Подменыш

Глава 9

Ночью я почти не спала. Сначала сидела на подоконнике и смотрела на звезды, яркими огоньками горевшие над горными вершинами, затем улеглась в кровать и долго разглядывала тяжелые складки балдахина.

Поиски выхода показали, что выбраться из замка самостоятельно я не смогу. Игнат предусмотрел все: окна и двери были надежно заперты, порталы захлопывались, не успев открыться, а слуги, к которым я хотела обратиться за помощью, будто провалились сквозь землю.

Вечером в мою спальню явилась высокая тощая женщина, очень похожая на швей, которые днем снимали с меня мерки для свадебного наряда. Незнакомка назвалась Цветаной и сообщила, что приставлена ко мне в качестве горничной. Она принесла графин с водой, на случай, если мне захочется пить, а также широкий разноцветный халат, мягкие пушистые тапочки и тонкую ночную сорочку.

Попытка завести с ней разговор закончилась полным провалом. Стоило мне открыть рот, как Цветана поклонилась и поспешила скрыться за дверью, напоследок предупредив: если мне что-то понадобится, достаточно сказать об этом вслух, и желаемое тут же появится в моей комнате.

Оставшись одна, я принялась заново прогонять в памяти события сегодняшнего дня. С человеческой точки зрения поступки цмока являлись змеиными во всех смыслах слова. А еще необыкновенно продуманными и точными. Его магический эксперимент оказался удачным, а моя попытка взбунтоваться – задушенной на корню.

Самое смешное, что для нашего бракосочетания ему действительно не требуется мое согласие. А значит, он имеет право привести меня к алтарю с кляпом во рту и связанную по рукам и ногам.

Его настойчивое желание жениться по-прежнему вызывало недоумение. Мои слабые трепыхания по поводу того, что я не буду ему помогать, конечно, не могли произвести на Игната впечатление. Змей прав: у меня будет достаточно времени, чтобы все хорошенько обдумать и согласиться на его безумный план.

Однако я все равно не понимаю, зачем устаиваться свадьбу, если на меня можно воздействовать другим, более простым способом? Например, припугнуть – как сегодня во время ужина. Или заколдовать: загнать в угол, наложить чары покорности, и получить смирную, на все согласную рабыню. Еще можно высечь кнутом – просто и без затей. Чтобы я знала, кто в этом замке самый главный.

Игнат же ведет себя дружелюбно и даже ласково. При этом его заверения в любви по-прежнему звучали неубедительно, и лишь сильнее уверили меня, что причина столь трепетного отношения не в чувствах, а в чем-то ином.

Это иное мешает цмоку воздействовать на меня силой, и оно настолько серьезно, что он желает накрепко привязать меня к себе.

Что же это такое?

Интуиция вопила: ответ мне прекрасно известен. Он находился где-то на задворках сознания в виде тонкой неоформленной мысли, которую никак не удавалось ухватить за хвост.

Я отчетливо понимала: стоит поймать эту мысль, и большинство моих проблем лопнет, как мыльный пузырь.

Когда же я все-таки уснула, до самого утра меня терзали тревожные сны. Они мелькали, как стекляшки калейдоскопа, и не желали складываться в единую картинку. Я видела желтые глаза цмока, печальную улыбку Малаши, восхищенный взгляд Матвея, серьезное лицо Девдаса.

«Ты сияешь, как звезда…»

«Чары исчезли и больше не скрывают твою внутреннюю красоту…»

«Вы оказались сильнее, чем думал господин… Вы – его лучшее творение…»

Я проснулась на рассвете, такая уставшая и разбитая, будто не спала ни минуты. Стоило же мне выбраться из постели и привести себя в порядок, как в дверь моей спальни громко постучали. Я думала, явился кто-то из слуг, чтобы позвать меня к завтраку, однако на пороге неожиданно обнаружился Игнат. В его глазах горели веселые огоньки, а в руках находилось большое прямоугольное зеркало.

– Доброе утро, – сказал он, войдя в мои покои. – Как спалось?

– Отвратительно, – честно ответила я.

– Печально, – кивнул цмок. – Давай-ка я тебя повеселю.

Он поставил зеркало на стол и щелкнул рядом с ним пальцами.

– Смотри. Несколько минут назад к нам пожаловал гость.

Зеркало покрылось рябью, а потом отразило кусочек ведущей к замку дороги, высокую каменную дверь и темноволосого мужчину в синей ветровке, который настойчиво стучал в нее кулаком.

Мое сердце пропустило удар, а глаза стали круглыми, как монеты.

– Матвей! – ахнула я.

– Твой земной приятель пришел тебя навестить, – усмехнулся цмок. – Забавно, не так ли?

– Откуда ты знаешь, что он мой приятель?

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.

– О, я в этом не сомневаюсь. И все-таки, Игнат. Ты за мной следил?

– Конечно, следил, – кивнул чародей. – В твоем окружении было немало народу, который подробно докладывал мне о каждом твоем шаге.

– Например, Марья Косая.

– Да. Но конкретно об этом мужчине мне сообщила обдериха. Она сказала, вы находитесь в хороших отношениях. Настолько хороших, что он не побоялся явиться к моему дому. Должно быть, этот Матвей надеется увести тебя на Землю. Удивительное самомнение, да?

