Подари мне все рассветы

Глава 12

Тетушка, у которой останавливалась Жуана, когда приезжала в Саламанку, была на самом деле бывшей гувернанткой, которую ее матушка нанимала для своих детей от первого брака. Жуана иногда думала, что, если бы кто-нибудь попытался посчитать число ее тетушек на Пиренейском полуострове, у него могло бы возникнуть весьма странное представление о ее родственниках. Она могла бы без труда обнаружить тетушку почти в каждом городе Испании и Португалии.

Сеньора Санчес, или тетушка Тереза, проживала в Саламанке на тихой улочке, неподалеку от центральной площади. В один из вечеров туда подкатил белый с золотом экипаж маркизы дас Минас, но вышла из него совсем иная маркиза, чем та, которую привыкли видеть в Висо. Прическа у нее была менее строгая, чем обычно, мягкие локоны обрамляли личико. На ней были надеты платье и мантилья ярко-синего цвета. Еще несколько лет назад Жуана решила, что, даже оставаясь в образе богатой, избалованной, кокетливой женщины, она может время от времени варьировать детали своего образа. Разнообразие придает жизни некоторую пикантность. В Португалии она была португальской маркизой в бледных, неброских тонах. В Испании — французской маркизой в ярких жизненных красках. Различие между ними было едва уловимое, но оно было.

Слух о ее прибытии в мгновение ока распространился по городу, однако из-за позднего часа прибытия даже самым нетерпеливым офицерам пришлось ждать до следующего утра, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

Утром полковник Ги Рэдиссон и майор Пьер Этьен явились первыми, буквально столкнувшись на пороге дома сеньоры Санчес.

— Ги! Пьер! — воскликнула Жуана, выходя в гостиную, где ее ждали визитеры. Она подошла к ним и каждому протянула для поцелуя руку, одарив улыбкой.

— Жанна, — воскликнул полковник Рэдиссон, — сегодня утром солнце снова взошло над Саламанкой!

— Мадам, — сказал майор Этьен, — теперь у нас больше нет повода для вторжения в Португалию.

— Хорошо, что вас не слышит император, Пьер, — отозвалась она. — Но как я рада быть дома, среди своих, пусть даже и не в моей родной стране. В Португалии становится скучно.

— В таком случае позвольте мне сопроводить вас домой, во Францию, Жанна, — сказал полковник. — Я скоро туда возвращаюсь. Но если вы останетесь здесь, я попрошу продлить срок моего пребывания.

Она рассмеялась.

— Но я не могу уехать из Португалии. Здесь находится вся собственность, которую оставил мне муж. Все мое состояние. Разве я смогу жить без него? Роскошь необходима мне как воздух.

Она жестом предложила джентльменам садиться, приказала подать напитки и приготовилась посвятить утро приему визитеров. И не ошиблась. У нее побывали семь человек — все джентльмены, не считая четырех записок и букета цветов.

— Как приятно получать такие поздравления по случаю возвращения домой, — тихо промолвила она, обращаясь к своим поклонникам, когда они начали прощаться. — Нет, Жак, я не смогу присутствовать на вечеринке у полковника и мадам Савар. К сожалению. Я только что получила записку от генерала Валери, который приглашает меня на ужин. Задержитесь, Ги, вы мне потребуетесь, чтобы сопроводить меня туда.

Полковник Рэдиссон, которому было необходимо как можно скорее вернуться к своим обязанностям, немедленно забыл о них и стал терпеливо ждать, пока визитеры нехотя прощались с маркизой. Когда ушел последний посетитель, она с улыбкой обернулась к полковнику.

— Все так любезны. Едва я успела прибыть, как они примчались сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

— Дело тут не в любезности, Жанна, — возразил он. — Скажите, вы действительно с каждым днем становитесь красивее, или нам только кажется?

Она на мгновение задумалась.

— Думаю, Ги, я хорошею через день.

— Ах, Жанна, — вздохнул он, — вы не жалеете о том, что отказались от моего предложения руки и сердца? Стоит вам только намекнуть, и я снова предложу вам выйти за меня замуж.

— Конечно, Ги, — сказала она, протягивая к нему руки, — но я слишком непостоянна и слишком… изменчива. К тому же я очень расточительна. Ужасно расточительна. И эгоистична. И обожаю свою свободу. Неужели мы не можем быть просто друзьями?

— Лучше уж друзьями, чем вовсе никем, — согласился он. — Чем могу служить?

— Проводите меня к генералу Валери, — попросила она. — Он хочет увидеться со мной до вечеринки.

— Вот как? Значит, моим соперником является генерал?

