Порочный ангел

Глава 1

7 лет спустя …

Дорогие спортивные автомобили были роскошью, которой я обычно не позволял себе наслаждаться. Хотя я с готовностью мог позволить себе все, что захочу, урчащий подо мной Aston Martin был слишком показушным для моей работы. Это привлекало внимание, то, что я использовал только как способ отвлечься. Однако не было необходимости оставаться незаметным, когда мое дело должно было вестись лицом к лицу. Поэтому, на данный момент я наслаждался ощущением урчания двигателя, когда стрелка спидометра достигла ста миль в час, а затем перевалила за эту отметку.

Я крепче сжал пальцами обтянутый кожей руль и направил мчащийся автомобиль в обход всех препятствий на моем пути. Переполненные городские улицы уступили место деревьям и зеленым пейзажам, все расплывалось за окнами по мере того, как я ускорял движение маленькой машины. Прошло совсем немного времени, прежде чем я подъехал к загородному поместью, которое по размерам могло соперничать с военным комплексом. Двое мужчин, бдительно стоявших перед высоким железным забором, повернулись, чтобы встретиться со мной взглядом через лобовое стекло машины.

Ухмыляясь им, я подождал, пока другой охранник высунется наружу.

— Имя? — рявкнул он, глядя на меня с подозрением и отвращением.

— Гейвен, — протянул я, опуская солнцезащитные очки, чтобы оглядеть мужчину, — Бельмонте.

На молодом лице охранника уже проступила очевидный пот. Длинный шрам пересекал его щеку сбоку, от подбородка до уголка брови. В этом не было ничего удивительного. Любой мужчина в этом бизнесе, которому посчастливилось дожить до тридцати, вероятно, чувствовал себя намного старше этого. При мысли о том, что я стану старше в этой карьере, я начал задаваться вопросом, не грозит ли мне уход на пенсию. Это не имело никакого отношения к деньгам; у меня их было более чем достаточно, это уж точно. Но я был достаточно развратен, чтобы наслаждаться работой, которую я делал, так что я сомневался, что остановлюсь в ближайшее время. Нет, если только не подвернется что-нибудь более интересное.

Охранник моргнул, услышав мое имя, и быстро откинулся назад в караульное помещение, его пальцы порхали по клавиатуре компьютера.

— Прошу прощения, я вас не узнал. Добро пожаловать, мистер Бельмонте, — сказал он через мгновение.

— На этот раз я оставлю все как есть, — спокойно сказал я. — Хотя, советую тебе в будущем изменить свой тон.

Жужжащий звук открывающихся ворот привлек мое внимание.

— Конечно, сэр, — быстро ответил охранник. — Мистер Прайс ожидает вашего прибытия в особняк.

— Спасибо.

Охранник быстро оглядел меня, его губы сжались в тонкую линию, прежде чем он уважительно кивнул. Оставив окно опущенным, я снова надел солнцезащитные очки и мягко нажал на газ, позволив машине проехать вперед, мимо ворот. Единственным шумом, который наполнял салон автомобиля, когда я ехал дальше по подъездной дорожке, был легкий ветерок, смешивающийся с гулом двигателя. Потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до начала дороги, и я поставил машину на стоянку, прежде чем выйти. Облик особняка был элегантен. Каждый нюанс экстравагантного камня был роскошен, а газон ухожен до безукоризненного совершенства. Любой, кто посмотрел бы на это со стороны, предположил бы, что здесь живет богатая семья, и они бы не ошиблись. Здесь действительно живет богатая семья, одна из самых богатых в Соединенных Штатах, но и одна из самых смертоносных.

Богато украшенные двери из дерева и стекла открылись при моем приближении. Еще два охранника вышли, чтобы придержать их для меня открытыми. Заметив их присутствие, но не обращая внимания на их холодные, как камень, лица, я шагнул в прихожую навстречу пожилой мужчине, ожидающий внутри. Я бывал здесь раз или два в прошлом, но Рафф, очевидно, сделал кое-какой ремонт со времени моего последнего визита. Теперь особняк стал шире, демонстрируя впечатляющую винтовую лестницу, ведущую на второй этаж. Мои шаги эхом отдавались от блестящего мраморного пола, который когда-то был из ценных пород дерева, когда я в последний раз гостил в поместье Прайсов почти семь лет назад.

