Послушная дочь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Двенадцатичасовое дежурство Силии Скотт, оператора береговой охраны, началось час назад. «Это предпоследнее, — уныло размышляла она, глядя на море в широких окнах, — еще одна ночная смена, и все».

Посты береговой охраны расположены по всему побережью вдоль городка Овечья Бухта на юге Ньюфаундленда. Стоял сентябрь, темнело, закат полыхал пурпурным и оранжевым — как на театральной декорации. Через четыре дня она уедет отсюда, уедет домой. То есть к отцу в Вашингтон.

Где был ее дом — у отца или здесь? Трудно вообразить более разительный контраст: каменный особняк Эллиса Скотта на шестиполосной авеню и узкие улочки Овечьей Бухты.

Силия откинулась в кресле, повела плечами, пытаясь сбросить напряжение. Пора что-то менять в жизни. Уже четыре года она здесь, нужен какой-то новый этап. Новые цели и обстоятельства, которые встряхнули бы ее, заставили двигаться вперед — так же, как когда-то эта работа.

Главное — выкинуть из головы нелепую отцовскую просьбу. Это ни в какие рамки не лезет. Хотя — забавно! — если бы Силия подчинилась, новый жизненный этап был бы ей обеспечен. Но она вовсе не горела желанием менять свою жизнь таким извращенным способом. Выкинуть из головы... Если бы все было так просто! Сначала придется выкинуть оттуда кое-что другое. Силия отчаянно пыталась не думать о том, что отец безнадежно болен. Это невыносимо.

Надо просмотреть почту. Она решительно потянулась к груде конвертов, но зазвенел звонок. На черно-белом экране наблюдения был виден стоявший перед зданием «ниссан». Силия переключилась на обзор входной двери, которая по ночам всегда была заперта.

У двери стоял мужчина. Высокий, темноволосый, широкий в плечах, одетый в джинсы и кожаную куртку. Переведя камеру на «крупный план», Силия отметила суровую красоту его лица и невозмутимость, с которой он ждал ответа. Так смотрят люди самодостаточные, полностью уверенные в себе. И при всем этом он был необыкновенно привлекателен.

— Что вам угодно? — спросила она через громкую связь.

При первых же звуках голоса ночного пришельца Силия сразу поняла, кто это. Такой же густой баритон был у человека, пославшего сигнал бедствия во время ее предыдущей ночной смены.

— Я Джетро Лэтем, капитан «Странницы». Можно войти? — Формально это был вопрос, но он прозвучал скорее как распоряжение.

— Извините, во время ночных дежурств в помещение никто не допускается.

— Правила для того и существуют, чтобы их нарушать.

— Данное правило существует для других целей, мистер Лэтем.

— Это вы приняли наш сигнал бедствия?

— Да.

— Мисс Скотт, я приехал издалека, и у меня мало времени. Я отниму у вас всего несколько минут.

— Я здесь одна, — Силия была непреклонна. Кстати, откуда он знает ее имя? — Ближайшие дома стоят в двух милях отсюда. Соблюдать правила безопасности в моих собственных интересах.

— В котором часу ваше дежурство заканчивается? — Его лицо стало, казалось, еще более непроницаемым.

— В семь утра. Но...

— Я приду, — объявил он и отправился к машине, оставив Силию перебирать запоздалые возражения. Все эти «не стоит благодарности» или «под конец дежурства я соображаю не лучше зомби». Или «уж я тебя встречу, приятель, меня не проведешь». Она бормотала все это, глядя, как он неторопливо и широко шагал к автостоянке, спокойно садился в машину. Уехал. Даже не оглянулся ни разу.

Когда в прошлое дежурство раздался сигнал тревоги, он говорил резко, может даже слишком резко, но, слыша этот хриплый сорванный голос, чувствовалось, что человек полностью контролирует себя. Силия тогда и подумать не могла, что встретится лично с капитаном «Странницы», но даже короткий лихорадочный диалог с ним оставил у нее впечатление, что этому человеку нелегко просить о помощи. Особенно женщину.

