Понятие о сокровище

— 19 — Надежда

Сидеть за рулем потрепанного Reno, мчаться навстречу восходящему солнцу по ровным дорогам, на которых поля постепенно сменяются холмистыми пейзажами — никогда бы не подумала, что это настолько успокаивает. Особенно в столь неожиданной компании. Удивительно, что Сэм не сбежал по-тихому, прихватив алмаз. Я заранее готовилась к неприятному сюрпризу, но мужчина не удрал, а, напротив, разбудил меня.

До Милана путь неблизкий, примерно десять часов. Немалую часть сбережений пришлось снять в одном из близлежащих банкоматов. Меня всегда преследовала паранойя, что в один прекрасный день счета заморозят. Какое же облегчение узнать, что ATM предлагает тебе обналичить любую сумму.

Ближе к полудню мы подъезжали к границе с Швейцарией, Женева находилась в каких-то километрах от забегаловки, где мы остановились перекусить. Без преувеличения скажу, что это самое вкусное блюдо, которое я ела в последнее время. Не потому, что оно мастерски приготовлено. Скорее, назойливая мысль о том, что эта трапеза может оказаться последней в моей жизни, не давала покоя.

Вторую часть пути Сэм находился за рулем, ехали мы в абсолютном молчании, пока ближе к раннему вечеру машина не остановилась у окраины небольшой коммуны Лекко. К северу от Милана и Бергамо, на краю живописного озера. Маленький, я бы даже сказала, невероятно маленький уголок, до которого пришлось добираться куда больше десяти часов. Но ни прохлада, ни усталость не смогли затмить красоту места.

— Что мы тут делаем?

— Пришли на поклон к Марио Гонсалесу, что же еще.

— Я думала, он расположился в Милане. Его брат явно занял семейное поместье в Бергамо.

— А, по-моему, отличный выбор. Просто райское место.

— И не поспоришь.

Райское место. При виде таких красот, несмотря на начало зимы, в глубине души зарождалась надежда на лучший исход. В Панаме я думала также, только за красивой картинкой пряталась суровая реальность, едва не сломавшая мне жизнь. И теперь опять. Почему такое чувство, словно все повторялось, я наступала на те же грабли?

— Эй, все будет нормально. Мы справимся.

— Я бы не была так уверена в этом, — отчаянно вздохнула я, ощущая, как защипало глаза. — Мне это… почему все всегда идет по кривой, когда я принимаюсь за что-то? В смысле… когда пытаюсь сделать что-то большее, чем просто… Ты и Нейтан, вы такие дела всегда крутите, выходите из историй победителями. У меня так никогда не получалось.

— Я бы не назвал тебя проигравшей. Ты смогла неплохо обустроить свою жизнь.

— Я не про тайные махинации и шантаж, Сэм, я про другое. Когда пытаюсь доказать самой себе или другим, что способна на большее, становлюсь либо третьим колесом, либо терплю колоссальный провал. Наверное, я настолько привыкла к роли девочки на подхвате, что просто не знаю, как играть по-крупному.

— Что ты хочешь сказать этим? Что неудачница? Что не можешь работать в команде или принимать сложные решения?

Надежда моя разбилась, как хрустальный шар о гранитную стену. В голосе Сэма я не услышала ни намека на утешение или сочувствие, только раздраженную усталость.

— Ты посмотри на себя, Джулс, и еще раз задай этот вопрос женщине, которой ты стала. Она действительно не умеет принимать сложные решения? Действительно ничего не делала и ей все досталось даром? — он потянулся за сигаретой, нервно чиркая зажигалкой. Глубоко затянувшись и шумно выдохнув, Сэм подождал мгновение и добавил более спокойно: — Ошибки прошлого самые болезненные, Джулс. За них всегда приходится долго расплачиваться.

Я молча закивала. Верно подмечено, Сэм, за ошибки прошлого приходится долго расплачиваться, но не потому, что они наиболее проблемные или сложные. У них куда более эмоциональный отклик, а эмоции порой способны сводить с ума.

— Ладно, пора приступить к делу. Закончим это.

Или посеем куда больший хаос.

Пока Сэм созванивался с Марио, я предпочла выйти из машины. Мне не хватало свежего воздуха не только из-за нервов, мужчина еще и дымил, как паровоз, вся одежда и волосы пропитались запахом жженого табака.

