Почти прекрасны

Глава 21 Варвары Эбби

Америка вздохнула, кожа, натертая маслом для загара, сияла на июньском солнышке. Ее купальник бикини был даже меньше моего. Крохотные треугольники топа в горизонтальную полоску белого и кораллового цветов и дерзкие трусики в тон открывали максимум тела, позволяя загару ложиться равномерно.

Кубики льда в ее бокале склеились, медленно тая, как, впрочем, и все в Икинсе. Изредка прилетал ветерок, теребя ее волосы, и она томно вздыхала.

Мы радостно загорали в дальнем углу обнесенного забором бассейна, приютившегося в самом сердце моего жилого комплекса.

До нас долетели брызги воды, и Америка зарычала, подняв голову и сердито глянув на хулиганов, с которыми приходилось делить это пространство.

– Мерик, – предупредила я.

– Дай мне накричать на них разок, всего один раз.

– Для них это будет спектакль. Это сыновья Марши Бекер. Она позволяет этим варварам бегать по всей территории, а потом кричит на тех, кто осмелился воспитывать их. Просто не обращай внимания. Иногда немного воды не помешает.

– Если они в эту воду не пописали, – проворчала она, поправляя огромные квадратные очки.

Я усмехнулась, глянув на лучшую подругу.

Ее профиль был безупречен, на пухлых губах блестела помада, идеальный остренький нос, мягкий овал лица, будто дарованный свыше. Она могла бы стать моделью или актрисой в Лос-Анджелесе, если бы не последовала за мной в Истерн Стейт. Она могла стать кем угодно.

Я посмотрела на нее, задумавшись, не решилась ли она уже на что-то. Но пока она отвечала лишь: «Кто меня знает?»

– Значит, с Трентом все в порядке. Рада слышать, – сказала Америка. – Знаю, что родители Шепли ездили его навещать. Джим, похоже, сильно переживал.

– Да, он умеет скрывать это.

– Наверное поэтому вы с ним поладили, – усмехнулась подруга. – Кстати, поздравляю тебя с должностью помощницы учителя. Стажировка или что там у тебя. Но я очень тобой горжусь. Ты правда старалась.

Я улыбнулась, неожиданно для себя испытав прилив чувств.

– Мерик, помнишь, как мы познакомились? – спросила я. – В смысле, самый первый день.

Она приподнялась на локтях и посмотрела на меня поверх очков:

– Как я могу забыть? Ты была такая уверенная в себе и в то же время скромная, потерянная, милая, помятая и покинутая. Я полюбила тебя сразу же. В первый же день одиннадцатого класса.

Я перевернулась на живот, улыбнувшись ей:

– Ты не любила меня. Это было мимолетное увлечение.

– Нет, это была любовь. Настоящая любовь, – сказала Америка, вновь положив голову на шезлонг. – Я намеренно выбрала место рядом с тобой и пригласила к себе домой в первые же пять минут. Ты пришла на ужин и больше не уходила. По большей части. Я так рада, что нам удалось уговорить тебя переехать. Хотя до выпускного и оставалось три месяца.

– Твои родители потрясающие. Моя мама была…

– Пьяницей. – Ее улыбка померкла. – Ты говорила с ней?

Я покачала головой:

– Она бы даже не узнала, что я вышла замуж, если бы не Бенни. Но я бы не узнала, что она знает, если бы не Джесс. Насколько это нормально?

– Он звонил?

– Джесс?

– Мик.

– Нет, – сказала я, покачав головой. – Трэвис бы убил его, а ты знаешь Мика. Он такой трус.

Америка уставилась в сторону бассейна.

– Трэвису придется встать в очередь. Знаешь, о чем я тут подумала? О вашей свадьбе с Трэвисом в Вегасе.

Я старалась сохранить невозмутимость на лице, опасаясь момента, когда придется напомнить ей, что не обязательно знать всю правду.

Америка знала, что мы пришли тогда на бой, как и знала, что мы сбежали в Вегас, но она все еще могла изобразить дурочку, если ее стали бы допрашивать федералы, а я хотела уберечь ее от всего этого.

