Поместье «Любовный каприз»

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Утром следующего дня весь багаж был уложен в автомобиль, и когда машина тронулась, Аннелиза спросила:

— Куда мы едем?

— Думаю, вам будет приятно узнать, что я последовал вашему совету. Некоторое время мы поживем в бунгало на пляже.

После вчерашнего дня Джек стал следить за тем, чтобы не произносить слово «отдыхать», которое вызвало у Изабеллы чуть ли не припадок. Джек так бы и не понял, что его инициировало, если бы не Аннелиза. Она предположила, что это слово ассоциируется у Изабеллы с несчастным случаем, в результате которого она потеряла своих родителей.

— Бунгало на пляже, — повторила Аннелиза. — Мне нравится!

— Разве что оно не такое уж маленькое, но надеюсь, вы не будете очень уж возражать.

— Даже и не собиралась. Уверена, вы выбрали самое лучшее.

Это небрежное, но вместе с тем искреннее замечание тронуло Джека сильнее, чем он был готов себе признаться.

Джек Мейсон происходил из старинной и уважаемой семьи Чарлстона. Он получил первоклассное образование, управлял международной компанией, ворочающей сотнями миллионов долларов. Тысячи сотрудников зависели от него и целиком полагались на его деловые качества. Странно, но от слов Аннелизы он почувствовал себя как кот, перед которым поставили чашку сметаны. Еще немного, и он замурлычет.

— Я привык к большим пространствам, — сказал Джек. — К тому же мне потребуются доступ в Интернет и необходимые коммуникации для общения с офисом.

— Понимаю, — кивнула Аннелиза.

— А еще нужно позаботиться о безопасности.

— Минус человека вашего положения.

— К счастью, у меня есть друг, который владеет поместьем с гостевым домиком, который находится прямо на пляже. В данный момент друг в Европе, так что мы можем воспользоваться его гостеприимством. В гостевом доме всего две спальни и кухня. Кстати, вы умеете готовить?

— Да.

— Чудесно. Теперь более сложный вопрос. Вы согласны стать поварихой? Конечно, это не входит в ваши непосредственные обязанности, но я готов вам это компенсировать.

— Это не обязательно. Я с удовольствием буду кормить нас всех.

— Почему-то мне кажется, что я уловил в вашем голосе нотки неудовольствия. — Джек нахмурился, осененный неожиданной догадкой. — Я вас обидел, предложив дополнительную оплату вашего труда?

Аннелиза испустила тяжкий вздох и, оторвавшись от окна, перевела взгляд на Джека.

— Я сама не понимаю почему, но упоминание о деньгах меня немного задело.

— Кажется, я могу объяснить, — небрежно сказал Джек. — Это из-за того, что произошло между нами в комнате для игр.

— Когда мы чуть не… — спохватившись, Аннелиза прикусила язык и кинула быстрый взгляд на заднее сиденье.

— Вот именно. Когда мы чуть не… — подтвердил Джек.

— Предлагаю об этом забыть, так как в дальнейшем никаких «чуть» не будет.

— Конечно, мы можем сделать так, как вы предлагаете, но я сомневаюсь в успехе. — Джек пожал плечами. — Как вы, например, собираетесь разделить зеленый цвет в составляющие его синий и желтый, после того как они уже смешались? Мы можем притвориться, что зеленый цвет — это вовсе не зеленый, а смесь желтого и синего, но оба будем знать, что это не так.

— Ничего, если очень сильно постараться, то можно убедить себя в чем угодно, — решительно произнесла Аннелиза.

— Если вам это удастся, дайте мне знать, потому что я ничего не могу с собой поделать и упорно вижу не два, а только один цвет.

Щеки Аннелизы окрасились приятным румянцем. Почувствовав это, она тотчас же повернулась к Изабелле, пытаясь вовлечь девочку в разговор.

Джек не стал ее ни к чему принуждать. У него будет достаточно времени, чтобы Аннелиза сама призналась себе в этом и перестала его отталкивать. Даже если она сумеет справиться со своими чувствами, он надеялся, что за это время Аннелиза настолько привяжется к Изабелле, что просто не сможет ему отказать. Все, что ему нужно сделать, — это немного подождать.