Я боялась этого дела, как огня, этой истории. Италия стала для меня красной зоной, я всегда ощущала себя не комфортно здесь, хотя открывались такие живописные виды. Я люблю красное сухое вино из Тосканы, люблю венецианский карнавал и, будь они прокляты, равиоли с тыквой. Немало прекрасных мелочей, но чтобы просто съездить в Италию ради отдыха — нет, никогда, только не по своей воле. Понимаю, что глупо бояться страны, с тем же успехом я опасалась бы Испании или Болгарии, но судьба указала на прекрасную солнечную Италию.

И чем быстрее закончим, тем лучше. Хотя в этом деле закончить можно было не лучим образом.

Ехали мы недолго, буквально минут пятнадцать, остановившись на узкой живописной улочке напротив усадьбы, которая ничем не напоминала цитадель Гонсалесов в Бергамо. По соседству стояли более скромные домики, но обитель Марио Гонсалеса прекрасно вписывалась в общий колорит, разве что территорию окружал забор повыше.

— Пойдем?

А оставался выбор?

Какой бы уютной усадьба ни выглядела со стороны, охрана и пара скалящихся ротвейлеров во дворе напомнили, что в гости мы пожаловали не к простому человеку. Жаль, что домика на спине, как у улитки, не было, а так хотелось спрятаться. Нас не отвели сразу на поклон к Марио, усадили в гостиной, и в окружении трех мрачных телохранителей мне стало жутко некомфортно. Я не переставала заламывать пальцы, поглядывать на двери, искать пути отступления, что можно использовать в качестве оружия. Мне казалось, что в любой момент из-за угла появится Лоренцо, хитро улыбнется и пустит мне пулю между глаз.

На журнальном столике стоял графин с водой и печенье. С кусочками шоколада. Так по-домашнему.

Наверное, я так извелась, что со стороны выглядело, будто вот-вот упаду в обморок. Честно говоря, недалеко от истины.

Шаги в коридоре заставили меня едва не подпрыгнуть на месте. Я выпрямила спину, как студентка, готовая отвечать билет на экзамене. Наверное, будет трудно выдержать присутствие Гонсалеса, но я не ожидала, что старший сын окажется настолько похож на своего отца. Лоренцо, конечно, тоже напоминал Саниэля, но, вероятно, унаследовал женственные черты матери. Когда в гостиную вошел Марио, я фактически приросла к дивану и почувствовала себя крохотной маленькой Джулией в мире больших и властных мужчин.

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, — с будничной улыбкой произнес Марио, присаживаясь в кресло напротив.

Такое чувство, что мы с Сэмом, как два провинившихся школьника, ожидали приговор грозного учителя. Я надеялась побыть милым украшением в предстоящей беседе, но Марио едва взглянул на моего спутника — все внимание моментально приковалось к моей персоне.

— Джулия Бонавиль… вот так встреча. Ho sempre voluto conoscerti. Mi capisci?*

Я даже не знаю, что меня ошеломило сильнее: неожиданный переход на итальянский язык или же завороженность собеседника, будто он смотрел не на преступницу, а на кумира.

— Si, — растерянно отозвалась я.

Марио тихо засмеялся, а затем продолжил все также на итальянском языке:

— Удивительно, что спустя столько лет я, наконец, встретился с человеком, который кардинально изменил мою жизнь. Не пойми меня неправильно, я не в восторге от того, как все обернулось, я больше зол на тебя, чем благодарен. Но благодаря тебе открылась правда.

— Не благодаря мне, — нашла я в себе силы выдавить краткий ответ, — не я ведь… сообщила…

— Но ты выкрала ту информацию. Об этом можно, конечно, спорить бесконечно долго, но вот мы здесь. Ты здесь. — Марио сложил пальцы домиком и перевел взгляд с меня на Сэма, с Сэма на меня и нервно улыбнулся. — Я знаю, как личные обиды умеют мотивировать, поэтому думал, что твой друг оставит тебя в луже, а не станет изображать из себя благородного принца. Я ожидал… как минимум другого защитника.

