Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3

Глава 5

Я решила пройтись по бережку, место было действительно чудесное: с одной стороны озера росли вековые сосны, высокие и пушистые, а с другой высилась живописная гора, вершина которой была покрыта снежной шапкой. Насколько я могла понять, все окружающие делали вид, что чудесно отдыхают и проводят время. Охрана Кощея разделилась, одни готовили пикник со скатертью-самобранкой, причем этот сказочный атрибут имел более впечатляющие размеры, чем у бабулек, раза в четыре. Там же они организовали место для отдыха: установили навесы, под тенью которых можно было спрятаться от солнца, лавочки, плетеные кресла-качалки и лежаки, застелили траву и песочек вокруг скатерти коврами. Получилось, действительно, очень уютно. Вельможи с богатырями и Елисеем разбрелись по территории, окружавшей озеро, их больше увлекло изучение местности, нежели водные процедуры.

— Маша, ты что удумала? — пока все были заняты приготовлениями, Святояр решил вволю на меня пошипеть.

— Воевода, будь любезен, более развернуто формулируй вопрос, — да-да, я все помню и не намерена делать вид, что уважаю руководителя нашего сказочного похода в Кощеево царство.

— Ты зачем с Кощеем заигрываешь и во всем ему потакаешь? — выговаривал мне боярин.

Хм, потакала я вчера, чувственно, неспешно и вовсе не дохлику. Тут и поинтереснее мужчины встречаются, — искренне улыбалась я своим мыслям. А с Кощеем я вынужденно вежлива, а куда мне, бедной, деваться, если он такой сильный и страшный?!

— Святояр, ты предлагаешь мне вступить с ним в конфронтацию? — уточнила я, на что получила одобрение в виде кивка головой. — То есть вступить в конфликт с главой целого государства, в гостях у которого находится мой четырехлетний сын, а если быть точной, то в заложниках? — моя формулировка боярину явно не понравилась.

— Все не так серьезно, как может показаться на первый взгляд! — пытался уговорить меня воевода.

— Святояр, если ты такой смелый и решительный, тогда начинай первым, тем более, твоя мама тоже находится в полоне у Бессмертного, — напомнила я. — Так что мы с тобой в одинаковом положении!

Ответом мне было тихое рычание и злой взгляд, не суливший ничего хорошего. Святояр резко развернулся и пошагал от меня прочь вдоль берега.

Как я смогла заметить, все мужчины избегали ивовых зарослей, в которых, судя по веселым крикам, активно барахтались наши пенсионерки.

— Маша, чего ты по берегу слоняешься? Иди к нам! — разнесся над озером зычный голос Яги.

— Зачем? — зайдя ступнями в воду, спросила я.

— Чтобы преобразиться и быть для суженого самой красивой! — удивилась моему вопросу Янина.

— Думаете, в этом есть необходимость? — спросила я, при этом чуть приподняла подол платья, чтобы не замочить.

— Так ты же для него самой-самой красивой будешь! — послышался слегка раздражённый от моей несусветной глупости голос Яги.

— А надолго? — мой скептицизм убедил всех в необходимости задуматься над гарантиями.

Мне вспомнилось, как одна знакомая моей мамы рассказывала, о своем походе к пластическому хирургу, который ее консультировал о круговой подтяжке лица: операция, месяц в бинтах, шесть месяцев сходит отечность, желанный эффект держится еще шесть месяцев, а затем, для сохранения результата нужна новая операция. Сомнительное счастье так мучиться, чтобы омолодиться только на полгода.

— Кощей?!! — послышались два испуганно-пищащих женских голоса из ивовых кустов.

— Известно, что озеро награждает красотой согласно вкусу суженого или суженой, а потом внешность с возрастом медленно начинает увядать, — пояснил злыдень, внимательно следя за моей реакцией.

— Значит, я не останусь красавицей на веки вечные? — в голосе бабы Янины слышалась обида.

— На веки вечные не получится, максимум лет на сто пятьдесят, не больше! — терпеливо объяснял Кощей.

Надо же! А по голосу и не скажешь, что бледненький издевательски посмеивался над пенсионерками.

— Ну, тогда еще ничего, жить можно, — приободрила Яга сестру. — А через сто пятьдесят лет мы опять к Бессмертному в гости напросимся и вновь здесь искупаемся!

