Полуночник (ЛП)

Глава 17.

Мэтт

Я ПОЗВОНИЛ ПЭМ в пятницу утром.

Мне приходилось скрывать себя настоящего от Ханны.

Честно говоря, я уже начинал раскалываться.

Я встретил семью Ханны. Я плакал после того, как мы трахнулись. О, и Бетани один раз написала и два раза позвонила, пока я был у Ханны дома. Черт.

Список. Посмотреть на список. Взять все под контроль. Назначить встречу с Майком. Позвонить Пэм. Черт, я облажался. Я облажался с моей гипертрофированной реакцией на М. Пирс. Ханна заметила. Похоже на то, что будь у тебя сейчас топор, то ты бы зарубил бедного автора.

Бедный автор. Я. Я явно переборщил. Мой гнев выглядел подозрительным, когда я издевался над симпатией Ханны к моим же книгам и критиковал Пирс. Я должен был играть по-другому. Следовало изобразить притворное равнодушие.

Теперь я должен был следить за Ханной и моим гребаным агентом. Черт. Блестящий ход, Мэтт. Ты просто не смог устоять перед искушением показать себя перед ней.

Нет, не в этом дело. Я не удержался от возможности помочь Ханне получить работу.

Но я не бизнесмен. У меня не было десятков связей в Денвере. У меня была всего одна связь, и я использовал ее для Ханны, а теперь я потихоньку теряю сон из-за этого.

Теряю сон? Подразумевается, что я уже потерял сон, и не сомкнул глаз прошлой ночью. Я ворочался с боку на бок в сети своей лжи.

— Соберись, — тихо бормотал я, расхаживая по моей квартире.

— Доброе утро, — Пэм казалась беспокойной. — Как продвигается написание книги?

— Не сказал бы, что мой звонок насчет этого. Нам нужно поговорить.

— У тебя есть терапевт. Я даю тебе пять минут.

— Я, черт возьми, серьезно Пэм. Это о Ханне. Ты знаешь, что…

— Да, я знаю. Она отправила резюме факсом четвертого числа. Я надеюсь, что она будет работать.

— Что? Ты нанимаешь ее?

— Пытаюсь. Она уже на пути сюда сейчас. Я подумаю над тем, как отблагодарить тебя, если у нее не будет нервного срыва к концу следующей недели.

— Полегче с ней, — я зарычал. Черт! Я потянул себя за волосы. Почему я так говорю?

— Есть ли смысл, в твоем звонке? Я ценю секретаря. Я не ценю того, кто указывает мне, как надо управлять бизнесом. Я предполагала что, когда ты рекомендовал Ханну, ты чувствовал, что она была способна…

— Пэм, извини. Слушай. Забудь это. Она мой друг. Вот почему я звоню. Этим почти все сказано, но необходимо, чтобы...

Я перестал ходить. Я потер шею, пока подыскивал слова.

Первый раз в жизни Пэм не ухватилась за мое молчание как за возможность вставить замечание. Даже немного расстроился. Действительно ли ей было любопытно мое отношение к Ханне? Пэм сделала хорошую работу, маскируя любой интерес ко мне и моей жизни, но она также была одной из самых хитрых людей, которых я знал. Она, вероятно, выяснила многое обо мне за эти годы.

Боже, теперь я анализировал Пэм. Анализировала ли Пэм меня? Черт, мне просто нужно было поесть. Мой утренний кофе на пустой желудок давал о себе знать.

— Необходимо, чтобы она... не знала, кто я, — я запнулся. Потрясающее выражение. Именно так действуют авторы бестселлеров. — Э, то есть, документы и... вещи, которые у тебя есть с моим именем... связанные с...

Пэм позволила мне тонуть в собственных объяснениях. Я презирал ее за это.

— Пэм, я знаю, ты воспринимаешь мою личную жизнь так же серьезно, как и я, но в этом случае я...

Наконец, стальная сука заговорила. Черт возьми, я был рад, что Пэм Винг друг, а не враг.

— В этом офисе ничего нет связанного с тобой, — сказала она, — на бумаге или в любом другом виде. Это все в моем домашнем офисе, и даже там, на компьютерах пароли, а картотека заблокирована. Я удивлена, что ты никогда не спрашивал об этом раньше.

