Подвиньтесь, босс!

17

Давид

Просыпаюсь как обычно рано и, не успев открыть глаз, руками ищу ту, с кем провел эту ночь. Мимолетно отмечаю, что надо бы написать домработнице, чтоб пришла позже, но пустая холодная постель выбивает остальные мысли. Где Лена?

Открываю глаза, вижу смятую подушку рядом со своей и не понимаю, куда она могла деться. Тревога противно зудит под ложечкой. Сажусь на кровати, зачесывая пятерней волосы. Вот же параноик. Куда-куда? В душ, естественно!

Тогда, почему так тихо?

Наверное, набрала себе ванну и лежит тихонечко, наслаждаясь видом Москвы с высоты облаков. Отбрасываю тяжелую простынь, предвкушая, как присоединюсь к моей голосистой птичке. Она такие трели выдавала подо мной вчера, что я готов послушать их прямо сейчас. А потом еще и еще. Тем более, что она отключилась так внезапно, что я не успел насладиться ее телом в полной мере. Интересно, она всегда засыпает после секса, или это алкоголь на нее так подействовал? Если так, то придется девочке ограничить порции.

Представляя шелковую кожу, покрытую мягкой пеной, иду к стене из матового стекла, за которой скрыта ванная комната, и, предвкушая увидеть мою сирену, толкаю дверь.

Тут же обламываюсь. В ванне пусто. Бело-серый мрамор встречает неприветливо и холодно. Обычно это бодрит, а сейчас вызывает бешенство.

Неужели все-таки сбежала?

Не успеваю развить мысль, как слышу возню в гостиной, и пока возвращаюсь в спальню, нос улавливает аромат бекона.

Придурочная улыбка расползается по лицу. Завтрак мне готовит крошка! Почему-то от этой мысли становится так уютно и тепло, и даже ее посягательство на мое одиночество, к которому я привык за столько лет, ничуть не раздражает. Лена — первая девушка после Марианны, которую не хочется отпускать от себя ни на минуту.

Марианна…Кажется, мне снова снился тот ужасный день.

Мысли о погибшей по моей вине девушке настолько привычны, что я научился отмахиваться от них, переключая внимание на что угодно. Вот сейчас на умопомрачительные ароматы, доносящиеся с кухни. Но это днем. Во сне я все еще не контролирую себя. Это печалит, но жить больше не мешает. Острая боль прошла. Уроки юности выучены. Жизнь продолжается. Только впускать в нее никого нет охоты. Вернее, не было.

Чтобы не смущать гостью утренним стояком, надеваю штаны, но надеюсь, что Лена не нашла, что надеть, и встретит меня обнаженной. Ну так и быть, в фартуке на голое тело. Руки так и зудят, когда представляю, как сминаю ее сочную задницу. Собираюсь ее соблазнить сразу после завтрака прямо на кухонном столе. Вовремя соображаю, что надо бы умыться, чищу зубы, зачесываю влажными руками волосы назад, в отражении замечаю легкие царапины на предплечьях. Улыбаюсь, вспоминая моменты, когда Лена затихала, впивая в мою кожу в свои коготки, а после блаженно выдыхала, и никакие штаны уже не в состоянии скрыть моего желания. Тороплюсь к своей звездочке.

Выхожу из спальни и слышу фальшивое мычание какой-то полузабытой песни из девяностых. Быстро огибаю мебель, на ходу уже соображая, что Лена так фальшивить не сможет при всем желании, и натыкаюсь на спину моей домработницы.

— Мила, блядь! — вырывается из меня.

Та чувствует мое появление затылком и оборачивается.

— Доброе утро, Давид Александрович!

— Доброе, Мила, — оседаю на край дивана, где вчера…хочется сказать драл, но к этой женщине такое слово не подходит. Он сама была такой дикой, что еще вопрос, кто кого…

— У меня почти все готово. Вы сначала кофе выпьете? — смотрит на меня, а взгляд виноватый такой.

Роняю голову на ладони, тру лицо и понимаю, что мои пальцы все еще пахнут ЕЮ. Или это паранойя?

— Тут девушка была…— неловко начинает она, и я превращаюсь в слух. Давай, Мила, рассказывай уже!

