Подвиньтесь, босс!

5

Банкет, к счастью, проходит без особых потрясений. Все как обычно: начали с джаза и по мере повышения градуса плавно перешли к Сердючке. И когда микрофон плавно кочует в руки наших гостей, я со спокойной душой заканчиваю свой рабочий вечер. Гости развлекут себя сами.

Избегая смотреть в сторону барной стойки, иду в гримерку, чтобы переодеться и вызвать такси. По пути перебрасываюсь парой слов с администратором, и наконец, дохожу до телефона.

«Лен, угадай, с кем я иду на свидание?» и десяток подобных восторженных сообщений с фотографиями «нового жениха» моей подруги Кати. «Мы едем к нему домой смотреть фильм. А живет он знаешь где? В Сити! Обещаю пригласить как-нибудь к нам в гости! Запилишь селфи на фоне столицы с 55 этажа!»

«Вот же неугомонная!» — с улыбкой ворчу себе под нос, решая, что прочту все ее визги по поводу супер-свидания уже в такси, бросаю телефон в рюкзачок и выхожу во двор. Полной грудью вдыхаю прохладный воздух, в котором чувствуется приближение грозы.

Перематываю как кинопленку воспоминания сегодняшнего дня, искренне благодаря вселенную за то, что впереди два дня выходных, и я смогу нормально выспаться, и никто не станет играть на моих нервах. О счастливой подруге вспоминаю уже на полпути к дому, достаю телефон и вижу новые сообщения с призывами о помощи.

«Лена, позвони!»

«Лен!»

«Лена, мне страшно! Позвони срочно!»

«Лен, приедь!»

«Он неадекват, Лен»

«Лена, он меня убьет!»

По мере прочтения, сердце раскачивается, подскакивая к горлу. Расхлебывать Катины неприятности мое хобби. Не скажу, что я была безумно рада каждый раз нестись на помощь, но бросить подругу в беде не позволяла совесть. А беды она находила себе с завидной регулярностью. Вот и сейчас вместо того, чтобы в кои-то веки забыться сном после зубодробительно отвратительного дня, бегу выручать Катю.

Кричу водителю, чтобы менял маршрут, а сама трясущимися пальцами набираю ее номер.

— Лен! — шепотом отвечает та, а на заднем фоне слышится грохот.

— Ты где? Ты цела?

— Да! Но страшно, просто жесть. Он что-то принял, я в ванне спряталась. Про меня забыл, надеюсь.

— Адрес точный скажи!

— Да не знаю я, иначе полицию уже бы вызвала.

— Ну хоть примерно? Какая из башен?

— Не поняла я. Мы с подземной парковки поднимались. Но кажется, он упоминал «Мир».

— Держись там, я почти на месте!

Еще раз перечитываю ее сообщения, чтобы быть в курсе произошедшего, и картина складывается. Сегодня, наверняка, был апогей ее дурости. Пойдя на первое свидание с парнем из Тиндера, она, как обычно, уже успела мысленно выйти за него замуж, нарожать кучу детей, а в реале оказалась заперта в его квартире, пока тот накачивал себя запрещенными препаратами. Прибью, дурынду!

Расплачиваюсь с таксистом, несусь внутрь, но тут же наталкиваюсь на пренебрежительно-оценивающий взгляд охраны. Еще бы, куда нам простым смертным…

— Здравствуйте! У меня там подруга… — набираю Катю, чтобы она объяснила ситуацию охране.

— Ваш пропуск? — не дает договорить мужчина в строгом костюме.

— У меня нет пропуска! Пожалуйста, помогите!

— На выход! — равнодушно вякает охранник, свысока глядя на меня. Кажется, Катина истерика впечатляет меня одну.

— У меня там подруга! Ей нужна помощь!

— На выход!

Он небрежно, будто я вещь, загораживающая проход, отодвигает меня от турникета, давая пройти холеному мужику в модном английском плаще, чуть промокшем от дождя. Жестокое обращение с женщинами его заботит меньше, чем зонт, который он бережно складывает.