Игнат говорил что-то еще, но я его уже не слушала. Я смотрела на Январина во все глаза, а в моей голове крутился бешеный хоровод мыслей.

Как он сюда попал?!

Должно быть, ему помогла Малаша.

Не дождавшись моего возвращения, Матвей наверняка пошел в ее баню и, как было условлено, передал ей мои бусы. Игнат сказал, что послал обдерихе приглашение на свадьбу. Значит, к приходу Матвея она была в курсе, где я нахожусь, и что меня ждет. К приглашению наверняка прилагался одноразовый портал – своими силами мамушка добиралась бы до Железной гряды несколько дней и опоздала бы к венчанию, поэтому будущий зять отправил ей артефакт, который бы в одночасье перенес ее сюда.

Малаша, судя по всему, отдала артефакт Матвею. А чтобы Навь не чинила ему препятствий, провела обряд магического очищения.

Январину этот ритуал наверняка был знаком, ведь он часто описывается в старинных народных сказках. Чтобы герой сказки мог освободить плененную красавицу, ведьма, охраняющая точку перехода в другую реальность, кормила его иномирной едой, парила в бане и укладывала спать. То есть проводила погребальный обряд, согласно которому герой «умирает» в одном мире и «возрождается» в другом.

По факту же этот ритуал маскирует человеческое энергополе, чтобы Навь не опознала по нему чужака, и не поставила на него свою метку. Маскировка держится около трех дней, и если Матвей успеет за это время вернуться домой, на его дальнейшей жизни путешествие в иной мир никак не отразится.

Тут возникает вопрос: зачем он вообще отправился в этот путь? В сказках у героя есть волшебный меч или чудесный конь, которые помогают ему сражать с главным злодеем. У Матвея же нет ничего. Если на Земле он еще мог бы поспорить с Игнатом, то здесь он бессилен, как муравей перед ураганом.

Разве Малаша не понимала, что отправляет Январина на верную смерть? Конечно, понимала. И наверняка никуда бы его не отправила, если бы…

Если бы не надеялась, что он каким-то немыслимым образом может мне помочь.

– Посмотри на него внимательнее, – сказал Игнат, придвинув зеркало ближе ко мне. – Этот человек – олицетворение того, что будет ждать тебя на Земле, если ты туда вернешься.

Я наклонилась к стеклу и различила слабое сияние, исходившее от Матвея. Игнат снова щелкнул пальцами, и изображение стало больше. Фигура Январина теперь занимала половину зеркального пространства, а сияние его энергополя стало таким отчетливым, что можно было различить все его цвета и оттенки.

Зеленый, салатовый, изумрудный. Вишневый, малиновый, пурпурный. Коричневый, серый, серебристый. Лиловый, лазурный, голубой…

– Сияет, как ларец с драгоценными камнями, – невольно улыбнувшись, сказала я.

– Да, – согласился Игнат и слегка наклонил зеркало, чтобы лучше видеть переливы Матвеевой ауры. – Твой приятель – добрый порядочный человек. Жалостливый, отзывчивый, работящий, ответственный, честный. Любит стабильность и домашний уют. Такой будет всю жизнь трудиться на одном месте и тянуть всю работу – за себя и за того парня, а отдыхать у телевизора с семьей, на рыбалке или в огороде. От этого человека никогда не дождешься сумасбродств. Он не совершит восхождение к горной вершине, не прыгнет с парашютом, не отправится в далекую страну на поиски приключений. Он заботливый, надежный, как скала, но при этом невероятно скучный. В любовных делах он робок и нерешителен, и никогда не сделает в них первого шага, потому что будет сомневаться в себе и в чувствах женщины, которая ему приглянулась. Он – обыватель до мозга костей.

– Я с тобой не соглашусь, – усмехнулась в ответ. – Разве скучный неуверенный обыватель отправился бы в другой мир, зная, что столкнется с силой, которую никогда не сможет преодолеть? Да, Матвей – человек. Ему нравится, когда жизнь течет ровной рекой, без порогов и водопадов. Но он способен на поступок, Игнат. На дерзкий, сумасбродный поступок, который…

– Который чрезвычайно глуп и наверняка приведет его к гибели, – кивнул цмок. – Да, в экстремальной ситуации этот мужчина может себя проявить. Однако в его мире такие ситуации возникают редко – один или два раза за всю жизнь. Да и жизнь ли это? Так, копошение на месте. Никчемное переливание из пустого в порожнее. Работа-дом, дом-работа – и так до самой смерти. Череда серых будней с единичными проблесками, вроде свадьбы или рождения детей. В них нет феерии, нет риска, нет сильных эмоций. Знаешь, что в этом самое ужасное, Матрена? То, что это нормально. В человеческом мире так живут все. На Земле есть магия, но нет людей, которые бы умели пользоваться ею в полную силу. Есть красота, но слишком мало творцов, которые могли бы в полной мере ее оценить и возвысить. Зачем тебе этот мир, Матрена? Вчера ты исходила мой замок вдоль и поперек, чтобы отыскать лазейку и уйти через нее в Явь. Для чего? Чтобы сидеть в своей квартирке и переводить книжки, которые никому не нужны? Чтобы сушить травы, варить варенье и браниться с недалекими соседками? Чтобы прозябать среди людей, которые никогда не поймут твоего таланта? Твое место в Нави. Здесь ты можешь раскрыться и развить все свои способности, можешь обрести уважение и могущество, каких никогда не обретешь на Земле. Посмотри на своего приятеля. Его аура сияет оттенками красного. Матвея привела сюда любовь. Это мило и трогательно. Но что могут дать тебе его чувства? Только скучную обывательскую жизнь, которую ведет этот мужчина. Как и прочие люди, он никогда не поймет и не оценит ни глубины твоей личности, ни чудес, которые с нею связаны. А я пойму и оценю. Разногласия, что возникли у нас вчера – не более, чем пустяки. Мы всегда сумеем понять друг друга и договориться. В отличие от Матвея, я могу бросить к твоим ногам весь мир. Могу поддержать в любом начинании – финансово, морально или магически. Со мной твоя жизнь обретет целостность. Что скажешь, Матрена?

