Похищение (СИ)

5 глава

Граф вернулся только через день, как раз перед его приездом возвратился и слуга, сделав вид, что так и надо. Впрочем, никто не стал делать ему никаких замечаний, не говоря уже о том, чтобы пожаловаться графу на его возмутительное поведение. Ведь, если на то пошло, обе девушки неплохо провели время, выходя на прогулку и занимаясь всем, что в голову взбредет. По настоянию Клэр, так как Франсин все равно не могла ничего поделать, они прогуливались гораздо дальше, чем необходимо, правда, все же соблюдали кое-какие меры предосторожности. В частности, Клэр надвигала на голову капюшон плаща, хотя и говорила, что все это глупо и никто не станет к ней приглядываться, на улицах и без того полно народу. Но на этом настояла уже Франсин.

Граф вернулся какой-то озабоченный и чересчур задумчивый. Он, конечно, первым делом поинтересовался, как поживала Клэр все это время, но был при этом очень рассеян, так, словно ответ его не особенно интересовал. После чего он заперся в кабинете и не показывался почти полдня. Впрочем, никто не жаловался на его отсутствие.

Но за ужином граф вернулся на грешную землю.

— Дела идут все хуже и хуже, мадемуазель, — заговорил он, глядя на девушку в упор, — мне кажется, герцог начал что-то подозревать.

— Что именно, сударь? — поинтересовалась она.

— Что вы живы.

— Да? Почему?

— Этого я не знаю. Мне казалось, что я хорошо замел все следы. Но теперь… — граф ненадолго задумался, морща лоб, — мне кажется, он вас ищет. А это добром не кончится, помяните мое слово.

Больше всего на свете Клэр возмущало и тяготило ее нынешнее положение. Все остальное на этом фоне смотрелось как-то бледно, в том числе и то, что люди герцога могут ее обнаружить.

— В этой ситуации есть один выход, — продолжал граф, — тот, о котором я вам постоянно твержу, мадемуазель. Вы должны как можно скорее выйти за меня замуж.

— О, сколько угодно, — легко отозвалась девушка, чем ввергла его в изумление, он не ожидал, что она так скоро сдастся.

Но дальнейшие ее слова разуверили его в этом.

— Но только после того, как вы выполните то, о чем мы договаривались. Вы ведь помните, о чем именно, сударь?

— Но в данной ситуации это слишком рискованно, мадемуазель! — вскричал он, подскакивая на ноги, — ехать за вашим отцом долго и неизвестно, чем это может обернуться. Подумайте, мадемуазель, как это опасно! Малейшая отсрочка грозит вам огромными неприятностями. Да что я говорю, это истинное несчастье!

Клэр едва не сказала, что истинным несчастьем всей ее жизни было бы действительно выйти за него замуж, но вовремя одумалась.

— Вы дали слово, граф, и я уверена, что вы его сдержите. Ведь я бы ни за что не стала вам верить, если бы не знала, что вы, как истинный дворянин, всегда выполняете свои обещания.

— Мадемуазель, может случиться так, что я не смогу сдержать своего слова. Разве вы не знаете, герцог уже в Париже!

Это не произвело на Клэр ни малейшего впечатления.

— Тогда вам следует поторопиться, сударь.

— Но я не могу ехать за вашим отцом, как вы этого не поймете! — граф в сильном волнении заходил по столовой, едва не заламывая руки, — это слишком долго.

— Вы можете написать ему письмо, — предложила девушка невинно.

Судя по всему, граф содрогнулся от подобного предположения, но скоро взял себя в руки.

— Этого я сделать не могу.

— Почему?

— Потому что письмо могут перехватить.

Клэр развела руками, давая понять, что ее идеи исчерпаны. Но граф истолковал ее жест превратно. Он замер возле стола и пристально вгляделся в ее лицо.

— Значит, вы согласны?

— Конечно, я согласна подождать, пока вы все же съездите за моим отцом и привезете его сюда, сударь, — чопорно подтвердила она.

Разумеется, девушка видела, чего он хочет, но вела себя так, словно ничего не понимала. Граф может говорить все, что угодно, приводить любые аргументы и даже рвать на себе волосы, но она ни на йоту не отступит от своего решения. Поскольку для нее, чем выйти замуж за графа, лучше было действительно утопиться. Но гораздо лучше утопить его.

— Мадемуазель, у меня создается такое впечатление, что вы не хотите выходить меня замуж, — после минутного молчания произнес он.

Клэр вытаращила глаза. Поистине, у него совершенно затмился разум! Неужели, он когда-то думал, что она этого хочет? Да ни за что на свете!

