Глава 29

В тусклом свете огня тело Делани отливало золотистым блеском. Он слегка наклонился вперед, облокотившись одной рукой о грубый каменный навес над камином. Муж опустил голову вниз, и его волосы постепенно завивались, по мере того как тепло от огня подсушивало их. Он был полностью погружен в свои мысли, и Чонси боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его. Она молча любовалась мужественной красотой своего любимого.

Ее глаза скользнули по ровной, крепкой спине, мускулистым ягодицам, длинным и сильным ногам. Он слегка повернулся, и она увидела его широкую грудь, твердый плоский живот и курчавый кустик волос. Ее так и подмывало подойти к мужу поближе, погладить эти волосы, уткнуться лицом в его живот.

— Ты чертовски красив, — едва слышно прошептала она, надеясь, что он ее не услышит.

Делани резко повернулся и улыбнулся, заметив, что она пристально наблюдает за ним.

— Весьма польщен, что понравился тебе.

Он не сделал ни малейшей попытки прикрыть наготу.

— Красиво не только твое тело, — добавила она через минуту, бесстыдно уставившись на его мужскую плоть и с радостью отмечая, что она быстро отвечает на ее взгляд. — Ты очень сложный человек.

Он удивленно приподнял бровь.

— Уверяю тебя, моя дорогая, сейчас у меня в голове нет ничего сложного.

— Мне бы очень хотелось, чтобы у тебя был хоть какой-то изъян! — неожиданно выпалила она.

Делани весело рассмеялся, а она не могла оторвать глаз от мускулов на его груди.

— Да, правда. Я похожа на один сплошной изъян, а ты… воплощенное совершенство!

— Нет, Чонси, я вовсе не совершенство. Ты прекрасно знаешь, что я далеко не безгрешен.

— А мне кажется, что именно я подвержена греховным соблазнам и все делаю не так, как надо.

— Нет, милая, это уже пройденный этап. Увидишь.

— Сейчас я похожа на какого-то маленького щенка!

— Ничего, я знаю, как вытащить тебя из этого грустного настроения и заставить улыбаться. Жизнь — чертовски странная штука. — Он задумался на мгновение, а потом тряхнул головой, отбрасывая неуместные мысли. Его глаза показались ей в эту минуту такими же золотистыми, как и все тело.

— Я не хочу возвращаться! — капризно промолвила она, облизав вдруг пересохшие губы. — Никогда.

Делани молча подошел к жене и присел рядом с ней на корточки.

— Клянусь, мы никогда не забудем это время, когда вернемся в свой дом. — Он протянул ей обе руки.

Чонси встала на колени перед ним.

— Я люблю тебя, Дел.

— Знаю, — шутливым тоном сказал он, — и все мое тело тоже знает.

Делани нежно обнял ее и притянул к себе, давая почувствовать свою восставшую плоть. Он слегка поглаживал ее спину и бедра.

Чонси обняла его за шею и подняла лицо. Он нежно поцеловал ее в губы — сначала едва коснувшись их, потом все настойчивее. Она ответила на поцелуй.

Чонси прижалась к нему, дразня своими набухшими сосками, и тихо стонала, закрыв глаза. Оторвавшись от его горячих губ, она осыпала поцелуями его грудь, живот, а потом опустилась ниже и прикоснулась кончиком языка к его возбужденной плоти.

Он резко дернулся и затаил дыхание.

— Чонси… — сдавленно простонал он.

Его пальцы погрузились в ее густые волосы и прижали ее голову к себе. Он чувствовал обволакивающее тепло ее рта и чуть не кричал от безудержной страсти. Боже, что она делает! Дрожащими руками он отодвинул ее от себя и тяжело вздохнул.

Чонси подняла глаза и посмотрела на мужа.

— Мне так нравится… — выдохнула она взволнованным от возбуждения голосом. — Твои ощущения и…

Делани прервал ее:

— Нет! Не надо больше, дорогая. Я не выдержу.

— А меня ты никогда не вынуждал сдерживаться.

— Это, — шепнул он с легкой улыбкой, — совсем другое дело.

Чонси обвила руками его шею.

— Пожалуйста.

Но Делани решил не торопить события и не причинять жене ненужной боли, хотя, конечно, ему хотелось забыть обо всем и броситься на нее. Его рука невольно оказалась между ее ног, и он почувствовал там приятную влагу.