Я мысленно закатила глаза.

Хорошая попытка, Игнат. Ты сказал много громких правильных слов, однако упустил самое главное. У жителей Нави и Яви разное понимание того, какой должна быть целостная счастливая жизнь. Что плохого в том, чтобы сушить травы и варить варенье, если это занятие тебе по душе?

Какой толк в волшебстве, если оно арканом тянет тебя в другую реальность и не дает жить так, как хочется?

И вообще, почему я должна выбирать, в каком мире буду обитать? Если бы не Игнат с его идиотской свадьбой, я бы отложила переезд в Навь и продолжила гулять между реальностями, как делала все эти годы. Сейчас, когда на мне нет колдовской нити, я хочу пожить на Земле, как нормальный человек, и выяснить, как они, черт возьми, живут – эти нормальные люди! А реализовывать магический потенциал я могла бы в кругу навьих колдуний в любое удобное время.

По поводу Матвея цмок, кстати, не прав. У Январина, как у любого человека, есть достоинства и недостатки, однако называть его никчемным и скучным попросту возмутительно. Разве никчемный мужчина отправился бы за мной в лес на свидание к лешему? Пошел бы в полночь в обдерихину баню, а потом в Навь – к страшному непобедимому цмоку?

Январин хоть и выглядит ласковым зайчиком, на деле тот еще авантюрист.

Что же до отношения к женщинам, то и здесь его поступки говорят громче и понятнее любых красивых слов.

Поступки Игната тоже.

На самом деле, это очень забавно: посадить меня под замок и велеречиво доказывать, что это пойдет мне на пользу. Словно у меня есть выбор – остаться с ним или уйти с Матвеем.

Я подняла на Игната глаза. Тот смотрел на меня и ждал ответа.

– Что думаешь с ним делать? – спросила, кивнув на Январина. – Пустишь в замок или прогонишь прочь? Он ходит возле двери больше получаса, надо как-то на это отреагировать.

– Я его пущу, – ответил цмок. – Мне интересно послушать, что он хочет сказать. Да и тебе, наверное, будет приятно с ним увидеться. В последний раз.

***

Мы встретили Матвея в одном из залов, вплотную примыкавших к холлу. Это была просторная прямоугольная комната, похожая на помещение для приема посетителей. В ней не было ничего, кроме широких зеленых колонн и постамента с роскошным креслом, чтобы с высоты взирать на тех, кто рискнул обратиться к хозяину замка с просьбой или предложением.

Когда я ступила в этот зал, мне подумалось, что Игнат с удовольствием принял бы гостя прямо в холле, чтобы затем вышвырнуть его на улицу. Но так как владыке подземелий не по чину встречать визитера у порога, вышвыривать Матвея он станет отсюда.

Январин вошел в зал стремительной походкой человека, который готов к любым неожиданностям. На его щеках играл неровный румянец, а взгляд был строг и решителен. При виде меня, в глазах Матвея мелькнуло облегчение, а напряженные плечи заметно расслабились.

Мне захотелось сорваться с места и кинуться ему на шею.

Я посмотрела на Игната. Тот обжег меня таким жестким взором, что я осталась стоять у подножия трона, и лишь ободряюще улыбнулась Матвею.

Тот улыбнулся в ответ и вежливо поклонился цмоку.

– Приветствую владыку камней и подземных вод.

– Привет и тебе, гость из другого мира, – ответил Игнат. – С чем ты пожаловал в мой дом в столь раннее неприемное время?

Змей говорил медленно, чуть растягивая слова. Он явно хотел, чтобы Матвею была понятна его речь, и тот – спасибо ритуалу очищения – без сомнения, отлично ее разобрал.

– Я прошу прощения за свой неожиданный визит, – сказал Январин. – Я пришел, чтобы передать послание Матрене Васильевне Усовой.

– Послание? – удивился цмок. – Так ты, выходит, гонец? От кого же ты принес весть?

– Вестей две. Одна – от обдерихи Маланьи, а вторая – лично от меня.

– Обдериха могла поговорить с Матреной с глазу на глаз, – заметил Игнат. – Зачем ей понадобилось посылать гонца, если она скоро прибудет сюда сама?

– Маланья сказала, что есть тема, которую она не может обсуждать с Матреной, потому как на нее наложен магический запрет. На мне же этого запрета нет, и я могу передать все, что она хотела ей сообщить.

