Помощница хвостатых Боссов

Глава 21

Я всё ещё стояла посреди комнаты, прижимая к груди телефон, и чувствовала, как внутри что-то стремительно рушится. Экран погас, но сообщение от Лары уже отпечаталось в памяти: «Пришло первое задание. Позвони срочно».

Пустота. Безысходность. И тошнота — не физическая, а та, что поднимается где-то из глубин, когда слишком ясно осознаёшь, кто ты на самом деле. Не вчерашняя девушка в их объятиях, не ассистентка, не та, что смеялась и позволяла себе чувствовать. А та, кто пришла сюда, чтобы предать этих двоих.

Меня затрясло. Сначала легко, как от сквозняка, потом сильнее, с каждым новым вдохом, пока не стало трудно дышать. Они были со мной добры. Удивительно, пугающе добры. Тепло Нейва, спокойная уверенность Арраса, их внимание, смех, нежность — всё это они дарили мне без сомнений и условий. А я…

Я скривилась, чувствуя, как подступает к горлу рвота, и бросилась в ванную.

Я не собиралась смывать с себя ночь. Не собиралась стирать воспоминания о том, как они касались меня, как я тонула в них, как позволяла себе забыть, кем являюсь. Я просто хотела избавиться от себя. От этой лживой оболочки, что смогла вжиться в роль, улыбаться, шутить, принимать ласку — и при этом хранить молчание о своей настоящей цели.

Горячая вода хлынула из душа, струи ударяли по коже почти больно, но мне было всё равно. Я вошла под поток, не сбросив пижаму, просто позволив себе исчезнуть на несколько мгновений. Вода пропитывала ткань, обтекала тело, стекала по волосам, будто пытаясь забрать с собой этот липкий, прогорклый стыд, но он лишь крепче впивался под рёбра.

Я оперлась лбом о холодную кафельную стену и зажмурилась, но от этого стало только хуже — в темноте ярче всплывали образы. Их руки. Их губы. Их голоса, шепчущие моё имя. Как ты можешь? Как ты вообще можешь думать о том, чтобы причинить им боль, после всего, что было?

Я стиснула зубы, стараясь не разрыдаться. Не здесь, не сейчас.

Но слёзы всё равно покатились. Горячие, солёные, упрямые. Они падали вместе с каплями воды, исчезая так же быстро, как и появлялись, и всё равно не приносили облегчения.

Я стояла долго. Не знала, сколько именно — время расползалось, как растаявшее стекло. Только когда вода начала остывать, я поняла: пора. Надо принять решение. Надо…

Окутанная паром собственного дыхания, в каплях, как будто разоблачённая до самого сердца, я не спешила вытираться. Просто стояла, глядя на себя в зеркало — на опухшие глаза, бледную кожу, мокрые спутанные волосы. На женщину, которая сама себе вдруг стала чужой.

Я прислонилась к стене, медленно скользнула вниз и села прямо на холодный кафель, обхватив колени.

У меня нет выбора.

Мысль была ясной, как раскат грома. Она приходила раньше — много раз. Но только сейчас, после этой ночи, после их прикосновений, после всех улыбок и шуток, она стала по-настоящему невыносимой.

На кону мой сын.

Я вспомнила его лицо. Маленькое, светящееся чудо. Его глаза, полные веры в то, что мама всё сможет. Что она сильная. Что вернётся.

И я знала, зачем здесь оказалась. С самого начала. Знала цену и правила игры. Соглашалась, потому что другого пути не было. Не может быть. Если я не сделаю этого, если провалю задание — он умрёт.

Я судорожно выдохнула, попыталась прогнать дрожь, подняла голову.

Тогда, может, просто… отработать честно? В конце концов, Нейв и Аррас мне хорошо заплатят.

Просто довести всё до конца. Выполнить свою часть сделки. Получить деньги. Вернуться домой. Спасти его. И вычеркнуть всё, что было здесь, как страшный, сладкий, невозможный сон.

Но тут же всплыл другой голос — горький, безжалостный.

Этих денег не хватит.

Я знала это с самого начала. Даже если всё пройдёт идеально, даже если мне выплатят обещанное — шансов слишком мало. Болезнь сильнее, время быстрее, нужды — бездонны. Мне нужно больше. Гораздо больше.

А ещё — если они узнают. Если поймут, кто я. Зачем пришла. От кого.

Я не просто не получу денег. Я не выйду отсюда. Никогда.

И если Лара узнает, что я попытаюсь отказаться, сломаюсь, пойду против неё… она меня сожрёт. У неё на это хватит и рычагов, и злобы. Она может устроить всё так, что виноватой окажусь я. Не только в их глазах. В глазах всех. И тогда мне уже никто не поможет. Ни сыну, ни мне.

Я сжалась сильнее, ногти впились в кожу. Стало холодно. Не от воды — от мыслей. От реальности, в которую не хотелось возвращаться.

Ты знала, на что идёшь, — напомнила я себе. Знала, и всё равно пошла.

Я сделаю это. Не ради себя. Ради него. Ради того маленького человечка, который не должен страдать из-за того, что у него такая мать.

Я встала. Подошла к зеркалу. Протянула руку и стёрла влагу с запотевшего стекла, глядя себе в глаза.

— Ещё немного, — прошептала я. — Ещё чуть-чуть. А потом… всё закончится.