Попаданка в стране чудес 1

Глава 13

— Все готово, — шепнула Рут.

Она, Вита, Роуз и Ланс осторожно уселись вокруг разложенных на полу листов. Если бы студенты при этом взялись за руки и начали бы произносить странные непонятные слова, происходящее можно было бы легко зачесть за ритуал. Но за руки никто не взялся, да и странные слова не послышались.

Поджав под себя колени, Вита уставилась на чистый пергамент. Терпение подходило к концу. И не только у Виты. Рут положила зачарованный карандаш в угол верхнего листа, подняла руку и громко щелкнула пальцами. Роуз даже вздрогнула, но это не имело значения. Все проделанные Рут манипуляции подействовали. Карандаш тут же принял практически вертикальное положение, немного покрутился вокруг своей оси, а потом принялся скользить по бумаге, оставляя за собой четкие надписи. Даже без учета смысловой нагрузки этого события, зрелище само по себе казалось удивительным.

Вите и в голову не приходило, что карандаш не только перенесет на лист подслушанный разговор, но еще и добавит каждому подслушанному индивидуальности в виде разного почерка. Кто бы ни изобрел это устройство, он был явно гениален и талантлив. Очень скоро студенты уже смогли разобраться в том, кому из преподавателей какой почерк принадлежал. Правда идентифицировать получилось не всех, но тех, кто на собрании играл ключевую роль, узнать удалось. Их выдали обращения по именам и манера общения.

— Спасибо, что пришли, коллеги, — это обращение, выполненное красивым витиеватым почерком, тут же выдало в говорящем ректора Бонума. — Теперь, когда все в сборе, мы можем начать наше внеплановое собрание.

Похоже, с учителями Бонум придерживался той же стратегии, что и со студентами, то есть старался быть честным, но не пугающем. Возможно, некоторые нынешние педагоги сами когда-то были учениками Бонума. В этом случае он, скорее всего, до сих пор видел в них вчерашних студентов, а они все еще почитали его как учителя.

— Как вы знаете, сегодня утром Тед покинул замок, — продолжил Бонум.

— Почему так быстро? — прервал его кто-то, кого студенты впоследствии опознали как учительницу фехтования.

— Ему становилось все хуже, — ответил ректор. Карандаш продолжал писать. — Мадам Кирлан и я просидели рядом с ним всю ночь и перепробовали все, что могли. Заклинания, снадобья и прочие методы не действовали. Тед угасал на глазах. Если бы мы не предприняли должные меры, он мог погибнуть. Мадам Кирлан сейчас находится в Бортис, продолжает следить за состоянием Теда, советуется с местными врачами. Их опыт сейчас необходим для спасения жизни бедного мальчика.

Теперь Вита знала, что сумасшедший дом, который грозит неадаптировавшимся попаданцам, называется Бортис. Ее главный страх и ночной кошмар обрел имя, отчего стал каким-то более реальным и осязаемым.

— По последним сведениям, — продолжил Бонум. — Проблемы Теда связаны не только с адаптацией. Его необычные реакции на лекарства и попытки остановить прогрессирующее безумие чарами указывают на то, что он сходит с ума и от факторов, которые не связаны с попаданием в новый мир.

Карандаш на какое-то время остановился. Видимо, в этот момент Бонум сделал паузу для того, чтобы другие учителя смогли переварить услышанное. Это было очень кстати. Вита украдкой взглянула на Ланса. Губы того тряслись, а взгляд был намертво прикован к пергаменту. К счастью, ждать новой порции подслушанного пришлось недолго. Карандаш вновь заскользил по бумаге.

— Простите, ректор, — идеальный ровный почерк с прямыми линиями явно принадлежал профессору травологии. — Правильно ли я поняла Вас… Тед имел предрасположенность к безумию еще до того, как попал к нам?

— Я не был бы в этом так уверен, — карандаш вновь воспроизводил слова Бонума. — Когда он только поступил к нам, с его здоровьем все было в порядке. Люди, отвечающие за перенос попаданцев, тщательно проверяют кандидатов на поступление в институт. Тед имел небольшие проблемы со зрением, но едва ли они могли привести к таким чудовищным последствиям. Коллегия по попаданцам заметила бы опасные патологии, тем более, настолько ярко выраженные. Нет, коллеги, я вынужден признать тот факт, что на Теда повлиял какой-то посторонний фактор, который мы не учли. Причем повлиял этот фактор это уже в нашем мире. Признаюсь, сначала я хотел скрыть от вас это открытие, но, подумав, решил, что вы имеете право знать правду. Вы видите студентов каждый день, можете оценить их состояние. К тому же именно вы в случае необходимости придете им на помощь.

