Полуночник (ЛП)

Глава 28.

Ханна

Нейт задержал меня по дороге в подвал.

— Ханна, подожди. Я не уверен, удастся ли нам еще поговорить. Ты же знаешь Мэтта, он вечно рядом маячит, — он махнул рукой, засмеялся и виновато посмотрел.

За последние пять дней я чувствовала, что Нейт устраивал мне братский тест — хотел убедиться, достаточно ли я хороша для Мэтта, или просто ненормальная. Случайные разговоры о моей работе или интересах превращались в основательный допрос, после чего Нейт был отстраненным и задумчивым.

Как только мы убрали хижину, Нейт периодически осматривал результат крушения и заявлял:

— В этом весь Мэтт, — его тон всегда был одним и тем же — бескомпромиссным, почти гордым — и я прекрасно уловила его смысл.

В этом весь Мэтт; прими его таким или оставь.

Нейт не понимал, что я уже выдохлась.

Затем, когда Мэтт отказывался увидеть меня в больнице, а я все равно осталась помогать убирать хижину и собирать вещи, отношение Нейта начало меняться.

Он начал открыто говорить о злоупотреблениях Мэтта.

Я узнала, что раньше Мэтт уже около полдюжины раз бывал в клинике для лечения алкоголизма. Он побывал в больницах и реабилитационном центре. Он также не раз попадал под суд за хранение наркотиков, пьянство в общественном месте и вождение в нетрезвом виде, но всегда ловко уворачивался от обвинений с помощью семейного адвоката.

Нейт рассказывал мне бесконечные анекдоты про Мэтта. Смешные истории. Страшные истории. Я впитывала все это. Я поняла, что Нейт отчаянно любил Мэтта, и, таким образом, у нас было нечто общее.

Я помедлила у двери в подвал.

— Конечно, — сказала я, — что случилось?

Я провела прошедшие тридцать минут взаперти, общаясь с племянницей Мэтта, потом с женой Нейта, и, наконец, с Оуэном и его невероятной коллекцией Лего. Я отчаянно хотела добраться до Мэтта.

—Ох, ничего конкретного, — Нейт расстегнул воротник. Парень говорил загадочно. Спустя неделю и все эти полеты, переезды, уборки и собирания вещей, он даже не выглядел уставшим. — Знаешь, я каждый раз видел, как он проходит через это. Важно, чтобы он принимал свои лекарства.

— Я знаю. Я прослежу за этим.

— Тебе будет нелегко какое-то время, Ханна. Ему потребуется некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя.

— Пить? — я нахмурилась. Похоже, я не была задействована в реабилитации Мэтта, как хотела.

— О, нет. Я сомневаюсь, что он будет пить. Это было очень ситуативно.

Очень ситуативно. Это моя огромная ошибка.

— Я имею в виду, он может не походить на себя прежнего некоторое время. Я уверен, что кое-какие несовпадения ты уже заметила.

Я кивнула.

— И он не твоя обязанность, — Нейт пошел дальше. — Я организую вам два билета на завтра, если смогу, но если это слишком рано... — он нахмурился. Он редко не мог подобрать слов. — Ты сделала все, на что я надеялся, Ханна. Больше, чем надеялся. Пожалуйста, не чувствуй — ну, ты же знаешь, что я могу удержать его здесь некоторое время. Я бы сделал это с радостью. Я для него сделаю все.

Нейт смотрел на большие арочные окна над входной дверью. Дневной солнечный свет согревал его лицо. Глядя на него — его терпение и серьезность — я понимала, что он имел в виду в своих словах. Он сделает все ради Мэтта.

И еще, я не сомневаюсь ни на минуту, где Мэтт будет счастлив.

Никто не сможет любить его так, как я. Он принадлежал мне.

— Завтра подходит, — сказала я. Так или иначе, я до последнего планировала полностью возместить Нейту стоимость авиа-перелета. — Чем скорее мы вернемся к нашей жизни, тем лучше.

— Читаешь мои мысли, Ханна. Тогда я поеду за билетами. А ты подгоняй его. И еще раз спасибо. Ему повезло, что у него есть ты.

Нейт поцеловал меня в щеку. Легкое прикосновение его губ было формальным и целомудренным, но все о чем я могла думать, был ревнивый взгляд Мэтта. Он пришел бы в ярость, если бы увидел это.

Я закрыла дверь в подвал позади себя.

Я ожидала найти спящего Мэтта, но когда спустилась вниз, услышала, как шумит душ. Наши чемоданы стояли в спальне. Я выскользнула из своих ботинок и шагнула на шикарный ковер.

Валери казалась достаточно милой, но упаси Господи от этих отвратительных замысловатых декораций. Она превратила особняк Нейта в кукольный домик.

Вода в душе бежала... и бежала, пока я расхаживала.