Я почувствовала, как напрягся Игнат. Его губы сжались, взгляд заледенел. Январин же повернулся ко мне.

– Обдериха велела сказать: нет на свете сильнее чародея, чем навий колдун с человеческим сердцем. Он несет в себе силу каждого из миров, и ни в одном из них нет мага, который мог бы противостоять этой силе. Единственное, что способно покорить такого чародея – это ложь. Если он не знает, какое могущество в себе несет, этим незнанием может воспользоваться тот, кто коварен и бесчестен. Матрена, – в глазах Матвея горели огни, те самые, которые я видела во время нашей последней встречи на Земле, – тебе не обязательно подчиняться этому мужчине. Помнишь, я говорил, что ты можешь не участвовать в его затеях? Ничего не изменилось. Если ты откажешься, он не сможет тебя заставить.

По моим рукам побежали мурашки.

Пазл, наконец, сложился, и от этого у меня закружилась голова.

Что там говорил старый Девдас? «Вы оказались сильнее, чем думал господин».

Теперь понятно, почему Игнат возжелал взять меня в жены. Двенадцать лет назад во время Ночи костров он разглядел мой потенциал. Змей понял, что они с Марьей Косой перестарались и вместо сильного проводника взрастили сильную ведьму, способную поспорить с ним самим. Единственный способ удержать эту ведьму на поводке – привязать ее к себе узами, которые в Нави разорвать не сможет никто. Узами брака.

Вот, оказывается, в чем здесь дело. Не в любви и симпатии, а в страхе, алчности и жажде величия. С такой женой братья-цмоки Игнату ничего противопоставить не смогут. Она его и на престол возведет, и проследит, чтобы он сидел на нем долгие годы. Сама же при этом будет совершенно для него безопасна – после свадьбы причинить ему вред супруга не сможет. Если же она все-таки откажется помогать, у него (опять же!) будет достаточно времени, чтобы ее переубедить.

Во истину, информация – величайшее оружие на свете.

Меня с детства учили, что цмоки – самые могущественные создания этого мира, что спорить с ними нельзя, потому как они выйдут победителями из любого спора и из любой схватки.

Игнат прав, я не могу увидеть сияния своей ауры и не в состоянии оценить уровень своего волшебства. Магия появилась у меня недавно, я редко ею пользуюсь, а потому все мои попытки колдовать – слабые и неуверенные.

Забавно. Если бы Матвей не явился сегодня к Железной гряде, узнала бы я о своем потенциале? Наверное, нет. Цмок продолжал бы забивать мне голову чепухой, а я бы покорно сидела в его замке и боялась противопоставить ему что-то, кроме пустых разговоров, потому что по-прежнему считала бы его самым сильным и могущественным. Он бы понемногу обучал меня магии и развивал мои природные способности. Возможно, отпускал бы погулять на Землю (в своей компании, разумеется), а потом, лет через десять-пятнадцать, когда я окончательно смирилась бы со своим положением, осуществил государственный переворот, используя меня, как главный козырь.

Мысли мелькали в голове метеорами, а в груди стремительно поднималась волна кипящего раздражения. Кровь побежала по венам быстрее, руки сжались в кулаки.

Вот, значит, как. Игра с морской свинкой продолжается. Сначала ее вывели – нужной породы и с нужным набором качеств – а теперь, когда она подросла, посадили в клетку и вот-вот приступят к дрессировке.

Если Матвей и Малаша не ошибаются, я могу прекратить этот фарс прямо здесь и сейчас.

Я снова посмотрела на Январина. Тот явно хотел сказать что-то еще, но, едва открыв рот, захрипел и схватился за горло.

– Достаточно, уважаемый гонец, – ледяным тоном произнес Игнат. – У меня и моей невесты нет ни времени, ни желания выслушивать глупости, которые вы несете. Аудиенция окончена. Обдерихе ничего передавать не надо. Мы поговорим с ней сами, по-родственному.

Я взмахнула рукой. Матвей, освобожденный от чар, рухнул на колени и громко закашлялся. Игнат дернулся, как от удара, и повернулся ко мне.

– Глупости? – негромко переспросила я. – Или все-таки нет?

Я раскинула руки в стороны и выплеснула из себя поток волшебства вместе с клокотавшей внутри меня яростью.

Замок содрогнулся. Стекла зачарованных окон вылетели из рам, в потолке образовались две огромные дыры, одна из колонн разлетелась по залу мелкими камнями.

Матвей громко вскрикнул, шарахнулся в сторону и спрятался за другую колонну. Игнат соскочил с кресла и швырнул в мою сторону молнию заклятия. Я отбила ее небрежным движением ладони.

– Смотри на что я, оказывается, способна, – насмешливо сказала цмоку. – Кто бы мог подумать, да?

Игнат сделал шаг назад.

– Матрена, остановись! Я вижу, ты здорово раздосадована. Колдовать в таком состоянии опасно! Ты разнесешь замок на куски и похоронишь под ними всех нас. Давай успокоимся и поговорим.

– Не преувеличивай, – усмехнулась я. – Если замок начнет разваливаться, ты его удержишь. А разговаривать я с тобой не буду. Мы уже все обсудили, Игнат, и у меня больше нет желания слушать твое вранье. Поэтому сейчас я просто уйду домой. А по пути загляну к Малаше и попрошу ее разорвать нашу помолвку.