— Думаете, эта история может повториться? — спросила профессор фехтования.

— Мне хочется сказать, что нет, — даже сквозь простые надписи Вита прочувствовала всю скорбь ректора. — Но пока мы не узнаем, что так повлияло на Теда, мы не можем быть уверены. Нам придется провести обыск в его комнате. Я даже подумывал провести его в тайне от студентов, но это было бы нечестно по отношению к ним. А еще я почти уверен, что соседи Теда по комнате расскажут и покажут нам многое, если узнают, что все эти неприятные обыски проводятся ради самого Теда. Мы поговорим с его друзьями и вообще со всеми, кому будет, что сказать. Важны любые мелочи.

Учителя принялись обсуждать, как и когда приведут план ректора в действие. Вита следила за карандашом и поглядывала на Ланса. Тот из состояния печали погрузился в какое-то другое состояние, представлявшее из себя смесь грусти, озлобленности и попытки настроиться на здравый смысл. Бонум был прав, важны все мелочи, обыск необходим, как и беседы со всеми, кто успел сдружиться с Тедом.

После обсуждения предстоящего неприятного мероприятия учителя, судя по написанному, собирались идти.

— Прошу прощения, — остановил их Бонум. — Но наше собрание еще не окончено. Я должен сообщить вам еще одну важную новость.

Сидящие вокруг пергамента встрепенулись. Они тоже решили, что совет подошел к концу, однако ректор был полон сюрпризов.

— К сожалению, в это тяжелое время нам придется пойти против ряда институтских правил и традиций, — сообщил Бонум. — Как вы все знаете, мы проверяем попаданцев на полное прохождение адаптации в конце учебного года, то есть во время экзаменов после второго семестра. Так происходило много лет подряд, но ситуация меняется у нас на глазах. У нас нет другого выбора. В связи со случившимся, нам придется отсеять неадаптировавшихся попаданцев уже после первого семестра.

— Почему? — спросил кто-то, кого студенты так и не смогли идентифицировать.

— Потому что мы столкнулись с тем, чего раньше еще никогда не случалось, — продолжил говорить ректор. — Мы не знаем, чем болен Тед, сможет ли он оправиться, заразна ли эта болезнь. А если она заразна, то для кого. Под удар могут попасть не только попаданцы, но и коренные. В этом случае под угрозой окажется весь институт. Этого допустить нельзя.

— Но ведь попаданцы получат неполную дозу снадобья за один семестр, — возразила профессор Монс. — Этого точно не хватит для того, чтобы завершить адаптацию.

— Совершенно верно, — ответил Бонум. — Дозы за один семестр не хватит. Именно поэтому нам придется увеличить ее. Мадам Кирлин посоветуется с другими врачами. Вместе они решат, насколько больше снадобья в первом семестре получат студенты. Мы должны позаботиться о том, чтобы доза не убила их.

На этот раз все внимание сидящих на полу перед карандашом досталось не Лансу, а Вите. Рут сочувственно взяла ее за руку. Вита сама еще не понимала, как она относится к тому, что услышала. Ее жизнь подвергнут опасности. Большей, чем планировалось изначально. Гарантий нет, уверенности нет, ничего нет. Вита зажмурилась, пытаясь настроиться на что-то позитивное, но вышло не очень-то хорошо. Дурные мысли то и дело лезли в ее голову. Может, ей не стоило все это читать? Будь она сейчас в неведении, как другие попаданцы, ей было бы легче. Или не было бы. Теперь этого она не узнает.

— А что насчет экскурсии к драконам? — карандаш вновь быстро и самозабвенно писал от лица профессора травологии. — Может, отменить ее? Понимаю, это станет ударом для студентов, которые уже предвкушают поездку, но все же экскурсия сама по себе небезопасна, а тут речь идет о новых непредвиденных трудностях.

— Я бы хотел услышать по этому поводу мнение твоего мужа, — заметил Бонум. — Он ведь у нас главный специалист по драконам. Ему виднее, какое влияние подобная экскурсия может оказать на студентов.

