Пока это не было любовью

Глава 27

Инга

Когда я проходила через холл отеля, меня ослепили контрастные цвета и узоры на стенах, коврах и диванах. Они были настолько яркими, что я с трудом различала дверь слева, куда меня направил администратор.

Татьяна отменила ту нашу встречу, которую назначил Гордей, и за последнюю неделю не ответила ни на один из моих звонков. Это не стало для меня неожиданностью. Я уже и надеяться перестала, что когда-нибудь снова услышу о ней после того, что я сделала с Гордеем. Однако вчера она сама позвонила мне и попросила встретиться с ней здесь в два часа дня. После этого она сразу же сбросила звонок.

Я предполагала, что она либо хочет высказать свое мнение о том, что я написала о Гордее, либо хочет поделиться своей историей. Мне очень интересно узнать о ее жизни, потому что о Гордее я уже и думать не могу. Каждый раз, когда я вспоминаю его, то проваливаюсь в жалость к себе.

Татьяна поприветствовала меня, когда я вошла в конференц-зал.

— Здравствуй, Инга, — сказала она, проходя мимо меня и закрывая за мной дверь. — Рада тебя видеть.

— Спасибо, и я тебя, — ответила я.

Она кивнула мне, прежде чем повернуться спиной. Я ожидала услышать как минимум выговор.

— Как думаешь, никто не будет против, если мы закроем дверь? — спросила я.

— Я думаю, лучшее закрыть, да.

Она села на один из диванов и указала на поднос, стоящий на столике между нами.

— Я заказала нам чай. Зеленый подойдет?

Я кивнула и заняла кресло рядом с диваном.

— Спасибо, что пришла, — сказала она. — Я нервничаю, поэтому прошу прощения, если я немного… не в себе.

— Спасибо, что ответила на звонок. Я тоже немного нервничаю.

Она глубоко вздохнула и, сложив руки на коленях, произнесла:

— Извини за все эти пропущенные звонки. Если у Егор в тайне от меня открыл счет за границей, то ему ничего не стоит следить за моим телефоном. А я боюсь взять и купить новый. Если он найдет его, то поймет, что я что-то скрываю.

Я была настолько поглощена своими переживаниями, что даже не подумала, что Татьяна могла не отвечать на звонки из-за Егора.

— Но ты же не замышляешь ничего плохого, — заверила я ее. — Это он тебя за нос водил столько лет. Ты просто защищаешься.

Она натянуто улыбнулась, протягивая мне чашку с блюдцем.

— Да, вот и Гордей так говорит. Он меня очень поддерживает.

Вот кем был Гордей — человеком, искренне преданным тем, кого он любит. Вот почему он так остро отреагировал на то, что я написала о нем. Как бы я ни старалась оправдать свои действия, я понимала, что он не согласится с моей точкой зрения. На нервах я от души хлебнула слишком горячего чая и попыталась сосредоточиться на Татьяне.

— Итак, с чего начнем? — спросила она. Успокоившись тем, что мы здесь для того, чтобы обсудить ее историю, я полезла в сумку и достала блокнот.

— Давай сначала просто поговорим? Ты не против, если я сделаю несколько заметок?

— Да, можешь записывать. Но ты помнишь, что не можешь ничего публиковать, пока…

— Пока ты не дашь на это добро.

Татьяна улыбнулась, и в ее глазах появилась благодарность.

— Гордей сказал, что ты тот человек, с которым стоит поговорить, — сказала она.

Возможно, Гордей не упомянул о том, что я сделала. Если бы она знала, то ни за что не позволила бы мне участвовать в этой истории. Но я не собираюсь уходить. Татьяна выглядит так, будто ей просто необходимо поделиться своими мыслями с кем-то, и я счастлива стать таким человеком, даже если до публикации не дойдет.

К тому времени, как мы выпили второй чайник чая, я уже была полностью очарована тем, что рассказала Татьяна.

— А когда он стал таким успешным, ты также ничего не заподозрила? — спросила я.

— Нет, я только гордилась им. Он всегда был амбициозным и много работал. Казалось, он пожинал плоды своих прошлых усилий. — Она обхватила голову руками, и я по-дружески погладила ее по спине. — Я дура, — сказала она, выпрямляясь. — Просто дура набитая.

— Ты не сделала ничего плохого, — сказала я, желая ее утешить.

— Но все будут задавать мне вопросы. Инга, мы катались на яхтах и летали на частных самолетах. Деньги лились рекой. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было безумием. Куда я только смотрела и чем думала?

— Если ты думала, что муж может это себе позволить, в этом нет ничего плохого, — ответила я.

— Но посмотри на Гордея. Он заработал целое состояние, но я сомневаюсь, что он когда-либо арендовал яхту.

Я не могла с этим поспорить.

— Ну, у всех разные запросы на отдых.

Она покачала головой, словно не могла поверить, что была такой наивной.

