Подари мне все рассветы

Глава 26

Маршал Массена ошибся, предположив, что если даже войска Веллингтона и находились на горном кряже Буссако, то они сосредоточились в северной части холма. Он не верил, что Веллингтон осмелится растянуть их цепочкой по всей линии фронта, простирающейся на десять миль вдоль горного кряжа. Он планировал бросить корпус генерала Ренье на захват низкого плато в центре холмов, укрепившись на котором его люди могли бы зайти англичанам в тыл, тогда как маршал Ней атаковал бы их с севера, где проходила дорога на Коимбру. Маршал Массена намеревался взять противника в кольцо.

Первая атака французов чуть было не закончилась победой. Французы ринулись вперед сомкнутыми колоннами под прикрытием цепи своих стрелков, которым после непродолжительной перестрелки удалось очистить от англичан склон холма. Предрассветный туман тоже сыграл на руку французам. Только благодаря упорству английских пехотинцев и беззаветной храбрости португальцев, впервые участвовавших в генеральном сражении, а также своевременному появлению на правом фланге корпуса генерала Ли, до поры до времени находившегося в резерве, удалось переломить ход сражения и заставить французов беспорядочно отступить к подножию холма, оставляя на поле боя убитых и раненых.

Маршал Ней начал атаку в восьмом часу утра, направив дивизион генерала Луасона занять деревню Суда, а затем подняться по дороге к монастырю и захватить батарею Росса из двенадцати артиллерийских орудий и мельницу, где размещался командный пункт союзнических войск. Задача была не из легких, тем более что утренний туман постепенно рассеивался и англичане снова получили преимущество.

Жуана стояла вместе с рядовым Хиггинсом чуть в стороне от дороги, пролегавшей вдоль гребня, но по другую сторону холма. Среди шума и суеты начавшегося сражения она особенно остро ощутила свою беспомощность. В Саламанке было опасно, но там она могла контролировать ситуацию, могла даже управлять ею. Она не боялась. Она там чувствовала себя в своей стихии. Здесь же от нее ничего не зависело, она была абсолютно беспомощной.

Мало того, она даже была лишена возможности узнать, как идет сражение. И жив ли Роберт. Разглядеть, что происходит на поле боя, ей мешал сначала туман, а когда он рассеялся, мешала вершина гребня, скрывавшая то, что происходило по ту сторону холма, не говоря уже об оглушительной артиллерийской канонаде и грохоте барабанов, доносившихся откуда-то с юга.

Сначала она даже не пыталась остановить кого-нибудь из конных вестовых, скачущих по тропе в обоих направлениях с важными донесениями и приказами из одного командного пункта в другой. Она с возмущением услышала, как один из них крикнул на скаку:

— Черт побери, солдат, убери женщину с дороги! Ее место — в обозе!

Рядовой Хиггинс нервно откашлялся.

— Ради вашей безопасности, мэм… — начал он. Однако оскорбительные слова вестового вывели Жуану из оцепенения, охватившего ее под воздействием канонады. Отступив на шаг в сторону от дороги, она во, весь голос наградила удаляющегося всадника такими эпитетами, что у бедного рядового челюсть отвисла от удивления.

— Мужчины! — проворчала она. — Господь, создавая их, допустил столько досадных промахов, что для их исправления пришлось создать женщину.

Увидев еще одного приближающегося вестового, она обрадовалась, узнав знакомого.

— Джек? — окликнула она.

Майор Джек Хэнбридж от неожиданности так резко осадил коня, что тот поднялся на дыбы и майор с трудом удержался в седле.

— Жуана? — удивился он. — Неужели я вижу вас? Что, черт возьми, вы здесь делаете? Позвольте…

Жуана остановила его нетерпеливым жестом.

— Расскажите, что там происходит. Мы побеждаем?

— Несомненно, — заявил он. — Положитесь на Веллингтона, Жуана. Мы их прогнали с плато, они бежали поджав хвосты. Теперь они намерены захватить монастырь, но на дороге их поджидает Боб Кроуфорд. А если им удастся добраться до вершины, взгляните, что их ожидает. — Он широким жестом указал через плечо.

