Подающая надежды (СИ)

Глава 23

Даже ночью, лёжа в кровати со сложенными на животе руками, сложно было до конца осознать тот факт, что совсем неподалёку спал сейчас её неполнородный, но всё же брат, притом где-то в другой провинции в это же время занимался своими делами ещё один — близнец первого. И оба они были тайцами, хотя Доминика тайкой ни в коей мере не являлась, пусть и была чем-то похожа на названных родственников.

А явленный миру сын Тхирасака, как оказалось, и не сын ему вовсе был — приёмный наследник.

Во время общения с Тиннакорном из-за накаленности ситуации и надобности оставаться в здравом уме, Ника не выказывала всего своего недоумения, недоверия в той мере, в которой хотелось, но ведь он должен был понимать — невозможно вот так легко, как данность принять такое! Это же равно тому, как если бы ей сказали, что родила её не Малика Галицкая, в девичестве Горячева, непревзойдённая магичка Тьмы всея магического мира, а рыба Глаша, выплывшая из Волги станцевать сальсу с неудачливым рыбаком и как итог родившая человекоподобное существо, одарённое Магией.

Но, как бы Дома ни старалась сдержаться, слёзы сами собой текли ручьями в безмолвной тишине, впитываясь в чёрно-фиолетовые простыни, тогда как обе подушки сминались руками, прижимаясь к груди для своеобразной поддержки. Ясно было, как истина утверждения, что дитя кошки — котёнок, почему мама молчала о её реальном отце, но становилось жалко мужчину, которому врали до самой смерти, что малышка, которую он растил, считая родным кровно, на деле таковой ему никогда и не была.

Ещё больнее становилось от понимания, что с мамой сделали это насильно, даже не позаботившись о предохранении, отчего появилась девочка нежеланно, но всё равно была бескрайне любима матерью, без упрёков и слов о глупости и безнадёжности дочери, пока та сама не взялась за учёбу. Её любили за простое существование, ни к чему не принуждая, не заставляя подражать родителям. Это больно.

Малика была безбожно доброй и сердечной. Она не пропитывала свою душу теми гадкими чувствами, вселяющими страх, ненависть и недоверие ко всему миру, что теплились в её дочери. Но как оставаться такой же неунывающей, когда узнаёшь, что со столь светлым существом так мерзко обошлись и даже вины не чувствовали?

Приходила ясность, за что однажды у могилы мужа она, слёзно рыдая, просила прощения, хотя маленькой Никуше казалось, что маме не за что было извиняться, ведь её родители всегда жили в любви, согласии и понимании.

Но магичка не держала зла на мать даже за… отчима? Игорь Галицкий был прекрасным существом, любил свою жену и девочку, которую воспитывал, а также верным перед друзьями и собратьями по оружию, что заставляло гордиться воспитателем и молить Богов о его хорошей судьбе в следующей жизни и на Небе.

Веки потяжелели слишком внезапно, примерно на середине четвёртого взывания Тёмному принцу о счастье отчима. Не успела темничка опомниться, открыв глаза и поняв, что оказалась во сне, как перед ней возник рослый мужчина тридцати лет, с густыми чёрными волосами средней длины, что сиял своей любимой доброй улыбкой и тёплый, родной взгляд направлял на падчерицу. Пока девушка продолжала ошеломлённо глядеть на отца, тот приблизился к ней и нежно погладил большим пальцем по дрожащей щеке свою милую, дорогую сердцу девочку, что не видел больше десяти лет.

Доминика напрягла невидящее в темноте зрение, вглядываясь в лицо преисполненного любовью мага, воспитавшего её, заменившего настоящего отца, что точно было благословением жизни. Со временем она поняла, что стояла на крыше тайского общежития, окружённая глубокой ночью, смягчённой лишь вечно включёнными в это время фонарями. Снизу, на крыльце, устало чесал своё плечо ни кто иной, как полуночник похуже Ники — Прасет, собственной персоной, не Маиботхад. Он стоял, сжимая в губах сигарету, и молча смотрел на шуршащий водой фонтан, переливающийся радугой подсветки.

Эти факты давали понять, что сон был не истинным, она не спала. Такое сновидение маги называли свиданием. Заснувшему в нём — чаще всего против воли спящего — приходил умерший знакомый с желанием увидеться и поговорить. Во время свиданий закрывший глаза не спал и оттого не набирался сил — существо осязало своего собеседника, который был вполне реальным — с одного из Небес приходил навестить кого-либо в личных целях.

Умершие существа могли по собственному желанию приходить в сон к живым магам, Доминика это знала. Но она никогда и подумать не могла, что во сне к ней решит явиться её отчим, тем более в день, когда она узнала о нём правду — как бы он узнал? Из-за удивления темничка могла только глупо смотреть на мужчину, что улыбался и терпеливо ждал, пока она ощущала, как сводило горло и поперёк комом вставали любые слова.

— Домушка, малышка, — наконец, с дрожью в голове вымолвил Игорь, попытавшись достучаться до дочки.

Он был там. Смотрел на неё. Он был реален и находился рядом. Стоял прямо напротив. Настоящий.

— П-пап! — Голос её дрогнул, на глаза навернулись слёзы. Ника сделала шаг к отцу, пусть и не родному кровно, и крепко обняла, уткнувшись носом в чужую грудь. — Ты как? Почему пришёл, что-то серьёзное?

— Я хорошо, на третьем Небе доживаю свои годы в прекрасных условиях, скоро должен пройти по очереди на перерождение. Там же, как на Земле — тоже всё долго ждём. Пришёл тебя навестить, как иначе? Ничего серьёзного и второстепенного. А ты как, малышка? Слышал, проблемы появились? Помочь? Я со всеми негодяями одной правой разберусь! Я же на Небе не подвергаюсь старению — всё тот же мо́лодец, каким ты меня помнишь.

— Как сказать, пап… — Девушка в неприязни повела плечами. — Справляюсь, не будем об этом. Я всё-таки хочу знать, почему ты решил поговорить именно сейчас?

