Получи от судьбы второй шанс (СИ)

Глава 20

*Сергей*

Пропетляв по пробкам и убив на это целый час, я наконец подъезжаю к бизнес-центру, где находится офис “Камелота”. Все лифты оказываются заняты, поэтому я лечу вверх по лестнице на восьмой этаж, не чувствуя усталости, словно на крыльях. И только у ресепшена выдыхаю.

— Здравствуйте, девушка! А Лев Михайлович на месте? Свободен?

— Свободен… — запинаясь, кивает офис-менеджер, с удивлением оглядывая меня.

Но меня сейчас меньше всего волнует кто что думает обо мне!

— Я зайду, да? — не дожидаясь ответа, тороплюсь к кабинету Льва.

Девушка ойкает, кидается к телефону, чтобы предупредить начальника, но я, предварительно постучав, уже вхожу в двери. Лев сидит за столом, а по громкой связи слышен голос офис-менеджера, которая докладывает о внезапном странном и навязчивом посетителе.

— А-а-а-а… вот кто… Ну привет, Серёга! — улыбается мой друг и отключает связь с секретарём. Привстаёт, указывая на кресло напротив. — Рад тебя видеть!

— Взаимно, надеюсь ты это настроение не растеряешь до конца нашего разговора, — сажусь в кресло, потому что ноги меня не держат. Да и руки трясутся от волнения, будто я сопливый подросток. Лев удивлённо дёргает густыми бровями.

— Что-то случилось?

— Случилось, и уже давно…. Лев, я люблю твою дочь!

Брови друга ползут ещё выше.

— Какую из трёх? — замечает он, как мне кажется, с сарказмом.

Но мне совсем не смешно.

— Лев, я же серьёзно. Я люблю Василису…

— И почему ты это говоришь мне, а не ей? — Лев откидывается на спинку кресла и смотрит на меня исподлобья.

— Потому что ты мой друг, и наша дружба очень дорога для меня, несмотря на то что мы тринадцать лет с тобой не виделись, ну а потом ещё почти год. И я не хочу, чтобы ты считал, что я предаю тебя, признаваясь твоей дочери в любви за твоей спиной. Да, я далеко не идеальный вариант, ни по возрасту, ни по статусу, у меня за плечами нелёгкий брак, горький опыт, у меня сын. Да, безусловно, Василиса достойна лучшего, молодого, свободного парня, без груза прошлого. Но я люблю её и это по-настоящему. Я пытался забыть, пытался отпустить, но всё без толку.

— И ты пришёл просить разрешения за ней… ухаживать? А если я тебе скажу — нет? Скажу, что не хочу, чтобы ты трогал мою дочь — ты отступишься?

Невольно морщусь, чувствуя, как противно щемит в груди.

— Нет, прости, но не отступлюсь. Я уважаю тебя, Лев, но я уйду, только если Василиса мне откажет.

Друг молчит пару секунд, а затем наклоняется и жмёт кнопку на телефоне.

— Марина, принесите, кофе и конфеты, пожалуйста, — говорит и замолкает.

В тишине мы сидим с минуту. Нервы натягиваются до предела. Только я хочу открыть рот, как дверь открывается и заходит офис-менеджер с небольшим подносом, на котором стоит чашечка кофе и вазочкой с конфетами. Лев кивает на меня, и девушка ставит посуду на стол передо мной и удаляется.

— Пей, а то сидишь бледный, словно первый снег. Эх, Серёга! — Лев наконец-то улыбается, и моё волнение слегка отступает. Я не лечу из кабинета кубарем — это уже хороший знак! — А Людочка моя права оказалась, говорила она мне, что ты на нашу дочку глаз положил. А я не верил ей! Честно скажу, ругала моя жена тебя последними словами, запрещала тебя привечать, но я убеждал Людочку, что ей всё кажется, что ты на такое не способен. И знаешь, сказал бы ты мне это год назад, я бы тебя за шкирку отсюда выкинул, хотя, что там говорить, прекрасно видел, как ты несчастлив в браке, как ни старался казаться счастливым. Но сейчас… что ты там сказал?! Возраст? Серёг, тебе что, шестьдесят лет?! Песок сыпется? Нет! Ты ещё молодой мужик, у которого вся жизнь впереди! Статус? А какой у тебя статус? Холост и волен! Развод? Так мы все совершаем ошибки, это твой опыт, учитывая все обстоятельства — бесценный! Что ты там ещё говорил? Сын? Матвей прекрасный мальчик, и, если у вас с Васькой всё получится — мы с Людочкой только будем рады такому внучку! И хоть ты у меня благословения не спрашиваешь, я тебе его даю! Только пообещай, что станешь для Василисы надежной стеной.