Мои глаза сфокусировались на мужчине с волосами цвета перца, стоящем рядом с большой картиной, висящей между стенами двух дверных проемов, один из которых вел в гостевую, а другой — дальше по особняку. Рафаэлло Прайс был таким же, каким я видел его годом ранее на деловой встрече в Сицилии. Такого человека, как я, — американца по рождению, не итальянца, — редко приглашали на подобные мероприятия, и у меня было ощущение, что это произошло благодаря ему.

Рафаэлло Прайс был крепко сложен, на его подтянутой фигуре был темный костюм. Я оглядел его, отметив расчетливый взгляд, которым он окидывал картины, затуманенные миндалевидные глаза, намекающие на его итальянское и валлийское происхождение. Несмотря на морщинки, которые теперь залегли в уголках его глаз, и седину, пробившуюся сквозь волосы, он, казалось, излучал ту холодную уверенность, которая была у него всегда.

— Гейвен, — тепло поприветствовал он. Я улыбнулся, когда он повернулся ко мне, предлагая крепкое рукопожатие. — Давненько не виделись, мой мальчик.

Как ни забавно было этому мужчине называть меня "мальчиком", несмотря на мой многолетний стаж, я никак это не прокомментировал. Черт возьми, на этот момент я работал на этого человека почти десять лет или даже больше, начав уборщиком в одной из семей, с которыми он вступил в союз, едва достигнув двадцати. Однако именно из-за него я сумел продвинуться вверх и стать чем-то большим. Более опасным. Более смертоносным. И гораздо более преуспевающим, чем любой уборщик. Его голос был грубым, как у курильщика после тридцати лет употребления его любимого "Мальборо" по нескольку раз в день.

— Да, — согласился я. — Рад тебя видеть, старик.

Хотя мое заявление было правдой, а наше подшучивание было искренним, Рафф все еще оставался главой семьи Прайс. Смертельно опасный и имеющий хорошие связи с друзьями во множестве высших и низших эшелонов власти, и что бы ни привело меня сюда сегодня, я знал, что произойдет, если я окажусь не на том конце поля зрения Раффа.

Пока я уделял ему свое внимание, большая часть моего внимания была сосредоточена на нескольких вооруженных охранниках, которые оставались в поле зрения Раффа. Он усмехнулся, отпустил мою руку и жестом пригласил меня войти в дверь, которая вела в основную часть дома.

— Спасибо, что пришел, мой друг. Нам многое нужно обсудить.

— Да? — поинтересовался я. — У тебя есть для меня какая-нибудь работа? Должен сказать, если бы ты хотел, чтобы я кого-то убил, ты мог просто добраться до меня обычным способом.

— Нет, — он шагнул вперед, заставляя меня следовать за ним. — Речь идет не о контракте, хотя я слышал, что в последнее время твой бизнес процветает. Слышал о девушке Перелли. Не знал, что вы с Джейсоном не ладили.

Я пожал плечами.

— Он был оскорбительным человеком, — вежливо ответил я.

Бизнес есть бизнес, и независимо от моих личных взглядов на Джейсона Перелли и то, как он управлял своим бизнесом, контракт его дочери был слишком хорош, чтобы от него отказаться. К тому же, в отличие от Рафаэлло или большинства других мафиозных семей, я не нахожу женщину у власти столь шокирующей. В конце концов, времена меняются. Сам факт, что Америке Перелли удалось связаться со мной и предложить контракт на устранение ее отца, доказал, что у нее есть все необходимое, чтобы стать королевой в преступном мире, которым правят мужчины.