— Помогите, пожалуйста! — изворачиваюсь из грубых лап охранника и, отчаявшись, кричу в спину высокому миллионеру, ведь другие здесь не водятся. Кроме меня, Катьки и этого шкафа, выламывающего мои запястья.

Мужчина замедляется, будто размышляя, стоят ли мои стенания его времени.

— Пожалуйста! У меня там подруга заперта! — ловя последний шанс, ною я, и тот все же оборачивается.

Замираю. Замолкаю. И сердце перестает биться.

Давид.

— И как нашла меня только? — ухмыляется он, — хорошо работаешь! Настырная!

От снисходительного взгляда становится не по себе, а когда он продолжает движение к лифту, моя вера в мужчин окончательно разбивается о дорогущий мраморный пол вестибюля.

— Да нужен ты мне больно! — выплевываю ему вслед, — голову пригни! Корона потолки царапает!

И добавляю про себя еще пару ласковых. Подобный выплеск помогает собраться, и я решаюсь в последний раз попытать счастье разбудить совесть охраны.

— У меня там подруга, на свидание пошла, а ее… Он ее там сейчас убьет. И виноваты в этом будете вы! — дрожащими губами отчитываю оглохший шкаф, чувствуя, что вот-вот разревусь.

— Номер, — доносится их холла, и я перевожу взгляд на босса. Тот стоит злой как черт, губы поджаты, желваки ходят туда-сюда.

— Что? — не понимаю, чего он хочет. Кажется, с ним уже разобрались.

— Номер апартаментов, — раздраженно цедит сноб, нетерпеливо переминаясь на месте.

— Не знаю. Кажется, пятьдесят пятый этаж… — уже не веря в то, что он все же поможет, отвечаю я, сжимая телефон с притихшей Светкой на связи.

— С-сука…— скалится миллионер, до хруста сжимая свой мобильный, — пусти, она со мной, — рявкает в пустоту и гигантскими шагами несется на меня.

— В смысле, с-сука? — пячусь назад, как раз в момент, когда охранник отпускает мои руки, и, не удержав равновесие начинаю падать.

Резко возвращаюсь в нормальное положение, чувствуя на спине руки босса. Ничтожно маленькое расстояние между нами действует как электрошок: вот-вот меня затрясет. Но его гнев мгновенно меняется на милость и на секунду кажется, что он едва сдерживается, чтобы не поцеловать меня. Правда, тут же эта глупая мысль проходит, потому что босс закрывает глаза, а открыв, взглядом обещает скорую расправу.

По спине бегут мурашки. Спасла подружку…Сейчас и меня грохнут, и скажут, что так и было…

— Вызовите полицию! Пожалуйста! — пищу, обращаясь к охране, пытаясь воззвать их к здравому смыслу. Теперь переживаю не только за Катьку, но и за себя.

— Без полиции! А ты быстрей шагай! — командует бос, подталкивая меня в кабину лифта.

Тут уже мне в пору звонить какой-нибудь подружке, чтобы бежала на выручку.

Шагаю за черту, отделяющую почти небожителей от простого люда, а ощущение, будто в клетку с тигром вхожу. Второй раз за день оказываюсь с этим наглым мерзавцем в замкнутом пространстве, но утром мне не было так страшно, как теперь.

На что я подписалась, Господи?

— Лен? — глухой голос подруги из динамика напоминает, что я все еще жива.

— Я в лифте, — безэмоционально сообщаю всхлипывающей Катьке, просто поднеся телефон к губам. И смотрю на Давида. «Спаситель» или «каратель» стоит вполоборота, прислушиваясь к нашему разговору. Он никак не реагирует, только челюстями скрипит. Неадекватный какой-то. Хоть и красивый по-мужски: уверенный в себе взгляд, волосы, уложенные нарочито небрежно, осанка, одежда, которую, наверное, и дважды не надевает. И пахнет от него...благородно, спокойно…Так и очаровываются молодые дурочки, глядя на весь этот антураж. А потом как Катя, не знают, как бы смыться от этих извращенцев.

— Он, кажется, пытается выбить окно, Лен! — истерично вопит Катька, так что мне хочется прикрыть динамик рукой.