Она осуждающе поцокала языком.

— Он мне в отцы годится. И он действительно является другом моего отца. Нам нужно поговорить о делах.

— Значит, мое предположение справедливо? Вы привозите нужную информацию из Португалии, Жанна? Вы играете с огнем. Это опасно. Мне страшно подумать, что такая хрупкая леди подвергает себя риску.

— Привожу информацию? — Она рассмеялась. — Что за вздор, Ги. Кто доверит мне информацию? Да я не задумываясь выболтаю ее первому попавшемуся собеседнику. Отец когда-то называл меня ветреной девчонкой. Обидная характеристика, но в ней, увы, есть доля правды. Так вы меня проводите?

— Разумеется, — с поклоном ответил он. — Куда угодно и когда угодно, Жанна. Только прикажите.

— В таком случае я захвачу шляпку, и мы поедем.

Менее чем через час она сидела в элегантном кабинете, отведенном для генерала Валери в помещении штаб-квартиры французов. Он предложил ей бокал вина, и они вежливо поговорили об ее отце.

— Итак, — сказал наконец генерал, — ты вернулась, Жанна. Выехать из Португалии удалось без проблем? Англичане так тщательно охраняют границу, что до нас почти не доходит никаких сведений о происходящем в самой Португалии.

— Мне позволяют приезжать и уезжать когда пожелаю. Какую угрозу может представлять женщина? — Она улыбнулась.

— Ты отлично играешь свою роль, Жанна, — сказал он. — Те, кто тебя не знает, и впрямь считают тебя безобидным легкомысленным существом.

— Иногда, — призналась она, — бывает очень утомительно постоянно играть роль. Хорошо возвратиться домой.

— А что на самом деле происходит в Португалии? — спросил он, усаживаясь в кресло напротив нее и пристально глядя ей в глаза. Жуана поняла, что начинается разговор, ради которого он ее пригласил. — Виконт Веллингтон — не забавно ли, что он позволяет мне называть его Артуром? — находится в Висо, на севере, вместе с основным контингентом своей армии. Правда, незначительная часть войск все еще находится на юге. Они ждут вашего наступления. Уверена, что вам и так все известно. Когда я прихожу к вам с докладом, то всегда чувствую, как мало сделала. Я очень хотела бы давать полезную информацию. Но я всего лишь женщина и могу только наблюдать и слушать. В мои руки никогда не попадают интересные документы, и никто никогда не сообщает мне никакой сверхсекретной информации. Как ни печально!

— Но ты очень хорошо работаешь, Жанна, — сказал он. — Ты все подмечаешь. Твои наблюдения иногда оказываются более полезными, чем ты предполагаешь. Где ты побывала за последнее время?

— До приезда сюда? Я была в Лиссабоне, потом снова вернулась в Висо. Потом под предлогом, что в Висо мне скучно и хочется поразвлечься, я снова уехала в Лиссабон, надеясь собрать для вас полезную информацию. Но, увы, ничего интересного не было.

— Совсем ничего? — спросил он.

— Только балы, флирты и бесконечные переезды. Все скучно и бесполезно.

Он придвинул свое кресло поближе к ней.

— К нам попал один английский капитан. Весьма дерзкий тип. Шпион, разумеется.

— Не очень-то умелый, если позволил взять себя в плен, — сказала она. — Что он делал?

— Пытался связаться с каким-то партизаном в городе. К нашему стыду, тем, кто был с ним, удалось скрыться, иначе мы получили бы от них больше информации. Но британского солдата мы не можем подвергать пытке или казни. Поэтому нам пришлось освободить его под честное слово, вернув ему саблю и винтовку.

— Винтовку? — Она удивленно вскинула брови.

— Мне хотелось разломать ее на тысячи кусков, — признался он. — Дьявольское оружие. И почему, хотел бы я знать, наших пехотинцев не могут вооружить таким же образом? По сравнению с мушкетами оно отличается вдвое большей меткостью.

— Офицер стрелкового батальона? — спросила она.

— Блейк, капитан. Он очень дерзко вел себя, пока мы не обнаружили при нем один документ. Ему пришлось сознаться, что он должен был показать документ здешним партизанам, чтобы заставить нас действовать во время летней кампании так, как задумал Веллингтон.

— Капитан Блейк? — рассмеявшись, воскликнула Жуана. — Я его знаю. Ему было поручено сопровождать меня в Висо. Значит, он появился здесь и вы его взяли в плен? Уверена, что он был не в восторге.

— Да уж, едва ли мы его обрадовали, — сказал генерал Валери.