Я начала лазить по мини-кухне. В холодильнике были газированные напитки, фрукты и бутерброд. Что делать, если Мэтт проголодается? Я должна заставить его поесть? Боже, я понятия не имела, что делаю.

Я стала раздеваться, раскладывая джинсы и свитер поверх моего чемодана. Избавилась от бюстгальтера и трусиков. Мне был не нужен душ, так как я уже приняла его утром, но мне было необходимо побыть с Мэттом.

Я делаю шаг в ванную. Пар заполнил широкое пространство.

У девушки, живущей во мне, голова пошла кругом, глядя на такую ванную. Возможно, декорации принцессы Валери потерпели неудачу в доме, но тут они выгляделиволшебно. Ковры были пышные, полотенца пушистые и огромные, а раковина полна свечей, лосьонов и парфюмерии.

Я громко хлопнула дверью, чтобы объявить о своем присутствии. Когда я отдернула занавесь, я обнаружила Мэтта, стоящего под водой и безжизненно глядевшего на сток. Наши глаза встретились, и он неуверенно отошел подальше.

Он может не походить на себя прежнего некоторое время.

Я шагнула в душевую, и тело расслабилось под струями воды.

— Мне кажется, мы оба любим горячий душ, — сказала я, мои губы находились рядом с его ухом.

Он скривился и отвел взгляд.

Мне не надо говорить, что Мэтт был в шоке. Я видела его слабым. Сам бы он никогда не предстал передо мной в таком виде.

Также мне не надо говорить, что Мэтт был рад меня видеть. Несмотря на его гримасу, я почувствовала, как его восставший член задел мои ноги. Я прикоснулась к нему и наблюдала, как веки Мэтта затрепетали.

Разрываясь между чувством вины и желанием, он был неподвижен. Я взяла его за руку и поднесла ее к моей груди. Он нежно сжал и я застонала.

Боже... он хоть понимал, что его прикосновение делало со мной?

— Мэтт, прикоснись ко мне. Я очень нуждаюсь в тебе, пожалуйста.

Мои руки пожирали его тело. Я съежилась, когда почувствовала торчащие кости.

Для чистого удовольствия я прошлась куском мыла вдоль его кожи, скользнула пальцами вверх по его спине и намылила шампунем его волосы.

Постепенно Мэтт стал трогать меня.

Сначала он был осторожен, лаская мои плечи, руки и бока. Он наблюдал за своими руками, и не смотрел мне в глаза. Его твердый член был зажат между нами. Когда я коснулась его, он накрыл рукой мою грудь.

Он поднял их и начал кружить вокруг сосков своим языком. Он прикасался ко мне, как будто никогда прежде не трогал меня.

Его пальцы танцевали над моей киской. Я застонала и попыталась насадиться на его руку, но ничто не могло поторопить его. Он касался меня с удивлением; раскрыл складки и перебирал внутри, пока я задыхалась. Боже, я не вынесу этой медленной пытки.

Наконец, мы, спотыкаясь, вышли из душа. Я ухватилась за край раковины и уставилась через плечо на Мэтта. Мокрые пряди прилипли к моей шее.

Я надеялась, что выглядела хотя бы вполовину так хорошо, как Мэтт, который был похож скорее на морского Бога, сошедшего на берег. Вода стекала по его крепкому, отливающему золотом телу. Я была под влиянием декораций Валери?

Мэтт удерживал меня за бедра и устроил свою головку у моей щели. Он начал дрожать.

— Это хорошо, — прошептала я. — Пожалуйста, мне нужно...

Он вошел в меня, погружаясь, медленными толчками. Я закусила губу, чтобы подавить стон. Если я выпущу его, все в доме услышат.

Судорожно, я стерла пятно пара с зеркала.

Мэтт посмотрел на наше отражение, резко толкнувшись в меня. Его тело не могло замаскировать его потребность. Его толчки ужесточились, а глаза горели, когда он наблюдал за нами.

— Ох... Мэтт, — я выдохнула, собираясь с силами напротив островка. — Боже, не сдерживайся.

Мэтт был непривычно тих. Не было грязных разговоров, лившихся из него, не было даже стонов.

Он бесконечно долго смотрел на наше отражение. Я видела, как он наблюдал за моей грудью, ее тяжелой полнотой, подпрыгивающей, пока он врезался в меня. Мои щеки запылали краской. Я вспомнила первый раз, когда он трогал мою грудь и ласкал меня на самом видном месте возле моего дома. Где был этот человек?

Он посмотрел вниз на наши тела.

— Скажи мне, — я задыхалась. — Что ты видишь?

Мэтт открыл было рот, но ничего не вышло. Разочарование перевернуло все во мне.

Ему потребуется некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя.

Я знала, что хочу слишком многого и слишком рано, но я подсела на грязный рот Мэтта. Я пристрастилась к тому, как он унижал меня в постели.

