Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2

– Я помню, и меня это больше не волнует. Не могу без тебя. Хочу видеть каждый день, хочу просыпаться и засыпать рядом.

Такое откровение повергло в шок. Значит, он все еще неравнодушен ко мне. Но чьи это были чувства? Дракона или человека? Кто из них так и не смог отпустить меня?

– Я сейчас поцелую тебя на прощанье и в который раз скажу, что это очень плохая идея, а ты пообещаешь мне хорошенько подумать и больше не начинать разговоров «о нас».

С этими словами я подошла вплотную. Обхватив руками шею, притянула к себе и осторожно прикоснулась губами. Это был долгий, нежный, потрясающе чувственный поцелуй, после которого я развернулась и, больше не сказав ни слова, ушла.

Покинув башню, заметила, как с вершины сорвался черный дракон и взмыл в небо.

А я еще долго смотрела на черные облака и размышляла, правильно ли я поступила.

***

Прошел день, неделя, цветы убрали, а Стефан больше не объявлялся. Я снова погрузилась в учебу, но то и дело ловила себя за разглядыванием небес. И в отличие от демона, искала я там вовсе не звезды, а черный силуэт вполне конкретного дракона.

Двухнедельный отдых от съемок подошел к концу, и наша команда приступила к работе над третьим сезоном. Предполагалось, что это будет последний легион. Далее все силы будут брошены на укрепление Сумеречного чертога и тренировки Черных и Серых легионов. По тем скупым сведениям, что мне удавалось разузнать у Аль-Касими, легионеры не очень ладили с новичками. Но по опыту все знали, ничто так не объединяет, как общий враг и опасность. Разломов пока было немного, но судя по видениям Софии, вскоре ситуация резко ухудшится. Вот тогда и посмотрим, сохранится ли спесь легионеров.

София с Лукасом ожидаемо расстались. Причина была мне известна, но я не лезла к сестре с расспросами, придет время, сама все расскажет. Если захочет, конечно.

Вместе с Пападакесом мы составили список животрепещущих тем, и каждый день мне удавалось по крохам собирать информацию о мире Инферно. Пожалуй, самым непостижимым вопросом лично для меня оставался – зачем демоны постоянно воюют? Ответ оказался простым и сложным одновременно: они хотели захватить наземный мир. Согласно древней легенде, когда-то демоны жили на поверхности. Рядом с людьми, драконами, берсерками и прочими серхсуществами. Но потом подлые союзники захотели полную власть на Земле и развязали кровопролитную войну, итогом которой стала жестокая расправа. Демонов скинули в самое глубокое ущелье и сверху залили смолой. Выжившие смогли основать Инферно и теперь выискивали малейшую возможность организовать диверсию в виде разлома, вырваться наружу и вернуть себе власть. Соответственно вся их жизнь строилась вокруг подготовки к войне и ожиданию скорейшей победы.

Интуиция подсказывала, не все чисто в этой истории. Наверняка, демонов не просто так заперли под землей. С таким-то подлым нутром скорее всего именно они спровоцировали конфликт.

Кроме того, беседы с Фурфуром то и дело отсылали меня в мифологию. Невольно вспоминались мифы Древней Греции, когда Боги во главе с Зевсом скинули титанов, циклопов и сторуких великанов в Тартар. Уж очень обитатели Инфрено походили на упомянутых мифологических персонажей. Точно также, как населявшие Аспиратус сверхсущества своими звериными ипостасями и силой напоминали героев мифов разных народов. Например, в пирамидах Древнего Египта можно найти мужчин с головой собаки (или волка?), женщин-змей (саламандры) и богиню Бастет с головой кошки. Древние кельты почитали мохнатого бога медведя, а про воинов-берсерков в большом мире спорят до сих пор – были или нет? Драконы и по сей день будоражат воображение восточных народов. В Китае вся мифология строится вокруг этого животного. Многочисленные горгульи на католических храмах также наталкивали на определенные мысли. Для полной картины не хватало только птицеподобных существ с крыльями.

Я поделилась своими размышлениями с Пападакисом. На что преподаватель высказался весьма философски: вне сомнений, в мифологии заложена доля правды, которая связана с возникновением стран и народов. Но за давностью лет докопаться до истины и отделить реальность от вымысла – задача практически невыполнимая.

Тем не менее я продолжала мучить демона расспросами. Взамен взахлеб рассказывала о Звёздных войнах и тайнах Космоса. Фурфур пребывал в полнейшем восторге и с нетерпением ждал встреч. На всякий случай предупредила, что знаю множество историй про космические приключения. Не ровен час, надумает снова меня убивать. А так, благодаря фантастическим сюжетам, я могла существенно отсрочить собственную кончину.

Помимо прочего, я потихоньку подбиралась к ритуалу трансгрессии. Каждый вечер пыталась ненавязчиво выведать хоть что-то. Но стоило коснуться этой темы, как Фурфур щерился и фыркал. Приходилось отступать и переводить беседу в другое русло.

Но однажды он все-таки заговорил. Это случилось перед экзаменом по Астрофизике. Я как раз пересказала демону все билеты и чувствовала себя как полудохлый швындыр. Дальнейшие разговоры о Космосе этим вечером неизбежно вызывали приступ головной боли, поэтому я снова предприняла попытку разузнать о ритуале. Фурфур, как водится, занервничал и замкнулся. Правда, все же поинтересовался, что за ненормальный интерес к трансгрессии.

– Понимаешь, один очень талантливый ученый Фадей Овербах годы своей жизни положил на изучение вашего брата. Это случилось после того, как его сын погиб в схватке с демонами. Он искренне считал, что, изучив вас, ваш язык, ритуалы, законы, устройство вашего мира, мы сможем лучше вас понять и заключить перемирие.

– Перемирие? – зашелся гомерическим смехом демон. – Дичь, чепуха! Никогда этого не будет.

Его слова эхом загромыхали по темнице. Если честно, вышло жутковато, но не для той, кто месяцы напролет каждый вечер общается с порождением Инферно.

– Ну мы же с тобой общаемся, – как ни в чем не бывало напомнила я.

– Да, между нами силовое поле, а еще толстая решетка.

– Хочешь сказать, если бы этого не было, ты бы напал на меня?

Фурфур призадумался и с удивлением для себя признался:

– Нееет.

– Ха! Вот видишь! Значит можем договориться? И потом, мы с тобой общались без решеток под звёздами. Помнишь?

– Помню. Ты обещала повторить, – он нервно дернул ногой и насупился.

– Скоро повторим, не переживай. Но мы отвлеклись, – напомнила я, – так вот, ученый изучал пленных демонов, именно он начал составлять демонический словарь. Помнишь, в начале нашего общения я им пользовалась. Помимо общих вопросов, его заботил ритуал. Причины мне неизвестны, но могу предположить, что Фадей хотел создать… метиса. Но не успел, ученого арестовали и лишили возможности продолжать работу.

– Погоди, что такое метис?

– Ну это типа ребенок, родившийся от межрассовой связи, в данном случае демона и человека, либо дракона…

– А при чем тут ритуал?

– Разве трансгрессия не про это?

– Ты вроде взрослая, неужели думаешь дети от ритуалов берутся? – вновь расхохотался демон. Видимо, я его сильно развеселила. Фурфур не мог угомониться минуты три. Я стоически выжидала, когда закончится приступ веселья, а затем устало попросила:

– Раз ты успокоился, может все же поведаешь мне, что за трансгрессия?

Наконец собеседник сдался. С его слов выходило, ритуал трансгрессии не что иное, как передача сил от одного демона к другому. Проходило это за счет обмена кровью. Оба участника делали разрезы на руке и соединяли их. Далее следовало заклинание и собственно передача силы.

– Не понимаю, как обмен кровью может передать другому что-то кроме…инфекции?

– Сила – это энергия, – многозначительно пояснил Фурфур, но не найдя проблесков понимания на моем лице, раздраженно пояснил, – как из большого взрыва может образоваться Вселенная со множеством галактик? Огромная энергия, химические реакции. Также с любой силой. Ее можно перенаправить.

Так себе объяснение, но пусть над ним ломают головы новатики. Я на роль научного гения не претендую. Некоторое время переваривала услышанное. Кровавый ритуал озадачил, как и негодование Фурфура по этому вопросу.

– Ты против трансгрессии? – догадалась я. – Но почему?

– Лишиться силы равносильно смерти.

– Как знать, иногда конец – это начало.

Фурфур задумчиво чиркнул когтем по стене и внезапно замолчал. Этим вечером мне так и не удалось вытянуть из него больше ни слова.

Стефан.

Звонок среди ночи всегда к неприятностям. Так и вышло. Звонил Зафир, София была рядом. На бледном лице ни кровинки. Она старалась говорить спокойно, но то и дело срывалась. Этой ночью она видела крупный прорыв. Внимательно выслушал ее сбивчивый рассказ, расспросил о деталях и, едва попрощавшись, помчал в чертог.

Мы едва успели вооружить всех легионеров, как земля под ногами задрожала. Ни один разлом до этого так не сотрясал чертог. А значит, нас ждет нечто масштабное. Поднявшись на вышку, я внимательно вглядывался в сумрак пустыни, стараясь заметить малейшие признаки начинающегося разлома. Но привычных вихрей не было. Спустя несколько минут в небо взметнулось сразу три молнии! Из трех разных разломов. А вот это уже интересно.

Быстро свесился с вышки и отдал приказ разделиться на три легиона. В каждом было равное количество черных и серых воинов. Пока парни перегруппировались, из разломов показались первые бестии. Твари всегда прокладывали дорожку своим хозяевам. Значит, вскоре полезут демоны. Нельзя терять ни секунды.

– Выступаем! – крикнул я и обернулся.

Следом взмыли другие драконы. Наземные легионеры уже вовсю мчались к разломам. Предрассветный воздух разрезали первые взрывы. Несколько тварей упали, но большинство успели прорваться и теперь во весь опор мчали вперед, взрывая когтями фонтаны песка.

Как в жутком сне на нас надвигались уродливые лысые, кожистые, чешуйчатые морды с оскалившимися пастями. И каждая из них норовила сожрать любого, вставшего на их пути. Легионеры держались. Пока черные отстреливали оружием, серые вовсю орудовали стяжками и бомбами.

Вскоре показались первые демоны. Пока нижних жусов, из арсенала – силища да когти, но не стоило обманываться на их счет. Такой запросто переломит хребет, и оглянуться не успеешь. Так и произошло. Несколько троллей, оказавшись в опасной близости, мгновенно были погребены под лапами чудовищ. Несколько из них умудрились выбраться и закинуть в разлом стяжки. Но часть из них так и осталась погребенная песком.

Все это время я метался от одного разлома к другому, стараясь контролировать ситуацию везде. Другие драконы были задействованы в боях и на огненные струи не скупились. Воздух множился пеплом, дымом и тошнотворным запахом паленого мяса.

Твари Инферно тем временем продвигались вперед, изрыгая жуткий рев. То и дело огрызаясь на залпы плазмометов, они всеми силами старались добраться до воинов.

Берсерки действовали слаженно, атакуя, рвали когтями демонские туши. Саламандры не отставали. Проворно взбирались вверх, норовя добраться до вражеских голов.

