Подменыш

Глава 7

Утро пятницы встретило меня тяжелыми тучами и порывами студеного ветра. На улице явно собиралась гроза. В другой день я бы не рискнула выходить из дома в такую погоду, однако сегодня на старом лугу должна была пройти чертова ярмарка, и я не могла ее пропустить.

Четверг я провела в размышлениях и тревоге. Матвей задержался в городе еще на сутки, поэтому я в одиночестве слонялась по дому и по двору и думала, думала, думала.

Время, проведенное в гостях у Игната, было прекрасным. И горный замок, и восхитительный полет над Железной грядой, и поцелуй, нежный вкус я которого ощущала на губах еще несколько часов, произвели на меня потрясающее впечатление. Однако слова старого слуги, случайно подслушанные перед возвращением домой, здорово его подпортили.

Прежде всего, было не ясно, что Девдас имел в виду. В каком смысле «лучшее творение»? Я – творение своих родителей. Они произвели меня на свет, а значит, я являюсь результатом их работы, но уж никак не Игната. Предполагать, что меня и цмока связывают кровные узы, глупо и странно, а значит, Девдас говорил не об этом.

Змей явно намекал на что-то другое, духовное или магическое, к чему Игнат действительно мог приложить свою руку.

Предположений, на что именно мог повлиять Игнат, неожиданно оказалось так много, что я мысленно дала себе подзатыльник и запретила размышлять об этом, пока в моих руках не окажется одолень-трава. Думать плохо о мужчине, который был ко мне добр и внимателен, не имея внятных оснований, гадко и несправедливо. А накручивать себя, сочиняя всякую ерунду – тем более. Всегда есть вариант, что я чего-то не знаю или не понимаю.

Тем не менее, червяк сомнений продолжал точить мои нервы, а потому я весь день находилась на взводе и с нетерпением ожидала пятницы.

На старый луг, где обычно проходила колдовская ярмарка, вела самая узкая и неприметная лесная тропка. Так как ярмарка проводилась на границе между Навью и Явью, попасть туда можно было откуда угодно, минуя привычные точки перехода. Главное, найти дорожку, которая приведет к нужному месту. Моя дорога вела как раз через лес.

За покупками я отправилась утром, когда петухи прокричали зарю. Рассиживаться дома было нельзя – охотников заиметь одолень-траву много, а ее количество всегда ограничено.

За колдовские товары я обычно расплачивалась золотом или серебром. Для этого я покупала через интернет поломанные серьги и оборванные цепочки, а потом переплавляла их у знакомого ювелира в крошечные слитки. Драгоценные металлы Земли среди чародеев Нави ценятся высоко, даже если их проба невелика. Некоторые маги готовы отдать свой товар не за слиток, а за целое украшение, дабы потом переплавить его самостоятельно.

Сегодня же, помимо обычной валюты, я несла на ярмарку кое-что еще – то, что непременно понравится любому продавцу.

Когда я вошла в лес, по листьям деревьев забарабанил дождь. Непогода меня не пугала – ярморочное поле укрывает колдовской купол, поэтому там всегда сухо и тепло.

Я поспешно углубилась в чащу и, немного потоптавшись в зарослях орешника, отыскала узкую полоску зелени, едва заметную среди опавшей прошлогодней листвы. Стоило ступить на эту тропку, как ноги сами понесли меня вперед.

Путь был недолгим. Уже через двадцать минут деревья расступились в стороны, и я шагнула на широкое поле, вытоптанное сотней ног до состояния бетонной площадки. Назвать это место лугом можно было с большой натяжкой, однако я знала: уже завтра оно окажется поросшим сорной травой, и ничто не будет напоминать о торге, который проходит на нем теперь.

Несмотря на ранний час, на ярмарке уже собралась толпа – шумная, пестрая, разноголосая. Со всех сторон доносились обрывки разговоров, чей-то заливистый смех, цветистая брань, горячие споры и крики торговцев.

– Эй, красавица, посмотри какая у меня пряжа, какие шелка! Можно хоть скатерть-самобранку вышить, хоть выткать ковер-самолет!

– Ко мне подойди, ко мне! У меня обереги из кожи единорога, бусы из заговоренной рябины, браслеты из драконьей чешуи! С ними ни один яд тебя не возьмет, ни один нож не достанет!

– Яды? Кому яды? От крыс, от мышей, от мух, от вредных соседей!

Одни продавали товар с лотков, другие – с телег или длинных прилавков, третьи расположились прямо на земле. Повернешь голову влево – вот тебе ряды с пряниками, булками, взварами и блинами. Рядом с ними вина, настойки, наливки. Повернешь голову влево, увидишь куски разноцветной ткани, созданной из ромашковых лепестков, первых весенних ручьев или прошлогодних шишек. Чуть поодаль торгуют первосортным зерном, способным вырастить рожь и пшеницу даже на голых камнях. А на соседнем ряду продают воздух – горный, болотный, речной, пещерный – в банках, бутылках и даже в кадушках…

Публика, бродившая между рядами, тоже была разношерстной. В нарядной говорливой толпе мелькали ненюфары, украшавшие волосы русалок, тщательно расчесанные бороды домовых, смешные рыльца болотных чертей, разодетых важными франтами, лохматые шевелюры водяных, оставлявших за собой мокрые следы, тяжелые взгляды навьих и человеческих колдунов.