Глаза цмока полыхнули огнем.

– Я никогда тебе не лгал. Никогда! Случалось, недоговаривал. Но вранья ты от меня не слышала.

– Это уже не имеет значения. Прощай.

Я щелкнула пальцами, чтобы открыть портал (теперь-то он должен был открыться!), но его воронка растворилась во внезапно окружившем меня золотом пламени.

– Пожалуйста, не заставляй меня применять силу, – произнес цмок, подходя ближе к огненному кольцу. – Это может привести к печальным последствиям.

– Ты применил силу еще вчера, когда запер меня в своем каменном мешке, – напомнила ему. – А все, что происходит сейчас – и есть те самые последствия.

Взгляд Игната стал колючим, как замерзший иней.

Мне же вдруг стало весело. Магия переполняла меня до краев, бурлила и норовила выплеснуться наружу. И я не видела смысла ее сдерживать.

Я хлопнула в ладоши. Огненное кольцо распалось и потянулось к моим рукам, формируясь в огромную сферу.

– Лови!

Золотой шар помчался к Игнату. Тот невозмутимо обратил его в россыпь сверкающих искр, после чего в меня полетела целая туча заклинаний. Я выпустила им навстречу очередной поток магии.

Мгновение – и замок тряхнуло снова. В потолке появилась третья дыра, на пол рухнули камни, а нас с Игнатом ударной волной расшвыряло в разные стороны.

Цмок развернулся в воздухе, приземлился на ноги, а потом сразу же бросился в новую атаку. Мне пришлось отражать ее сидя – в отличии от Игната, я здорово приложилась об стену и принять вертикальное положение не успела.

Змей поливал меня магией, не давая подняться с пола, и хотя я разгоняла его чары, как надоедливых мух, мое положение оказалось незавидным. Шаг за шагом, цмок уверенно двигался ко мне, а я по-прежнему находилась на полу и не имела ни малейшей возможности перейти в контрнаступление.

Несколько раз я пыталась откатиться в сторону и все-таки встать на ноги, однако змей удваивал натиск, вынуждая меня оставаться на месте. В какой-то момент я разглядела среди магических вспышек его холодную улыбку, как вдруг поток волшебства иссяк.

Игнат замер в трех шагах от меня и с глухим стоном повалился на пол. Позади него обнаружился Матвей с большим камнем в руках. Судя по всему, он только что приложил им цмока по голове.

Я тут же вскочила на ноги. Матвей стукнул Игната еще раз, подбежал ко мне и крепко сжал мою руку.

Игнат застонал снова и стал медленно подниматься. Похоже, его человеческое тело было гораздо слабее змеиного.

В тот же миг воздух прорезали две вспышки света: в развороченном зале одна за другой появились две воронки порталов. Из них вышли двое высоких мужчин. Один был рыжим, как огонь, другой смуглым, с густой окладистой бородой. На меня тут же дохнуло потоком исходившего от них магического флера.

Цмоки.

Наверняка почувствовали вспышку магии и явились узнать, почему колдовская активность длится так долго.

У меня не было желания объясняться еще и с ними, поэтому я быстрым пассом создала телепорт и прыгнула в него, увлекая за собой Матвея.

***

Портал переместил нас аккурат на середину Утиного озера. Я не знала, бросятся ли змеи в погоню, поэтому выбрала конечным пунктом перехода место, из которого можно было максимально быстро вернуться на Землю.

Ход моих мыслей был прост: сначала надо отправить домой Январина, а потом со всех ног бежать к обдерихе. Если нас цмоки могут и не преследовать, то к ней явятся наверняка – как минимум, за объяснениями.

– Ныряй! – крикнула я Матвею, когда мы рухнули в холодную воду. – Немедленно!

Тот подчинился без вопросов и разговоров. Как только над нашими головами сомкнулись темные волны, я крепче сжала руку Январина и уверенно потянула его ко дну, мысленно отсчитывая секунды.

Одна. Две. Три!

И мир перевернулся.

Нас подбросило вверх, и через мгновение мы вынырнули рядом с зарослями рогоза на земной половине Утиного озера. Небо над нашими головами было акварельно-голубым. Где-то неподалеку мычали коровы, прохладный ветер доносил звуки чьих-то голосов и легкий запах костра.

– Какая ты, однако, грозная, когда сердишься, – заметил Январин, когда мы выбрались на берег.

Я не ответила. Прохладный ветерок сердито дунул мне в лицо, и я мгновенно замерзла. Жаль, что на Земле у меня нет магической силы, и я не могу в одночасье высушить волосы и одежду.

– Беги домой, – сказала я Матвею. – А то заболеешь.

– А ты?..

– А я побегу к обдерихе. Мне кажется, ей вот-вот понадобится моя помощь.

– Ты что, снова отправишься в Навь? – неприятно удивился Январин. – С ума сошла, Матрена? Мы ведь только оттуда выбрались!

– Я ненадолго. Надо поговорить с Малашей и убедиться, что ей никто не угрожает.

– Позавчера ты тоже говорила, что уйдешь ненадолго. И что в итоге получилось?

Я подошла к нему вплотную. Губы Январина были сердито поджаты, а взгляд пылал возмущением.