— Мой знакомый с Неба вот только-только от дочки вернулся, навещал тоже… Мали, вроде, зовут. Он мне и рассказал, как моя девочка лежит на кровати и страдает. Я же знал, что ты в Таиланде теперь, сложил дважды два, ну и… не мог не поддержать, не рассказать всё, что знаю. И не мог смолчать, что знал обо всём и маму винить в умалчивании правды не надо. Она мне сразу после случившегося обо всём рассказала. Помню, в слезах прибежала, и…

— Рассказала о… том, что с ней сделали и мы не родные друг другу?

— Да, она тогда рыдала на моих коленях полдня, а я всё, что мог — это тихонько успокаивать её словами поддержки и поглаживать по спине…

— Но почему, раз обо всём сразу узнал, ты не пошёл на пятое Небо и не рассказал обо всём Его Величеству, чтобы с Тхиром разобрались?

— Это не было возможным, — горько помотал головой Игорь. — У нас на руках было мало доказательств и отсутствовали прямые свидетели, кроме его охраны, но тут, думаю, сама понимаешь. У нас не было даже фото, видео или чего-то в этом роде, мы могли доказать факт этого только на словах, а ДНК тест делать никто не захочет без веских на то причин. Да и Тхир, как был, так и остался богатым, но никому не нужным. Небесным не было интересно и до сих пор всё равно, что он там делал семнадцать лет назад и что делает сейчас — исправно работает и Бог с ним. К тому же, тогда времена были такие, что всё пятое Небо в работе вязло, нечисть выплывала на улицы огромными стаями, умирали люди, умирали маги, меня тоже вечно на службу вызывали, не мог даже нормально с женой горюющей посидеть.

— Но мне его сын рассказывал, что все только и ждут, когда директора погонят вон из ТМШ, а саму школу закроют, ибо «они деньги Небесные тратят, при этом лишь место лишнее занимая»! Почему они не хотят этот процесс ускорить?

— Хотят этого другие Советчики. Боги же за мир во всём мире, равные права у всех и возможность какого-либо народа учиться по месту жительства, не имея нужды переезжать в неизвестное доселе или просто другое место ради получения образования. Так что, пока им на блюдечке все аргументы не принести — никто заниматься им не станет, а кто анализы у него будет просить без официальных бумаг? А та, кто хоть как-то могла это сделать — твоя мама, она…

Мужчина замолк, опустил тяжёлый взгляд и поджал губы, очевидно, не решаясь сообщить какую-то неприятную новость.

— Не говори прямо, если сложно, просто скажи… ты видел её на втором или, дай Бог, третьем Небе?

Темник вновь помотал опущенной вниз головой.

— Нет, проблема не в этом. Лика жива, но… я не знаю, где она. Не говорит. Отнекивается, мол, за тебя переживает, да за меня беспокоится. Всё твердит, что до тебя добраться могут, если ты хотя бы малую часть правды узнаешь. Всё, что я могу сказать — мама в какой-то небольшой комнате днями напролёт сидит на старом шатком стуле с завязанными за спиной руками, а охраняют её двое мужчин, которые сменяются раз в день.

— Это ты выследил или через кого-то узнал?

— Нет, сама рассказала, когда виделись. Только приду к ней, так мы разговоримся на полночи. Говорит, одной скучно, но при этом никак не признаётся, кто её запер и где. Всё нами двумя прикрывается. Мне известно лишь, что она откуда-то узнала о твоём переводе сюда, отчего ещё хлеще завопила, что ни о чём мне не расскажет.

Дома глубоко задумалась. Мама жива — это прекрасно, но вот где она может быть заточена с таким раскладом дел? Если ей донесли о нахождении дочери, а сама она своё местоположение никак не соглашается раскрыть. По коже пробежали мурашки. Не может ли она быть в Таиланде?..

— Ну, давай не будем о грустном. Я поговорю с тобой какое-то время, ты мне расскажи, как у тебя дела, что нового случилось, а потом я полечу к себе.

— Комендантский час? — Усмехнулась магичка, пытаясь вернуть сердце к работе, ибо оно, думалось, стало пустым тканевым мешком, не подающим признаки жизни и словно даже кровью не наполняющее.

— Нет, дела есть, — посмеялся Игорь в ответ. — На Небе работой постоянно заваливают, вообще от неё отбоя нет.

«Вот ведь мы, маги, а, прямо как люди! — Хихикнула про себя девушка. — Даже после смерти работать, с делами какими-то разбираться заставляют!»

Остаток свободного времени Игорь провёл в выслушивании увлекательных рассказов падчерицы о её жизни, о том, какими же трудами его девочка достигала таких высот в магическом мире, откуда так много магов о ней знало и некоторых других вещах, пусть и неотрывно наблюдал за ней, видел каждую ступень её развития с Небес, как только появлялась возможность. Когда темник обнял Доминику и тепло распрощался с ней, наказав выспаться получше, она шумно повалилась на колени перед ним и запрокинула голову назад, а через секунду, открыв глаза, уже лежала в своей кровати с высохшими на висках слезами.

Уснуть после такой болезненной встречи не получилось бы при всём желании. Взгляд невольно был направлен вверх, а когда глаза вновь намокли и солёные струйки повторили маршрут своих предшественников, магичка и вовсе юркнула в ванную. Веки, грубо растираемые кулаками из-за щиплющих кожу слёз покраснели, какую участь постигли и белки глаз, а невольные всхлипывания стали раздражать своей громкостью. В сознании возник образ парня, что даже в самом конце разговора Ники с отчимом продолжал проводить время на лестнице у общежития. Она точно знала, что, по какой бы то ни было причине, но с ним ей легче справляться с душевной болью, в чём бы она ни проявлялась. Глубоко вдохнув, Дома, даже не позаботившись о смене одежды на более тёплую, быстро выскользнула за дверь квартиры, только тапочки мягкие прихватила заведомо ногами.

Молясь, чтобы существо это не успело отправиться к себе, россиянка резво выскочила на улицу и была неописуемо рада, увидев столь желанного мага на месте, что даже расслабленную улыбку не остановила, разрешив той украсить своё лицо. Не успел Прасет даже полностью обернуться и задать хоть один из возникших вопросов при виде заплаканной подруги, как она захватила его тело в кольцо объятий, утыкаясь в чужую грудь влажным лицом. Толстовка Сета намокла и кожа, находясь под власть холода, покрылась мурашками, но заметил он лишь то, как от сопереживания девочке затряслись собственные колени.