Я прошла вдоль ряда с зерном, прошмыгнула мимо шумных лоточников и свернула к травникам – длинному ряду, занятому навьими ведьмами. У каждой из них имелся короб или большая корзина, доверху набитая банками и мешочками с лепестками, колючками, корнями, кусками древесной коры, соком или маслом.

Торговок было много, я же целенаправленно пришла к одной конкретной – остроглазой темнобровой Аксинье. В отличие от других ведьм, она не собирала травы по лесам, лугам и горным ущельям, а выращивала в своем огороде. Ее ассортимент всегда был самым качественным и самым богатым, поэтому протолкнуться к ее прилавку обычно было нелегко.

В этот же раз рядом с Аксиньей не оказалось ни одного покупателя.

– Ты будто нарочно меня поджидаешь, – заметила я, когда мы поздоровались.

– Может, и поджидаю, – согласилась ведьма. – Ты, Матрена, сама мастерица травы собирать. Неужто тебе потребовалось что-то особенное?

– Мне нужна одолень-трава.

Лицо Аксиньи стало серьезным.

– На одолень прошлым летом был неурожай. Все, что выросло, соседские колдуны еще до ярмарки расхватали. Брали, не торгуясь, и не скупясь. Осталась одна последняя веточка. Только сможешь ли ты ее купить?

Я пожала плечами.

– Предложи цену, глядишь, и договоримся.

– Нет, Матрена, – качнула головой ведьма. – Цену предлагай ты, а я уж решу, отдавать тебе одолень или нет.

Я улыбнулась и достала из кармана куртки маленькую прозрачную бутылочку. В глазах ведьмы вспыхнули звезды.

– Мать честная! – ахнула она. – Неужто живая вода?..

– Целый флакон, – кивнула я. – При рачительном пользовании, на год хватит, а то и на два.

Колдунья широко улыбнулась, полезла в корзину и достала из нее серый матерчатый мешочек, аккуратно перевязанный красной ниткой. Потом немного подумала и вынула еще один, бумажный.

– Одолень-трава, – сказала она, продемонстрировав мне содержимое первого мешка. – Как пользоваться, знаешь?

– Знаю, – кивнула я. – Надо сжечь ее ночью при новой луне.

– И окурить дымом то, что должно открыть тебе свой секрет, – кивнула Аксинья. – Новолуние уже сегодня. Если его пропустишь, следующего придется ждать целый месяц.

– А что в бумажном мешке?

– Подарок, – усмехнулась Аксинья. – Вдобавок к одоленю. Если за живую воду я дам только одну веточку, мне три года удачи не будет. Обмен выйдет не честный, а травы любят порядок и правду. Поэтому вот, держи. Это плакун-трава. Вырастить ее сложно, ну так что ж? Поменять ее на живую воду куда как лучше, чем на золото или каменья. Забирай, авось пригодится.

Я улыбнулась. Пригодится, не то слово. Плакун-трава – растение победы. Смиряет врагов, развязывает языки, помогает гордецу раскаяться, а преступнику признаться в совершенном злодеянии. Аксинья права, такой обмен действительно будет честным.

Я отдала ведьме флакон с живой водой, забрала мешочки с драгоценными травами и поспешила откланяться, пока колдунья не передумала.

Больше на ярмарке делать мне было нечего. Тем не менее, я прошлась по рядам и купила заговоренный котелок для зелий и бусы из ахромина – прозрачного камня, напоминавшего горный хрусталь.

Домой возвращалась бегом, спрятав покупки под куртку, – в лесу во всю шумел дождь, и допустить, чтобы мои покупки промокли, было нельзя.

Теперь следовало дождаться ночи, чтобы испробовать одолень-траву в действии и получить ответ хотя бы на один мой вопрос.

Чтобы скоротать время, я решила испечь пирожков. Стоило же заместить тесто, как ожил мобильный телефон. Звонили из издательства: через два дня должен был закончиться мой отпуск, и коллеги спешили напомнить, что в понедельник на мою электронную почту прилетит текст новой испанской книги, над которой переводом которой я стану трудиться ближайшие несколько месяцев. Уезжать из деревни мне не хотелось, поэтому я решила отправиться в город за ноутбуком, чтобы потом работать из Соловьевки. Благо, условия для этого были нормальные – электричество есть, интернет тоже, а большего мне и не надо.

Стоило закончить разговор с редактором, как позвонил Матвей. Десять минут мы болтали о пустяках, после чего он сообщил, что нынешний день тоже проведет на работе, а в деревню вернется только в субботу. В итоге мы решили встретиться в городе и приехать в Соловьевку вместе: я – с ноутбуком, он – с новой порцией стройматериалов.

Когда на улице стало вечереть, в моей груди начало стремительно разгораться волнение. А ну как не покажет волшебная веточка ничего интересного или, наоборот, покажет такое, что изменит всю мою жизнь?

Насилу дождавшись, когда на небе появится тоненький серп молодого месяца, я разделась до белья, встала у большого зеркала и подожгла одолень-траву. По комнате тут же распространился горький аромат, напоминающий запах полыни. Трава горела быстро, а исходивший от нее дым был легким и едва заметным.

Сначала я окурила им ноги, потом тело, руки и, наконец, голову. Почти минуту ничего не происходило. Голая спина начала мерзнуть от сквозняка, как вдруг я явственно ощутила на шее присутствие чего-то постороннего. Я подошла к зеркалу ближе и увидела тонкую нитку заклятия, которое, как ошейник, обвивало мое горло.