Служба спасения выслала вертолет, который поднял на борт терпящих бедствие моряков и доставил их в больницу. Силия больше ничего о них не слышала — после того дежурства ей пришлось срочно лететь в Вашингтон, а вернулась она только сегодня днем, за несколько часов до новой смены.

Тот, кто не любит просить о помощи, не любит и отказов. Лицо капитана на экране монитора ясно сказало об этом. Силия поняла, что не хочет снова встретиться с ним. Собственная реакция ее удивила. Ну да, он просто самоуверенный мачо, этот Джетро Лэтем. Ну и что? Разве мало ей приходилось иметь дело с подобными наглыми типами? Ее считали красивой женщиной — Силия воспринимала это как факт, без особенного тщеславия — и мужчины в Овечьей Бухте, да и где бы то ни было, частенько воображали, что именно с ними она всю жизнь мечтала полюбоваться закатом. Силия куда больше гордилась умением гасить такие претензии, чем своей пресловутой красотой. С чего бы ей пугаться утреннего возвращения Джетро Лэтема?

Такой же мужчина, как все остальные. Правда, она была уверена, что он не собирается любоваться с ней закатом. Точнее, рассветом.

Радиопередатчик проскрежетал прогноз погоды в районе Порт-о-Баск. Силия опустилась на вертящийся стул и передала информацию капитану рыболовного судна. Болтая с ним, она думала о том, что за годы работы здесь тысячу раз говорила с этим человеком одними и теми же словами. Глаза автоматически перебегали с одного предмета на другой: компьютер, цифровая сигнальная система, сканеры и приемники. Шестьдесят процентов времени, проведенного на дежурствах, она сидела здесь в полном одиночестве, ожидая, не случится ли что-нибудь. «Да, пора менять жизнь», — решительно подумала она. Попрощалась с капитаном и снова взялась за почту.

Первое письмо было от босса. Он был очень доволен ее немедленной реакцией на сигнал бедствия со «Странницы» и сообщал, что с удовольствием посетит прощальный обед для сотрудников, который она устраивает в субботу. Не успела она распечатать следующий конверт, как снова зазвонил телефон.

— Канадская береговая охрана, говорит оператор Скотт.

— Силия Скотт? — спросил звонивший после небольшой паузы.

— Совершенно верно. Что вам угодно?

— Меня зовут Дейв Хорнби, я помощник Джетро Лэтема с затонувшей «Странницы». Мне сказали, что сегодня ваше первое дежурство после нашего спасения... Я звоню, чтобы поблагодарить вас.

Голос очень приятный — мягкий и вежливый, не то, что диктаторский баритон капитана «Странницы».

— Не стоит...

— Еще я хотел сказать, чтобы вы знали: Джетро ни на мизинец не виноват в том, что случилось.

— Это совершенно не...

— Дайте сказать, иначе все это останется на моей совести. Мы вышли из исландского порта, и через пару дней Джетро свалился с сильнейшим гриппом. В ту ночь я стоял на вахте вместо него и оказался плохой заменой — заснул за штурвалом. Корабль, по закону подлости, тут же угодил в шторм. Его вынесло на рифы. Не знаю, простит ли мне Джетро когда-нибудь гибель «Странницы» — он очень любил эту шхуну. Как женщину, может быть, или даже больше. В общем, я упал за борт от толчка. Джетро меня вытащил. Потом он послал сигнал о помощи, занялся насосами... И одновременно позаботился, чтобы я не умер от переохлаждения. Хотя я вполне это заслужил... Наверно, мне никогда не удастся загладить вину перед Джетро.

— Я рада, что все хорошо кончилось, — дипломатично сказала Силия, недоумевая, чем ее так раздражает это сообщение. Неужели тем, что мистер Лэтем оказался героем, а не только самоуверенным мачо?

— Джетро один из лучших капитанов в здешних водах и лучший на свете друг!

Силия неопределенно хмыкнула. Дейв еще раз поблагодарил ее и повесил трубку. Ей вдруг ясно представилось: изящный бок шхуны, разбитый о камни, хлещущие внутрь струи воды, огромные волны, обрушивающиеся на палубу, смывая людей... Это чудо, что они не утонули. Чудо по имени Джетро Лэтем — мускулистое такое, темноволосое, которое собирается сегодня утром встретить ее после работы.