— Сау ной, что случилось? — Вопросился парень дрожащим взволнованным полушёпотом, ответно обвивая руками тихо всхлипывающую девочку, что нашла в нём реальную возможность ощутить чью-то поддержку. Немного помолчав и не добившись ответа, он вновь прошептал ей в волосы: — Что такое?

— Я… — Она знала, что нельзя было разглашать услышанную от Корна информацию, но высказать хоть что-то очень хотелось, поэтому пришлось недоговаривать, как бы сильно самой с себя не становилось противно: — Ко мне в свидании отец пришёл, Царствие ему, — вновь всхлипнула, вздрагивая всем телом. — Небесное. Мы с ним говорили и мне так тяжело на душе стало. Особенно, когда прощались уже.

— Ох, вот в чём дело, — выдохнул Пхантхэ с ощутимым облегчением, погладив Галицкую по голове и нежно поцеловав девушку в макушку. — На крыше виделись? Или научилась распознавать, когда я не сплю и могу прийти на выручку?

— Первый вариант, — буркнула Доминика приглушённо и лбом уткнулась другу в районе ключиц, чтобы наконец дать носу доступ к воздуху, а рту возможность беспрепятственно говорить. — Ты мне допросы будешь устраивать или поддерживать?

— Хо-хо, какие мы категорические! — Посмеялся Тхэ бархатисто. Приподняв лицо Ники за подбородок, он вполголоса спросил: — А тебе разве не понравилось вновь увидеть существо, ушедшее из жизни много лет назад? Почему ты плачешь? Спроси себя — что тебя так огорчает? Грусть никак не должна лидировать, если ты была рада поговорить с ним. Он пришёл с тобой увидеться и, я уверен, твой папа скучал, а ты так безжалостно топчешь эмоции от недавней встречи. Понимаю, это очень тяжело — терять близких, но, как все любят говорить: он не хотел бы, чтобы ты грустила. Твой отец, я уверен больше, чем на сто процентов, за тобой наблюдает столько, сколько может, и что он видит? Твои слёзы. Пусть господин уже на Небесах, ему всё равно очень больно оттого, что ты грустишь по нему. Да, иногда проплакаться необходимо — некоторые плохие эмоции невозможно выгнать из себя иначе, и в целом сдерживать чувства нежелательно, но не стоит плакать из-за любимых, что покинули этот мир, особенно — делать это так сильно, до опухлостей и такой сильной красноты на лице.

— Чёрт, из-за твоих слов мне только сильнее плакать хочется! — Прохрипела темничка с усмешкой, глядя наследнику точно в глаза.

— Обидно, я желал другого эффекта, — с наигранно-горьким вздохом заключил не сын директора и добавил: — А ведь я всегда считал, что хоть как-то могу поддержать существо, находящееся в печали… какая потеря.

Дома прыснула со смеху, сильнее прижимаясь к другу, и тихо шепнула: «Всё хорошо, дурак, спасибо за честность». В неразрывных тёплых объятьях она успокоилась, вместо безмерных рек из слёз ограничившись одиноко текущими по щекам крупицами. Темник, подумав с минуту, решил отвлечь подругу разговором:

— Кстати. Ты говорила, на выходных с тобой надо сходить в банк, чтобы деньги закинуть, верно? Может, тогда навестим котокафе? Тебе же там вроде понравилось в прошлый раз, к тому же, Цок-цок должен был уже вернуть себе силы и должен поделиться с тобой ими!

— Да, можно. Во сколько предлагаешь пойти?

— Думаю, можно выйти часов в девять, прогноз облачность обещает. Прогуляемся немного, пока солнце не пожелает запечь тебя, как курочку, потом в банк и в кафе, так будет удобнее. Оба в десять открываются, но банк ближе.

— Хорошо, — магичка Тьмы кротко кивнула, отпустив парня и прислонившись поясницей на перила напротив тех, у которых стоял Сет. — Ты спать-то чего не идёшь? Опять полуночничаешь? Ты же, как понимаю, принимаешь выданные лекарства, они не помогают?

— Просто не спится, — Таец пожал плечами, задумчиво подняв глаза к небу. — Не переживай об этом, сау ба.

— В таком случае, может, по чашке Рикиного успокоительного чая прогоним? Мне он пока единственный хорошо помогает, когда совсем уснуть не могу. У меня здесь одно место полюбившееся есть, очень хорошо подходит для ночных посиделок.

— Беседка в той роще? — Небрежно кивнув за спину, предположил Пхантхэ и усмехнулся, увидев, как в искреннем недоумении вытянулось лицо собеседницы. — Да, я часто вижу тебя сидящей в ней, что с того? Разве запрещено будущему директору наблюдать за своей подопечной, сау? — Он осторожно коснулся кончика носа девушки подушечкой пальца, задержался на секунду и, слегка приблизившись, нежно провёл ладонью по красной от плача щеке. — Старайся меньше плакать, сау, больно видеть твоё лицо таким.

— Что будущему директору точно запрещено, так это вот так бессовестно тыкать своими наглющими руками в носы бедных учительниц и столь же наглыми ручищами через секунду гладить их щёки! — Шутливо сморщив носик, взбунтовалась Доминика, хорошо отыгрывая несуществующее возмущение. — Ладно, я тогда за чаем, а ты иди место мне нагрей, на улице прохладно.

Быстро вернувшись к себе, россиянка бегло прошлась пальцами по участку кожи, к которому недавно прикасался Прасет, пару раз глубоко вдохнула, успокаивая сердце, после чего наскоро, но удивительно тихо и ловко приготовила две чашки чая с букетом трав от лаванды до мяты. Закончив, осторожно просеменила до беседки, переживая за целостность наполнения чашек, а уже на месте наследник подхватил одну из них и аккуратно поставил на скамью рядом с неизвестно откуда взявшимся чёрным пледом, где разместил и другую чашку. Он аккуратно усадил подругу рядом с собой, чтобы не расплескать напитки и предложил укрыться принесённым из дома покрывалом.

— Притащил, пока я чай готовила?

— Ага, накройся. Прохладно же, в самом деле.