— Гордей говорил, что твоя сделка со следствием подразумевает, что ты должна дать показания против Егора.

— Да, — сказала Татьяна, беря в руки чашку и нервно теребя ручку. — Мне нечего скрывать, и это единственный способ удостовериться, что я не пройду в этом деле как соучастница. Я не хочу оказаться в тюрьме.

Она, казалось, пыталась убедить меня в своей правоте, но мне не требовалось выслушивать ее аргументы. Я ей уже верила.

— Конечно, тебе нечего скрывать, — сказала я, вспомнив слова Гордея. Было очевидно, что Татьяна не знала о том, чем занимался Егор. — И ты должна защитить себя, Таня. Ставки слишком высоки.

Ее плечи опустились, словно она почувствовала облегчение от того, что я поняла ее.

— Именно так. Ему тоже нечего было скрывать, если бы он был тем человеком, за которого, как я думала, вышла замуж. Тем человеком, которым он притворялся. Ты не думаешь… Ты не думаешь, что я ужасная жена?

— Конечно, нет.

Она вздохнула и покачала головой.

— Вчера я в очередной раз разговаривала со следователем. Я старалась ответить на все его вопросы, но, честно говоря, я действительно не могу им помочь. Я могу вспомнить даты и время, когда мы были в стране или за границей. Также я могу сообщить им о банковских счетах, о которых мне известно. Но, честно говоря, в данный момент они знают гораздо больше, чем я.

— Как ты держишься? — спросила я.

Темные круги под глазами Татьяны свидетельствовали о том, что она мало спит.

— Пока держусь. Это звучит ужасно, но я просто хочу, чтобы его уже арестовали и все закончилось. Мне невыносимо делить с ним постель, и я стараюсь бывать дома как можно реже. Вчера утром он пытался обнять меня, но я сказала, что спешу на встречу. Сегодня я задержусь допоздна, чтобы не видеть его.

— А что с домом? Его конфискуют? — спросила я.

Она пожала плечами.

— Не знаю. Но следователь сказал, что деньги и имущество, которые я заработала за последние несколько лет, останутся моими, их не заберут. По крайней мере, я не останусь без копейки в кармане.

— Это хорошо, — сказала я, хотя и знала, что Гордей тоже позаботится о ней.

Он не оставит друга в беде.

— Как думаешь, ваша редакция заинтересуется моей историей? — спросила Татьяна.

— Думаю да, очень даже.

Глаза Татьяны загорелись. Мне не хотелось снова видеть их потухшими, и, услышав ее историю, я действительно желала ей только самого лучшего.

— Но я не считаю, что статья в интернете — то, что тебе нужно, — сказала я.

Я осознавала, что публикация рассказа Татьяны может сыграть мне на руку, однако мои амбиции не могли затмить то, что важно для Татьяны.

Она обмякла, ее глаза опустились на колени.

— Как это печально, — произнесла она тихо.

— Послушай меня, — продолжила я. — Я думаю, многие люди захотят прочитать твою историю. Не только о том, что происходит сейчас, но и о том, как вы познакомились с Егором, какими вы были в начале ваших отношений и как он стал тем, кто он есть сейчас. Всю эту историю от начала и до конца.

Она взглянула на меня, ее глаза сузились.

— Я не понимаю. Что тогда…

— Это будет книга, Татьяна, а не статья, которую потом забудут или вообще не увидят, — заверила я.

Она вдохнула, пытаясь собраться с мыслями.

— С чего же мне начать? — спросила она.

— Я тебе помогу. Мы найдем агента, который заключит с тобой контракт на книгу. Затем издательство назначит писателя, который будет работать с тобой…

— Нет! — воскликнула она. — Я хочу работать только с тобой. Гордей доверяет тебе, а значит, и я тоже.

Мое сердце сжалось еще сильнее. Мне придется признаться ей, что чувства Гордея ко мне сильно изменились за последнюю неделю.

— Татьяна, было бы нечестно с моей стороны не сказать тебе, что мы с Гордеем сейчас не в самых лучших отношениях. Опубликовали статью, которую я написала о нем, и… — А как я могу объяснить это? — Я не продумала это и…

— Я читала эту статью, — с улыбкой сказала Татьяна.

— Ты ее читала?

Я была удивлена, что она согласилась встретиться со мной, не говоря уже о том, что выбрала меня для написания своей истории. Она вздохнула.

— Он, конечно, не говорил со мной об этом. Но я прочитала ее в тот день, когда она вышла.

Я приготовилась к ее вердикту.

— Я заметила в Гордее определенные изменения с тех пор, как он увлекся политикой, — сказала она. — Я вижу это со стороны, как его подруга. Ты показала мне, каким он был на работе. Работа всегда была для Гордея страстью. Он всегда был сосредоточен на новой цели и на следующей вершине, которую нужно покорить. Но после того, как он влился в эту партию, он постоянно с кем-то бьется не на жизнь, а на смерть. Он такой напряженный и нервный! Уже не тот Гордей, каким был раньше.