— Я не знала, что она здесь. У вас же обычно не бывает никого…— домработница осекается, понимая, что лезет в личное.

— Говори! — чуть ли не бросаюсь на женщину, и та застывает с лопаткой для блинов в руке.

— Я завтрак ей предложила, — трясется она, — не знаю, правильно сделала?

— Правильно, Мила, — выдыхаю, чтоб остыть, — правильно.

Беру из холодильника бутылку минералки и пью прям из горлышка. От ледяной воды сводит горло, но лучше уж чувствовать это, чем какую-то необъяснимую, незнакомую мне горечь.

— И что девушка? Говорила что-нибудь?

Пытаю Милу, заставляя раза три повторить весь их разговор, желая найти в нем хоть какой-то намек на поведение Лены. Но ни черта не понимаю. Еще и слезы эти ее после секса. Нормально ж все было! Какого хера?

Швыряю бутылку в урну, тем самым пугая свою домработницу. Та вжимается спиной в шкаф и не решается ничего сказать.

Только спустя пару минут, когда я стою у окна, глядя на панораму бурлящего внизу мегаполиса, все же интересуется, накрывать ли на стол.

Ем без особого аппетита, хотя Мила готовит шикарно. Забрасываю в рот огромные куски и глотаю, практически не жуя. Тороплюсь скорее на работу, надрать задницу этой чертовке. Сама же вчера полезла ко мне! А теперь борт?

В мозгу снова активируется подозрение, что Лена, не просто Лена из креативного отдела. Не зря же тогда еще сомневался в ее истории чистой овечки. Но не может человек так играть. Не может! Да и слишком много факторов говорят о том, что это ее обычная жизнь, а она не засланная тварь.

К тому же, эта девчонка наоборот избегала меня с самого первого дня. Чего стоят только ее пробежки по пожарной лестнице! Почему тогда вчера поехала со мной? Намеки ее эти, что воспользуется…

Ладонь с грохотом опускается на стол, от чего приборы звякают, чуть подпрыгнув. Вот дрянь! А я сижу голову ломаю, почему она ушла. Сказала же прямо, что использует меня в своих интересах. Так это что получается?

Вывод, напрашивающийся сам собой, заставляет кровь закипеть.

Сам сажусь за руль, хотя обычно днем езжу сзади, но сегодня башка не варит. Я не смогу сосредоточиться на делах, пока не увижу эту…

Хочется обозвать ее последними словами, но стоит вспомнить ее лицо, как в груди сжимается от тоски. И это раздражает. Безумно раздражает.

Бесконечные «здравствуйте, Давид Александрович» и «доброе утро, Давид Александрович» выводят из себя, и пока дохожу до лифта, уже рычу на каждое подобное приветствие. Поднимаюсь на этаж и тут же окунаюсь в атмосферу веселья. Снова у них бардак! Но чего уж…сам разрешил.

Мажу взглядом по притихшим сотрудникам, выискивая глазами Лену, но ее нет. Ничего. Подожду. Наверняка, поехала домой переодеться, и к обеду будет.

— Где Лена? — ору в трубку на Ильича, когда мой самый безответственный сотрудник не появляется и к обеду.

— Да мне откуда знать? Она ж уволена вчерашним числом! — стебется этот пройдоха, — а что такое? Творческие разногласия?

— Вроде того! — отвечаю другу отца, бросаю трубку.

Сбрасываю пиджак, принудительно опускаю температуру воздуха в кабинете до пятнадцати. Двадцать три слишком жарко.

Засовываю руки в карманы и подхожу к окну. Суета из машин, речных трамвайчиков и людей внизу начинает бесить. Или это не суета? Это я сам по себе такой бешеный?

Набираю Риту, что должна была отправить на почту Лены договор.

— Подписала?

— Минутку, я проверю.

Возится слишком долго. Ну сколько там надо времени, чтобы почту проверить? Целую минуту?

— Нет. Письмо не открывали даже. Я могу позвонить.

— Звони! — рявкаю в трубку

— Прямо сейчас? — мнется сотрудница.

— Прямо сейчас, — цежу через зубы, чтобы не рычать на ни в чем не виноватую девушку.

Опять копается.

— Недоступен.

— Еще звони.

Выполняет и, наверное, специально, подносит трубку ближе, чтобы я слышал голос автоответчика.