Жуана уже видела, как спокойные, хорошо обученные пехотинцы заняли свое место в цепи по ту сторону гребня. Если бы французы попытались перемахнуть через гребень, они были бы встречены градом пуль.

— Но что все-таки вы здесь делаете, Жуана? — снова спросил майор. — Вам нужно вернуться. Позвольте…

— Не будьте занудой, Джек, — капризно протянула она. — Значит, французы пробиваются к вершине холма? Кто же их остановит?

— Не волнуйтесь. Их поджидают наши лучшие стрелки.

— Из 95-го стрелкового полка, — с упавшим сердцем добавила она.

— А также самые лучшие португальские стрелки.

— А французы? Кто будет штурмовать вершину? Вы не знаете, Джек?

— Корпус Нея, — ответил он. — Кажется, дивизия генерала Луасона. Мне пора, Жуана. Вас сопровождает рядовой? Послушай, солдат…

— Да-да, — нетерпеливо прервала его Жуана. — Отправляйтесь, Джек, я не должна вас задерживать. Со мной ничего не случится.

Он с сомнением взглянул на нее и бросил хмурый взгляд на рядового Хиггинса. Но он и без того задержался дольше, чем следовало. Пришпорив коня, он поскакал к югу.

Генерал Луасон… Полковник Леру состоял в его дивизии. Возможно, и его батальон будет участвовать в штурме. Возможно… Возможно, где-то там, в грохоте и дыму, находится Роберт. И возможно, сейчас полковник Леру убивает его…

— Алан, — обратилась она к парнишке, который охранял ее. — Прошу тебя, отдай мне мой мушкет.

— Не могу, мэм, — ответил он и отступил на шаг.

— Можешь. Тебе самому разве хотелось бы остаться безоружным в такой момент? Французы в любую минуту могут перевалить через холм, а я безоружна. И не говори, что защитишь меня и доставишь в безопасное место. Отдай мне мое оружие. Не думаешь же ты, что я перестреляю из него всю нашу армию?

— Нет, мэм, — ответил рядовой Хиггинс, отступая от нее еще на полшага.

— Тогда давай сюда мушкет, — дрожащим голосом сказала она. — Капитан Блейк не простит, если меня убьют.

Она схватила мушкет и прицелилась в парнишку, который обиженно и удивленно уставился на нее. Ей было жаль солдатика. Ему здорово достанется от капитана Блейка. Но делать было нечего.

— Я пойду вперед, — решила она. — Я должна своими глазами увидеть, что происходит. А ты, Алан, если хочешь, можешь пойти за мной. А можешь выстрелить мне в спину. Но остановить меня тебе не удастся. Настало и мое сражение. Даже в большей степени мое, чем чье-либо еще.

Она повернулась и побежала. Сначала она чувствовала некоторое напряжение, хотя была уверена, что стрелять в нее он не будет. Потом забыла обо всем. Возможно, он что-то кричал ей вслед, возможно, бежал за ней следом, но она не останавливалась.

Она промчалась мимо мельницы. Ее заметили стрелки из 43-го и 42-го батальонов, стоявшие в цепи вдоль гребня холма. Ей крикнул что-то вслед генерал Кроуфорд Ее заметили артиллеристы, когда она, обогнув батарею, помчалась вниз по склону холма. Но никто не попытался ее остановить. Нельзя было прекратить бой ради спасе ния какой-то обезумевшей девчонки. Как ни странно, как только она оказалась на линии огня, где все было в пороховом дыму, где стреляли и впереди и позади нее, где она видела своими глазами, как английские и португальские стрелки вели огонь против французов, сомкнутыми ряда ми поднимающихся по склону холма, она совсем перестала бояться. Ее охватило возбуждение, от которого бешено колотилось сердце.

Зрение у нее обострилось, взгляд фиксировал все детали. Англичане и португальцы были совсем неподалеку, на склоне холма. Французы уже вытеснили их из деревни Сула и неумолимо продвигались вверх по склону.

Она легла плашмя на землю, спрятавшись за валуном. Из своего мушкета она могла сделать всего один выстрел. Перезарядить его было нечем. Значит, цель ей нужно выбрать с особой тщательностью. Нет, она не собиралась стрелять по французам вообще — ей нужен был один-единственный француз. Но глупо надеяться, что ей повезет и она его увидит.

