Подающая надежды (СИ)

Глава 16

Прошли сутки. Субботним утром Доминика проснулась, конечно, не сказать, что полноценно выспавшейся и со свежей отшлифованной ото всех шлаков головой, но всё-таки неожиданно отдохнувшей. Пусть и переодеваться при этом она всё же не спешила. И даже мысль об отсутствии в квартире соседок, что, думалось, уже занимались полезными делами, не побудила её к тому же.

Тяжёлой поступью, прижимая ладонями гудящие после резкого подъёма с постели уши, Ника прошлась по прохладной комнате, с приятным теплом в груди любуясь яркими солнечными лучами, окутывающими фиолетовые стены её квартиры. Подойдя к подоконнику, она лениво потянулась вперёд, выглядывая в окно и наблюдая за усердными подготовками тайцев к их предстоящему «празднику жизни», как его негласно назвала сама девушка. Казались все ребята на удивление дружными и работали слаженно, отчего россиянка позволила себе лёгкую утреннюю улыбку, какая очень редко появлялась на её лице в обыденные для неё выходные.

«Всё-таки просыпаться вот так — самой, без будильников и будящих соседок — и видеть светящее из окна приветливое солнце, а не хмурое и беспробудно блеклое небо намного приятнее!» — Настолько приятные мозгу мысли давно не посещали магичку, много лет назад сменившись тревожными и грустными, серыми.

Она была невероятно счастлива вновь услышать их в своей голове, отчего день этот показался ей ещё более хорошим.

Разглядывая толпы активно выполняющих какую-то свою работу школьников, темничка заметила подруг, что находились в небольшой кучке разномастевых существ, большинство из которых иностранка видела впервые. Они обговаривали какие-то известные только им темы, большую часть своей речи глядя лишь на уже знакомых Доме парней, и, казалось, от этого диалога внутри трепетали безмерным счастьем, которое очень пытались скрыть. Нежные, хрупкие и небольшие в росте Саенгдао с Мали в лёгких футболках и велосипедках с пышными голландскими косами, спадающими на плечи и стойкая, резковатая и самодостаточная Лаван в свободном топе и коротких шортах выглядели необычайно прекрасными рядом с совершенно противоположными им мальчиками, что Галицкая чуть не завизжала от умиления.

Следующей ей на глаза попалась вечно недовольная всем и вся Бунси, что нахмуренно наблюдала за смеющимися девочками в компании не менее весёлых друзей, скрестив руки на груди и, думалось, даже надув губы. На ней чужестранка задержала особо любопытный взгляд. Было интересно: только ли высказанная лучшему другу причина была виновна в её плохом настроении?

«Из того, как оказалось, даже не подслушанного, а намерено предложенного для прослушивания мной разговора между Бун и Сетом я сделала некоторые выводы… Возможно, ей нравится кто-то, с кем быть ей по статусу или чему-либо ещё запрещается, отчего ей больно? — Мелькнула в голове мысль, заставившая, к собственному удивлению, посочувствовать однокласснице. — Бун же тогда в школе про кого-то говорила, как ей его жаль, что я ему жизнь порчу… И у меня даже есть предположение, о ком была речь! Но об этом не сегодня… не сейчас. Этот день только начал казаться мне успешным и наполненным хорошими эмоциями!»

Кивнув своей идее, Доминика увидела и до неприличия улыбчивого Прасета, что свободно общался с неизвестными ей персонами. У парня от столь живого и весёлого говора на щёках даже проявились милые ямочки, что раньше всегда скрывались от глаз девушки, заменяемые либо маской бесстрастности, либо простыми ухмылками и улыбками, в которых совсем не было видно такого его. Сердце по непонятной причине ёкнуло, глаза задержались на столь замечательной особенности его лица, а сама она задумалась:

«Ему очень идёт улыбаться… И эти чёртовы ямочки, и губы бантиком. Красив, козлина! Ох, видимо, выходные традиции ТМШ открывают истинные лики её учеников, что обычно скрыты под будничными образами… А ведь сегодня почти плюс сорок, такая жара! А Тхирасак со здешними учителями рассказывали об их безалаберности, совершенно отсутствующей дружности и нежелании трудиться, особенно в дни отдыха! А может, блин, вина в их неумении сплочать школьников, в их некомпетентности?! Вот ведь гниды, так собственных подопечных принижают, хотя скорее всего сами относятся к ним на отвали! Теперь понятно, для чего сами школьники это устраивают в некоторые выходные — в такие дни они отдыхают, сплочаются, дают себе и другим хоть какие-то положительные эмоции от школьных лет… ужас, учителя в этом даже не участвуют никак!»

Устрашившись таким своим выводам о Тайской Магической Школе, Доминика наплевала на лёгкую усталость в теле, на вчерашнее желание провести утро в кровати, на боль в мышцах и с предвещающим наслаждением подобрала одежду, в которой будет удобно помогать ребятам и не так сильно плавиться при этом от жары. Разложив вещи на постели она, хоть и понимала, что совершала откровенную дурость, но нанесла на всё измученное временем и плохим сном лицо толстый слой тональной основы, консилера под глаза и придала свежести сонному взгляду чёрной подводкой, вырисовав стрелки.

В одежде остановилась на чёрных коротких шортах с завышенной талией, под которые надела топ в тон, что оголял чуть подкаченный живот. Немного поразмышляв, собрала небрежный низкий пучок, дабы не утеплять спину волосами и, надев угольно-жемчужные шлёпанцы в полоску, жизнерадостно проскользнула в коридор, с полной уверенностью намереваясь насладиться этими днями, как и остальные ученики.

Оказавшись на улице, Ника неверяще огляделась, пытаясь понять, точно ли она ещё жива или, выйдя за дверь общежития попала в ад, ибо пекло было насколько ярым, что думалось, будто она, правда, жарилась в демоническом котле. Собравшись с духом, темничка двинулась к соседкам, которых сразу заприметила недалеко от центра площади, около фонтана, но внезапно была остановлена Пхатом, что шёл точно на неё со стороны школы. Парень выглядел крайне раздражённым и смотрел на подругу, как на маленького глупого ребёнка.