— Окей. Как подпишет, дай знать.

— Конечно, Давид Александрович, — спокойно отвечает Рита.

— Остальная команда собрана? — решаю хоть немного вникнуть в дело.

— Да. Выезд завтра в шесть. Все в курсе.

Выхожу в «бардак». Именно так теперь я буду называть пространство, в котором находится мой кабинет.

— Кого из вас Лена отобрала в команду?

Несколько пар глаз непонимающе хлопают, иногда переглядываются друг на друга.

— Понятно. Оля, зайдите.

Знаю, что дружили они. Наверняка, эта должна быть в курсе. Кстати, и «Катюшу» набрать можно под видом интереса, как там подопечный наш.

Оля плетется за мной на полусогнутых. Останавливается метрах в пяти от моего стола и жмется ближе к выходу.

— Лена больше не работает на «Дримерс», — сообщаю Ольге, но та не выдает никаких эмоций, — теперь это мой сотрудник, — передо мной точно мумия, — когда я говорю мой, я имею в виду свою компанию.

Где ее учили этому покер-фэйсу? Непробиваемая!

— Из штата креативщиков «Дримерс» Лена должна была отобрать команду для работы над новым проектом, руководителем которого является со вчерашнего дня.

Наконец, лицо подруги приходит в движение, а именно брови медленно ползут кверху, а рот приоткрывается.

— Но, видимо, так заработалась, что забыла об этом. Поэтому, Ольга, будьте любезны, выполните эту небольшую задачу за нее. Вы же Лену хорошо знаете?

Та кивает.

— Отлично. Возьмите визитку. Позвоните по этому номеру и сообщите адреса всех отобранных сотрудников. Завтра в шесть за вами заедут.

— Зачем? — прорезается тонкий голосок.

— Выезд на объект. Спортивная форма приветствуется. Это все, Ольга.

Та берет визитку вытягивая руку, чтобы оставаться как можно дальше от меня. А после быстрым шагом несется к двери.

— И да, передайте своей подруге, если ее не будет завтра в шесть у подъезда…

Замолкаю, ибо озвучивать наказание, которое я приготовил этой беглянке, перед посторонними не следовало бы.

Ольга вылетает из кабинета, едва не сталкиваясь в дверях с Сержем. Бурчит под нос извинения и полностью исчезает из вида.

— Ты чего зверствуешь, босс? — басит братец, с видом обожравшегося сметаной кота, разваливается в кресле.

Ничего не отвечаю, снова подхожу к окну и прячу сжатые кулаки в карманах.

— Ильич сказал, вы завтра в деревню твою всей толпой мчите?

— Неужели с нами хочешь? — язвительно улыбаюсь. Чтобы Серж на это согласился…в лесу кому-то сдохнуть мало. Но этот счастливый увалень улыбается во все тридцать два.

— Катюша как раз звала на природу. Я, ты знаешь такие места не особо уважаю, но тут кампания веселая подбирается. Люди творческие, может войду во вкус.

— Катюша значит…

— Катюша, — улыбается брат, — ну и Лена тоже будет? — осторожно интересуется. Она же согласилась, как я понимаю?

— А Лена, Серж, под вопросом, — пожимаю плечами, мол сделать ничего не могу. И не буду. Еще я за девчонкой не бегал!

Но, сука, вечером не выдерживаю. Сажусь на мотоцикл и мчу к «Игуане». Несколько раз проезжаю мимо входа, кружу у стоянки. Нет ее. И машины ее нет. Шлем нарочно не снимаю, чтобы не узнали знакомые музыканты. Успокаиваюсь лишь тогда, когда на крыльцо у служебного выхода выходит покурить девица в длинном черном платье, держа под мышкой микрофон. Становится ясно, что не Ленина смена.

Решаю поехать к ней домой. Только посмотреть, дома ли эта бессовестная. Но, увидев ее машину на парковке, не выдерживаю и поднимаюсь.

Пока иду, чувствую себя полнейшим придурком. Уже у двери вспоминаю, что надо было хотя б цветов купить, но руки уже сами колотят по двери.

Не слышно ни шагов, ни каких-либо других звуков. Вряд ли здесь бронированная дверь, хоть какой-то шум должен проникать, но даже приложившись ухом, ничего не слышу.