К концу дежурства она будет выглядеть ужасно. Сейчас, как назло, на ней самые старые джинсы, а весь арсенал косметики — огрызок кирпично-рыжей помады. Ну и что? Разве такие мелочи ее беспокоили, когда Пол ждал внизу?

Силия решительно зашагала на кухню, связанную с офисом коротким переходом. Вынула из холодильника суп. «Просто устала и проголодалась», — думала она. Завтра пообщается с Джетро Лэтемом, примет его благодарность с изысканной вежливостью, как истинная дочь Эллиса Скотта, и так же изысканно отправит его восвояси. Даст от ворот поворот. Через несколько дней она будет в Вашингтоне, и Овечья Бухта, Пол, операторская работа, затонувшая «Странница» уйдут в прошлое. А уж мистер Мачо Лэтем — тем более.

Сумерки медленно опускались на город. Силия поела, написала несколько писем, закончила с повседневными деловыми звонками. Слишком много времени оставалось для раздумий, особенно на ночных дежурствах. Она изо всех сил старалась не возвращаться к бесконечным мыслям об отце, о его безнадежной болезни и маниакальном стремлении контролировать каждый ее шаг. Но мысли не запрешь на замок, и Силия снова вспомнила Фернлей, отцовский особняк, те последние несколько часов перед вылетом в Овечью Бухту...

Доктор Норман Кеннистон — он лечил семью Скоттов еще до рождения Силии, и Эллис доверял ему больше, чем ей, — дошел, наконец, до конкретного прогноза. У нее сжалось горло.

— Три месяца, Силия, не больше. После этого я ничего не могу обещать. Ужасное несчастье, да. Ужасное, — доктор накручивал на палец седой ус.

Силия знала, что отец был болен, но неужели все так безнадежно?

— И ничего нельзя сделать? — выдохнула она.

— Я сделал все, что в моих силах, — доктор Кеннистон начал раздражаться. — Все возможные средства исчерпаны. Неужели вы думаете, что я... а, вот и вы, Эллис. Я уже собрался уходить.

Эллис Скотт внимательно посмотрел на дочь.

— До завтра, Норман, — он дождался, пока доктор выйдет из комнаты. — Вижу, он тебе все рассказал, Силия. Что ж. Факты упрямая вещь, нечего прятать голову в песок. Я должен кое-что сказать тебе по этому поводу.

Силия в оцепенении плюхнулась на ближайший стул.

— Это... Я не... это невозможно... Наверняка есть какие-то новые методы лечения или...

— Нет, Силия. Норман советовался со специалистами, даже с передовыми учеными. — Эллис тяжело опустился в кресло напротив. — У меня есть к тебе просьба.

Силия прикусила губу. Она словно впервые видела полуприкрытые глаза отца, несгибаемо прямую спину. Она совсем его не знает! Разве они говорили когда-нибудь откровенно? Они так и не стали близкими людьми, и теперь смерть вот-вот порвет последнюю связь. Времени остается все меньше.

— Конечно, я сделаю все, что смогу.

— Я хочу, чтобы ты вышла замуж. Пока я жив. Чтобы я мог увидеть...

— Замуж?!

— Да. Как твой брат, как Сирил. Чтобы ты остепенилась, была в надежных руках. А не моталась по всему миру, предаваясь разным безответственным занятиям.

— Быть оператором береговой охраны — очень ответственное занятие, — Силия впилась ногтями в ладони.

— Для девушки оно совершенно не подходит.

— Я женщина, папа. Взрослая женщина.

— Тогда веди себя соответственно.

Силия глубоко вздохнула. Разозлиться, хлопнуть дверью проще всего, это они не раз проходили. Как можно терять самообладание и ругаться с человеком, которому жить осталось всего три месяца? Она решила быть терпеливой.

— Папа, я написала заявление об увольнении и возвращаюсь домой.

— Ты всегда была без царя в голове, Силия, — Эллис словно не слышал ее, — всегда была отчаянной, нетерпеливой и безрассудной. Но теперь ты выросла и должна стремиться к другим ценностям. К замужеству, к материнству. Должна же ты в кого-нибудь влюбиться.