В уютной умиротворяющей обстановке пара разговорилась, проведя время за успокаивающим душу и мысли чаем, а часов в пять не сын директора, с лицом истинного джентльмена, провёл свою «спутницу» до комнаты, где с ней и распрощался.

Проспали оба около трёх часов, чего лучше бы и не совершали, ибо голова после такого сна болела сильнее, чем при его отсутствии, но оба заставили себя встать и заняться подготовкой к выходу в город.

Ника, приняв душ и умывшись, переоделась в лёгкое короткое платье цвета воронова крыла на бретельках и с V-образным вырезом, благо утренняя позднеосенняя погода в Таиланде позволяла выбрать такую одежду для прогулки. Волосы она собрала в две пышные косички, а макияж нанесла едва заметный, хоть он и плохо скрывал следы прошедшей ночи, проведённой в компании слёз и поздней отправки спать.

Как только блеск был благополучно расположен ровным тоном по тонким губам, а маленькая сумочка на серебряной цепочке уже висела на плече, в дверь постучали. Соседки девушки и без того были ошарашены её ранними сборами без каких-либо объяснений, а тут и вовсе глаза по десять бат сделали. Дома же, ничего не объясняя, быстро попрощалась и, натянув аккуратные балетки в цвет наряда, выскользнула наружу, оставив девочек в полном недоумении хлопать глазами и в придачу ртами.

В коридоре её уже поджидал ночной собеседник.

— Утра, симпатичная, — не скрываясь, с обычной, ни на децибел не пониженной громкостью поздоровался Прасет, улыбаясь.

— Ты с дуба нашатнулся, индюк? — Ошеломилась магичка, выгнув бровь и сощурено оглядев друга с ног до головы. — С каких пор я симпатичная?

— Ну, я, конечно, лично знаком с тобой чуть меньше месяца, а раньше видел лишь в зеркале с разрешением «Full HD», отчего не могу знать наверняка, какой писаной красавицей ты раньше была, но точно скажу, что ею ты являлась очень… всегда!

— Ой-ой, гляньте-ка, кто к приличной даме с самого утра прямо в дверях мажется, как романтик законченный! — Послышался за спиной мага глумливый, но совсем не ядовитый, а скорее по-дружески смешливый женский голос.

— Бу-у-ун! — В ответ раздражённо процедил сквозь зубы Сет и обернулся назад. — Кыш отсюда, разболталась! Откуда только таких слов набралась — «мажется»?!

— Ты как с подругой своей разговариваешь, недотёпа?! — Возмутилась вдруг Галицкая и, когда шокированный негодованием парень вернул на неё взгляд, ткнула того пальцем в лоб, как бы в наказание за сказанные слова.

— Правильно, Доминика, совсем он распоясался! — Подыграла Бун, хотя и сама была неслабо удивлена внезапной, пусть и шуточной, но защитой от знакомой.

— Девочки, вы чего?! — Провыл не Маиботхад, имитируя начинающийся плач и даже всхлипнул для правдоподобности. — И, Бун, что за «распоясался»?! Это тебя сау таким словам странным учит?

— А нечего «кышкать» на подругу! Она истину глаголет, а ты её взашей гонишь!

— Я, конечно, именно сейчас ничего не поняла, но да! Нечего… шыкшать на меня! — Поддержала, разыгравшись, тайка и шутливо топнула ногой. — А слова новые я сама учу. Не первый год живу — интернетом пользоваться умею.

— Ну-ну, дамы! Хватит над бедным другом издеваться! — Тихо хихикая, осадил девушек проходящий мимо Корн и, захватив по пути Бунси положенной на её запястье рукой, не останавливаясь, повёл её к выходу, что-то шепнув на ухо.

«Удачи вам!» — Хмыкнув, подбодрил Тинн сестру, уводя за собой отчего-то совсем не сопротивляющуюся Бун.

— Во даёт, а! — Ошарашено ухмыльнулся Пхантхэ, глядя на парня. — Никому ещё не удавалось так безапелляционно увести за собой Бунси куда-то! И как ему всегда удаётся что-то такое невероятное проворачивать?

«Уж не знаю, как раньше, но сейчас, думаю, к нему силы возвращаются и начинают нормально функционировать. Он же говорил, что благодаря мне вернул себе свои могущества. Ну, либо Бунси тоже всё пони… в смысле, ничего между нами нет, блин! Но она могла себе всякого напридумывать и…»

— Так мы идём? — Вместо любых объяснений и высказываний каких-то догадок, спросила россиянка, глянув на товарища снизу высоко вверх.

— Пошли-пошли, — улыбнулся тот и двинулся к двери на улицу.

Прогулка была приятной, хотя и продолжительной. Тхэ долго водил Доминику вокруг котокафе, ибо дошли они до него слишком быстро и ждать открытия было долго. Но некоторые магазинчики открывались рано, как и пара макашниц прямо у проезжей части, в одной из которых маги заказали себе завтрак, что забыли закинуть в себя дома из-за спешки.

У этого ресторана на колёсах не имелось ни столов, ни даже отдельно стоящих стульев, а потому сидеть паре пришлось прямо на асфальте. Причём, когда для тайца это было привычным делом, для его спутницы такой опыт оказался весьма занимательным — что-что, но прямо на тротуаре ей есть ещё не доводилось.

Найдя место чуть поодаль от проходимой части дороги, чтобы не мешать ранним прохожим, сын Советчика положил на асфальт свою кофту, дабы на неё могла сесть Ника, а сам уселся прямиком на землю. Прислонившись спиной к стене какого-то кирпичного здания, девушка горестно вздохнула:

— Опять с одеждой прогадала! Никогда больше юбки да платья у вас не надену, как бы сильно ни хотелось. Даже в выходные, — нахмурилась она, но тут же радостно воскликнула: — Слава Тёмному принцу я шорты под низ натянула, так бы ещё труднее пришлось! И как удачно ты с собой кофту всегда берёшь, Сет, я тебе поражаюсь!

— А что удивительного? — Пожал тот плечами, удобнее размещая на земле пластиковые коробки с едой. — Просто я за время знакомства с тобой запомнил, что ты маленькая забывашка, которая никогда не берёт в прогулку то, что можно на себя накинуть, если в помещении будет холодно и чем прикрыться в подобном случае, вот и ношу вместо тебя.