— Я всё для этого сделаю! — залпом выпиваю слегка остывший несладкий кофе и поднимаюсь. — Спасибо, Лев. За всё! А сейчас извини, мне надо идти! — Разворачиваюсь и тороплюсь к двери.

Но оклик друга заставляет меня притормозить. Оборачиваюсь. Лев что-то быстро пишет на бумажке, а потом протягивает листок мне. Подхожу и забираю записку из его рук.

— Адрес, — улыбается друг. — Старшенькая моя совсем самостоятельная стала, от родителей съехала, живет отдельно.

Мысленно даю себе затрещину — совсем забыл, что не знаю нового адреса Василисы.

— Спасибо!

Но прежде, чем ехать к любимой, приходится потратить время, чтобы заехать на свою квартиру. Торопливо привожу себя в порядок: принимаю душ, бреюсь, надеваю чистую выглаженную рубашку и брюки. Убедившись, что выгляжу вполне прилично, мчусь по адресу, что дал мне Лев, по дороге заглядывая в цветочные магазины.

А вот здесь меня ждёт первая неудача: объехав пять цветочных, я нигде не нахожу любимых Василисой пионов.

В шестом мне предлагают пионовидные розы, тюльпаны и даже лилии, но самих пионов у них нет.

В седьмом пионы оказываются забронированы, и мне отказывают в покупке.

В восьмом для меня находят сборную корзинку, в которой в окружении других цветов сидят три нужных бутона, но это совершенно не то, что я хотел.

В девятом продавец-консультант радует меня, сообщая, что у них осталось семь цветков, но увидев их поникшие головки, я сразу же ухожу — приносить такое на первое свидание с любимой девушкой совершенно недопустимо.

Раздосадованный, останавливаюсь у торгового центра, в который когда-то заезжал по пути в Солнечный — дом, в котором сняла квартиру Василиса, оказывается совсем недалеко от посёлка. Неожиданно вспоминаю, что за поисками цветов совершенно забыл про ещё одно важное дело. Самое важное!

И тут неожиданно мне везёт! На выходе из торгового центра заворачиваю в цветочный, чтобы купить уже хоть что-то, и глаз сразу же цепляется за ведро с охапкой белоснежных пионов.

И через полчаса я уже въезжаю во двор жилищного комплекса. Паркуюсь у нужного дома. Быстренько высчитываю подъезд, и, подхватив букет, с диким волнением, словно перед экзаменом, к которому я ни капли не готов, тороплюсь к входной двери.

Но на домофон Василиса не отвечает.

Не отвечают и её соседи. А по следующему номеру трубку домофона берёт ребёнок и, услышав незнакомый голос, тут же отключается.

Приходится зависнуть у порога, в ожидании жильцов. Через десяток томительных минут подъездная дверь открывается и на улицу выходит бабуля с маленькой собачкой подмышкой. Пёс принимается заливисто лаять, а бабушка осматривает меня с ног до головы и замирает в дверях, не пропуская вовнутрь.

— Доставка цветов! — улыбаюсь как можно доброжелательнее, выставляя перед собой букет как доказательство.

— В домофон звоните, — не сдаётся бабуля.

— Не отвечают. Может сломался?

— Значит дома никого нет! А по чужим подъездам шататься нечего! — припечатывает старушка и прямо перед моим носом захлопывает дверь. Вот уж… бдительная. Тянет свою лающую мелочь за собой и гордо удаляется, оставляя меня стоять перед закрытой дверью.