Она была гладкой и крепкой. Я попыталась ее разорвать, но у меня ожидаемо ничего не вышло. Правильно, раз ошейник магический, значит, снять его можно только магией.

Одолень-трава догорела и исчезла вместе с дымом и запахом. Я внимательно осмотрела себя со всех сторон и, не обнаружив других заклятий, кроме навьей печати, проявившейся на короткий миг в моем энергополе, принялась поспешно натягивать на себя одежду. Затем сунула ноги в резиновые сапоги, надела ветровку и, гонимая тревожным возбуждением, поспешила к Малашиной бане.

Второпях я не взяла ни фонарь, ни свечи, ни даже мобильный телефон, а потому бежала в темноте, разметая лужи и размокшую от дождя землю. В баню влетела, как метеор, едва не вмазавшись головой в дверной косяк, и, не снижая скорости, юркнула в портал за печью.

– Матрена? Что случилось?

Малаша выскочила мне навстречу, испуганная и всклокоченная. Щелчком пальцев я зажгла магический огонек и показала ей свой ошейник. Обдериха судорожно вздохнула.

Я схватила нитку рукой и легко сдернула ее с шеи. Чары рассыпались в моей ладони золотыми искрами.

Я прислушалась к себе. По ощущениям ничего не изменилось.

– Малаша?..

Та вздохнула еще раз.

– Теперь ты сияешь еще ярче, – тихо сказала она.

– Что это значит, мамушка?

– То, что это сияние будут видеть не только в Нави, – на ее губах появилась печальная улыбка. – Ты все сделала правильно, доченька. Так для тебя будет лучше.

***

После исчезновения магической нитки стали происходить чудеса. Малаша отказалась рассказывать, что меня ждет, уверив: я все увижу сама.

Волшебство началось с того, что в автобусе, который утром в субботу вез меня из деревни в город, рядом со мной уселась незнакомая бабушка и от нечего делать принялась развлекать меня историями из жизни своих детей и внуков. Такого на моей памяти не было ни разу. Конечно, люди садились рядом со мной и раньше, однако завязывать разговор им никогда не приходило в голову.

Дальше – больше. Пока я добиралась от автовокзала до дома, ко мне трижды подходили знакомиться симпатичные мужчины, а уж сколько раз я ловила на себе заинтересованные взгляды, и вовсе не поддавалось подсчету.

В магазине, куда я зашла за стиральным порошком, продавщица неожиданно решила обсудить со мной капризы погоды, а у подъезда меня поймала одна из соседок и принялась жаловаться на своего гулящего мужа. Я ждала, что она попросит сварить ей приворотное зелье, дабы вернуть супруга в семью, но соседка не сказала об этом ни слова и, судя по всему, просто хотела выговориться.

Однако главный сюрприз случился, когда после обеда за мной заехал Матвей. Увидев меня, Январин застыл на пороге с распахнутыми глазами и, кажется, забыл, как дышать.

– Ты чего? – испугалась я. – Матвей! Что случилось?

– Что-то определенно случилось, – выдохнул тот. – Матрена, ты… Ты такая красивая!

– А до этого я была уродиной? – скептически поинтересовалась я.

– Нет. Конечно, нет. Ты всегда была очаровательной, но сегодня… Ты будто светишься изнутри, а твои глаза… В них отражается вселенная. Это непередаваемо… И восхитительно.

Мои щеки вспыхнули румянцем.

– А ты, оказывается, поэт, – смущенно пробормотала я.

Январин покачал головой, взял мои сумки и, дождавшись, пока я запру дверь, отправился к машине.

– Ты что-то с собой сделала, да? – спросил он, когда мы выехали со двора. – От тебя исходит бешеная энергетика. Три дня назад такого не было.

– Помнишь, ты говорил, что на мне могло быть проклятье?

– Я оказался прав?

– Вроде того. Прошлой ночью мне удалось от него избавиться.

Матвей улыбнулся.

– Тогда все понятно. Чары исчезли и больше не скрывают твою внутреннюю красоту.

От его слов у меня в груди что-то перевернулось.

У Январина есть удивительная способность мыслить в правильном направлении и верно формулировать свои выводы.

Похоже, волшебная нить была той самой дрянью, что мешала людям воспринимать меня, как равноценного члена их общества.

К сожалению, она самоуничтожилась, поэтому я не сумею изучить плетение ее чар. Могу лишь предположить, что эти чары воздействовали на мое энергополе и скрывали энергию человеческой сущности. Учитывая, что сограждане ни разу не попытались проткнуть меня вилами или сжечь на костре, ошейник маскировал ее не полностью, а частично. Навья печать сияла из-за этого ярче, однако ж не настолько, чтобы внушить людям ненависть и страх. Только недоверие и желание обходить меня стороной.

Учитывая, что в Нави ко мне относились хорошо, воздействие магического ошейника ощущали только люди. Не удивлюсь, если иномирные чародеи даже могли его видеть, но почему-то не хотели (или не могли) мне о нем рассказывать.

Страшно представить, какой силой должен был обладать чародей, «украсивший» меня этим ожерельем. Работа с энергополем чрезвычайно сложна и деликатна. Одно неверное движение, одна ошибка в кружеве чар, и последствия оказались бы ужасны. Я могла бы сойти с ума, могла бы казаться окружающим монстром, которого любой встречный захотел бы забить камнями, а если бы колдун случайно натянул нитку сильнее, чем надо, могла бы попросту умереть.

