Под музыку моря

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Через две недели Мейзи прочла в газете: Рафаэль Сандерсон, который в настоящее время слывет одним из самых завидных холостяков в стране, являясь президентом корпорации «Сандерсон минералс», а также главой овцеводческой компании «Диксон», сделал неожиданное заявление о том, что женился. Церемония бракосочетания прошла строго конфиденциально в кругу семьи. О его жене, Мейрид Сандерсон, урожденной Уоллис, почти ничего неизвестно, и ни о каких деталях церемонии не сообщалось.

Сверху над статьей были размещены два фотоснимка. На одном — Раф в вечернем костюме, на другом — Мейзи. Это была фотография, сделанная в фотоателье и переданная Рафом в газету. На этом снимке Мейзи выглядела очень респектабельно, в эксклюзивном наряде и с изысканным обручальным кольцом — крупный изумруд в окружении бриллиантов.

Мейзи переехала в роскошную квартиру через два дня после визита Рафа. Квартира была снята на имя Джека Гастона. Она с облегчением согласилась на это после того, как в ее доме несколько раз звонил телефон, но звонивший, послушав ее голос, клал трубку.

У нее возникло ужасное чувство, что за ней следили, даже преследовали. Она поймала себя на том, что часто поглядывает через плечо. Тут она и начала по-настоящему чувствовать себя страшно одинокой и напуганной…

Именно в это время Рафу пришлось срочно улететь на несколько дней в Мельбурн по неожиданному делу. Его сестра Соня приехала, чтобы побыть с Мейзи.

— Не знаю, как вы отнесетесь к этому, — с такими словами женщина вошла в квартиру, — но я Соня Сандерсон. Раф сказал мне, что женится на вас и просит присмотреть за вами несколько дней. — Она резко остановилась и, подбоченившись, хмуро взглянула на Мейзи.

Соня была темноволосой, со сверкающими глазами и властными манерами. Она оглядела Мейзи, в ее клетчатых обтягивающих брюках и свободной зеленой блузе, с локонами, собранными в пучок, и в туфлях без каблуков.

— Я не совсем такой вас представляла, — добавила она.

— Вам совершенно не нужно оставаться и заботиться обо мне, — спокойно сказала Мейзи. — Я в состоянии сама о себе позаботиться.

— Моя дорогая, — язвительно проговорила Соня, — несмотря на то, что я его старшая сестра, как и все остальные родственники, я прыгаю, если Раф велит прыгать.

— Я уже это и сама поняла, — ответила Мейзи с явной горечью.

В глазах Сони появилось неоднозначное выражение.

— Давайте начнем сначала. Будем друзьями? У меня такое чувство, что вы нуждаетесь в друге, а я люблю Рафа, несмотря на его нетерпимое поведение. Как я понимаю, вы беременны, и мерзавец Тим Диксон ответственен за это?

Мейзи неожиданно села и расплакалась. Соня протянула ей платок и потрепала по плечу, а потом налила чашку чая. Немного успокоившись и с благодарностью сделав глоток чая, Мейзи сказала:

— Я, вообще-то, совершенно не плаксива, но… — она беспомощно махнула рукой.

— Сама по себе беременность может стать причиной частых слез, я три раза сама побывала в этом состоянии, а уж непредвиденные осложнения… — Соня пожала плечами. — Но вы согласились выйти за Рафа, так ведь?

— Только потому, что не хочу, чтобы за мной тянулся шлейф подпорченной репутации, если я так не сделаю. А никакой ребенок не заслуживает этого.

Соня долго смотрела на нее.

— Существует кто-то в вашей жизни, кто мог бы яростно возражать против того, чтобы вы вышли замуж за Рафа?

— Нет.

— А есть в вашей жизни что-то такое, от чего вам будет трудно отказаться?

Мейзи помолчала.

— Я любила свою работу, но теперь потеряла, и винить в этом могу только себя. С другой стороны, мне двадцать два, так что не все еще кончено.

Соня проницательно спросила:

— Вы боитесь влюбиться в Рафа? Вы знаете, не исключено, что вы оба поймете, что подходите друг другу. Во всяком случае, он очень надеется на то, что вы это поймете.

— Я думаю, — осторожно сказала Мейзи, — что влюбиться в него было бы большой глупостью в моем положении. Вы можете представить, чтобы ваш брат мечтал о женщине, беременной от другого?

— Нет, — вздохнула Соня: — Особенно от Тима Диксона. Простите, — немедленно добавила она, — иногда я бываю ужасно бестактной.

Соня оказалась неоценимой собеседницей и помощницей.

Как выяснилось, она разошлась со своим мужем, хотя они и поддерживали хорошие отношения. За детьми присматривал ее отец.

Соня настояла на том, чтобы Мейзи сменила гардероб, и не только по причине округляющейся талии.

— Она еще не настолько округлилась, к тому же я собираюсь жить уединенно, — возразила Мейзи.

— Округлится! А уединение — еще не одиночное заключение, — сказала Соня и широко улыбнулась.

Так что Мейзи приобрела новый гардероб.