Та-а-ак! И где ее носит?

Не выдерживаю, достаю телефон и набираю ее номер. Опять недоступна. Нормально вообще?

Спускаюсь вниз, седлаю коня, а сам пялюсь на окна. Все светятся, кроме ее. Начинаю подозревать неладное.

Противный червь копошится в районе желудка, побуждая поднять всех на уши, чтобы нашли девчонку, но здравый смысл все еще при мне. Не хочет она меня видеть! Не хо-чет!

Завожу мотор и рву с места, на ходу опуская забрало.

Уже на парковке проверяю телефон. Пропущенный с неизвестного. Этот номер знают только свои, поэтому перезваниваю.

— Дым! — басит Лысый, и на заднем фоне дикий ржач, — мы тут пивка собрались попить с ребятами после работы. Вчера не успели поговорить. Ты, вообще, как там, цел после вчерашнего?

Это он на драку с барменом намекает?

— Не дождетесь, — язвлю в ответ, — куда подъезжать?

Решаю надраться пивом и вспомнить юность, проведя время в хорошей компании. Все лучше, чем мозги всякими глупостями забивать.

— О! Люблю такой подход! А Лена, что? Не против? Мы без дам сегодня!

— А Лена здесь причем? — стараюсь быть как можно грубее, прежде всего для себя.

— Ну…я думал…

— Куда ехать? Думал он…

Беру такси, потому что намереваюсь не отказывать себе во вредных пивных углеводах. Имею право, черт возьми, за столько лет ЗОЖа.

Приезжаю в бар, где на входе курят мои приятели-музыканты. ЗА несколько лет все настолько изменились, что даже не удивлен, что не признали друг друга с первого взгляда. Я в юности гладко выбритым ходил с ежиком на голове и непременно в очках с голубыми стеклами. Сейчас же с бородой, пусть и короткой, да и волосы длиннее. Как говорит Серж, гламурная небрежность. Парни тоже не выглядят юными щеглами, кто-то отожрался, кто-то накачался, Жека вон вообще патлы рокерские отрастил.

Тепло приветствуем друг друга и заходим внутрь.

Первые два часа проходят за воспоминаниями нашей удалой юности, разгульной почти звездной жизни. Пиво веселит и расслабляет ровно до того момента, пока хмельные парни не начинают обсуждать нынешнюю работу, в которой буквально в каждом предложении фигурирует Лена.

То, с каким восхищением они говорят о моей…бывшей подчиненной, которую я имел сегодня ночью, поначалу напрягает, а после и вовсе выводит из себя. Подозреваю каждого в том, что он спал с ней, и внимательно вслушиваюсь в слова, чтобы в темной подворотне по одному передушить всех, кто имел секс с моей Леной.

Но все разговоры пропитаны лишь уважением и даже почитанием этой девицы.

— Так а че у вас? — подвыпивший Бодя кладет мне на плечи руку и утыкается в меня лбом, — вы ж из-за нее вчера с Иваном сцепились?

— Ниче у нас, Бодя! — отвечаю в его манере. Не хрен нос совать, куда не следует.

— Или ты женат? Палиться не хочешь, я понял! — выдвигает версию тот, и мужики умолкают. Все помнят историю с Марианной, тогда мы еще поддерживали общение. Она должна была стать моей женой, но перед свадьбой случилось…то, что случилось. И я, чтобы перезагрузиться, отправился в кругосветку на яхте, а после как-то не до старых знакомых было.

— Не женат я! А Лена просто мой сотрудник У нас проект.

— Теперь это так называется, — ржет лысый, и мужики подхватывают, — ладно, Дым. Ты там «сотрудницу» свою не загоняй сильно. Мы без нее как без рук. Она можно сказать наша Муза. Вот сегодня не вышла на работу, и все по пизде пошло.

А это уже интересно.

— И чего ж не вышла? — осторожно интересуюсь.

— Да хрен их, бабские дела какие-то. Попросила Лариску за себя отработать. Может укатила куда…

— Девка видная, сам понимаешь. Мужики за ней таскаются, только в путь. Звезда, че уж. Пусть и местного разлива.