Вроде бы и лифт скоростной, но время тянется слишком долго. Меня трясет от перенапряжения, потому что я всем телом жмусь к стене. Босс, слава богу, не подходит. И попробуй догадайся, он будет спасать Катюху, или казнить меня? Кажется, за сегодняшний день я исчерпала годовой лимит приключений.

Двери лифта распахиваются, и вслед за Давидом Александровичем вываливаюсь из такой тесной кабины. Во всяком случае, мне она такой показалась в присутствии босса. Вдыхаю приторный аромат роскошной жизни, шагая за ним. Вот она святая святых миллионеров, которые напиваются до беспамятства и до смерти пугают своих жертв.

Он идет уверенно, будто знает, где именно находится моя подруга, а может…может…Мозг подсовывает картинки пыточной, в которую ведут меня. Хотя…этаж тот, что нужен. И все это скорее моя бурная фантазия.

Проходим длинный узкий коридор и останавливаемся в холле треугольной формы. Зеркальная стена, отражающая черные глянцевые панели, напоминает вход в ад. Кажется, войдешь туда и больше никогда не увидишь белого света. Вот и Катька вошла…а теперь ждет помощи.

Зло сверкнув глазами, босс прислушивается, достает ключ, и, отщелкнув, дверь открывается сама.

Босс входит первым, а я обращаю внимание, что ширины его спины хватит, чтобы спрятаться за ней как за стеной.

— Стой здесь! — тычет в меня пальцем как на провинившееся дитя, и уходит вглубь пасти дракона.

Стоит ему скрыться за первым поворотом, как зловещая тишина сменяется грохотом битого стекла.

— Пусти, придурок! — мужской рев тонет в непонятном шуме.

— Уймись, идиот! — И дальше куча нецензурной брани, на которую, я зачем-то понеслась вслед за боссом.

Он стоит посреди разгромленной студии, держа под мышкой пьяного мужика, неловко пытающегося вырваться из захвата.

— Лен! Это вы? — вопит в трубке моя подруга.

— Мы, наверное…— дрожу от ужаса я, глядя на разгромленную в хлам квартиру.

Тут же замок одной из дверей, щелкает, и Катька, зареванная и бледная, бежит мне навстречу.

Я глажу ее взъерошенные волосы, мимолетом осматривая, цела ли она, и одновременно слежу взглядом за ее спасителем, который методично скручивает неудавшегося Катиного «принца».

— На, возьми! — одной рукой продолжая держать неадекватного парня, босс, достает из кармана несколько бумажек евро и швыряет их на перевернутое кресло, — и в следующий раз думай, нужны ли тебе деньги, заработанные ТАКИМ путем.

Катя даже ныть перестает от шока. Я таращусь на этого говнюка, понимая, что он принял мою подругу за шлюху.

— Она не такая! — рычу в ответ, выталкивая подругу из злосчастной квартиры.

— Ага…все вы не такие, — ухмыляется он, мазнув взглядом по моим бедрам, обтянутым тонкой джинсовой тканью. Вспоминаю, что и видок у меня потрепанный, после работы-то.

— Уведи меня отсюда! — ревет Катя, до которой, кажется, начинает доходить, чем могло закончиться ее свидание с принцем из Тиндера, — правильно ты говорила, от мужиков одни проблемы.

Она взахлеб причитает, семеня, передвигаясь к двери, а я ловлю на себе полный презрения взгляд моего несостоявшегося начальника.

— Сумку забыла! — вспоминает подруга уже возле лифта.

Выдохнув, возвращаюсь в обитель зла, вижу то, зачем пришла, и по пути решаю, что босса все же стоит поблагодарить. Заглядываю в комнату, где он продолжает приводить в чувства пьяного мудака, и, зацепившись взглядом за стопку евро, не выдерживаю.

— Ну и козел же ты, Давид Александрович!

Понимаю, что произнесла это вслух, и вижу, как звереет и без того злой начальник. Хватаю сумку и пулей выметаюсь вон. Трындец! Теперь меня даже Ильич не спасет.