Люди вокруг уже столько раз задавались вопросом, почему поблизости меня не вертелся Рэйф, что я тоже уже начну скоро спрашивать себя об этом. Почему я просто не попросила его о помощи? С его властью и характером он разодрал бы в клочья любого. Но ведь речь шла не только о моей безопасности — по крайней мере, эта мысль успокаивала меня.

— Я… понимаю, что здесь все очень сложно, — осторожно напомнил о своем существовании Сэм, — но предлагаю обсудить дело.

За секунду Марио помрачнел, как грозовая туча, стрельнув в Сэма хмурым взглядом, однако оставил комментарии при себе. Развел руками, предоставляя гостям выбранное направление.

— По телефону ты сообщил, что камень у тебя.

— Все верно, — подтвердил старший Дрейк. — Мы отдадим камень, но взамен второй части денег вы убедитесь, что ваш брат не причинит вреда Джулии и другим людям, которым он угрожал, чтобы заставить ее сотрудничать.

— Другим людям?

— Моему брату, — уточнил Сэм.

Марио вновь обвел нас задумчивым взглядом.

— Теперь начинаю понимать, почему вы неожиданно оказались вместе. Что не сделаешь ради любимого брата, верно?

Дверь невидимой клетки захлопнулась, да с таким грохотом, что у меня кости задрожали. Не знаю, что испытывают приговоренные к смертной казни преступники, но меня будто погрузили в жидкий цемент. С каждой секундой двигаться все труднее и труднее, холод вытягивал не только тепло, но и надежду.

— Я человек не столь сентиментальный, как Лоренцо, и пусть мы расходимся во мнениях, насилие мне не по нраву. Я знаю, что вы бы не пришли сюда с пустыми руками. Алмаз при вас, мне ничего не стоит забрать его, да и стереть вас, как неприятную проблему. Сэмюэль всего лишь вор, но вот у тебя, Джулия, опасные друзья, и мне не хотелось бы их злить. Учитывая, что однажды они подпортили жизнь моей семье… будет неприятно, если позор, который кружил над именем Гонсалес, станет общественным достоянием.

Язык к небу прилип, даже если бы мне и захотелось прокомментировать приторную речь Марио, вряд ли бы получилось сказать хоть что-то вразумительное. Я сидела, как на иголках, неотрывно смотрела в черные, как бездна, глаза итальянца, и испытывала жгучую смесь страха и злости.

— Что-то вы совсем побледнели, — мягко подметил Марио. — Ситуация, вижу, непростая, и мне не хотелось бы ее усложнять. Давайте поступим так. Мои люди отвезут вас в очень хороший ресторанчик, вы передохнете после долгой дороги, выпьете вина, расслабитесь. А я пока свяжусь со своим братом, и мы поговорим относительно ситуации. Вы, конечно, и здесь можете остаться, но разговор обещает быть долгим. В знак моих благих намерений вы можете даже оставить при себе алмаз. Пока.

Наслаждение — вот какое слово олицетворяло Марио. Он буквально вкушал свою власть, наслаждался возможностью манипулировать слабостями и страхами оппонентов, не снимая маски гостеприимного хозяина. Чем-то уж сюжет напоминал сцену, где профессиональный мясник заботливо ухаживал за ягнятами — кормил лучим зерном, поил чистейшей водой, и все для того, чтобы приготовить аппетитный стейк.

— Разумеется, ужин за мой счет.

Финальный выстрел, что б меня.

Вот тебе и последняя трапеза. Я терпела из последних сил, чтобы не заплакать, чтобы не закричать, чтобы не сотворить глупость. Нас высадили у небольшого ресторанчика; человек Марио ненадолго задержался, зашел на кухню и о чем-то сообщил хозяину, который с самой дружелюбной улыбкой встретил нас и усадил рядом с окошком. Господи, спасибо, что охранник ушел, а не приземлился рядом, иначе бы я точно сдалась.

Заведение оказалось невероятно уютным, здесь пахло свежим хлебом и мясом, практически все столики заняты. Приглушенные голоса и звон столовых приборов создавали непринужденную атмосферу, вид залива за окном так и настраивал на расслабленный лад. Но я не выдержала. Спрятала лицо в руках и позволила себе заплакать. Тихо, беззвучно. Хорошо, что сидела к залу спиной.

— Во что я ввязалась…

— Ну, во всяком случае, не ты одна.