— Вам лучше поскорее отправиться за моим отцом, сударь, — наконец, проговорила девушка, — чем раньше вы это сделаете, тем быстрее привезете его сюда.

Встав из-за стола, Клэр развернулась и вышла за дверь, аккуратно прикрыв ее за собой. Сейчас лучше всего было бы оставить графа одного, поскольку он никогда еще не был так близок к бешенству. До своей комнаты Клэр почти добежала и даже собственноручно заперла дверь на ключ, чем вызвала в служанке немалое удивление.

— Что случилось, госпожа? — спросила она.

— Да ничего особенного, — та пожала плечами и села в кресло, — я просто побеседовала с графом.

— Ясно, — Франсин других объяснений не требовалось.

Она хорошо представляла, что именно могла сказать ее госпожа и с каким видом. А у любого мужчины терпение не безгранично. Хотя с другой стороны, Франсин также не могла представить, какие обстоятельства могут заставить барона дать согласие на этот брак.

Отец Клэр не был деспотичен, он донельзя баловал свою единственную дочь и выполнял почти все ее капризы. Правда, капризов у Клэр было немного. Гораздо сложнее было выносить все ее выходки. Для этого следовало обладать железными нервами. Но в любом случае, Франсин не думала, что барон согласится выдать свою дочь за графа. Ведь, что бы там ни было, а многое из своих черт характера Клэр взяла именно у него. Барон терпеть не мог, когда на него давили.

Как бы ни злился граф, но попытаться ворваться в комнату Клэр и требовать объяснений он не стал. Более того, в этот вечер его было не видно и не слышно. А наутро, за завтраком он сухо объявил девушке, что отправляется за ее отцом согласно ее пожеланиям и что на сей раз его отсутствие продлится немного дольше.

— Вы должны быть предельно осторожны, мадемуазель, — закончил он, собираясь уходить, — никаких прогулок, поменьше шума и света в окнах. Шторы должны быть всегда плотно закрыты. Я дам слуге дополнительные распоряжения. Я понимаю, что вам хочется подышать свежим воздухом, но на это время следует воздержаться от них для вашего же блага.

— Хорошо, сударь, — спокойно согласилась Клэр.

Ее спокойствие проистекало из того, что в комнате наверху в ящике стола был надежно упрятан ключ от задней двери и с ним девушка не рассталась бы ни за какие блага в мире.

Граф распрощался с ней с таким видом, словно был очень обижен и ожидал, что она извинится перед ним за ее вчерашние слова. Но уж кто-кто, а Клэр не считала нужным извиняться перед ним за то, за что он должен был извиняться сам. Сперва попросить прощения, а потом отвезти ее домой и сдать со всевозможными извинениями барону.

Шторы задернули так плотно, что сквозь них не проник бы даже самый тоненький лучик света. В доме стало сумрачно. Клэр выказывала недовольство, но терпела, во всяком случае, до тех пор, пока не уедет граф. За его отъездом они с Франсин наблюдали в маленькую щель между шторами.

Когда же стук колес затих, Клэр перевела дух.

— Замечательно. Теперь мы можем делать все, что заблагорассудится.

— В чем-то он прав, госпожа, — серьезно заметила Франсин, — вам следует быть более осторожной.

Девушка вздохнула.

— Знаешь, Франсин, мне кажется, что было бы куда лучше остаться в замке и ждать возвращения герцога, чем все то, что произошло потом.

— Нет, не лучше. Госпожа, подумайте, что вы говорите! Герцог хочет заставить вас…

— А граф хочет заставить меня стать его женой. Это гораздо хуже.

— Гораздо хуже? Хуже, чем стать любовницей герцога?

Клэр поморщилась.

— Нет. Я не знаю. Я хочу сказать, что замужество с графом для меня — самое ужасное, что со мной может случиться. Он отвратителен.

— Ничего ужасного в этом нет, — покачала головой служанка, — он влюблен в вас и делает все, чтобы заполучить вас в жены.

— А вот это особенно отвратительно, — и Клэр скорчила гримасу, — меня просто выворачивает, когда я представляю его в роли супруга. Этого старого, морщинистого, уродливого… Брр! Да он мне в дедушки годится! Хотя я ни за что на свете не хотела бы иметь такого противного дедушку.

— На вас не угодишь, — хмыкнула Франсин.

Как обычно, слуга графа испарился почти сразу после отъезда своего хозяина. Конечно, он запер все двери, но при наличии заветного ключа это никого не беспокоило.