У меня внутри все сжалось. Мне было больно слышать о том, что Гордей несчастен, даже несмотря на то, что я сама это видела.

— Я говорила об этом с Риммой, — продолжила Татьяна. — Она тоже это заметила. Он очень сильно изменился.

Все люди, которые были ему дороги, беспокоились о нем, а я лишь усугубляла его страдания.

— И моя статья только все усложнила, — добавила я.

— Нет, — сказала она, подавшись вперед и нежно похлопав меня по колену. — Я не думаю, что ты вообще что-то усложнила. Я знаю, что Гордею не понравилось то, что ты написала, но он задумается, — уверенно произнесла она.

Возможно, Гордей и не будет ненавидеть меня, но мы уже никогда не сможем вернуть то, что было между нами. Татьяна не должна была узнать, что именно было между нами. Чем больше мы были близки, тем сильнее я чувствовала, что все испортила.

— Он поймет, что то, что ты сделала, было не из злости, а потому, что ты заботилась о нем. Ты увидела настоящего Гордея за костюмом, властью и деньгами. Ты подвела его к зеркалу, показала правду, — продолжала она, пытаясь меня успокоить.

— Признаюсь честно, мои мотивы не были настолько благородными, — сказала я. — Да, я написала правду, но не думала о последствиях. Я знала, что его самое большое желание — сделать карьеру в политике, но с тех пор, как была опубликована моя статья, все только и обсуждают его отставку. Я понимаю, что моя статья, возможно, лишит его мечты. — Мой голос становился все громче. — Его уберут, и это будет полностью моя вина.

Я взяла чашку и сделала глоток, чтобы остановить поток слез.

— Иногда то, чего мы хотим, не является тем, что нам на самом деле нужно, — сказала Татьяна, ее голос был ровным и успокаивающим. — И не стоит недооценивать себя. Большинство людей не смогли увидеть Гордея таким, каким его увидела ты. Ты можешь не осознавать, насколько глубоко ты чувствуешь, но мне, как человеку, который знает его очень давно, ясно, что ты проникла в самую его суть — в его душу и доброту. Ты просто сказала то, что все, кто его любит, давно хотели ему сказать. У нас просто… не хватало смелости.

Все, кто его любит? А как это относится ко мне?

— Судя по тому, что я вижу, вы оба очень заботитесь друг о друге. И что бы ни случилось, я действительно хочу, чтобы ты написала мою историю. Я знаю, что у тебя есть работа, но я доверяю только тебе. Говорить с тобой о таких вещах мне не так страшно. Ты просто подумай об этом, хорошо?

— Тут и думать нечего, — сказала я.

Хотя я всегда мечтала работать в этом издательстве, я обнаружила, что роль бесстрашного репортера не так уж и подходит мне, как я думала. Я знаю, что должна была прийти в восторг, когда Александр Викторович предложил мне постоянную работу, и тот факт, что я не очень обрадовалась, меня очень удивил.

Время, проведенное с Гордеем, открыло мне глаза на то, как сильно я люблю погружаться в детали — «залезать в дебри», как бы он выразился.

Работая в редакции, на это не особо хватает времени и сил. Горящие сроки и не всегда приятные коллеги… Я не была уверена, что когда-нибудь получу шанс писать так, как хочу.

Однако история Татьяны дает мне возможность по-настоящему погрузиться в чужой мир. Эта перспектива заставила меня трепетать от предвкушения, как это и должно было произойти, когда Александр Викторович предложил мне постоянную должность.

— Я с удовольствием напишу твою историю, Таня, — сказала я.

Ее лицо просияло, и она отставила чашку с блюдцем, прежде чем броситься ко мне и обнять.

— Правда? — спросила она с надеждой.

— Только нет никаких гарантий, что издатель захочет, чтобы я участвовала в проекте, — предупредила я.

— В таком случае я не буду подписывать с ними контракт, — ответила она.

Я почувствовала огромное облегчение. Мысль о том, чтобы быть хозяйкой самой себе и иметь возможность полностью посвятить себя такому проекту — это то, что мне нужно!

Татьяна готовится к серьезному испытанию — судебному разбирательству с участием СМИ. Я буду сопровождать ее на протяжении всего процесса и задокументирую его вместе с историей ее жизни с Егором. Я покажу людям, что такой преступник, как Егор, вполне может обмануть не только чужих людей, но и собственную жену.

Эта книга будет не просто тем, что я хочу сделать, — она то, что я должна сделать.

Сегодня переломный день в моей жизни. Я приняла решение отказаться от работы, которую всегда хотела. Я осознала, что очень люблю мужчину, который, как мне казалось, испытывал ко мне только неприязнь. Я выбрала новый путь, который отличался от всего, о чем могла только мечтать до того, как судьба занесла меня на свадьбу Юли.

Если жизнь может так стремительно меняться, то я очень надеюсь, что она изменится еще раз.