Тут она неожиданно заметила Роберта и порадовалась тому, что успела лечь и спрятаться за валуном. Он стрелял по врагу. Лицо его почернело от копоти, на виске запеклась кровь. Но он все еще был жив. Слава Богу, он был жив.

Он передал винтовку сержанту, чтобы тот ее перезарядил, а сам взял с земли свою саблю. Как капитан он вообще не должен был стрелять, а лишь руководить своими стрелками. Но Роберт делал и то и другое. Капитан Блейк и его рота упорно удерживали небольшую высоту, отказываясь отступать, хотя остальных уже сильно потеснили к вершине холма. Но колонны французов под прикрытием своих стрелков подходили все ближе и ближе. Скоро английским и португальским стрелкам придется либо отступить, либо бессмысленно погибнуть.

Жуана моментально оценила обстановку. Она видела опасность, угрожающую Роберту, и его упорство. Она увидела приближающиеся колонны синих мундиров, едва различимые в плотной завесе дыма. И вдруг что-то привлекло ее внимание. Она не поверила своим глазам, решив, что принимает желаемое за действительное.

Одну из колонн, подняв над головой саблю, возглавлял полковник Леру! У нее задрожали руки, вцепившиеся в мушкет, а ладони стали влажными и холодными. Но нет, она заставит руки не дрожать. Ведь он убил Марию. Более того, он надругался над ней, прежде чем приказал ее убить. Жуана видела все собственными глазами. За это он должен умереть. Она убьет его, и рука у нее не дрогнет.

Он был слишком далеко. Пулей из мушкета его, конечно, можно достать, но не наверняка, потому что мушкет вообще не отличался особой точностью. Но и ждать она не могла. Удары ее сердца отдавались где-то в ушах, действуя на барабанные перепонки сильнее, чем грохот французских барабанов. Но ей поможет Господь. Она не промахнется, тем более сейчас, когда сама судьба дает ей последний, совершенно неожиданный шанс.

Она выстрелила и увидела, что полковник Леру продолжает идти вперед и, размахивая саблей в воздухе, ведет за собой своих солдат. Он даже не заметил, что она в него только что выстрелила. Она в отчаянии припала лицом к земле. Но всего лишь на мгновение! Потом она резко подняла голову, взгляд широко рас крытых глаз сосредоточился на лежащей позади капитана Блейка заряженной винтовке. Он мог в любой момент взять ее и приказать своим людям отступить следом за всеми остальными. В любой момент ее самый последний шанс мог быть упущен, и она уже никогда не сможет отомстить за гибель Мигеля и Марии.

Бой разгорался и приближался к ней. Но Жуана не видела ничего вокруг, кроме лежащей на земле заряженной винтовки. Все ее мысли сосредоточились на том, чтобы добраться до нее, пока не поздно. Отставив мушкет, она бросилась вниз по склону холма.

Все произошло в считанные секунды. И если Господь не направил ее выстрел в цель, то теперь он явно ей помогал. Ее не убили и даже не ранили, и, как оказалось потом, она ограничилась только синяками и ссадинами, которые получила, когда спотыкалась и падала на землю.

Она успела схватить винтовку, прежде чем капитан Блейк обернулся и удивленно взглянул на нее своими голубыми глазами, особенно ярко выделяющимися на закопченном и окровавленном лице.

— Иисусе Христе! — воскликнул он.

Богохульные слова, которые он добавил к своему восклицанию, она уже не слышала. Она вскочила на ноги и, прижав к плечу приклад незнакомого оружия, прицелилась и крикнула, перекрывая стоявший вокруг грохот боя:

— Марсель!

То ли он услышал ее, то ли его внимание привлекла неожиданная картина: женщина, стоявшая в полный рост в самом центре перестрелки, — она не знала. Но он ее увидел. И узнал. И заметил в ее руках нацеленную на него винтовку. Она знала, что он увидел ее и понял все. Сейчас она уже не имела права промахнуться.

Жуана выстрелила.

Она увидела, как он замер, на лице его застыло удивленное выражение.

Потом он наклонился набок и рухнул на землю.

Она торжествующе рассмеялась. Сильные руки ухватили ее за талию, заставили лечь на землю. Тяжело дыша, она лежала, прикрытая его телом.