— Смешно, что мне представили его, как надежного и преданного слугу, — съехидничала Клэр, узнав об этом, — а на деле он улетучивается, едва его хозяин за порог выйдет. Ну, что ж, это даже хорошо, и нам на руку.

— Как хотите, госпожа, но никаких раненых я тут больше принимать не стану. С меня вполне хватило того раза. Слава Богу, что никто не озаботился вопросом, куда подевался диванчик из холла.

— А это говорит о том, что этот дом снимают, — заявила Клэр, — они и сами не знают точно, сколько тут мебели и какая она.

Служанка признала, что это возможно. Время, которое им предстояло пережить в доме без графа и его слуги вызывало в Франсин легкое опасение. Она беспокоилась, как бы Клэр не вздумала выкинуть какую-нибудь свою любимую штуку, воспользовавшись свободой. На них девушка была мастерица, а безудержной фантазии способствовала скука.

Но первые два дня Клэр вела себя почти образцово. Они, конечно, выходили на прогулку, но ничего из ряда вон выходящего не произошло. Никто не бросался к ним с криками приветствия и радости оттого, что признал в них своих знакомых. Никто не приглядывался к ним очень внимательно. А взгляды, которые некоторые молодые люди бросали на Клэр, были вполне обычны. На нее начали смотреть с интересом с тех пор, как ей исполнилось десять.

На третий день Клэр начала скучать. Она, как и всегда, не находила в книгах ничего интересного, а все остальные занятия вызывали в ней зевоту. Побродив по дому, девушка извлекла из потайного места забытую шпагу и как следует осмотрела ее. Раньше все никак не доходили руки, а если совсем честно, Клэр про нее просто забыла. Но теперь она подумала, что было бы нелишним узнать, чья она.

Внимательно рассмотрев шпагу, Клэр обнаружила на рукояти маленький герб. В гербах она разбиралась неплохо, но при всех своих знаниях все-таки не могла сказать, кому принадлежит эта вещь, поскольку такие гербы ей до сих пор не встречались. Никто не мешал ей в этих изысканиях, так как Франсин ушла на рынок за продуктами. С утра она пообещала Клэр приготовить какое-то необычайно вкусное блюдо и теперь начала реализовывать свои задумки.

Сидя в кресле и вглядываясь в чей-то фамильный герб, девушка подумала, что шпага принадлежит человеку из хорошего древнего рода, занимающего достаточно высокое положение в обществе. Но это было все, что она сумела понять. Шпагу, конечно, следовало бы вернуть, но кому? Они не знали ни имени, ни звания того раненого, которого занесла к ним судьба. Вот, разве что, расспросить Мориньи. Но и с этим тоже была проблема и нешуточная, поскольку кроме имени и рода занятий они не знали о нем ничего.

Откинувшись на спинку кресла, Клэр глубоко задумалась и не услышала, как открылась дверь. Она заметила, что в комнате кто-то есть лишь тогда, когда этот кто-то дотронулся до ее руки. Вздрогнув, девушка обернулась и увидела Франсин с корзинкой в руках.

— Ты уже вернулась, — сказала Клэр и замолчала, потому что лицо Франсин было нетипичным.

Оно было слишком серьезным, несколько мрачным и замкнутым.

— В чем дело? — спросила Клэр после паузы.

— Кажется, у нас неприятности, госпожа, — отозвалась служанка тоже не сразу.

— Какие? Граф вернулся?

— Нет. И вам следует понять, что неприятности могут возникать и в его отсутствие.

— Все остальное не идет ни в какое сравнение. Так что же случилось?

— Я возвращалась с базара, — медленно начала Франсин, — корзина тяжелая, и я шла осторожно и неторопливо. А свернув на нашу улочку, поднимаю голову и вижу, что перед домом находятся какие-то странные люди.

— Странные люди? — переспросила девушка, — чем странные?

— Очень подозрительные, госпожа. Они что-то высматривали и вынюхивали. Не знаю, что им было нужно, но в свете происходящих событий…

Служанка не договорила, но Клэр и без того все стало ясно. Она сдвинула брови и задумалась.

— Они заглядывали в окна?

— Пытались. Но вы ведь знаете, что все окна занавешены, госпожа. Дом снаружи выглядит нежилым, но кто знает…!

— Да, особенно тогда, когда, туда заходит человек с корзиной в руках, — припомнила Клэр.

— О нет, госпожа, я заходить не стала, потому и задержалась. Я постояла за углом и наблюдала за ними до тех пор, пока они не ушли. И только тогда отперла дверь.

