Помню тебя

Глава 14. Эрик

Тихо пробираться в полутемным от ночных сумерек холлом у Тамари стало уже привычкой. Ссутулившись, шаркая ногами, словно ей невыносимо сложно идти, она преодолела лестницу и вошла в свои покои.

— Фух, кажется, прошла незамеченной. — удовлетворенно хмыкает она.

Ни тебе колких замечаний, ни злорадных взглядов в спину. Тамари, все еще не выйдя из образа, шаркая ногами зашла в ванную комнату. Быстро раздевшись, она прыгнула под холодный душ, с наслаждением подставляя воде уставшее за день тело. Холодные капли ей нипочем. Вот, если бы вода могла смывать неприятности. Ну, да не важно — скоро все это закончится.

Одев нежную батистовую пижаму, Тами подошла к зеркалу. Глядя на свое одеяние она удовлетворенно хмыкнула— ну не смогла она устоять — и нашаманила себе пару дней назад новую пижамку. Постучав пальчиками по коже вокруг глаз, подумала — скоро из-за этих синяков под глазами и самих глаз-то видно не будет.

Не об этом сейчас нужно думать — одернула сама себя женщина. Сейчас нужно выпить волшебного Велминого отварчику — и позвать Тоню. В последний раз глянув на себя в зеркало, она послала сама себе ободряющую улыбку и вышла из ванной.

Постелила на пол одеяло — чтобы попе мягенько было, села на колени, руки ладошками вверх. И позвала:

— Тоня!!

Тишина.

— Тооооня. Я тебя жду ….

И так целый час — и громко, и нараспев, и ласково, и приказывала, и просила. Но молчала тьма, подружка на связь не выходит. Тамари тяжело вздохнула. Может что-то с Тоней случилось? Может она в беде? Отогнав грустные мысли, Тамари просто пришла к выводу — что она сама столь слабая магически, что только и может Велму вызвать на связь. Да и то когда той самой этого хочется.

Ну не приносить же себя в жертву Даксу? Ведь пока еще теплится огонь между их руками, или пока она сама жива — он не сможет соединиться с белой девочкой. Значит ей, Тамари придется просто спрятаться. Велма напустит мороку на лес — и какую-то недельку- другую так и протянет. А там и связь прервется, и будучи свободной от оков демонессой она уже придумает, как спасти белую.

Так, размышляя, Тами перебралась в постель, уютненько там устроилась и вспомнила, что Велминого запретного зелья на порог не налила.

— Ничего не случится, — подумала она и решила в последний раз попытать счастья.

Расслабилась и позвала:

—Тооняяя.

Ти — ши — на.

— Придется белой потерпеть. Бедняжка. Как же ее зовут? — сквозь дрему думала она. — Эрис из рода Бесснов, кажется.

Бледное личико всплыло перед ее глазами.

— Эрис из рода Бесснов, — снова тихо прошептала Тамари, и девочка в ее мыслях подняла на нее полные слез глаза, и ободряюще улыбнулась…

Словно ток пробежал вдоль позвоночника. Неужели….

— Я не знаю полного имени Тони. Поэтому она молчит. Но язнаю имя…. И иголочки наперегонки понеслись по ее жилам.

Тамари снова закрыла глаза, расслабилась.

— Эрик из рода Бесснов. — ветерок из окна обдал ее волной прохлады

— Эрик из рода Бесснов. Тьма в голове качнулась. Как холодно! Прямо мимо нее, в сумраке на огромном гриффоне несется — нет, не несется, а летит белокурый воин. Весь в мехах, какое-то оружие за плечами, длинные волосы развеваются и хлещут по его обнаженным сильным рукам. Тамари старается не отставать — но так сложно управлять этим северным ветром.

— Эрик из рода Бесснов. — И голова воина повернулась ко мне — вспышка изумления в больших черных, опушенных белым снегом, глазах. Он меня увидел! Или это сон?

— Вы меня видите? А где же ваша невозмутимость? — хмыкнула мысленно Тамари, а наездник, не справившись то ли с управлением, то ли с удивлением, свалился со своего гриффона. Когтистая лапа зверя в последнюю секунду схватила за штанину белого, и бесцеремонно зашвырнула его себе обратно за спину.

Тамари даже показалось, что она видит румянец на бледном лице.

— Кто ты? — услышала Тами шепот и ее снова обдало волной холодного ветра.

— Я смогла! — наконец поняла она, и надеясь, что портал не захлопнется, быстро начала говорить, рассказывать, показывать картинки. Воин изумленно слушал, но кивал головой — это хороший знак!

— Как зовут демона? — вновь раздался вопрос, а за спиной белого, с любопытством глядя Тамари прямо в глаза, собирались другие демоны.

— Дакс из рода Ломур, из замка Лому.

Белый вздрогнул, хищно взревел, и лютым ветром просвистел:

— Скоро будем….

— Ждите….

- Сестре….

— Люблю….

Обессиленная лежала Тамари в своей постели. Ее тело горело, а в покоях ее стоял лютый холод.

— У меня получилось. У меня получилось, — шептала Тамари.

И словно острый удар под дых — раздался презрительный смешок. Очень медленно выплывала она из горячего тумана. И даже не до конца еще выплыла из него — а надменные голубые глаза смотрели прямо на нее, а ненавистное лицо похотливо улыбалось.

— Хочу подарить тебе последнюю ночь, женушка. — просто просипел Дакс ей в лицо. И не было у нее сил ему что-то ответить — только смотрела.

Его рука жадно шарила по разгоряченному телу, и словно два демона боролись в нем — то ласково гладил руки, грудь, бедро… То свирепо, наслаждаясь каждым немым ее вскриком, сжимал, давил, кусал.

Всю накопленную за последние годы силу она отдала во время сеанса, призывая белого, а сейчас сама, не в силах пошевелиться, корчилась от боли и унижения.

Резкий звук разрывающегося топика… Безжалостная, как змея рука ползет, цепляет резинку….

Горячий туман клубится в мечущемся от паники сознании.

— Помоги!! — один ее всхлип — и туман оживает, клубится, собирается в тугой клубок — и с диким ревом обрушивается в лицо Даксу.

Словно во сне видит Тамари, как вылетает из ее постели Дакс. Словно рой диких пчел, кружит над ним туман. Стальные серые глаза жалят беспощадными молниями.

Хлопает дверь…

Истошный вопль, полный ужаса, стук шагов по лестнице, грохот падающего по ступеням тела — это Дакс Ломур запутался в своих собственных полуспущеных штанах.

Веки Тамари тяжелеют, опустошенное тело демонессы проваливается в тяжелый сон. Кружит, переваливается клубами по комнате серый не то дым, не то туман. Легким покрывалом укрывает спящую женщину.

— Жди…

— Скоро буду… — шепчет, словно убаюкивая ее, туман.

В полумраке вспыхивают последней искоркой пальцы нежной Тамари. Рвется, шипит, извивается в последней агонии и исчезает магическая нить, связавшая Дакса и Тамари.