— Я его убила, — с победоносным видом твердила она.

Но он не слушал ее. Стоя рядом с ней на одном колене, он приказывал своим людям отступать. Крепко держа ее за плечо, он отступал к вершине холма вместе со своими людьми, которые на ходу отстреливались. Сержант схватил его винтовку и перезарядил ее. Жуана мысленно приготовилась к смерти. Они оказались словно в ловушке между двумя огромными армиями, и выбраться отсюда живыми не было никакой возможности.

— Дай мне винтовку, — сказала она. — Я помогу.

Но он так грубо толкнул ее за свою спину, что она споткнулась.

— Тебе не удастся сбежать, — презрительно фыркнув, заявил он. — Ты останешься моей пленницей или умрешь вместе со мной. А теперь помолчи и не мешай.

Она, как ни странно, подчинилась. От ее послушания сейчас зависела их жизнь. Она все понимала, хотя считала, что, если бы он позволил ей воспользоваться своей винтовкой, она могла бы принести пользу. Но сейчас было не время спорить.

Они боролись за каждый дюйм земли, и на каждом дюйме Жуана готовилась умереть. Теперь, когда отомстила за смерть брата и сестры, она не боялась смерти. Хорошо бы только, чтобы Дуарте узнал об этом. Она не возражала умереть рядом с Робертом. После первого приступа ужаса она была удивительно спокойна.

Но, как видно, умирать было еще рано. Стрелки приближались к вершине холма, французы следовали за ними по пятам. Артиллерийские орудия во избежание захвата врагом откатили назад, и генерал Кроуфорд спокойно сидел на коне возле мельницы, оценивая обстановку. Потом она услышала его пронзительный голос, перекрывающий стоявший вокруг шум.

— А теперь, 52-я, отомстим за смерть сэра Джона Мура! Вперед! В атаку! Ура!

— Рота! — пророкотал у нее над ухом голос Роберта. — Занять свои места!

Англичане, скрывавшиеся до поры до времени за гребнем горы, появились вдоль всего гребня перед не ожидавшими их французами. Стрелки заняли свои места в цепи, присоединившись к атакующим.

Капитан Блейк оттолкнул Жуану прочь с дороги.

— Уйди в безопасное место! — крикнул он. — Я потом тебя отыщу и уж тогда вытрясу из тебя душу!

И он снова присоединился к своей роте, которая вместе с остальными шла в атаку вниз по склону холма. Услышав шквальный ружейный огонь, Жуана поняла, что наступление французов удалось остановить ценой многих жизней. Она чувствовала смертельную усталость. Если бы ей сейчас можно было опуститься на землю и закрыть глаза, она, наверное, проспала бы целую неделю. Но она пока не могла себе позволить спать. Пока не узнает, что он жив. Пока не даст ему возможность как следует отлупить ее, ухмыльнувшись, подумала она.

И пока она не забудет о том, что только что убила человека.

И тут ее начала бить дрожь.

Бой закончился. Французы потерпели поражение, и на сегодняшний день больше атак не предвиделось. Как обычно после сражения, а иногда и во время сражения, когда объявлялось временное перемирие, и французы, и англичане, прекратив враждебные действия, подбирали на поле боя своих убитых и раненых. Некоторые даже обменивались парой слов или глотком драгоценной воды с людьми, в которых они стреляли всего несколько минут назад.

Для тех, кто не знал подобных законов боя, возможно, такое поведение казалось самой странной причудой войны.

Капитан Блейк вместе со своими людьми устало поднимался по склону холма. Будь у него такая возможность, думал он, он мог бы выпить досуха два ручья. Но ему предстояло в первую очередь отыскать и похоронить своих убитых, что входило в самую мучительную часть его обязанностей, после чего ему оставалось позаботиться о легкораненых, чтобы раны их были обработаны, и о тяжелораненых, чтобы их перенесли в походный лазарет.