— Молодец, — похвалила ее госпожа, — тогда нам нечего опасаться. Если они что-то и вынюхивали, то ушли ни с чем.

— Да, возможно. Но мне не понравилось, как они крутились у входной двери, госпожа. Так, словно пытались ее открыть, но у них ничего не получалось. Вы не слышали никаких подозрительных звуков?

— Нет, — девушка покачала головой, — я была наверху.

Франсин кивнула.

— Они старались не привлекать внимания, госпожа. Именно это мне и не понравилось. И одеты были как-то… неприметно, что ли. Широкополые шляпы, надвинутые на глаза, темная одежда… В общем, меня это сильно встревожило.

— Да, еще бы.

— Нам нужно быть осторожней, госпожа. Придется отказаться от прогулок. И боже упаси вас открывать шторы.

— Я не буду, — торопливо пообещала Клэр, поскольку история произвела на нее впечатление, — но в любом случае, мы тут в безопасности. Обе двери заперты, окна закрыты. Сюда никто не войдет. Что ты там купила?

Франсин вздохнула, но продолжать эту тему не стала. Судя по всему, Клэр решила, что случившееся ничем им не грозит. А сама Франсин думала иначе. Ей очень не понравились подозрительные личности у двери, и она ожидала от этого визита самого худшего. Теперь все предосторожности графа не казались пустым звуком. Припомнив его рассказы о чудном нраве герцога, служанка содрогнулась. Ей не хотелось, чтобы Клэр испытала все это на себе. Поэтому, прежде чем идти на кухню и заняться приготовлением ужина, служанка задвинула засовы на обеих дверях и для пущей надежности подергала их за ручки. На первый взгляд, достаточно прочно. Но кто знает!

Однако, до вечера все было спокойно и ничто не указывало на то, что их местонахождение обнаружено. Франсин приготовила ужин, и они с Клэр с удовольствием поели. Потом, сидя у остывающего камина и попивая горячий чай, принялись болтать.

— Полагаю, графа следует ожидать через неделю, не раньше, — прикинула Клэр, — сюда мы ехали дня три. И если посчитать три дня туда, три обратно, и там примерно день, получается неделя. Стало быть, через неделю их и следует ждать.

— Может быть, госпожа, — согласилась с ней Франсин.

Она не спешила выражать ликование по этому поводу. Клэр это заметила и спросила:

— Что? Тебе опять что-то не нравится?

— А вы уверены, что барон примет то решение, которого вы от него ждете?

— Конечно. А какое еще решение он может принять? Он приедет и заберет меня отсюда.

— Возможно, он будет слишком благодарен графу и посчитает нужным выполнить его просьбу и дать свое согласие на этот брак.

— Ни за что, — решительно отмела эту идею Клэр, — скорее небо упадет на землю, чем папочка выдаст меня замуж за этого старика. Папочка всегда считался с моими желаниями. И он не может подумать, что выйти замуж за графа — мое желание.

— Да, это верно, — согласилась Франсин, — он всегда считался с вашими желаниями, хотя некоторые ваши выходки были, прямо скажем, из рук вон.

Клэр хихикнула.

— А помнишь, как мы изображали привидения?

Франсин кивнула, поскольку помнила это слишком хорошо. Впрочем, тогда это даже ей казалось забавным, когда они обрядились в белые простыни и бродили по замку, звеня ключами за отсутствием цепей, издавая при этом тяжкие стоны и горькие всхлипы. Особенно старалась, конечно, Клэр. Привидение в ее исполнении вышло очень натуральным. Одна из служанок упала в обморок, а остальные слуги едва разом не уволились, отказываясь работать в таких условиях. Правда, барон поступил в том случае чересчур легкомысленно. Вместо того, чтобы наказать зарвавшуюся дочурку, он долго хохотал, потешаясь над ее выходкой.

За историей с привидениями они вспомнили другие случаи. К примеру, когда Клэр спряталась под столом во время приема гостей и периодически тянула на себя скатерть, добиваясь, чтобы тарелки падали на пол. Вот тогда барон очень рассердился и громко выражал свое недовольство этой безобразной выходкой. Или когда Клэр нарисовала на одном портрете страшную рожу вместо лица углем. Или когда… впрочем, обо всех ее выходках можно было вспоминать до бесконечности.

— Мы славно проводили тогда время, — заключила Клэр.

— Вы, госпожа, — уточнила Франсин.

— Да перестань, только не говори, что тебе это не нравилось.