Чёрт! Я ведь даже и не подумал, что Василисы может не быть дома. Да, она сказала, что работает по большей части на удалёнке, но никто ей не мешает уехать по другим делам. Бросаю взгляд на часы — время к ужину, а значит, девушка могла запросто отправиться, например, к родителям. Но как это проверить? Позвонить Льву?

Отхожу от подъезда в сторону, чтобы не нервировать очередных бабушек, и присаживаюсь на лавку, мучительно соображая, как поступить. Кручу в руках телефон, думая, кому позвонить. А надо было бы взять номер Василисы! Вот только тогда никакого бы сюрприза не получилось.

У дома тормозит такси. Жду, пока пассажир выйдет и направится в подъезд. Зайду за ним следом… а дальше что? Ждать у двери на коврике? Ну хотя бы в тепле побуду, а то на дворе ранний апрель, а я как разгорячённый подросток в одной рубашке.

— Серёж? — раздаётся удивлённый голос.

Вскакиваю с лавки, расплываясь в счастливой улыбке — передо мной стоит Василиса. И сюрприз удался — она явно не ожидала меня здесь увидеть. Растерянно оглядывает с ног до головы, задерживаясь взглядом на цветах. Слегка встряхиваю букет и протягиваю девушке.

— Это тебе.

— Спасибо, — тянет руки, и только тут до меня доходит, что она держит пакеты с продуктами.

Миронов, ты тормоз! Перехватываю цветы в одну руку, второй забираю у Василисы пакеты, и только после этого отдаю букет.

— Спасибо, — снова благодарит Василиса. Зарывается носом в цветы, пытаясь скрыть проступивший румянец на щеках. А я стою и молча любуюсь ей, совершенно забывая, что во двор выходят десятки окон, что я ещё минуту назад чувствовал, что озяб, а сейчас в руках увесистые пакеты.

— Провожу? — отвечаю на её немой вопрос.

Кивает и ведёт за собой. Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж. Открывает ключом дверь и приглашает меня войти.

Квартирка, которую снимает Василиса, оказывается совсем небольшой, но довольно уютной. Пока я разуваюсь и заношу пакеты на кухню, девушка суетливо собирает имеющиеся вазы и принимается разбирать огромный букет на три поменьше. Получается вполне неплохо: в большую комнату она относит самую большую вазу, на кухне остаётся вполне приличный букетик, а в прихожей у зеркала Василиса располагает три веточки. Она носится с цветами взад-вперёд, а я вижу, что за этими движениями скрывается волнение и неуверенность.

И когда Василиса ставит последнюю вазочку на тумбу в коридоре, я подхожу к ней и, обхватив рукой за талию, прижимаю спиной к себе. Сердце на мгновение замирает в каком-то диком восторге, а затем принимается фигачить о ребра с такой силой, что ещё пара ударов, и их перелом мне обеспечен.

Любимая вздрагивает, но из объятий не выбирается.

— Василиса, — шепчу, касаясь губами её макушки, вдыхаю сладкий запах волос, целую их. — Васенька моя… как же я скучал…

Не могу больше терпеть. Хочу вновь окунуться в то чувство, что я испытывал, целуя её на заднем сидении машины. Но сначала один важный момент…

Разворачиваю её к себе лицом. Василиса вскидывает на меня взгляд, что прошибает до глубины души — в нём я вижу и страх, и сомнения, и любопытство, и желание.

— Василис! — рвано выдыхаю.

По пути я тщательно продумывал пламенную, проникновенную речь, в которую вложил все свои чувства, эмоции и надежды. Я продумал каждую деталь, каждое действие, чтобы не оплошать, но теперь всё просто напрочь выскочило из моей головы. Всё сразу пошло не по плану, но теперь мне было всё равно. Важно было только то, что она была рядом, в моих руках — не отталкивала, не выгоняла, стояла и смотрела, молча ожидая моих слов.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? А я вот теперь верю! Умом сначала не понимал, а сердце моё сразу выбрало тебя. И хоть я старался тебя отпустить, думая, что без меня тебя будет лучше, но не могу! Как представлю, что ты с другим, с ума схожу от ревности! Василис… я люблю тебя! Безумно люблю…. - шепча, словно заведённый, опускаюсь к её губам, легонько касаясь их.