Я чуть обернулась к окну — на улице уже стемнело.

— Ты же понимаешь, что нас не просто так сюда привезли, — сказала я. — Как только мы выйдем, нас убьют.

Сэм промолчал. Мы сохраняли тишину довольно долго, пока ее не прервал официант, принесший в качестве аперитива по бокалу крепленого вина и закуски. Глядя на сэндвичи с моцареллой, у меня ком к горлу подступал, и как бы я ни брезгала напитками крепче десяти градусов, влила в себя бокал одним залпом. Желудок скрутило от боли, глотку обожгло так, что я не постеснялась скривиться.

— Ты бы полегче, — неловко подметил Сэм.

— К черту «полегче», — отмахнулась я, ставя бокал на место. — Может, это мой последний ужин.

— Не говори так. Мы и не из таких передряг выбирались.

— А ты припомнишь еще более скверные передряги?

— Наше последнее приключение уж явно было куда опаснее, — подметил Сэм, отправляя в рот закуску, и усмехнулся: — Хотя бы потому, что мы сами чуть друг друга не убили.

Неприятное воспоминание, но я тоже улыбнулась. Действительно, когда члены команды пытаются убить друг друга, это куда опаснее противостояния общему врагу. Я потянулась за сэндвичем, и пока жевала эту божественную закуску, уже ощутила, как вино ударило в голову. Страх отступил, вместе с ним напряжение, сменяясь медитативным спокойствием. Отупением.

— Если мы отсюда выберемся, чем займешься дальше? — спросила я. — Уже нашел какое-нибудь интересное дельце?

— Ну, во-первых, не «если», а «когда». Во-вторых… да… наверное, можно и так сказать.

— И какое?

— Через Салли познакомился с одной очаровательной особой, может, ты о ней слышала — Хлоя Фрейзер.

— О, Хлоя. Да, знакома с ней, правда, давненько не имела дел.

— Не сдружились?

— Нет, просто в последнее время я редко появлялась на черном рынке. Дела на легальном поприще пошли в гору, и… э-э… вот.

В задумчивости покрутив бокал, я невольно удивилась, как же сильно и быстро меня унесло. Не в полной мере, но легкое головокружение способствовало тому, чтобы расслабиться и отпустить переживания. Может, почаще стоило накидываться?

— И куда собираетесь?

— В Индию. Работа обещает быть увлекательной, — подметил Сэм, сделав глоток вина. — Ну а ты?

— Я… дай подумать… а, да, если получится, снимать деньги со счетов и валить куда подальше. Даже если удастся выйти из всей этой истории, то полиция наверняка пробьет меня по базе данных, мои пальчики, и какой будет сюрприз, когда они обнаружат, что Жюли Бон, некогда гражданка США, сидела в итальянской тюрьме за попытку ограбления. Так что придется… мама дорогая, опять все придется начинать заново. Наверное, даже бежать в Штаты… или в Канаду. Или в Россию. Понятия не имею ничего о русском языке.

— Джулс…

— Ну что? — с безысходным смирением развела я руками. — А что мне остается? Вряд ли мне удастся выйти чистой из воды. Более чем уверена, что едва мы выйдем из ресторана, за нами сразу пригонят катафалк.

— Я бы не был так пессимистично настроен. Хотя бы из-за двух вещей. Во-первых, Марио беспокоит репутация его семьи, его собственная. Во-вторых… я так понял… ну, то есть, не исключено, что если с тобой что-то случится, Рэйф разозлится.

Так. Где официант? Мне нужно вино. Срочно!

— А-а… да, наверное, — я закрутилась на месте, высматривая обслуживающий персонал. Буквально по щелчку пальцев к нам подбежал юноша, который нас обслуживал. — Можете, пожалуйста, принести красного сух… нет, полусладкого вина? Лучшего по мнению шефа, я доверяю ему выбор.

— Конечно, сеньора.

— Grazie! — стрельнув лучезарной улыбкой, я перевела взгляд на озадаченного Сэма. Как жаль, что спрятаться можно лишь за чертовой закуской. — Что? — пробубнила я с набитым ртом. — Гулять, так гулять.