Служанка покачала головой с улыбкой. В этом госпожа была права, ей это нравилось, но сама она никогда не стала бы поступать таким образом. И более того, все эти выходки были придуманы и воплощены в жизнь исключительно одной Клэр. Франсин не хватило бы ни фантазии, ни смелости.

— Камин почти остыл, — сказала она, — пойдемте, госпожа, кажется, мы здесь засиделись.

Клэр согласилась с ней, поднявшись на ноги. Франсин подхватила подсвечник и направилась к двери. А в коридоре выяснилось, что бывает и такое, когда сбываются самые мрачные и неприятные предчувствия. Короче говоря, они услышали, как в замке задней двери поворачивается ключ.

— Что это? — прошептала Клэр, широко раскрывая глаза, — вернулся граф?

— Вряд ли, — Франсин поставила подсвечник на столик и метнулась к двери, чтобы поглядеть в окошко.

Вернулась она столь же резво, но глаза у нее были такими же большими, как и у госпожи.

— Боже мой, госпожа, там они!

— Они? Кто «они»?

— Те самые люди, которых я видела утром!

Девушки как по команде повернулись и напряженными взглядами уставились на дверь. Потом Клэр тихо заметила:

— Засов задвинут. Они не смогут войти.

— Ох, госпожа, когда это их останавливали такие простые засовы, — простонала Франсин на свою голову.

Она и не предполагала, во что все это выльется. Если б знала, то лучше подперла бы двери чем-нибудь тяжелым.

Клэр еще раз посмотрела на дверь, потом на Франсин, а потом схватила ее за руку.

— Пошли. Пошли наверх, быстрее!

Она почти поволокла не сопротивляющуюся, но недоумевающую служанку по лестнице. Та по пути отважилась заметить:

— В доме не так много мест, где можно спрятаться. Можно даже сказать, что вообще нет.

— А мы и не будем прятаться, — заверила ее Клэр, — мы попробуем их обмануть.

— Как? Господи, каким образом, госпожа?

— Не знаю, но… О, я знаю, я почти уверена, что у нас все получится!

Франсин не стала ничего говорить только по одной причине: еще пара минут — и она все узнает. Но преисполнилась еще более мрачных предчувствий, чем раньше. Клэр снова пришла в голову одна из потрясающих идей, которые всегда заканчивались очень плачевно.

Оказавшись в комнате, Клэр наконец выпустила руку служанки и резко обернулась к ней:

— Неси одно из своих платьев, быстро!

— Но госпожа…

— Не теряй времени, у нас его слишком мало.

— Я никуда не пойду, пока не узнаю, что вы задумали.

Клэр пробурчала что-то себе под нос, но поняла, что это не пустая угроза. В нескольких словах она объяснила служанке, что именно она имела в виду. После чего Франсин очень захотелось куда-нибудь сесть.

— Госпожа…

— Иди и неси. И поживее.

— Нет, госпожа, я не стану. Вы не понимаете…

— Это ты не понимаешь. Они все равно рано или поздно попадут в дом. И сделают то, зачем сюда пришли. Ты этого хочешь?

— Нет, но то, что вы придумали, ни лезет ни в какие ворота.

— И все же это именно то, что может сработать. Или может быть у тебя есть другие идеи? Раскрыть окно пошире и громко кричать, дожидаясь, пока нас кто-нибудь спасет? Молить их о пощаде? Или может быть стукнуть их чем-нибудь тяжелым?

Выслушав последнее предложение, Франсин повернулась и отправилась за требуемым. В чем-то Клэр была права, звать на помощь и молить о пощаде бесполезно. А бить может быть и полезно, но совершенно невыполнимо.

Спустя пятнадцать минут служанка в светлом платье и белом передничке чинно спускалась по лестнице в холл. Там она остановилась, взяла со столика подсвечник и обернулась к двери. Ей не пришлось ждать слишком долго. Они провели время наверху с большой пользой, но и люди за дверью его тоже не теряли даром. Минуты через две дверь скрипнула и отворилась.

— Ой! — громко вскрикнула служанка и выронила из рук подсвечник, который с грохотом рухнул на пол, — вы кто такие, господа?

В холл вошли двое мужчин в темных одеждах и низко надвинутых на лоб шляпах. Они, видимо, не ожидали, что их будут встречать и немного растерялись, но только первые несколько секунд. Придя в себя, один из них шагнул вперед и окинув служанку заинтересованным взглядом, спросил:

— Ты здесь одна, милашка? А где твоя госпожа?