– И ты, случайно, не встретила там Джесса? – спросила она.

Ее вопрос застал меня врасплох. Я не вспоминала о Джессе с того дня, как он пришел с предложением Бенни помочь Трэвису.

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Просто пришло в голову. Я представила, как он увидел тебя в свадебном платье и его стошнило.

– Стошнило? – сказала я, становясь на колени.

Я перекинула волосы на одну сторону, расчесывая их пальцами и заплетая в косу. Кончики спускались ниже моей груди. Волосы отросли и выцвели на летнем солнце, став ближе к цвету блонд, чем к карамели. У меня не было модельной внешности, как у Америки, но я заполучила Трэвиса Мэддокса. Очевидно, что мои внешние данные не вызывали рвотные спазмы, особенно не в день моей свадьбы.

– Я, кажется, должна обидеться.

– Не глупи, – засмеялась она. – Ему бы просто стало тошно от того, что ты выбрала в мужья кого-то еще. Он был настолько уверен, что вы двое поженитесь – пока ты не уехала из Вегаса. А учитывая его сообщения в течение года, могу сказать, что он не отпускал эту мысль довольно долго. Как думаешь, это имеет отношение к тому, почему… почему он начал работать на Бенни?

– Классные сиськи, – сказал один из мальчишек Бекеров, глянув на меня и изогнув брови, а потом убежал и прыгнул в бассейн. По смеху и жестам я поняла, что он поспорил с ребятами.

Америка распахнула рот, но я махнула ей рукой.

– Не стоит, – сказала я. – Знаю, что подумал Джесс. Но нет, мы не виделись. И даже если по какой-то безумной причине он начал работать на Бенни из-за разбитого сердца и мысли, что уголовный авторитет поднимет его в моих глазах, это не мои проблемы. Он знает, что я хотела бы прямо противоположного.

– Может, дело в другом. Удивлена, что он позволил тебе остаться и отыграть деньги для Мика. Я считала, что он возненавидел тебя.

– Возможно, так и есть.

Америка потянулась, откидываясь на шезлонге.

– Ох, я бы не смогла смотреть на эту драму.

Я сердито глянула на нее:

– Что? Он проделал такой путь от Уичито, чтобы увидеться с тобой. И ты даже не отпустила его по-человечески. Даже мои родители были в ужасе.

Я закрыла глаза, стараясь не вспоминать этот момент.

– Нам правда обязательно об этом говорить?

– Он просто… не знаю, просто перестал быть самим собой. Вся эта мягкость и сладость стерлись с его лица.

Я нахмурилась, глядя, как отпрыски Марши Бекер толкают в бассейн ни о чем не подозревающих девчонок.

Джесс был влюблен в меня, а я долгое время пыталась полюбить его. Он становился моей тихой гаванью, когда мама была пьяна, а Мик уходил в запой. Парень всегда относился ко мне по-доброму, с нежностью и вниманием.

Только выйдя замуж за Трэвиса, я поняла, почему не смогла бы полюбить Джесса. Стать миссис Мэддокс – мое предназначение. Америка была права, что бы ни произошло с ним после старших классов, он сильно изменился.

– Задумывалась, что бы делали сейчас Трэвис и Шеп, если бы мы не переехали в Икинс? – спросила я.

– Я и так знаю. Шепли просиживал бы в вашей квартире – вот только это была бы его квартира – а Трэвис попал бы за решетку, как Адам.

– Не говори так, – поморщилась я.

– Он бы все равно пошел на тот бой. Китон Холл бы загорелся…

– Адам старался не высовываться, потому что бой и так один раз заметили. Фонари использовали, чтобы не привлекать внимание, потому что в прошлый раз заявились копы. А копы явились, потому что начался пожар, пожар начался, потому что один придурок меня толкнул. Так что, если бы мы не пришли, возможно, ничего бы и не было.

Америка изогнула брови.