— Я считаю, — за профессора Рихарда Монса карандаш писал мелкими, но очень четкими буквами. — Что экскурсия пойдет всем на пользу.

— Ты серьезно? — спросила его жена. Наверняка в тот момент она была очень удивлена и обескуражена.

— Абсолютно, — подтвердил Монс. — Разумеется, всем сопровождающим педагогам придется следить за студентами в оба. Но, как мне кажется, мы и без ситуации с Тедом знали, что от нас понадобится пристальное внимание. Я предложил бы добавить в качестве наблюдателей представителей Бортис. Думаю, больница не откажет нам в этом.

— Тогда уж стоит и представителей коллегии по перемещению и адаптации пригласить, — прервала его супруга.

— Согласен, — подтвердил Монс. — Они тоже не будут лишними.

— Скажи, Рихард, — снова заговорил Бонум. — Ты действительно считаешь, что экскурсия пойдет студентам на пользу? Ты ориентируешься на собственные ощущения или твое мнение все же основано на научных фактах?

— Трудно говорить о научных фактах, — признался Монс. — Когда речь идет о чем-то, чего раньше не происходило. Тед заболел неведомой болезнью, да и экскурсия эта для нашего института в новинку. Однако мое мнение основывается на том, что мы все с вами доподлинно знаем. Драконы — источник магии в нашей стране. Они заряжают волшебством землю на километры вокруг. Побывавшие в долине драконов рассказывали, что ощущения от этого места несравнимы ни с чем другим. Долина — это концентрация силы, концентрация магии. Если попаданцы окажутся в этом месте, они еще больше прочувствуют энергию нашей страны.

— А значит, — уточнил Бонум. — Получат больше шансов на адаптацию?

— Я не могу говорить об этом с полной уверенностью, — ответил Монс. — Но шансы велики.

— А что будет с теми, кто уже свернул с пути адаптации? — спросила профессор травологии.

— Я не знаю, Фрига, — после этой фразы карандаш вновь перестал писать. Учителя погрузились в молчание.

— Экскурсия состоится, — в конце концов объявил Бонум. Впрочем, Вита и ее друзья уже знали, что итог педсовета будет именно таким.

Ректор позднее сказал, что он и профессор драконологии еще раз соберутся вместе и подробно оговорят экскурсию, ее условия и все возможные планы развития событий. Проработки требовали многие аспекты. А затем учителя подвели первые итоги начавшегося учебного года. Они говорили об успеваемости, о поведении, о том, какие предметы в этом году студентам нравятся больше, какие — меньше.

При других обстоятельствах Вита читала бы эту информацию с огромным удовольствием и любопытством, это ведь было настоящее учительской закулисье, но сейчас разговоры об учебе ее интересовали мало. Вскоре учителя попрощались друг с другом и разошлись, а карандаш сделал несколько оборотов вокруг себя и опустился на пол. Он больше не двигался.

— Очень удобная штука, — сказала Роуз. Сделала она это ради того, чтобы покончить с молчанием. Потом девушка обратилась к Вите. — Послушай, я знаю, что на тебя только что обрушились страшные новости, и мне сложно даже представить, что ты сейчас чувствуешь, но ты должна знать, что мы все поможем тебе всем, чем сможем. Экзамены и проверка на адаптацию подразумевает под собой несколько вещей, в том числе теоретические знания. В этом вопросе все целиком и полностью в твоих руках. А я помогу тебе со всем, что у тебя не будет получаться или будет вызывать любые вопросы.

— Спасибо, — Вита смогла улыбнуться. Подруга растрогала ее. — Я знаю, что для получения теоретических знаний не найти лучшей компании.

— Ты преувеличиваешь, — смутилась Роуз, но продолжила говорить. — С практикой будет сложнее. Но, знаешь, я думаю, что Монс прав. Экскурсия к драконам может повысить уровень магической силы. Если это случится, то и практическую часть ты сдашь без затруднений. Да у тебя и без того получается не хуже, чем у других. Ты очень талантливая.

— А что касается адаптационной части, — вступила в разговор Рут. Она не могла оставаться в стороне. — То я бы на твоем месте без конца прислушивалась к себе и при малейших признаках изменений в худшую сторону, трубила бы тревогу.

— Спасибо, девчонки, — от всей души поблагодарила подруг Вита. — Что бы я делала без вашей помощи. Ланс, а ты как?