— Насколько я понимаю, он является одним из самых надежных и успешных шпионов лорда Веллингтона.

— Да неужели? — воскликнул генерал. — Ах, Жанна, ты и сама не понимаешь, как ценно то, что ты говоришь. Пока он не увидел свой документ, он что-то бормотал, путался, заикался. То он убеждал нас, что чертеж подложили, чтобы ввести нас в заблуждение, и высмеивал нас за то, что мы подумали, будто Веллингтон мог послать точный чертеж своих оборонительных сооружений на вражескую территорию, то замыкался, бледнел и отказывался говорить, время от времени осыпая нас нецензурной бранью.

— Представляю себе! Несомненно, он хороший актер. Чтобы завоевать такую, как у него, репутацию, он обязан быть хорошим актером, не так ли?

— Но у нас возникла проблема, Жанна, — продолжал он. — Чему верить? Судя по чертежу, вокруг Лиссабона расположены мощные и совершенно неприступные оборонительные сооружения, и если он верен, то с нашей стороны было бы безумием начинать наступление на севере. Кроме того, чертеж подтверждает предположения, которые были у нас и раньше. Однако кое-что нас озадачивает: почему англичане допустили, чтобы такой документ оказался поблизости от нас — буквально сам пришел к нам в руки? Если нужно было предупредить партизан, то было бы разумнее, чтобы капитан Блейк передал им все, что нужно, на словах. Взяв его в плен, мы узнали все и одновременно не узнали ничего.

— Где предположительно находятся указанные в чертеже мощные оборонительные сооружения? — спросила Жуана.

— К северу от Лиссабона. Три отдельные линии обороны, простирающиеся от моря до реки. Мы могли бы захватить территорию Португалии. И маршал, и я, мы оба убеждены, что Португалия будет нашей, если мы возьмем Лиссабон и наконец выгоним англичан из Европы раз и навсегда. А если нет? Похоже, нам следует все-таки пойти к югу и овладеть крепостью Бадахос. Но осада может продлиться не один месяц. И возможно, она будет напрасной, если чертеж сделан с намерением ввести нас в заблуждение.

Жуана рассмеялась.

— К северу от Лиссабона? Три линии неприступных оборонительных сооружений? Какая нелепость, генерал! Всего две недели назад я проезжала там с капитаном Блейком. Хотелось бы мне посмотреть на его физиономию, когда он увидит здесь меня. Не подведут ли его актерские способности? — Она снова рассмеялась и даже промокнула выступившие от смеха слезы кружевным платочком, который извлекла из ридикюля.

Генерал внимательно посмотрел на нее.

— А что? Хорошая мысль! — сказал он. — Ты согласишься увидеться с ним, Жанна?

Она перестала смеяться и взглянула на генерала.

— Столкнуться лицом к лицу с капитаном Блейком? Почему бы нет? Я думаю, мне будет даже приятно, генерал. — В ее глазах блеснули озорные искорки.

— Но тогда ты никогда не сможешь вернуться в Португалию, — спокойно заметил он.

— Но ведь еще до конца лета Португалия станет частью империи, как и предполагалось? Не так ли, генерал? И я вернусь. Я вернусь в Лиссабон с вами под руку. И устрою бал в вашу честь и в честь маршала Массены. Будет чудесно находиться в Португалии и дома одновременно.

— Не послать ли за ним прямо сейчас? — спросил генерал. — Время дорого, Жанна. Мы должны узнать правду.

— Непременно. Горю нетерпением встретиться с ним.

— Возможно, придется подождать, — сказал он. — Поскольку необходимость держать его под стражей отпала, я не знаю, где именно он сейчас находится. К тому же я хотел бы, чтобы присутствовали капитаны Дюпюи и Дион, которые допрашивали его два дня назад, а также полковник Леру, которого я назначил главным за всю операцию. Сам я нахожу разговор с пленным утомительным и несколько унизительным.

— Полковник Леру? — спросила Жуана. — Я его знаю?

— Он только что возвратился из Парижа. Он тебе понравится, Жанна. Красавец.

— В таком случае, наверное, понравится. Мне всегда нравились красивые мужчины.

— Я пришлю тебе сюда прохладительные напитки, а тем временем соберу всех, — сказал генерал, поднимаясь с кресла.

— Не спешите, — проговорила она. — Я должна вволю посмаковать удовольствие от предстоящей встречи, генерал.

Улыбка оставалась на ее лице, пока генерал не вышел из комнаты. Потом она почувствовала, как дрожат у нее руки и ноги. И как трудно стало дышать.