– Эбби, если бы они не проводили незаконные бои в старом здании, где слишком много людей и мало выходов, пожар вообще бы не начался. И никто бы не умер. Мы все делаем свой выбор. И не вздумай говорить такое при Трэвисе. Он винит себя, а тут еще ты со своими угрызениями совести.

– Я не стану говорить об этом с Трэвисом. Поэтому я и общаюсь с лучшей подругой.

– А твоя лучшая подруга считает, что ты ведешь себя глупо. Бросай. Мы вообще сегодня не собирались говорить о пожаре, Джессе и тошноте. Мы лишь говорим о твоей свадьбе.

– Эй, блондиночка, хочешь посидеть у меня на коленях? – прокричал парнишка Бекер.

Америка подняла руку и показала ему средний палец.

– Мер! – воскликнула я.

Она улыбнулась и опустила кулак, довольная собой.

Я снова легла на живот, скользкая от масла и пота.

– Прошу, сегодня больше никаких разговоров о свадьбе.

– Но обо всем остальном мы уже поговорили: о школе, планах, моем свидании с Шепом, страхе Лекси забеременеть и твоем серьезном разговоре с Трэвисом о его боссе и что всем будет лучше, если ты станешь его избегать. Теперь можно поговорить и о свадьбе.

– Я же сказала, что мы можем это устроить, но ради тебя. Я не хочу еще одну свадьбу.

Америка достала блокнот и ручку из сумки.

– Итак, я подумываю насчет острова Сент-Томас. И почему, спросишь ты? Нам не понадобятся паспорта, там красиво, в меру экзотично, а «Ритц-Карлтон» предоставляет прекрасное место для банкета.

– Интересно, – отозвалась я.

Америка поставила галочку рядом с записями, а потом бросила ручку на живот и захлопала в ладоши:

– Я надеялась, что ты скажешь «да»! Будет великолепно! Хорошо. Второй вопрос. Цвета. Как насчет цвета морской волны, кораллового, розового, цвета морской пены и кремового? Или можем сделать более смелое оформление, добавить лилового и оранжевого, но я предпочитаю первый вариант.

– Значит, первый.

– Правда? Оранжевый и лиловый с песком и океаном – это…

– Все в порядке.

Она снова похлопала в ладоши.

– Очевидно, что я подружка невесты. Я бы предложила Финча, но они отмечают день рождения его отца, сама понимаешь.

– Кара… Кэми…

– Что, прости? – спросила Америка, поморщившись. – Я понимаю Кэми, но… Кара?

– Она через многое прошла, когда мы были соседками по комнате. И она прислала мне открытку. Так мило. Еще мы неплохо пообедали вместе.

Америка выглядела так, будто уловила дурной запах.

– Кара, – сказала я, указывая на ее блокнот. – Запиши.

– Ну хорошо.

– Я бы их пощупал! – выкрикнул мальчишка Бекер. – Дважды!

Америка втянула воздух через нос, отчаянно пытаясь игнорировать их.

– А теперь про банкет. В «Ритце» прекрасный ресторан под открытым небом под названием «Паруса». Они натягивают огромный брезент вместо потолка. В Карибском бассейне постоянно идут дожди, и в отеле могут опустить тент по бокам, наподобие шатра, чтобы мы не промокли. Можно перенести туда и саму церемонию, если нужно.

– Отлично.

Америка завизжала от радости.

– Эбби, понимаю, что ты далека от этого, но все будет очень красиво, мы все соберемся там, а я буду самой лучшей подружкой невесты.

– Обязательно.

– И последнее, – серьезно сказала она. – Дата.

– Полагаю, ты уже что-то выбрала.

– Мне кажется, будет здорово все устроить на вашу годовщину. Она приходится на весенние каникулы в следующем году, это будет воскресенье, так что мы пропустим по крайней мере один учебный день после каникул.

Я хотела сдержать улыбку, но не смогла. Наша первая годовщина до этой секунды казалась такой далекой. Я год как буду замужем за Трэвисом Мэддоксом, а потом пойдет наш второй год.

– Что такое? У тебя странное выражение лица.

