Последний из страстных вампиров

ГЛАВА 18

– Что вы делаете? – спросила Сара, выдвигая стул и садясь с улыбкой, которая была разделена между Тео и мной.

– Планируем план сражения. Доброе утро, Дарла. Я плохо себя чувствую, таким образом, съем только тост. Я полагаю, что Тео хочет традиционный завтрак, минус помидор.

Тео кивнул официантке.

– Действительно. С большим количеством варенья, пожалуйста.

– С каких это пор ты не нажираешься на завтрак как лошадь? – спросила Сара, когда Дарла поковыляла прочь, чтобы принести нам наши заказанные завтраки.

– С тех пор, когда Тео предпочел казаться совершенно нормальным, есть нормальную пищу. Кроме того, я ем за двоих, – ответила я, передавая часть бумаг ей через стол. – Это – наш план, пока. Что ты думаешь?

Я думала, что ее глаза собирались вывалиться.

– Ты ешь за двоих? Ты не…

– Нет, я подразумеваю, что я ем, чтобы пополнить мою кровь, таким образом, Тео тоже может поесть.

– О. Ты на минуту испугала меня. – Сара потягивала ее чай, в то же время быстро читая список. Когда она добралась до хорошей части, она подавилась.

– Вы не можете быть серьезными!

– Совершенно. Это была идея Тео, фактически, но я думаю, что это имеет много смысла.

– Вы собираетесь ворваться на небеса? – Она смотрела на нас с глупым видом, по старомодному вытаращив глаза, разинув рот. – Вы собираетесь ворваться на небеса?

– Мы собираемся войти в Суд через другой вход, – исправил Тео. – Все, что я услышал вчера вечером, указало на то, что сосуд, который я искал преднамеренно заметал следы. По-видимому, он бежит от той же самой вещи, от которой Хоуп, намекая на Портию. Так как мы не знаем, какова эта угроза, мы оказываемся перед необходимостью сначала найти сосуд.

– Но почему мы должны пойти в Суд, если он в бегах от кого – то или чего-то? – спросила она. – Он едва ли собирается быть там, не так ли?

Я улыбалась ей. Мне нравилось, когда Сара использовала логику, которой, я знала, она обладала.

– Нет, его там не будет, но будет кое-что еще – это единственное место, где мы можем получить доступ к Записям Акашика вне Акаши, и нет никакого способа, которым я могла бы туда вернуться.

– Записи Акашика? – Ее брови сдвинулись. Дарла вошла с нашим завтраком, ведя вежливую болтовню, в то время как она раздавала тарелки, заварила новый чайник для Сары, принесла мне больше кофе, и послала Тео множество несколько скучных взглядов. Я стряхнула крупинки несуществующей пыли с его плеча, и приподняла бровь.

Она ушла с вежливым ропотом.

Очень тонко, Sweetling.

Я борюсь за превосходство.

– Я услышала о Записях Акашика, – сказала Сара медленно, намазывая джем на булочку. Она выглядела углубленной в мысли. – Разве это не своего рода отчет, который держит Бог обо всем, что каждый делает?

Я шлепнула мои две части тоста на гору еды перед Тео, обмениваясь нашими тарелками.

– Очевидно это – смертное определение, которое было искажено за столетия.

– Записи Акашика – просто внесение в список всех существ в Суде Божественной Крови, Равнины Акашика, и Авадона, соответственно, – сказал Тео, склоняясь ко мне. – У этого бекона отличный запах.

– Хочешь укусить? – Спросила я, предлагая ему яйца с беконом.

Он посмотрел на это с такой алчностью, что это напомнило мне о том, что он потерял. Его Кадык качнулся, поскольку он сглотнул, тихо помотал головой.

– Лучше не надо.

Ты заболеешь?

Я не знаю. Кристиан сказал только, что вероятно моему телу потребуется время, чтобы приспособиться к кровяной диете, и я не должен путать вещи, пробуя поесть. Я, все же, нежно люблю бекон.

Мое сердце сжалось от сожаления в его голосе.

– Темные не могут есть вообще? – спросила Сара, ее пристальный взгляд был аналогично сочувствующий.

– Они могут, но не для еды, и я заключаю, что это только в ситуациях, где этого нельзя избежать, – ответил Тео, его глаза следили за траекторией кусочка бекона, поскольку я засунула его в рот.