— Да, — согласился Рафф. — Он был довольно дерзок и груб даже с теми, кто был выше его, — только такой человек, как он, мог быть настолько высокомерен, чтобы считать себя выше не менее опасной семьи. — Как бы то ни было, эта девушка очень интригующая. Никогда бы не подумал, что в ней есть что-то такое.

— Значит, ты с ней виделся? — спросил я.

Рафф кивнул.

— Только один раз. Хотя она была тихой мышкой. Я думал, она подружилась бы с моими дочерьми, если бы Джейсон не держал ее подальше от своего мира. У Перелли должен был родиться сын, мы могли бы объединить дома. Или если бы у меня был сын…

— К сожалению, Америка уже замужем, — ответил я. — Но ты прав, она интересная женщина.

— Да.

Когда он не стал вдаваться в подробности, я продолжил.

— Ты собираешься сказать мне именно почему ты позвал меня сюда на эту встречу? Учитывая, что это не по контракту, — я взял записку, полученное за два дня до этого. Он сделал паузу и улыбнулся, когда я протянул ему это. — Потому что, насколько я помню, фраза "предложение, от которого ты не можешь отказаться" обычно приводит к смерти человека.

Он рассмеялся, звук получился громким и лающим. Это было странно и грубо слышать, особенно от человека, который так редко находил такое развлечение.

— Только если ты глуп, — сказал он, покачав головой, — а ты, Гейвен, далек от этого меньше всего.

Его покрытая возрастными пятнами рука махнула в мою сторону, прежде чем он снова двинулся в путь. Рафаэлло Прайс был странным сочетанием настоящего мужчины и коварного ублюдка. Он был одним из немногих мафиози, которых я когда-либо видел, действительно создающими семью и по-настоящему любящими свою жену и детей. Этого могли добиться те, кто стоял ниже по рангу, но не вор в законе. Быть королем означало быть одиноким. И как самый одинокий ублюдок в округе, я не мог не признаться, пусть даже только самому себе, что я бы чертовски хотел быть королем.

— Кроме того, традиции и классика обладают определенной… элегантностью, разве нет? — продолжил Рафаэлло.

— Например, иметь целый зал безвкусных картин наследников Прайса? — возразил я с ухмылкой, оглядывая произведения искусства, передававшиеся из поколения в поколение.

Смех Раффа снова был прерывистым, но он не стал возражать, когда мы подошли к двери, ведущей к месту нашего назначения.

— Ах, да, наши предки, — сказал Рафф, взглянув на стены и замедляя шаг. — Иногда я смотрю на эти стены и думаю, кто еще, кроме Преззо, мог иммигрировать в Америку и сменить свое имя только для того, чтобы создать империю крови и денег.

Я на мгновение задумываюсь над выражением его лица, прежде чем взглянуть на картины. С одного из них на меня смотрит высокий, похожий на луковицу мужчина с густыми усами, которые были популярны еще в 1920-х годах.

— И? — спросил я своего старого друга. — Какой вывод ты из этого сделал?

Я вернул свое внимание к мужчине, стоящему рядом со мной.

— Думаю, они хотели напомнить нашей семье и тем, кто пришел после них, что Преццо или нет… Цена — это то, к чему мы всегда должны стремиться. В конце концов, мы действительно продали наши души дьяволу за чертовски хорошую цену, не так ли? — Рафф подмигнул, произнося последнюю часть, но прежде чем я успел ответить, он повернулся и продолжил идти.

— Синдикат Прайс — это на самом деле то, что я хотел обсудить с тобой, — кабинет, в который мы вошли, был таким же богато украшенным и безвкусным, как и остальная часть особняка. Пахло бумагой, полиролью для дерева и едва уловимым запахом табака. Рафф обошел массивный письменный стол, прежде чем сесть в свое офисное кресло. Когда я не двинулся дальше, он указал на кожаные кресла напротив себя. — Пожалуйста, присаживайся.

Мои пальцы скользнули по передней части пиджака, расстегивая единственную пуговицу, когда я двинулся, чтобы сделать ему одолжение.