Я коротко усмехнулась, опустив взгляд:

– Просто я… люблю его.

– Двадцать первое марта, хорошо? – спросила она, откладывая блокнот.

– Двадцать первое марта.

Один из старших мальчишек Бекеров прыгнул в бассейн бомбочкой, окатив Америку и меня водой. Мы ахнули от неожиданности, открыв рты.

– Мерик! – сказала я с запозданием.

Она поднялась, схватив свою пляжную сумку, и, вся мокрая, сунула ноги в туфли.

– Вы маленькие мерзавцы! Все самое лучшее от вас отрезали с пуповиной вашей мамочки!

Все в бассейне замерли, уставившись на нас.

– Вот черт, – сказала я, собирая вещи и влезая в джинсовые шорты. – Пойдем отсюда, пока Марша не узнала, что ты сказала.

– Надеюсь, она услышит! – завопила Америка. – Кто-то должен сказать ей! Ее дети маленькие монстры! Дрянные детишки! – прокричала она, направляясь к моей квартире. – Передайте вашей мамочке, что общественный бассейн – это не чертова песочница! – Она указала на одного из мальчишек: – А тебе не мешало бы подстричься! – Потом на другого: – А тебе нужно поставить скобы! Господи, да я бы умерла со стыда, будь у меня орава таких несносных паршивцев! Знаете, почему ваша мать сейчас не с вами? Она сидит дома, прячется ото всех, потому что сгорает от стыда из-за отсутствия вашего воспитания!

– Черт побери, Америка, ты с ума сошла. Идем! Идем быстрее! – приказала я.

Мальчишки Бекеры захохотали над реакцией Америки.

– У меня будут только дочери и с прекрасными манерами! – сказала она, указывая в разные стороны. Выглядела она обезумевшей.

– Ты только что прокляла себя, – сказала я, пока мы шли в мою квартиру. – Теперь тебе суждено родить толпу непослушных мальчишек.

– Ничего подобного. Девочки-близняшки в девственно-белых платьях, которые сумеют поставить на место мальчишек вроде Бекеров.

Из переулка между зданиями вышел Финч, весь в сияющих на солнце белых одеждах.

– Девчонки, вы такие… потные. И запыхавшиеся.

Америка распахнула объятия.

– А ты, похоже, нуждаешься в обнимашках.

Он слегка опустил солнечные очки и невозмутимо посмотрел на нее.

– Это «Гуччи». Даже не смей. – Он поправил очки. – Эбби, можешь зайти ко мне?

Он махнул мне рукой.

– Одной?

Я видела, что Америка пыталась скрыть обиду, но выражение на лице выдавало ее.

– Ты… не должна кое-что слышать.

– Значит, Финчу можно, а мне нет?

– Он ничего не знает. Я просто попросила его поговорить с Адамом за Трэвиса.

– Так почему мне нельзя пойти? Ты же знаешь, я ничего не расскажу.

Я осмотрелась по сторонам.

– Мерик, не в этом дело. Я пытаюсь тебя защитить.

– А не Финча? – спросила она, будто я не убедила ее.

– Как я и сказала, он ничего не знает, и так будет лучше. Прошу, доверься мне.

Она поджала губы.

– Отлично. Подожду тебя в квартире. Но… – Она заговорила тише и подалась вперед, опуская солнечные очки: – Ты тоже была в подвале, Эбби. И это меня очень пугает. Ты с кем-нибудь разговаривала об этом? Такое не может пройти бесследно.

– Сама знаешь, что я не могу.

– А как насчет конфиденциальности «пациент – врач»?

– Если совершено преступление, они обязаны сообщить. Я говорила об этом с Трэвисом, но обожаю тебя за то, что заботишься обо мне, – сказала я.

Америка поправила очки на переносице и, развернувшись, направилась к дому. Чем дальше она уходила, тем больше я чувствовала себя виноватой.

Я подошла к Финчу, стоявшему в тени дерева. На его лбу проступили капли пота.