Тем не менее, мне повезло – чары были наложены виртуозно. Среди моих знакомых колдунов есть только один, способный на такую ворожбу.

Игнат Огнеславович.

Стоило об этом подумать, как в памяти сверхновой звездой вспыхнуло воспоминание далекого детства: сухой жар, ударивший мне в лицо, большие янтарные глаза с вертикальным зрачком и холодный мужской голос, от которого по коже бежали мурашки.

«…Хороша. Но слишком уж мала. Когда за ней придут, отдашь ее родителям…»

«…Не переживай. Скоро она вернется к нам сама…»

Похоже, меня угораздило оказаться в центре какого-то заговора. Если я все понимаю правильно, когда Малаша украла меня у матери, к ней в гости явился цмок и надел на меня зачарованный ошейник. Обдерихе рассказывать об этом он запретил, а через пятнадцать лет явился снова, дабы посмотреть, что из меня выросло.

Меня начало потряхивать.

Выходит, мы с Игнатом познакомились гораздо раньше, чем я думала. А встреча во время Ночи костров была спектаклем, чтобы я решила, будто мы увиделись в первый раз. Зато удивление Малаши, когда цмок попросил у нее моей руки, было искренним – в этом я уверена на сто процентов. Ее изумленный взгляд, побелевшие щеки, дрожащий голос были не игрой, а самыми что ни на есть настоящими.

«Я ничего не понимаю, капелька… Ведь он… Он никогда… Зачем ему это надо?..»

Она знала: изначально женитьба в планы змея не входила. А что входило? Что он собирался со мной делать?

Волшебную нить Игнат завязал на моей шее, когда я была совсем маленькой. Значит, цмок сознательно лишил меня нормальной человеческой жизни. Он хотел, чтобы я росла в изоляции, чтобы люди относились ко мне, как к изгою, чтобы моим настоящим домом стала Навь.

И чтобы, в конце концов, я вернулась туда навсегда. Вернулась сама, добровольно, горя желанием полностью изменить свою жизнь.

Так вот что имел ввиду старый Девдас, когда назвал меня лучшим творением цмока!

По коже снова побежали мурашки, а перед глазами встал пыльный переговорник, найденный в доме Марьи Косой.

А ведь после похищения обдерихи, именно Марья вернула меня родителям. Баба Паша говорила, будто поначалу ведьма молча наблюдала за моими поисками, а потом пожалела мою страдавшую мать и уговорила обдериху отдать меня обратно. Но что, если в действительности ведьма следовала инструкциям, которые ей давали через волшебное зеркало? Что если Игнат приказал Марье и Малаше выждать, когда на моем энергополе появится навья печать, и только после этого переправить меня на Землю?

Не удивлюсь, если в течение многих лет Косая ненавязчиво за мной присматривала и пересказывала свои наблюдения цмоку. Он же наверняка как-то оплачивал ее услуги. Например, передавал ей живую воду, волшебные артефакты или что-то еще. Впрочем, Марья могла помогать ему и бесплатно. Она так интересовалась Навью и нравами ее обитателей, что послужила бы Игнату из чистого любопытства.

Тут возникает еще один вопрос. Быть может, мое похищение было изначально инициировано цмоком?

Но зачем ему это понадобилось? И почему похитили именно меня? В Соловьевке было много семей с маленькими детьми, и змей мог выбрать кого-то другого. Впрочем, есть вариант, что никого он на самом деле не выбирал, а приказал Малаше украсть любого ребенка, который подвернется ей под руку. Волей случая ей подвернулась я, и это круто повлияло на мою дальнейшую судьбу.

Боже мой…

Выходит, моя жизнь могла сложиться по-другому? Мать не отдала бы меня чужим людям. У меня могли быть друзья и возлюбленный. Я могла бы выйти замуж и даже родить ребенка…

– Матрена, с тобой все хорошо?

Я отвлеклась от раздумий и повернулась к Матвею.

– Все нормально, – криво улыбнулась в ответ.

Что ж, мои домыслы – это всего лишь домыслы. И хотя я получила ответы на часть своих вопросов, в этой истории по-прежнему много странного и непонятного. Самостоятельно мне с этим не разобраться, а значит, надо найти кого-то, кто сможет все разъяснить.

Аксинья не напрасно дала мне плакун-траву. С ее помощью я сумею развязать язык любому жителю Нави. За исключением цмока – змей слишком силен, и чары волшебных растений на него не действуют. Обдериху спрашивать тоже бесполезно, она может попросту не знать, что именно задумал Игнат.

Между тем, существует колдун, который наверняка находится в курсе всех его планов. Змей доверяет ему и считает самым надежным помощником.

Девдас, его верный слуга.

Помнится, цмок говорил, что я могу в любое время прийти к нему в гости. Значит, надо выбрать удобный момент и напроситься в его горный замок.

***

С Матвеем мы расстались лишь поздно вечером. Приехав в Соловьевку, он выгрузил привезенные из города сумки и мешки, и пригласил меня на прогулку. Мы сходили к озеру и в деревенский магазин, немного прошлись по лесу, а затем долго сидели во дворе моего дома, пили чай и разговаривали.

Матвей рассказывал о городских новостях, интересовался, чем я занималась, пока его не было, расспрашивал о чертовой ярмарке. Когда я ему отвечала, он смотрел на меня во все глаза, а в его взгляде светился такой восторг, что создавалось впечатление, будто он просто слушает мой голос, а слова пролетают мимо его ушей.

