Я вышла в коридор, чувствуя, что боюсь отойти от комнаты дальше, чем на несколько шагов. Сейчас я, словно, коршун готова караулить моего мальчика, набрасываясь на тех, кто покусится на его жизнь.
— Он твой сын? — спросила я тихо, почти шепотом, глаза мои горели надеждой. В сердце забилась искра веры, что именно так и есть, что этот мальчик —сын моего несостоявшегося жениха. Мне очень хотелось, чтобы это было правдой, чтобы судьба повернулась ко мне лицом. Мне, как матери, это было важно. Лучше, чтобы его отец был героем, чем трусом!
Вальтерн ответил спокойно, но в его голосе звучала какая-то тень раздумий:
— Не могу сказать.
Он сделал паузу, словно взвешивая каждое слово.
— Чтобы точно узнать, дракон он мне нужно вернуть драконью сущность. Или нужно подвергнуть мальчика опасности. И тогда мальчик должен обернуться. Но пока разведчики гнали его, он так и не обернулся. Значит, он либо не чувствовал угрозы, либо не осознавал её. А подвергать его опасности сейчас, я не стану. Он и так многое пережил.
Понимание медленно проникало в меня, и я прошептала, почти шепотом.
— Понятно, — губы мои сжались в тонкую линию, сердце билось сильнее, чем обычно, и в груди разгорался внутренний пожар.
— А тебе бы хотелось, чтобы это оказалось правдой? — спросил Вальтерн, медленно обнимая меня, словно пытаясь утешить или не совсем. Его голос был мягким, но в нем слышалась тревога, нежелание допустить худшее. — О, боги, как у тебя бьется сердце. Тише, тише, не надо так переживать…
Я почувствовала, как его руки обвивают мою талию, и сердце забилось еще сильнее. Внутри всё разом наполнилось смешанным чувством — и ужасом, и надеждой, и теплом.
— Это от счастья, — прошептала я, крепко прижимаясь к его мундиру, чувствуя, как его тепло и уверенность дают мне силы. Внутри будто зажглась яркая искра, которая согревала и одновременно пугала.
— Так ты не ответила на мой вопрос, — услышала я вздох, и в голосе Вальтерна прозвучало что-то чуть более настойчивое.
Я постаралась успокоиться, вздохнуть поглубже и сказала тихо, с дрожью в голосе.
— Да, пожалуй, я бы хотела.
Внутри кипела буря чувств, и я чувствовала, как мое сердце бьется в такт с этим словам.
— Я бы тоже хотел этого, - выдохнул Вальтерн. - Я бы хотел, чтобы он был моим сыном, чтобы … я смог его воспитать. Баловать не стану. Разве что немного. Меня в детстве баловали, и я допустил кучу ошибок.
— Все уже позади, - прошептала я, словно пытаясь унять старую боль. - Что бы ты там не натворил, я тебя отмолю…
Вальтерн посмотрел на меня, словно пытаясь запомнить.
- Я люблю тебя. Тебя, - произнес он, проводя по моим волосам. - Ты такая, о которой я мог только мечтать…
Мне вдруг стало не по себе. Он словно прощается. И мне это ужасно не понравилось!
— Кхе-кхеум! - послышался настойчивый кашель. Я обернулась, видя, как к генералу подходит военный. - Почти все гражданские покинули деревни. Мы пустили туда людей, чтобы они предупредили.
- Хорошо. Так, по поводу тебя и сына, - произнес строгим и спокойным голосом генерал, глядя мне в глаза. - Вам нельзя покидать крепость пока все не закончится. Как ты уже поняла, у исмерийцев довольно обширные связи. И ребенка могут похитить даже в столице. Так что в Северном Форте вы будете под моей личной защитой. Для вас сейчас - это самое безопасное место. Другого нет.
- Я поняла, - кивнула я, чувствуя, что после сегодняшнего шпиона, путь в Столицу может быть опасен. - Придется остаться здесь.
- Я рад, что ты не стала спорить, - послышался мягкий голос, а моего лба коснулся мягкий поцелуй. - Иди к ребенку. Как только мы решим вопрос с Исмерией, вы сможете вернуться.
Я смотрела ему вслед, чувствуя, как после ослепительного счастья приходит бессилие. Даже от счастья можно устать и чувствовать себя как выжатый лимон.
- Да, вернуться,- кивнула я, но эта мысль меня ничуть не обрадовала.
Только сейчас, успокоившись, я осознала, что во мне оказалось больше храбрости, чем в муже. И эта мысль вызывала у меня усмешку. Но не может же вечно ребенок жить в этом форте, почти не видя солнца?
- О, у меня новость! - послышался голос Роры, которая шла по коридору. - У нас будет мальчик!