После измены. Ядовитые чувства (СИ)

47

Гори всё синим пламенем!

Мои надежды вернуть Алису таят, как дым. Растворяются, медленно и бесследно. Я получил её тело. Взял силой. Трахнул, наконец-то разорвавшись в незабываемой волне экстаза. У меня даже тело тряслось, когда кончал. А уставшая от сопротивления Алиса обмякла в моих руках, превращаясь в пластилин.

Я думал, что смогу вылепить из неё всё, что мне нужно. Послушную сексуальную рабыню. Служанку.

Но её душа оказалась слишком строптивой, и я не смог её приручить, как бы не старался.

Я знал, чем закончится сегодняшний день. С самого начала знал. Я бы не смог отпустить её никогда. Не выдержал бы жизни без неё. Раз не хочет становиться моей даже под угрозой смерти, значит не достанется никому. Я жадный. Я не хочу делиться с кем-то тем, что по-праву должно принадлежать мне. И только мне.

Да, я проебался.

Своими импульсивными выходками сам же вырыл себе могилу. Своими же руками себя закапал.

Мне нужно было выждать, и она приплыла бы ко мне. Её манило. Влекло. Я это чувствовал. Но не смог терпеть, мне нужно было всё и сразу. Вся Алиса должна была по щелчку пальцев стать моей.

И она станет.

Смерть заберёт нас обоих, и в этом моменте мы останемся вместе навсегда. Истлеем, станем пеплом, на котором после зацветут красивые цветы нашей любви.

Беспощадное пламя заливается вокруг, а я смотрю в её напуганные глаза, ставшие стеклянными и выразительными. В зрачках отражается бушующий огонь.

Я падаю перед ней, кладу голову на её колени, предвкушая скорый конец. И мне так сладостно от мысли, что мы уйдём с этого света вместе, что я пьянею и теряю рассудок.

Наша история стоила такого яркого финала.

Огонь трещит, набирая силу. Алиса начинает кашлять от дыма и снова трепыхается, пытаясь вырваться. Она не хочет приминать свою судьбу, не хочет умирать, но ничего не сможет сделать.

Я всё решил за нас двоих.

Позади падает балка с крыши, раздаётся жуткий грохот. Девушка вскрикивает и плачет, зовёт на помощь. Её никто не услышит. Никто не придёт.

Закрываю глаза, когда дышать становится сложно. Чувствую жаркую волну — предвестник смерти. Огонь скоро доберётся до нас.

Раздаётся посторонний шум, и я вздрагиваю всем телом.

— Жеееня! — верещит Алиса.

В её голосе столько надежды и счастья, что я цепенею.

Один миг, и хлипкую дверь сарая выбивают с ноги. Я тут же поднимаю взгляд. Там, за полыхающими языками огня, в дверном проёме грузный силуэт мужчины, который пришёл помешать осуществиться моему желанию. Руки сами сжимаются в кулаки, но едва я успеваю встать, как мне прилетает по голове чем-то тяжёлым.

Отшатываюсь, и агония жаром проносится по телу. Футболка вспыхивает, я задыхаюсь горячей болью и перестаю соображать, стараясь совладать с пожирающей меня стихией.

Я ненавижу Захарова.

И хочу закричать об этом, но крыша обрушивается. Закрываю голову руками, прежде чем отключиться.

…

Я всё ещё слышу, как трещит огонь. И мне мерещатся сине-жёлтые языки, ненасытно облизывающие деревянные доски и посылающие яркие искры в воздух.

Морщусь, чувствуя боль.

Открываю глаза, и тут же захлопываю их обратно из-за яркого света.

— Алиса, — слышу родной голос, ласкающий слух и тешащий моё сознание.

Я умерла.

Я почти в этом уверена.

— Алиса, — слышится вновь, и я открываю глаза более уверенно.

— Что произошло? — осматриваю свои ноги, обтянутые бинтами.

— Ты потеряла сознание, — шепчет муж, смотря на меня как раньше, с трепетом и любовью. — И у тебя ожоги второй степени. Я вовремя успел. Ещё пара секунд, и…

Женя замолкает резко и сжимает в руках прохладные простыни на моей кровати. Сглатываю ком в горле, мешающий дышать, осматриваюсь.

— Я в больнице?

— Да.

Муж кладёт голову на мой живот. Всхлипывает. А я снова закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Спустя какое-то время, когда боль в теле стихает, я начинаю дышать более свободно и глубоко. Стараюсь собрать осколки воспоминаний, но попытки сделать это вызывают головокружение.