— О Господи, — прошептал он, — обними меня, Чонси, и держись как можно крепче. — Он приподнял ее, посадил к себе на бедра и мгновенно вошел в нее.

Она вскрикнула от восторга и удивления.

— Тебе не больно?

— Нет, нет, — радостно шептала она, обрушив на него град поцелуев.

Делани закрыл глаза от наслаждения. Его переполняло необыкновенное тепло ее тела и совершенно невыразимое удовольствие близости.

— Упрись в мои руки, — мягко подсказал он ей. — Вот так. Потихоньку. Не напрягайся. Опусти руки. Я боюсь задеть твое плечо.

Чонси откинулась назад, выгнув дугой спину и выпятив вперед грудь. Делани осторожно опустил ее на постель и сам навис над ней, опершись на локти. Ее бедра двигались в такт его ритмичным движениям, глаза светились желанием. Он глухо стонал, уткнувшись ей в шею. Она сильнее сжала его бедрами, вызвав его неистовое возбуждение, желание слиться воедино с той, что в исступлении повторяла его имя, даря ему себя всю без остатка.

Вдруг Чонси задрожала и заплакала от переполняющих ее радости и восторга.

— Что с тобой, Чонси? — взволнованно спросил Делани. — Тебе больно?

Она уткнулась влажным от слез лицом в его грудь и крепко прижалась к нему.

— Чонси…

— Нет, нет, все прекрасно. Я просто не могу насладиться тобой.

Делани приподнялся на локтях и посмотрел в ее глаза.

— У тебя сейчас весьма горделивый вид. Чонси прижалась к нему бедрами.

— Я не позволю тебе оставить меня.

— Знаешь, я начинаю думать, что супружеская жизнь — не такая уж плохая вещь. В особенности, если жена почти каждую ночь сводит меня с ума.

— Самое интересное, что жена испытывает нечто подобное. Нет, Дел!

— Прости, дорогая. — Он настойчиво приподнялся и лег рядом с ней. — Дай мне время перегруппировать свои войска.

— Да, господин генерал. — Она погладила пальцами шершавую поверхность его щеки. — Дел, если бы Чатка… — она задумалась, подбирая нужные слова, — если бы он изнасиловал меня, что бы ты сделал? Ты ненавидел бы меня?

С его языка чуть не сорвалась едкая шутка насчет того, что она совсем еще молодая и глупая, но он сдержал себя, видя, что она вполне серьезна.

— Не понимаю, почему женщины всегда чувствуют себя виновными, когда оказываются жертвой насилия?

Чонси вздрогнула.

— Мне кажется, что я бы чувствовала себя… грязной и недостойной.

— Я слышал, что некоторые мужчины обвиняют женщин в том, что они оказались жертвами каких-то подонков, и даже отпускают пошлые шутки насчет того, что никогда не пойдут на поле, вспаханное другими мужчинами. Сэм Бреннан, например, всегда выражал удивление по поводу того, что я пустил в дом Лин, которая, как он считает, имела больше мужчин, чем у него пальцев на руках и ногах. Как будто у нее был свободный выбор! Для нее это было так ужасно, что она полностью пришла в себя только через несколько месяцев. Мужчины иногда ведут себя как грязные свиньи.

— Значит, ты не презирал бы меня?

— Конечно, нет. Скорее всего я винил бы себя за то, что не защитил тебя. А того подонка я бы убил без разговоров.

Чонси притихла на груди мужа и глубоко вздохнула.

— Но мне все-таки кажется, что это не совсем правильно, — сказала она через минуту. — Конечно, ты прав. Я сама это вижу сейчас. Если бы он изнасиловал меня, то это была бы не моя вина. Но я все же понимаю, почему мужчины так ведут себя. В конце концов если бы не они, то на свете не было бы никаких проституток. Или любовниц, — добавила она, хитро глядя на мужа.

Делани ухмыльнулся и слегка щелкнул пальцем по кончику ее носа.

— Ну и логика.

— Более того, — нахмурилась она, — что означает не ступать на поле, вспаханное другими? А женщины? Я, например, не хотела бы иметь ничего общего с мужчиной, который распахивает чужие поля.

— Уничтожен своей собственной метафорой.