— А? — встрепенулся тот. С того момента, как карандаш перестал писать, Ланс сидел молча и неподвижно, все еще рассматривая исписанный пергамент. — Я немного отвлекся и пропустил, о чем вы говорили. Извините.

— Ничего, — Вита подвинулась и села поближе к нему. — Мы просто обсудили предстоящие экзамены. Что ты думаешь обо всем этом? Теду еще можно помочь?

— Ох… — вздохнул Ланс. Мыслительный процесс в его голове еще явно работал. — Мне кажется, что я уже ничем ему помочь не могу. И меня это бесит. Теперь он в руках врачей. Он там, а я тут. На каникулах обязательно навещу его. А вообще…

Неожиданно Ланс встал и стремительно направился к двери.

— Ты куда? — удивилась Роуз и тоже встала.

— Если вещи Теда будут обыскивать, — сказал Ланс, едва заставив себя остановиться. — Я должен при этом присутствовать. А случиться обыск может в любой момент. Я хочу знать абсолютно все по делу Теда. К тому же у ректора наверняка будут вопросы ко мне. Я пойду в комнату. Спасибо за то, что устроили все это. Вы рисковали, но все получилось. Один я бы вряд ли решился на такое. В общем… Спасибо еще раз.

— Не за что, — ответила Рут. Она уже занималась тем, что прятала карандаш в шкафу между своими нарядами. Вите хотелось верить в то, что карандаш способен подслушивать и дальше. Не может же он быть одноразовым.

— Если тебе будет грустно, — тихонько сказала Роуз. — Приходи. Я всегда рада помочь тебе отвлечься.

Зная Роуз, Вита ничуть не сомневалась, что та говорит о разговорах, домашнем задании и прочем, а не о чем-то, чем обычно отвлекаются другие люди. Со стороны это выглядело очень мило и потрясающе невинно.

— Я знаю, — Ланс соорудил на лице некое подобие улыбки. — Ты — чудо. Что бы я без тебя делал… С ума бы сошел, вслед за Тедом.

Он открыл дверь, еще раз посмотрел на Роуз и вышел. Дверь за ним тихо захлопнулась. Комната вновь стала исключительно девичьей.

— Знаешь что, Вита? — Рут уселась на свою кровать и с задорным огоньком в глазах посмотрела на попаданку. Именно рыжая сейчас могла стать тем самым поддерживающим элементом для остальных. Она умела подбадривать, умела переводить разговор на неожиданные темы, умела отвлекать от уныния. Этим она сейчас и занималась.

— Что? — переспросила Вита.

— Если ты вдруг сойдешь с ума, — начала говорить Рут, поймала испуганный взгляд Роуз, но махнула рукой и задорно продолжила. — Ты пропустишь то, что пропускать никак нельзя. А именно то, как после получения диплома об окончании института и титула лучшей студентки в истории Роуз объявит своим строгим родителям о том, что теперь будет жить по-своему. Вижу это в самых ярких красках… К тому моменту она уже научится отстаивать свое мнение и хлопать дверями. Высказав все, она навсегда уйдет из дома. Возможно, даже пешком. Это было бы красивым жестом. В большом мире она добьется невероятных успехов и станет известной. Мы будем гордиться тем, что жили с ней в одной комнате. А потом она устроит пышную свадьбу с Лансом.

Роуз даже не нашлась, что на это сказать. Она осторожно складывала книги на завтрашний день в свою сумку. Рут же тем временем устроилась поудобнее на кровати. Ее блузка больше не была плотно заправлена в юбку, а рыжие волосы девушки игриво распластались по подушке. Рут закинула руки под голову.

Вита решила последовать примеру Рут и тоже расслабиться. Она расстегнула несколько пуговиц на своем платье. Платье, конечно, было красивым, но требовало определенных жертв. Вита вообще все больше проникалась свободой стиля в мире, куда неожиданно попала. Здесь она могла быть кем угодно — хоть лесной феей, хоть амазонкой, хоть корсетной королевой.

— Ты чертовски права! — бодро согласилась со своей подругой попаданка. — Если меня упрячут в психушку, я не смогу станцевать на свадьбе. У вас ведь танцуют на свадьбах?..

— Еще как! — заявила Рут. — Тебе понравятся наши свадьбы. Они красивые и веселые. Все как ты любишь.

Вита еще столько всего не знала о Мирабилии. Знакомство с обычаями и традициями этой страны были и впрямь отличным стимулом для того, чтобы не сходить с ума.