— Я что же, забыла запереть дверь? — вопросом на вопрос ответила служанка, стоя с весьма озадаченным видом, — не помню. Кажется, закрывала. Или не закрывала?

Мужчины переглянулись.

— Ну, мы же как-то зашли.

— Господи, меня госпожа убьет!

— Кстати о госпоже. Нам нужно с ней встретиться. Где она?

— Наверху, — отозвалась девушка растерянно, — вы хотите ее видеть, господа? Мадам не предупреждала меня, что вы придете.

— Видишь ли, мадам и сама об этом не знает, — пояснил мужчина и озадаченно нахмурился, — постой, что ты сказала? Мадам?

— Ну да, мадам Леру, моя хозяйка.

Первый мужчина повернулся к другому с самым недоумевающим видом и пожал плечами. Тот наклонился и подняв подсвечник с пола, подал его служанке.

— Нужно быть аккуратнее с такими вещами, крошка. Давай, веди нас к своей хозяйке.

— Хорошо, месье, — служанка присела и направилась к лестнице.

Мужчины, все еще обменивающиеся недоуменными взглядами, пошли за ней по пятам.

— Какие хорошенькие горничные здесь служат, — проговорил один из них и протянув руку, игриво ущипнул девушку за бок.

Служанка сперва подпрыгнула на месте и возмущенно на него воззрилась, потом взмахнула рукой и отвесила ему пощечину, хлесткую и звонкую. Тот от неожиданности даже споткнулся и едва не свалился с лестницы.

— Наглец!

— Э-э… — кажется, у него не было слов.

Второй фыркнул и рассмеялся.

— Не тяни руки, куда не следует.

Оказавшись на втором этаже, служанка уверенно провела их в большую комнату, где был жарко растоплен камин. Она растворила двери и вошла вовнутрь, жестом веля мужчинам следовать за ней. Женщина, сидевшая в кресле, повернулась.

— Что ты так долго, Люси? Где чай?

— Простите, мадам, но эти господа хотели вас видеть.

— Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты предупреждала меня сперва, — нахмурилась хозяйка и перевела глаза на гостей, — кто вы такие, господа? Я вас знаю?

Мужчины ответили не сразу. Они внимательно смотрели на нее, не упуская ни одной детали и то, что они видели, видимо, было не тем, что они ожидали увидеть.

— Мадам Леру? — наконец спросил первый мужчина.

— Да, это я. А в чем дело?

— Ничего не понимаю, — пробормотал он в ответ.

— Я тоже, — заявила женщина, — странно, что вы приходите в мой дом и не знаете сами, что вам нужно.

— Это ваш дом, сударыня?

— Да, мой муж снял его недавно.

— Ваш муж? Вы замужем? — спросил другой.

— Раз меня зовут мадам Леру, то разумеется, я замужем. А чего вы ждали?

— М-да. Так вы сказали, что ваш муж снял его? Когда?

— Не понимаю, это что, запрещено законом, снимать дома на время? Если уж вы так хотите это знать, то он снял его вчера, а сегодня мы въехали и даже не успели разобрать вещи. Вы хотите сказать, что мы не имеем права здесь находиться? Ну знаете ли, это уже вопиющая наглость! Вы не думайте, что за нас некому постоять. Вот, вернется мой муж, он…

— Мадам, — вмешался один из мужчин в этот словесный поток, — мы ничего подобного сказать не хотели. Мы просто удивились, застав вас здесь.

— Вы хотите сказать, что тоже сняли его?

— О нет. Но мы думали, что в этом доме находятся… м-м-м… другие люди.

— О, такое бывает, — женщина махнула рукой, — знаете, нам сдали его очень поспешно. Прежние жильцы слишком торопились его покинуть.

— Торопились покинуть? Вы их видели?

— Мой муж ведет все дела, месье. Это он беседовал с ними.

— А где ваш муж, сударыня? Мы можем поговорить с ним?

— К сожалению, нет. Он уехал и будет только послезавтра. Мой муж — деловой человек, у него много дел, которые нужно решить поскорее.

— Да, я понимаю.

Хозяйка перевела взгляд на служанку, скромно стоявшую в стороне и сказала:

— Что ты стоишь столбом, Люси? Принеси чай. Не видишь, у нас гости.

— Да, мадам, — присела та и вышла за дверь.

— Мадам, — запротестовал мужчина, — мы вовсе не хотели так к вам врываться. Не стоит затрудняться из-за нас.

— Пустяки.

— Так, что вы говорили о прежних владельцах?