— Я перейду сразу к делу, Гейвен, — прямо начал Рафф когда оказались вне поля зрения охранников. — Я старею, а Далии больше нет.

Он сделал паузу, мрачное выражение появилось на его лице. Которого я хорошо запомнил, так как видел точно такой же взгляд, когда он позвонил мне семь лет назад и приказал найти и привести к нему убийцу его жены. Потребовалось всего мгновение, чтобы все прояснилось, и как только это произошло, он снова превратился в улыбающегося, хотя и остроглазого Раффа, которого я знал достаточно хорошо. Если бы он когда-нибудь стал законным в своем бизнесе, из него мог бы получиться прекрасный политик. Очень немногие знали, насколько темные стороны его характера скрывались под поверхностью, решив сохранить его скрытым под слоем за слоем маски и фасада. Единственная причина, по которой я когда-либо был посвящен в такие подробности жизни этого человека, заключалась в том, что я помог найти убийцу его жены и врага, который отнял ее у него. Однако, если быть честным, то это была просьба не только моего старого друга, но и молодой девушки, с которой я познакомился на похоронах. Ее большие глаза смотрели на меня снизу вверх, и в силу своей собственной невинности она попросила меня сделать то, о чем ни один ребенок не должен даже думать… И она сделала это без малейшего намека на сожаление.

— У меня нет сыновей, которым я мог бы передать бизнес Прайса, когда неизбежно уйду из жизни, — продолжил он. — За эти годы мы с тобой много раз работали вместе. Я уважаю кодекс, которой ты следуешь при выполнении своих контрактов, и то, как ты себя ведешь. Ты должен знать, что я всегда заботился о тебе, как о собственном сыне.

Я кивнул.

— Да, если я правильно помню, ты был одним из моих самых первых клиентов в качестве наемного убийцы.

Он ухмыльнулся.

— И ты прекрасно это исполнил, — ответил Рафф. — Я очень горжусь тем человеком, которым ты стал.

— Даже несмотря на то, что ты украл меня у своих конкурентов?

Я усмехнулся, когда задал этот вопрос. Правда заключалась в том, что даже союзники в нашем мире были конкурентами. Возможно, я бы начал с зачистки убийств и перешел к непосредственному убийству, но Рафаэлло Прайс дал мне первый шанс продемонстрировать свои темные таланты. Даже после этого, только после смерти его жены, я по-настоящему начал блистать как человек, который мог сделать невозможное… возможным. Я нашел врага, ответственного за убийство его покойной жены, и отправил его сердце обратно семье, прежде чем вырезать их всех, от головы до наследников.

— Это были прибыльные отношения для нас обоих, — сказал Рафаэлло, возвращая меня в настоящее.

— Да, — согласился я. — Я всегда уважал тебя и то, как ты ведешь бизнес, — эти круги и подшучивания, хотя и возбуждали мое любопытство, также действовали на меня изматывающе. Ничто из этого не объясняло, что я сейчас здесь делаю. — Ты позвал меня сюда, чтобы успокоить мое эго, старик, или в этой встрече есть какой-то смысл?

— А ты знал, что я не всегда был Прайсом? — спросил он вместо ответа. Я нахмурился, сбитый с толку странностью вопроса. Я покачал головой, и он продолжил: — Далия не была наследницей другой семьи, и хотя мы надеялись на нее для Синдиката Прайса, этого не произошло. Я думал женится снова после того, как ее не стало, но… — он умолк, словно припоминая какое-то давнее воспоминание.

Ему не нужно этого говорить. Любовь, которую он испытывал к своей жене, была очевидна для всех в преступном мире. Вот почему она стала идеальной мишенью, идеальным слабым местом. Несмотря на то, что я сочувствовал ему, он был глуп, что так привязался. Вздох сопровождал ритмичное напряжение его челюсти, краткая задумчивость в его взгляде стала жестче от того, что он видел в своем воображении.