Что, если ты только пробуешь немного? Несколько укусов? Только, чтобы посмотреть, что будет?

Я не получу удовольствия расходуя день на рвоту, или судороги, или на то, как мое тело среагирует на твердую пищу.

Я чувствовала себя настолько виноватой, что еда казалась грязью у меня во рту.

Я не хочу есть, Sweetling. Ты удовлетворила весь мой голод ранее этим утром, сказал он тепло и заверительно в моих мыслях. Я потерял вкус определенных пищевых продуктов.

Я сглотнула бекон, который был все еще в моем рту, вытерла пальцы о салфетку, и схватила его голову обеими руками, притягивая его для поцелуя. Его язык танцевал вокруг моего рта, дегустируя меня, дразня меня, его стон удовольствия слился с моим собственным.

– Я восхищена, вы нашли друг друга, вы счастливее, чем вы можете знать, и я – последний человек, я думаю, которого можно было бы назвать скромницей, но я пробую здесь поесть, и немного смущаюсь, когда люди разбираются на вершине моего завтрака.

Тео медленно отстранил голову от меня, пару раз быстро укусив мою нижнюю губу перед тем как наши губы разъединились.

Лучше?

Очень. Хотя прогулка собирается быть неудобной некоторое время.

Мой пристальный взгляд спал до его коленей. Он был ясно возбужден. Я надеюсь, что это происходит из-за меня, а не бекона.

Sweetling, я все же возбуждаюсь от свиных продуктов, ответил он. Его глаза стали еще более черными. Если я ем их через тебя.

Сара преувеличенно вздохнула.

– Мы можем возвратиться к вопросу под рукой?

Было трудно отклонить изображения Тео, посланные мне, но я справилась, посредством концентрации на моих яйцах, удержавшись от того, чтобы наброситься на него.

– Конечно. Возвращаемся ко всему кроме возражений о нас украдкой пробирающихся в Суд, У тебя нет никаких других комментариев?

– О, у меня много комментариев, но я уважаю вас обоих слишком сильно, чтобы сделать их, – сказала она, махая ее вилкой по бумаге. – Где Записи Акашика?

– В библиотеке, в том же самом здании, где у морей офисы, – ответила я, подливая еще кофе и протягивая его Тео. Блаженный взгляд застыл на его лице, закрыв глаза, он глубоко вдохнул его аромат.

– В их офисах? Хорошо, теперь я знаю, что вы сумасшедшие! Только точно, как вы собираетесь добраться до Записей, не будучи замеченными? Не будет того, кто увидев вас, не узнает кто вы? Разве моря не сделают что-нибудь ужасное, если они найдут вас там?

– Тео думал об этом, – сказала я с гордой улыбкой за него, потягивая мой кофе.

– Маскировка? – спросила она.

– Нет, единственные маскировки, которые мы могли надеть, которые эффективно введут в заблуждение морей, должны были бы быть созданы демоном, и мы не будем спускаться по той дорожке, – ответил Тео, снимая крышку с банки от джема, чтобы почувствовать его запах.

– Тогда, что…

– Я покажу тебе? – Спросила я, выгнув брови.

Сара выглядела смущенной.

– Покажешь мне что?

– Мы пробовали это вчера вечером, в моей комнате. Все действительно пройдет гладко. – Я закрыла дверь в зал паба, сделав драматическую позу посреди комнаты.

– Ты же не собираешься снова делать дождь, не так ли? – Спросила Сара, тревожно посмотрев на ее шелковую блузу.

– Нет. Это еще лучше, чем мое собственное дождевое облако. – Я закрыла глаза, воображая повышенную влажность, пока она не достигла ста процентов, сопровождаемая понижением температуры. Влажность от поверхности земли была вытянута наружу и начала испаряться, сгущаться, перемещаясь вверх, чтобы охладиться.

– О мой бог, – сказала Сара, в ее голосе слышался преобладающий страх.

Я открыла глаза и улыбнулась.

– Я – машина тумана!

– Это невероятно, – сказала она, ударяя по морю тумана, который заполнил маленькую комнату. – Я не могу полагать, что ты можешь этим управлять!