Вот такой вот бесхитростный план по омоложению озвучили прямолинейные интриганки. От их наглости брови бледненького уже не в первый раз поползли вверх. Так что, я, уже не скрываясь, подхихикивала над ним. Он заметил мое настроение, залихватски мне подмигнул, отчего у меня задрожали ноги, и я покачнулась, рискуя упасть в воду. Но обошлось, а Кощей продолжал с явным удовольствием препираться с седенькими купальщицами:

— А как вы думаете, вашей обновленной красоты надолго хватит суженым?

За кустами затихли всплески воды:

— Это что ты, Кощеюшка, нам сказать хочешь?

— Хочу сказать, что одной красотой любовь не завоюешь, а тем более, не удержишь! — снисходительно ответил бледнолицый.

— Ох, государь ты наш злопамятный, ума, опыта да житейской мудрости у нас полное лукошко, аж через край пересыпается! — посмеялась над злыднем баба Яга.

— Нам только молодого румянца, да прямой осаночки не хватает, да еще, чтоб волос черен, без сединок, был, да кожа белая, гладкая, да и так по мелочи: тут прибавить, тут взбить, тут припудрить, тут закучерявить, — давясь смехом добавила баба Янина.

— Машенька, а ты что ж купаться отказываешься? — посмотрел на меня бледнолицый, при этом чинно прогуливаясь по бережку на значительном расстоянии от воды.

— Да понимаете, многоуважаемый Кощей, — начала я под насмешливые фырканья старых перечниц: — Меня мои суженые уверяли, что я прекрасна такая, какая есть. Боюсь удачу спугнуть, — кивая на троицу богатырей, с важным видом обходивших скалу, нависающую над озером.

Богатыри скосили на меня взгляды, в которых откровенно читался немой укор, мол, если есть такая возможность, то почему же нужно из-за глупого бабьего упрямства ее упускать, а не окунуться с головой в озеро, и для надежности сделать это раза три-четыре. Но я профессионально проигнорировала эти взгляды, списав их на свое плохое зрение, мол, скала довольно далеко, мне все померещилось. Не могли мои бравые защитники на такую гадость, как изменение внешности намекать, ведь любят безмерно и самоотверженно! Даже ради меня, но по приказу царя-батюшки отправились в самое кощеево логово! А так, я для них самая красивая и без этой заповедной лужицы. Самовнушение — это сила!

— А почему Вы, Кощей Бессмертный, не окунетесь? Нет желания суженую покорить? — перевела я стрелки на бледненького.

— Так красотой девичье сердце покорить — не велик труд! — прохрипел страшилка. — А вот, если она меня полюбит за ум да доброту, то не будет ей цены!

Мда, у мужика нет шансов! Это ж где он такую бесстрашную найдет, что она перед падением от страха в обморок успеет разглядеть, оценить и, главное, восхититься его умом и добротой? Точно! Его суженая слепая!

— Да, твое дело — труба, милок! — как всегда бестактно заявила баба Яга, пакостно хихикая.

— Ты ж у нас самый страшный и ужасный колдун среди всех соседних государств, — подлила масла в огонь баба Янина. — Тебе, чтобы девкино внимание да расположение завоевать, ее сначала выкрасть нужно, а потом, либо запугать, либо подкупить, либо колдовством обмануть.

Седенькая интриганка не щадила мужского самолюбия, кроша его соломкой.

— Подкуп! — воодушевился бледненький. — Какая интересная идея!

— ААААА!!! — послышался откуда-то сверху мужской истошный крик.

Я, не помня себя, метнулась к детям, Серый был уже подле них, и искал источник звука.

— Ваня, Иста на берег! Серый, остаешься рядом с детьми, глаз не сводить! — скомандовала я.

— Я — волк, а не сторожевая собака! — огрызнулся волчара.

— Хвост купирую! — пошла я во все тяжкие.

И тут со скалы полетело тело, махая руками и ногами, на голове была какая-то тряпка. На падающем разглядела только штаны и рубаху, поэтому определить, кто это свалился — было проблематично. Правда, страдалец тщательно драл глотку во время полета, причем так жалостливо, что сердце кровью обливалось. Наконец, фееричный полет закончился, и «Икар» в косоворотке славно булькнул в озеро, завершив прыжок многочисленными брызгами.

— Ну, и кому там неймется? — послышался недовольный голос Яги. — Кто посмел нарушить такую идиллию? — бабуська лениво негодовала.

— Пока неизвестно, — ответил за всех Серый, помогавший детям обсушиться и одеться.