Площадь прорыва неуклонно расширялась. И это нужно остановить. Дав клич, вынужденно оставил легионеров у эпицентра и рванул с драконами в погоню. Не быстро, но все нам удалось сжечь самых шустрых и зачистить территорию. Но то было только начало. Из разлома показался Меркурус. Из огромной пасти серебристыми потоками сочилась ртуть. Все, кто оказывался рядом, немедленно получали ожоги. Размахнувшись гигантской лапой, демон сгреб ближайших к нему легионеров и закинул в пасть. В ту же секунду послышался мерзкий хруст. А дальше воины просто исчезли. Навсегда.

Разъярившись, метнулся в его сторону. Опалил огнем, выпустил когти и подхватил в воздух. Подоспевшие драконы присоединились к пиршеству, изодрав монстра в клочья. Но праздновать некогда, из-под земли лезли все новые гости. Я совершенно потерял счет времени и поверженных врагов. Глаза устилала алая пелена огня и ненависти. Развернуться, атаковать, испепелить, добить. Все слилось в единый танец смерти, где выживают только сильнейшие.

К утру один разлом удалось стянуть, второй едва держался, зато из третьего продолжали рваться демоны. Перегруппировав силы, большую часть направил на последний. Пока саламандры ловко юркали вдоль разлома, закидывая стяжками, драконы вместе с берсерками атаковали. Но вот, кажется, атака врагов пошла на убыль и нам удалось ликвидировать оставшиеся очаги.

К обеду все стихло. Разглядывая пустыню, с прискорбием отметил: вперемешку с окровавленными тушами бестий и демонов лежали убитые легионеры. Не меньше шести черных и с десяток серых.

Ко мне подошел Дорс. Уставший, но живой. Задержавшись взглядом на руке, внезапно сказал:

– Господин Легат, вам нужно в медблок.

Проследив за его взглядом, заметил наполовину почерневшую руку. Видимо, задело ядом.

– Сколько погибших?

– Всего девятнадцать легионеров: семь черных, двенадцать серых.

Известие отдало горечью и глухой болью. Мы совершенно забыли, что значит терять своих.

Отдав последние распоряжения, я все же пошел в медблок. Настало время проверить силу антидотов.

Алекса.

Между СОСом и Алхимией был большой перерыв. Отличная возможность переговорить с другом. Я утащила Марселя в парк и поделилась новой информацией о ритуале. Как и я, парень был ошарашен, не найдя в ритуале ни намека на те мерзкие вещи, в которых обвиняли Овербаха.

– Ничего не понимаю, если все так, как ты говоришь, это же целый раздел Демонологии. Почему исследования закрыли?

– Может не разобрались? Услышали о кровосмешении и сразу наложили табу на дальнейшую работу.

– Нет, Лекси. Тут что-то другое. Может последствия были слишком опасными и непредсказуемыми?

– Демон передает силу собрату. Что тут опасного? Наоборот, хочешь победить противника, изучи его.

– На словах все просто, – рассудил собеседник, – сама подумай, если Овербаха накрыли, значит либо трансгрессия не так безобидна, либо он кому-то сильно перешел дорогу.

Нас окружали голые деревья. В кристально чистом морозном воздухе кружили снежные мушки и каждое слово звенело тревогой. Я подняла голову вверх. На небе в череде вечных чернильных облаков проглядывал тусклый ободок Солнца.

– Ты говорила еще кому-нибудь о трансгрессии? – почему-то спросил Марсель.

Я покачала головой. Внезапно с несвойственным ему пылом друг произнес:

– И не надо. Я чувствую, здесь не все так просто, как нам кажется. Продолжай изучать Инферно. Но не лезь в их демонские ритуалы. И вообще, я жалею, что мы раскопали тетради Обербаха. Ты носишься с ними, как одержимая. Лекси, ничем хорошим это не кончится.

Марсель смотрел на меня почти испуганно, всем своим видом призывая прислушаться. И словно вторя его чувствам, со стороны послышался голос сестры:

– Лекси! Вот ты где, – к нам подбежала София. Запыхавшаяся, напуганная. – Ночью был прорыв. Я успела предупредить Легата, но…– горло перехватило от слез, и сестре понадобилось время, чтобы справиться и продолжить, – погибли легионеры. Я точно не знаю, сколько.

– Легат жив?

Она поспешно закивала.

– Разлом остановили. Сейчас туда улетел магистр Аль-Касими и кто-то еще из Белого легиона, я точно не знаю. Но…Лекси…это было ужасно.

Мы с Марселем переглянулись. О даре сестры он, разумеется, знал. Но едва ли мог представить, каково это – видеть все заранее.

– Ты сделала, что могла. Просто помни, не предупреди ты, жертв могло быть в разы больше.

Мы двинули в сторону Академии. Пока шли, София пересказывала видение. Ей хотелось выговориться, я понимала. Сама была на ее месте ни раз.

С наступлением вечера легче не стало. Я переживала, думала, каково сейчас Стефану, ребятам. Пришла в темницу, погруженная в собственные мысли, а потому не сразу поняла, о чем толкует демон.

– Что прости? Повтори, пожалуйста.

– Где ты витаешь сегодня?

Я задумалась, стоит ли говорить Фурфуру о прорыве? Вдруг тем самым разбужу кровожадные мысли, память о собратьях…

– Немного устала, извини. Так о чем мы говорили.

Лохматый злобно выдохнул и повторил:

– Если отдам свою силу, меня выпустят отсюда?

Вопрос застал меня врасплох, пришлось признаться:

– Я бы могла поговорить с Легатом. Но для начала неплохо бы им сообщить о самом ритуале.

– Так никто не знает?

– Нет, только я. Мне показалось, не стоит раньше времени тревожить ученых. Но вернемся к делу, ты бы пошел на этот шаг взамен новой жизни?

– Да.

Слово упало тяжелым камнем. Сказав это, Фурфур замер и посмотрел на меня с едва сдерживаемым гневом и…безысходностью. В возникшей тишине было слышно только его рваное дыхание. Очевидно, решение далось ему крайне тяжело.

– Почему ты передумал?

– Уфир, как видишь, свихнулся, – он кивнул в сторону демона, которого я нарекла Бармалеем. Так вот как его зовут! – Абигор на грани. Я следующий, если не выберусь отсюда. В темнице наша сила работает против нас, сводя с ума.

– А что будет с тобой после трансгрессии?

– Я видел такое, – с нескрываемым ужасом признался он. – Это высшая мера наказания в Инферно. Ее применяют, когда от демона хотят избавиться. Навсегда.

Он умолк, я не торопила, понимала, ему нужно собраться. Наконец Фурфур вновь заговорил.

– После ритуала демон обретает почти человеческую сущность.

Это было сказано так, словно преступнику отрубали голову, не меньше. Возможно, для жителя Инферно трансгрессия действительно означала приговор, но не для меня.

– Послушай, давай откинем в сторону прошлые убеждения. Если ты обретешь человеческий облик и избавишься от демонической силы, то договориться о твоем освобождении будет в разы проще.

Лохматый задумчиво кивнул, но счастливым при этом не выглядел.

– С кем из заключенных ты бы смог провести ритуал?

– А кто сказал, что я выбрал для трансгрессии их?

Я опешила. Дальнейшие слова и вовсе не укладывались в голове. Фурфур придвинулся к решетке и зашептал:

– Я передам силу тебе.

– В смысле? Фурфур, я – человек, – отшатнулась я.

– Мы с тобой одной крови.

– Зря я тебе Киплинга переводила! Видимо, ты принял слова Маугли слишком близко к сердцу.

Как-то еще в начале общения я разбавляла научные беседы обычными детскими историями. Для общего развития, так сказать. Книга джунглей была одной из них. История про мальчика, взращённого волками, произвела тогда на демона сильнейшее впечатление. Очевидно, излишне сильное, раз он заговорил словами главного героя.

– В тебе течет демоническая кровь, – убежденно зашептал собеседник. – Ее достаточно, чтобы принять дар демона.

Бред. Со смесью жалости и тревоги вглядывалась в лохматую морду. Его недавние слова о сумасшествии соседей наталкивали на определенные подозрения.

– Похоже, я совсем замучила тебя своими разговорами. Давай отложим на время ритуалы. Завтра говорим только о звездах?

– Думаешь я тоже спятил? – раскусил меня демон и нетерпеливо дернул плечами. – Алекса, ты из наших. Думаешь, почему я вообще начал говорить с тобой? Почуял родную кровь. И знай, если демон называет тебя по имени, значит признал равной.

Он действительно впервые произнес мое имя.

– Имерия гран коста… – негромко напомнил он.

Невольно в памяти всплыл вечер нападения. Фурфур произнес эту фразу, как только отведал моей крови. Тогда я была не в состоянии, чтобы перевести ее. Но сейчас отчетливо поняла смысл. Фраза означала…родная кровь!

Но все одно – звучит как полный бред.

Так все. Пора заканчивать. Покинув темницу, вернулась в комнату и засела за домашку. Но безумные слова демона не выходили из головы. Невольно вспомнился доклад с первого курса про Шестилетнюю войну. Ведь в ходе нее нескольким демонам удалось сбежать, именно они развязали войну в большом мире. А что, если перебежчики были жертвами ритуала и решили начать новую жизнь вдали от Инферно? Мысли уводили меня все дальше и дальше.

С этого момента ни о чем другом думать не могла. Точно одержимая, строила предположения одно абсурднее другого. Спустя два дня не выдержала и направилась в комнату сестры. Пора вспомнить о наших корнях.

– София, что ты знаешь о прадедушках или дедушках. Когда я родилась, все они уже умерли.

Она удивилась и нахмурилась, очевидно гадая о причинах внезапного интереса.

– Мне было три, когда дедушки не стало, думаешь, я что-нибудь помню? – удивилась сестра.

– Пожалуйста, это очень важно. Постарайся.

София сосредоточилась. Но ее воспоминания оказались малыми крохами, не способными пролить свет на происхождение нашей семьи.

Вернувшись в комнату, написала письмо родителям. Наплела про доклад о семейном дереве и попросила прислать всю информацию. Прошло три дня, прежде чем получила ответное письмо. Мамины воспоминания выглядели вполне обыденно. Она кратко изложила историю трех поколений, и ничего подозрительного я не заметила. Зато ответ папы интриговал:

Я снова перечитала письмо и лишь уверилась в своих подозрениях. Дедуля был с секретом. Предположим, он – один из сбежавших демонов. И во мне действительно течет его кровь. Решусь ли я пройти ритуал? Меня до одури пугали последствия. А что, если я стану монстром или вообще не переживу трансгрессию. Ведь до меня ни один человек этого не делал. Никаких гарантий.

С другой стороны, сколько человек погибло, прежде чем изобрели вакцину от чумы. Сколько разбилось пилотов, водителей, космонавтов, прежде чем машины отладили, учли ошибки и обеспечили потомкам безопасность. Всегда есть кто-то первый. И всегда есть жертвы. Но готова ли я на этот шаг?

Оказавшись в тупике, размышляла, какие еще есть варианты. Обратиться к Стефану, Аль-Касими, Пападакесу? Рискованно, неизвестно как на это отреагируют в империи. Даже подозрения на демонические гены могут расценить как бомбу замедленного действия. Ни к чему поднимать смуту. Разумнее сохранить все в тайне. До лучших времен.