– Это – искусство, – сказала я скромно, восхищаясь густым туманом, что начал скрывать объекты в комнате.

– И вы собираетесь заполнять Суд туманом, чтобы прокрасться в него? О, я должна это видеть!

Я открыла окно и начала рассеивать туман.

– Эмм… Сара…, я не думаю, что Суд, был бы лучшим местом для тебя, – сказал Тео, выглядя неловко.

– Почему? – потребовала она.

– Хорошо, со своей стороны, смертным не разрешают там быть, кроме тех, у кого есть специальное разрешение.

Она нахмурилась.

– Портия – Смертная.

Тео поглядел на меня.

– Да, но она – добродетель. Это означает, что она находится на дороге к бессмертию, и может, очевидно, иметь законные дела в Суде.

– Мы спорим о мелочах, и вы знаете это, – сказала она, отклоняя его возражения. – Я думаю, что я должна пойти с вами. Никто не увидит меня, если все будет в тумане, таким образом, никто не узнает, что я была там.

– У нее преимущество, – сказала я, наблюдая за Тео. – Мы тоже не должны быть там, так в чем различие в ее краже наряду с нашей? Есть ли какая-нибудь причина, по которой она не должна пойти?

– Хорошо…

– Превосходно! Я пойду, соберу мои вещи, – сказала она, давясь последним тостом, перед тем как броситься из комнаты, рассеивая обещания вернуться прежде, чем мы узнаем это.

– Если ее поймают… – Начал говорить Тео.

Я прервала его.

– Если нас поймают, у нас будет намного больше неприятностей, чем когда-либо будет у нее. Так пойдем с мыслью, что нас не поймают, и вместо этого сосредоточимся на конечной цели.

Тео улыбнулся, взял мою руку, и начал грызть кончики моих пальцев. Небольшие протяжные звуки электричества пронеслись через меня от его контакта.

– Ты так восхитительно целеустремленна. Очень хорошо, мы будем надеяться на лучшее.

Было слабое эхо неловкости на заднем плане его сознания, но это было слишком неопределенно для меня, чтобы точно определить. Независимо от этого, я немного волновалась, поскольку мы ехали по горе к замку, в котором был расположен вход в Суд Божественной Крови. Что, если я не смогу выполнить, когда придет время? Что случится, если нас с Тео поймают? В каких неприятностях была бы Сара, если бы ее заметили? Что, если Записи Акашика не помогут нам?

– Слишком много если, – сказала я себе.

– Что слишком мнооого!

Визг Сары заполнил автомобиль, заставляя меня покачнуться вперед, и прижать руки к ушам, и поразил Тео до такой степени, что автомобиль вынесло с дороги, ограниченной маленьким холмом, который лежал между дорогой и болотистым побережьем, и швырнуло вниз по скользкому наклону к большому бревну, которое было смыто на берег.

Тео выругался, дергая руль, ударив по тормозам, чтобы заставить автомобиль остановиться без столкновения.

– Кровавые барсуки, что здесь происходит? – грубым голосом спросила женщина с заднего места.

– Милосердные небеса! Остановитесь! – кричала другая женщина, схватив Тео за плечи и тряся его.

Автомобиль вилял, врезался в скалу из сланцевой глины, которая посыпалась на мягкий, грязный, болотистый берег, и наконец, остановился, отброшенный в огромную гору раковин устриц. Морские птицы, которые клевали раковины, поднялись в облако, пронзительно крича протестуя. Крики с заднего места прекратились. Я повернулась, шокированная и без сомнения белая от потрясения, посмотрев на Тео, и спрашивая его в то же самое время, когда он спросил меня:

– Ты в порядке?

– Я в порядке, – ответила я ему, вытягивая шею, чтобы осмотреться позади нас. Сара нигде не должна была быть замечена, но два ужасно знакомых лица смотрели на меня. – Что вы двое делаете здесь? И где Сара?

– На полу. Прекратите ходить по мне. – Голова Сары появилась из-под сидения, ее волосы спутались, а ее лицо вспыхнуло эмоциями. – Оу. Я ударилась головой. Что случилось?

– Это – то, что я хотел бы знать, – сказал Тео, отцепляя его ремень безопасности, таким образом, он мог обернуться и впиваться взглядом в людей, сидящих на задних местах. – Кто вы двое, и почему вы оказались в моем автомобиле?