Разговор продолжался. Между тем, миловидная служанка, стоя за дверью, приложила ухо к щели и ловила каждое слово. При этом она тихо хихикала в кулачок. Потом что-то вспомнив, спохватилась и помчалась по коридору.

Распоряжение хозяйки принести чай было очень простым и незамысловатым. Любая мало-мальски обученная горничная справилась бы с этим в считанные минуты. Но эта горничная, видимо, к таким не относилась. Для начала, она долго искала кухню, потом перерыла помещение в поисках подноса и наконец расколотила три чашки прежде, чем сумела водрузить на поднос все необходимое. Возилась она со всем этим очень долго, так что дожидающиеся ее люди могли сто раз умереть от жажды. Но наконец все было закончено и девушка с очень торжественным видом вышла в коридор, держа в руках поднос со всем, что требовалось для чаепития. Ну, возможно, о чем-то она позабыла. Возможно даже, что таких вещей было слишком много.

Подойдя к комнате, она едва не столкнулась с выходящими мужчинами. Они снова окинули ее оценивающими взглядами, потом один из них усмехнулся и произнес:

— Ты немного припозднилась, милочка. Мы уже уходим.

— Да? А как же чай?

— Ничего, мы не в обиде.

Мужчина успокаивающе похлопал ее по плечу и как бы невзначай провел рукой по спине. А если быть совсем честным, то не только по спине. Служанка ойкнула и выронила поднос.

— Что ты там опять разбила, негодница? — раздался громкий грозный голос из-за двери, — что за наказанье! Дырявые руки!

— Да ты… да я тебя… — угрожающе прошипела служанка.

Предприимчивый кавалер поспешно отступил на пару шагов, стараясь быть вне пределов досягаемости ее рук.

— Пардон, мадемуазель, — проговорил тот успокаивающе.

Мужчины переглянулись и фыркнули.

— Не расстраивайся, дорогуша. Ничего страшного. Кто не бьет посуду! Пойдем, проводишь нас до двери и смотри, хорошенько запри ее за нами. Двум одиноким женщинам следует быть осторожными в такое позднее время.

Служанка подхватила с пола поднос и сощурив глаза, взглянула на своего обидчика.

— Э-э, дорогуша, — растерялся он, — не нужно так реагировать, я ведь тебя уже не трогаю.

— Вот и не трогайте, — отрезала она, — ступайте вперед оба, чтобы я вас видела.

Они переглянулись и начали спускаться вниз. Видимо, реакция служанки их немного удивила.

— Не бойся, — заметил один из них, — Морис — горячий парень, а ты ему приглянулась. Ты ведь очень хорошенькая.

Громко захохотав, они вышли на улицу. Служанка заперла за ними дверь и выглянула в окошко. Она заметила две удаляющиеся во тьме спины, хмыкнула, потом помахала подносом и направилась наверх. В коридоре стояла «мадам Леру», наклонившись над горкой разбитой посуды и качая головой.

— Франсин, — вскричала «служанка», отбросив в сторону уже ненужный поднос, — у нас получилось! А ты сомневалась.

Франсин тяжело вздохнула, но скорее всего, это был вздох облегчения.

— Ох, я ужасно боялась, вдруг что не так скажу.

— Все было прекрасно, — успокоила ее Клэр, — и так забавно!

И она рассмеялась. Франсин посмотрела на нее чуточку снисходительно, но и у нее губы разъезжались в улыбке. В конце концов, она не выдержала и присоединилась к госпоже.

Минуты три они покатывались от хохота, производя нешуточный шум. Но это их в данный момент не волновало. Наконец, смех постепенно сошел на нет и служанка, на сей раз настоящая сказала:

— Я надеюсь, госпожа, что у нас в самом деле все получилось.

— Конечно, получилось. Ты была так убедительна! Я почти почувствовала себя служанкой. «Что ты там опять расколотила, негодница? — передразнила она Франсин, — дырявые руки!» Я чуть не расхохоталась.

— Господи, что бы сказал ваш батюшка, если б узнал об этом! — воскликнула служанка.

— Он бы здорово повеселился, — заверила ее Клэр, — уж я-то знаю папочку.

— А зачем вам нужен был поднос, госпожа? Вы ведь отправились их провожать.

— Взяла на всякий случай. Этот невоспитанный мужлан постоянно руки тянул, куда не надо.

— Что? — возмутилась Франсин, — он к вам прикасался?

— Он ущипнул меня за бок, представляешь? Просто неслыханно! Я дала ему пощечину.

— Вы его ударили?

— Конечно, — Клэр тряхнула головой, — любая порядочная девушка на моем месте поступила бы так же.

