Ведьма и бог. Похищение Цирцеи

Глава VII

Гермес стоит в паре шагов от меня. Вместо костюма-тройки на нем большой палантин белого или серого цвета. А может, цвета снега. Не могу определиться. Похоже на светящееся старинное пальто. Даже матовая кожа излучает серебристый свет. Надеюсь, что под палантином на нем туника или что-то в этом роде. Он обут в кожаные сандалии, на шнурках два металлических крыла. Кадуцей, приколотый к плечу, ярко сияет. Я еще не видела его в таком обличье.

Его появление ошеломляет. У меня галлюцинации?

– Э-э… Что ты здесь делаешь?

Я замечаю его взгляд: серьезный и… максимально отстраненный. Впервые вижу его таким задумчивым, ведь он всегда беззаботен. Медленным жестом он призывает блокнот и ручку.

– Ты понимаешь, что произошло? – тихо спрашивает он, проводя кончиком пера по поверхности бумаги.

В дополнение ко всему у него холодный тон! Кажется, будто он обвиняет меня, при этом не смея смотреть в глаза. Мог быть и любезнее, особенно, после того, как неожиданно появился у меня дома!

– Очевидно, что-то произошло, но пока не могу понять, что именно.

Он начинает что-то писать, бормоча:

– Душа не поняла.

– О чем ты говоришь? – я начинаю злиться. – Почему ты видишь меня, а они нет? Почему я стала бестелесной? Одно мое тело там, а другое разговаривает с тобой! Я вышла в астрал? Меня прокляли?

– Душа дезориентирована.

Да он издевается!

Отхожу, но делаю всего три шага, прежде чем замираю. Идти тяжело. Не могу продвинуться дальше, и не знаю, является ли это проблемой физической или моральной. Мероэ плачет, мама гладит ее по спине. Двойник остается безнадежно неподвижным, а мужчины убирают оборудование. Я хочу сказать им, что в этом нет необходимости, поскольку я все еще здесь, просто меня никто не видит. А этот идиот Гермес ничего не делает, чтобы помочь… Тяжело вздыхаю и снова перехожу в атаку.

– Сделай же что-нибудь! Позови Гекату! Ты же видишь, что происходит что-то ненормальное!

Скрещиваю руки, повернувшись к нему, готовая к драке, если он снова посмеет игнорировать меня.

– Душа упряма, – только и говорит он.

На этот раз он переборщил!

Когда он заставляет блокнот и ручку исчезнуть, протягиваю к нему руки.

– Преврати его в минипига!

Ожидаю прилива магии, но ничего не происходит. Замираю на несколько секунд. С момента рождения магия течет по моим венам. Может, заклинание оказалось немного короче обычного?

– Цирцея, – зовет Гермес.

– У меня больше нет магии.

– Это нормально.

– Ч-что значит «нормально»?

Гермес прикусывает губу, опуская глаза, прежде чем приблизиться. Я готова к тому, что буду одурманена ароматом перечного бергамота, мои нервы окажутся на пределе, и я впаду в смятение, но не чувствую запаха Гермеса. А ведь он стоит очень близко, прямо передо мной, исходящее от него мягкое сияние завораживает. Мышцы его рук кажутся гладкими, без каких-либо изъянов, совершенно неестественными. Ничего удивительно, ведь он бог. В нем нет ничего естественного. Тем не менее, как раз в эту секунду, когда он ничего не говорит, чувствую спокойствие. Я рада, что он здесь. Хоть и не могу ощутить тепло его тела.

Гермес медленно поднимает руку и кладет ее мне на щеку. Меня охватывает дрожь. Я так сильно надеялась, что он прикоснется ко мне, что перехватывает дыхание. Его рука проходит сквозь мою голову, словно он дает пощечину в замедленной съемке.

– Ты умерла, Цирцея.

…То, что он говорит, абсолютно бессмысленно. Правда, я не чувствую его. Ни запаха, ни тепла.

– Но я…

– На земле лежит тело, а передо мной стоит душа.

Оглядываюсь через плечо, подавленные сестра и мама снова стоят на коленях возле двойника. Я все еще не могу подойти к ним, удерживаемая невидимой цепью или чем-то в этом роде.

– Они тебя не видят?

