Помощница хвостатых Боссов

Глава 39

Ювелирный салон сиял огнями витрин, словно в нём заключили само солнце. Кристаллы, золото, редкие камни — всё переливалось, искрилось, завораживало. Консультанты скользили между витринами, мягкие шаги глушили ковры, а в воздухе витал лёгкий аромат дорогого дерева и чего-то сладкого, едва уловимого.

— Выбирай, — сказал Нейв, кладя ладонь мне на поясницу и направляя к стеклянному прилавку. — Любое, какое захочешь. Не скромничай.

Я склонилась к витрине: кольца — тонкие, массивные, с камнями, без камней. Серебро, золото, платина. Глаза разбегались.

— Я не знаю… — пробормотала я, когда прошло минут тридцать, а я так и не смогла ничего выбрать. Мне было одновременно и неловко и странно.

Аррас, усмехнувшись, накрыл мою руку своей и выбрал одно: тонкий ободок из белого золота с инкрустацией в виде тончайшей линии сапфиров. Камни сверкнули глубоким синим, как ночное небо.

— Это подходит тебе, — произнёс он так, словно это уже решено. — Такое же нежное и загадочное одновременно.

После того как я кивнула, соглашаясь на кольцо с сапфирами, мужчины обменялись довольными взглядами и почти сразу, без долгих раздумий, выбрали себе одинаковые ободки из белого золота — простые, гладкие, без камней. Они словно подчеркнули этим, что не нуждаются в украшениях, только в символе.

Продавщица ловко оформила покупку, коробочки исчезли в их карманах, и уже через несколько минут мы снова сидели в такси. Машина мягко тронулась с места, и я смотрела в окно на тёплый блеск города, чувствуя под пальцами прохладный металл нового кольца.

— Красиво смотрится, — заметил Аррас, не отрывая от меня взгляда.

— И очень идёт тебе, — добавил Нейв, дотронувшись до моей руки.

Я только молча улыбнулась, пряча собственное смятение, а такси несло нас вперёд — навстречу следующей встрече, где игра становилась всё опаснее.

Мы подъхали к зданию, и уже у входа нас встречает администратор — вежливый, с безупречной улыбкой, но с тем оттенком служебной холодности, который обычно скрывает неловкость. Он чуть склонил голову и сообщил:

— Господа, переговоры задерживаются. Вас просят подождать в зоне отдыха.

Нейв резко хлестнул хвостом по воздуху, Аррас сжал губы в тонкую линию. Оба выглядели так, словно им предложили что-то недопустимое или оскорбительное, а не удобное кресло и кофе.

— Задерживаются? — голос Нейва был низким и опасным. — К сожалению, да. Около двадцати минут, не больше, — администратор выдержал его взгляд и чуть отступил в сторону, приглашая следовать.

Мы прошли в зону отдыха: просторный зал с мягкими диванами, низкими столиками, вазы с фруктами, кофемашины и негромкая музыка, будто специально подобранная для того, чтобы усыпить раздражение.

Я заняла место рядом с ними, достала планшет, проверила заметки. Мужчины сидели напряжённо, явно не в настроении расслабляться. Их раздражение чувствовалось почти физически — плотной стеной, от которой хотелось держаться чуть поодаль.

Минуты тянулись вязко, и где-то на пятнадцатой я почувствовала, что больше не могу сидеть неподвижно под этим грузом тишины и недовольства.

— Я… отлучусь на минутку, — сказала я тихо, поднимаясь.

Аррас метнул на меня взгляд — быстрый, оценивающий, но ничего не сказал. Нейв только слегка хмыкнул, словно намекая, что не одобряет, но тоже промолчал.

Я вышла в коридор, на ходу поправляя пиджак и делая вид, что всё в порядке, и направилась к туалетам.

Там воздух был другой — прохладный, пахнущий чистящими средствами и чем-то металлическим, стерильным. Я успела подойти к зеркалу, мельком взглянуть на своё отражение, как за спиной послышался звук шагов. Я вздрогнула.

В дверях стоял он. Ассистент-любовник. Кажется, он говорил, что его зовут Дак. Его лицо казалось нарочито спокойным, но глаза — слишком пристальными, слишком сосредоточенными. И в ту секунду я поняла: он ждал именно меня. Караулил.

Я машинально шагнула в сторону, собираясь уйти, но он оказался быстрее. Его ладонь крепко обхватила моё запястье, вторая зажала рот, прижимая меня к холодной стене.