Я положила руки ему на плечи и горячо его поцеловала. Матвей крепко прижал меня к себе.

– Ты – мой герой, – выдохнула я, когда очередной порыв ветра проморозил нас с ног до головы и заставил оторваться друг от друга. – Ты не представляешь, в какую мерзкую передрягу я бы попала, если бы ты не явился мне на выручку! Мы с тобой непременно об этом поговорим, но сейчас мне правда надо спешить. В этот раз со мной точно ничего не случится. Зато у Малаши могут быть неприятности. Цмоки быстро разберутся, что к чему, и могут призвать ее к ответу, как подельницу Игната Огнеславовича.

– Цмоки – это те серьезные мужики, которые явились в замок твоего жениха?

– Да. Игнат, кстати, мне больше не жених.

– Это я уже понял, – Матвей улыбнулся. – Может, ты все-таки зайдешь домой переодеться? Спасать обдериху в сухих джинсах гораздо приятнее, чем в мокрых.

– Я высушу их в бане. Там у меня снова будет волшебная сила.

Январин усмехнулся.

– Колдуешь ты, конечно, славно. С шумом, грохотом и прочими спецэффектами. В народе это называют «палить из пушки по воробьям».

Я смущенно улыбнулась и развела руками.

– Это я с непривычки. Зато теперь все знают, что ссориться со мной опасно.

Матвей усмехнулся, чмокнул меня в нос и пошел в сторону деревни. А я побежала к бане.

Расстояние от озера до лесной опушки было не велико. По ощущениям, я преодолела его за десять минут, подгоняемая чувством беспокойства, которое с каждым мгновением становилось все сильнее и сильнее.

И не напрасно. Стоило миновать точку перехода, как оказалось, что Малаша дома не одна. Когда я выскочила из-за печки, из предбанника донеслись голоса. Голос обдерихи я узнала сразу, а второй – густой мужской баритон – был мне не знаком.

Я тщательно высушилась, наскоро расчесала волосы лежавшим у печи гребнем и поспешила в предбанник. Там находилась Малаша и давешний темноволосый бородатый цмок, явившийся разнимать нашу с Игнатом драку.

Как, однако, оперативно работают эти ребята! С момента моего побега едва ли прошло полчаса, а змей уже тут как тут.

– Матренушка!

Обдериха взяла меня под руку и подвела к цмоку. Она выглядела спокойной и даже радостной. Похоже, змей не успел ее обидеть. Или же это в принципе не входило в его планы.

– Вот, Авдей Большеславович, моя названная дочь, – улыбнулась Малаша.

Цмок несколько секунд молча меня рассматривал, а потом склонил голову в вежливом поклоне.

– Рад знакомству с вами, Матрена Васильевна.

– И я рада, Авдей Большеславович.

Я тоже поклонилась и краем глаза увидела, как гордо подбоченилась Малаша. Шутка ли, владыка соседних земель назвал ее капельку полным именем и на «вы».

– Могу я поинтересоваться, зачем вы пришли к моей матери?

– Чтобы выяснить подробности интереснейшей истории, которая развивалась в ваших краях много лет, – цмок сел за стол, а мы с Малашей опустились на лавку напротив него. – А заодно пообщаться с вами. Вы так быстро покинули сегодня замок нашего брата, что мы не успели с вами познакомиться.

– Авдей Большеславович попросил меня разорвать твою помолвку с Игнатом Огнеславовичем, – улыбнулась Малаша. – Ты теперь свободна, Матрена.

Я облегченно вздохнула. На губах цмока появилась улыбка, однако уже через мгновение он снова посерьезнел.

– Ваша утренняя потасовка спровоцировала такую вспышку магической активности, что мы с братьями решили, будто в землях Игната началась война. Вы ведь понимаете, какую опасность для Нави представляла ваша дуэль?

– Понимаю, – кивнула я. – Думаю, вам известно, что та дуэль была вынужденной. Ваш брат силой удерживал меня в своем замке. Мне тоже пришлось применить силу, чтобы вырваться на волю.

– Я должен просить вас, Матрена Васильевна, подробно и по порядку рассказать мне о ваших отношениях с Игнатом. То, что мы узнали от него, настолько потрясающе, что теперь нам необходимо пообщаться с остальными участниками этих событий. И решить, что со всем этим делать.

Разговор длился около двух часов. Цмок мог без труда прочитать мои и Малашины воспоминания и тем самым здорово сократить нашу беседу. Надо полагать, именно таким образом они с братом получили информацию от Игната. Однако лезть в наши головы Авдей не рискнул. Эта процедура очень болезненна, и змей прекрасно понимал, что добром я на нее не соглашусь. Портить со мной отношения цмок не хотел, а потому действовал вежливо и осторожно.

Первой свою версию событий рассказала Малаша – Авдей снял с нее Игнатов запрет, и теперь она могла говорить в моем присутствии о чем угодно. Ее рассказ подтвердил все, что я слышала вчера от Девдаса.

Цмок слушал ее рассеянно – то, что она сообщила, ему явно было известно. Когда же слово взяла я, он оживился и не сводил с меня внимательного взгляда, пока я не замолчала.