Январин постоянно стремился до меня дотронуться. Передавая чайную чашку, как бы невзначай касался моей ладони, снимал с плеча невидимую нитку, а с волос – несуществующую соринку.

Это было так волнующе, что каждое его прикосновение отдавалось в моей груди вспышкой тепла, а на щеках расцветал румянец.

Матвей ушел домой, когда на небе появился серебряный месяц. Вернее, это я его выпроводила, потому как добровольно он уходить не спешил и ежечасно продлевал свой визит «на пять минут», чтобы рассказать очередную байку. Я видела: Матвей не против остаться у меня до утра, однако невинной ночевкой на диване его визит бы не ограничился. Я же переводить отношения на столь высокий уровень пока не хотела.

Январин мне очень нравился, однако пускать его в свою постель в первый же день после избавления от волшебной нити, было неправильным. Пусть поспит у себя дома, а завтра, когда моя «бешеная энергетика» перестанет восприниматься так остро, мы посмотрим, продолжит он мной восторгаться или нет.

Я проводила Матвея до калитки, а потом долго сидела на веранде и думала, как здорово этому мужчине удалось отвлечь меня от тягостных мыслей.

Размышлять о потерянной жизни и утраченных возможностях я больше не собиралась. Глупо жалеть о том, чего не было. Надо решить, как жить дальше.

Что-то мне подсказывало: Игнат просто так меня не отпустит. Я достигла сознательного возраста, приобрела некоторый жизненный опыт, прошла магическую инициацию, а значит, полностью готова и к свадьбе, и ко всему тому, что он планировал для меня раньше. Чтобы добиться моего расположения, он уже пустил в ход свое сногсшибательно обаяние. Что мешает ему применить силу, если я вдруг поменяю решение и все-таки останусь на Земле?

Если мои домыслы верны, он целенаправленно изгадил мне детство и юность. Благодаря его вмешательству я обрела сакральное зрение и колдовские способности. Меня явно готовили для чего-то важного и серьезного. Но кто сказал, что это важное и серьезное принесет мне вред?

Став моим мужем, Игнат будет обязан беречь меня и защищать. Я же стану не только его спутницей, но и помощником в любых начинаниях. Брачная магия Нави сделает нас не просто супругами, а верными союзниками.

Другое дело, если Игнат потребует что-то, противоречащее моим принципам. Заставить меня подчиниться он не сможет, однако у него будет целая вечность, чтобы меня уговорить.

Таким образом, я возвращаюсь к выводам, сделанным по дороге в Соловьевку: надо напроситься в замок цмока и поговорить с Девдасом. Всегда может оказаться, что намерения Игната не так уж страшны, а его цель настолько важна и величественна, что душевные страдания моей юности вполне оправданны. А что? В Нави такое встречается сплошь и рядом. Да и на Земле тоже.

При этом в голове маленькой змейкой вертелась неприятная мысль: как поведет себя Игнат, когда увидит, что я избавилась от ошейника? При следующей нашей встрече это сразу бросится ему в глаза. Быть может, эту встречу можно как-нибудь избежать? Например, явиться к Железной гряде, когда цмок улетит куда-нибудь по делам. Или выманить Девдаса на нейтральную территорию.

Все это требовалось хорошенько обмозговать. Рассудив, что утро вечера мудренее, и размышлять лучше на свежую голову, я отправилась спать.

Утром меня ждал очередной сюрприз. Примерно через час после восхода солнца в мою дверь постучала Антонина Егоровна.

– Я тебе молочка принесла, Матренушка, – с улыбкой сказала она. – Свеженького, сразу после утренней дойки.

Я удивленно хлопнула ресницами. Молочка? Мне?

– Вам, наверное, нужно лекарство от давления, – догадалась я. – Не уверена, что оно у меня есть. Я, конечно, поищу, но…

– Лекарство мне не нужно, – качнула головой соседка. – Оно у меня есть. Я позавчера была у врача, и он выписал мне хорошие таблетки. Я молоко просто так принесла. Доила сегодня Зорьку и думала: «Матрена мне столько раз помогала, а я ее даже не отблагодарила…» Ты, милая, не думай, коровка моя чистая, здоровая. Молоко у нее жирное и вкусное. А какой замечательный из него получается творог!.. Бери, Матрена. На здоровье.

Она сунула мне в руки трехлитровую банку и удалилась. Я же вернулась в дом – с банкой молока и расширенными от удивления глазами.

Вот это я понимаю – утро начинается не с кофе! А ведь несколько дней назад эта женщина говорила обо мне гадости и предлагала бабе Паше пожаловаться на меня священнику! Интересно, что ждет меня дальше?

Стоило подумать, как из сеней снова послышался стук. Я поставила молоко в холодильник и побежала открывать, морально готовясь принимать от благодарных соседей прошлогоднюю картошку или банки с маринованными огурцами.

Распахнула дверь и застыла. На крыльце стоял Игнат. Он был одет по-земному – в обычные синие джинсы, серую футболку и черную кожаную куртку.

– Привет, – улыбнулся он, увидев мое обалдевшее лицо. – Можно мне войти?

Я посторонилась и пропустила его в сени.

– Рада тебя видеть, – пробормотала в ответ. – Как ты сюда попал?

– Порталом, – ответил он, с любопытством оглядываясь по сторонам. – Помнишь, я говорил, что приду к тебе с ответным визитом? Вот, я пришел.

– Погоди. Ты явился из Нави сразу в мой двор?