— За забывашку можно и ответить. За маленькую тем более, — Дома стрельнула в наглеца колким взглядом. — У тебя железа в организме хватает или добавить?

— Не надо, спасибо, всего в достатке, — отмахнулся темник, сделав вид, что не испугался. — Но ты правда никак не запомнишь, что здесь в помещениях крайне низкая температура, отчего появляется дополнительная необходимость одевать на себя две кофты: толстовку и водолазку, чтобы тебя было во что одеть! Так что можешь носить любую одежду, для тебя у меня что-нибудь да найдётся.

— И тебе не жарко?

— Я говорил раньше, что научен терморегуляции, — прожёвывая салат, едва понятно пробурчал парень и в наслаждении прикрыл глаза.

— Забыла. А вот умение не ощущать на себе ужасы высокой и низкой температур — это просто чудо из чудес. Научишь потом? Пожалуйста! — Россиянка жалостливо округлила глаза на друга, посмотрев на него исподлобья.

— Научу, научу, — Прасет тепло потрепал магичку по голове и та довольно прищурилась, растягивая губы в наслаждённой улыбке и вспоминая, как совсем недавно он наотрез отказывался показывать то, чего сама она не умеет. — Куда ж я денусь от тебя, сау ба?

Весело хихикнув, темничка принялась за свою лапшу, какую осмелилась есть одноразовыми палочками, которыми раньше только роллы из упаковки хватала, да и те не всегда удачно. Прирождённый же «палкодержатель» — как изволила выразиться петербурженка — в это время вполне успешно поедал своими липкий рис в устричном соусе и часто смеялся над подругой.

***

До банка пара добралась в хорошем расположении духа, сменяя один увлекательный разговор другим.

Они проходились по одной из множества живописных улиц со знакомыми уже плотными рядами деревьев и малым за счёт времени суток и дня недели количеством людей, когда тема их обсуждения дошла до того, кто, по их мнению, являлся самым прекрасным тайским актёром. И даже подойдя к нужному зданию, маги ещё долго не заходили внутрь из-за непрекращающегося диалога о вокальных данных обсуждаемых артистов.

Разобравшись со всеми накопившимися за неделю делами, ребята завернули влево и прогулочным шагом направились в котокафе, продолжив несколько агрессивные рассуждения лучшими актрисами Таиланда.

— Нет, ну то, что Пи’Фёст с Пи’Джа самая милая и артистичная актёрская пара, мы уже решили, — раздражённо вздохнула Ника, сжав челюсти. Выглядела она в тот момент, точно разъярённый бык. — И что лучший актёр Пи’Брайт — тоже. Но из девочек самые-самые Пи’Лав с Пи’Милк! И это не обсуждается, Сет.

— А вот я думаю, «the best of the best» — это Пи’Майлд, но давай не будем по такому тупому поводу ссориться и придём к компромиссу?

— А если я не согласна прекращать спор? — Настояла на своём девушка, хотя делала это в шутку, что было видно по светящемуся детским озорством лицу. — Вот как ты поступишь в такой ситуации?

Ей слишком нравилось выводить друга из себя, смотреть, как глаза его закатываются, а губы становятся единой линией от таких до одури дурных, сказанных с явной целью разозлить речей, чтобы вот так сразу сдаться. Она уже переживала подобное раньше и могла с точностью назвать объяснение собственному поведению, это труда не составляло. Проблема была в том, что делать этого Дома не хотела.

Она не обманывала себя, но такая истина казалась неправильной, лишней из-за ярой уверенности в неотвратимости своего возвращения домой после обозначенных лет мучений в чужой стране. Не хотелось привязываться, не хотелось видеться в школе, если что-то и сложится, но в итоге не выдержит проверки временем, не выльется в чересчур приторно-слащавое «долго и счастливо», а развалится на мелкие кусочки.

Хотелось просто пережить эти годы и улететь к себе на родину.

— Тогда я просто скажу, что среди всех них самая-самая — ты, сау ба. И буду прав, — на выдохе заключил Пхантхэ, заведя глаза за верхние веки, словно вся эта тема ему была не интересна, а правильный ответ он держал в голове уже давно.

Магичка задержала на парне весёлый лисий взгляд, мысленно задохнувшись от его слов. Ответ раздался не сразу, но от этого не лишился желаемой саркастичности, пусть сердце и сжалось от гадких эмоций, настигнувших в совершенно неподходящий для этого миг:

— Ои-и, как банально, Маиботхад! Можешь ты уже придумать свежие и хоть немного интригующие способы подката своей напыщенной наглой персоны ко мне: такой неприступной и таинственной?

— Но до сих пор ты была всем довольна, раз я всё ещё жив, верно? — Усмехнулся темник, чувствуя сладкий вкус выигрыша в этой увлекающей битве колкостями и коснулся взглядом злобно причмокнувшую губами подругу. — Да и если на то пошло — при виде тебя, о, прелестная дева, мои мысли убегают от меня так далеко, что угнаться за ними и придумать или вспомнить что-то более стоящее твоего внимания мне просто не удаётся! Вот и вся правда, — и, как точку поставив, он цокнул языком, подмигнув собеседнице.

«Вот же индюшара», — прорычала про себя иностранка, прожигая в тайце дыру пылающим негодованием взором.

Вслух же она лишь увеселёно хмыкнула, поднимая на собеседника прожигающий внутренности взгляд:

— Мы пришли, Сет.

Галицкая самостоятельно открыла дверь и вошла в помещение, где сразу же ощутила морозящее покалывание на никак не привыкающей к резкой смене температуры коже, заменившей зимний тайский зной. Она поёжилась и попыталась согреть покрывшиеся мурашками руки резкими потираниями ладоней от запястий до плеч, но Тхэ, идущий следом, предусмотрительно накинул ей на плечи верхнюю толстовку на молнии, подтвердив собственное утверждение о двойной одежде — под тёплой чёрной тканью на нём оказалась водолазка, что вычурно, слишком показушно облегала симпатичное подкаченное тело, предоставляя миру возможность дорисовать примерную картину того, как оно выглядело без такой, казалось бы, ненужной накидки.