— А теперь насчет свадебного наряда. Белый? — спросила Соня.

— Нет. Я не имею права надевать белое.

— Глупости, кто придерживается сейчас старых традиций?

— Да я не стала бы надевать белое, даже если бы могла! Я выгляжу ужасно в белом.

Соня засмеялась.

— Сдаюсь! Поищем что-то еще.

В итоге остановились на красивом шелковом костюме бледного серо-зеленого цвета, так искусно скроенном, что беременности совершенно не было заметно.

Все это время Джек Гастон, несколько раз, заезжал к Мейзи.

Он нравился ей. Спокойный, высокий и неуклюжий, он не показывал ей своего истинного отношения к нагрянувшей, как гром среди ясного неба, женитьбе своего босса, хотя Мейзи не могла не знать, что он остолбенел, услышав эту новость.

Джек еще раз удивил ее, когда завел разговор о продаже ее дома.

— Да, я обдумываю это, — сказала Мейзи. — Я…

— Раф не хочет, чтобы вы его продавали, — перебил Джек.

— Раф… — Мейзи запнулась. — Я не буду прямо сейчас продавать дом. Его нужно сдать — до тех пор, пока не решу продавать. Тогда все расходы по ремонту и на налоги не станут бременем для Рафа.

Бремя? Для Рафа? — недоверчиво подумал Джек Гастон.

— Вы не смогли бы организовать это, Джек? — озабоченно спросила она.

— Да, конечно. Гм… кажется, речь шла еще и о яхте?

Мейзи выдержала легкую битву сама с собой.

— Я- я бы хотела продать ее.

Джек сказал, что мог бы заняться и этим, потом протянул ей какие-то бумаги.

— Если бы вы дали мне свой паспорт и поставили свою подпись вот здесь, я бы мог помочь, поменять вашу фамилию на фамилию мужа. То же самое — в отношении вашего банковского счета и так далее.

Мейзи согласилась. Но отказ от сотрудничества с джазовой группой и от своей работы решила взять на себя.

Было около пяти часов дня. Почти весь этот день Мейзи занималась тем, что примеряла одежду, шляпы, обувь.

Когда Соня собралась домой, чтобы проведать своих детей, Мейзи решила принять душ. Выйдя из ванной, она завязала волосы на макушке зеленой лентой и надела новую кофточку и широкие в поясе брюки.

— Ну как, Мейзи? — сказал Раф, который вошел в квартиру, открыв дверь своим ключом, о существовании которого она и не догадывалась. — Соня заботилась о тебе?

Мейзи подскочила и выронила кучу роскошного нижнего белья, которое рассматривала.

— Я не слышала… Как ты вошел?.. Не делай так больше, Раф! Я пока что не твоя собственность.

Она не собиралась это говорить. Слова как-то сами собой вырвались у нее. Он удивленно поднял брови.

— Разве кто-то что-то говорил об этом? И почему такой испуг?

— Видимо, у тебя короткая память! Благодаря тебе, я от всех скрываюсь и не испытываю радости от этого.

— Насчет того, что это благодаря мне, — вопрос спорный, — парировал он. — Это ты проникла на борт «Мэри-Лу» и едва не утопила меня. — Мейзи открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но он холодно добавил: — Это ты последовала за мной на Тонгу, не удосужившись даже позаботиться о жилье.

Она побледнела, а ее глаза потемнели.

— Почему же ты решил жениться на такой идиотке?

— Прекрати, — потребовал он, схватив ее за руку. — Я знаю и ты знаешь, что это единственный выход.

— Но это еще не значит, что я должна радоваться этому. Отпусти меня!

Она попыталась вырвать свою руку, но он крепко держал ее.

— Нет. — На его лице пролегли резкие складки, губы были сжаты. — Нет, пока мы все не проясним. Да, мы оба наделали ошибок. Но я не считаю тебя идиоткой… если ты, конечно, не намеренно все усложняешь.

Она пристально взглянула ему в глаза.

— А ты что полагаешь? Что я пойду на поводу у своих инстинктов и займусь с тобой любовью?

Конечно, она выпалила это от злости. Но как только эти слова сорвались у нее с языка, она немедленно вспомнила обо всем, что Раф Сандерсон сделал для нее.

— О, прости! Прости! — воскликнула Мейзи с пылающими щеками и с бешено бьющимся сердцем. — Это… было ужасно, то, что я сказала, и я бы никогда этого не сделала, если бы ты не разозлил и не напугал меня. — Она замолчала и закусила губу. — Господи, что за глупости я несу!..

Он резко отпустил ее, внимательно оглядел ее округлившуюся фигуру, скрытую свободной одеждой, а потом посмотрел в тревожные глаза.

— Нет, не глупости. Правда часто прорывается в моменты накала, и мне следовало подумать о том, что я… могу напугать тебя.

Мейзи сцепила пальцы.

— Я продолжаю с опаской оглядываться. Ничего не могу с собой поделать. — Она всхлипнула. — Что касается того, что я твоя собственность… Я все время чувствую себя в долгу перед тобой.