Я не знала, настанут ли когда-нибудь такие времена, но точно знала, прощупать почву насчет освобождения демона нужно уже сейчас.

Решалась долго, несколько раз начинала писать сообщение и тут же стирала. После нескольких часов, полных терзаний, все же просьба о встрече улетела на териус Стефана.

Стефан.

После нападения лагерь сильно пострадал. Нам потребовалось несколько дней на его восстановление. Однако больше всего пострадала уверенность новобранцев. Для новичков это серьезное испытание храбрости, нервов, воли. Пока прошений об увольнении не поступало, но я знал, это дело времени. И кроме того, настроений в лагере. Надо собрать всех на построении, сказать что-то важное, немного пафосное, воззвать к патриотизму. Непременно похвалить самых храбрых, проявивших себя в бою, почтить память падших. Поднять боевой дух и зажечь в сердцах уверенность. Однако я все медлил, стараясь собраться с мыслями, подобрать верные слова. И неизвестно, сколько бы еще тянул, если бы не сообщение.

Вот как так? Она словно чувствовала меня. Написала в самый нужный момент. Ноги сами понесли меня за бархан. Тот самый, откуда я однажды унес ее на плече. Присел на песок и некоторое время бездумно смотрел вдаль, чувствуя как ветер треплет черные пряди волос. Во все стороны до горизонта простерлось песчаное море пустыни. Сейчас спокойное, обманчиво мирное. Помедлив, все же набрал знакомый номер. Сейчас, как никогда, мне необходима ее поддержка.

– Привет, помогай.

– Хорошо, – послышался немного растерянный голос.

– Разлом был не из легких. Многие напуганы. Со дня на день жду от серых прошений об увольнении. Надо бы собрать всех на построении, но я не знаю, что им сказать. С легионерами ясно, каждого из них готовили к смерти. Но новобранцы…

– Я понимаю.

Собеседница задумалась. Даже на расстоянии представил ее сосредоточенное лицо и крошечную морщинку меж бровей.

– Если честно, не знаю, что тебе посоветовать… но мой отец сказал бы следующее. Стефан, прежде всего – будь честным. Сейчас, когда новобранцы столкнулись с опасностью и смертью, напускная бравада только оттолкнет. Будь честен с ними и прежде всего с самим собой. Страшно всем. Даже легионерам. Даже тебе. Ни к чему это скрывать. Это нормально. Каждый из легионеров, не важно черный или серый, в этой схватке победил не только демонов Инферно, но и своих внутренних демонов – страх, сомнения, может быть трусость. Так воспитывается мужество. Победу обеспечивают не плазмометы и бомбы, победу одерживают мужчины.

А еще скажи им, трус переживает тысячу смертей, храбрый умирает лишь раз. Можно трястись, вспоминая об ужасе разлома, свирепости демонов, но самое лучшее сейчас – развернуть ситуацию в другую сторону и подумать – как бы они поступили, зная все наперед. Пусть проанализируют свои действия, признают ошибки и сделают выводы для будущих сражений. Еще лучше, если ты вместе с ними разберешь минувший разлом. Выслушай их. Иногда, казалось бы, самый заурядный воин может увидеть то, что ты пропустил.

И упреждая, предложи серым подать прошения об увольнении. Иногда провокация – лучшее средство против необдуманных действий. Пусть решат для себя. О тех, кто уйдет, не думай. Уж лучше в легионе останутся львы, а овцы уйдут.

Сильно и неожиданно.

– Я бы хотел познакомиться с твоим отцом, – усмехнулся я.

– Может быть, – спокойно ответила она и добавила. – Есть еще одна идея…не знаю, стоит ли говорить…боюсь, она тебе не понравится.

– Выкладывай.

– Если перешлёшь мне все записи с минувшего разлома, уже к вечеру мы с командой успеем смонтировать ролик. Я примерно представляю, что можно показывать из чертога, а что нет. А Данте знает, как выжать из кадров максимум патриотизма и гордости за своих сынов, – поскольку я молчал, Лекси продолжила, – у каждого легионера есть семья, родные. Пусть увидят ради чего все это. Хватит геройствовать втайне.

В ее словах была логика. Пожалуй, стоит попробовать.

– Давай попробуем.

– Тогда жду материалы, как будет готов пилотный ролик, отправлю тебе на согласование.

– Хорошо. Вечером созвонимся.

Отключившись, решительно встал и пошел к лагерю. Объявил о построении. Только в это раз не на плацу, а в лектории. Алекса во многом права, особенно в части, касающейся разбора полетов.

Шатер, предназначенный для собраний и лекций, мы расширили заранее. Получилось нечто, очень напоминающее цирк-шапито, особенно учитывая сколько разномастных легионеров собралось внутри.

Попросил Дорса прислать мне и Лекси все записи с камер наблюдения. Как только записи были у меня, вывел первую на огромный визор и приступил к обсуждению.

Алекса.

Пришлось отложить мысли о трансгрессии и мчаться в Штаб. Сообщения с записями настигли меня на середине пути. Данте предупредила заранее. К моему приезду он должен собрать своих ребят и объяснить предстоящую работу. За время в дороге успела прокрутить на ускоренной половину из присланного. Впечатляющих кадров полно, страшных еще больше. Есть где разгуляться. Поднимаясь в визиаторскую, уже знала с чего начать.

– Итак, ребята, у нас есть два-три часа, и я надеюсь на ваш профессионализм, – в этот момент я уже закачивала голографические сьемки на удаленный сервер, доступ к которому был только у Данте и Аль-Касими. Но в них я не сомневалась. – Первое, ни один кадр не должен просочиться в сеть. Отвечаете головой. Второе, наша задача – сжато, кратко, но наглядно показать сражение. Выбирайте те кадры, от которых волосы дыбом даже у вас. Это самое верное. Третье, важно показать и черных, и серых легионеров. На поле боя все равны. И последнее, в конце нужно почтить память павших. Портреты, траурная лента, гимн и слова…хотя нет, слов не нужно. Ролик все скажет за нас. Работаем!

Притихшие парни развернулись к своим адъюторам. Все понимали, такую миссию кому попало не доверят, а потому выложиться по полной – дело чести каждого.

На голографических экранах замелькали жуткие сцены, прониклись даже самые отвязные. Мы с Данте наблюдали за работой, время от времени подходили, вместе выбирали, крутили, резали, укрупняли или наоборот удаляли кадры. Я всеми силами старалась абстрагироваться. Но неизбежно провалилась в суть. Было страшно, было больно, когда ранили, когда погибали. Убеждала себя, все в прошлом, но разум подсказывал – самое жуткое впереди. Воспоминания о сражении из видений вновь хлынули неконтролируемым потоком. Затопили, утянули в пучину острых, как когти демонов, переживаний.

Обхватив себя руками, подошла к одному из ребят. На его экране Меркурос рвал на части легионера. В разные стороны летели куски тела, кровь, капала ртуть из щербатой пасти. И хочешь отвернуться, но не можешь. Парень, работавший над этой частью, пулей вылетел из помещения. Вернулся бледный, положил чуть подрагивающие пальцы на проекционную клавиатуру и поднял вопросительный взгляд.

– Обрезать на моменте, как схватил легионера. Его лицо будет в конце, зрители и так все поймут. Ни к чему доводить до хоррора.

– Ты так спокойно реагируешь.

– Ошибаешься, Лино, я просто научилась хорошо скрывать свои эмоции.

Данте уже занялся заставкой и финалом. Спустя два часа тщательно отобранные, вычищенные отрезки соединили в ролик. Еще час потребовался, чтобы отшлифовать, выгравировать с точностью снаряда. Получилось незабываемо.

Пилотная версия улетела Легату. Я понимала, что скорее всего потребуется согласие императора. Но то уже забота Стефана, не наша. Ближе к полуночи мы получили ответ – несколько правок и контакт с официальной пресс-службой императора. Правленный ролик надлежало отправить им.

Когда все было готово, мы молча разошлись. Данте вызвался подкинуть меня до Академии. Мы оба ждали утра. Одинаково нервно.

– Знаешь, я только сейчас понял, зачем мы все это делаем. Игры, тролльи легионы. До этого все представлялось как шоу.

Я понимающе кивнула, а про себя порадовалась. Если уж Аллегро проняло, значит завтра империя вздрогнет.

Охранники на воротах зыркнули недовольно, что-то проворчали, но задерживать не стали. Быстро добралась до комнаты и заперлась в ванной с планшетом. Из-за ролика выучить лекцию по Экстрасенсорике не успела. Оправдываться и объяснять Романо причины не хотелось. Поэтому засела за зубрежку.

В кровати очутилась за два часа до рассвета и сразу провалилась в кошмар. Что-то опять сдетонировало, запустило реакцию. Я очнулась темнице, и вокруг столько крови, что затошнило даже во сне. Фурфур в трансе читает заклинание, наши руки переплетены, и капля за каплей я вбираю его кровь. Мне очень больно и хочется кричать, но вместо этого лишь сильнее сжимаю зубы. В меня вливается раскаленная лава, склеивая вены, выжигая внутренности. Стальные прутья перед глазами идут рябью, и я хватаю воздух, как рыба. Но ни вдохнуть, ни выдохнуть не получается. Я горю, мир вокруг полыхает болью. Свет окончательно меркнет, и я проваливаюсь в темноту. Нет времени, нет меня, ничего не осталось. Лишь большое ничто, из которого медленно, робко, словно снежинки закручиваются крошечные вихри ДНК. Черное и белое, злое и доброе, красивое и страшное сплетается в безумном танце. Я завороженно наблюдаю. Мне кажется, именно так рождается новая жизнь в утробе матери. Когда из пустоты возникает чудо.

Белый ослепительный чистый свет окружает, ласкает, подталкивает и помогает проснуться. И открывая глаза, я точно знаю, что сделаю это. Монстра не будет, буду новая я.

Стефан.

Ролик о сражении прогнали по всем новостям. Дабы не сеять панику среди мирного населения, нам с императором пришлось дать несколько интервью. Мы были честны, рассказав о тройном разломе и предстоящих трудностях. Хоть и говорили обтекаемо, все же тревожные комментарии сыпались как снег на голову. Еле как отбились. Спустя неделю после памятного звонка наконец-то выкроил время для встречи с Алексой.

Мы сидели в той самой беседке напротив вольеров котарсисов. Зимний вечер отливал серым и не очень уютным светом. Но здесь, рядом с ней, мне было хорошо.

– Как сессия?

– Нормально. Как ты?

На ее лице застыло едва сдерживаемое сочувствие и беспокойство. Я понял без слов.

– Все в порядке. Лагерь восстановлен. Легионеры готовы к прорывам. А тех, кто ушел, уже не вернуть. Ты хотела о чем-то поговорить?

– Верно. Не знаю, с чего начать.

– С главного.

– Хорошо… если Фурфур лишится демонской сущности, можно ли его освободить?