— Рафф, — я откинулся на спинку стула, нахмурившись еще сильнее. — Все эти разговоры о браке и наследниках. Пожалуйста, объясни, какое это имеет отношение к… — осознание обрушилось на меня, заставив оборвать собственные слова, даже когда я их произносил. — Ты хочешь, чтобы я женился на члене твоей семьи и занял место наследника.

Это не вопрос, а утверждение, и притом чертовски шокирующее. Улыбка растянула его широкое лицо.

— Как я уже сказал, ты далеко не глуп, Гейвен, — ответил Рафф, кивнув. — Да, — он выпрямился в своем кресле с откидной спинкой и сложил руки на поверхности дубового письменного стола. — Я намерен предложить тебе именно это.

— А как насчет твоих нынешних лейтенантов? Уверен, что они очень разозлятся, если узнают, что организация передается в руки незнакомца, — возразил я, откидываясь на подушки кресла. — Я определенно не хочу, чтобы за мной охотились еще какие-нибудь враги.

— Они преданы Синдикату Прайса, — ответил он, пренебрежительно махнув рукой. — Их семьи были частью нашей организации на протяжении многих поколений, поэтому они хорошо разбираются в том, как передается титул главы семьи, когда нет наследника.

— Ммм, — скептически пробормотал я, — и с чего ты взял, что я хочу стать следующим главой семьи Прайс?

— Я уверен, мне не нужно говорить тебе, что люди твоей профессии, или, скорее, нашей работы, как правило, рано сходят в могилу, Гейвен. Ты превзошел типичный срок службы наемного убийцы — без сомнения, благодаря своим навыкам. Вопрос в следующем: хочешь ли ты продолжать вести свой уединенный образ жизни? Беспокоишься, что в любой момент можешь оказаться под дулом? — последовала многозначительная пауза, прежде чем он закончил открытый допрос. — Или ты хочешь власти?

На этот вопрос легко ответить. Я хочу гребаной власти. Однако в этом бизнесе слишком рано раскрывать свои карты опасно. Поэтому, я напряг лицо и провел рукой по подбородку. Ношение маски было средством выживания даже среди друзей. Я снова уставился на своего старого друга и немного более тщательно обдумал его вопрос, прежде чем ответить. Дело в том, что, мне нравится моя работа, но я не мог отрицать, что он прав. Жизнь наемного убийцы недолгая по сравнению со среднестатистическим человеком, и я хочу перемен.

Вступить в синдикат — такая возможность выпадает раз в жизни. Я разбогател на всех своих контрактах, но семья Прайсов … они из тех богатых, которые стреляют первым и не ставят под сомнение, смогут ли они выкупить свой выход. Это не самая безопасная жизнь, но я был бы безумцем, если бы не понимал преимуществ принятия этого.

— Что, если я отклоню твое предложение?

Глаза Раффа сузились, глядя на меня. Он знал, о чем я на самом деле спрашиваю. Он бы не пригласил меня сюда, не привез бы сюда и практически не швырнул передо мной документы, несмотря на мой возраст, если бы не тот очевидный факт, что он знает, что я не собираюсь говорить "нет". Однако, если бы я это сделал… что ж, он бы не хотел, чтобы стало известно, что он ищет жениха для одной из своих дочерей. Не бывает выигрыша без потерь, и мне не терпелось узнать конкретные детали этой позиции. Как он сказал, всегда есть цена.

— Не думаю, что нам нужно вдаваться в подробности, Гейвен, ты достаточно умен, чтобы знать, каковы потенциальные последствия, — грубый смешок Раффа наполнил комнату, когда он указал на выражение моего лица. — И независимо от выражения твоего лица, я тебя знаю. Ты настолько амбициозен, насколько это возможно.

— Такой проницательный, — пробормотал я, покачав головой, заработав еще один смешок от Раффа.

— Есть только одна вещь, которую тебе нужно будет сделать, — он потянулся к верхней части ящика его письменного стола. Когда он вытащил две фотографии и выложил их мне на обозрение, я встал и наклонился, чтобы просмотреть их. — Мои дочери — Жаклин и Эванджелин, — сказал он, указывая на соответствующий портрет с каждым именем. — Тебе просто нужно выбрать одну.