Выслушивать рассказы о букетах и презентах, получаемых моей «сотрудницей» от поклонников, слушать не смог. Благо Серж позвонил уточнить детали завтрашней поездки, и под шумок я свалил из бара.

Посидели хорошо, но осадочек остался. Зато теперь понятно, что Лена времени даром не теряет. Укатила, значит. Работу прогуляла, проект поставила под угрозу. Ничего. Я ей этого не прощу. Как босс, конечно. Ничего личного, только бизнес.

Вернувшись домой, прохожу по темным комнатам и медленно опускаюсь на диван. Ослабляю ворот рубашки, откидываюсь на подушки и тупо пялюсь в потолок.

Кто-то называет это медитацией, я же банальным отключением говорильни в мозгу. Но как ни назови, это действительно помогает.

Пару минут ловлю возникающие образы, но постепенно они прекращают наступление, и победа в этой битве остается за мной. В голове, наконец, пусто.

Насладившись покоем, выдыхаю и провожу ладонями по мягкой ребристой обивке и нащупываю что-то постороннее. Сжимаю и подношу ближе к лицу, чтобы рассмотреть, что это, и меня в миг уносит от яркого аромата возбуждения женщины. Трусики…Точно! Я же сам их сунул под подушку. Хорошо, Милу отправил, ограничив ее работу наведением порядка в кухонной зоне.

Чувствую себя диким кобелем, учуявшим запах суки, и член тут же наливается кровью. М-да…Медитация здесь бессильна.

Достаю телефон, включаю запись выступления Лены и злорадно улыбаюсь. Если ты использовала меня в своих целях, готов ответить тем же. Да, детка! Я сделаю это, глядя на тебя!

Дергаю ширинку и с силой сжимаю в руке налитый член. Он этого становится только тверже, а возбуждение нарастает, отдаваясь приятным теплом в бедрах. Женские трусики лежат на моей груди, вышибая остатки мозгов своим терпким ароматом. Я дрочу с такой яростью, будто член виноват в том, что так дико отзывается на все, что связано с Леной, и кончаю за пару минут, так и не сводя глаз с крана.

Сука! Что ты со мной делаешь, Лена?!

Эйфория оргазма быстро уходит и накатывает такая тоска, что выть охота. «Как раз вон и луна на небе. Можешь начинать, кобель драный,» — смеюсь сам над собой, встаю с дивана и с расстегнутыми штанами плетусь в гардеробную. Туда, где спрятана моя гитара.

Возвращаюсь в темную гостиную, ложусь на подушки и начинаю перебирать струны, даже не задумываясь, что выйдет. Когда-то именно так рождались новые песни. Но, кажется, это было в другой жизни. В этой я уже так не смогу. Но внезапно, слова складываются в четкий ритм, а мотив наигрывается сам собой.

Не хочу! Я не хочу слышать это внутри своей головы! Пальцы вжимаются в гриф. Я не хочу снова жить на поводу этого страшного чувства!

Но вдохновение окрыляет, даря ощущение полета, когда кажется, что это лучшее, что может случиться в человеческой жизни.

Быстро набрасываю на бумаге ноты, выхватываю слова, что еще не успели померкнуть в памяти. Помню, что, если не записать сразу же, не ухватиться за хвост этой птицы, улетит безвозвратно.

Перечитываю и понимаю, что все это о НЕЙ.

Не смотря на время, набираю Боя. Как ни странно, он отвечает сразу же.

— Можем собраться? — по телу прокатывает мелкая дрожь от предвкушения чего-то особенного.

— Да не вопрос! — не задавая лишних вопросов, отвечает он. Знает, если приперло, надо делать все быстро! — э! Вы как? Дым че-то намутил!

В трубке раздаются гыканья, но слышу, что все готовы.

— К тебе, или ко мне, — ржет, а на заднем плане свист, которым обычно тормозят проезжающее такси.

— У меня не студия. Хотя звукоизоляция на высоте.

— Обижаешь, начальник. Все свое ношу с собой!

Слышу, как пьяные, но воодушевленные мужики грузятся в пойманную тачку.

— Пожрать есть че? — последнее, что бросает Бой, — и адрес давай.