Это шутка? Я ожидал чего угодно, но Алексе вновь удалось меня удивить. Освободить демона. Твою мать, и как мне самому не пришла в голову столь гениальная мысль?! Выдохнул сквозь стиснутые зубы. Отшлепать ее? Наорать? Очень хотелось вправить мозги и выбить из них всю дурь. Поморщился от собственных мыслей. Это все нервы, слишком много всего происходило в последние дни.

– У меня как-то нет приличных слов на этот счет.

– Знаю, звучит дико, – растерянно пробормотала она и сглотнула.

– Они убивают имперцев. Лекси, очнись! Пока ты миндальничала со своей ручной зверушкой, в чертоге погибло девятнадцать воинов. Они были убиты демонами. А ты говоришь об освобождении одного из них?!

– Он может измениться.

В порыве нахлынувшего раздражения сделал несколько глубоких вдохов. Словно это могло помочь.

– Ты явно заигралась, позабыв на чьей стороне.

– Я понимаю твое негодование, но именно для этого я все и затеяла, я хочу перемирия. И только изучив демонов, можно понять, как прийти к миру.

– К миру?! Выбрось эти фантазии из головы. Инферно никогда на это не пойдет, как и Аспиратус.

– Я не понимаю. Если есть шанс избежать новых жертв, почему ты так сопротивляешься?

– Алекса, так было всегда. Мы воюем с демонами веками, а ты решила, что можешь это изменить? В тебе говорят наивность и юношеская бравада.

Отвела взгляд. Не лицо, а маска упрямства.

– Сколько демонов в темницах Аспиратус?

Устав от этого бессмысленного разговора, я даже не пытался скрыть раздражение.

– Около сотни.

– А сколько в империи людей?

– Алекса, мне не нравятся ни твои вопросы, ни твое увлечение демонами. Если хочешь помочь, разбуди свой дар. Это единственное, чем ты можешь быть полезна.

Замолчала. Вперилась в меня мятежным взглядом. Не девушка, а комок противоречий, шальных идей и дури. И не понять, то ли согласится, то ли сейчас психанет.

– А вот это решать только мне. Спасибо за встречу, господин Легат, извините, что отняла у вас столько времени.

С этими словами поднялась и ушла. Значит все-таки второе. Психанула.

Помимо горечи от трагических смертей, во мне кипело негодование. Как объяснить неразумному дитя, если сунуть палец в огонь, обожжешься? Ответ очевиден – никак, только позволить ему это сделать. Я не могу защитить Алексу от неизбежного разочарования. Перемирие с демонами невозможно. Она может сколько угодно биться в эту дверь, но та так и останется закрытой. Но я мог бы быть рядом, чтобы смягчить эту боль. Мог бы. Но именно сейчас я оттолкнул ее. Сделал все, чтобы она больше не пришла ко мне с подобными вопросами.

В итоге я злился на Алексу, на ее бредовые идеи, на себя, на ситуацию в целом. Мы расстались почти врагами. И хотя нам не привыкать, все же осадок после разговора тяжелым грузом лежал на сердце.

Провел ладонью по лицу и невольно сморщился. Фу, самому противно стало. Отросшая щетина неприятно колола пальцы. Сколько я не был дома? Три дня, неделю? Усталость пропитала меня, словно пыль. И чтобы отмыться, одного дня мало. Последний месяц выдался крайне тяжелым, и впервые за долгое время я отчетливо понял, мне нужен отдых.

Набрал на териусе Себастьяна и Зафира. Лучшего момента не будет. Впереди нас ждут тяжелые времена. Если не взять передышку сейчас, потом может быть слишком поздно.

– Друзья, а какие у вас планы на зимние праздники? Никаких? Отлично, мы все едем в Глиссен.

– С чего бы это? – удивился Себастьян.

– Втроем? – уточнил Зафир.

– Мы сто лет никуда не выезжали. Ну так как?

– Я за! – очевидно, Зафиру идея понравилась. – Вспомним студенчество.

После недолгих уговоров Себастьян тоже дал добро. Закончив разговор, я направился домой. Для начала нужно как следует выспаться, в идеале часов десять.

Лекси.

Сильный, властный он смотрел на меня, как на назойливую мушку. А разве могло быть иначе? Он – Легат, главнокомандующий армией империи. У него чертог, внутренняя разведка и тысячи легионеров в подчинении. Его жизнь и карьера давно отлажены. И даже песчинка, пробравшаяся меж идеально-подогнанных шестеренок, неизменно вызовет раздражение. Так и произошло.

В картине его мира где-то в уголке удобно и привычно расположилась любовница, она же провидица, студентка-кибермаг. Одна из многих, может чуть ближе и понятнее, чем остальные. Но сути это не меняло. Стефан никогда не видел во мне нечто большее.

После разговора жгла обида. Такая детская, когда хочется топать ногами, чтобы услышали. Осознав это, подышала, успокоилась, отпустила.

Я всегда знала, мое предназначение в другом. И никто кроме меня самой части головоломки не сложит. Не сделает важных шагов, чтобы дойти до финала. Так что думай, Лекси, думай.

Хорошо, если не переговоры, значит нам нужен перевес сил. А это возможно только с демоническими способностями. Столкнувшись с равнозначным противником, твари Инферно призадумаются.

Легат сказал, демонов около сотни. Уже неплохо. Если Фурфур убедит хотя бы половину узников пройти ритуал, значит у нас будет неплохая армия. Только вот где взять столько же людей-полукровок? Провести анализы крови? А после в сжатые сроки убедить их в необходимости трансгрессии. Почти нереально. Только если доказать на собственном примере. Готова?

Последний экзамен должен состояться утром. Если сдам, до поездки в Глиссен останется четыре дня. Что ж, стоит провести их с пользой. К чему откладывать ритуал на потом, когда можно провести его уже сейчас? Решение далось на удивление легко.

Утром отправилась сдавать Экстрасенсорику вместе с группой провидцев. Разрешение на досрочную сдачу выпросила накануне у ректора. Рассказала об усталости, даже ныть особо не пришлось. Бернаже-Штарк проявил удивительную сговорчивость и подписал разрешение.

Зато Сибилла кипела недовольством. Прогнала по всей теории, придираясь к малейшим промахам. Посмотрела ведомость с оценками за семестр, расстроилась, что там все идеально. Наверное, только благодаря этому все же поставила «отлично».

Сразу после экзамена отыскала Марселя и утянула в парк. Без предисловий изложила суть просьбы:

– Марсель мне нужно чтобы ты заменил изображение на камерах в темнице. Поставь одну из последних записей.

– Лекси, что ты опять задумала?

– Мне просто нужно кое-о чем поговорить с Фурфуром без лишних ушей.

– Хорошая попытка, – довольно холодно заметил друг. – Если не знать, что, кроме тебя, демонический никто не знает.

– Черт, ты же гений! Совсем забыла. Ну ладно, так и быть. Я хочу провести ритуал.

– Нет, нет и еще раз нет!

– Ты даже не выслушал! – я схватила его за руку, заставив остановиться. – Впереди война. Если не веришь мне, спроси Софию. Новая война и тысячи новых жертв. Думаешь игры легионеров – забава? Нет, Марсель – это подготовка. Это судорожная попытка успеть подготовить как можно больше солдат. Но за время общения с демоном я поняла одну истину, Серые легионы нас не спасут. Нужно нечто большее.

Неожиданно резко Марсель вырвал руку и уставился на меня с нескрываемым гневом.

– Как предсказуемо! Конечно же, честь спасать империю выпало именно тебе. Алекса, меня достали твои безумные идеи. Я в них больше не участвую!

Он ушел, резко и гневно впечатывая ботинки в стылую землю. Он ругался и сыпал проклятиями. До слуха доносилось нечто обидное, несправедливое, отдающее горечью. А я до боли кусала губы, гадая, когда, в какой момент исчерпала кредит нашей дружбы.

Застыли деревья, в лицо пахнуло снегом и горечью таявших слов.

Слез не было, только ошеломительное звенящее одиночество.

Они оба отвернулись. Они даже не выслушали.

Я знала, что выживу, знала о боли и не боялась ее. И сейчас как никогда прежде верила, я справлюсь, даже оставшись одна. Как бы горько ни было.

Стефан.

Сначала истерика у Софии. Она вскочила спустя час после отбоя и бросилась к Аль-Касими. Рыдала, дрожала и не могла сказать ни единой членораздельной фразы. Зафир едва мог разобрать слова. После уговоров и успокоительного вычленил ключевое – демон, Алекса, смерть. Почти одновременно на пороге комнаты возник белый, как простынь, Борн. Парень сбивчиво призывал бежать в темницу. И снова три страшных слова – демон, Алекса, смерть.

Костеря на чем свет стоит излишне деятельных студентов, Аль-Касими рванул в темницу. По пути умудрился набрать меня и без объяснений проорал немедленно лететь в Академию.

Ворвался к охранникам. Легионеры как ни в чем не бывало глазели на экраны, изображавшие милую беседу демона и девушки.

– Запись, – скупо пояснил Марсель, за что едва не получил добрую затрещину. Подельник, спасатель, соратник, заступник, одним словом, одного поля ягодка!

Не теряя времени, Зафир кинулся вниз и застыл. В жизни он видел многое – страшное, нелепое, отвратительное, но представшая картина не подходила ни под одно из этих определений. Оба – и посетительница, и узник валялись без сознания, а вокруг столько крови, что поплохело даже бывалым легионерам. Тяжелый металлический запах, казалось, пропитал даже стены. За спиной выла София, бился в немой истерике Борн. Рявкнув легионерам, чтобы вывели студентов, сам осторожно приблизился к девушке и прощупал пульс. Убедившись, что она жива, подхватил и поспешил прочь. Тут-то я настиг их.

Опять Алекса, опять кровь. Это когда-нибудь закончится?! Решено, больше никаких визитов в темницу. Зафир был прав, все это большая ошибка.

Вместе мы добрались до целителей. Те тоже удивленными не выглядели, принялись слаженно избавлять пострадавшую от одежды. К счастью, других ран не обнаружилось. Зашили порез на руке, провели необходимые обследования, поставили капельницу.

– Что на этот раз?

– Не знаю, – Зафир вкратце поведал мне ход событий. И стало ясно, единственный, кто может пролить свет на случившееся – Борн. Однако несмотря на угрозы, парень наотрез отказался раскрывать правду. Так и сказал – Алекса сама все расскажет, если посчитает нужным.

– Пытки к студентам применимы? – ни к кому, в частности, не обращаясь, полюбопытствовал я.

– Нет, – с сожалением вздохнул Аль-Касими. – Для этого нужны веские основания. А вот допрос в свете последних событий вполне уместен.

Решив оставить допрос на утро, отпустил всех неравнодушных, а сам по традиции остался дежурить у ее кровати. Больше иллюзий не было. Если Лекси не остановить, она точно не доживет даже до конца второго курса. Значит будем перевоспитывать, приглядывать и в случае необходимости применять крайние меры.

Лекси.

Боль. Боль. Боль. В мире не осталось ничего кроме боли. Она рвет меня на куски, и каждый горит огнем.

Позови Стефана.

Он не придёт.

Нельзя.

Все суставы выкручивает. Внутри словно тысячи игл, и каждая с ядом. Но жуткой твари мало. Она подбирается к разуму.

Помогите.

Никто не слышит.