Значит, он цел и невредим. Слава Богу, он жив. Она едва осмеливалась надеяться на такой оборот событий. Чем ближе она подъезжала к Саламанке, тем безумнее казался ей весь план Веллингтона. Даже сейчас он еще казался безумной затеей. Но пока Блейк по крайней мере был жив. И она тоже.

Она боялась его взгляда. Кажется, ничего в своей жизни она не боялась так сильно.

Блейк не спеша пристегнул к поясу саблю и взглянул на винтовку, аккуратно поставленную в углу весьма комфортабельной — и неохраняемой! — комнаты, которую ему отвели в конфискованном господском доме, где были расквартированы еще несколько французских офицеров, и решил оставить ее на месте. Они снова пожелали побеседовать с ним.

Пару дней и ночей он прожил как в кошмарном сне, хотя на него со всех сторон сыпались приглашения и обращались с ним скорее как с почетным гостем, чем с пленником. Однако он никак не мог успокоиться. Он не понимал, как и когда могли подменить документ. Если такое произошло по причине халатности, допущенной кем-то, то за это кто-то должен ответить. А может, это сделано умышленно? Неужели среди офицеров штаба главнокомандующего есть предатель?

Трудно поверить, что он вполне сознательно отдал себя и документ в руки французов для того лишь, чтобы узнать, что открыл тем самым путь к уничтожению английской и португальской армий и к посрамлению всей Европы в целом. Если англичан выгонят из Португалии, то вся Европа снова окажется под каблуком у Наполеона Бонапарта.

И он, сам того не зная, почти единолично дал французам такую возможность.

Он одернул мундир, который, как бы он ни старался, все равно выглядел потрепанным, да и времени привести себя в порядок у него не было, потому что в проеме открытой двери его вежливо ждал французский лейтенант, чтобы сопроводить к генералу Валери.

Даже после двух дней размышлений капитан Блейк не знал, как вести себя в подобной

ситуации. Если он попытается убедить их, что чертежи — фикция и что они имеют целью ввести французов в заблуждение, то они поймут, что он им лжет. Ведь если чертежи не настоящие, то в его интересах было бы делать вид, будто они настоящие. Однако если он будет молчать и позволит им делать собственные выводы, они решат, что чертежи подлинные.

Так и не придя к определенному решению за два дня, он сделал и то и другое. Сначала он продемонстрировал свое презрение к их уверенности, но поняв, что они могут неправильно истолковать его презрение, замолчал и открыл рот только для того, чтобы выпустить заряд ругательств по их адресу, когда они начинали слишком наседать со своими вопросами. На мгновение, к собственному ужасу, ему показалось, что он может потерять сознание.

«Пропади ты пропадом, Веллингтон, — подумал он, направляясь к двери и кивнув ожидавшему его лейтенанту. — И пропади пропадом вся ваша шпионская возня. И черт бы побрал меня самого за то, что позволил узнать о своей способности к быстрому постижению иностранных языков». Хорошо бы сейчас снова оказаться со своими стрелками и делать дело, которому его обучали и которое он отлично умел делать. Он не актер. Тем не менее ему снова придется выйти на сцену.

— Ты знакома с капитаном Дюпюи и капитаном Дионом, Жанна? — спросил генерал Валери, возвратившись через четверть часа в комнату в сопровождении двух офицеров. — Знакомьтесь, Жанна да Фонте, маркиза дас Минас, джентльмены, дочь графа Левисса, который находится сейчас в императорском посольстве в Вене.

— Анри! — воскликнула Жуана, улыбаясь капитану Диону. — Как приятно снова видеть вас. Вы поправились после ранения в локоть? — Она протянула ему руку. — Капитан Дюпюи? Рада познакомиться с вами.

— Я тем более рад нашему знакомству, миледи. — Дюпюи щелкнул каблуками и склонился к ее руке.

— За Блейком послали, — сказал генерал. — Полковник Леру занят одним важным делом, но он присоединится к нам через несколько минут.

— Вот и хорошо, — сказала Жуана, улыбнувшись офицерам, тогда как сердце у нее бешено колотилось в ожидании встречи. Она никак не могла унять волнение, от которого у нее дрожали даже кончики пальцев. Ей хотелось, чтобы дверь поскорее открылась, появился он и чтобы первые минуты встречи остались позади. В то же время ей хотелось, чтобы капитана Блейка нигде не смогли найти. — У Анри будет время рассказать мне, поправился ли он окончательно после своего ранения. А капитан Дюпюи…

— Меня зовут Антуан, миледи, — покраснев и снова поклонившись, заметил капитан.