— Может быть, выход в том, чтобы сделать этот брак настоящим? Мы же два взрослых человека, правда?

— Раф. — Она снова всхлипнула, потом вздохнула. — Спасибо, но для меня всегда главной будет любовь, а не страсть, если такое со мной вообще произойдет…

— Иногда первое вырастает из второго.

Мейзи пожала плечами.

— Возможно, теперь я часто бываю несдержанной. Но пусть тебя это не беспокоит, у меня все будет в порядке. Просто излишняя опека действует мне на нервы, хотя твоя сестра — чудесная женщина.

Раф мрачно посмотрел на нее.

— Моя сестра дала мне понять, что своими собственными руками задушит меня, если я причиню тебе, хоть какой-то, вред. Мы должны найти способ, чтобы наш брак заработал, Мейзи.

Мейзи захлопала глазами.

— Соня так сказала?

— Примерно. А если Соня в гневе, с ней лучше не шутить.

Мейзи, не сдержавшись, засмеялась, и обстановка сразу, разрядилась.

Взяв бокал с напитком, Раф сказал, что планирует после свадьбы провести неделю за городом.

— Не… не в Кару? — осторожно спросила Мейзи.

— Нет, это другое место. Такое, где нет ни одного Диксона. Там будет лишь обслуживающий персонал, но у них свое жилье… Я когда-то любил бывать там и хотел бы бывать там почаще.

— Как мы доберемся туда?

— На вертолете.

Мейзи вдруг посмотрела на него другими глазами. Словно увидела новую привлекательную грань его характера.

— После чего, — продолжил он, — мы вернемся обратно в Брисбен и обоснуемся там, где тебе захочется.

В этот момент вернулась Соня. Взяв бокал с напитком, она сообщила Рафу о своих хлопотах по организации их свадьбы.

— Священник прибудет в твою квартиру в одиннадцать. К этому времени мы все будем там, включая Джека. Возражения есть?

Раф чокнулся с ней своим бокалом.

— Дорогая, не знаю, что делал бы без тебя.

Вскоре он ушел, перекинувшись в передней парой слов с Соней. Мейзи не спрашивала, о чем они говорили.

На следующее утро прояснилась тема разговора Сони и Рафа. Речь шла о том, чтобы провести день на побережье, в обществе Сониных детей.

Мейзи уже встречалась с двенадцатилетним Маркусом и девятилетней Сесилией, которые ей очень понравились. Она с некоторой грустью подумала, что это единственные в мире люди, которые с радостью ждали предстоящей свадьбы.

Провести день на побережье в такую замечательную погоду было прекрасной идеей. Все было организовано так, как это могут себе позволить только очень богатые люди. Соня забронировала на весь день две смежные комнаты в уютном отеле на самом берегу и, прямо, напротив элитного торгового центра. Оказалось, что это очень удобно. Утром все они поплавали, а потом пообедали возле бассейна. Затем вернулись в свои прохладные комнаты, приняли душ, переоделись и даже немного отдохнули перед походом за покупками.

Мейзи, предусмотрительно, захватила шляпу с большими полями и солнцезащитные очки. Соня сделала то же самое. Поход за покупками прошел без неприятных сюрпризов.

Потом состоялось эксклюзивное чаепитие в «Палаццо Версаччи», и все поехали домой, чувствуя приятную усталость.

— Это была идея Рафа? — поинтересовалась Мейзи, когда они отвезли детей.

Соня кивнула.

— Он волновался за вас. Посчитал, что вам нужно развеяться.

У Сони был заготовлен еще один сюрприз. Каким-то образом, ей удалось превратить свадьбу двух людей, вынужденно вступающих в брак, в праздничное событие.

После короткой церемонии, проведенной священником, Маркус, Хилари и Сесилия, нарядно одетые, забросали Мейзи и Рафа лепестками роз и конфетти. Все вокруг утопало в цветах. Всех ждало шампанское, свадебный обед и свадебный торт.

Джек оказался на удивление общительным. Он произнес короткий, но теплый и забавный тост в честь жениха и невесты. Потом Соня забрала своих отпрысков, и ушла вместе с Джеком.

Она сердечно поцеловала Мейзи, потом поцеловала своего брата, но, входя в лифт, сказала ему строгим сестринским тоном:

— Теперь все зависит от тебя. Не подведи меня!

Раф и Мейзи печально улыбнулись, когда двери лифта бесшумно закрылись.

— Она у меня с характером, — пробормотал Раф.

— Да, но очень добра ко мне. А есть надежда, что они с мужем когда-нибудь снова будут вместе?

Раф вздохнул и, пожав плечами, стал снимать галстук.

— Я пытаюсь помочь этому, но все зависит только от Сони. Она… Скажем так, Лаэм, ее муж, чувствует, что никогда не сможет вернуться к ней.

Мейзи захлопала глазами.

— Несмотря на троих детей?

— Несмотря на троих детей, — повторил он. — Есть тому причины с ее стороны, но не будем об этом сейчас. У нас есть полчаса на то, чтобы переодеться и уехать в аэропорт. Успеешь?