И Василиса тут же отвечает, тянется ко мне и начинает целовать.

Все слова и мысли вмиг вылетают из головы. Мы целуемся посреди коридора как сумасшедшие, наконец-то дорвавшись друг до друга. Я не планировал ничего серьёзного сегодня, я не желал её торопить, даже мысли такой себе не позволял, но моему телу плевать, что я там задумал.

Пока губы терзают её губы, наслаждаясь их вкусом, руки жадно исследуют тело любимой, что дрожит от каждого прикосновения. Сам не замечаю, как стягиваю с неё блузку и брюки, оставляя в одном нижнем белье. Простое, хлопковое, бежевого цвета, но оно распаляет меня куда сильнее всяких там кружев. Мне бы остановиться и не торопить любимую, но мозг вывешивает белый флаг и замолкает, окончательно капитулировав.

Подхватываю любимую под бёдра и несу в комнату к большому дивану. Укладываю девушку на лопатки, быстро скидываю с себя рубашку и нависаю над Василисой на вытянутых руках. Оглядывает меня, слегка закусив губу.

— Можно? — шепчет.

— Тебе всё, что угодно! — хриплю.

Тянет ладошки, касаясь груди, и нежно, но как-то неловко, осторожно пальчиками ведёт по коже. Оглаживает мышцы груди, игриво завивает волоски в колечки, и спускается к животу.

— Тише, малышка, тише, — шепчу, беря её ладошку в свою и целую. Аккуратно развожу бёдра любимой и опускаюсь между ними. — Безумно тебя хочу, что одно неверное движение, и я прямо сейчас опозорюсь перед тобой! — пытаюсь шутить, хоть ни фига это не шутка. Я так распалён, что и правда всё может закончиться, так и не начавшись.

Василиса слегка ёрзает подо мной, устраиваясь поудобнее, а потом внезапно краснеет, зажмуриваясь. Чувствую, как она напрягается, пытается сжать бёдра, чувствуя моё возбуждение.

Стоп! — внезапно дурниной орёт мой мозг, просыпаясь. Судя по её эмоциям — Василиса ещё не была с мужчиной.

Может такое быть? А, собственно, почему нет?!

Сердце ухает от радости и волнения. К такому я, конечно, готов совсем не был, но разве это не чудесно?! Чтобы кто ни говорил — в каждом мужчине живёт собственник. Во мне такой, как оказывается, точно присутствует.

Моя девочка только моя!

Вот только ни о какой спешке теперь и речи быть не может.

Медленно целую губы, прокладываю дорожку по шее к ключице. Губами ласкаю грудь, едва касаясь языком сосков, заставляя Василису выгибаться мне навстречу. Мои пальцы нежно поглаживают внутреннюю сторону бёдер любимой, пробираясь выше и выше. А когда они добираются до цели, касаясь самой чувствительной точки, Васенька уже не сдерживает стона. Ласкаю её, поглаживая, а потом осторожно вхожу пальчиком.

Василиса ахает и впивается ногтями мне в плечи.

Хватает пару движений, чтобы довести любимую до удовольствия. И пока она не успела отойти, ложусь сверху и медленно, но уверенно вхожу в неё, чувствуя, как она принимает меня полностью. От первого толчка крышу сносит нам обоим.

— Серёж… — чуть не плача, стонет Василиса, цепляясь сильнее за мои плечи.

— Васька моя… какая же ты… — хриплю, ускоряя темп.

Василиса уже не отвечает. Коротко вскрикивает и вздрагивает, а я взрываюсь за ней следом. Так ярко, словно фейерверк в новогоднюю ночь.

Обессиленный, опускаюсь на Василису, выдыхая. Она обнимает меня, нежно гладя по спине и плечам. А я лежу в невероятной эйфории, способный только шептать:

— Люблю тебя, малышка моя! Люблю… безумно люблю…