— А та кофта, на которой я сидела, где? — Правильным образом натянув на себя предложенную одежду, уточнила Доминика недоумённо.

— В рюкзаке, ты его не заметила? — В ответ удивился Прасет, кивнув себе за спину. Девушка на это лишь понимающе покивала.

На входе в кафе пару вновь встретили со скрытыми за медицинскими масками приветливыми улыбками, вежливо попросили сменить уличную обувь на милые тапочки и обработать руки, после чего провели к свободному столику. Сет снова выбирал еду сам, но в этот раз ограничился парой салатов, двумя соками и десертами в виде пирожных, так как полноценно они поели ещё до прихода в обитель котов.

Только завидев Нику, к её ноге сразу приластилась порядком подросшая статная пантера, косящая под кошку, чтобы не пугать посетителей-людей. Между мастевым и замастевым завязался мысленный диалог, в то время как сопроводителю магички оставалось лишь грустно жевать кончик выданной заранее деревянной палочки для еды.

В ходе общения чужестранка узнала, что Цок-цок успел восстановиться — хотя это и было очевидно, раз он нашёл силы для роста — и снова может поделиться силой со своей хозяйке, на что та обрадовано улыбнулась и на пальцах высчитала, удастся ли оплатить сеанс с животным и не обеднеть сразу после, с чем ей вскоре помог не Маиботхад:

— Не надо, не напрягай мозг зазря, я всё оплачу, — дожевав деревяшку до состояния каши, он взял вторую и принялся за неё, отведя взгляд на панорамное окно.

Тут к нему с небольшим подносом в руках продефилировала уже знакомая темничке официантка — Кэт, что элегантно поставила поднос на столик и по-английски медовым сладким голоском пропела:

— Дорогой посетитель, в который раз позабывший о подругах, если вы продолжите так безжалостно издеваться над та-кийап[1], то вынуждены будете заплатить за новые.

— Дорогая Пи’, как же «позабывший»? Вам от ваших посетителей, включая меня, важны лишь карманы, так что будьте добры не указывать мне на мои проступки, когда сами не лучше, — в тон приятельнице процедил Пхантхэ с натянутой улыбкой. — А за палочки я заплачу, можете не переживать.

— Ц, ои-и-и, Нонг’Сет, ну что ты такое говоришь? Мы с девочками правда ждём тебя тут, скучаем! Всё думаем, когда же наш друг соизволит нас навестить! — Дома от такого наигранного оскорблённого скулежа тихо посмеялась в кулак. Китти звук смешков уловила своим острым от природы слухом и подметила, сузив на девушку зрачки: — И сопровождаемую тобой даму тоже увидеть хотели — очень она нам приглянулась! Мила, красива, прямо-таки во всём чудесное существо!

— Ой, как мило, — вклинилась в разговор россиянка. — Пи’Мэу, спасибо за лестные слова. А тебе, Парест, право, стоит иметь хоть какое-то уважение к подругам!

Палочка с глухим треском разделилась надвое — Прасет прокусил её кончик.

— Ну вот что ты столовыми приборами-то завтракаешь, мёдом они обмазаны, что ли? — Вздохнув, словно терпеливый учитель младших классов, поругалась магичка и постучала пальчиком по столу. — Вон, Пи’ еду принесла, её в себя помещай и, пожалуйста, не порти желудок деревом, ты не бобёр.

Маг горько всхлипнул, уткнулся носом в тарелку и стал неспешно помешивать салат. Вспомнив что-то, Мэу воскликнула в озарении и обратилась к знакомой:

— Нонг’Сыадам, тебя же Си ищет, говорит, очень продолжить общение хочет! Часто спрашивает, не приходила ли ты, всё тобой интересуется.

— А, тот, что у меня номерок в прошлый раз просил, а я ему вполне ясно дала понять, что просто хотела поболтать в моменте? — Подумав, предположила Галицкая, глянув на собеседницу снизу вверх. — Я же вроде на большее не намекала, чего он опять…

— А в итоге, Нонг’, ты ему приглянулась, и он нам ежедневно рассказывает, как у него сердце от тебя трепетало и как тебя вспоминает.

— Кто-кто там у тебя номерок спрашивал? — Повысив голос до негодующего писка — что, само собой, было сделано в шутку — вопросился Сет, смешно сощурившись на русскую подругу. — У кого сердечко трепещет?

— Друг мой, за кассу отвечает, — отмахнулась Кэт, ответив вместо Доминики, и вновь повернулась к ней. — Так вот, мальчик он видный, добрый, умный, начитанный, интересный собеседник, всего двадцать лет, а уже работает…

— Да, Пи’, спасибо, я подумаю, — неловко улыбнувшись и заправив волосы за ухо, отвязалась темничка от нежелательного сватовства на каком-то внезапном парне и искоса посмотрела на отстранённого, заметно поникшего с недавних пор друга.

Уловив странность в его поведении и том, каким он совершенно неожиданно стал хмурым и необщительным, Ника жестом попросила официантку уйти. Поблагодарив её за принесённую еду, спросила уже товарища:

— И что такое с тобой приключилось, мил мальчик? На кого и за что грусть-обиду держим?

— Всё хорошо, сау ба.

— Ох-ох-ох, а какие мы деловые! — Девушка смеялась и внешне была спокойна, но сердце в груди уже начало тревожно бить по рёбрам. — Сет, со мной — ты должен знать — подобные захухрёшки не прокатят! Давай, рассказывай всё. Я выслушаю тебя.

— Сау, давай кушать, я голоден.

— Парест, я сейчас ругаться буду, не канючь!

— Что ты хочешь от меня услышать?! — Прокричал вдруг маг, грубо ударив кулаками по столу, чем заставил иностранку испуганно распахнуть рот, потеряв дар речи.

И пусть умом Дома и понимала — что-то нехорошее случилось, другу помощь нужна, но на деле не могла и слова вымолвить, совсем не ожидая подобной реакции. Сам же таец свою ошибку осознал предельно быстро и поспешил извиниться:

— П-прости, прости сау, я… у меня сейчас не очень лёгкий период, и…

— Тише-тише, Сет, успокойся, я обиды не держу. Просто удивилась, — проговорила темничка с нежностью, через силу вернув себе самообладание. — Тоже лекарства не помогают?