— Антараи! — Резко вскричал маг, чем ускорил сердцебиение Домы раза в три.

— Упасите меня нитка с иглой! Ты умираешь?! Мне вызвать лекарей?! Или сразу катафалк?! Священники нужны?! — Взволнованно закидывала его вопросами магичка Тьмы, с натуральной тревогой взглянув на приближающегося друга.

— Что? Нет!

— Так чего ты тогда орёшь, будто у тебя Ева ребро в долг попросила или гусь причинное место с корнем оторвал и надо срочно пришивать, а я единственный хирург в округе?!

— Какой гусь?! Я, вообще-то, возмутиться хотел…

— А, ну так возмущайся, чего голову морочишь? — С шуточным негодованием ответила иностранка и вновь приняла расслабленную позу.

— Кхм… так вот. Ты чего в такой открытой одежде ходишь перед всеми?! Тут не перед кем хвостом вилять, иди, переодевайся!

— Эй, Хат-и, в тебя верблюд плюнул? Или с какого пёсика ты это считаешь «открытой одеждой»?! Я не в нижнем белье вышла! Шорты и слегка открывающий живот топ для тебя верх непотребства? К тому же, если понадобится, я в оборванном тряпье бездомного крота кого пожелаю закадрю! Ты чего какой… неразумный? Думаешь, я только об этом и думаю?..

— Просто… для чего ещё в этой еле-еле прикрывающей тело ткани ходить?

— Может, потому что на улице писец как жарко? Может, потому что… нравится? Потому что… хочу такое носить? — Девушка махала руками в воздухе, недоумевая от столь абсурдных речей друга. — И я повторюсь, она не открытая!

— Ника, я знаю, для чего обычно такое надевают! А ещё лучше я знаю, что всякие недалёкие мужики, как бы у вас сказали, любят делать с такими легкомысленными глупышками, как ты в этом наряде!

— Кто-кто я по твоему мнению, прости меня?! — Ошарашено прошептала чужестранка, распахнув рот с глазами так, что уголки еле не рвались. — Да сам ты бля!..

— О, сау ба, приветствую! — Обрывая знакомую на полуслове, радушно воскликнул Прасет, выходя из-за спины Галицкой. С невозмутимым лицом он развернулся на носках, посмотрев на Тхонгкхамата, будто с издёвкой поклонился тому почти до пола с заведёнными за спину руками и благородно произнёс: — Пи’Пхат, сауат-ди кхрап! — Повернувшись обратно, вернул внимание раскрасневшейся от злости петербурженке. — Оу, сау, симпатичный нарядик! Ты в нём прямо как такая, знаешь, спортивная леди выглядишь, ба! Где взяла?

— Спасибо. Для себя спрашиваешь? — Спросила та глумливо, взглянув на Сета с вызовом и скрестив руки на груди. Забыв о недавних претензиях от полуангела, она с неприкрытой радостью заговорила с настоящим теперь, светящимся яркой весёлой улыбкой в этот чудный день магом, что явно был рад её видеть.

«Да, без отца и "надзирателей" ты намного живее, пернатый, и, к моему личному удивлению, такой ты мне даже немного симпатизируешь, обаятельный чертяка!»

— Конечно, сау! Всегда мечтал приобрести такой топик, чтобы поражать всех мимо проходящих дам своей неотразимой красотой, прямо как ты сейчас! Поделишься?

От такого добродушного голоса и смешного ответа с сокрытым в нём комплиментом девушка широко улыбнулась, склонив красное и с подтекающим макияжем лицо от напекающего солнца к земле, но быстро взяла себя в руки и вновь посмотрела на увеселённое существо, что словно абсолютно невинно улыбалось, прожигая взглядом рассвирепевшего Пхата. Но, хоть он и выглядел на первый взгляд удивительно ангельски, глаза его не были столь же добры — наоборот, в них будто сверкали молнии, выглядя особенно ярко на фоне глубокой чёрной радужки, точно пропасть, в которой утонуть труда точно не составит.

— Ладно, антараи, пойду я. Если понадоблюсь, то большинство времени я нахожусь на крыльце школы, ищи меня в его пределах, — глаза полусветляка отражали те же отрицательные эмоции, что читались и во взгляде Пхантхэ. Но он благоразумно отступил.

— Кстати, нго сау, ты с такой открытой одеждой чаще в помещениях или в тени находись, хорошо? — Подсказал темник ровным тоном, как только Хат ушёл.

— И ты туда же, Сет?

— Упасут тебя швейцарские часы! Не думай так низко обо мне, прошу, ты меня обижаешь! — Выплюнул озлобленно Тхэ, бросив оскорблённый взгляд на собеседницу. — Я беспокоюсь о твоей слишком светлой для нашего солнца коже, сегодня оно печёт особенно сильно. Обгореть для тебя под такими палящими лучами — дело пяти секунд! Так что или поезжай в магазин за кремом от загара, или старайся находиться вне солнечных лучей. Или я могу своей тонкой белой кофтой на молнии поделиться, накинешь — и уже лучше будет.

— Вот скажи мне честно, ты таким добреньким становишься только по выходным и праздникам или есть другие причины? — Изучая лицо неожиданно ставшего сверх меры заботливым наследника сощуренными глазами, шутливо спросила Доминика.

— Когда в пределах школы нет отца и этих прогнивших изнутри червей — детей других Советчиков, — а я с друзьями могу вести себя естественно, не скрываясь за гордой или отчуждённой от мира сего гримасой — да. Кстати, благодарю твоего директора за отсутствие прямых наследников! На одного недолюбливающего меня окорока меньше — приятный подарок.

«Ну, как я и предполагала — это из-за их отсутствия он такой!»

— Пх-пх, обращайся. Но вообще-то я его подопечная и права на его школу, в случае чего, могут перейти и мне… Так что стоит задуматься, не считаешь?

— Ох, я очень тревожусь, как же ко мне отнесётся величайшая подопечная моего любимейшего Советчика Вадима, представляющего такой величественный город Санкт-Петербург! — Приложив руки к груди, в сердцах воскликнул Маиботхад, чуть ли в обморок не падая.