Неожиданно для себя Джек ощутил укол совести, но быстро с этим справился. Главное для него — Изабелла, и ради нее он готов на все. Этому он также научился у своего отца: значение имеет только цель, все остальное неважно.

С детства усвоив этот девиз, Джек не был намерен отступать от него и в случае с опекунством Изабеллы.

Свернув на широкую аллею, окруженную десятифутовой каменной стеной с автоматическими воротами, он набрал код, который дал ему Тей, и въехал на дорожку, ведущую к еще более внушительному дому, чем «Любовный каприз».

Аннелиза не смогла удержаться от восхищенного возгласа, но Джек продолжил движение, не дав ей времени рассмотреть дом. Вскоре узкая дорожка, усыпанная гравием, привела их к бунгало.

Девушка рядом с ним облегченно выдохнула.

— Милый домик, — со всей искренностью сказала она.

— Рад, что вы одобряете. Ну что ж, посмотрим, где нам предстоит жить.

Изабелла, сбросив свою обычную апатию, которая овладевала ею, когда она не кричала, проявила некое подобие энтузиазма. Крепко сжимая в одной руке куклу, а в другой льва, она вышла из машины. У Джека вдруг мелькнула мысль: почему она взяла с собой льва? Был ли в этом какой-нибудь символ? Может, у Изабеллы он ассоциировался с защитником? Если это так, он готов купить ей целый прайд плюшевых львов и львиц.

Войдя в бунгало, они оказались в небольшом холле, ведущем в гостиную и маленькую столовую, которую Джек сразу решил использовать в качестве своего временного офиса.

После гостиной начинался коридор, который, как был уверен Джек, вел к спальням.

Распахнув первую дверь, он услышал позади себя тихое «ой!». Его сердце пропустило удар, а затем в нем с новой силой вспыхнула надежда. Может, Аннелиза была права, утверждая, что даже короткий отдых пойдет Изабелле на пользу и она снова заговорит?

Изабелла вошла в спальню и сразу направилась к деревянному ансамблю, состоявшему из кроватей, путь к которым проходил через деревянный лабиринт и заканчивался в ветвях дерева. На ветки были пришиты листья, а из углов и дупел выглядывали мордочки мягких игрушек.

Девочка мигом забралась в кровать. Ее зеленые глаза счастливо сияли. Джек подумал, что ни с чем невозможно было сравнить ту радость, какая охватывала его при виде сияющего личика своей племянницы.

— Нравится? — спросил он.

Изабелла энергично закивала. Светло-каштановые кудряшки запрыгали, то скрывая, то открывая его взору раскрасневшиеся щечки.

— Чудесно, что у нее начали расти волосы, — заметил он, понизив голос так, чтобы его слышала только Аннелиза, которая подошла и встала с ним рядом.

— Ее остригли после несчастного случая?

— На фотографиях; которые я видел, волосы у Изабеллы были густые и длинные. Но на коже головы у нее было столько ссадин и ран, что врачам ничего не оставалось, как отрезать большую часть волос. Я раньше никогда не подозревал, как, оказывается, трудно ухаживать за длинными волосами.

— Это сложно еще потому, что волосы у нее вьются, — улыбнулась Аннелиза. — Вы даже представить себе не можете, сколько раз я хотела постричься.

Джек некоторое время изучал ее лицо.

— Думаю, короткая стрижка пошла бы вам не меньше.

— Спасибо, — пробормотала Аннелиза. — Кстати, я рада, что этого не сделала. По утрам мы будем делать прически друг другу.

— Желаю удачи, — усмехнулся Джек. — Прежним ее няням не сразу удавалось расчесать ей волосы: Изабелла не любит, когда к ним прикасаются.

— Думаю, это вследствие болезненных ощущений, которые она испытывала после трагедии. Это должно пройти.

Джек хотел бы разделить ее уверенность, но у него были сомнения, которые, он, впрочем, оставил при себе. Оглядев спальню, он вернулся к более насущным проблемам:

— Я не знал, что здесь только детские кровати. Вы не поместитесь ни в одной.

— Не беда, — беспечно отмахнулась Аннелиза. — В гостиной есть диван. Я могу спать на нем.

— Мы еще не посмотрели вторую спальню.

— Зачем? — пожала плечами девушка. — Она ведь будет вашей спальней.