— Совсем не обязательно.

— Ты говорила, что встречаешься с каким-то Полом.

— Мы с ним только друзья, и не больше. — На самом деле Пол был влюблен в нее, но Эллису об этом знать незачем.

— Еще кто-нибудь есть?

— Есть еще Педро, капитан сухогруза из порта Сент-Лоуренс. Этот мигом бы женился на мне, если бы знал, сколько у меня денег. Но я хочу, чтобы будущий муж любил меня за что-нибудь другое.

Дэррилу — единственному мужчине, с которым она чуть не отправилась в постель, — тоже больше нравились ее деньги, чем она сама. Этим все сказано.

— Иногда я думаю, что ты нарочно мне противоречишь, — резко сказал Эллис.

— Папа, я просто хочу сказать, что сейчас у меня нет ни одного достойного кандидата.

Эллис вдруг как-то сник — перед ней сидел несчастный, тяжелобольной старик. Таким, наверно, он и был на самом деле.

— Значит, ты отказываешься выполнить мою просьбу?

Боль и вина снова скрутили все внутренности. Силия давно чувствовала себя виноватой перед отцом. Когда она была на втором курсе университета, между ними произошла отвратительная ссора. Несколько лет они совсем из-за нее не общались. Совесть ужасно мучила Силию. Правда, она первая сделала шаг к примирению два года назад. Эллис откликнулся довольно холодно, но с тех пор они поддерживали хоть какие-то отношения. Уже неплохо, однако теперь от нее требовалось большее. Гораздо большее.

Если бы она могла совладать со своей неугомонной натурой! Если бы была похожа на брата, довольного респектабельной работой, добротным домом, непритязательной женой и послушными детьми. Если бы она могла выйти замуж, чтобы сделать Эллису приятное. Сделать счастливым остаток его дней.

— Обещаю, что подумаю об этом.

— Я боюсь за тебя, Силия, — резко и горько сказал Эллис. — Если бы я знал, что ты замужем за надежным человеком, у меня бы камень с души свалился. Тогда я мог бы умереть спокойно.

— Папа, я не хочу... — слезы вновь подступили к горлу.

— Понимаю. Да. Но что я могу поделать? — Эллис посмотрел на часы. — Тебе лучше пораньше выехать в аэропорт. Вот еще одно сумасбродство — самой пилотировать самолет. Бессмысленный, огромный риск.

— Ты бы так не говорил, если бы мама не попала в аварию.

— Твоя дерзость переходит все границы!

— Нам нужно поговорить! Хватит делать вид, что этого никогда не было!

— Мелкер поможет тебе донести багаж.

Силия поставила стул на место. Она снова чувствовала себя маленькой девочкой, чьи поступки контролируются до мелочей, чьи слова никогда не слышат. Девочкой, которая не может понять, чем она так огорчает отца. Он никогда не позволял ей говорить о матери. Ни разу за всю ее жизнь. И сейчас ей оставалось только спуститься к парадной двери, у которой стоял лимузин и Мелкер с чемоданами. Силия церемонно поцеловала отца в щеку.

Снова затрещал радиопередатчик. Силия очнулась и вернулась к работе. Обсуждая с очередным капитаном рыболовецкого судна накрывший бухту туман, она все яснее понимала, что не может больше закрывать глаза и убаюкивать себя. Нельзя выкинуть из головы то, что так больно ранит сердце. С тех пор как Эллис произнес слово «замуж», она только и делает, что пытается об этом забыть.

Да, она всерьез, на самом деле собирается отказать отцу в его последней просьбе. Это отнимет у них единственную, может быть, возможность стать ближе и роднее друг другу. Силии отчаянно хотелось почувствовать хоть маленькую родственную связь, ощутить теплоту близости с отцом. Так страшно оставаться одной на свете! Но разве у нее есть выбор?

Тяжело вздохнув, она принялась заполнять журнал. Шесть тридцать утра. Никаких происшествий за время дежурства. Умылась, уложила волосы во французскую прическу. Кирпичная помада к этому свитеру не идет. Отвратительно. Зато в ящике нашлись длинные серьги. Их блеск будет отвлекать взгляд от синяков под глазами. Джетро Лэтем не должен застать ее врасплох.