Ника решила подыграть, а потому зловеще захохотала, искусственно подымая грудь на вдохах, строя из себя величайшую-из-величайших.

— Тревожься, тревожься, Парест.

Но играла она не долго и потому скоро сменила тему:

— И… долго ты сможешь быть таким?

— Эти выходные. Отец на конференции будет. Ну и потом все каникулы, — закончив, сын Советчика уронил смеющийся взгляд в пол, спрятал руки в карманах джинс и посмотрел на чужестранку исподлобья, поинтересовавшись томно: — А ты, часто бываешь счастливой? Или… настоящей?

— По ситуации, — пожала плечами, подняв взгляд в левый верхний угол. — Открываюсь кому-то редко, только если самым близким существам, а радуюсь, наверное, чаще. Если есть повод — то почему бы не проявить свои эмоции, отдавшись моменту?

— Я про другую «настоящую» тебя, ба, — посерьёзнев, намекнул Прасет, а про себя вдруг подумал:

«"Открываюсь кому-то я редко… самым близким существам"?.. Почему тогда я знаю информации о тебе из первых уст больше, чем от слухов или зеркала?»

— Куда ж мне сейчас быть «настоящей»?.. — Вздохнула Дома, грустно улыбнувшись. — Мне детей учить, у меня нет времени на выслушивание слов сочувствия, да и желания показываться при магах «настоящей» нет. Нет здесь того, кто мог бы по достоинству осознать всю тяжесть моей ноши, никому до меня «настоящей» дела тут нет. За исключением, может, одного наглого чёрного индюка, — она вновь сощурилась, только теперь от солнца, подняла на тайца улыбающийся взгляд и усмехнулась, увидев понимание в глазах напротив.

«Ну, и Корна с соседками ещё, если можно так утвердить…»

— Умные речи глаголешь, сау ба.

— Ну, не одному же тебе здесь философствовать! Я тоже горазда красиво говорить.

— Ой, смотри, не зардейся этим! — Сделав шаг к темнике, усмехнулся маг.

Та сделала ответный шаг к нему, почти прижавшись всем своим телом к его, и вскинула голову вверх из-за разницы в росте, чувствуя, с какой немыслимой скоростью затекает шея.

— Уж не зардеюсь, не бойся.

Оба помолчали с полминуты, вглядываясь в глаза друг друга, но долго не смогли себя сдержать и, прикрыв веки, тихо посмеялись.

Вскоре Прасета продолжать работу позвал Лыад, очень громко и никак не держа лицо «богатого мага с крутыми родителями», шутя между делом о чём-то странном по-французски, чтобы лишние уши не поняли. Сет, состроив недовольное лицо, послушно вернулся к друзьям, тогда как Доминика отправилась на поиски крема от загара и занятий для себя. Дел было предостаточно, а закончить их нужно было до четырёх вечера, а потому девушку быстро пристроили, без дела не оставив.

Прошло немало времени, прежде чем ученики позволили себе заслуженный перерыв на обед. Все собрались в прохладной столовой, оснащённой великим множеством кондиционеров разных цветов, где в спокойной обстановке продолжили общение, прерванное перед отправкой на отдых. Россиянка, взяв себе несколько фруктов и пару мучных изделий, с улыбкой до ушей подсела к соседкам, всё вспоминая картину, увиденную утром. Было неожиданно мило увидеть подруг с мальчиками, что при первом же знакомстве произвели на неё неплохое впечатление и один даже заинтересовал своим даром, с которым сама темничка почти и не сталкивалась.

Она задумчиво водила взглядом по лицам подуставших таек, сидящих рядом и головам других магов, когда всплывшие в сознании парни как нельзя кстати прошли мимо их столика. Магичка решила не упускать столь идеальный шанс хоть немного помочь будущим супругам сблизиться друг с другом, а потому громко воскликнула едва ли не на всю невероятно огромную столовую:

— Хэй, guys!.. — Но осеклась, поняв, что поступила глупо, крича вот так, во всеуслышание, да и лучше бы по имени позвала — друг они английский не понимают, Ван же ещё в день знакомства рассказала, что этот язык им учить тоже нельзя. Она в задумчивости приложила палец к губам, решая, как дальше быть, но один из небольшой компании всё-таки обернулся на звук и с любопытством взглянул на петербурженку выразительными сапфировыми глазами. — О, откликнулся!

— Ну, как же на такой прекрасный зов не откликнуться, госпожа Сыадам? — Знакомым бархатистым голосом усмехнулся Сакда, что теперь был одет в тёмно-синие свободные брюки и такую же тонкую рубашку.

— Меньше галантности, джентльмен, не всем дамам такое любо! Я вас пригласить хотела. Идёмте к нам за столик, вы, думаю, много места не займёте, всем хватит, — она ярко улыбалась и говорила без единого намёка на осознание собственной тупости при монологе, возникшей, видимо, на фоне усталости от недосыпа и работы.

— Пи’Сы-ыа кха! — Возмущённо шикнула Саенгдао, без перевода понимая замысел подруги, но та и слушать её не стала, только отмахнулась почти незаметно.

— Ох! Спасибо за приглашение, ты спасла нас от обеда на полу, Доминика!

Парни уселись слева от иностранки, тогда как её соседки скромно сдвинулись на оставшуюся небольшую часть справа, страшась придвинуться к названным друзьям ближе, чем на полскамейки. Это заметил привычно мрачного вида Кхуаммыд в чёрной мантии с капюшоном, почему-то до сих пор не превратившись из спички в уголь, что смотрел на них хмуро и словно бы задумчиво, но реагировать не спешил, лишь непонимающе косясь на Мали, неловко поправляющую своё мятное вязаное болеро, так красиво отражающее красоту её нежных тонких рук. Кадык его дрогнул, когда взор упал на оголённые ключицы, совсем нескромно виднеющиеся из-под топа лёгкого летнего платья, но глаза скоро поднялись обратно на чужое лицо, точно и не было ничего.