– Гордыня и жажда власти сыграли с Игнатом злую шутку, – сказал Авдей. – А расплачиваться за них будем все мы. Раньше в Нави было пять сильнейших чародеев, теперь их шесть. Что вы планируете делать со своей магической мощью, Матрена Васильевна?

– Осваивать и развивать, – честно ответила ему. – Я не собираюсь бороться с вами за власть или требовать себе персональный земельный надел. Я буду вести себя так, как привыкла: жить на Земле и время от времени приходит в Навь, чтобы навестить мать и друзей. Возможно, я построю здесь дом. Буду обучаться в нем магическим навыкам, чтобы в другой раз не сотрясать горы и не будить змеиного царя.

– Хорошее решение, – кивнул Авдей. – Я вижу, вы умная рассудительная девушка. Это очень радует, потому что нам с вами придется пообщаться еще не раз и не два.

– Почему?

– Чтобы обозначить рамки дозволенного и запрещенного. Мы, цмоки, не можем закрыть глаза на то, что рядом с нами будет обитать чародейка, чья сила не уступает нашей.

– Я понимаю.

– Кроме того, нам нужно всегда быть с вами на связи, дабы мы могли договориться о встрече или обсудить какой-нибудь важный вопрос. У вас переговорное зеркало?

– У меня есть артефакт, который я нашла в доме деревенской ведьмы. Тот самый, через который она общалась с Игнатом.

– Можете его выбросить или уничтожить. Игнат сейчас находится под арестом и все каналы связи, которые он устанавливал, больше не действуют. Я дам вам другое зеркало.

– Хорошо.

Взгляд мага стал печальным.

– Я должен попросить у вас прощения за своего брата, Матрена Васильевна. Он повел себя недостойно во всех отношениях. Я надеюсь, ваша обида не распространится на остальных цмоков?

– Игнат плел свои сети в одиночку, – сказала я. – И эксперименты над людьми тоже проводил сам. Почему же вы должны отвечать за то, к чему не имеете отношения?

– С вами приятно разговаривать, Матрена. Надеюсь, так будет и впредь.

– Нам нечего делить, Авдей. Я уже сказала, что не претендую ни на власть, ни земли, ни на что-либо еще. А раз так, давайте будем дружить?

Чародей улыбнулся.

– Давайте, Матрена.

***

– В общем, пришел я в баню – ровно в полночь, как ты и сказала. Ух и пылищи там! Я фонариком подсветил, а она аж в воздухе висит. И паутина в углах. Кроме тебя туда никто не ходит, что ли?

– Конечно, никто. У всех есть ванные комнаты или собственные парные. Старая баня соловьевцам без надобности.

– Понятно. Тогда нужно найти время, чтобы навести в ней порядок.

Я кивнула и придвинула Январину чашку с какао. Тот сделал из нее большой глоток и продолжил рассказывать:

– Потом я три раза прочитал твое заклинание, и передо мной появилась старушка. Прямо из воздуха! Худенькая, как соломинка, глаза злющие, нос крючком. Я ей сразу под нос твои бусы и сунул. Она как их увидела, за голову схватилась и начала что-то лопотать. Быстро-быстро, как из пулемета. Я из ее монолога не понял ни слова. Она у меня что-то спрашивает, а я только руками развожу. Тогда бабуля сунула ладошку в карман и протянула мне корку хлеба, твердую, как камень. И показывает, мол, ешь. Я эту корку еле прожевал. Потом она меня толкнула к лавке, которая стояла у печи, а когда я на нее сел, окатила водой, – я ей эту воду в качестве подарка приволок.

– Веником отходила?

– Еще как! Чуть кожу с меня не содрала. Я потом долго задавался вопросом, откуда у такой хилой старушки столько силы?

– Да, силы обдерихе не занимать, – согласилась я. – Знаешь, тебе было вовсе не обязательно идти в ее баню и терпеть ее неземное гостеприимство.

– Ты сейчас пошутила? Я, что же, должен был оставить тебя один на один с нечистью?

Я развела руками.

– Как вариант.

– Никакой это не вариант. Ты сказала: «Если я не вернусь, а ты будешь за меня волноваться, ступай к обдерихе, и она тебе поможет». Ты не вернулась. Я волновался. Еще вопросы?

Я улыбнулась.

– Что же было потом?

– Потом старушка потребовала, чтобы я снял с джинсов ремень. Я так и не понял, чем он ей не понравился.

– Ремень – это пояс, а пояс на Руси издревле служил оберегом от нечисти. Подпоясанному человеку в Навь дороги нет.

– Теперь ясно, – кивнул Январин. – В общем, когда я ремень снял, бабуля взяла меня за руку и повела прямо в печь. А потом воздух пошел рябью, и мы очутились в какой-то другой бане – чистой и опрятной.

– А старушка превратилась в красивую румяную женщину.

– И я начал понимать, о чем эта женщина говорит, – улыбнулся Матвей. – Знаешь, Маланья оказалась славной. Она мне все подробно объяснила: и что с тобой случилось, и где тебя искать, и как себя вести, чтобы меня не вышвырнули вон, пока я не передам ее слова. Обдериха тебя очень любит, Матрена.

Я тоже улыбнулась.

– Она дала мне маленькую золотую монетку, – продолжал Январин. – Я сжал ее в руке, потом меня резко дернуло, и я очутился у дверей замка, а монетка рассыпалась в пыль.