– Нет.

Все мысли путаются. На секунду закрываю глаза. Теперь я сосредоточена только на одном: найти решение.

– Но они могут тебя увидеть? – это скорее утверждение, чем вопрос.

– Я ничего им не скажу.

Мои плечи опускаются. Разве я не кажусь достаточно отчаявшейся?

– Ты не можешь стоять здесь и ничего не делать! Помоги мне!

– Я здесь, потому что я – психопомп. Твоя смерть не осталась для меня незамеченной. Обычно я предоставляю заниматься этим другим, потому что у меня нет времени. Но произошла череда совпадений. Зевс хотел, чтобы я проверил доступ в Подземный мир, и я воспользовался этим случаем.

Я потрясена! Как его праздностью, так и абсурдностью ситуации.

– Произошла ошибка.

– Ошибка невозможна. У тебя была остановка сердца. Как у твоего отца.

Мог бы просто влепить мне пощечину! Он не мог придумать ничего лучше, чтобы еще больше расстроить меня. Начинаю ходить кругами. Мой отец умер не от остановки сердца, а я и вовсе не умерла, черт возьми! Это невозможно, не хочу в это верить. Буквально час назад со мной все было в порядке. У меня были планы и цели. Я должна подготовиться к церемонии соединения!

– Ты обретешь материальность в адском измерении, – добавляет Гермес, снимая брошь с плеча.

Кадуцей увеличивается в размере и превращается в блестящий золотой скипетр с двумя змеями и крыльями.

– Что ты собираешься делать? – грубо спрашиваю я, не в силах стоять на месте.

– Я Олимпиец и могу попасть в Подземный мир только с помощью Кадуцея. Он обеспечивает доступ между измерениями.

– Мне казалось, что Гера, Деймос и Геката часто посещают Подземный мир.

– Только по приглашению Аида и Персефоны. Никто не может появляться там, когда захочет. Как и на Поляне. У вас есть список посетителей, которые могут пройти через щиты.

Киваю, скорее раздраженная, чем заинтересованная. Но мысль о том, что Геката сможет найти меня в Подземном мире, поскольку имеет право его посещать, поселяется в голове. Она сможет объяснить, что все это – ужасающее недоразумение.

– Пойдем, – приглашает Гермес, протягивая Кадуцей.

Если он думает, что я вежливо последую за ним, то ошибается.

– Нет, – отказываюсь, скрестив руки.

Гермес напрягается. А чего он, собственно, ожидал? Ему придется провести трудовую проверку в одиночку! Он обращается ко мне как к незнакомке, говорит в лицо ужасные вещи и надеется, что я спокойно последую за ним?

– Хочешь ты этого или нет, но тебе придется отправиться в царство Аида и Персефоны.

– И как же ты хочешь это провернуть?

Гермес вздыхает, протягивает скипетр, и змеи бросаются в мою сторону.

– Вот так.

Это больше не сон. Темнота окружает меня. Я нахожусь в Эребе и знаю, что не сплю. Этот предатель без суда бросил меня в адское измерение. Оглядываюсь и понимаю, что одна. Он не последовал за мной. А ведь говорил, что будет сопровождать в путешествии.

– Я не останусь в Эребе.

Слова Гипноса никогда не имели большего смысла, чем сейчас. Я найду решение. Способ связи с Гекатой. Поэтому иду вперед, не зная, куда ведет этот путь.

– Подожди, – останавливает голос наконец появившегося Гермеса. – Не уходи без меня, всегда оставайся на виду.

В густой тьме он светится вдвое ярче, чем на поверхности. Даже приходится щуриться, чтобы не ослепнуть.

– Ты так ведешь себя со всеми душами, которые сопровождаешь?

– Когда есть квота душ, которую нужно выполнить, и одна из них отказывается, – отвечает он с усмешкой.

Бросаюсь на него с кулаками, надеясь ударить достаточно сильно, чтобы оставить на его руке синяк. Но натыкаюсь на пустоту. Я все еще прохожу через него.

– Когда я обрету материальность?

– Позже. Сейчас ты в зоне перехода.

Только сейчас вспоминаю слова Гекаты. Эреб – граница, куда отправляются души спящих и мертвых. Но я никого не вижу. Может быть, души оказываются в пространственном кармане…

– Ладно, пойдем. Не будем терять времени.