Франсин вздохнула в который уже раз. Интересно, что было бы, если б она давала пощечины всем, кто щипал ее за бок или иным способом проявлял свой интерес? Она надеялась лишь на то, что эти двое ничего не заподозрили.

Клэр пошевелила кучу битого стекла носком ботинка.

— Прости, случайно уронила.

— Конечно, госпожа, — кротко согласилась та, — сейчас я все уберу.

Она пригляделась потом присела и потрогав что-то рукой, спросила:

— Вы собирались напоить нас чаем, госпожа?

— Ну да, — немного удивилась Клэр, — ты же сама сказала.

— Да, но при чем тут соль?

— Соль? Я думала, это сахар!

Франсин фыркнула и отправилась за веником и совком. А ее госпожа, все еще фыркая в кулачок, пошла переодеваться.

Их шутка в самом деле удалась на славу. Ни у кого из пришедших не возникло никаких сомнений в их словах. Напротив, они поверили им безоговорочно. Немалую роль здесь сыграло то, что люди в первую очередь всегда смотрят на одежду и она имеет большее значение. Именно это и отметила Клэр, когда вернулась Франсин, уже переодетая в свое обычное платье.

— Я боялась, госпожа, что они вас узнают, — серьезно заметила она.

— Никогда, — девушка решительно помотала головой, — они видели перед собой горничную и относились ко мне, как к горничной. Конечно, это было для меня немного неожиданно, но все же следует признать, что я вынесла это с честью. Редко бывает так, что люди не обращают внимания на одежду. Эти не отличаются от остальных. Они видели горничную и им в голову не пришло, что перед ними госпожа, так что, бояться не следовало.

Она снова захихикала.

— Ты сидела, такая важная, точь-в-точь разбогатевшая мещанка. На тебе словно аршинными буквами было написано, что ты жена торговца. Браво, Франсин, у тебя недюжинный актерский талант.

— Да и у вас, — со смешком признала служанка, — из вас вышла такая горничная! Если б вы еще не раздавали пощечины направо и налево. И хорошо, что они не стали дожидаться чая. Иначе их уверенность могла поколебаться.

— Я просто перепутала, очень уж торопилась.

— Да? Странно, вы отсутствовали не меньше получаса.

Клэр пожала плечами. Более странным было бы требовать от нее, чтобы она умела таскать подносы и знала, где находится кухня.

— Кстати, они перепилили засов, — припомнила Клэр, — я посмотрела, прежде чем закрыть за ними дверь.

— А каким образом они открыли замок?

— Наверное, у них был ключ.

— Но откуда?

— Я слышала, их можно изготовить, достаточно снять слепок с замочной скважины. Наверняка они этим и занимались, когда ты видела их днем.

Франсин кивнула, так как сама думала примерно также.

— Что ж, могу сказать, что нам очень повезло, госпожа, — заметила она, — но впредь, очень вас прошу, не шутите так. Негоже благородной девушке переодеваться в одежду горничной и подвергаться нападкам со стороны каких-то подозрительных типов.

— Вот видишь, ты сама говоришь: «типов», — торжествующе заявила Клэр, — а еще мне делала замечания.

Служанка только вздохнула в ответ. Глупо было возражать и говорить, что одно дело она, и совсем другое — девушка благородного происхождения и тонкого воспитания, коей являлась Клэр. Впрочем, насчет тонкого воспитания можно было бы и поспорить.

— Пойду подопру дверь чем-нибудь тяжелым, — сказала Франсин.

— Они не вернутся, — уверенно отозвалась госпожа.

— На всякий случай. Мало ли, что.

— Ну ладно, — Клэр пожала плечами, — делай, как знаешь.

— Я буду спать спокойней, госпожа.

Франсин ушла, а Клэр упала в кресло. Она была в превосходном настроении, которое бывало у нее всякий раз, когда ей удавалось провернуть какую-нибудь каверзу. А так как она на протяжение многих лет только этим и занималась, то неудивительно, что, став взрослой, девушка все свои проблемы решала таким же способом. И если говорить о способе, то в данном случае он себя оправдал.

Франсин очень не понравилось, как обошлись с засовом незваные «гости». Она думала о том, что скажет графу, когда это будет замечено и стоит ли говорить ему об этом вообще. Клэр наверняка решит, что не стоит. Да и потом не объяснять же ему, каким образом они отделались от этих людей, уж кто-кто, а граф не поймет. Барон бы понял, недаром Клэр была его дочерью, иногда он откалывал штучки и почище. От наследственности никуда не денешься.