«Ниссан» въехал во двор без десяти семь. Тридцать секунд спустя появилась машина ее сменщика Вэйна. В семь ноль пять, сдав дежурство, она встретила на лестнице Педро. Его сухогруз пришел утром в порт, и капитан решил попрощаться, узнав, что она собирается уезжать.

Что ж, прощаться так прощаться. Никаких свадебных предложений. Она улыбнулась Педро.

— Буэнос диас.

Джетро поднял голову — по лестнице спускались двое. Мужчина был в голубой капитанской форме, щегольски выглаженной, увешанной шнурками и нашивками. Он с улыбкой слушал женщину, развернувшись к ней на ходу почти всем телом.

Женщина была прекрасна. Тонкого рисунка лицо — несмотря на улыбку, в нем просвечивала затаенная глубокая грусть, каштановые волосы брызгали солнцем, сверкали, как маяк. Под безразмерным свитером угадывалась совершенная фигура. Она что-то оживленно говорила своему спутнику, не замечая Джетро.

Отступив немного в тень, он смотрел, как пара спускается вниз по лестнице. На крыльце они постояли немного, глядя друг на друга. Оба улыбались. Мужчина поднес ее руку к губам, медленно, с чувством поцеловал. Женщина снова что-то сказала, снова вспыхнул смех, и они обнялись — легко, как старые знакомые. Джетро заметил, что мужчина не очень-то спешил отпустить ее.

Но, в конце концов, отпустил. Еще раз махнув рукой, спустился на боковую дорожку и пошел вниз, в сторону порта. Несколько секунд женщина смотрела ему вслед, все еще улыбаясь.

Значит, у Силии Скотт есть любовник — Джетро не сомневался, что видит Силию Скотт. Впрочем, может быть, этот красавчик-капитан ее муж. Очень логичный выбор для оператора береговой охраны.

Зато в собственных душевных движениях он ни капли логики не видел. Когда капитан поцеловал ее руку, Джетро пронзило острое ревнивое чувство собственника. Глупость какая-то — он не мог избавиться от голоса этой женщины с тех пор, как она ответила по радио на его сигнал бедствия. Высокий спокойный голос, ясный и чистый, как колокольчик. Двое суток, пока он лежал в сент-джонской больнице, этот голос преследовал его. На третий день Джетро перебрался в гостиницу — дел было множество, и одно из первых — звонок на станцию береговой охраны в Овечьей Бухте. Надо было выяснить имя оператора, принявшей сигнал тревоги, и день ее следующего дежурства. Все это оказалось сложнее, чем представлялось на первый взгляд, — Джетро терпеть не мог быть обязанным женщине. Но эта женщина не последнюю роль сыграла в его спасении.

Теперь он пристально рассматривал Силию. Оставшись одна, она слегка потянулась и шагнула с крыльца прямо в утреннее солнце. Моргая, рассеянно посмотрела вокруг, занятая своими мыслями. Джетро заметил, что глаза у нее карие, темные и мягкие. Бархатные. Крылатые брови, высокие скулы, нижняя губа соблазнительно изогнута. Удивительно гармоничное лицо. Вместе с тем очень выразительное и подвижное. Джетро снова прочел на нем глубокую тайную грусть, неуловимо скользившую в каждом движении.

Он вышел на солнце и церемонно произнес:

— Вы Силия Скотт? Я Джетро Лэтем.

Солнце било ей прямо в глаза, и внезапно надвинувшаяся фигура показалась огромной, мрачной и угрожающей. Она подняла руку, защищаясь то ли от яркого света, то ли от неожиданности.

— Да, это я. Здравствуйте, мистер Лэтем.

— Лучше Джетро, — сказал он без всякой улыбки. — Не хотите позавтракать со мной? На дороге есть неплохой ресторан.