От Ники этот пристальный взгляд не ускользнул, но чувство такта одержало победу над желанием спросить «как бы невзначай» у всех будущих пар, когда в итоге у всех них намечаются свадьбы и на все ли её пригласят. В какой-то момент то ли лёгкое дуновение ветра, то ли ощущение всматривания в макушку, то ли семьдесят пятое чувство заставило девушку, оглушительно громко ударив кулаками по столу, вскричать:

— Тихо! — И, чуть повернув голову вправо, воскликнула властным тоном: — Эй, ты, за спиной, ночью в кровати кони двинуть не боишься? — Наглое молчание стало ей ответом. На такую нахальство она лишь сдержанно оповестила: — Индюк, матерь твою за ногу кусни петух, я ж тебя чувствую, падлу такую.

— Смышлёная сау, — раздалось довольное мурлыканье позади, легко щекотнув ухо.

— Парест, неприлично стоять за чужими спинами сродни маньяку, и глазеть, как чёрт знает кто! Мыд, не в обиду.

— Тебя на всю столовую слышно было, так что надо ещё подумать, кто тут себя неприлично ведёт! — Хмыкнул Пхантхэ, без раздумий сев по левую руку от знакомой.

— Ты, пернатый! Потому что мы не просили тебя садиться! Ещё и напугать меня вздумал! Совсем бесстрашным стал за эти несколько часов?

— Ну-ну, ба, не разводи шум, всех существ распугаешь, — пролепетал в ответ Тхэ, взглянув на чужестранку невинным взглядом. Оглядел её поднос и недовольно пробурчал, нахмурившись: — Так, снова из еды взяла только фрукты?

— Ещё сок и булочка!

— Эти сок и булочка, сестру твою мне в мамы и отца в деды, роли вообще не играют! Мы разве не обсуждали это раньше?

— Вот именно, Сет, мы обсуждали это раньше. Да и я не маленький ребёнок, сама разберусь со своим здоровьем! — Договорила тише, но сквозь зубы: — Ты мне уже достаточно помог, спасибо.

— Да что ты, рысь тебя порви! Правда, что ли, не маленький ребёнок ты?

— Хватит кричать на меня, идиот, я не беспомощная!

Внезапная и совершенно бессмысленная на первый взгляд ссора разгоралась стремительно и довольно громко, отчего все в столовой, даже повара в кухне обратили свои испуганные и удивлённые взгляды на бушующих, что прекращать не собирались. Лаван, сидящей близ темнички, пришлось успокаивать подругу, положив ладони той на плечи, тогда как Атхит останавливал от взмахов кулаков парня, ощутимо хлопая его по кистям рук и иногда чуть сжимая их.

Но наследник, скоро осознав ту большую оплошность, какую допустил по собственной ошибке, задушил в себе пышущую огнём ярость, зажмурившись на пару секунд, судорожно покрутил головой несколько раз и вернул своему лику спокойствие с помощью дыхательной гимнастики. Полностью успокоившись, маг сочувственно опустил взгляд в пол и тихо произнёс:

— Сау ба, стой, хватит… Прости, что начал кричать. Это моя вина, я слишком сильно разошёлся с отъездом отца, он в этот раз долго школу не покидал, я и забыть успел, каково это — жить без его надзора… Можно сказать, свободу почувствовал. Готов извиняться, сколько потребуется.

— Да ладно, полно тебе. Сама не лучше, могла и мирно отстаивать свою точку зрения, — пробурчала Галицкая в ответ виновато, ощущая нарастающее чувство долга перед сооратором, которому, на деле, она многим обязана, который не заслуживает таких выходок от неё. — Ты тоже меня прости. И извиняться себе самому не за что, ты много для меня сделал.

«Действительно, он ведь переживает — сколько раз я у него на руках полумёртвая лежала! После такого равнодушным далеко не каждый нормальный знакомый или друг останется, особенно если сама по себе душа у него есть. А я всё бешусь и огрызаюсь, словно белены объелась…»

— Я рад, что мы разобрались так быстро. Как вам сегодняшнее утро, ребят?

— Отличное утро! — Тут же добродушно отозвался Сакда. — Продуктивное, — и сладко потянулся, разминая тело. — Приятное. И физические силы подкрепил, и общему хорошему делу помог — прекрасно!

— Да, хорошее ут… ро… — слишком вяло протянула Дома, на что все вмиг обратили внимание и переглянулись, пока та начинала стремительно падать лицом в еду.

— Ои-и-и! Сау ба, вот чего ты опять? Неужто тепловой удар так поздно настиг? — Незамедлительно подметив неладное, сын директора вновь решил попытать удачу в проникновении в мыслительную систему знакомой, желая разобраться в причине такой её внезапной смены поведения, но новая попытка ожидаемо успеха не принесла.

— Хватит предпринимать попытки считывать ме!..

Доминика начала было негодовать, но закончить не успела, резко потянув вперёд потяжелевшую вдруг голову и уронив её себе на вспотевшую ладонь. Пока Прасет с неподдельным страхом разглядывал побледневшее лицо девушки, будто на его месте призрака увидел, та наклонилась на бок и постепенно оказалась на его плече, теряя сознание.

— Хи-и мэ-э манг! Сау ба, что с тобой опять случилось?! — Прорычал Сет озлобленно, продолжая смотреть на лицо иностранки, но теперь с изучением во взгляде, что лишь слегка граничило с испугом.

— Вы на её месте Пи’Госта увидели, Пи’Прасет? — Съязвил Сакда, что распахнутыми глазами таращился на старшего. — Несите Доминику в медпункт, у неё может быть тепловой удар! Сам я симптомах мало знаю, не было никогда, но у сестры он через пять часов проявляться начал, была слабая стадия.

— А у неё и тяжёлая может быть в таком случае… — задумчиво пробурчал себе под нос темник, словно совсем соображать перестал.

После ощутимого толчка в бок он всё же пришёл в себя и, аккуратно придерживая Нику за плечи, поднялся со скамьи, сгрёб её в охапку, дабы на пол не рухнула, перехватил так, чтобы можно было легко взять бездвижное тело на руки и под удивлённые, испуганные взгляды немедленно направился в медпункт.

Завалившись в медицинский корпус, Пхантхэ почти в тот же миг дозвался медичек, доселе ведущих ненавязчивый разговор у стойки регистрации. Услышав парня, что бежал к ним со стороны учебного блока и кричал о чём-то издалека, девочки оперативно занялись чужестранкой, которую заметили на его руках ещё на входе.