Ты кричишь в пустоту.

Я мечусь в лабиринтах из камней и лавы. По серым стенам струятся огненные струи, стекая к ногам. Они обжигают ступни, с шипением лижут кожу, оставляя волдыри.

Надо идти.

Искать.

Оно здесь.

Очередной тупик. От жара воздух плывет маревом. Стены лабиринта – отчаяние и слезы. Раскалённый воздух сжимает легкие. Во мне больше нет ни капли воды. Только боль.

Развилка и два пути.

Выбирай.

Оно ждет.

Отовсюду веет пеплом. Иду наугад. Пробираюсь по раскаленным углям.

Твою дорогу никогда не выстилали лепестки.

Терпи.

Очередной поворот. Ноги – месиво из крови и мяса. Опалённые веки мешают увидеть. Но я знаю. Это сердце лабиринта. Впереди раскаленный круг, в центре девушка. Ей не страшно. Потому что она – воин. Черный костюм, как змеиная кожа, обтягивает стройное тело. В руках оружие, а в глазах синее пламя. Она повернулась. Жадно смотрю в знакомое лицо, как в отражение.

Ты дошла.

Я с тобой.

Я – это ты.

Рухнули стены, исчез лабиринт. Меня окружает яркий ослепительный свет и прохлада. Я делаю вздох. Один на двоих. Один за двоих.

Распахиваю глаза и смотрю на кипенно-белый потолок. Сбоку брякает стекло. Слышатся торопливые шаги, и надо мной мелькает женское лицо. Возникшая было радость на нем мгновенно сменяется страхом. Незнакомка сдавленно охает, отшатывается и торопливо бежит прочь. Что происходит?

Кое-как поднимаюсь, пошатываясь, иду к зеркалу. Вот это да! В глазах бушует синее пламя. В точности как у девушки в лабиринте.

А вот об этом Фурфур умолчал.

Дохромала до дверей:

– Эй, есть кто живой?

***

В конце коридора показался перепуганный целитель, рядом вприпрыжку шла та самая, боязливая. Подумаешь, синее пламя в глазах, делов-то. И вообще, ей показалось. Оба вошли и уставились на меня столь пристально, словно в их глазах встроено УЗИ.

– Выписывайте, – уверенно кивнула я. – Чувствую себя чудесно. Впереди каникулы и поездка на источники в Глиссен. Там долечу все то, что здесь не залатали.

Доктор удивлённо крякнул. Пощупал пульс, осмотрел руку с зажившим шрамом и кивнул. Тетка все еще подозрительно косилась, но уже спокойнее. Да-да, милочка, галлюцинации – они такие. Для подстраховки меня продержали в лазарете еще сутки. И все это время под пристальным вниманием целителей. Но поскольку придраться было не к чему, все же отпустили.

Вырвавшись на свободу, первым делом наведалась к другу. Невзирая на неприятный разговор, тем вечером Марсель все же пришел. Помог с камерами, взял обещание не умирать, а взамен дал мне час на ритуал. Хотелось поблагодарить, но как только увидела его перепуганное лицо, мелькнула шальная мысль.

– Как ты? – с опаской уточнил он.

– В целом неплохо. Но мне так хочется отрывать головы, – самым серьёзным тоном призналась я и решительно шагнула к парню.

Друг не на шутку струхнул и попятился назад. Я же прыснула от смеха.

– Ненормальная!

– А чего ты ждал? Что у меня появятся рога и копыта? Все та же Лекси. Расслабься. Лучше расскажи, что происходило, пока я валялась в отключке.

– Не раньше, чем ты расскажешь про ритуал.

Пришлось изложить суть произошедшего. Даже упомянула про лабиринт, но уточнила, то сон, а значит не обязательно правда. Хотя в моем случае все может быть. Марсель слушал с нескрываемым любопытством, на секунду даже мелькнула мысль, он тоже не прочь попробовать.

– Абигор готов пройти ритуал. Так что это…дай знать, если готов.

– Я подумаю. Для начала на тебя посмотрю. Вдруг хвост из штанов вывалится или клыки полезут.

Белобрысый остряк. Хотелось поставить щелбан, но ограничилась взъерошенной прической. Друг фыркнул и отклонился.

Настала его очередь рассказывать. Как оказалось, помимо легкой паники и переноса меня к целителям, ничего интересного не происходило. Даже обидно как-то. Такими темпами полуживая и окровавленная я стану обыденностью. Никто уже не удивляется, не проводит допросы, просто сразу тащат к докторам.

К счастью, Марсель не проболтался о ритуале. Хотя Легат устроил ему настоящий допрос. И как ему удалось выстоять – загадка.

– Ты бы видела себя! Вся в кровище и без сознания. Я думал, ты умерла.

– Друг мой боязливый, я живее всех живых. А теперь пакуй вещи, у нас утром поезд. Или ты забыл?

– Не забыл. Ты уверена, что стоит ехать?

Еще в начале месяца мы четко распланировали каникулы, купили билеты и забронировали гостиницу в Глиссене. Отдых обещал быть улетным, и никакие ритуалы и демоны не заставят меня его отменить.

– Конечно! Впереди нас ждут великие дела, нужно хорошенько отдохнуть, опробовать новые возможности и составить план действий.

Хотя я примерно уже представляла, как буду действовать дальше. Однозначно сейчас выдавать свой секрет нельзя. Я хотела дождаться огневой практики в чертоге. Во-первых, это возможность максимально близко подобраться к Инферно, во-вторых, к этому моменту я успею разобраться с даром Фурфура. Кстати, о демоне. К нему тоже стоит наведаться перед отъездом.

Но сначала к Пападакесу. Он – мой единственный союзник в деле с демоном. Поэтому ему я планировала выложить все.

Магистр встретил с нескрываемым ужасом и тут же потребовал объяснений. Видимо, ему крепко досталось от Легата. Я рассказала про записи ученого, в которых обнаружила словарь и много информации об Инферно, в том числе о ритуале. Поведала о предсказаниях про будущую войну и наконец-то смогла честно, не таясь, рассказать про ритуал и свои мотивы. Мужчина слушал внимательно, по ходу разговора задавал довольно много уточняющих вопросов. Ему, как никому другому в империи, было известно о демонах многое, и его отношение к ним было сродни моему. Наблюдая за его реакцией, лишь убедилась в правильности своего решения открыть всю правду.

– Только очень вас очень прошу пока сохранить все в тайне. Как видите, я вполне адекватна и чувствую себя хорошо. Просто нужно немного времени, чтобы разобраться с силами, которые мне передал Фурфур. Кстати, о нем! Я как раз собиралась заглянуть в темницу. Но в свете последних событий не думаю, что меня пустят к нему одну.

Пападакес шумно выдохнул и спросил:

– Кто еще знает?

– Только я, вы и Марсель Борн. Магистр Аль-Касими и Легат думают, что это очередное нападение.

Легионеры при виде меня зашлись нервной икотой. Но присутствие магистра Демонологии сыграло решающую роль, и в темницу нас пустили. Ох, и попортила же я им крови. Надо бы горлодер подарить. Как вернусь с каникул, непременно озадачусь. Пусть нервы подлечат.

Миновав привычную лестницу, мы осторожно подошли к решетке. Заглянув внутрь, синхронно замерли, не веря собственным глазам.

В темнице сидел…подросток. Почти ребенок. Лет четырнадцать – пятнадцать. Симпатичный пацаненок. Курносый, настороженный, с острыми коленками. И только прядь синих волос выдавала в нем привычного собеседника. Ну и ну.

– Привет, патлатый. Ты в тренде. Синяя прядь, косая челка, от девчонок не будет отбоя.

– Надо же, жива, – оживился демон.

– О, а ты и не рассчитывал?

Сердится, а глаза смеются. Неужели все это время я общалась с подростком? Звёздные войны, тайны Космоса и свобода. А я -тупица. Могла бы и догадаться. Заметила на нем одежку. Простые спортивные штаны и свитер.

– Фурфур, ты сам-то как?

– Холодно. И скучно. А еще жрать страшно хочется. Как-то я оказался не готов к человечности. Кстати, когда меня выпустят?

Наглость на месте, значит и, правда, в порядке. Вполне человеческие пальцы откинули челку со лба. Видеть его таким непривычно. Чувствовать себя новой тоже. Но мы справимся.

– Поверь, дружок, я сделаю для этого все. Но прежде ты расскажешь мне про синее пламя в глазах и другие сюрпризы, о которых я не знала.

Пападакес стоял рядом и внимательно слушал мой перевод беседы.

Демон объяснил мне про молнии, как их вызывать и направлять. В теории все просто, а как на практике, разберемся. Предупредил о приступах ярости, жажде крови, тяге к насилию. Хм…так себе перспективы. Про синее пламя не знал, обсудив, решили, что «побочный эффект». Хихикая, хитрюга посоветовал глубоко дышать и медитировать, как только чувствую, что завожусь. Шутник, блин. И откуда только таких слов набрался?

В конце беседы сообщила, что уеду на неделю. Взамен представила ему магистра, объяснив, что он – мой научный руководитель.

– Магистр, вы сможете присмотреть за ним?

– Конечно.

Пападакес выглядел воодушевленным, и у меня не было причин сомневаться в его словах. Фурфуру я оставила планшет, чтобы поднатаскался в межимперском. Помимо обучающей языковой программы, закачала ему кучу фантастики. Как в воду глядела! Паренек оживился и, позабыв о визитерах, принялся тыкать в экран. Надеюсь, быстро освоит. Пападакесу вручила словарь демонического, пусть тоже изучает.

На выходе мы попросили легионеров сообщить в столовую о новом едоке. И чтобы побольше приносили, как-никак растущий организм. Распрощавшись с преподавателем, двинулась дальше.

Последним делом значился Ринхольд. Хотелось попрощаться, сказать много важных слов. О том, что в какой-то мере заменил отца, поблагодарить за поддержку и веру, за Апачи, за совместные тренировки и теплоту. Но магистр уже уехал. Опоздала.

Стефан.

– Как ушла?

Пока я летал в Алаклур, вводя Ринхольда в курс дела, Лекси и след простыл.

– Пациентка чувствовала себя отлично, анализы чистые. Мы ее отпустили.

Ну, Лекси! Ну, Заразиха! Вот правильное ей прозвище придумали. Везде пролезет, повсюду успеет и выйдет сухой из воды.

В жилом корпусе ее тоже не оказалось, как Софии и Марселя. Охрана на воротах подтвердила, что все трое еще утром отбыли с чемоданами. Значит все же рванули в Глиссен. Студенческое безрассудство, не иначе.

Быстро связался с друзьями, напомнил про поездку. Пришлось слукавить и сказать, что и сам не верил, но дела удалось утрясти в последний момент. Договорились встретиться вечером на вокзале. На дневной поезд не успевал Себастьян. Какая-то заминка с новым преподавателем по боевой подготовке.

День провел как на иголках. Пока кидал вещи в сумку, взгляд то и дело останавливался на сейфе с фамильными драгоценностями. После нападения принял окончательное решение вручить возлюбленной помолвочный браслет. Но стоит ли это делать в Глиссене? Нет, слишком рано. Зная Алексу, она запросто может ответить отказом. В ее случае надо действовать тонко.