Жена — это не то, о чем я когда-либо думал. Такую жену, как та, что была у самого Раффа, я бы не потерпел. Этим девушкам, независимо от того, какая из них в конечном итоге окажется пешкой, нужно понять, что если мы поженимся, все будет совсем не так, как было у их родителей. Если я стану главой семьи, я откажусь от слабостей. Даже если это означает, что одной из них придется всю жизнь быть прикованным ко мне в страданиях.

Первая, помеченная четкими черными буквами вверху, Жаклин была темнее как цветом лица, так и волосами. Она явно была похожа на своего отца. Это было так, словно я смотрел на странное, искаженное изображение человека, стоявшего передо мной. Тем не менее, она была по-своему женственна, со стройной фигурой и полуприкрытыми глазами. Она была старше из них двоих, со зрелым лицом и выражением, но в ее улыбке была какая-то холодность, которая заставила меня задуматься. Из нее, вероятно, получился бы могущественный союзник, но жена? Это опасно. Общеизвестно, что держать друзей близко — хорошая тактика, но держать врагов поближе — значит сохранить себе жизнь. Эту женщину будет нелегко подчинить. Она представляет собой слишком большой риск. Я знал, какой у нее вид. Я видел это бесчисленное количество раз у проституток, сопровождающих лиц и других женщин из мафии. Не было ничего, кроме змеи, скользящей под ее кожей. Одно неверное движение, и она разжала бы челюсти и попыталась проглотить меня целиком, а убивать мою собственную жену не годится. Может, я и не хочу любить ее, но я бы до чертиков уважал ту часть наших клятв, которая касается защиты, как и подобает любому мужчине, предъявляющему права на женщину. Очень жаль, на самом деле. Я узнал в Жаклин частичку себя. У нее выражение лица человека, который понимает гордость и жадность. Кто-то, кто более чем готов использовать себя, чтобы получить то, что она хочет.

Я переключил свой интерес на второе изображение, отодвинув изображение Жаклин, придвинул его поближе к себе и рассмотрел фотографию: младшая дочь Раффа, Эванджелин. Смутное воспоминание о молодой девушке с мягкими, грязными светлыми волосами, на несколько тонов светлее, чем у ее сестры, и большие глаза снова появляются на свет.

Я поднимаю фотографию и подношу ее поближе. Однако, даже когда я это делаю, я практически ощущаю интерес Раффа. Если бы мне пришлось угадывать, я бы поспорил, что он делает ставку на то, что я больше заинтересуюсь Эванджелин.

На снимке она старше, чем в последний раз, когда я видел ее на похоронах ее матери. На этой фотографии она мне гораздо больше по вкусу. В то время как некоторые больные ублюдки жаждали молоденьких девушек, это никогда не было и не будет моим предпочтением. Эванджелин на этой фотографии больше не походила на ребенка. Вместо этого она выглядела как молодая женщина. Мягкие округлые щеки и розовые приоткрытые губы. Ее глаза блестели даже на неподвижном изображении.

В отличие от своей старшей сестры, у Эванджелин нет такого расчетливого взгляда. Вместо этого они широкие и круглые овалами чистоты, хотя и немного озорными. Легкая усмешка в уголках ее губ, как будто она сдерживает ухмылку, заставляет меня захотеть узнать, что происходит у нее на уме. Большие, сияющие, карие с оттенком зеленого глаза, которые умоляли мужчину взять ее под свою защиту, под свое командование. Она слишком невинна для такого мужчины, как я. Но все же я хочу заполучить ее.

Если бы Рафф поставил на свою младшую, то он был бы прав. Эванджелина будет идеальной невестой. Молодой. Невинной. Легко угодить и отмахнуться. Я бы завалил ее угощениями и подарками, а потом спрятал бы подальше. Она будет проста в использовании или, что еще лучше, в управлении. На самом деле, чем дольше я смотрю на ее фотографию, тем легче мне представить, какой она будет под моей плетью. Красивые красные веревки будут обвивать ее бледную кожу. Наручники будут держать ее руки за спиной, заставляя ее приподнимать грудь для моего удовольствия. О, да. Мне нравится этот образ. Сделать ее своей будет упражнением в удовлетворении. Как только я положу ребенка в ее чрево, мое правление упрочится.