Тхэ обрисовал историю вкратце, одновременно с этим укладывая знакомую на предоставленную койку в одиночной палате. Лекарки, как только дослушали рассказ, незамедлительно принялись за работу, попросив друга подождать снаружи какое-то время.

И снова это с ней происходит.

Снова тревожные мысли, застилающие разум.

Снова секундные видения, состоящие из одинокой серой лампы на фоне голых сырых стен.

И снова чёртовы воспоминания, возвращающие в день её пропажи.

Несколько часов Дома пролежала бездвижно на койке, просматривая видения одно за другим, чувствуя боль на душе и жгучее желание проснуться как можно скорее, но лишь после долгого нахождения без сознания она смогла открыть глаза, замыленным взором блуждая по просторной комнате. На этот раз она оказалась в необычайно светлом помещении, какого раньше никогда не видела: нежно-бежевые стены и молочные пол с потолком. Изучая новую местность, девушка наткнулась на единственный тёмный там, понуривший голову мутный силуэт в кресле у стены и сразу предположила его личность.

«Какая знакомая ситуация… снова кто-то сидит в том кресле и снова я сама додумываю, кто именно», — хмыкнула про себя, медленно возвращая себе способность здраво мыслить.

— И-индюк?.. — Выдохнула магичка Тьмы тихо, болезненно и хрипло, ощущая гадкое покалывание в районе сердца.

— А? Сау ба? — Облегчённо прошептал в ответ маг, быстро вскочив на ноги. — Хвала Тёмному Принцу, ты ещё не умерла! Ты столько времени без сознания пробыла, сау!

Маиботхад в один шаг преодолел немалое расстояние между мебелью и оказался рядом с россиянкой, что всё ещё видела мир немного смазано. Собравшись, он унял трепещущее во всём теле счастье и аккуратно приложил прохладную ладонь к её затылку, скрытому под пухлой подушкой, проверяя нынешнее состояние организма.

— Что со мной случилось на этот раз и… сколько я пролежала здесь в отключке?

«Прости, что притворяюсь настолько глупой. Ты так старательно ухаживаешь за мной, переживаешь, как бы мне плохо не стало, взамен ничего не просишь, делаешь всё из чистого желания помочь «кумиру детства» и ученику почти своей школы. Понимаю, я поступаю ужасно, но я пока всё-таки не могу доверять тебе так сильно, чтобы выкладывать всё, что предполагаю прямо здесь и сейчас…»

— Это я хотел бы узнать у тебя, — ответил Прасет ровно, пусть вопрос Галицкой его и напрягал. — Медички, конечно, выдали пару предположений, проведя более лёгкую диагностику, ибо результаты прошлой ещё пришли не все, да и у меня есть свои догадки, но я бы хотел узнать твою версию, а потом по красоте было бы услышать твоё озвучивание полного раскаяния за свои грехи передо мной. И, напомню, действие прописанных тебе по моей инициативе лекарств уже прошло, а больше ты их не принимала.

— К чему ты ведёшь, индюк? Я сейчас не в том положении, чтобы думать, Сет!

Доминика ощущала, как его пальцы чуть сжимались на затылке, видела его трясущиеся то ли в страхе, то ли в ярости плечи, горящие тревогой глаза и взволнованно сведённые вместе брови, отчего всё в животе сворачивалось в сочувствии к такому обеспокоенному за неё парню, ведь правду раскрыть она пока не могла.

«Ох, как же ты переживаешь… Зачем тебе это, дурак? Знаю, я негласно помогла тебе в некоторых самосовершенствованиях, но ведь не портить же себе теперь нервы и здоровье! О себе бы думал, сам вон какой белый стал с недавних времён! Из тебя что, кровь выкачали для питания голодающим вампирам, пока я в отключке была?»

— Да ты, нго, видимо, всегда в таком положении находишься, раз головой и не стараешься думать, — Сет вытащил кисть руки из-под головы Ники и начал загибать пальцы. — Ешь раз в неделю по одной чайной ложке, спишь час в сутки, если вообще спишь, растрачиваешь силы, словно они ничего не значат! — В голосе его звучали одновременно и злость, и обеспокоенность, и нервность, неприятно смешиваясь с уставшим взглядом насыщенных чёрных глаз. — Нет, первые два пункта я ещё как-то могу списать на проблемы со здоровьем или психикой — диагностику ты прошла, причём прямо при мне, в этом ты большая умница, согласен, — но последнее?! Почему ты так бездумно расходуешь свои силы, сау?

Тут Ника не сдержалась. Хотела язык прикусить, пыталась как-то себя заткнуть, но уже так накипело, что удержаться просто не получилось. Приподнявшись на кровати, на одном дыхании, с красными от гнева ушами, из которых, думалось, вот-вот дым пойдёт, она прокричала:

— Может, шибани вас молния, мне лучше сразу перед всей школой встать и проорать так, чтобы точно до всех ушей долетело, что, мать вашу, я сюда не на курорт, не на отдых, не для расслабления сюда прилетела?! У меня, собака ж ты женского пола, в контракте прописано, что я должна здесь учиться, а не летнюю поездку на море устраивать! Когда до ваших голов это, наконец, дойдёт?!

Наследник замолк, опустив глаза в пол и руки скрестив на груди. Он задумался на какое-то время, переваривая услышанное, и всё никак не мог продолжить разговор, понимая правоту знакомой. Осознав, что темник не заговорит первым, Дома быстро нашла тему для перевода разговора в иное русло, решив обвинить и самого парня:

— А ты чего не спишь ночью?! Я тебя тоже, вообще-то, видела сонного, всего как будто потрёпанного жизнью и с кое-чем в руках! Я хотя бы таким не балуюсь, а вот ты себе это позволяешь! И что ты на это скажешь, а?

Магичка деловито вскинула подбородок, с вызовом глядя на своего товарища по спору.

— А я сова и живу ночной жизнью!.. И вообще! Я совершеннолетний — мне такое можно! — Быстро ляпнул Тхэ, не найдясь с другим ответом.