— Джулс… это, конечно, не мое дело…

— Ну вот и не надо, если не твое, — кокетливо отмахнулась я. — Чем ты меня удивишь? Мы с Рэйфом научились… а-а… взаимодействовать, не пытаясь… фак.

Так, теперь я вспомнила, какой явный минус у алкоголя — даже от небольшого количества у меня язык начинал заплетаться. И пока я думала, шустрый официант уже бежал к нам с бутылкой превосходного фруктового вина, вкус которого придал мне если не сил, то вдохновения продолжить беседу.

— Я осознаю, что он опасный человек, Сэм. В первую очередь для вас с Нейтаном, и я приложила все силы, чтобы он не тронул вас… Но ты не можешь винить меня в его спасении.

— Но ведь ты и спасла его.

— Если мы сейчас начнем искать, кто виноват, то я с уверенностью переведу на тебя стрелки, — спокойно сообщила я, сделав маленький глоток вина для храбрости. — Ведь именно ты позволил мне принять участие в этом деле по поиску сокровищ. Если бы ты отказал, я бы никогда не встретила Рэйфа. Ну, может, и встретила бы, но уж точно… хотя, кто знает. Нет, все правильно. Даже если бы я и вздумала выкрасть алмаз у Саниэля Гонсалес и потерпела бы неудачу, Рэйф бы не пришел освободить меня. Сейчас мы имеем то, что имеем, Сэм.

— И теперь ты вместе с ним?

— Я ведь говорила, что у нас только деловые отношения. Дружественными их странно называть.

Интересно, на сколько по десятибалльной шкале моя ложь выглядела очевидной? И почему я продолжала раз за разом лгать о Рэйфе, хотя это не имело смысла? Почему мне так важно твое одобрение, Сэм? Ты меня ранил до глубины души, и не сказать, что питал особую симпатию хоть когда-либо. Относился ко мне, как к милому котенку или преданной собаке — с любовью и теплотой, но оставлял за порогом дома, ведь у меня имелась своя конура. Почему мне так необходимо выглядеть в твоих глазах достойным человеком? Потому что страдаю детской привязанностью? Упрямством? До сих пор люблю?

— О, господи, — я в шоке глянула на бокал в руках, будто по стеклу плескалось не вино, а кровь.

Так. Пожалуй, с меня хватит алкоголя.

— С тобой все нормально?

— Нет… — я отставила бокал и спрятала руки под стол. — Как думаешь, нам удастся сбежать?

— Полагаешь, это хорошая идея?

— Полагаю, надо проверить. И проветрить голову.

— А если нас вдруг схватят? — в шутливой манере уточнил Сэм, выходя из-за стола.

Повторить его подвиг — спокойно подняться с места — мне удалось не с первой попытки, благо, что добрый защитник помог избежать позорного падения перед столькими зрителями. Выйти из помещения оказалось хорошей идеей, прохладный ветер бодро похлестал по щекам.

По набережной гуляли люди, немного, но они напоминали маленькие кораблики, блуждающие в темном бескрайнем море. Хотелось бы затеряться среди них, чтобы всевидящее око Гонсалеса потеряло меня раз и навсегда.

— Ну, пока нас никто не схватил, — закуривая сигарету, философски подметил Сэм.

Я грустно улыбнулась. Осмотрелась. Даже если кто и захочет к нам подкрасться незамеченным, ему придется прыгать с крыши. Улица просматривалась в обе стороны, впереди лежала заводь, на противоположном берегу которой мелкой россыпью блестели огни.

— Думаю, ты можешь уйти, пока есть шанс.

— О чем ты?

— Гонсалесы хотят отыграться на мне, — сказала я. — Деньги Марио тебе заплатит. А если и нет, то хотя бы жив останешься.

— Боюсь, так не пойдет.

— Если ты боишься о Нейтане, то не стоит. Они его не тронут, если я сдамся.

— О моем брате можешь не беспокоиться.

Конечно, Нейтан на своем веку успел испытать себя на прочность, однако иметь дело с мафией в мирное время никому не пожелаешь. Но по интонации, с которой Сэм заговорил о брате, я заподозрила неладное.

— Что ты имеешь в виду?

Выпустив из легких дым, мужчина неопределенно покачал рукой. Зажатая меж пальцами сигарета описала небольшие круги в воздухе, словно светлячок.