– Они – две женщины, которые управляли моим первым испытанием, – ответила я, добавляя мой собственный свирепый взгляд к взгляду Тео. Я указала на женщину поменьше.

– Это – Тансай. Она – та, кто бил меня.

– Я не хотела этого, – ответила Тансай, скручивая ее руки. Обе женщины были одеты так же, как были несколько дней назад, Тансай выглядела все еще как чья – то возлюбленная бабушка. – Но Вы просто не защищались.

Я проигнорировала это.

– Другую женщину называют Летти, я верю.

– Летиция де Морье, – женщина – Дама Маргарет – ответила ее жестким голосом. Она презрительно посмотрела с ее длинным носом на нас. – Мы – инспекторы испытаний, нефилим. Вы не будете подвергать сомнению наши методы в Суде Божественной Крови.

– Мы подвергнем сомнению, кого и что мы захотим, – сказала я мрачно, наблюдая за Тео, поскольку он открыл с силой автомобильную дверь и вышел. Он наполовину скатился с горы раковин устриц, пробираясь в обход к моей стороне автомобиля. – Вы могли убить нас!

– Не глупите – мы все бессмертные здесь. Хорошо, почти все бессмертные, – сказала Дама Маргарет с кислым взглядом на Сару. – Мы должны здесь руководить вашим следующим испытанием, естественно. Мы начнем?

– Здесь? – Спросила я, позволяя Тео помочь мне выбраться из автомобиля. Мы остановились у основания огромной горы ракушек устриц, задние колеса автомобиля были глубоко погружены в грязное, грязное болото. Сверху, чайки и ржанки (*прим. семейство птиц отряда ржанкообразных. Гнездится в болотистых местностях, на влажных пустырях и лугах. имеет величину от 26 до 29 см и весит от 150 до 220 г. У них круглая голова и серо-коричневая пёстрая верхняя сторона.), которых мы потревожили, выкрикивали их возражения. Зловоний гниющих морских водорослей и солоноватой воды в маленьких, стоячих приливно-отливных бассейнах было достаточно, чтобы вызвать рвотный рефлекс.

– У нас нет такого подарка как время, – сказала весело Тансай Тео, поддерживающему ее за руку, спускаясь по раковинам устриц к небольшому кусочку твердой земли. – Спасибо, дорогой мальчик. Столь статный!

– И очень занятой, – сказала я, ворча, поскольку я выбиралась самостоятельно вниз по раковинам. Когда я достигла основания наклона, я потеряла равновесие, и мои руки заскользили как сумасшедшие, когда я падала, последние пару шагов я катилась в тот же самый навоз, в который были заключены задние шины автомобиля. Грязь была черной, и пахла разлагающимися веществами, рыбой, и другими сомнительными ароматами, которые я отказалась идентифицировать.

– О, Портия! – закричала Сара с безопасной насыпи устриц.

Тео снял ее и поставил ее вниз на ту же самую твердую часть земли, на которую и Тансай и Даму Маргарет перед моим стартом.

– Нет, оставайся там, – сказала я, пробуя встать. – Ты только пропитаешься грязью до колен. Я не травмирована, только испачкалась.

Грязь была толстой и сырой, и издавала ужасные чавкающие звуки, пока я пробиралась сквозь нее ногами. Я потеряла мои летние сандалии где-то в навозе, в который я погрузилась по колено, мои льняные штаны впитали эту ужасную грязь. Вся моя передняя сторона была черной, пропитанной детритом(*прим. Совокупность мелких неразложенных частиц растительных и животных организмов или их выделений.), сильно пахнущим таким ужасным ароматом, что у меня разбежались глаза.

– Хорошо, пока Вы в порядке, мы начнем испытание, – сказала Дама Маргарет, идя к обесцвеченному солнцем обломку ствола дерева, прибитого к берегу и занимая на нем место. Она достала записную книжку. – Поскольку Вы без сомнения хорошо знаете, это испытание относительно изящества.

Я сделала один шаг вперед, снова потеряв равновесие, и упала лицом вниз прямо в навоз во второй раз.

Дама Маргарет закусила губу.