У хищника проглядывался явный талант к отцовству. А в это время горе-ныряльщик показался на поверхности и забарахтался, неуклюже лупя руками по воде, он неумело пытался стащить тряпку с головы и при этом продолжал орать. Судя по суетливым движениям, мокрый «Икар» плавать не умел совершенно.

Я глянула на Кощея и его сопровождающих, они стояли на бережку и флегматично наблюдали за происходившим утоплением. Быстро пробежалась глазами по побережью и скалам, мною были опознаны охранники, вельможи, Кощей, Тихон, Любомир, Святояр. Елисей! Царенка нигде не было. Глаза метнулись к утопающему, и точно, над водой взметнулись знакомые сафьяновые сапоги.

— Яга, Янина, Елисей тонет! — проголосила я и, поняв, что оболтуса спасать никто не намерен.

Голова косенького все реже и реже появлялась над водной поверхностью, а крики становились все тише и тише.

— Брешешь! Быть того не может! — в голосах родительниц слышалось недоверие.

Но ждать было уже некогда, оболтус уверенно тонул.

— Царевича спасать, вообще, кто-нибудь намерен? — возмущалась я.

— Так он же у нас непотопляемый, — ответил за всех Любомир. — Бабки его от всех бед заговорили.

Понятно, с такой славной охраной участь у Елисейки была незавидная, куча народа кругом, а ни поговорить, ни руку за помощью протянуть. Печально! Кощей с подчиненными философски наблюдали за происходящим, мол, если ваш кривенький сейчас ласты склеит, нам только проблем поубавится.

Я оглянулась на волка и резко скомандовав:

— Дети на тебе! — бросилась в воду.

Сначала немного пробежалась, задрав подол платья чуть выше колен, а затем, когда вода достигла груди, поплыла, как можно быстрее работая руками и ногами. Видимо, страх за парня придал мне сил и спортивного таланта, потому что мне показалось, что рядом с кривеньким я очутилось в считанные секунды. Орущее создание было в панике.

— Елисей, успокойся! — срывающимся голосом прохрипела я, задыхаясь. — Сейчас все будет хорошо, расслабься!

Я попыталась взять его за руку, а он, почувствовав, что рядом с ним кто-то есть, схватил меня за конечность и потянул, разумеется, на дно. Вовремя сообразив, я вдохнула воздуха, задержала дыхание, и меня накрыла с головой вода. Она была чистая, прозрачная, солнечные лучи проходили сквозь нее золотистыми лентами, вокруг нас плавали пугливые блестящие рыбки. Их явно развлекало то шоу, что мы устроили с косеньким. Вначале мы целенаправленно шли на дно. Так как Елисейка барахтался дольше меня, он уже знатно нахлебался воды и, судя по судорожным движениям рук, сжимавших мое горло, парень явно испытывал нехватку кислорода. Я пыталась отцепить его конечности от себя, но это только усугубляло положение: кривенький цеплялся за меня не только руками, но и ногами, обвив их вокруг моей талии. Теперь нас, как шар, крутило под водой.

Чувствовалось, что конец уже близок! Перед глазами, почему-то, не стали мелькать картинки из жизни от рождения и до этого злосчастного купания, а представилось, как наши с Елисеем мокрые и хладные трупы вытащат на песчаный бережок, положат на расписной коврик, так заботливо приготовленный для пикника кощеевой охраной. Одно радовало душу: в последнее мгновение своей жизни для своего суженого я буду самым наипрекраснейшим трупом на свете.

Вдруг все вокруг поменялось: Елисей развел руки и ноги в стороны и замер, глядя вверх. Затем начал всплывать, набирая при этом немаленькую скорость. Я умудрилась быстро сориентироваться и ухватиться за его ногу. В считанные секунды он всплыл на поверхность, как деревянный плот и закачался на озерных волнах. Вынырнув, я жадно глотала воздух, пытаясь надышаться. Когда дыхание успокоилось, я аккуратно, перебирая руками по его телу, подплыла к голове и заглянула в лицо. Судя по косеньким глазам и счастливой улыбке, с парнем все было в порядке, во всяком случае, без изменений.

— Ты, Елисейка, что, плавать не умеешь? — хрипя больным горлом, спросила я.

— Нет, а зачем? — удивился оболтус.

— Чтобы не утонуть! — злилась я, озвучивая очевидные вещи.

— Так я же воложбой защищенный, утонуть не могу, — пояснил царенок.