Пэм была права. До сих пор я никогда не интересовался, как Пэм заботится о сохранности моей личности, я только следил за тем, чтобы она это делала. Ей должно было быть интересно, Ханна ли это вдохновила меня на паранойю. Черт, Черт. Этот звонок был еще одной ошибкой.

— Ты говорил, что знаешь, что я отношусь к твоей частной жизни очень серьезно, — продолжала она, — но, возможно, ты этого не знал. Твои издатели и я, мы не можем обнародовать информацию…, что очень жаль. Все, что мы можем, так это публиковать твои тайны. Я надеюсь, это имеет для тебя смысл. У меня есть личная заинтересованность в твоей анонимности. Теперь, вместо того чтобы оскорблять меня в инсинуациях, что я небрежна, почему бы тебе не присоединиться к рабочему миру и не написать несколько страниц. Твои пять минут истекли.

Пэм повесила трубку.

Я опустился в свое офисное кресло.

Черт, я почувствовал, что меня вот-вот вырвет.

Я открыл свои списки. Я создатель списков. Майк говорит, что мне нужно покончить со списками. Он говорит, что мне нужно чувствовать себя довольным жизнью, которае часто выходит из-под моего контроля.

Я сказал, к черту это.

Простое открытие документов заставило мои руки перестать дрожать.

Я мог бы скрыть все мои базы. Я не жил двойной жизнью. Я защищал целостность моей прозы. Я мог бы быть с Ханной. Я мог бы уберечь ее от боли. Я мог сделать все это.

Я полностью отключился, когда просматривал свои списки.

Во-первых, у меня был список людей, которые знали, что я М. Пирс (и их соглашения о неразглашении информации в письменном виде): Бетани, одна из моих бывших, мои братья Нейт и Сет, мой дядя, один друг, Пэм и ее партнер Лаура, мой психиатр Майк и избранная группа Кнопф.

У меня также были списки важных дат. Списки применения мер предосторожности, чтобы защитить мою анонимность. У меня были списки текущих дел. Списки вещей, которые пугали меня. Списки нездоровых образов мышления. Списки идей для своих романов. Людей, которым необходимо звонить в чрезвычайных ситуациях. Причин, чтобы остаться трезвым. Хороших ресторанов. Фильмов. Песен и исполнителей. Книг. Прилагательных. Веб-сайтов. Цветов. Критиков. Блогов. Книжных магазинов. Улиц. Автомобилей. Цитат. Лауреатов. Журналов. Клубов.

Все это здесь. Это все было организовано. Я ничего не потерял.

Я открыл новый документ и напечатал: ВЕЩИ, КОТОРЫЕ Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ С ХАННОЙ.

Я улыбнулся и размышлял, пока дрожь в животе не прекратилась.

Вещи, которые я хочу сделать с Ханной: танцевать, смотреть кино, отдыхать на природе, поплавать, покататься на велосипеде, отправиться в путешествие, что-то построить, драться за еду, написать больше книг, отпраздновать Рождество…

Мой телефон завибрировал.

Это было сообщение от Ханны.

Работа для акулы. Перерыв на обед в 1:00. Встретишься со мной?

Мое тщательно собранное спокойствие рассеялось. Ханна. Работа на Пэм. Хочет встретиться со мной. Через пять часов. Мои руки снова начали дрожать.

Я не нуждался в пище через пять часов. Я нуждался в пище сейчас. Жаль, что беспокойство убивает мой аппетит.

Я написал Ханне.

Несмотря на мини-провал, с которым я собирался встретиться, я ухватился за мысль о том, чтобы увидеть ее снова. Я адски скучал по ней.

Звучит великолепно. Я бы сказал мое местонахождение, но тогда ни один из нас не вернется к работе. Встретимся в Средиземноморском гастрономе.

Я пробовал что-нибудь написать в течение следующих двух часов. Ничего не вышло. Я попытался съесть немного каши. Это было похоже на пережевывание клея. Наконец, я попытался заснуть.

Я, должно быть, задремал, потому что проснулся, словно от толчка в 12:50. Дерьмо, я должен был выдвигаться. Сейчас.

Я был в гараже, когда понял, что мой внешний вид был определенно не «бизнесмен». Даже не «свободный бизнесмен в пятницу» (Примеч. Американизм: свободная пятница — обычай свободной формы одежды по пятницам во многих западных компаниях). Больше похоже на «я зарабатываю на жизнь, выгуливая собак».