Ускоряю шаг, нервничая. Почему Гермес так себя ведет со мной? Я готова признать, что у нас не всегда были просто дружеские отношения, но у меня не было ощущения, что мы ненавидим друг друга. Я верила в дружбу между нами, пусть немного странную. Сначала заявление, что я привлекаю его меньше, чем нимфа, теперь отстраненность и холодность. Я бы прекрасно обошлась и без этого. Если только его не заставили выполнить эту работу. Он и так тянул время с покупкой подарка малышке Эллы и Деймоса.

– Тебя Зевс обязал сопроводить меня?

Не слышу его шаги, только вижу светящуюся ауру, плывущую позади.

– Нет, Зевс приказал проверить вход в Подземный мир.

Его голос удивительно нейтрален. С самого начала он говорит так, словно не обращается ко мне. Может быть, теперь, когда я якобы мертва, ему не хочется прикладывать усилия. Он откроет врата в царство Аида, втолкнет внутрь и уберется восвояси, даже не оглянувшись.

Черт возьми, это бы многое объяснило. Он просто хочет выполнить свой долг. Я и раньше находила его загадочным, но теперь это все только усугубило. Как раз в этот момент снова чувствую, как бешено колотится сердце. Оно сжимается от боли, все еще слишком легкой, чтобы быть настоящей.

Я не могу позволить обмануть себя богу воров и лжи.

Решение. Я найду решение.

– Гермес?

Рычащий голос обрывает меня на полуслове. Сразу узнаю его – Гипнос. Гигантская фигура бога сна стоит передо мной в кромешной тьме. Он не излучает ни света, ни того, что могло бы обнаружить его в Эребе. И все же у него очень белая кожа, такая белая, что сияние Гермеса заставляет ее светиться, как только касается ее. Таким образом, я различаю конечности, которые не скрыты темной туникой: длинные безупречные руки, тонкие, круглое лицо, а также два огромных расправленных крыла. Его длинные и гладкие волосы напоминают водный поток. Черты лица спокойны и полны мягкости, контрастируя с красными глазами.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, Олимпиец. Давно не виделись.

Я начинаю дрожать. Какой ужасный голос, словно принадлежащий не слишком любезному дракону. Но, кажется, Гипнос не настроен агрессивно. Свет Гермеса, должно быть, привлек его внимание, но полагаю, что он может видеть в темноте. Он приседает, чтобы оказаться на одном уровне с нами, и его огромные крылья создают дугу.

– Зевс хотел бы получить отчет о доступе в Подземный мир.

Гипнос отвечает не сразу. Нахожу это молчание очень неловким. Меня не удивляет, что Гермес забыл обо мне, ведь я всего лишь предлог.

Гипнос переводит взгляд на меня.

– А что насчет нее?

– Она – душа, которую я сопровождаю.

– «Душа»? – спрашивает незнакомый голос.

Мы определенно притягиваем существ, как огонь бабочек! Появляется новая фигура, и входит в белый луч, создаваемый крыльями Гипноса. Отступаю, пораженная ее видом. Это крылатая молодая женщина человеческого роста с бирюзовой кожей. Она закутана в такое же пальто, что и у Гермеса, но кроваво-красного оттенка. Длинные черные волосы распущены и свободно ниспадают по спине и плечам. В руке она держит зажженный факел. Делаю вывод, что она также направляет души через Эреб. Когда она переводит взгляд на меня, я сглатываю. Ее глаза такие же красные и пугающие, как у Гипноса.

– Ты теперь так называешь тени? Как и любой другой Олимпиец?

Его голос похож на громкий шепот. Я редко испытываю страх. Но его вид, ужасающий взгляд и низкий голос заставляют обхватить себя руками. Я действительно нахожусь в неизвестности, рядом с божествами, которых никогда не видели на Земле.

– Прекрасной ночи, Кера.

– Прекрасной ночи, брат мой.

Она встает рядом с Гипносом и начинает разглядывать нас с Гермесом. Во время напряженного молчания замечаю растерянного старика, стоящего за пределами круга.

– Мне нужно идти дальше? – осмеливается он робко спросить.

– Верно, – отвечает Кера.