Подстегнутая ростом удовольствия от бурного темпа, я качнулась назад навстречу его толчкам. Я обрела голос и начала лепетать.

— Твой член, — запнулась я. — Я чувствую его, Мэтт... глубоко между ног.

— Ханна...

Мое имя шепотом прозвучало на его губах.

— Скажи что-нибудь, пожалуйста, поговори со мной…

— Мм... мой член, — выдохнул он. Я застонала, нуждаясь в помощи и ободрении. — Черт, я не выдержу этого. Я смотрю, как ты вбираешь его. Ах, еб*ть, я наблюдаю за твоей тугой маленькой киской.

Я отпустила свое благородство, порыв страсти смело его.

— Дай его мне, Мэтт, трахни меня, иди ко мне…

— Черт, Ханна!

Руки Мэтта обвились вокруг меня. Его сильные пальцы нашли мой клитор и потерли его, щекоча нервы, заставляя мое тело взорваться.

Мы кончили вместе и рухнули возле раковины.

Позже Мэтт снова стал безжизненным. Я обернула полотенце вокруг него, другой рукой взъерошила его волосы. Я надеялась, что секс внезапно осветлит его голову и все будет как раньше, но это были смехотворные надежды. Нейт был прав — Мэтту необходимо время. А я была из терпеливых.

Я поцеловала его. Он целовал меня без энтузиазма.

— Устал, — пробормотал он, выходя из ванной.

Я тревожно наблюдала за ним. Он действительно выглядел уставшим, и не без оснований. Его тело прошло через суровые испытания. Черт, может, мне не следовало принуждать его к сексу. Что со мной не так? Я прижала ладони к глазам. Ханна, нарасти себе мозг!

Я схватила апельсин и бутылку воды из холодильника и поспешила в спальню. Мэтт лежал животом вниз на одеяле. На нем была пара черных боксеров,аламантин, который я подарила ему, лежал неподалеку в стороне.

Я сглотнула комок в горле.

— Я принесла тебе апельсины.

Тишина.

Я поставила фрукты на тумбочку. Там же были и его таблетки.

— Ты принимал их? Мне кажется… — я возилась с бутылкой, — …мне кажется, что ты должен принимать их два раза в день.

Мэтт протянул руку.

— Гм, да, хорошо, так… — так что с лекарствами Мэтта возникли небольшие проблемы. О боже. Какие из них? Понижающая доза... высокая доза. После некоторого поиска, я вложила в ладонь Мэтта капсулу 25 мг. Он запил ее водой из бутылки.

— Прости, — сказал он через какое-то время.

Я прошлась по своему сухому телу полотенцем и залезла голой на кровать. Я вытянулась рядом с ним, обнимая его и пристраивая свои изгибы к его коже.

— Никаких извинений, — сказала я.

— Из-за них я становлюсь сонным. Мы можем поговорить?

— Конечно, можем.

— Я все испортил. С тобой.

— Никаких извинений, — повторила я. — Я не жалею, что встретила тебя.

— Я пытался держаться подальше. Сначала, пытался.

— Но не смог, — моя грудная клетка рефлекторно сжалась при мысли о жизни без Мэтта. Я глубоко вдохнула. Пора сказать и не быть идиоткой. — Я могу сказать тебе кое-что?

— Мм.

— Мэтт, не думаю, что я действительно могу держаться подальше от тебя. Не в этой жизни, — я проследила кончиками пальцев по его спине. — Я люблю тебя. Ты же знаешь это.

— Почему?

Мне помогло то, что глаза Мэтта были устремлены на стену. То, как смотрят эти пронзительные зеленые глаза... я не смогла бы произнести это, глядя ему в глаза.

— Я думаю, что всегда любила тебя, — прошептала я. — Я чувствовала что-то необычное с тех пор, как мы встретились, с тех пор как мы впервые начали переписываться. Я любила тебя, не зная, что любовь была во мне, ждала своего часа. Так что ты не должен извиняться, Мэтт. Я люблю тебя. Нет никакого способа изменить это.

Мэтт перекатился ко мне лицом. Он встретил мой взгляд — наконец — с очевидной трудностью. Мы наблюдали друг за другом.

— Ты и Нейт...

— Он был идеальным джентльменом, — остановила его я.

— Да? — Мэтт сонно выискивал что-то в моем выражении лица.

Боже, он на самом деле беспокоится об этом? Я вздохнула и взяла его лицо в свои руки.

— Мэтт... я не хочу идеального джентльмена.

— Тогда чего ты хочешь?

— Тебя.

Впервые за месяцы я наблюдала, как прекрасное лицо Мэтта засветилось от настоящего смеха. Он был мягким, обессиленным, но это был смех. Я хотела плакать.

— Не джентльмена, — усмехнулся он, его глаза сонно закрывались.

— Определенно не джентльмена, — пробормотала я.