Он словно боялся произнести столь простую фразу, как «У меня тоже есть свои сложности и загоны», какими он уже делился с этой девочкой. Он не мог и дальше всё на неё вываливать — ей и своих забот хватает, ей не до его проблем.

— Либо я ещё не отошла от потери сознания, либо ты несёшь несвязную чушь. Как взаимосвязано совершеннолетие, ночная жизнь совы и то, каким покорёженным ты выглядишь по ночам и в целом в любое время суток? Ты в зеркало себя видел? Бледный, точно ножка мухомора.

— Ну, а что ты тогда хочешь услышать? — С интересом в прищуренном взгляде спросил таец. — Что у меня тоже бессонница, что я тоже чем-то страдаю, не являясь храбрым и могучим парнем без загонов, что не могу уснуть из-за кошмарящих меня мыслей, что я тоже сломленный жизнью мальчик, как и все в этом мире в какой-то степени — или же всё вместе?

— Я хочу знать правду о тебе, Сет, — с необычной для самой себя нежностью, осторожностью в приглушённом голосе протянула Галицкая, точно что-то очевидное сказала. Но, увидев на лице собеседника нежелание говорить об этом, шумно выдохнула и заговорила о другом: — Ладно, об этом позже, раз пока ты, как и я, не готов. Я… действительно раскаиваюсь. Согласна, переборщила с ночными прогулками, но у меня-то действительно бессонница! И если что она была, сейчас режим мало-помалу возвращается в нормальный строй и сплю я часов по пять-шесть.

— Я рад, что твой сон становится лучше, но ты могла попросить меня сходить с тобой в котокафе, чтобы, хотя бы, просто посидеть рядом с животными. Я бы точно не отказал, ты это знаешь, — сухо бросил в ответ сын директора, отходя от недавних чувственных слов девушки.

— Ну, не додумалась, как-то голова другим занята была! А ем я мало — что не удивительно — из-за плохого аппетита.

— Могла попросить специальные травы или стимуляторы аппетита — витамины не предлагаю, уже знаю, чем их принятие для тебя заканчивается, — в той же манере вновь предложил вариант решения проблемы маг.

— Не догадалась! Да и времени особо после учёбы не остаётся.

— А по счёт потраченных сил, ты могла попросить кого-то из знакомых поделиться силами, раз варианта для их сохранности в твоём теле не предвидено. Лично я бы точно помог, не говоря уж об этом недалёком Пхате или добродушном Корне, ставшем, как я заметил, тебе очень близким другом.

— Да что ты заел со своим «могла попросить»? Я не хотела тревожить вас, вот и не стала просить помощи, всегда веря в свои могущества!

— А умирать на наших глазах, по-твоему, является менее тревожащим поступком для нас, чем просто обратиться к кому-то, попросив поделиться энергией?

На это Дома не нашла отмазку, а потому лишь виновато опустила глаза и уронила голову на грудь, состроив грустную щенячью мордочку. Хотела даже поскулить для убедительности в том, что она маленький щеночек, ибо «друзей наших меньших» нельзя обижать, но удержала себя от такой глупой затеи. Вместо того она накрылась чёрным пледом, что изначально лежал на комоде, и спрятала в нём лицо, перевернувшись на бок, спиной к парню.

«Прости, меня, прости, глупый мальчик, принимающий всё слишком близко к сердцу! Ну, не могу я пока тебе предположения такого своего самочувствия выдать, дай сначала полностью довериться тебе и самой во всём разобраться! Потерпи немного, пожалуйста, я обязательно расскажу тебе свои мысли по поводу этого, но только не в данный момент, не сейчас!» — Поджав дрожащие от сдерживаемого плача губы, протараторила про себя девушка, старательно унимая просящие свободы всхлипы.

— Что, стыдно стало? — Пронзил тишину дрогнувший в каком-то неясном для темнички чувстве глухой голос.

— Мне холодно. — Буркнула в ответ темничка, словно и виновато, и обиженно. — Хватит уже отчитывать меня, я всё поняла и прошу прощения за свои проступки. Лучше расскажи, почему сейчас я чувствую себя бодрой, но по коже мороз невыносимый бегает?

— Ты полна энергии, потому что я отдал тебе часть своих сил — без них на твоё восстановление ушло бы гораздо больше времени. А почему тебе холодно — спроси себя. Знаешь же, что наши организмы по сути своей направлены на холод, тьму — мы такие существа, для тлена и были взращены. Когда в нас что-то не так, тело иногда даёт понять это посредством мороза.

— Да, я помню. Просто думала, что у вас опять кондиционеры работают, как многодетные матери, нуждающаяся в деньгах!

До полного восстановления Галицкой темники молча находились на своих местах, а после дружно покинули медпункт, отправившись обратно на праздник жизни.

Пара вернулась к фонтану и вновь поймала на себе множество заинтересованных взглядов от мимо проходящих существ: какие-то зеваки были встревожены, какие-то до сих пор напуганы, какие-то выказывали облегчение, что всё закончилось хорошо. Но маги Тьмы на них внимания не обращали, спокойно продолжая путь до Пхата, что, казалось, готов был задушить себя галстуком, который так упрямо затягивал на шее всё туже и исподлобья испепелял ребят взглядом насыщенных синих глаз.

— Эй, Хат-и, осторожно! Ты же не хочешь видеться со мной только в дни, в которые я буду посещать загробный мир! — Шутливо проворковала Доминика, вставая по левую руку от друга, Прасет пристроился рядом. — Я не смогу часто навещать тебя там!

— Хах… нет, не дождётесь, я туда попаду нескоро, так что вы будете мучиться со мной ещё очень и очень долго!

— Стой, а почему ты в парадном? Это же обычный выходной с банкетом, а не деловое собрание! Или я что-то не правильно поняла? — Девушка поочерёдно сощурено посмотрела сначала на Сета, потом на Хата.

— В этом году я иду как организатор, поэтому обязан быть в такой одежде, как и мои «коллеги», — полуангел кивнул на своих товарищей, о чём-то весело болтающих в отдельной кучке.

— Поняла. Тогда, чем мы с этим наглым чёрным индюшарой можем вам помочь? — С весельем в глазах кивнув на знакомого, спросила Ника.