— Ну… я сказал ему, что влип в одно дело, и ему лучше пока побыть где-нибудь вне дома.

— О, боже, Сэм… не надо было.

— Да все нормально. Ну, то есть, Нейт, конечно, не пришел в восторг, однако нам повезло — они сейчас с Еленой завершают дело в Малайзии. Так что могут и задержаться.

— Подожди, а когда ты успел?

— В машине, когда ты вышла погулять. Ну и сама подумай. Скажи я, что дело касается тебя, вряд ли бы Нейт обрадовался.

— Да уж, явно, — согласилась я, сокрушенно покачав головой. — Спасибо.

— Да что там.

— Нет, правда. Спасибо.

В столь безнадежной ситуации во мне все еще теплилась надежда благодаря Сэму. Он подвел меня, это верно, а в отместку я бросила его умирать, хотя и могла бы помочь. Алкоголь грел тело, а душу согревала мысль, что мне есть на кого положиться. Даже если это всего лишь иллюзия, и в следующий момент Сэм предпочтет спасти свою шкуру, пусть так. Никто никому не обязан, мне следовало принять закон джунглей еще в детстве, а не упрямо отрицать его и задаваться вопросом со слезами на глазах, почему меня вечно оставляют за бортом? Не оставляют, Джулс, просто у всех есть приоритеты, все допускают ошибки. Жизнь слишком сложна, чтобы делить ее на черное и белое.

— Ладно тебе, старушка, — дружески толкнув меня локтем, усмехнулся Сэм. — Кому, как не старине Сэму спасать тебя. Ты правильно сказала — я тебя в итоге в это втянул, да и… да и вообще. Это мне нужно извиниться, и не только за ту крайность в пещере. А вообще, что я втянул тебя в это.

— Умеем мы жизнь друг другу усложнить, да?

Затушив сигарету, мужчина неожиданно быстро сказал:

— Знаешь, может, и к лучшему начать новую жизнь. С чистого листа.

— Я так не могу, Сэм. Мои жизнь слишком… понимаешь, я столько сил в нее вложила.

— Но ты ведь сама говоришь, что тебе придется это сделать. В этом нет ничего плохого. Знаешь, если тебе сложно, то я могу помочь… в чем-то, не знаю.

— Помочь в чем-то?

— Да, все верно. У меня тут тоже не так чтобы все устроено, пробую браться за разное. Взять хотя бы дело с Хлоей. Тем более вы знакомы! И ты бывала в Индии? Давай, Джулс, что тебе мешает?

От энтузиазма Сэма стало не по себе, будто у нас уже билеты в один конец на руках, и стоило поторопиться, чтобы не опоздать на рейс. Но звучало действительно заманчиво, сбросить наконец маску Жюли и показать миру, что я — это я, Джулия, и буду делать то, что мне хочется.

— Это что, улыбка?

— Да, улыбаюсь твоей наивности и мечтательности, — засмеялась я.

Бросить все и убежать, очертя голову, навстречу приключениям вместе с Сэмом Дрейком. Боже, предложи он мне это лет пятнадцать или двадцать назад, согласилась бы без раздумий. Но не сейчас. Я слишком хорошо тебя знаю, Сэм, чтобы не бежать за тобой по первому зову… сказала женщина, побежавшая за тобой по первому зову на поиски сокровищ Эвери. Святые бычьи яйца, да что ты будешь делать…

Зазвонил телефон. Как раз вовремя, чтобы уйти от сложной темы. В любом случае, Сэм, я уже не смогу пойти с тобой. Не потому, что не хочу составить тебе компанию. А потому что не могу уйти от другого человека.

Рэйф. Фак. Он наверняка уже понял, что у меня проблемы. Фаааак.

Что же у меня за реакция такая? Когда возникают трудности, надо бы просить о помощи, а не бежать от нее, притворяясь, что жизнь сладка и прекрасна. Почему я так боюсь всех разочаровывать?

— За нами скоро приедет машина, — убирая телефон, сообщил Сэм. — Вот и настал момент истины.

— Если все действительно сложится удачно, я бахну виски.

— Звучит как вызов.

— В нашем случае, как несбыточная мечта, — вздохнула я. — Я это… сейчас подойду. Надо в дамскую комнату.

— Только не найди лишних неприятностей.