— А что тогда это было? Зачем руками и ногами по воде бил? Орал истошным голосом? Нормальных людей пугал? — негодовала я, держась за распластавшегося на поверхности озера пятиконечной звездой кривенького и неспешно буксируя его к берегу.

Косенький даже не предпринимал попыток мне помочь, настойчиво прикидываясь надувным матрасом.

— Забыл, — грустно ответил Елисей, по его правому глазу было видно, как ему стыдно, левый же с любопытством оглядывал окружавшие нас пейзажи.

— Вот, чтобы в следующий раз не забывать, научись плавать! Полезный навык! — злилась я на себя.

Действительно, чего я полезла в озерную лужу спасать этого амнезийного? Нужно было, как все нормальные люди, стоять на бережку и наблюдать за спектаклем, а я полезла со своим гипертрофированным материнским инстинктом спасать обвешенного со всех сторон охранками взрослого парня. Барахтался бы в свое удовольствие, хлебал бы водичку. А я лишь все испортила!

— Ты мне скажи, зачем ты с этой скалы спрыгнул? Тебе что, рядом с берегом не плавалось? Или удалью своей молодецкой похвастаться хотел? — выговаривала я.

— Я не плыгал, — серьезно скосив на меня правый глаз, ответил кривенький. — Меня столкнули.

А вот это было уже интересно.

— Может, тебе показалось? Может, споткнулся и упал? — настаивала я на версии несчастного случая.

— Мне на голову накинули мешок, ноги, луки связали велевками, и столкнули в озело, — деловито перечислял свои несчастья оболтус.

— Действительно, на случайность не тянет, — согласилась я с его аргументами. — Ты кого-нибудь видел? Сколько их было? Один, два, больше?

— Виноват, никого не видел, — на мокрого царевича больно было смотреть от переживаемого им чувства вины. — Неожиданно все это плоизошло, замешкался я. Да и мешок мне на голову уж больно сноловисто накинули, луки, ноги завязали.

— Как завязали? — от удивления я даже перестала перебирать ногами в воде, и пристальнее посмотрела на Елисея. — Ты уверен? Когда я за тобой с берега наблюдала, руки и ноги у тебя были развязаны.

Левый глаз царенка широко и преданно распахнулся, в нем читалась кристально-чистая правда.

— На мне ж охланной воложбы немелено навешено, пока летел велевки на луках, ногах и шее лазвязались! — пояснял для меня примитивные вещи царенок.

— Почему тогда мешок на голове остался, а не сдуло его от тебя подальше? — вовсю язвила я.

— Не знаю, — еще больше расстроился царенок. — У бабушек надо сплосить. Только мешок мне самому плишлось снимать.

— Выходит, тебя убить пытались, и охранки твои обойти при помощи волшебного озера. Хитро придумали! — принялась я рассуждать вслух.

Елисей отреагировал на мои выводы удивительно спокойно и собранно, молодец парень! Взрослеет!

— Ты, сокол наш ясный, повспоминай на досуге, может, что приметил? Нам это крайне важно, — попросила я.

— Обязательно, — кивнул мне кривенький. — А говолить будем, что на меня покушались?

— А ты думаешь, эти умники еще не догадались? — я вновь медленно заработала ногами, буксируя царенка к берегу. — Предлагаю озвучить версию: оступился — упал, напугался — тонул, то есть недоразумение. И тихой сапой продолжать расследование.

— А вы, Малия Фасильевна, у Кощея сплашивали, кто все это затеял? — левый глаз косенкого был полон надежды.

— Спрашивала, Елисей! — печально вздохнула я, продолжая старательно работать ногами.

— А он? — царенок весь подобрался, что было неудивительно — на кону стояла его жизнь.

— Выкручивается, как уж на сковородке, а на вопросы не отвечает. Предложил продолжить наше расследование в его владениях, обещал полную поддержку.

— Вы ему велите? — хмурился парень.

— Поживем — увидим, — ушла я от ответа.

— Но он же Кощей Бессмелтный! — возмущался Елисейка, будто я сказала несусветную глупость.

— Бабушка твоя — баба Яга! А оказалась нормальной женщиной. Давай и бледненькому дадим второй шанс. Может, и он окажется прекрасным…

— Мужчиной? — не веря в мой бред, спросил оболтус.

— Дедушкой! — припечатала. — Я же ему в пра-пра-правнучки гожусь, вот и не путай меня!