— Да, до сих пор недосыпаю и… бывает, лихорадит, но редко.

— Лихорадит?.. — Галицкая неверяще проморгалась. — То есть ты, имея такую серьёзную проблему, не идёшь к врачу? Тебе, может, препараты не подходят, а может и не впитываются из-за более глубоких причин. И кто ещё из нас тут "нго", Сет!

— У меня времени на это не хватает, я сейчас всё чаще заменяю отца в работе, ты должна знать.

Доминика от таких слов откровенно опешила, обвела друга ошарашенным взглядом и грозно скрестила руки. Тяжело вздохнув и посмотрев на парня с осуждением, она прошипела:

— Что значит «времени не хватает»? Ты совсем умом тронулся, Сет? Ладно, если словами тебя не уговорить, будем действовать иначе. Помнишь, я тебя заставила со мной идти к медичкам, мол, во сне ультиматум поставила? Так вот внимай: либо ты идёшь к медичкам со мной снова проходить обследование, пусть даже поверхностное, либо и я тоже перестаю ходить к ним. Ну, друг мой, что выберешь? Поменяешь мою или свою жизнь?

— Вот ведь!.. Сау, — зло прорычал Сет и, отпив сока, напряжённо выдохнул: — Ладно, схожу. Ради твоего блага, ба, запомни это, мне ещё зачтётся.

— Пх, дурак. Ешь, давай. Ты мне ещё спасибо скажешь, что на понт взяла. Тебе же откровенно хреново! Ты на мне никогда не срывался, сколько б я не бесила, да и серым вне школы ни разу не был.

Таец накуксился, выказывая собственное недовольство. Плохо реагировать на это иностранка не стала. Просто сжала руку приятеля в своей ладони, заглянула ему в глаза и мягко осведомила:

— Я беспокоюсь, Сет. Такой серый ты меня расстраиваешь.

— Прости, сау, я просто упёртый идиот.

— С этим высказыванием соглашусь, — немного подумав о своём, Ника добавила: — Кстати, ты можешь поговорить с господином Тхиром на счёт девятого класса? Я их обещала в кино сводить на следующей практике, должен помнить причину.

— Да, хорошо, я поговорю с отцом, — согласно кивнул тот и отправил в рот ложку с фруктовым салатом.

— И ещё. Если есть желание, можешь тому морскому парню — Си — пару ласковых тоже сказать, пока я с Цок-цок поиграю, — подмигнула и добавила ненавязчиво, как бы меж делом: — Именно он меня совсем не интересует… Так что, дабы он сразу понял, что ко мне лучше не лезть, можешь с ним побеседовать.

Дома вне собственной воли пожелала узнать, как поступит Пхантхэ — скажет якобы в шутку, чтобы сама со своими проблемами разбиралась или охотно вызовется помочь? Девушка всё ещё здраво понимала, отчего всё внутри полыхало неудержимым интересом, но стойко игнорировала чувства, продолжающие теплиться в душе. И она как простую данность приняла собственную радость, скрытую под маской самодовольства, когда увидела согласный кивок мага, что задумчивый взгляд направлял на веселящегося у кассы Си.

Тхэ не убивал человека глазами и, что было видно, не собирался делать это ни в мыслях, ни в жизни, но и безразличия к нему не испытывал. Настороженность?

Несомненно, он переживал за всех своих подруг, — россиянка это давно поняла, — и хотел для них спокойной жизни без настойчивых идиотов, не понимающих слово «нет». Наследник был готов на многое и всегда оставался начеку, когда кто-то из девочек рассказывал о странных типах, что не отставали после открытого отказа.

— Он сильно на тебя напирал во время разговора или мне быть с ним помягче?

— Нет, он просто не воспринимал всерьёз мои слова о том, что я не заинтересована в длительном общении с ним. Ты тогда ушёл руки мыть, а он, наоборот, подошёл к нашему столику, сказав, что имеет желание развлечь красивую госпожу. Минут пять мы с ним поболтали, после чего он начал просить номер, утверждая, что нам с ним есть, что обсудить — нашли общие интересы. Но я уверенно отказывала ему вплоть до того, как ты вернулся.

— Понял: объяснить, что «нет» — значит «нет», но при этом оставить оба уха и глаза на месте, верно? — Прасет с пугающей полуулыбкой перевёл на приятельницу взгляд.

— Ну… можно и так, да.

Доев второй за сутки завтрак, темничка отправилась в игровую зону к мини-пантере, а её спутник, вернув тарелки с подносом на стойку, действительно отвлёк Си для разговора. Пока иностранная магичка нежным движением проходилась ладонью по гладкой шёрстке, наслаждаясь обществом своего мастевого, друг её крайне вежливо беседовал с человеком симпатичной тайской внешности, в традиционной рабочей форме и милых кошачьих ушках на ободке.

Скоро не Маиботхад вернулся, приведя с собой Мэу, а та, не задавая лишних вопросов, повела ребят в комнату для персонала, светясь от радости.

— Слушайте, друзья, я очень рада, что вы ко мне сами обратились, но, знаете, с деньгами сейчас очень натужно, проблемы большие с финансами… — начала было Кэт, делая предельно скромный вид, но Прасет эти слова, как и попытки казаться бедной-несчастной не одобрил и перебил подругу на полуфразе:

— Ма-а-аи, Китти. Не наглей, — натянуто дружелюбно протянул темник и отрицательно качнул головой, открывая дверь в каморку. — Прошлая цена в силе и это без пререканий. Я не миллиардер, не филантроп, не меценат, не Бог и не простой даритель, не надо меня ими считать и напрашиваться на подбавку к и без того немаленькой стоимости услуги.

— Хорошо-хорошо, прекрасные Нонг’, я же просто пошутила! — Примирительно улыбнулась кошка и легко погладила Цок-цок, впуская его в комнату. — Ну, Нонг’Сыа, давай, садись, ты уже всё знаешь. Котик наш, как известно, восстановился и готов помогать!

«Хва-а-атит их ума-а-асливать, кошара безмо-о-озглая!» — Осадил нынешнюю хозяйку кот, разнеся мысли на всех причастных, вильнул на неё хвостом и грациозно подошёл к будущей владелице, усевшись у неё в ногах.