— Тихо, — произнёс он глухо, наклоняясь так близко, что я чувствовала его дыхание. — Веди себя спокойно. Лара говорила, ты адекватная.

У меня расширились глаза. Мир будто качнулся, сердце забилось в горле.

— Умница, быстро соображаешь, — добавил он, убирая ладонь от лица. — Мы тебя наняли. Ты нашла их слабое место?

Холод пробежал по спине.

Я кивнула, не в силах вымолвить больше. Слова застряли в горле, выдавать моих мужчин не хотелось. Но разве не для этого я тут?

Он отпустил мою руку и заговорил без эмоций, как человек, сверяющий планы на карте:

— И где оно? Что нужно делать?

— Я… уже сделала все, что могла, но быстро они не ослабнут. Нужно несколько дней.

— Хреново, — сказал он. — Они не должны подписать сделку выше десяти процентов. Лучше — пять. Поняла?

— Почему? — выговорила я едва слышно.

Он пожал плечами так, будто это было не её дело:

— Тебя это не касается. Просто не должны — и всё. Значит так. Ты сейчас сделаешь всё, чтобы их отвлечь. Поняла?

Я почувствовала, как в ушах зашумело. Я думала о сыне: о крошечных пальчиках, запутавшихся в простыне в палате; думала о маминых усталых глазах; думала о Ларе и её голосе, таком спокойном в трубке: «Сделай это, и всё будет хорошо». Внутри раздирал выбор, который нельзя было назвать выбором. Я выбирала между сыном и любимыми мужчинами. Нет. Никакого выбора тут не было. У меня нет других вариантов.

— Но… — начала я, и «но» тут было попыткой сбежать от собственной совести. Он прервал меня.

— Никаких «но». — Его голос стал холоден. — Ты же их жена, да? — Да, — выдохнула я. — Отлично. Значит как жена можешь зайти в их фонды, — продолжил он, и в его словах не было ни угрозы, ни объяснения, только расчёт. — Ты сможешь. А если не сможешь — мы простимулируем, чтобы смогла.

Я вздрогнула от этого слова: «простимулируем». Он не стал пояснять. Не нужно было знать подробностей, чтобы понять — последствия будут, если я откажусь.

— Я фиктивная жена. Не думаю, что у меня на самом деле есть какой-то доступ, — выдавила я, пытаясь вытянуть хоть какую-то гарантию.

— Я видел, как они на тебя смотрят. Может ты и не выполнила основное задание как полагается, но сейчас ты сыграешь свою роль превосходно.

— Они поймут, если я буду врать…

Он пожал плечами опять и усмехнулся, словно рассказывал анекдот:

— Значит, будь убедительна. Тебе же удалось водить их вокруг носа все это время. Главное — подыграй сегодня. Ты хочешь деньги на лечение сынишки? Сегодня они будут у тебя на счету, если я получу то, что нужно моей начальнице.

Я думала о том, хватит ли этих обещаний, чтобы утопить мою совесть. В голове рябило от внутренних протестов: это преступление, это предательство, это… но сын. Сын, который едва держится. Сын, ради которого я уже позволила себе слишком многое.

— То, что вы задумали… это не опасно для них? — спросила я.

Он улыбнулся едва заметно, и в этом полуулыбке не было сочувствия:

— Переживаешь за чудовищ или за себя? — спросил он.

Я промолчала, потому что ответ знала и не хотела его произносить вслух. Внутри что-то надломилось.

— Хорошо, — сказала я наконец тихо. — Я сделаю все, что нужно. Но деньги мне нужны сегодня же.

— Вот и умница. И не дури. Если они узнают, кто ты на самом деле, вряд ли ты вообще кому-то сможешь помочь. Поняла?

— Да…

Он кивнул, будто этого и ждал, и, не прощаясь, вышел из уборной, оставляя меня в полной растерянности. Я знала, что надо делать, но совершенно точно делать этого не хотела.

Я вышла из туалета, сердце там в груди колотилось как птица в клетке. Возвращаясь в зону для ожидания, я надела маску спокойствия. Мои боссы сидели так, как будто ничего не случилось: строгая осанка, сжатые пальцы, незыблемое спокойствие внешнего мира. Они подняли головы, увидели меня — и в их взглядах я прочла только деловую вежливость. Оно и понятно, сейчас я просто ассистентка. Как и полагается.

Я села рядом, улыбнулась робко и ответила на их короткие вопросы о времени, о документах, о том, что переговоры начнутся скоро. Я глубоко вдохнула и приготовилась к работе.