— Антуан, расскажите мне все о себе. — Она уже поняла, что капитан попадает под ее чары. — Но сначала я должна сказать о том, как чудесно снова быть среди своих и говорить по-французски.

Дверь снова распахнулась. Жуана, стоявшая у окна, боялась повернуть голову, с застывшей на лице улыбкой она не отводила глаз от генерала. Вот он, страшный момент! Она и сама не могла объяснить, почему так боится предстоящей встречи. Какая разница, что он думает о ней, если их совместная работа делается успешно?

Но разница была. По какой-то причине, объяснить которую она не решалась, для нее была важна реакция Блейка.

Она повернула голову, чтобы холодно посмотреть на человека, вошедшего в комнату и остановившегося у двери.

И она забыла о капитане Блейке. А также о генерале Валери и других французских офицерах. Забыла, где она находится и почему. Забыла обо всем, кроме одного вечера три года назад, когда она, спрятавшись на чердаке, в ужасе наблюдала, как французский офицер швырнул ее упирающуюся сестру на пол и зверски изнасиловал, издавая, словно животное, утробные звуки от удовольствия, а еще три солдата стояли и ждали своей очереди, гогоча, подталкивая друг друга локтями и отпуская непристойные замечания. А потом офицер сделал большим пальцем какой-то знак одному из солдат, тот поднял штык и…

— Но мое важное дело могло бы и подождать, если бы вы сказали, какая красавица ожидает в вашей комнате, генерал, — с улыбкой сказал вошедший человек. — А вы сказали только, что у вас находится одна леди, которая поможет нам разобраться в нашей проблеме.

Высокий красивый черноволосый мужчина с такими же черными усами и обаянием опытного волокиты стоял напротив Жуаны. Мужчина, привыкший получать то, что он хочет, особенно женщин, которых хочет. Мужчина, который был уверен, что женщина в него влюбится, ожидания которого редко не оправдывались. Мужчина, который насиловал с удовольствием, а потом, подав знак большим пальцем, приказывал прикончить ни в чем не повинную жертву.

— Позволь представить тебе полковника Марселя Леру, Жанна, — сказал генерал. — Он только что вернулся из Парижа, хотя в 1807 году находился в Португалии вместе с Жюно. А это Жанна да Фонте, маркиза дас Минас, дочь Левисса, полковник. Она только что прибыла из Португалии.

— Значит, вы маркиза? Генерал много говорил о вас. Я восхищен, миледи. — Он протянул руку.

— И что он обо мне говорил? — спросила она, подавая ему руку и чувствуя почти непреодолимое желание ее отдернуть. — Наверно, всякие ужасные вещи, ни одна из которых не является правдой. Придется мне самой не спеша побеседовать с вами, Марсель. Можно мне так вас называть? Тогда у вас сложится правильное впечатление.

Он поцеловал ее руку.

— Буду с нетерпением ждать неспешной беседы с вами, миледи. С большим нетерпением.

— Зовите меня Жанна, — сказала она и, прежде чем взглянуть ему в глаза, задержалась взглядом на его губах.

Дверь снова открылась, и она, сразу же вспомнив обо всем, запаниковала, потому что у нее не было времени подготовиться к встрече. Генерал отошел в глубину комнаты, и она почему-то повернула голову вслед за ним и проводила его взглядом, так что снова повернуться к двери у нее не было сил.

Все молчали. Жуана не могла определить, сколько прошло времени — минуты или всего лишь секунды. Она заставила себя повернуться к двери. И тут ее губы сложились в улыбку, в глазах загорелся насмешливый огонек.

— Роберт? Почему вы здесь? Как забавно! Вас направили сюда? Я могла бы предвкушать удовольствие новой встречи с вами, если бы вы сказали мне. Возможно, вы могли бы сопроводить меня сюда, как сопровождали в Висо. — Она улыбнулась еще шире и шагнула в его сторону. — Скажите, вы и впрямь прибыли сюда как лазутчик? По крайней мере так сказал мне генерал Валери. Как не стыдно обманывать? Ведь вы уверяли меня, что возвращаетесь в свой полк.

Войдя в комнату, Блейк встал возле двери, чуть расставив ноги. Он смотрел на нее без всяких эмоций на побледневшем лице. На правом виске у него красовался желто-пурпурный синяк, покрасневший глаз заплыл.

— Привет, Жуана, — сказал он наконец после того, как молчание продлилось не менее пяти минут. Голос его звучал спокойно.

Перед встречей она перебрала тысячи вариантов того, что он может сказать, увидев ее. Но ни один вариант не был похож на то, что он сказал в действительности.

Его слова были настолько неожиданными, что она рассмеялась.