— Можно чуточку повежливее, генератор чудесных прозвищ? — С натянутой скромностью вклинился в разговор Пхантхэ, чуть наклонившись к уху магички.

— Чем мы с господином чёрным индюком можем вам помочь?

«Спасибо и на том…» — отчаянно вздохнул Тхэ, тоскливо улыбаясь и не сводя взгляда с улыбки россиянки, что была довольной и в какой-то мере даже милой.

На слова парня Дома сделала тихий вдох, скрывая за ним смешок и, чуть усмехнувшись, прикрыла веки, после чего более собрано вникла в речь друга, половину которой прослушала.

— …Вот тем ребятам перетащить стойки, потом можете перейти на этих троих — одни они явно не справляются с апаратурой. В общем, работы много, занимайтесь тем, что на глаза попадётся, тут везде есть кому и в чём помочь.

Пара понимающе кивнула и направилась к входу в школу, на которую изначально указал полусветляк, привлекая внимание парней, что переносили металлические стойки для музыкальных инструментов.

— Парест, а что они здесь делают? Кто-то в этой школе профессионально играет? Или вы специально для этого дня пригласили певцов? — Удивилась петербурженка, заинтересованно подняв голову на Маиботхада.

— Секрет, сау ба. Скоро всё узнаешь. Скоро, но не сейчас, — с улыбкой на лице таец озорно подмигнул чужестранке, длинным пальцем легонько стукнул её по носу, и принялся за дело, но чуть погодя добавил: — Только, сау, пожалуйста, будь аккуратна с самими инструментами. Они очень дороги хозяевам. Надеюсь на твоё понимание.

— Ничего страшного! Если я где-то и напортачу — совершенно случайно — то я же этим музыкантам по балалайке и настучу так, что они все свои претензии обратно в себя засунут, а потом и забудут на веки вечные!

Сын Советчика в ужасе стиснул кулаки, весь сжался и посмотрел на россиянку с наигранной опаской. Закончив шутливо-серьёзный разговор, он продолжил работу, увлекая в неё и девушку.

Без отдыха и отсидок проработав с три часа, Доминика, вновь зарывшись в раздумья, неожиданно пришла к одной мысли, которая ранее не посещала её мозг.

— Парест, — шепнула она, чуть наклонившись к парню, которого звала. — А ты обратил внимание на то, что Хат даже не заметил моей пропажи? Или сделал вид, что не заметил…

— Да он просто узнал, что… — начал было Прасет, но осёкся на полуслове, после чего отрицательно покачал головой, давая понять, что разговор не будет иметь продолжения и замахал веником по асфальту в сторону от знакомой.

Но магичка Тьмы явно была не из тех существ, кто оставил бы всё как есть, не потребовав подробных объяснений, желательно в красках и с картинками, а потому вслед за раздражающим молчанием Сета последовала её возмущённая угроза:

— Эй, черношёрстный! А ну-ка разложил всё по полочкам-ящичкам, пока брюхо твоё индюшачье не зажарила и нуждающимся не раздала по кусочку!

— У меня мясо не вкусное и его мало — одни мышцы, — усмехнулся в ответ Пхантхэ.

— Хвастун, Гарпия тебя за нос клюнь! А я мозгами отсутствие мяса возмещу! А-а-а, погоди, так у тебя и его нет! Как я могла такое сказать, правда…

На пустые попытки задеть и пригрозить маг лишь взглянул на знакомую, как на маленького ребёнка, снисходительно улыбнулся и опять покрутил головой из стороны в сторону, продолжая подметать один небольшой участок.

— Не скажешь, то есть? — Ника потопала ногой, а из носа будто пар попалил.

— Маи, — издевательски протянул таец, приблизившись к ней лицом.

— Вот же гад! Ну и не говори! — Дома потянула темника за нос согнутыми пальцами, отчего тот заохал, пытаясь вырвать свою часть тела из крепкой хватки, пока та не приняла цвет сливы.

Вскоре, вдоволь набесившись, оба вернулись к прежней задаче, только девушка демонстративно отошла подальше от сотоварища, занявшись другой части земли, которую они подметали от листьев и мелкого мусора.

Закончили подготовку к празднику ученики лишь к пяти вечера, а по окончании с предвкушением повставали ровными колоннами вдоль длинного деревянного стола, богато накрытого различными блюдами в огромных цветастых тарелках. Стол заканчивался на тренировочном поле, а начало брал около входа в школу, но даже с такой длиной места хватало не всем и некоторым девочкам приходилось садиться на колени парней.

Ответственным за рассадку ребят назначили Пхата, а тот в свою очередь попросил помощи у Доминики, за которой помогать вызвался Прасет. Троице пришлось обойти стол с десяток раз, распределяя существ разных мастей по подходящим для расположения местам.

Когда очередь дошла до Лаван, Ника хитро улыбнулась, по-лисьи сощурив глаза, выискивая взглядом Атхита, а найдя, потянула подругу за собой, пресекая любые попытки отказа: как судорожного верчения головой, так и слов нежелания, произнесённых на тайском языке. Но все должны были уже запомнить — стремление этой иностранки никаким образом невозможно было преломить, она, не принимая возражений, спокойно провела девушку к световику, улыбчиво поклонилась тому и всеми своими усилиями наигранно скромно произнесла выученную ранее фразу на их языке, сразу предполагая ответ:

— Здравствуй! Ван… м-м-м… может посидеть на… твои колени?

— Конечно, Пи’Доминика! — Легко воскликнул солнечный парень, ответно ширя улыбку и светлым, почти наивным взглядом окутывая двух девочек.

— Ну вот, Ван-и, возрадуйся, нашли тебе хорошее местечко! Прямо рукой подать до жаренных креветок и ароматного риса с соевым соусом! — Обрадовалась Дома, усмехаясь ступору покрасневшей подруги. — Садись-садись, всё нормально будет!

— Давай, дьяволица, садись! Не бойся, я тебя с едой не спутаю! — Невинно хмыкнул Хит, приглашающе похлопав по своему колену.

— Я-я-я не боюсь! — Пугливо проверещала Ван, осторожно присаживаясь на ноги другу, вся сжатая и напряжённая.