— Расслабьтесь, — сказал Джек, почувствовав ее напряжение. — Я лишь подумал, что там может оказаться две кровати, одну из которых мы могли бы перенести сюда.

— Вы уверены, мистер Мейсон? — улыбаясь, спросила она. — Мне показалось, я отчетливо видела, как ваше истинное предложение окрасилось в зеленые тона.

— Вам действительно показалось, мисс Стефано. Меня вполне устраивают существующие между нами отношения. — Не дожидаясь ее ответа, Джек подошел ко второй двери. Большую часть этой спальни занимала королевских размеров кровать. — Идея провалилась, — сказал Джек, когда Аннелиза остановилась рядом.

— Что ж, значит, диван, — легко сказала Аннелиза и посмотрела на часы. — До обеда еще два часа. Пойду проверю, что творится на кухне и что мне нужно будет купить.

— Я попросил Тея, чтобы его экономка заполнила холодильник сверху донизу. Если среди этих запасов вы не найдете нужных вам продуктов, достаточно будет позвонить в главный дом, и вам их принесут.

— Кто такой Тей?

— Тей Макклинток. Он владелец всего этого.

— Ладно, пойду занесу вещи.

— Это может подождать. — Джек удержал Аннелизу за руку. — Я сам займусь вещами, а вы пока постарайтесь надеть на Изабеллу купальник. Пока не стало слишком жарко, можно сходить на пляж.

— Превосходная мысль, — кивнула Аннелиза.

Двадцать минут спустя они растянули пляжные полотенца на пустынном пляже. Джеку не терпелось увидеть Аннелизу в купальнике, и он не был разочарован, хотя ее раздельный купальник был более чем скромен. Его изумрудно-зеленый цвет отлично сочетался с ее золотистыми глазами. Трусики заменяли короткие шортики, облегая изящные бедра, переходившие в длинные стройные ноги. Топ купальника почти полностью закрывал грудь, оставляя обнаженным лишь живот.

Если таким образом Аннелиза надеялась отвлечь от себя внимание Джека, то она просчиталась. Наоборот, это только подогрело его воображение.

Топ соблазнительно топорщился на ветру, а шортики очаровательно облегали ягодицы девушки и загорелые бедра. Вид ее тела действовал столь возбуждающе, что Джек был вынужден отвести взгляд в сторону, размышляя, как он сможет пережить целых две недели отдыха, если уже сейчас ему стоит колоссальных усилий справиться со своим желанием.

— Пойду искупаюсь, — сказал он. — Приглядывайте за Изабеллой.

— Само собой. Разве не для этого я здесь?

— Я уже и забыл, — пробормотал себе под нос Джек.

Вода в океане была теплой. Джек бросился в волны и, не жалея себя, поплыл. К тому времени когда он вышел на берег, ему более-менее удалось вернуть контроль над своим телом.

Изабелла и Аннелиза копались в песке, строя песочный замок. Заметив его приближение, Изабелла подняла голову и помахала ему рукой. От этого жеста у Джека в груди разлилось тепло. Когда он остановился рядом с ними, Изабелла всучила ему в руки лопатку и кивнула на ров, которым они окружали свое строение.

— Хочешь, чтобы я вам помог? — улыбнулся ей Джек и, получив в ответ широкую улыбку, добросовестно принялся за дело.

Следующий час они сосредоточенно работали, но наступающий прилив грозил смыть все их усилия. Изабелла то протестующее мычала, то со смехом пыталась убежать от волн, а затем возвращалась и принималась энергично восстанавливать развалившуюся башню.

Но океан в конце концов победил. Когда их песочный замок пал под натиском его волн, Джек поднял полотенца, подхватил Изабеллу на руки и перебросил через плечо, с наслаждением слушая ее протестующий смех.

— Пора обедать, маленькая обезьянка, — сказал он.

Перед бунгало был установлен душ. Они смыли с себя песок и вошли на кухню.

Пока Аннелиза и Изабелла переодевались, Джек сделал несколько бутербродов и только потом зашел в душевую. Когда он вернулся, его племянница уже сидела за столом, уплетая один из бутербродов. Ее волосы свисали аккуратными мокрыми прядями.