– Да.

– Но ведь тебя могли увидеть люди!

– Не волнуйся, меня никто не заметил. Я накинул на себя чары невидимости.

Я покачала головой и протянула ему руку. Игнат осторожно сжал мою ладонь, а потом наклонился и коснулся ее губами.

– Я предлагаю тебе погулять, – сказал он. – Но не здесь, а в городе.

В его глазах горели веселые огоньки. Я с замиранием сердца ждала, когда он обратит внимание на мою шею, однако цмок ни разу на нее не взглянул. Это было странно. Понял ли он вообще, что магического ошейника на мне больше нет?

– Тогда нужно вызвать такси, – я аккуратно высвободила пальцы из его руки. – Пешком до города идти далеко, а на автобусе – неудобно.

– Не надо никого вызывать. Я перенесу нас порталом.

– Перенесешь? – удивилась я. – Игнат, мы не в Нави. От Соловьевки до города почти двадцать пять километров. Ты сможешь открыть переход на такое большое расстояние?

– Если ты будешь держать меня за руку, тогда смогу, – серьезно ответил цмок.

– Мне надо переодеться. Идем, я угощу тебя чаем, чтобы тебе было не скучно меня ждать.

Маг качнул головой.

– За меня не надо беспокоиться, Матрена. Я буду ждать тебя, сколько потребуется.

Игнат создал телепорт прямо в моей кухне. Когда я вышла к нему, наряженная в платье и джинсовую куртку, он взял меня за локоть, взмахнул рукой, и перед нами засверкала золотая воронка пространственного перехода.

Мгновение – и мы оказались на просторной подземной парковке, где ровными рядами стояли красивые дорогие автомобили. Игнат подвел меня к большому черному кроссоверу, а потом достал из кармана автобрелок и разблокировал его двери.

Мои брови взлетели вверх.

– Игнат… Это твоя машина?..

– Моя, – кивнул тот, галантно открывая передо мной дверь. – Не удивляйся. У меня в этом мире даже недвижимость есть.

– Но как?..

– Я имею обширную агентуру среди местных колдунов. За малую толику навьей магии они согласны сделать для меня, что угодно.

– Так ты умеешь управлять автомобилем?

– Умею. Раньше от этого навыка толку было не много, однако теперь он мне пригодится.

Я устроилась на пассажирском сидении, цмок сел рядом на водительское.

– Видишь, Матрена, вместе мы можем творить любые чудеса, – улыбнулся он.

Заурчал двигатель, машина тронулась с места.

В моей голове что-то щелкнуло.

Вместе. Ну, конечно.

Вот для чего я ему нужна! Чтобы он мог без труда перемещаться по миру Земли. При моем добровольном содействии он может это делать любым удобным способом – хоть порталом, хоть автомобилем, хоть конной упряжкой. Прочие жители Нави о таком могут только мечтать.

И кстати, по поводу агентуры из местных колдунов. Не была ли одним из этих агентов покойная Марья Косая?

Мое сердце забилось быстрее.

Очень хочется узнать предысторию и некоторые подробности. Что такого грандиозного задумал цмок, раз ему пришлось вырастить себе персонального проводника? Чтобы черпать человеческую энергию и создавать новых змеев, личное присутствие не обязательно. За сравнительно небольшую плату земные маги сделают за него любую грязную работу.

С женитьбой теперь тоже все более-менее ясно. Привязанная к Игнату навсегда, я смогу водить его на Землю хоть каждый день. Он будет заниматься здесь своими делами, а я – неслышной тенью стоять за его спиной.

Штука в том, что цмок тоже окажется привязанным ко мне на всю жизнь. Убить меня ему не позволит магия брачных клятв, и змею, без сомнения, это известно. Выходит, я все-таки ему симпатична, раз он решил таким образом соединить нас друг с другом.

Интересно, что будет, если я все-таки разорву помолвку? Прямо сейчас попрошу остановить машину, попрощаюсь и просто уйду? Игнат говорил: если я категорически откажусь выходить за него замуж, он не станет меня неволить.

Буду честной: перспектива водить цмока за руку по Земле не кажется мне такой уж сладкой. Да что там, чем больше я думаю о сложившейся ситуации, тем больше она видится мне трясиной, которая может поглотить меня с головой.

Как бы мне хотелось потребовать у Игната объяснений! Но я все еще допускаю вариант, что чего-то не знаю, и в чем-то могу ошибаться.

Нет-нет, торопиться не надо. Тише едешь, дальше будешь.

– Матрена?

Я вынырнула из мыслей и повернулась к Игнату. Судя по всему, он только что задал мне вопрос, который я по рассеянности не услышала.

– Ты выглядишь напряженной. Что-то случилось?

– Все в порядке, – я улыбнулась, изо всех сил постаравшись, чтобы улыбка вышла естественной. – Просто задумалась.

– Я спросил, куда бы тебе хотелось поехать?

– Поехали на фестивальную площадь. Там должны были включить фонтаны. Весной они особенно красивы.

– Хорошо, – кивнул Игнат. – Фонтаны так фонтаны.

Наша прогулка длилась весь день. Мы прошлись по фестивальной площади, позавтракали в одном из ресторанчиков, затем поехали в Центральный парк, а после обеда отправились бродить по городским улицам.

Игнат был весел и мил. Он с интересом слушал истории, которые я рассказывала ему о местных храмах, магазинах и мостах, выдавал забавные замечания, улыбался и шутил.