– Мне нравится, как мы все притворяемся, что ничего не знаем, но на самом деле знаем, что происходит, – сказал он в полубреду.

– Ты не знаешь, Финч. Правда. Что сказал Адам?

– Все улажено. Когда и где ты просила. Он в деле.

– И как он себя вел? Нервничал?

– Очень, но просил кое-что тебе передать.

– Что?

– Что он прикроет спину Бешеного Пса.

Я задумалась.

– Ты веришь ему?

– Верю, – сказал Финч, выпрямившись. – У него будто груз с души упал.

Я кивнула.

– И никто вас не слышал? Никого рядом не было? Вы убрали свои телефоны подальше?

– Нет, нет и да, детка. Я пришел исполнить свой долг и не собирался облажаться. Что еще?

Я поцеловала его в щеку.

– Ничего. Ты многое сделал. Спасибо тебе!

– Правда? И все? Но у меня так здорово получилось! – выкрикнул он, когда я пошла прочь.

Америка сидела на нижней ступеньке, когда я вернулась к квартире. Она ковырялась в ногтях, очки съехали ей на нос.

– Пожалуйста, не злись. Знаю, что это обидно. Прости, правда… – Я посмотрела на дверь в квартиру.

Америка поднесла палец к губам, а потом сказала:

– Все хорошо. Правда. Я все понимаю. Не нужно говорить об этом.

– Спасибо, – сказала я.

Мы поднялись по лестнице, я открыла дверь, а потом захлопнула за Америкой. Она села на диван, погрузившись в телефон, а я положила сумку, очки и ключи на столешницу.

Сбросила сандалии и побежала на кухню, думая, что сообразить на ужин. В доме было убрано, белье развешано. Осталась только готовка. Я посмотрела на часы, которые висели на кухне. Трэвис будет дома в течение часа и…

– Голубка? – позвал Трэвис, открывая дверь. Он бросил свои ключи рядом с моими и кивнул Америке. Увидев меня, он просиял: – Привет, голубка.

– Привет, – сказала я, заулыбавшись.

Он широким шагом прошел на кухню и обнял меня. Его волосы защекотали мне плечо, когда он прижался ко мне. Но я не хотела, чтобы он отпускал меня.

Он чуть выпрямился, оставляя на моей коже крошечные поцелуи.

Америка застонала, вставая:

– Намек понят. Позвони мне попозже. Утром поеду в Уичито.

– Нет, – простонала я, подходя к ней. – Разве ты не можешь остаться тут?

– Марк и Пэм не одобрят, – сказала она, выпятив губу. – Папа все еще переживает, что если я буду проводить много времени с Шепом, то мы тайно поженимся.

– Понятия не имею, откуда у них такие мысли, – сказал Трэвис, целуя меня в щеку и открывая морозильную камеру. Он достал упаковку куриных грудок и положил в раковину. – Почему бы им не приехать. Они увидят, что Эбби не такая уж несчастная. А даже наоборот счастливая. Я об этом позаботился.

Он подмигнул мне, и в животе у меня тут же затрепетали бабочки. Я думала, что со временем это чувство уйдет, и каждый раз молилась, чтобы оно не исчезало.

– Они не хотят, чтобы я вышла замуж до окончания университета. Да и я не хочу, но Уичито – отстой. И я буду скучать по Шепу. И по вам, ребята.

Я подошла к ней и ущипнула за бок. Она взвизгнула и громко засмеялась. Не удержавшись, я тоже хихикнула.

Трэвис посмотрел на нас с улыбкой и покачал головой.

– Я загляну к вам перед отъездом. – Она обняла меня, поцеловала в щеку и исчезла за дверьми. Через несколько секунд запищал мой телефон – пришло сообщение от Америки.

– Некоторые вещи не меняются, – сказала я.

«Горжусь Трэвисом. Он даже ничего не сказал про твое бикини».

– Но ты же не ходила так на улицу? – спросил Трэвис, и я хихикнула.

– Что? – спросил он.

Я передала ему телефон, показывая сообщение от Америки.