Последнее, что я помню — хищные глаза Стрельцова, впивающиеся в моё лицо и боль между ног, саднящую и ноющую.

Врач задаёт вопросы, я стараюсь на них ответить, связывая мысли воедино.

За окном моей палаты темнеет.

Женя сидит рядом, гладит мою руку осторожно.

— Лисёнок, как ты?

— Уже лучше.

— Чего-нибудь хочешь?

Хочу стереть из памяти это лето.

— Нет, — отзываюсь тихо. — Как Василиса?

— В порядке. Правда, жалуется, что с гипсом рисовать не может! — муж слабо улыбается.

— Жень, спасибо тебе. Если бы не ты…

— Всё, тише. Тише.

По лицу скользят слёзы.

— Лисёнок, ты обязательно поправишься. Всё будет хорошо. Я очень испугался за тебя.

Мы молчим. На мгновение мне кажется, что я засыпаю, но боль в обожжённых ногах пробуждает меня вновь.

— Ты простишь меня за то, что я поверил в твою измену?

Перевожу усталый взгляд на мужа. Всё плывёт, как в тумане.

— У тебя что-то было с Алей?

— С нашей соседкой? — хмурится. — Алис, я…

Поджимает губы, качает головой.

— Было?

— Был один поцелуй, — виновато смотрит на меня. — Даже в таком состоянии ты умудряешься ревновать!?

Улыбаюсь. Едва заметно, уголками губ.

— Я тоже целовалась со Стрельцовым.

— Когда ты поправишься, мы начнём всё сначала. И ты пойдёшь к психотерапевту, поняла?

— Хорошо.

Закрываю глаза обессиленно и вновь проваливаюсь в сон.

ДВА ГОДА СПУСТЯ

— Артём, нужно задуть свечи! — деловито выговаривает Василиса, смотря на брата с лукавым прищуром. — Ма, можно я брату помогу? Он не понимает!

— Давайте все вместе! — Женя сажает рыжеволосую малышку за стол. — Раз! Два! Три!

Думаем на огонёк свечи, и он потухает.

— Я загадала ещё одного братика! — радостно осведомляет нас Василиска, хлопая в ладоши.

— Давайте торт уже есть!

Ставлю Артёма на пол, чтобы разложить по тарелочкам кусочки. Сынок хватается ручками за край стола и поднимается на носочки.

— Иди скорее ко мне! — Женя подхватывает мальчишку и сажает к себе на колено. — Как быстро время пролетело. Нашему Артёму уже год!

— Уже пора думать о втором братике! — смеётся Анастасия Сергеевна, подмигивая Василиске.

А я лишь улыбаюсь и на мужа смотрю. О нашей тайне пока что знаем только мы вдвоём — я беременна. Срок около шести недель.

— У нас тоже радостная новость, — Юля гладит свой округлившийся живот и к Денису прижимается. — Мы узнали пол ребёнка.

— И у нас будет… — Денис стучит пальцами по столу, отбивая барабанную дробь и накаляя атмосферу.

— Девочка! — сообщают в унисон.

Обнимаю сестру, целую в щёку.

От радостных эмоций меня отвлекает жужжащий телефон.

— Я на минутку. Это по работе, — говорю на ходу и выхожу из кухни. — Ало?

— Алиса Анатольевна, добрый день! Подскажите, на закупки мы в этом месяце сколько выделяем?

— Лиза, подожди пока с закупками. Ты по счетам расплатилась?

— Ещё нет.

— Расплачивайся. Отчёт мне на почту. Все чеки сохрани. Поняла?

— Да, — Лиза выдыхает. — Алиса Анатольевна, у нас на следующий месяц запись у всех мастеров закрыта.

— Отлично! Завтра в соцсетях кину пост.

— Алиса Анатольевна, а вы когда выйдете на работу? Мы по вам скучаем! В салоне красоты пусто без хозяйки!

— Выйду, — усмехаюсь.

С открытием собственного бизнеса жизнь заиграла новыми красками.

— Алиса, прекращай болтать! Заработалась! — развесёлый голос Анастасии Сергеевны торопит меня вернуться на праздник.

Застываю в дверном проёме, осматриваю свою семью, и счастье растекается под кожей горячей волной.

Всё, как я мечтала.

Самые близкие рядом.