Как же прекрасна беззаботная жизнь. Глядя на посетителей ресторанчика, наслаждающихся компанией и вкусной едой, мне захотелось оказаться на их месте. Тоже сидеть за столиком с кем-то и обсуждать последние новости или совместные приключения, не боясь за завтрашний день. С кем-то, кто мне не безразличен, по кому скучаю и кого боюсь потерять. Опять.

Все верно, поэтому я и не сказала Рэйфу правду, что попала в передрягу, из которой не выберусь самостоятельно. Я не хотела впутывать его в неприятности, не столько, потому что переживала за его безопасность, сколько опасалась за последствия. Он — человек-ураган. Натворит дел, за которые совесть будет грызть не его, а меня.

Либо я просто оправдываюсь, поскольку, что он пошлет меня куда подальше. Мое решение продать алмаз, избавиться от него, как от не разорвавшейся бомбы, определенно расстроило Рэйфа. Он видел в подарке широкий жест, выражение — не знаю — чувств? Для меня же драгоценность ассоциировалась не с лучшими моментами жизни. Не удивительно, что в Штатах мы дай бог провели вместе пару-тройку вечеров.

Ладно, Джулс, вы оба упрямые козлы, смирись с этим. Тем более это ты бежишь и отмахиваешься от всех рук помощи, оправдываясь тяжелым прошлом. Умей, в конце концов, принимать поражение.

Найти официанта, который обслуживал нас, не составило труда, он сам едва не подлетел ко мне, готовый выполнить любой каприз. Мой каприз оказался необычным для посетителя ресторана — я попросила воспользоваться телефоном. Парень удивился, но согласился помочь. Вполне возможно, что гостям Марио Гонсалеса не принято отказывать; даже если хозяин заведения и был проинструктирован насчет нас с Сэмом, то обслуживающему персоналу не обязательно знать о подробностях.

За стойкой рецепции лежал стационарный телефон. Мне стало неуютно, будто я собиралась погладить змею. Я уже настолько привыкла к мобильным устройствам, что невольно усомнилась — а смогу ли дозвониться? Ладно, выбора особого нет.

Приложив трубку к уху, я набрала номер и слушала тишину, достаточно долго, чтобы испугаться раздавшихся гудков. Сердце бешено заколотилось в груди, будто мне шестнадцать лет и предстояло позвонить в колледж или еще куда. Страх социофоба.

Гудки шли долго. Пожалуй, очень долго, отчего я усомнилась, что набрала правильный номер. Сердце постепенно успокаивалось, как вдруг последовал ответ с той стороны:

— Да. Кто это?

С тем же успехом он мог сказать «пошли вы на хрен», столько резкости и раздражения я уже давно не слышала в голосе Рэйфа. Но, будь я проклята, если совру, что не рада слышать его. От перенапряжения у меня вырвался нервный смешок.

— Привет…

— Джулия?.. Какого?.. Ты где, черт тебя возьми?! Что вообще происходит?!

Полнейшая задница, если не вдаваться в подробности. Столько агрессии и замешательства… но, черт возьми, как же я рада слышать тебя. Но мою радость явно не разделил хозяин заведения:

— Hei! Mettigiù iltelefono!**

— Черт… — от вида, как в мою сторону понесся разъяренный мужчина, у меня кровь от лица отхлынула. — Лекко! Я в Лекко!..

Это единственное, что я успела сказать, даже выкрикнуть, прежде чем хозяин ресторана вырвал у меня трубку из рук и с грохотом опустил ее на станцию. В зале моментально утихли разговоры, все в недоумении обернулись на нас, а я, как запуганная мышка, прижалась к стене.

По разъяренному взгляду мужчины не трудно догадаться, что проблемы нас ожидали уже изначально. И добрый жест Марио в действительности можно окрестить последним ужином.

«Ho sempre voluto conoscerti. Mi capisci?» — Всегда хотел познакомиться с тобой. Ты ведь меня понимаешь? (ит).

**«Metti giù il telefono!» — Положи телефон (ит).

Комментарий к — 19 — Надежда

Мои дорогие, я отправляюсь в горы, а затем на море на 2 недели, поэтому выложу следующую главу только 26 сентября. Надеюсь, вы все еще будете обо мне помнить:)