Он запрокинул голову, злясь из-за своей предсказуемости.

– Эх… ничего не могу с собой поделать. Только посмотри на себя, – сказал он, махнув в мою сторону обеими руками. Он снова обнял меня, осыпая лицо и шею поцелуями. – Нелегко иметь такую красивую жену.

Я не считала себя такой уж привлекательной, особенно когда весь день возле меня крутилась Америка, похожая на супермодель. Но рядом с Трэвисом я была не только самой красивой женщиной в мире, а единственной.

– Ты привыкнешь.

– Есть, мэм.

– Как дела у Трента? Ты заезжал к нему?

– Нет, его выписали сегодня. Думаю, мы заедем к нему после ужина. Он будет у папы, пока Кэми на работе.

– Отличный план, – сказала я, открывая шкафчик. Посмотрела на овощные консервы, решая, выбрать ли мне кукурузу, горошек или зеленую фасоль.

– Что будем делать с курицей?

– Я собирался пожарить ее на гриле.

– Тогда кукуруза и картофель пюре? – спросила я.

– Отлично. А потом Нетфликс и отдых?

Я посмотрела на него:

– Мы такие скучные.

– А мне нравится. Быть скучными – это здорово.

В дверь постучали, и я оставила Трэвиса на кухне, а сама пошла открывать дверь.

– Либо Мерик что-то забыла, либо это Марша Бекер.

– Марша Бекер? – спросил Трэвис, поморщившись.

– Если это она, ты быстро поймешь причину визита, – сказала я, поворачивая ручку, и потянула дверь на себя. – Привет.

– Привет, – сказал мужчина напротив меня, и его губы изогнулись в лукавой ухмылке. Его мышцы распирали футболку, как и у Трэвиса, и смотрел он на меня так же, как и Трэвис до встречи со мной смотрел на всех, у кого была вагина. – А Трэвис дома?

– Брэндон, – сказал муж и тут же напрягся. – Что ты здесь делаешь?

– Решил заехать, – сказал Брэндон, проходя мимо. Он осмотрелся, оценивая каждый уголок нашего жилища. Потом окинул меня взглядом с головы до ног. – Чтобы снова поздороваться со знаменитой студенткой, которая приручила Трэвиса Мэддокса.

Я обхватила себя руками, буквально чувствуя, как его взгляд скользит по моей коже. К тому же я стояла лишь в бикини и коротких шортах.

– Снова? – сказал Трэвис, стиснув челюсть и сжав руки в кулаки.

Я боялась, что если Брэндон еще раз посмотрит на меня, то Трэвис нападет на него.

– Дорогой, – сказала я, заходя Трэвису за спину. – Пора ужинать. Я и не знала, что твой босс приедет. Была рада повидаться, Брэндон, но, может, в следующий раз?

Брэндон заморгал, удивленный отказом.

– Э… конечно. Приношу извинения за вторжение. Я просто ехал повидать друга, который живет неподалеку, и решил заглянуть.

– Хорошего дня, – натянуто улыбнулась я.

– Увидимся завтра, Трэв. – Он глянул на меня: – Надеюсь, скоро снова увидимся, Эбби.

Трэвис коротко кивнул, глядя, как уходит Брэндон, будто в любую секунду ожидал оскорбления. Как только дверь захлопнулась за ним, Трэвис повернулся ко мне и спросил:

– Снова?

Я пожала плечами, зная, что если скажу что-то сейчас, то Трэвис догонит Брэндона на стоянке.

– Мы случайно встретились после моего завтрака с Кэми. Очень короткая встреча. И все.

Его плечи расслабились.

– Черт, – выдохнул он и потер загривок. – До беды было недолго.

– И что это такое было? – спросила я и пошла запереть дверь.

– Брэндон Кайл издевается надо мной.

– Ты приносишь ему деньги. Зачем ему это?

– Не знаю, – сказал Трэвис, возвращаясь к раковине. Он посмотрел в окно, глядя, как Брэндон пересекает стоянку и идет к следующему дому. – Кажется, это еще предстоит выяснить.