Темничка умилённо усмехнулась, поняв лишь слова соседки, а после со спокойной душой оставила пару наедине, принявшись за других существ. Вскоре она посадила стушевавшуюся от неожиданности Саенгдао на ноги к озорному Сакде и крохотную Мали на пугающе невозмутимого, грозного Кхуаммыда, отчего все девочки недовольно хмурились, заливаясь краской. А парни, по всему видимому, были абсолютно не против такого расклада и весело ухмылялись, глядя на оторопевших магичек, пытающихся одним взглядом сжечь приятельницу, что так с ними поступила.

Закончив с рассадкой, Галицкая с удивлением подметила, что осталось лишь два свободных стула, стоящих рядом на короткой боковине стола на поле. Это заметили и Пхат с Пхантхэ, отчего напряжённо переглянулись, вновь поделившись друг с другом обоюдной ненавистью. Темничка, даже стоя перед ними, прекрасно понимала, что, если как можно быстрее она не решит эту проблему, то скоро из-за спины её разлетится прах одного из врагов. Не придумав ничего лучше, магичка Тьмы натянула на лицо примирительную улыбку, на носках повернулась к ребятам и весело проголосила:

— Раз у нас осталось всего два свободных стула, то разумным будет найти мага, что не скупится на предоставление мне места на своих ногах, а вы просто сядете здесь!

— Нет, не будет, — точно громом прогремев, как один пробасили тайцы и сделали шаг вперёд, приближаясь к девушке, у которой от напряжения пот по вискам потёк.

— Тогда! — Нервно пискнула Доминика, подпрыгнув от страха. — Предлагаю вам сесть вместе, а я, так уж и быть, одиноко посижу рядом. Я считаю, что Хат-и более компактный, поэтому он может сесть на Пареста и даже его не раздавить!

Существа вновь переглянулись, многозначительно помолчали несколько секунд и всё же послушно сели так, как предложила Ника, предотвращая начинающийся конфликт во благо спокойствия подруги. Та благодарно кивнула им, после чего шутливо подметила:

— Ребят, вы так подходите друг другу!

— Сау ба! — Взвыл Тхэ, поправляя сидящего на себе полуангела за тонкую талию. — Не говори такое! Он слишком… твёрдый, костлявый и неудобный!

— На себя глянь, идиота копия! — Огрызнулся в ответ Тхонгкхамат, мельком бросив пренебрежительный взгляд за спину.

Магичка на это только посмеялась, постепенно расслабляясь. Некоторое время те бранились, но скоро Хат, кряхтя, встал на ноги, притесняя Сета, заставляя его вжаться в стул, и торжественно произнёс какую-то громогласную речь, очевидно благодарящую всех за присутствие на празднике и помощь в его подготовке.

— Переведёшь, что он сейчас сказал? — Наклонившись к уху знакомого, прошептала темничка, благо сидела к нему достаточно близко.

— Скорее всего, что-то очень трогательное, — сделав умный вид, ответил парень, не сводя задумчивого взгляда с затылка своего врага.

— Ты не слушал, да? — Догадалась магичка и безнадёжно вздохнула.

— Именно, сау ной чы-лад, — усмехнулся наследник, огладив близ находящееся лицо помутневшим взором, будто от такой близости его взгляд расфокусировался — возможно, так и было на деле.

— Кто, блин? — Нахмурилась Доминика, ответно направив свой взгляд на мага Тьмы.

— Не сложно же догадаться, что раз я говорю о тебе что-то на тайском, то перевод тебе знать не стоит, верно? — Мягко промурчал на ухо чужестранке Маиботхад, на что та обиженно надула губы и хотела вернуться в прежнее положение, но тот в привычном уже жесте схватил её за плечо, притянув обратно. Располагаясь чрезвычайно близко к лицу собеседницы, он тихо вымолвил бархатистым голосом: — Маленькая умница.

— Ч-что? — Заикаясь, переспросила Ника и застыла на месте.

— Я назвал тебя маленькой умницей, сау.

В этот момент, когда внутри Домы фейерверки взорвались, оглушая, она всерьёз задумалась над тем, что впервые её ввели в такое невыносимое оцепенение, что раньше её никогда не охватывал настолько сильный шок, какой сейчас заставил замереть в одной позе без возможности и двух слов в одно предложение связать. Она буквально не могла пошевелить ни одной своей конечностью, пока сердце пропускало удар за ударом, пока виновник сего инцидента довольно ухмылялся, и не думая приводить девушку в чувства.

А ведь раньше до такого состояния доводила существ только сама россиянка и голову её никогда не посещала мысль, что жертвой волнительного ступора вдруг станет она.

А ведь казалось бы, что такого в этой фразе? «Маленькая умница» — всего лишь набор слов, причём брошенный с издёвкой, без повода. Но этот «всего лишь набор слов» на непостижимо длинную, вязкую минуту заставил забыть своё имя, личность и родной язык.

— Антараи, всё хорошо? — Словно из-под воды раздался встревоженный, но вместе с тем и несколько озлобленный голос полусветляка, что постепенно вернул девушке возможность двигаться.

— Ч-чаи, чан сабай ди… — выдохнула петербурженка, для убеждения покивав головой, но, осознав, на каком языке это произнесла, громко возмутилась: — Тфу ты, совсем голову запудрили с этим тайским! Нормально всё у меня.

Прасет же — предмет её ступора и внезапного спутывания языков — смотрел на неё лукаво, удовлетворённо подняв вверх уголки губ. Глаза его искрились озорством, а внутри зрачков будто плясали ярко-красные черти, радуясь успеху хозяина в победе над стойкостью у этой девицы, что была до жути мила, когда вот так замирала, не зная, как быть.

Отчего-то всё внутри Сета захотело потеребить отходящую от шока девочку за щёки и лицезреть в умилении ещё большее непонимание в чужом лице. А может и за проведением математических расчётов, настроенных на выяснение правильного угла, с какого будет выигрышнее всего ударить этого червя и по какому месту — чтоб уж точно повадно не было.

Но сколь бы сильным не было то желание, парень его сдержал в себе до более располагающего к тому разговора.