— Сам такой! — Топнув ногой в изящной лодочке на низком каблуке, оскорбилась официантка. — Что, думаешь, раз я за тебя деньги получаю, то тебе всё можно?!

— Так, давайте без ссор, я уже готова ко всем этапам, — примирила семейство кошачьих Доминика, торжественно выпрямив спину и положив руки на колени.

Когда она вновь занялась поглощением энергии своего мастевого, Мэу снова заговорила с другом по-тайски, встав у термопота на столешнице с кружкой чая в руках.

— Ну что, теперь твоя душенька готова сделать это? — Деловито начала она, отхлебнув свежеприготовленный тёплый напиток, приятно греющий горло. Взглянув на чашку со светло-зелёным чаем расширившимися зрачками и начав ластиться к темнику, девушка протяжным нежным голоском промурчала: — М-м-мя-я-ята, мр-р-рау, это что-то невер-р-роятное! Нонг’, любимый мой м-м-ма-а-альчик, купишь мне ещ-щё-о-о кошачьей мя-я-яты?

— Мы с ней всё ещё малознакомы для такого, Кэт. Как ты это представляешь? — Хмуро ответил Сет, не сводя глаз с чужестранки, что сосредоточенным взглядом впивалась в глаза пантеры, со счастливой улыбкой напитываясь силами. — Сколько твоя мята стоит?

— Ой, пр-р-рошу тебя, Нонг’, что за глупости? Для такого не важны ни время, ни причины. Оно может возникнуть в твоём сердце абсолютно внезапно, но быть в тебе до конца жизни. Будет ли оно вечным, зависит только от вас самих. Твои же родители, вроде, полтора месяца были знакомы на момент начала отношений, верно? Почему бы не взять в пример? А пакет мяты я обычно за сто бат покупаю, совсем недорого, но сама еле тяну!

Парень тяжело вздохнул, пропустив мимо ушей первые утверждения подруги. Пошарив руками по карманам джинсов, нащупал кожаный кошелёк, достал его и вынул пятьсот бат. Не глядя на собеседницу, протянул ей деньги и услышал наигранно скромное:

— Ну что-о-о ты, Н-о-оонг’, не сто-оит…

— Бери, пока добрый. А взамен ты не будешь говорить мне об этом, пока я сам разговор не заведу.

— Как скажешь, дорогой! — Улыбнулась Кэт, благодарно принимая подарок двумя руками.

— И сразу за Цок-цок оплата, — не сын директора протянул Кошке ещё энное количество купюр, всё не прекращая смотреть на Доминику. Он переживал за реакцию её организма на вторую за месяц помощь животного и был готов в любую секунду оказать помощь, к которой мысленно готовился.

К счастью, обряд закончился без происшествий. Ника разорвала зрительный контакт с крупным чёрным котом, размяла затёкшие мышцы и поднялась на ноги.

Ещё немного поиграв с питомцами в кафе, маги ушли, подметив, что время уже перевалило за полдень. По пути заглянув в небольшой продуктовый магазин, ребята вернулись в школу, где разошлись по комнатам. Вернее, Тхэ, как и всегда до этого, как полагает строящему из себя истинного джентльмена парню под увлекательный диалог сопроводил спутницу до двери в её квартиру и лишь тогда, манерно откланявшись, удалился.

По прибытии домой петербурженку тут же со всех сторон облепили соседки, закидав множеством вопросов, связанных главным образом одними вопросительными словами: «Что?», «Где?», «Почему?» и «Как?»

Беседа была долгой и вместила в себя не только монолог Домы; закончив, Саенгдао отправилась досыпать свои часы, а остальные вернулись к прежним занятиям. В России тогда пробило четырнадцать и россиянка с чистой совестью, не переживая за отвлечение друзей от учёбы, стала заваливать их сообщениями, пока не заметила, что глаза сами стали слипаться, хотя время только перешло порог в одиннадцать часов.

Что утро воскресенья, что продолжение дня не запомнились чем-то особенным. Все были заняты своими делами, кто-то гулял, кто-то закрылся от внешнего мира дома или отсыпался. Но с наступлением темноты старшие созвали Нонгов’ на улице, где устроили им ночь кино, свесив с навеса школьного крыльца белую простынь и поставив напротив объёмный проектор; сиденьями служили школьные стулья, скамейки из спортзала и взятые из квартир пуфики.

С Никой наследник поделился, что все взятые из школы вещи после своеобразного торжества будут начисто вымыты самими же Пи’, отчего ей стало жалко ребят: они устраивают праздник младшим, и они же после него убираются — как-то совсем несправедливо.

— Может, потом им помочь? Я сейчас всё равно бодрость не знаю, куда девать, проспала сегодня все семь часов, как раз займу себя! Это же у вас разрешено?

— Вполне, — пожал плечами не Маиботхад, сев на деревянный стул последнего ряда слева от подруги. — Можем предложить нашу помощь после окончания фильма.

— «Нашу»? — Переспросила девушка с ухмылкой, весело глянув на друга, что свой пристальный взгляд направлялась на пока ещё белый экран.

— Ну, правда же, как можно было подумать, что я отпущу тебя трудиться одну, когда ты явно заявила о своём намерении работать? — На мгновение переведя взор на магичку Тьмы, спросил темник и вновь повернулся к простыне.

Иностранка хмыкнула, не переставая с нежностью и каким-то озорством наблюдать за серьёзным лицом приятеля из-за необходимости быть в школе сдержанным.

— Не смотри на меня так, я же не сдержу улыбку, сау, — таец не улыбался, ни на миг не раскрывал своих эмоций, но глядящая на него девочка ясно ощущала все его чувства, видела дружелюбие и игривость в его лице, пока остальные лицезрели лишь скупые собранность и строгость. — Кстати, я поговорил с отцом. Он не против твоей идеи с кино, готов даже свои средства предоставить. Нужны?

— Нет, спасибо, я с зарплаты возьму. В любом случае, от него же её получаю.

В сопровождении с неприятным писком прозвучал голос старшего организатора, переводя внимание всех в «зале» на себя.

[1]Та-кийап (тай.) — палочки для еды.