К назначенному часу, свежевыбритый и утепленный, прибыл на вокзал. Друзья уже ждали на перроне. В воздухе чувствовалось предвкушение и азарт. Значит тоже рады поездке. То ли еще будет! Как только подошел поезд, мы заняли свои места. Я выкупил три соседних, чтобы без посторонних.

– Что с магистром по боевой подготовке?

– Именно она меня и задержала.

Слова друга насторожили, поэтому решил уточнить:

– В смысле она? Ты взял бабу?

– Во-первых, не бабу, а женщину, – поморщился ректор. – Во-вторых, она – выпускница Потусторонней Академии. В-третьих, мне пришлось постараться, чтобы перекупить ее. Последние три года Анья преподавала в Военной Академии Тактики и Атаки.

В совпадения я не верил, а потому догадался сразу:

– Ты пригласил Анью Хатри?

– Угу, – как ни в чем не бывало кивнул собеседник, но ехидный взгляд его выдал. – В Академии явный перевес в сторону мужчин-преподавателей, а меж тем дамы привносят в учебный процесс некий баланс и разнообразие.

– Баланс? Кибербитой бы тебя по темечку! – Зафир и вовсе не церемонился. – Во всей империи других преподов не нашлось? Сам же взвоешь, помяни мои слова.

Мы кисло переглянулись. Когда-то из-за Аньи наша дружба подверглась большим испытаниям. А уж сколько раз из-за нее начищали друг другу морды и вовсе не сосчитать.

– А что вы так нервничаете? Неужели все еще влюблены в нее?

– Нет, – в один голос фыркнули мы. Себастьян явно веселился, наблюдая за нашей реакцией. Зуб даю, он это специально все это подстроил, нас позлить.

– Она отличный специалист, и к тому же я видел ее студентов. Представьте себе, те самые ватники, над которыми вы потешались все студенчество, подготовлены к бою ничуть не хуже, чем пауки. Так что переманить ее – было делом чести.

– Рожу тебе начистить за такие дела, вот дело чести, – проворчал Зафир.

– Легионер как был, так и остался, даром в своей хламиде ходишь.

– Точно начищу!

Я не удержался от смеха. Все как в студенчестве.

– А ты чего гогочешь? Тоже хочешь?

– Угомонись, Отшельник. Дай до Глиссена с нормальной рожей доехать.

В город мы прибыли к двадцати часам, а значит еще есть как минимум пять-шесть часов, чтобы разгуляться.

Алекса.

Чувствовала я себя на удивление превосходно. Словно и не потеряла литр крови. В отличие от друга, сестра минут десять сопротивлялась поездке, уповая на мое плохое самочувствие. Пришлось помахать ей ручкой и предупредить, что я, Марсель и мое плохое самочувствие – все трое отправляемся в Глиссен. А она пусть торчит все каникулы в общаге. В общем, чемодан София собрала за считанные минуты.

За четыре часа пути нам с Марселем удалось обсудить предстоящие каникулы и наметить план тренировок. В общем-то он сводился к банальному. Я шарахаю молниями в снег, он прикрывает от посторонних взглядов. Большую часть времени посвятили обсуждению ритуала. Благо сестра беспробудно продрыхла всю дорогу, так мы успели вдоволь наговориться. Пригодилось сравнение Фурфура насчет большого взрыва и энергии. Друг сразу зацепился и выстроил несколько гипотез. Вот же пытливый ум! До всего хочет докопаться, понять суть, разложить на атомы. А я… я просто экспериментальный экземпляр. Ломать голову – как, зачем и почему точно не стану.

Глиссен встретил нас снегопадом и холодом. Пуская пар изо рта, как древние паровозы, мы счастливо улыбались, шагая по многолюдному шумному перрону. Сразу за вокзалом открывался умопомрачительный вид на горы, у подножия которых, словно уютный, припорошенный снегом, котенок клубочком свернулся городок и лениво сверкал желтыми окнами – глазами. Всю дорогу до отеля мы не отлипали от окон ависа, радостно таращась по сторонам. На невысоких домиках с заснеженными крышами нарядно и празднично горели гирлянды. И нас накрыло радостное ощущение нового года и ожидание чего-то важного, нового и непременно хорошего. Все же город, расположенный в горах, имел свое непередаваемое очарование.

Номер с двумя спальнями порадовал чистотой и комфортом. Все же здорово, что мы решили не брать три отдельных номера. Так гораздо веселее.

– Ребята, там ярмарка! Пойдемте скорее, – с азартом шопоголика визгнула София, припав к окну.

– И горячая гундосина! – хором ответили юные алкоголики в лице меня и Марселя. У каждого свои способы снять стресс после сессии. Друг, кстати, выбился в круглые отличники, в отличие от меня. А если прибавить к этому дружбу с ректором и перспективные разработки, повышенная стипендия считай у него в кармане.

– Отметим сессию и приезд!

Чемоданы так и остались не распакованными, потому как трое студентов-пауков уже бодро шагали по заснеженной улице.

На ярмарке было шумно и пестро. Куча палаток со всякой всячиной. Сувениры, теплые варежки, цветастые платки, шапки, местные традиционные угощения, карусели, горки, музыканты – чего тут только не было! София сразу нацепила объемную мохнатую шапку и принялась крутиться у зеркала.

– Похоже на дохлого енота, – заметила я.

– Точно! – расплылся в улыбке Марсель.

– Сами вы еноты, – отмахнулась она. – Это косоглазый стрекач. Посмотрите, какой пышный мех, а хвост-то, хвост!

И правда, с шапки свисал длинный пушистый хвост, так и хотелось подергать.

Пока сестра с упоением примеряла дохлых стрекачей, мы припустили к соседней палатке и вскоре держали в руках по огромному стакану ароматной гундосины. Пахло специями и медом. А вкусно-то как! Местный аналог глинтвейна с насыщенным терпким вкусом. Первый глоток прокатился жаркой волной по горлу, приятно согрел желудок и воодушевил на новые свершения. Вскоре мы оттащили Софию от меха и двинулись дальше. Но сестру было не угомонить, и вскоре мы стали обладателями вязаных шапочек. Смеясь и дурачась, перемерили почти весь ассортимент. И остановились на самых ярких. Марселю досталась желтая, сестре зеленая, а мне красная. Получился почти светофор. Зато легко отыскать в толпе.

После второй порции гундосины настал черед горок. Высокие, крутые, покрытые идеальным слоем льда, они катали всех и взрослых и детей – с визгами, свистом. Спуск был стремительный, такой, когда захватывает дух и ты можешь только кричать от восторга. Вдоволь накатавшись, мы утащили Марселя на карусели. Друг упирался, упрекал в легкомыслии и сыпал статистикой увечий. Зануда! Но стоило усесться в кресла и взмыть к небу, хохотал громче всех. Мы с сестрой держались за руки и беспечно болтали в воздухе ногами. Совсем как в детстве! Я наконец-то смогла расслабиться, забыться, отпустить все проблемы и просто наслаждаться моментом. Беззаботно, радостно, как когда-то умела.

Покинуть ярмарку нас заставил только зверский голод. Начинало смеркаться, и мы решили, что настало время хорошенько подкрепиться. Выбравшись из шумной толпы, вышли на главную улицу и закрутили головами. Со всех сторон виднелись вывески многочисленных пабов и ресторанчиков. Не мудрено растеряться. Решили выбирать по названию.

– «Пьяный егерь», «Мутный глаз» или «Понеслось!»?

– Я за егеря, – откликнулась сестра.

Марсель смотрел куда-то в сторону и не реагировал. В желтой шапке и черно-белом пуховике он напоминал королевского пингвина. Особенно на фоне заснеженных пиков Глиссена.

– Эй, дружище, ты чего?

– Лекси, кажется там Легат.

Марсель указал куда-то в сторону.

– Где?

Я лихорадочно разглядывала толпу, среди десятков незнакомых лиц желая отыскать одно единственное! Каково же было мое удивление, когда невдалеке и правда обнаружился Стефан. В черной парке, спортивных плотных брюках и ботинках на толстой подошве. На голове смешная шапка с хвостом. Похоже, кто-то тоже побывал на ярмарке. Сердце заколотилось как ненормальное. Точно ненормальное! Что за щенячья радость, в самом деле? Попыталась успокоиться, но тщетно.

Жадно разглядывала его, пока не наткнулась на сопровождающих. Рядом стояли Аль-Касими и Беранже-Штарк. Какое совпадение! Но смену радости пришло сильнейшее негодование. Выходит, Стефан намеренно разнюхивал мои планы на каникулы, чтобы заявиться сюда с друзьями. Сама не заметив как, слепила увесистый снежок, замахнулась и отправила по адресу. В яблочко! В смысле темечко!

За секунду до этого Марсель кинулся на нас с Софией и повалил за бочку, по удачному совпадению стоявшую рядом. И вовремя. Герцог резко обернулся, пытаясь вычислить обидчика. Он явно не ожидал такой подляны. До нашего слуха донесся веселый хохот. Значит друзья наконец-то заметили комья снега на его шапке.

– Ненормальная! – зашипела на меня сестра и, перекатившись на снегу, села. Но не успела я сказать и слова, как заметила второй снаряд.

Прямо в лоб хохочущему ректору. Ну, Марсель! Ай, молодца! Не сдержавшись, прыснула от смеха. И тут же нарвалась на предостерегающий взгляд. Раскрасневшийся от мороза и смеха, мой друг приложил палец к губам, призывая к тишине. А сам уже вовсю лепил второй снежок. Я осторожно выглянула из-за бочки.

И вот уже два друга, чертыхаясь, рыскали взглядом по окрестностям. Так… оставался один не поверженный противник. Переглянулись, одновременно запустили снежки. Ох, и досталось же избраннику Софии! Один снежок угодил в грудь, второй…упс…я ж не специально! Аль-Касими взревел не то от боли, не то от досады и кинулся живо лепить снежный ком.

Нас все-таки обнаружили. По бочке заколотили снежные бомбочки. Уже не скрываясь, вступили в бой, отвечая противникам с не меньшим рвением. И только София визжала, закрывая голову руками от ледяной крошки. Снежное побоище только-только входило в силу, когда сестра решила выступить парламентером. Подняла руки вверх, вышла из-за укрытия и тут же плюхнулась обратно. Глаза, открывшийся было рот, нос – все залеплено комьями снега. Миссия была провалена. Гневно отплевываясь, она уже катала в руках снаряд.

– Ну, погодите!

Ого! Теперь нас было трое на трое. Откинув природную скромность, София так лихо вступила в бой, что даже я не поспевала за ней.

Толпы прохожих с интересом наблюдали за нами. Более того, многие из них с радостью присоединялись к противоборствующим сторонам. Так бок о бок с незнакомцами мы вели артобстрел под дружный хохот зрителей.

Все лицо горело, перчатки покрывала корка льда, и я уже подумывала о капитуляции, как вдруг над полем раздался знакомый голос:

– Сдаемся!

Из-за сугроба показалась шапка. Размахивая ей так, что хвост болтался из стороны в сторону, Стефан крикнул из укрытия:

– Предлагаем переговоры за кружкой гундосины. За наш счет!