Я глядела на него и удивлялась, насколько органично он смотрится в декорациях этого мира. Цмок вел себя уверенно и свободно. Он явно был в курсе местных норм и обычаев, а потому никак не выделялся среди прочих жителей города. Между тем, исходивший от него иномирный флер эти жители ощущали вполне отчетливо. Перед Игнатом расступалась идущая навстречу толпа, а все, кто встречался с ним взглядом, поспешно отводили глаза в сторону и старались отойти от светловолосого красавца подальше.

Девушки заинтересованно оборачивались ему вслед, однако стоило цмоку бросить на них взор, как они тоже спешили куда-нибудь испариться.

На меня сограждане реагировали так же, как и вчера. Я то и дело ловила на себе восхищенные взгляды мужчин. А один особенно смелый паренек достал мобильный телефон, дождался, когда мой спутник отвернется, и невозмутимо меня сфотографировал.

Игнат, без сомнения, видел эти мимолетные знаки внимания, но никак на них не реагировал. Время от времени он брал меня за руку, поправлял выбившуюся из прически прядку волос или аккуратно обнимал за плечи. Этого было достаточно, чтобы окружающие понимали: нас связывают далеко не родственные отношения.

Это меня удивляло. Не то чтобы я ждала от цмока ревности или скандалов, однако игривое настроение окружающих должно было его насторожить. Игнат же не настораживался и выяснять, куда делась его волшебная нить, не кидался. Из этого следовали два очевидных вывода: либо змей сразу заметил отсутствие ошейника и нарочно делает вид, будто все в порядке, либо он не имеет к нему отношения, и все мои подозрения изначально не правильные.

Последний вывод казался маловероятным, поэтому вечером, когда мы зашли в очередное кафе, я решила завести разговор на важную для меня тему.

– В твоем замке потрясающая библиотека, – сказала Игнату. – Я никогда не видела столько необычных книг. Знаешь, мне жутко интересно, смогу ли я понять, что в них написано.

– Ты разберешься в них без труда, – улыбнулся маг. – Я уже говорил: моя библиотека в твоем распоряжении. Ты можешь пользоваться ею, когда захочешь и сколько захочешь.

– Для этого мне нужно попасть в твой дом.

– Разве это проблема?

– Как сказать. Я не умею создавать мощные порталы. Дальше, чем на один-два километра они меня не перенесут. С такой скоростью от бани обдерихи до Железной гряды я стану добираться двое суток.

– У тебя есть браслет, который может в любой момент переправить тебя мои чертоги.

– Я думала, он способен переправить меня конкретно к тебе. Знаешь, будет неловко, если я вздумаю явиться в гости, а ты в этот момент будешь находиться в полете или на какой-нибудь важной встрече.

Игнат пожал плечами.

– Если ты наденешь браслет не на правую руку, а на левую, он перенесет тебя к дверям замка. Там стоит магический оповещатель, который предупредит Девдаса, что на пороге гость. Он тебя встретит и проводит, куда ты скажешь.

– Здорово, – улыбнулась я. – Так когда мне можно навестить твою библиотеку?

– Когда угодно. Но лучше дня через два. Мне надо повидать братьев, поэтому завтра и послезавтра я буду в отъезде. Конечно, ты можешь прийти и в мое отсутствие, но мне бы хотелось увидеться с тобой еще раз.

Я мысленно улыбнулась.

Если Игнат улетит по делам, значит уже завтра утром я смогу поговорить с Девдасом. Раз обстоятельства складываются так удачно, пренебрегать ими нельзя.

В Соловьевку мы явились в восьмом часу вечера. В сумерках цмок вернул машину на подземную парковку и там же открыл портал, который переместил нас к ступенькам моего крыльца.

– Понравилась тебе прогулка? – с улыбкой спросил маг.

– Очень, – ответила я. – Спасибо тебе за компанию.

Игнат наклонился и легко коснулся губами моих губ.

– Мы с библиотекой будем ждать тебя в гости, – тихо сказал он. – Обязательно приходи. Нам по-прежнему есть, чем тебя удивить.

Он весело мне подмигнул, взмахнул рукой и растворился в воздухе.

Я глубоко вздохнула. Удивительного в моей жизни стало слишком много. Так много, что это уже неприлично. А вообще эта прогулка здорово меня утомила. Ожидание разборок, возникшее, когда цмок появился на моем пороге, весь день держало меня в тонусе, не позволяя расслабиться и получить от прогулки удовольствие.

Я открыла дверь и собралась ступить в темные сени, но потом бросила взгляд в сторону – и вздрогнула. У моей калитки стоял Матвей.

Сердце пропустило удар.

Интересно, что он видел? Судя по его застывшей напряженной фигуре, все: и наше появление на крыльце, и поцелуй Игната, и его чудесное исчезновение.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Затем Январин повернул щеколду, в три шага преодолел двор и подошел ко мне. На его щеках играл румянец, а взгляд был таким жестким и острым, что им можно было рубить головы.

– Кто это был? – холодно спросил он.

– Привет, Матвей, – усмехнулась я. – Рада тебя видеть.

– Привет, – кивнул тот. – Что за мужчина был здесь с тобой, Матрена?

– Его зовут Игнат. Он – мой жених.

Брови Матвея медленно поползли на лоб.

– Жених? – медленно переспросил Январин. – В каком смысле – жених?

– В прямом. Меня просватали за него двенадцать лет назад. Я не рассказывала тебе эту смешную историю?