— Разве это не одно и то же?

— Нет, но это довольно трудно объяснить. К примеру, если бы ты не оказалась девственницей, то я долго бы пребывал в дикой ярости от одной только мысли, что у тебя был другой мужчина. Конечно, тогда я был бы о тебе совершенно другого мнения.

— Но я же не другого мнения о тебе, хотя ты был далеко не девственником! Ты успел многое повидать до нашей свадьбы.

— Согласен, но если бы я не был таким многоопытным, то у нас ничего не получилось бы в первую брачную ночь. Понимаешь, Чонси, все это относится только к идеалу леди, к ее добродетелям и целомудренности. Она должна быть чистой и незапятнанной до первой брачной ночи и именно такой должна достаться своему законному мужу. Она должна быть невинной. В противном случае она не может считать себя настоящей леди. Разве в этом нет здравого смысла?

— Полагаю, именно мужчины настаивают на том, что в этом есть здравый смысл. И, тем не менее, я считаю тебя джентльменом.

— Нет, Чонси, в этом есть глубокий, изначальный смысл. Ты, моя дорогая, должна зачать и выносить моих детей. А я, как человек, имущество которого со временем должно перейти по наследству моим детям, хочу быть уверенным в том, что оно перейдет именно моим детям, а не чужим.

— Значит ли это, что если бы меня изнасиловали и я забеременела, то ты презирал бы меня за то, что не смог бы поручиться за чистоту отцовства?

Делани долго смотрел на жену, не зная, что ответить. Ему никогда не приходила в голову подобная мысль.

— Я был бы подонком, если бы сделал то, о чем ты говоришь, — наконец сказал он. — Нет, конечно же, я не относился бы к тебе с презрением, да и к ребенку тоже. Ведь он был бы наполовину твоим, не так ли? Ну ладно, тебе не кажется, что я и так слишком много рассказал о себе?

— Это было довольно непростым делом, правда? — Она подняла руку и легонько прикоснулась кончиками пальцев к его губам. — Думаю, что понимаю тебя, хотя не совсем согласна насчет целомудренности женщин.

— Пока ты рядом со мной, твоей целомудренности ничто не угрожает.

— Но это совсем другое дело, Дел! Делани громко застонал.

— Я занимаюсь с тобой любовью и еще вынужден участвовать в философском диспуте!

Чонси шутливо дернула его за волоски на груди.

— Нет, просто я обыкновенная женщина, которая хочет, чтобы муж наставил ее на путь истинный. Кстати, тебе известно, что в двадцать один год в Англии меня почти все считали старой девой? Двадцать один год! И вот передо мной мужчина, которому двадцать восемь! Все это время он был холостяком, и все было прекрасно! Да что там двадцать восемь… Даже если бы тебе было тридцать, ты бы преспокойно женился на мне, и никому бы и в голову не пришло удивляться, что между нами такая большая разница в возрасте.

— Чонси, в свои двадцать лет ты намного умнее, опытнее и мудрее, чем я был в таком возрасте, — спокойно сказал Делани и тяжело вздохнул. — Мужчине требуется немало времени, чтобы возмужать, набраться ума, повзрослеть. Хочешь всю правду? Я был слегка обеспокоен тем, что ты уже стара. Двадцать один год! Подумать только! Мужчине всегда хочется иметь молодую и послушную жену. Я должен был найти тебя, когда тебе исполнилось лишь восемнадцать.

— Ты хочешь, чтобы это было похоже на шутку, но я-то хорошо знаю, что ты говоришь вполне серьезно.

— Ты ошибаешься, — поправил он ее и наклонился, чтобы поцеловать теплые губы. — Я редко бываю серьезным. А сейчас давай немного помолчим, чтобы ускорить процесс пищеварения.

Он положил ладонь на ее грудь.

Чонси крепко спала в ту ночь, пригревшись возле мужа. Рана в плече совершенно перестала ее беспокоить, а сны казались ей красивыми и радостными, прошлое и настоящее в них причудливо перепутались. Она улыбалась во сне.

Когда вскоре после рассвета дверь хижины резко распахнулась, Чонси испуганно открыла глаза и вскрикнула.

Сперва она вообще ничего не могла понять. В дверном проеме стояли два человека с винтовками в руках.