Душа – или тень, как ее называют адские божества, – продолжает путь. Гермес притягивает Кадуцей и снова заставляет появиться блокнот и ручку.

– Разве ты не сопровождаешь тени до самого конца? – спрашивает он холодно.

– Прошло много лет с тех пор, как ты ступал в Преисподнюю, и вдруг являешься, чтобы учить меня? – парирует Кера.

Я думаю, что Кера находится тут с сотворения мира. Это объясняет отсутствие энтузиазма и фронт, который она, кажется, формирует с Гипносом.

– Это неожиданная проверка, – говорит Гермес. – Приказ Зевса.

– Их Величества Аид и Персефона знают об этом?

– Аид и Персефона не имеют права голоса, когда речь идет о поручении от общего повелителя.

Кера морщится. Тем не менее, Гипнос, кажется, держится в стороне. Мне хочется, чтобы Гермес проглотил блокнот и ручку. Он заявился сюда и напоминает, кто на самом деле хозяин. Такое разозлило бы кого угодно. Но, заинтригованная, я осознаю, что теперь нахожусь под властью другой правящей пары. Несмотря на то, что Зевс является повелителем Двенадцати и других божеств, Преисподней правят Аид и Персефона. Зевс никогда не ступал сюда.

– А как же тень, которую ты сопровождаешь? – спрашивает Кера, бросая на меня холодный взгляд.

– Она со мной.

Все это он произносит, не глядя на меня.

– Позволю себе оповестить, что я теряю терпение, – говорю я, сдерживаясь от постукивания ногой. – У меня еще есть дела, нужно найти способ выбраться отсюда.

Кера наблюдает за мной, прежде чем разразиться смехом.

– «Способ»! Что сказал тебе этот Олимпиец, раз ты считаешь себя в состоянии выбраться отсюда?

Хотя я ценю ее сдержанность по отношению к Гермесу, я бы обошлась без ее насмешек надо мной. Они не знают, с кем имеют дело.

– Попридержи язык, Кера, – предупреждает Гермес.

Его отношение наконец меняется. Он выпрямляется, бледное сияние становится ярче. Я бы даже сказала, что его мышцы напряглись. Он чувствует угрозу со стороны Керы? У него проблемы с женской конкуренцией?

Кера, очевидно, наслаждается моментом. Она скрещивает руки и бахвалится, в то время как ее брат позволяет себе лишь слабую улыбку. Мы его забавляем?

– Держу пари, что твоя тень относится к категории НДУ.

– НДУ?

– Непонимание, дезориентация и упрямство, – объясняет Кера, загибая пальцы. – У нас давно такой не было. Слабеешь, Олимпиец. Ты больше не в состоянии успокаивать тени.

Бросаю взгляд в сторону Гермеса. Даже если у меня нет точного представления о задачах психопомпа, понимаю, что он не очень щадил мои чувства. Но также понимаю, учитывая допущенную грубую ошибку, что он мало что может сделать. Я дезориентирована. Не понимаю, что произошло и поэтому упрямлюсь. Ведь мое место не здесь!

– Не желаю его защищать, но рада быть НДУ.

Пораженные боги смотрят на меня.

– Она никогда не перейдет Стикс, – комментирует Кера.

– Я разберусь с этим, – возражает Гермес.

А я вижу в этом отличную новость!

– Я действительно никогда не перейду Стикс, – выдавливаю я с нервной улыбкой.

Если смогу заставить их усомниться, это будет маленьким шагом к возвращению на Землю. Если Гермес будет меня заставлять, то станет моим врагом. Я в этом убеждена, несмотря на смешок Керы, такой же издевательский, как и первый, хотя в этот раз немного более сдержанный.

– Это не значит, что ты вернешься, тень. Только то, что останешься на берегу с оргаями.

– Нет, потому что найду решение.

– Цирцея, хватит, – умоляет Гермес.

Это уже слишком. Тяжелое чувство беспомощности поселилось во мне с тех пор, как я перестала владеть чувствами и лишилась магии. Но принятие реальности Гермесом, без вопросов и каких-либо чувств, какими бы они ни были, выводит из себя. Не думала, что бестелесные существа могут плакать, но чудовищный гнев, смешанный с болью, подкатывает к горлу и застилает глаза, при этом по щекам не стекает ни слезинки.