— Я не слышал никаких криков, — удивленно произнес Джек, обращаясь к Аннелизе. — Как вам удалось их расчесать?

— Я попросила Изабеллу помочь мне справиться с моими волосами, а затем мы расчесали ее кудряшки.

— Спасибо, — просто сказал Джек, не зная, каким еще способом выразить свою благодарность.

Впрочем, нет… Подняв руку и удерживая подбородок девушки согнутым указательным пальцем, он провел губами по ее губам и только потом, осознав, что делает, замер. Их взгляды встретились. Глаза Аннелизы были широко раскрыты. Она смотрела на него, даже не пытаясь скрыть своего потрясения.

— Извините, — пробормотал Джек. — Я не подумал. Мне всего лишь хотелось вас отблагодарить.

— Вот, значит, каким образом вы выражаете няням свою благодарность, — попыталась разрядить ситуацию Аннелиза.

— Нет, только вам. И даже не знаю почему, — сказал Джек погрубевшим голосом. Он убрал свою руку и шагнул назад, удивляясь про себя тому усилию, которое ему пришлось для этого приложить. — Так лучше?

На какую-то долю секунды Джеку показалось, что Аннелиза скажет «нет», но она кивнула и отвернулась. Почти сразу же спина ее напряглась. Бросив взгляд в ту же сторону, Джек понял причину ее настороженности.

Изабелла перестала есть и с нескрываемым интересом наблюдала за ними. Джек не мог в точности сказать, расстроила ли малышку сцена, произошедшая на ее глазах, или, наоборот, порадовала. Возможно, Изабелла сама толком этого не знала. Однако спустя минуту она улыбнулась. На ее щеках появились ямочки, которых Джек прежде не видел.

Предположения Аннелизы оправдались. Дни, проведенные в изолированном месте, значительно изменили Изабеллу в лучшую сторону. Об этом говорили и ее картинки, в которых темные тона сменились более яркими цветами.

Дважды в день они все вместе ходили на пляж, но Джек обнаружил, что ему гораздо больше нравится, когда они втроем усаживались в гостиной и включали диск с мультфильмами или кино, выбор которых был просто огромен.

— Думаю, она уснула, — прошептала Аннелиза в один из таких вечеров.

— Пойду положу ее в кровать, — сказал Джек.

— Правда здорово, что Изабелла настолько к вам привыкла, что стала засыпать у вас на коленях? Не напоминает ли это вам те времена, когда вы с Джоан были ее возраста?

— Такого даже близко не было, — с сухим смешком сказал Джек. — Наш отец находил подобное времяпровождение абсолютно бесполезным.

— Вот как, — глубокомысленно произнесла Аннелиза. — А ваша мать? Она считала так же?

Джек надеялся, что полумрак скрывает выражение его лица, но в своем голосе он услышал боль.

— В браке с отцом она привыкла прятать свои эмоции, чтобы отец не мог обернуть ее слабость против нее же. Хотя после развода она немного изменилась.

— Сколько вам было тогда?

— Восемь или девять. Джоан была старше меня на два года.

— А как развод изменил вашу мать?

— Она стала более открыто выражать свои чувства. Конечно, я не могу утверждать, была ли она такой только со мной или же со всеми.

— Вы хотите сказать, что после развода вы редко с ней виделись?

— Да. После развода я остался с отцом, а Джоан с матерью.

— Вас с ней разлучили? — выдохнула Аннелиза.

— Да. — Джек снова почувствовал холод в сердце. После развода он почти не знал, что такое материнская любовь и ласка. — Наш отец пригрозил, что если она не примет его условий, то может нас вообще больше никогда не увидеть. Позже мне сказала об этом Джоан.

— Неужели он был на это способен? — потрясение спросила Аннелиза.

— Учитывая, что я не виделся с матерью и сестрой, пока мне не исполнилось тринадцать… Думаю, я ответил на ваш вопрос.

— Как же так можно! — Аннелиза недоверчиво покачала головой, словно не в силах поверить в такую жесткость.

— Легко. Если есть не только возможность нанять самого лучшего адвоката, но и желание использовать меня, чтобы причинить моей матери страдание.

— Но в конце концов он все же понял, что был не прав, раз вы все же стали видеться с матерью и сестрой? — чуть воодушевившись, спросила Аннелиза.