– Летти, возможно мы должны подождать, – сказала ее компаньонка, наблюдая, как Тео вытаскивал меня на твердую землю.

Я пыталась не задеть его зловонной, мерзкой грязью, которая покрывала меня, выплевывая куски продегустированной грязи и тины.

– Нет времени ждать, – ответила Дама Маргарет. – У нас есть график, которого нужно придерживаться. Теперь, давайте посмотрим… в течение этого испытания, Вы будете демонстрировать нам ваше изящество, врожденный смысл которого отделяет Вас от смертных, и которым Вы будете известны как член Суда Божественной Крови.

Одна чайка, более храбрая, чем другие, очевидно, наслаждалась ароматом, который я вызвала, попробовала приземлиться мне на голову. Я богохульствуя стала отбиваться от нее, что вызвало усмешку у Тео, Сара прикрыла ее лицо руками, а Тансай открыла в ужасе рот.

– Действительно, – сказала Дама Маргарет, вскинув обе брови и делая примечание в ее вездесущем блокноте.

Я проигнорировала предложенную Тео руку, протаптывая мой путь туда, где сидела Дама Маргарет. Она поднялась, когда я приблизилась, куски грязи отваливались с меня, чтобы упасть на землю с неприятными чавкающими звуками.

– Действительно, я должна заявить, – сказала Дама Маргарет, доставая носовой платок, чтобы прижать его к носу. – Ваше зловоние является весьма отвратительным.

Грязь покрывала меня от вершины моей головы до босых ног, хлюпала между моими пальцами на ногах, земля была в моих волосах так глубоко, что я вероятно должна буду вымыть это, по крайней мере, пять раз, чтобы вывести все это. Моя одежда была испорчена, пропитавшись насквозь до самой кожи. Я воняла мертвой рыбой и канализацией, это не было моей собственной ошибкой, виновная за мое состояние стояла прямо передо мной, мягко раздувая воздух белым носовым платком.

– Уйдите, Портия Хардинг. Ваша смелость в положении около меня не знает никаких границ. Мы оскорблены.

Тансай снова задыхалась.

Мои глаза сузились на нее. Это было бы настолько легко.

Sweetling, не делай то, что, я знаю, ты думаешь сделать, предупредил Тео. Независимо от того, насколько она подстрекает тебя, она – все еще член Суда, и твой инспектор для испытания.

Она вызвала все это! Она внезапно появилась в автомобиле без предупреждения, а ее подружка схватила тебя и мешала управлять рулем должным образом! Это вся ее ошибка, что я хожу как выгребная яма с рыбным привкусом!

Ничего хорошего из мести не выйдет.

О, я возьму на себя смелость не согласиться. Я получу от этого много чего хорошего – это сделает моей раздражительности огромное одолжение, чтобы увидеть ее столь же грязную, как я.

– Вы излишне задерживаете нас, – сказала Дама Маргарет, снова держа платок у носа. – Я сделаю примечание за ваши попытки протестовать против испытания.

– Протестовать! – Я смотрела Даме Маргарет в глаза, мои руки зудели, чтобы схватить ее и бросить ее в грязь. Это было бы справедливо, в конце концов.

Sweetling…

Я глубоко вздохнула, задыхаясь моим собственным запахом зловоний, и повернувшись, пошла прочь с высоко поднятой головой. Не волнуйтесь, я не буду делать этого, независимо от того сколько я отдала бы, чтобы увидеть ее столь же грязный как я.

– Если Вы уйдете сейчас, то это будет так же отмечено в отчетах об испытании, – завопила Дама Маргарет позади меня. – Не ожидайте другого шанса, не будет ни одного!

Я бормотала профанацию за профанацией (*прим. искажение, опошление чего-либо невежественным, оскорбительным обращением. Профан и Профанация совершенно разные по смыслу понятия.) про себя, когда пробивала себе путь сквозь травянистый склон к дороге.

– Она знает, что, если она потерпит неудачу в этом испытании, все будет закончено? – спросила Тансай ее компаньонку.

– Она знает, – проревела Дама Маргарет. – Она просто слишком трусливо, чтобы встать перед нами! Ее отношение достойно порицания! Она не достойна называться добродетелью!

Проклятые испытания. Проклятие всем и каждому… кроме Тео.