Пока жду группу, отношу в спальню свое вдохновляющее сокровище — Ленины трусики, и прячу их под подушку. Надеюсь, это не последнее, что мне осталось от женщины, что вернула мои крылья. Ведь и правда думал, что отстегнув их однажды, потерял навсегда.

Заказываю еды из ночного ресторана десятком этажей ниже, решаю дополнить выпивкой и раздвигаю массивную мебель, чтобы было удобно устроиться рядом.

Адреналин шарашит так, что сна как и не бывало. Смотрю на набросок с текстом, а в уме все четче слышу то, что из этого может получиться.

Один за одним в мое логово заходят нетрезвые мужики с баулами. Если не знать, что это музыканты, можно подумать, что торгаши с рынка. Только хипповатые слегка. Проходят осторожно, боясь испачкать грубыми рокерскими ботинками ковры. Вспоминаю, как Лена легкой поступью плыла по ним же.

— Как вас в такси только пустили! — кошусь на количество музыкальной техники, сваленной в центре гостиной.

— Такси херня. Охрана ваша шманала в два захода! — обижено ворчит бас, уметая бутерброды с паштетом из гусиной печени. Мимоходом думаю, что еды я заказал мало.

— Ооо! Ну пипец! Что за сопли, Дым?

Жека уже изучает листок, лежащий на низком столике и пробует на вкус аккорды.

— А мне нравится. Душевно так, — стебется Василий, готовый увернуться от удара в бок.

Выпадаю из реальности до момента, пока небо не начинает светлеть, а после и вовсе яркое красное пятнышко неспешно появляется из-за горизонта. Всем не до сна. Мы увлечены музыкой, и я понимаю, как много потерял за все годы, что не брал в руки инструмент.

Улыбаюсь тому, что теперь в моей жизни две отдушины: глушь и музыка. Казалось бы, несовместимые вещи, но столько в них энергии заложено, что хватит горы свернуть.

— Надо Ленке показать. Она круто споет! — предлагает Жека, — всякие там штучки добавит, она такое любит.

— Не доработано еще! — возмущаюсь, понимая, что не хочу, чтобы она слышала это. А тем более пела.

— У тебя вечно все не доработано. Перфекционист херов! Играем!

Заканчиваем в районе шести. Пишу сообщение Миле, предупредив о б очередных гостях, задержавшихся до утра. Оставляю ребят спать, а сам быстро бросаю вещи в дорожную сумку и, глядя на часы, спускаюсь вниз. Сбор уже через час. И лучше бы Лена поимела свою совесть и явилась ко времени отправления группы. Почему-то мне кажется, что так и будет.

На подъезде к месту сбора сотрудников, отправляющихся на локацию, телефон оживает. Прикрываю глаза, не спеша смотреть на экран, силой воли сдерживаю улыбку и на ощупь смахиваю, чтобы ответить.

— Доброе утро, Давид Александрович.

Рита. Разочарованно выдыхаю.

— Сотрудники на месте, настроение боевое! — докладывает она, и даже через трубку чувствуется ее энтузиазм отдохнуть и поработать в непривычной обстановке.

— Все на месте?

Надеюсь, что ей не нужно уточнять. Девка умная, должна сама понять.

— Даже Сергей Александрович с девушкой и ребятами из его компании. Ну и Нина, — про Нину добавляет с пиететом, а может ужасом.

— Я о на́ших сотрудниках, Рита, — цежу сквозь зубы.

— Все, кто уже официально трудоустроен, — мнется она, соображая, что при группе не стоит уточнять, кого мы оба имеем в виду.

— Я понял. Тогда меня не ждите. Можете ехать. Там и встретимся!

Меняю планы за секунду. Да, я хотел поехать вместе со всеми, сплочение коллектива и все дела, но не стоит им видеть мою кислую рожу. У людей настроение хорошее в отличие от меня.

— Поехали, — бросаю Стасу, — хотя тот уже и сам все понял.

Отключаю мобильный, закрываю глаза, только сейчас чувствуя, как хочется спать. Благо, я эмоционально вымотан, и мне уже плевать на все. Ну почти на все.

В деревню приезжаем к часу дня. Автобус с сотрудниками и их семьями, естественно, едет не так быстро, как мой внедорожник, поэтому у меня есть несколько часов тишины и возможности побыть один на один с любимым местом.