– Согласны, – крикнула сестра и первой шмыгнула к врагам.

Предательница!

Стефан.

Веселой гурьбой завалились в ближайший паб «Шептун-ебтун» и заняли последний свободный столик. Народу было битком. Значит с выбором не ошиблись!

Обшитые блестящим деревом стены сплошь покрывали фотографии с разными знаменитостями, посетившими паб. Надо же, оказывается заведение пользуется популярностью.

– Ты ведь знал, что они будут здесь? – улучив момент, пока я избавлялся от верхней одежды, меня обступили друзья.

– Разумеется, – ухмыльнулся я и кинул пробегавшему мимо официанту. – За седьмой столик десять кружек гундосины и меню. Кстати, платите вы двое.

– С чего бы? – возмутился Зафир.

– А с того, что это я вам, олухам, обеспечил романтические каникулы. Так что вы мне должны.

Пока мы обменивались любезностями, студенты о чем-то судорожно шушукались. Видимо, тоже не ожидали такой эпичной встречи.

– Договоримся сразу, – присаживаясь на лавку, обозначил я. – Мы приехали отдыхать, вы тоже. Так что все, что происходило в Глиссене, здесь и останется.

Поочередно посмотрел на студентов. София с Марселем соображали, Алекса зыркала голубыми глазищами. Румяная, с копной густых волос, она кусала губы и, видно, едва сдерживалась от колких фраз. Этакий милый злобеныш. Провести мостик от моего вопроса о планах на каникулы до нашего появления здесь, ей, естественно, труда не составило.

Лучезарно улыбнулся в ответ. Нет, мне было ни капельки не стыдно. Фыркнула, подняла кружку и сказала:

– За отпуск. И да, скучно не будет!

Мы чокнулись дымящимися кружками и отпили гундосину. Да, здесь точно знали толк в этом напитке. Надеюсь, еда тоже не разочарует. Вскоре подошел официант, и мы надиктовали заказ.

Украдкой заметил, какими взглядами обменивались Зафир с Софией и Себастьян с Марселем. Чуть смущенные, но вне сомнений радостные.

– В каком отеле остановились? – между прочим полюбопытствовал Себастьян.

– В «Короне», – отозвался Борн. – Мы здесь на три дня, а дальше в долину к источникам.

– Какое совпадение! И мы туда же.

Друзья уже ничему не удивлялись, позволив эту партию вести мне.

– Да неужели? – в притворном изумлении воскликнула Алекса. – И как же вас отпустил император?

– Ну раз в десять лет можно. Кстати, как тебе удалось так быстро вырваться от целителей?

– Кажется, я им жуть как надоела. А еще пригрозила, что буду валяться на койке все каникулы и ты будешь приходить каждый день и гонять их. Вот и выперли.

И не понять, шутит или нет. Меня так и подмывало расспросить об очередном происшествии с ее участием, но ничего, еще будет время. На нашем столе уже дымились тарелки, до верху наполненные колбасками с тушеной капустой и горячей картошкой. Фирменное блюдо здешних мест. Как и ожидалось, оно было восхитительно вкусным и сытным.

Наевшись до отвала, мы откинулись на высокие спинки лавок. Настроение было отменным, и я ощущал то самое предвкушение приключений, как вдруг Себастьян не к месту вспомнил:

– Кстати Алекса, помнится, ты с подругой подходила ко мне с вопросом о магистре Романо. Хотел спросить, удалось ли наладить контакт?

Девушка молитвенно сложила ладони и сделала такие жалостливые глаза, хоть плачь.

– Господин ректор, умоляю… Сибилла, чтоб ее Романо, осталась в Саргассе, а мы тут. Давайте не будем портить дивный вечер? Лучше поведайте нам, кто будет замещать Ринхольда.

Беранже-Штарк понимающе хохотнул и с радостью поделился чудесными новостями.

– Мне удалось отыскать чудесного специалиста. Ее зовут магистр Анья Хатри. Долгое время она преподавала в Военной Академии и добилась весьма высоких результатов в боевой подготовке студентов. Тех же успехов я ожидаю от вас под ее чутким руководством.

– Погодите… Анья? Та самая, – Алекса рассмеялась и переглянулась с другом, тот тоже заметно развеселился. – У вас отличное чувство юмора!

Теперь настала наша очередь напрягаться.

– Позвольте узнать, откуда вам известно о ней?

Упс… заминочка. Именно с такими лицами теперь сидели двое заговорщиков.

– Тут такое дело…

– Да нормальное дело, – вступил в разговор Марсель. – Еще в начале первого курса мы нашли в библиотеке дневник Звездочёта, Пирата и Отшельника.

Ну и ну. Поразительное совпадение. Разве такое бывает? Выходит, что да.

– Так дневник у вас? – обрадовался Зафир. – Значит все не зря! Зануда, радуйся, наше наследие живо!

– Поверить не могу, – Себастьян тоже пребывал в шоке.

– Погодите, ничего не понимаю. Что за дневник. Какой еще Пират? – София переводила недоуменный взгляд с одного собеседника на другого, силясь понять, о чем идет речь. Зафир вкратце поведал историю написания дневника, Марсель дополнил недостающую часть об его обнаружении.

И если до сего момента в воздухе еще витала некая напряженность, то с известием о дневнике от нее не осталось и следа. Общая тайна стерла границы, возраст, должности. Сейчас все сидящие за столом были просто студентами, одни – бывшими, вторые – настоящими.

– За это точно стоит выпить.

Кружки снова взметнулись вверх. Однако ректор просто так не успокоился.

– Судя по всему, вы давно догадались, кто авторы. Другой вопрос когда?

– О, это все Марсель, – Лекси подтолкнула сидящего рядом друга плечом. – На весеннем балу, когда вы явились в Академию втроем и стояли на балконе, аки цари. Тогда он и предположил, что магистр, будущий ректор и зловредный Легат и есть наши благодетели.

– Зловредный Легат, говоришь?

Не взирая на угрожающий тон, девушка лишь отмахнулась.

– Ты тогда мне много крови попортил! Начиная с радужных волос, допроса по делу Стейна, заканчивая истерикой по поводу огневой практики. Конечно, зловредный!

– А что за история с радужными волосами? – вновь полюбопытствовала София.

Себастьян с радостью описал нашу первую судьбоносную встречу. Слушатели гоготали так, что заглушали даже развеселую музыку в пабе. По ходу его рассказа с переменным успехом то мне, то Лекси хотелось провалиться сквозь землю.

– Так вот почему герцог Пуговка! – хлопнул себя по лбу Борн. – А я-то гадал, откуда ветер дует.

– Прекрасно, значит и это прозвище твоих рук дело?

Я нарочито гневно хмурился, но Лекси меня раскусила и ответила мстительной улыбочкой.

– Ладно, давайте за студенчество, – вдруг взял слово Зафир. – Мы молодцы, поскольку смогли пронести свою дружбу сквозь годы, а вы молодцы, потому что продляете наше веселье своими бесконечными выходками и не даете нам скучать.

Ну да, если разобраться, то с появлением одной неугомонной студентки, моя не самая спокойная жизнь и вовсе стала напоминать бешенные скачки. Чего только стоят котарсисы, гонки, игры, а сколько еще впереди. Невольно усмехнулся.

В этот вечер мы вспомнили и про Стейна, и про огневую практику, и даже прошлись по несчастному кибербагу, открыв Борну историю о СЕсиль.

Под занавес зазвучала странная тантрическая мелодия, невольно напомнившая мне ритуал Кохо. Вокруг началось подозрительное оживление. Столы, стоявшие в середине зала, начали лихорадочно сдвигать, освобождая площадку.

На середину вышел высокий мужчина и громогласно объявил о танце Шептуна-ебтуна. Со всех сторон послышался хохот и улюлюканье.

– Это, наверно, какая-то традиция, – догадался Себастьян.

И точно, всех желающих пригласили на импровизированный танцпол. Алекса мигом приободрилась. К этому моменту количество гундосины в ее крови явно превышало все допустимые пределы, поэтому я не удивился. Девушка решительно повернулась к другу, но тот отшатнулся.

– Ни за что.

– Да-да, я знаю, – развеселилась Алекса. – Двадцать процентов танцоров умирают от пердечного сриступа, еще тридцать ломают правую ногу, зато оставшиеся пятьдесят процентов живут долго и счастливо благодаря танцам! Идем!

Судя по настрою, София тоже готова была рвануть в ряды танцующих. Переглянувшись, девушки схватили упирающегося парня и потащили на танцпол. Пристроились в хвост танцоров, и понеслось. Два притопа, поворот, прыжок, два шага вправо, поворот, два влево, поворот. Поскольку все путались и то и дело сталкивались, хохот стоял на весь паб. Сам танец и правда напоминал ритуальный. Сначала медленные, движения все ускорялись, громче и ритмичней звучала музыка, а танцующие все чаще ошибались. Где-то в середине танца Лекси запуталась и налетела на Борна. Пока Марсель что-то возмущенно выкрикивал, девушка, запрокинув голову, смеялась. И время словно остановилось. Как загипнотизированный, смотрел на ее улыбку, на каскад каштановых волос, на любимое лицо. Красивая, незаурядная, в ней искрилась молодость, веселье и озаряло всех вокруг яркими брызгами света. В этот момент как никогда прежде уверился, что ни за что ее не отпущу.

К концу танца половина из танцоров буквально уползали к свои столикам.

Запыхавшиеся, раскрасневшиеся студенты тоже вернулись. Но Лекси умчала на улицу, перевести дыхание и охладиться. Не удержался, вышел следом.

Она стояла у перил и с наслаждением втягивала морозный воздух.

Подкравшись, положил руки по обе стороны от нее. Резко обернулась. Удивленный вдох и подернутые поволокой глаза.

– Ты ведь здесь не случайно.

– Верно.

– Зачем?

Не отрываясь, смотрел на ее губы. Пухлые, мягкие, возбуждающие.

– Думаю, ты знаешь.

Ее взгляд тоже метнулся на губы. Так близко. Приятно щекотало дыхание. В этом холодном царстве гор и снега наши горячие тела незримо тянулись друг к другу. Но я медлил. Растягивал ощущение недосказанности, предвкушения, волнительного ожидания. Мы зависли в шаге от продолжения. Там, где стоит многоточие.

Лекси.

Прошлый вечер остался в памяти чередой ярких пятен и взрывов смеха. Мы вернулись в отель ночью и мгновенно завалились спать. Мне снился поцелуй. Сладкий, томительный, долгожданный. Поцелуй, который вчера так и не случился. Проснувшись, чувствовала себя разбитой и пустой. Та часть меня, что во сне заполнилась томительным возбуждением, удовольствием от его губ, таящим восторгом, наяву оказалась совершенно пустой.

На склон я шла молча. Рассуждала про себя, сколько продержусь я, сколько он. И кто сорвется первым. И это не соревнования. Это наша реальность.

Еще вчера наша разношерстная компания договорилась встретиться на вершине горы и покататься. На горных лыжах я держалась отлично. Отец каждую зиму вывозил семейство на горнолыжный курорт. И не было такой трассы, которую бы мы не покорили. Так что в своих силах я была уверена, ровно до того момента, как увидела странные приспособления, которые надевали на ноги туристы. Более короткие и широкие, они скорее напоминали снегоступы.