Он заметил довольно большую группу французов, собравшихся в одном месте. Видимо, убили офицера высокого ранга. Блейк не ошибся: действительно убили французского офицера — пуля попала в него чуть выше сердца, почти в то же место, куда год назад был ранен он сам. Французским офицером оказался полковник Марсель Леру. И убила его Жуана. Блейку не привиделось. Она стояла в полный рост, безрассудно подставив себя под пули, окликнула его по имени, неторопливо прицелилась и убила. Капитан Блейк нахмурился и снова возвратился к своей работе.

Почти на вершине холма он наткнулся на всхлипывающего парнишку и, пытаясь подбодрить его, похлопал по плечу. Блейк узнал в нем рядового Алана Хиггинса. Он был ранен в ногу.

— Рана не смертельная, — сказал капитан. — Пулю тебе удалят, и ты сохранишь ногу. Тебе очень больно?

— Нет, сэр, — ответил парнишка. Он явно лгал. — Но я не смог выстрелить ей в спину, сэр. Она побежала, а я не смог в нее стрелять.

— Я тебя понимаю, — сказал капитан Блейк, сжимая его плечо. — Мужчина не сможет стрелять женщине в спину, даже если это сатана в юбке. Ну что ж, паренек, ты получил боевое крещение и хорошо себя показал. Ты вышел вперед, хотя мог оказаться позади.

— Но я вас подвел, сэр, — снова всхлипнул парнишка.

— Возьми себя в руки, солдат, — приказал, поднимаясь на ноги, капитан Блейк и кивнул двум рядовым, которые подошли, чтобы отнести парнишку на вершину холма. — Мы еще поговорим. А пока будем радоваться тому, что ты остался в живых.

Казалось, парнишку ничто не могло утешить. Капитан Блейк смертельно устал. Такая усталость обычно наступала после возбуждения, которое охватывает человека в бою. Пуля слегка задела висок, и его саднило. Он прикоснулся к нему пальцами и почувствовал запекшуюся кровь. Больше на Блейке не было ни царапины. Ему повезло. В сегодняшнем бою, который не имел решающего значения, погибли сотни, нет, тысячи людей, если считать и несчастных французов. Завтра французы либо снова начнут атаку, либо найдут дорогу в обход холма, а англичане возобновят отступление к Лиссабону.

Они сыграли еще одну партию в смертельно опасной игре под названием «война». Вот и все.

Интересно, где сейчас Жуана. Если у нее хватит ума, она отправится в монастырь и сдастся лорду Веллингтону или каким-нибудь старшим чинам из штабных офицеров, которые все как один будут, несомненно, счастливы ее защитить. Хотя он слишком устал, чтобы выполнить то, что пообещал, когда последний раз видел ее.

К тому же его здорово озадачило, что она убила полковника Леру.

Выполнив свои обязанности, он отпустил людей и один перевалил через гребень холма. Вглядевшись в движущуюся массу людей, орудий и коней, он сразу же отыскал глазами ее. Она стояла с каким-то штабным офицером и, судя по всему, отказывалась отправиться вместе с ним в монастырь, а потом смягчила отказ своей обворожительной улыбкой.

Он стоял и наблюдал за ней, прищурив глаза, пока она не увидела его. Заметив, что он приближается, она улыбнулась.

— Я боялась подняться на вершину холма, — сказала она. — Я боялась посмотреть вниз. Боялась узнать, что ты погиб.

— Но ведь раньше ты не боялась, — ядовито заметил он. — Не боялась, когда был шанс убежать к своим соотечественникам.

— Роберт! — Она перестала улыбаться и взглянула ему прямо в глаза. — Ты отлично знал, что я делала. Ты видел, как я его убила, не так ли?

— Да, — ответил он. — Он умер.

И тут она сделала то, чего он меньше всего от нее ожидал. Она закусила верхнюю губу, глаза ее наполнились слезами.

— Я и намеревалась убить его, — сказала она почти шепотом. — Я хотела его убить. За последние три года я только и мечтала о его смерти. Я рада, что наконец осуществила задуманное. Мне лишь хотелось бы сказать ему, за что я убила его, но я не успела.

— Ах, Жуана, — пробормотал он, обнимая ее. Они стояли среди шума и неразберихи вокруг, и она всхлипывала, спрятав лицо у него на груди и время от времени стуча в его грудь кулаками. — Сражение закончилось, Жуана, — сказал он. — И твоя личная война тоже, в чем бы она ни заключалась.