– Это был портал. Игнат отправил его Малаше вместе с приглашением на свадьбу.

– Я знаю, обдериха мне об этом сказала. Матрена, – голос Матвея стал серьезным, – ты действительно могла выйти замуж за змея?

– Да. Свадьба была назначена на послезавтра.

Январин покачал головой.

– И что, после этого на Землю ты бы уже не вернулась?

– Ну, почему же? Я бы вернулась. Но ненадолго – на день, на неделю или даже на месяц. А потом Навь позвала бы меня обратно к Игнату. Впрочем, был вариант, что я приходила бы на Землю вместе с ним.

– Выходит, цмок тебя обманул. Он сказал, что улетит к братьям, а сам остался дома.

– Игнат заметил, что на мне нет его ошейника, и решил действовать. Наверное, он подумал: если я сумела порвать нить, значит, могу отчебучить что-то еще.

– Ты и отчебучила.

– Да, но не сразу. Если бы ты не явился мне на выручку, у цмока бы все получилось.

Матвей придвинулся ближе и поцеловал меня в висок.

Вернувшись в деревню после разговора с Авдеем, я обнаружила Январина у ступенек моего крыльца. Он тогда осмотрел меня с ног до головы и заявил, что нам надо обстоятельно побеседовать. И теперь мы сидели в моей кухне, пили какао и обсуждали события прошедших суток.

Я подробно рассказала Матвею о желании Игната перекроить Навь, и о том, к каким последствиям это могло привести. Про желание цмока заиметь проводника, который бы сопровождал его на Землю, упомянула вскользь – Матвею об этом уже было известно. А вот про эксперименты, которые цмок проводил над людьми и про то, что я – самый удачный результат этих экспериментов, говорить не стала.

Я не видела смысла забивать Январину голову тем, что от него бесконечно далеко. Слова Малаши о навьей колдунье с человеческим сердцем не вызвали у него вопросов. А раз так, зачем поднимать эту тему и рассказывать о том, чего он не спрашивал?

Матвей видел, насколько разрушительной может быть сила этой колдуньи. Однако он спокойно сидит с ней рядом, обнимает ее за плечи и вообще ведет себя так, будто это не она несколько часов назад пыталась уронить на его голову потолок.

– Я правильно понимаю: Игнат тебя преследовать больше не будет? – спросил Январин.

Я кивнула.

– Наша помолвка разорвана, а приходить ко мне с претензиями после погрома, который я устроила в его замке, цмок наверняка не станет. Впрочем, в ближайшее время он в принципе никуда не пойдет. Пока братья не решат, что с ним делать, Игнат будет сидеть под арестом.

– Это радует. Но как его братья отнесутся к тебе?

– Надеюсь, что хорошо. Я им не противник и не конкурент. Думаю, со временем они в это поверят.

– Главное, чтобы им не пришло в голову заточить тебя в темницу, как Игната.

– Пока я веду себя тихо, у них нет на это причин. Матвей, цмоки не дураки. Они знают, что в случае чего, я могу оказать им серьезное сопротивление. Нам лучше сотрудничать, нежели враждовать.

Январин согласно кивнул.

– Я рад, что эта история завершилась благополучно, – сказал он. – Однако у меня остался еще один вопрос. Что с моей наградой, Матрена?

– С какой наградой?

– Я ведь помог тебе избавиться от страшного змея?

– Помог. И я очень тебе за это благодарна.

– Благодарность – это хорошо, но слишком уж мало. Посуди сама: ради тебя я терпел, когда меня обливали водой и хлестали веником, был вежливым с мерзавцем, который пожелал стать властелином всех ведьм и чертей, уворачивался от камней, летевших мне в голову, а вдобавок еще и нырял в холодное озеро. Согласись, получить за все это простое спасибо не достаточно.

Мои губы тронула улыбка.

Еще ты не побоялся явиться ночью в проклятую баню и вызвать на разговор страшную обдериху. Отправился в логово мифического чудовища без оружия, магии и волшебных помощников, а в решающий момент не испугался дать по голове колдуну, который мог уничтожить тебя одним лишь своим дыханием. Я могу только догадываться, как страшно и странно тебе было совершать каждый из этих шагов. Тебе, человеку, который всю жизнь был уверенным материалистом и не верил ни в нечисть, ни в магию.

Конечно, ты достоин более серьезной награды.

– Чего же ты хочешь? – спросила я.

– Тебя, – серьезно ответил Январин. – В сказках герой, вызволивший красавицу из плена, мог взять ее в жены. Ты только что отделалась от одного жениха и новая помолвка тебе наверняка не нужна. Поэтому замуж я тебя пока не зову, но на развитие наших отношений очень даже рассчитываю.

Я взяла его лицо в свои ладони и коснулась губами его губ. Матвей перетянул меня к себе на колени и принялся покрывать поцелуями мои щеки, глаза, виски, подбородок, шею…

– Не забывай, – прошептала я, когда Январин стянул с меня футболку, – что я – ведьма, чертово отродье и навий выродок.

– А я – валенок, которому повезло встретить самую необыкновенную девушку этого мира. Мне кажется, мы будем отличной парой.

Я хихикнула, а потом снова припала к его губам.