В том, который был повыше, она узнала Бэрона Джонса, того самого человека, которого они когда-то встретили в порту Сан-Франциско. Он был худощавым, с черными волосами и тонкими чертами лица и с необыкновенно холодными глазами. Да и по цвету они напоминали свинцовые воды Северного моря. Другой человек был плюгавым, тощим и коротконогим. Он уставился на нее, плотоядно ухмыляясь и показывая неровный ряд пожелтевших зубов.

— Боже мой, Бэрон! Ты только взгляни на ее сиськи. Чонси мгновенно опомнилась и рывком натянула одеяло до подбородка.

— Дел всегда находит себе самых роскошных девиц. А на этой даже женился. Разве не так, Сэкстон?

Она почувствовала, что муж приподнялся и обхватил ее за спину. Повернувшись к нему, она обомлела от неожиданности. Никогда еще не видела она мужа в таком гневе.

— Что тебе здесь надо, паршивый сукин сын? — твердо спросил Делани.

— А в чем дело? Мы пришли за твоей дамочкой! — сказал Бэрон Джонс и злорадно осклабился.

— Понятно, — медленно протянул Делани леденящим душу голосом. — Значит, индеец подвел вас.

— Да, безмозглый дикарь, — прорычал Бэрон и сплюнул на пол. — Ничего нельзя доверить! Но теперь я его понимаю. Старина Джаспер прав. У твоей сучки восхитительные сиськи. Когда я впервые увидел ее, мне еще тогда показалось, что она подарит их мне.

Чонси оцепенела от страха и боялась даже пошевелиться. Значит, они наняли Чатку, чтобы он убил ее! Но почему же в таком случае он начал приставать к ней? Да, Делани сразу догадался, в чем дело. Он отодвинулся от нее и встал на ноги. Джаспер зашелся громким смехом.

— Теперь ясно, Бэрон, чем они занимались тут всю ночь?

Делани стоял перед ними, крепко сжав пальцы в кулаки.

— Нужно было убить тебя, Бэрон, еще два года назад. Как жаль, что я этого не сделал!

— Упустил свой шанс, Сэкстон. Впрочем, ты потерял и многое другое. Интересно, твое плечо еще побаливает при перемене погоды? — Он стал медленно потирать свою ногу. — Знаешь, твоя пуля все еще здесь, и каждый раз, когда моя нога начинает болеть, я вспоминаю тебя, Сэкстон. Именно поэтому я не мог отказаться от этого предложения. Нам предстоит уравнять счет.

— А где же сам Пол Монтгомери? — спросил Делани, на лице которого не дрогнул ни один мускул.

Бэрон хрипло засмеялся.

— Этот проходимец цел и невредим. Он сейчас в Неваде. Бедняжка все еще корчит из себя настоящего джен тльмена и никак не может привыкнуть к отсутствию комфорта в наших краях. Интересно, какое же доказательство мы должны преподнести ему, чтобы он не сомневался, что мы выполнили его поручение?

Чонси обрела голос и тихо выдавила:

— Пожалуйста, отпустите Дела. Он не имеет к Полу Монтгомери никакого отношения. Абсолютно никакого.

— Ну что ж, дорогуша, — хитро сказал Бэрон, — может быть, мы действительно найдем общий язык и договоримся о чем-нибудь стоящем.

Делани сильно сжал плечо жены.

— Заткнись! — произнес он медленно и очень грозно. Она посмотрела на него умоляющим взглядом, чувствуя себя совершенно беспомощной.

— Посмотри, Бэрон, — вмешался в разговор его сообщник, — у нее перевязано плечо. Может быть, индеец действительно пытался разделаться с ней?

Бэрон равнодушно пожал плечами.

— Послушай, Джаспер, мы уже никогда не узнаем об этом.

— Что вы хотите сказать? — прошептала охваченная ужасом Чонси.

— Мы вышибли все мозги из этого грязного подонка, а заодно и изо всех его соплеменников.

Господи! Они их всех убили! И Крикет тоже. Бедная Крикет! Ведь именно она спасла ей жизнь.

И во всем виноват Пол Монтгомери! Ее охватила такая ярость, что все ее тело забилось мелкой дрожью. Чонси плотно обернула себя одеялом и медленно поднялась на ноги.

Загрузка...