Матвей судорожно вздохнул.

Я грустно улыбнулась и жестом пригласила его в дом.

– Он не человек, да? – уточнил Январин, когда я привела его в кухню. – Этот Игнат – навий колдун?

– Колдун, – подтвердила я, поставив кипятиться чайник. – Сильный, богатый и высокопоставленный. Лучшей партии во всей Нави не сыскать.

Матвей потер виски. Кровь отхлынула от его лица, и теперь оно было белым, как скатерть на моем столе.

– Расскажи мне о нем, – бесцветным голосом попросил он. – Пожалуйста.

И я рассказала. О знакомстве во время Ночи костров, о внезапном предложении руки и сердца, о многолетней разлуке и вынужденной встрече, о волшебной нитке, обнаруженной на шее при помощи одолень-травы, и о своем намерении поговорить со старым слугой, который наверняка сообщит мне много интересного…

Слова бежали бурной рекой. Я не просто пересказывала Январину события последних дней, но и заново их анализировала, вслух размышляла, как буду говорить с Девдасом, и что стану делать с полученными от него сведениями.

Во время моего монолога Матвей менялся в лице четыре раза. Он краснел, бледнел, серел и зеленел. Когда же я замолчала, Январин встал с табурета, опустился перед моим стулом на колени и крепко сжал руками мои ладони.

– Не ходи туда, Матрена, – сказал он. – Я тебя прошу. Я тебя умоляю, не ходи. Из этого не выйдет ничего хорошего. Змей и так обвил тебя своими кольцами с ног до головы. Пойдешь в его логово – сгинешь.

– Я хочу выяснить, ради чего была заварена вся эта каша, – ответила я, серьезно глядя ему в глаза. – Ради чего он вмешался в мою жизнь и перекроил ее по своему вкусу. Неужели я не имею права это знать?

– Это сделает тебя счастливой? Подарит заряд бодрости и позитива? Про такие вещи говорят: меньше знаешь, крепче спишь. И вообще, какая разница, что хотел Игнат? Желания цмока – его личное дело. Пока ты находишься на Земле, он над тобой не властен. Если в следующий раз ты прогонишь его прочь, ему придется подчиниться. Понимаешь, Матрена? Важно не что он задумал, а то, что ты не обязана в этом участвовать. Твоя прежняя жизнь была несладкой, но теперь она позади. Зачем в ней копаться? Что, кроме грязи и боли, ты там найдешь? Не лучше ли наплевать на всю эту дрянь и построить новую жизнь, в которой тебя будут любить и уважать?

Я тихо усмехнулась.

– Матвей, признайся, ты просто не хочешь, чтобы я встречалась с Игнатом.

– Не хочу, – согласился Январин.

– Ревнуешь?

– Ревную. Жутко, до зубовного скрежета. А еще боюсь, что ты уйдешь и больше не вернешься. Ты – человек, Матрена. Твое место здесь, на Земле – в мире, где ты родилась и выросла. Как бы хорошо тебе ни было в Нави, она все равно будет для тебя чужбиной. Останься здесь. Пожалуйста.

В его взгляде бушевали нежность, печаль, щемящая тоска и отчаянная надежда – гремучий коктейль эмоций и чувств, раздиравших его сейчас на куски. В какой-то момент мне показалось, что глазами Матвея на меня смотрит сама Земля с ее полями и озерами, деревнями и лесами, высокими скалами и бескрайним небом.

Я провела пальцем по его щеке, а потом наклонилась и припала губами к его губам. Сильные мужские руки тот час стянули меня со стула и прижали широкой груди. Матвей перехватил инициативу и уже сам принялся меня целовать – страстно, неистово, горячо.

– Останься со мной, – шептал он, покрывая поцелуями мое лицо и шею. – Прошу тебя, останься…

Мы сидели на полу, держа друг друга в объятиях, пока за окнами не зажглись звезды. И не было на свете ничего теплее и радостнее этих объятий…

– Так что ты решила?

Матвей заглянул мне в лицо, в его глазах снова плескалась тревога.

– В Навь я все же схожу, – ответила ему. – Ненадолго, только чтобы поговорить с Девдасом. Цмок будет в отъезде, поэтому ничего плохого со мной не случится. И да – я обязательно вернусь обратно.

– Матрена…

– Мне надо закрыть этот гештальт. Очень надо, Матвей. Без этого я не смогу спокойно жить.

Он глубоко вздохнул.

– А если что-нибудь случится? Как мне узнать, все ли с тобой в порядке?

Я немного подумала, а потом пошла в спальню и принесла ахроминовые бусы, купленные в пятницу на чародейской ярмарке. Затем достала из шкафчика лист бумаги, написала на нем карандашом несколько строк и вместе с бусами передала Матвею.

– Если завтра вечером я не вернусь, и ты будешь обо мне беспокоиться, приди в полночь в старую баню и трижды прочитай возле печки эти слова. Это заклинание вызова обдерихи. Когда она явится, передай ей ожерелье. На нем мой ментальный след. Малаша поймет, что ты хочешь поговорить обо мне. И да, обязательно возьми для нее подарок – мыло, кусок хлеба или ведро колодезной воды. Это расположит ее к тебе, и она сделает все, чтобы вы смогли полноценно пообщаться. Ей не составит труда выяснить, где я, и что со мной случилось. Договорились?

Матвей посмотрел на меня долгим серьезным взглядом и согласно кивнул.