— Ну? — голос Раффа вывел меня из задумчивости. — Что думаешь? Сможет ли кто-нибудь из моих дочерей соблазнить тебя, чтобы осчастливить старика?

Усмехнувшись, я кладу фотографию на стол и снова откинулся на спинку стула.

— Может, ты и стар, но не менее опасен, — напомнил я ему.

Рафаэлло покачал головой в ответ на мой комментарий. Во всяком случае, мой взгляд снова упал на изображение. Эванджелин Прайс, скорее всего, не узнает, что ее ждет, пока не станет слишком поздно. Это делает меня ужасным человеком, но в ту секунду, когда я увидел ее, я все понял. Я приму предложение Раффа, и именно ее я выберу своей женой.

Я чувствовал, что Рафф внимательно наблюдает за мной, и был благодарен за то, что контролирую себя. Не моргнув глазом, я протянул руку и взял ее глянцевую фотографию.

— Просто чтобы быть уверенным, — сказал я, — ты же не пытаешься продать мне невесту-ребенка, не так ли?

Рафаэлло рассмеялся.

— Нет, моему Ангелу восемнадцать. Осенью ей исполнится девятнадцать. Даже я не настолько жесток, чтобы выдать ребенка замуж.

Я плотно сжал губы. Восемнадцать. Да, я заметил. Выражение лица на ее фотографии немного вызывающее. И я буду рад выебать это у нее. Едва вступила в пору своей женственности, но женщина во всем, что я видел. Великолепная. Сладострастная. Ошеломляющая. Ее овальное лицо и легкая ухмылка заставили что-то жестокое скрутиться у меня внутри, зловещее желание, которого я не испытывал слишком давно.

Я хочу посмотреть, как она будет выглядеть, распростертая на моей кровати, с запрокинутой в экстазе головой, когда я вгоню свой член в ее киску. Будет ли она кричать или оставит на мне отметины своими нежными маленькими ноготками? Заплачет ли она и попытается оттолкнуть меня, или будет сопротивляться и заставит меня удерживать ее, пока я буду трахать ее до подчинения? Я знаю, что неправильно думать о таком, но оба варианта показались мне привлекательными, когда я смотрел на ее изящную фигуру, и я никогда не был рыцарем в сияющих доспехах. И я не собираюсь начинать сейчас. Моя. Эта женщина должна стать моей. Моей невестой. Моей женой. А потом… матерью моих детей и следующей наследницей Синдиката Прайсов. Я не потерплю неудачу там, где потерпел неудачу Рафф. Я буду трахать ее день и ночь, пока не посею свое семя и не оплодотворю ее. Я хочу власти, которую предлагает мне Рафаэлло. Это делает из меня мужчину-монстра, но опять же … я никогда не утверждал, что я хороший.

Рафф кивнул вниз, туда, где я все еще держал в руках фотографию Эванджелин.

— Итак, могу я считать, что у меня есть твой ответ?

Если бы кто-нибудь сказал мне этим утром, что мне предложат в невесты одну из принцесс Прайса, я бы не только рассмеялся при этой мысли, но, возможно, даже убил ублюдка за попытку поиграть со мной.

Теперь мне не до смеха.

Чертов Рафаэлло Прайс. Я был совершенно доволен своей холостяцкой жизнью, но один взгляд на эту женщину, на мягкость ее ангельских черт, и я все понял. Есть только один ответ. Я возьму ее с собой. Я трахну ее. Я стану следующим наследником Прайса и сделаю своего собственного.

— Да, — сказал я, складывая изображение лица Эванджелин пополам и засовывая его во внутренний карман. — Я хочу Эванджелин.