Выхожу из машины, набираю полную грудь воздуха, предвкушая, как счастье побежит по венам, но ничего не чувствую. Не радует ни голубое небо, не желтый луг, встречающийся с ним на горизонте.

Опускаю голову и, смотря под ноги, плетусь к реке. Трава оставляет зеленые полоски на белых кроссовках, и мне хочется думать только об этом, но в мыслях совершенно другое.

Стою над низким обрывом, наблюдая, как по речке плывет тонкая веточка. Слышу всплеск и успеваю заметить выпрыгнувшего из воды ерша, а следом еще одного.

Обычно в этом месте я мгновенно отключаюсь от остального мира, будто невидимый колпак отделяет меня от него. Здесь мой телефон всегда выключен, да и вообще я забываю о нем на все время, которое разрешаю посвятить только себе. Но сегодня не выпускаю его из рук.

Смотрю на экран и решаюсь набрать Лену. Не может же человек быть недоступен так долго!

Ожидаю услышать гудки, но вместо него автоответчик.

Не дышу, сглатываю, мысленно выговариваю девчонке, что за сутки сумела скрутить в узел мои нервы.

Подхватываю камень, лежащий у ног, и запускаю его лягушкой по водной глади. Вот стерва!

Я заставлю ее приехать! Никто ее не вынуждал соглашаться. Я доверил ей самое ценное, отказался от топовых специалистов, давая возможность ей показать себя, заняться тем, что ей по кайфу, и вот так она мне платит?

Набираю Стаса. Тот отвечает быстро, но явно удивлен. Обычно я не звоню ему, когда нахожусь здесь.

— Найди Лену! Из-под земли достань и привези сюда! Понял?

— Понял, — кратко отвечает тот, и не задавая лишних вопросов кладет трубку.

Уже стоя у ее квартиры, перезванивает мне, чтобы уточнить, какую причину скорого отъезда озвучить девушке. В том, что она дома, сомнений нет, он уже проверил.

— Работа, Стас. Единственная причина — работа! — рычу в трубку, озираясь на замерших у стола с шашлыком сотрудников. И правда, чего это я так бешусь. Сегодня мы отдыхаем.

Через пять минут снова он. Предусмотрительно отхожу подальше от шумной компании и отвечаю.

— Босс, тут…не знаю, как сказать…— мнется как девочка.

— Не тяни! — сжимаю телефон так, что он вот-вот хрустнет в моей руке.

— Короче, выглядит она херово. Бледная, аж синяя. И, кажется, ревела, глаза красные.

Сглатываю. Перебираю возможные причины ее состояния. Но Стас накидывает варианты сам.

— Мне долго не открывала, пришлось…

— Дальше! — знаю я его методы. Но просто так Стас не злоупотребляет.

— Таблетки у нее тут под кроватью. Снотворное. И бутылка шампанского разбитая в раковине. «Кристалл». Ну дорогое, которое. Хотя перегара нет.

Впадаю в ступор. Из-за мужика страдает что ли? Не из-за меня, надеюсь? Когда накосячить-то успел? А может из-за Вани? И «Кристалл» этот…не думаю, что она позволила бы себе подобные траты. А Ваня мог? В принципе мог, но не заметил я, чтобы Лена относилась к нему по-особенному.

А может…еще кто-то есть?

Вспоминаю ее слезы, после того, как мы переспали. Не спроста это все. Может, со мной в отместку кому-то решила потрахаться?

— Блядь! — стучу по перилу ограды кулаком, — сюда ее вези.

— Собирается. В душ пошла. Но какая-то неадекватная она.

— Стас, если б к тебе амбал двухметровый ввалился в квартиру, посмотрел бы я на тебя.

— Ну так не открывала она, — обиженно мычит, — мало ли что.

— Ладно, не оправдывайся. Жду вас.

Палец зависает над кнопкой отбоя.

— И аккуратно там едь.

— Понял. И еще, босс…

Напрягаюсь.

— В статусе у нее «меня нет». Херня какая-то.

— Не видел.

Хотя заходил в мессенджеры каждые полчаса, проверял, была ли она.

— А вы этим не пользуетесь. Потому, наверное, не видели.

Выдыхаю. Она нашлась. Уже легче. А с остальным разберемся.