Черт. Я кинулся обратно к лифту.

Настал час дня, пока я поднялся, чтобы одеться.

Раньше в 13:00, в любую другую пятницу, я бы бездельничал перед компьютером, попивая кофе, и добавляя предложения в мой последний роман. Теперь я был одет в костюм от Brooks Brothers, чтобы встретиться с девушкой, которая думала, что я бизнесмен.

Даже убирая вещи Бетани из квартиры, я не чувствовал себя так мерзко.

Я начинал по-настоящему ненавидеть себя.

В 13:20, с курткой, перекинутой через плечо, я бежал по тротуару, чтобы успеть в Средиземноморский гастроном. Я обливался потом, и не мог остановить дрожь в моих руках.

Я разыскал Ханну за одним из столиков снаружи. Она засияла, когда увидела меня. Когда я подошел ближе, ее улыбка потускнела.

— Привет, — сказала она неуверенно.

— Привет, птичка. Смотри в оба.

Мы обнялись, и она держалась за меня. Признаюсь, зрелище задницы Ханны вобтягивающей юбке-карандаш отвлекло меня, но я не мог подавить в себе панику. Я чувствовал себя чертовски подлым, и вид Ханны разрывал мое сердце.

— Мэтт, да ты дрожишь.

Я отстранился от нее.

— Да. Да, я… — ярухнул в кресло напротив Ханны.

Я никак не мог заставить себя есть прямо сейчас. Я схватился руками за голову. Я знал, как я выгляжу: стеклянные глаза и мертвенно-бледное лицо с мешками и темными кругами под глазами после бессонной ночи.

— Я горячий, как ад.

Лучше сказать прежде, чем Ханна заметит, как пот мелким бисером покрыл мой лоб. Очень плохо говорить очередную ложь. Моя кожа покрылась холодным липким потом. Я накинул свою куртку на плечи.

— Мэтт...

Я посмотрел на нее и встретился с ее большими карими глазами, полными беспокойства.

— Работа — сплошной стресс, — пробормотал я. — Невероятный стресс. Этот день выдался тяжелым. Я в порядке. Я не мог припарковаться, дерьмо, я...

По крайней мере, я сказал несколько правдивых вещей.

Ханна протянула руку и сжала ею мою. Такая безоговорочная привязанность исходила от нее. А я был мусором. Я был грязнее, чем мусор.

Я свою руку.

— Эй, — сказала она, — давай что-нибудь поедим, а?

— Я не голоден, — я вытащил пятьдесят долларов из своего бумажника и бросил их на стол. — Закажи все, что хочешь.

— Мэтт, я не беру…

— Просто возьми их! — я хлопнул по столу. Зонтик затрясся над нами.

Ханна вцепилась в деньги и вжалась в свой стул. Несколько человек остановились, чтобы посмотреть на нас. Боже, я уже не выдерживал.

— Извини. Ханна, прости меня. Это все работа, — я махнул неопределенно. — Кстати, как... как тебе твоя новая должность? Пэм настоящий монстр, не так ли?

— Нет, — Ханна посмотрела на свои колени. — Хм... она молодец. Я впечатлена, я думаю.

— Она спрашивала обо мне? — я наклонился вперед. Прямо сейчас попытка выглядеть беспечно не работала. — Что мы вообще знаем друг о друге?

— Нет, Мэтт. И не беспокойся, я не спрашивала ее о тебе. Я… — Ханна встала. — Я пойду, возьму себе обед. Скоро вернусь.

Я смотрел, как она шла к гастроному.

Когда я увидел, что она сделала заказ, я забрал свою куртку и убежал.

Я не мог больше это делать.

Я должен был сделать это правильно.

Я должен был позвонить Бетани.

И, может быть, я не скажу Бетани всю правду, и, возможно, я не скажу ее и Ханне, но я должен был сказать одной, что все кончено, и сказать другой, что все только начинается.

Когда я вернулся к моей машине, я написал Ханне.

Мне очень жаль. Меня срочно вызвали по делу. Прости, что накричал на тебя. Завтра я исправлюсь. На сегодня у меня есть обязательства. Я предпочел бы быть с тобой, но я должен разобраться сначала с делами. Позволь мне отвезти тебя на природу в эти выходные. Завтра. Мы пойдем в горы. Скажи «да».