— Ничего подобного. В то лето, когда мне было тринадцать, он отправился на медовый месяц со своей новой женой. Я должен был уехать в лагерь. Вместо этого я автостопом добрался до Колорадо, где жила моя мать со своим вторым мужем.

— Ну и смельчаком же вы были, Джек! — Аннелиза покачала головой. — Пускаться в такое путешествие одному и в таком возрасте! Да ведь с вами могло случиться все что угодно!

— Я как будто вернулся в прошлое, — усмехнулся Джек. — То же самое сказала моя мать. Но риск оправдался. Большую часть лета я провел с ними. — И это было самое замечательное лето в его жизни. — Конечно, отец в конце концов узнал об этом, но я провел незабываемые два месяца и за это время кое-что понял.

— Что именно?

Джек свел брови, вспоминая, и его лицо приобрело недоуменное выражение, словно он до сих пор не мог чего-то понять.

— Они были счастливы. Почти всегда смеялись. А когда дело доходило до ссор, я всегда ждал, что вот-вот должно произойти непоправимое, но этого так и не случилось.

— Вы имеете в виду, что дело так и не дошло до развода? — Джек почувствовал ее успокаивающую ладонь на своей руке. Бросив на Аннелизу быстрый взгляд, он убедился, что она даже не осознает своих действий.

— Именно так. Они могли сколько угодно спорить и даже ругаться, но их споры быстро утихали.

— После того случая как часто вы стали у них гостить?

— Ни разу. В качестве наказания за мое непослушание отец отправил меня в военную академию. В следующий раз я встретился с Джоан, когда мне исполнилось восемнадцать и отец уже не мог мне что-либо запрещать. К сожалению, за несколько месяцев до этого мать и отчим погибли в горах.

— Мне очень жаль, Джек.

Увидев, что в глазах Аннелизы блеснула слеза, Джек почувствовал, как ему что-то сдавило грудь.

— А как Джоан? — спросила девушка. — После этого она вернулась обратно в Чарлстон?

— Нет. Тогда она уже была студенткой колледжа и наотрез отказалась возвращаться к отцу.

В гостиной стало неожиданно тихо.

— К отцу или к вам? — медленно спросила Аннелиза, словно сомневаясь, что она имеет право задавать такой вопрос.

Многие годы Джек уверял себя, что он ни при чем, пока Джоан не лишила его этой надежды. Но к тому времени Джек уже настолько владел собой, что сумел пережить этот удар.

— Нам удалось восстановить наши отношения. — Его рот скривила мрачная усмешка. — Джоан даже простила отца, хотя тому было все равно. Но есть какая-то ирония в том, что Джоан смогла удочерить Изабеллу с помощью адвоката, которого ей посоветовал отец.

Джек осторожно встал, чтобы не разбудить Изабеллу, и давая этим понять, что разговор окончен. Рука Аннелизы упала. На том месте, где только что было тепло ее ладони, кожа вновь стала холодной.

— Вернусь, как только уложу племянницу.

Джеку нужно было уйти, чтобы вновь возвести вокруг себя вдруг начавшую рушиться стену. Он только что рассказал Аннелизе те детали о своей жизни, которых никому не раскрывал в течение уже двадцати лет: не в характере Джека было раскрывать свою душу перед кем бы то ни было. Он опасался сходиться с людьми, тем более с женщинами, так как перед его глазами всегда стоял неудавшийся брак родителей и то, что за ним последовало. Даже счастливый во всех отношениях второй брак своей матери Джек рассматривал как исключение из общего правила.

То, что он решил жениться, было продиктовано лишь необходимостью. Из этого брака исключались любые эмоции. Все должно будет подчиняться условиям, прописанным в брачном контракте, включая дату развода. Никаких привязанностей и близких отношений между ними возникнуть не должно. Все это также будет прописано в брачном контракте, но, если Аннелиза согласится делить с ним постель, он возражать не будет.

Когда Джек вернулся в гостиную, все его эмоции снова были под замком. До тех пор, пока он не увидел устремленный на себя взгляд Аннелизы.

И тут он понял, что, когда дело доходит до этой женщины, он совсем не тот Джек Мейсон, каким привык себя считать.