– Не указывай мне, что делать! Мне не нужен трус под каблуком своего отца!

Наступает тишина. Гермес не дрогнул, но его серые глаза остекленели. Я бы хотела почувствовать, как бьется сердце и учащается дыхание.

– Цирцея? «Потомок Первой?» – спрашивает Кера с интересом. – Если хочешь, я могу отвести ее.

Волна ярости вырывается из Гермеса и пронзает нас.

– Никто не смеет трогает Цирцею. Она моя!

Реакция бога-посланника шокирует всех. Не ожидала, что когда-нибудь услышу его рев, ведь он всегда сдерживал голос, чтобы быть как можно более нейтральным и радушным. Его кожа приобрела вид металлической брони до момента, пока он не оправился от приступа ярости. Только глаза сохранили мерцающий оттенок, став еще более непроницаемыми, чем обычно. Он, может, и бог-дипломат, но это напоминание подавляет любые возражения. Кера опускает глаза, а Гипнос, все такой же спокойный, наклоняет голову.

– Я тебе не принадлежу.

– Уверена в этом?

Меня переполняет буря эмоций. Я возмущена, но в глубине души успокоена, что имею точку опоры в неизвестности. Тем не менее, из духа бунтарства хочу сказать ему, что уйти с Керой – неплохая идея. Особенно после того, как я увидела, что она бросила тень, которая одиноко продолжила свой путь. Но это слишком даже для меня. Я отказываюсь быть игрушкой Гермеса, но стоит помнить, что он член Двенадцати. Я позволила себе отвлечься, в то время как следует продумать план.

Я нахожусь в Эребе, с двумя психопомпами и богом сна посреди пограничной зоны. Там, где души спящих и… Точно! Я в Эребе с Гипносом!

– Ты, – говорю я, подходя к сидящему на корточках богу. – Ты можешь отправить меня обратно. Ты ведь так поступаешь с душами спящих, верно? Для этого достаточно, чтобы ты меня посчитал одной из них?

Я готова цепляться за каждое его слово, довольная своими выводами.

– О, благоговейная Персефона, – бормочет Кера. – Эта тень находится в стадии отрицания…

– Прости, тень, – говорит Гипнос.

Отступаю на шаг, его голос заставляет меня дрожать, несмотря на то, что я не имею физического тела.

– Судьба уже поразила тебя, ты больше не спящая душа, а тень.

Мои плечи опускаются. Гипнос даже не хочет попытаться сделать это. Тем не менее именно он сказал, что я не должна оставаться в Эребе, и предупредил, что меня подставили. Или это был сон? Что-то вроде предчувствия?

– Хорошо, давайте вернемся к проверке, – подхватывает Гермес. – Кера, расскажи о последних ста тенях. В зависимости от результата, посмотрю, соответствует ли твоя работа требованиям и приносит ли она прибыль, и решу, нужно ли мне говорить об этом с Танатосом, твоим руководителем.

Лицо Керы искажается. Она унижена и не склонна к сотрудничеству, но уступает, начиная озвучивать наборы из трех букв, которые классифицируют тени: ПУП, ПДП, НУП, ПУП, НУП, ПУУ… Гермес, погруженный в работу, записывает ее слова, не обращая на меня внимания.

С трудом проглатываю новое фиаско. Трое богов заняты, а я хожу кругами. Лучше бы поступила как старик, который продолжил путь в одиночку. Не понимаю, почему Гермес так стремится сопровождать, ведь ему наплевать на меня. Прикусываю губу.

Если что-то я и умею делать, так это уходить без предупреждения. Не могу создать двойника, но могу медленно продвигаться к границе светового круга. Выжидаю несколько мгновений, делая вид, что размышляю, тем самым напоминая о присутствии и одновременно заставляя забыть обо мне.

Затем отступаю. Не останавливаясь. Свечение Гермеса расплывается и тускнеет. Поворачиваюсь и начинаю быстро идти. Судя по всему, боги не ломали себе голову при оформлении пограничной зоны. Я уже видела роскошь и богатство Олимпийцев, но вход в Подземный мир аскетичен.

Я решительно погружаюсь в темноту Эреба.