Изнывавшая от ожидания Тамари не находила себе места. Это был тот редкий случай, когда ей не хотелось оставаться одной. И вот сейчас, покинув свой милый сердцу домик, она бродила, путаясь под ногами у слуг и оставшихся в замке домочадцев. Да из домочадцев только и остались Рагнар с Мариэллой, Олесся с Десмоном, да она сама. Все остальные отправились спасать ее дочь.
Минуты тянулись так долго! Мариэлла тоже нервничала. Казалось, что мельтешение Тамари уже начинало ее бесить.
Олессе же переживать было некогда — ее внимание полностью занимал Десмон, который демонстрировал бабуле выученные заклинания и рассказывал ей о своих проделках. Да плюс к тому Рагнар, умудрившийся за ночь избавиться от жуткого колтуна, ходил за бабулей по пятам. Кажется, он был в ввосторге от зеленых волос и кораллового цвета штанишек.
На солнышке, прислонившись к друг другу, сидели Туча и Драко. А йоль Йошка, словно злая нянька, следил за ними. Туча и Драко расстроились, что этим утром Тами совершенно не обращает на них внимания, и быстро заняли свои места возле нее, стоило только ей присесть возле Мариэллы.
— Скоро, потерпи чуть-чуть, — ответила Мариэлла на ее немой вопрос.
Так они и провели почти весь день: бесцельно ходили, успокаивали друг друга или просто молчали. Тамари, вероятно от перевозбуждения, постоянно чесала ладошки. Так что обрадовавшись, что можно отвлечься врачеванием, Мариэлла притащила целый короб флакончиков, и коробочек с мазями.
— Дай сюда, — схватила она руку Тамари и приготовилась нанести какую-то мазь. — Какое странное пятно, — пробормотала она.
Две головы — одна черная, другая почти рыжая — склонились над ладошкой, в немом изумлении изучая пятно. Пятно увеличивалось, становилось все ярче и все болезненнее.
- Оно похоже на ящерицу, — прошептала Тамари. Громко втянув воздух, она подняла вверх голову и закрыла глаза…
— Тасся, — прошептала она. Тело ее начинало дрожать.
Мариэлла показала пятно подошедшей Олессе.
А по телу Тамари уже побежали легкие судороги. Драко и йоли подползли поближе. Не открывая глаз, Тами положила руки на своих питомцев. Те так же, как и их хозяйка, они замерли, подняв вверх морды. Тамари побледнела, а вокруг них уже сизым маревом дрожал воздух. На улице быстро темнело, но сверкавшее молниями марево ярко освещало все вокруг.
— Я тут, детка, — шептали побледневшие губы. Волосы ее словно горели, а тело уже дрожало крупной дрожью.
— Мама! — отчетливо услышали далекий крик все, кто находился рядом со сверкающей троицей.
Словно копируя позу Тамари, напротив нее уселась Олесся и приглашающе протянула руку Мариэлле. Руку, на которой также загоралась ярким ожогом ящерица. Не ожидая приглашения, рядом уселся и Йошка.
Три женщины, трое чудовищ.
Все. Адский круг замкнулся. Горящее марево накрыло их дрожащим коконом.
— Помоги, — прошептала Олесся. И в далеком белом доме, зашевелилась и ожила усыпанная драгоценными камнями ящерица. Не могла она отказать Великой Повелительнице Леса.
— Помоги! Помоги! — молила Тамари…
***
— Помоги! Помоги! — душераздирающий крик вывел Сандро из оцепенения. Он не упал без чувств, как упал замертво долгих двадцать лет назад маленький мальчик.
Он смотрел вперед.
На отца.
В упор.
А видел перед собой горевшие мольбой и надеждой золотые глаза парившей в сизом мареве женщины, так напоминавшей ему ту девочку, что сейчас металась на столе. И всего на мгновение ему привиделось, что это молит о помоши ЕГО мама.
Три огромных шага. Давшиеся ему так тяжело, словно пудовые гири были привязаны к ним. Это жгли ступни пентаграммы, наложенные отцом. Отлетают в стороны люди в черном. Один за другим. Из груди Сандро рвется дикий рык. Глаза его отца полны ужаса. Животного ужаса. Но Константин не отступает — в одиночестве продолжает начитывать тексты-заклинания.
Все ближе и ближе подступают темные. Все меньше и меньше перед ними остается преград.
Сандро хватает ониксовые ремни — они обжигают ему руки, он пытается разорвать их — но они не поддаются. Маленькая ящерка пробегает по заговоренным путам, поблескивая драгоценными камнями, ремни рвутся — один, другой…
— Спасибо, — шепчет ей Олесся.
Тасся затихает — молитвы Константина делают свое дело.
Воет демон, грозный Аркх, борющийся с последней преградой — пентаграммой.
Рвется третий ремень… Юное тело начинает светиться изнутри… Словно пытаясь загасить разгорающийся огонь, вокруг девочки взлетают бабочки. Сотни, тысячи. Их крылышки обгорают и они падают замертво. На их месте появляются другие.
— Да кто же ты такая? — думает Константин и ускоряет темп.
Рвется четвертый ремень и Сандро подхватывает девочку на руки.
— Благодарю, — шепчет обессиленная мать.
И уже готов выскочить из круга — как встречается взглядом с отцом.
— Прости, — безмолвно шепчут губы Константина. Огненным карающим вихрем вспыхивает он и несется прямо на девочку, прямо на сына.
Сандро пытается закрыть девочку собой, поворачиваясь спиной к огненному вихрю. А наперерез огню уже несется преодолевший последнюю преграду Аркх…
***
В эту ночь жители города Наис наблюдали удивительную картину. Огромным костром вспыхнул дом на холме. Пламя жадными языками взлетало в небо. Клубившаяся вокруг огня тьма постепенно отступала. А на ее месте в небо взмывали в диком танце облака из ярких бабочек.
Только с наступлением рассвета люди решились подойти к пепелищу. Сгорбившись, на мокрой от утренней росы траве, сидел седой старик. Сидел и плакал, вспоминая последнее "Прощаю" перед тем, как растерзанного огнем полуживого сына уносили в темноту огромные демоны.