Силии снова показалось, что ей отдали распоряжение в форме просьбы. Она не спеша зашагала по дорожке, стараясь выиграть время. Динамит, подумалось ей. Чистый динамит. Что-то около шести футов ростом. Темные волосы. Нет, это все равно, что ничего о них не сказать. Попробуй опиши эти стриженые, упрямо торчащие завитки с отблеском красного дерева. Потрясающие глаза — глубокой голубизны — блеск стали в синих сумерках. Они были особенно пронзительны на суровом загорелом лице. Такой загар бывает у тех, кто много времени проводит под открытым небом. Твердо очерченный контур подбородка чуть нарушен багровой ссадиной. Телосложение... Нет уж, хватит. И так слишком много с утра. Сколько можно пялиться на человека? Как фанатка какая-нибудь.

— Спасибо, я не могу, — любезно сказала она. — Сегодня ночью у меня дежурство, надо хоть немного выспаться. Иначе я буду как в воду опущенная.

— Тогда пообедаем перед вашим дежурством. Еда вам в любом случае необходима.

— Разве мы не можем поговорить сейчас?

— Лучше в ресторане.

— В таком случае нам, наверно, нечего друг другу сказать.

— Я же вас приглашаю в «Морской пейзаж», а не в «Ритц».

— Не надо на меня давить!

— У меня этого и в мыслях не было.

Да уж, в «Ритце» он был бы как дома, подумала Силия.

— А что, если я откажусь? Если у меня вечером свидание с женихом шести с половиной футов ростом?

— Так это ваш жених — тот, с кем вы спустились по лестнице?

— Мистер Лэтем, неужели вы приехали в Овечью Бухту разбираться в моей личной жизни?

— Я приехал поблагодарить вас за помощь, — отчеканил капитан.

— Что-то не вижу особой благодарности.

— У вас в самом деле есть жених? — упрямо продолжал он. — Ростом шесть с половиной футов или чуть пониже?

— Нет у меня никакого жениха. А вам не должно быть никакого дела до этого.

— Муж у вас есть? Или любовник?

У Силии даже дыхание перехватило.

— Что вы себе позволяете? Смотрите, уже почти полвосьмого! Я всю ночь не спала, с меня хватит. Я очень рада, что вы с вашим другом живы и здоровы, жаль, что ваш корабль утонул, и до свидания!

Капитан поджал губы. Черт дернул ее добавить:

— Мне правда очень жаль. Вы же любили «Странницу»? — «Как женщину» — так, кажется, сказал Дейв. Женщины должны виться вокруг этого молодца, словно чайки над рыбной баржей.

— Вас это не касается.

— Все меньше и меньше поводов для совместного обеда, — сердито сказала Силия и пошла к машине.

Капитан догнал ее и взял за локоть.

— Я заеду за вами в пять.

Прикосновение жестких пальцев ее неожиданно встревожило.

— Интересно, куда? Адреса вы не знаете.

— Я могу проследить ваш путь до дома.

— Вы осознаете, что мы сейчас под наблюдением? — любезно поинтересовалась Силия. — Обзор видеокамер покрывает всю автостоянку. Стоит мне пискнуть, и будет объявлена тревога. Без промедления.

— Тем больше поводов для вас вести себя хорошо, мисс Скотт. — Он тоже был любезен, но глаза блестели насмешливо.

— Ага, хорошо. То есть делайте то, что я от вас хочу, да?

— Точно.

Силия поняла — настал момент выбора. Чтобы покончить с этой клоунадой, достаточно подать сигнал. Но Силия никогда не любила перестраховываться. Из-за своего безрассудства она и попала в сложное положение с отцовской просьбой.

— Встретимся у «Морского пейзажа» ровно в пять, — решила она. — Мне нужно уехать оттуда не позже шести двадцати. Но если вы поедете за мной к дому, все отменяется.

— Совсем другое дело, — с подозрительной легкостью согласился Джетро и окинул взглядом ее фигуру. — Спите спокойно, Силия Скотт, я не буду вас преследовать.

У нее от этого взгляда вспыхнули щеки, но он, к счастью, не заметил. Повернулся к ней спиной и пошел к машине. Стоя как вкопанная, Силия наблюдала, как он развернулся и преспокойно проехал мимо, словно ее тут не было.

Почему она согласилась на обед с ним? Это уже не безрассудство, это просто сумасшествие.