– Что это?

– Лайсы, они на пневмоподушке, – пояснил Марсель. – В отличие от привычных лыж, парят над снегом, но суть та же. Стоит поймать неровность, неизбежно вылетишь с трассы.

– Понятно. Хорошо, что палки вполне привычные.

Облачившись в спортивное обмундирование, мы вышли на площадку, откуда начинался спуск. Впереди, на сколько хватало взгляда, простирались заснеженные вершины. Ледяные шапки переливались на солнце алмазной крошкой. Невероятная красота! Иногда величественную тишину нарушали парящие горланы. Их протяжные тревожные крики напоминали звуки, обычно издаваемые заблудившимися путниками. Интересно, птицы копировали когда-то услышанные звуки? Или так распорядилась шутница-природа?

К нам подошли мужчины и тоже некоторое время любовались горным пейзажем.

– Предлагаю пари, – как это обычно бывало, идея появилась спонтанно.

– А разве нельзя просто покататься? – простонала София. Она слишком хорошо меня знала, а потому добра не ждала.

Марсель весь обратился в слух. Найдя в лице друга поддержку, я подмигнула и предложила:

– Две команды. Назовем условно – магистры и студенты. Чья команда первой достигнет подножия – победитель, с проигравших выпивка и… танец Шептуна в таверне.

– С радостью, – поддержал Зафир, – не терпится снова посмотреть на ваши пляски.

– Ха, еще посмотрим, кто сегодня окажется Шептунами! – парировала я.

– Давайте обговорим правила, – выступил ректор со свойственной ему педантичностью. – Подножки не ставим, снежки не кидаем.

– Боевую ипостась не используем, – поддакнул Марсель.

– Вот и договорились, – Стефан даже не скрывал злорадной ухмылки. – Стартуем на счет раз, два, три!

Хитрюга лихо оттолкнулся и помчался вниз, следом оба его дружка. Мы сиганули следом. Пневмолыжи легко скользили в десяти сантиметрах от снежной корки. В ушах раздавался оглушительный свист ветра, еще больше распаляя азарт. Из нашей троицы первым шел Марсель, ловко лавируя между сопками и прокладывая нам оптимальный путь, следом летела я, замыкала София. Впереди маячили спины соперников. И как им удалось развить такую скорость? Тут точно без драконьей хитрости не обошлось!

Сомневалась я ровно минуту. Но ведь маленькие молнии никому не навредят? А в случае с Легатом лишь придадут небольшое ускорение. На ходу стянула перчатку и размяла кулак. Прицелилась…и ничего. Странно, делаю все, как объяснял Фурфур. Попробовала еще раз. Снова в холостую. Да чтоб тебя! Едва разозлилась, как снег чуть впереди зашипел и оплавился. Ого! Значит помимо желания нужны сильные эмоции? Попробуем.

Сосредоточилась, прицелилась и выпустила первую искру. Мимо! Только четвертая угодила в цель. Увидела, как дернулся Стефан и завалился на бок. Йехаа!

Марсель заметил неладное и, притормозив, обернулся. Смекнул что к чему, подмигнул, оттолкнулся и помчался дальше.

Стефан.

Почувствовав небольшой разряд, насторожился. Что за аномалия? В горах до того разряженный воздух, что гуляют молнии? Бред. В следующую секунду ощущения повторились. По мне конкретно шарашило зарядами. Послышал сбоку вопль Себастьяна. Как человек, он оказался более чувствительным и, не удержавшись, кубарем покатился по трассе.

– Эй, парни вы чего? – окликнул Зафир, проносясь мимо. Но далеко не уехал, ойкнув, дернулся и полетел прямо в сугроб.

Обернувшись, отыскал студентов. Они стремительно приближались и вскоре с победным кличем миновали нашу компанию.

Попробовал оттолкнуться и только сейчас обнаружил, что лайсы стоят на снегу. Неужели вышли из строя?

– Что за черт? – друг уже выбрался из сугроба и также, как и я, пытался активировать обувку.

– Может зарядка закончилась? – предположил Себастьян, вертя бесполезный девайс в руках.

– У троих одновременно? Здесь что-то не чисто.

Как бы то ни было, а вниз спускаться надо. Хорошо, до конца трассы оставалось чуть больше километра. Так гуськом, друг за другом, при помощи палок и такой-то материи мы двинулись вниз.

До подножия добрались, заснеженные, замёрзшие и до предела злые. Студентов обнаружили в кафе. Они с наслаждением потягивали горячий напиток и даже не скрывали победоносных улыбок.

– О, уже репетируете, – ехидно поинтересовалась Алекса, намекая на наш заснеженный вид.

– Как вы это провернули? – Зафир, как и я, не верил в случайности.

– Мы?? – с круглыми глазами возмутились ребята.

Всматриваясь в их лица, искал намек на причастность, но все трое взирали, аки невинные младенцы.

– Ту-ту мба я, ту-ту мба я, – невзначай принялась напевать Лекси, барабаня пальцами по столу в такт мелодии.

Марсель подхватил, даже скромница София присоединилась. Хотелось рвать и метать от бессилия.

– Я требую проведения расследования! – возмутился Зафир.

– Пойдем в техцентр. Они-то точно определят причину, – поддержал друга Себастьян.

Втроем мы дошли до техников, но те лишь развели руками. Заряда и правда не оказалось во всех трех парах. Предположили, что сотрудники наверху недосмотрели и выдали нам разряженные лайсы.

– Нам что, действительно придется танцевать? – все еще не веря в оглушительное поражение, поинтересовался Аль-Касими и упер руки в бока.

Себастьян молчал и лишь гневно кусал губы. Я лихорадочно размышлял, на чем можно сторговаться. Зачеты? Экзамены? Поблажки? Но ребята и так отлично справлялись с учебой. Нет, тут надо что-то более существенное предложить. Такое, что расколет спевшееся трио и посеет в их рядах раздор. Ага, кажется, придумал!

– Пошли! Я знаю, что нам поможет.

Мы вернулись в кафе и заказали по кружке гундосины. Лучшее средство, чтобы согреться после пешей прогулки по заснеженным горам. Пока нас не было, ребята расправились с первой порцией и уже потягивали вторую. Вскоре официант поставил на стол перед нами три объемных кружки. До обоняния тут же долетели умопомрачительные ароматы корицы, меда и цитрусов. Немедля сделал большой глоток и блаженно вздохнул. Как только пряная жидкость коснулась желудка, даже кровь побежала веселей.

– Предлагаю сделку, – теперь можно и о деле. Предварительно предупредил парней во всем соглашаться и не возражать.

– Как интересно, – сверкнула глазами София. Похоже, тесное общение с оторвой-сестрой сделало свое дело, и скромница перешла на темную сторону.

Сама Лекси лишь насмешливо приподняла брови.

– Предлагаю пять дней на горячих источниках. Проживание в отдельном шале со всеми удобствами и развлечениями. Все включено. И совершенно бесплатно.

– А взамен?

– Мы не танцуем танец Шептунов, чтоб их ебтунов.

Марсель с Софией впечатлились и вопросительно уставились на подельницу.

– Мы и так завтра туда едем.

– В крошечные номера с видом на окна соседей?

По мере разговора глаза Лекси становились все уже и уже. Чувствовала подвох, но пока не понимала, в чем он. Я же старался сохранить невозмутимый вид, хотя так и подмывало щелкнуть ее по носу. Малышка, даже не подозревала, что ее ждет!

Ребята отошли и принялись шептаться. Кажется, я все верно рассчитал. Двое против одной. По мере обсуждения шепот перерос в нешуточный спор. Бурно жестикулируя, София что-то втолковывала упрямой сестре, парень и вовсе смолк и лишь гневно зыркал на несговорчивую подругу.

– Стефан, а можно подробнее?

– Шале я забронировал заранее. Там всего три спальни и огромная гостиная с кухней. Ну и камин, разумеется.

Друзья как-то смущенно потупились. Я же все больше веселился.

– Почти студенческая общага, – проворчал Себастьян.

– Да-да, все как вы хотели.

Алекса.

Марсель с Софией были очень настойчивы. Пришлось уступить и согласиться на предложение Стефана. Внутри точил червячок сомнений, зная его, я была почти уверена, не все так просто. Но в чем именно заключался подвох, только предстояло выяснить.

До источников мы домчали на наемных ависах за час. Как это часто бывает, здесь оказалось гораздо красивей, чем на фото. Меж двух высоченных гор раскинулось небольшое плато. Прямо из-под земли били горячие источники. Их огородили гладкими каменными плитами, сделав что-то наподобие бассейнов. Всего таковых я насчитала четыре. И самый большой почти у нашего шале. К слову, домик идеально вписывался в окружающий пейзаж. Каменное основание, светло-коричневые стены из гладких бревен, огромная покатая крыша, похожая на размах крыльев гигантской птицы. Высокие витражные окна и уютная терраса, выстланная досками в цвет стен.

Всей гурьбой мы вывалились из ависов. Воздух здесь был существенно теплее и меж источников землю устилали горные растения. Пахло разнотравьем и дождем. Контраст заснеженных вершин и исходивших паром бассейнов невольно рождал в груди радостное предвкушение. Хотелось немедленно погрузиться в теплую воду, устремить взгляд на снежные шапки гор и ни о чем не думать.

Однако планы пришлось отложить. Предатели направились исследовать шале. Я дулась на Софию и Марселя, это ж надо продаться за какое-то там шале. Однако, зайдя в дом, передумала злиться. Он оказался уютным и очень атмосферным. Весь первый этаж занимала просторная гостиная с кухней. Центральное место было отведено каменной стене с камином, напротив которого лежал цветастый ковер с россыпью подушек. Чуть поодаль стоял длинный диван, сразу за ним широкий стол с удобными стульями. Все выполнено в сдержанном, но лаконичном стиле. На второй этаж вела деревянная лестница с широкими ступенями. Вот тут-то и случилась заминка. Спальней я насчитала три. Да, с широченными кроватями и отдельными ванными комнатами. Но их было три! Не нужно быть гением, чтобы разгадать задумку Легата.

А я предупреждала, что не все так просто с этой сделкой!

– Не переживай, я буду спать на полу. Охранять твой сон, – желая разрядить обстановку, подмигнул Стефан и двинулся к самой дальней комнате.

Я же оставалась неподвижной, раздумывая, а не вернуться ли мне в гостиную. Или еще лучше отправиться в отель на другом конце плато, в котором нас ждали три отдельных номера…

Рассудив, что всегда успею это сделать, двинулась за мужчиной. Не обращая на меня внимания, он кинул на пол покрывало с кровати. Сверху подушку и одно из одеял. Благо на кровати таковых было два.

– Думаю, там ты сможешь переодеться, – он указал на дверь в углу комнаты.

Невольно посмотрела в окно. Пар продолжал призывно клубиться над лазурной поверхностью бассейна. Воображение живо нарисовало, как медленно я погружаюсь в горячие воды источников и нежусь под мудрым взором седых гор. Заманчивые перспективы мигом отодвинули на второй план все прочие вопросы. Не теряя времени, шмыгнула к чемодану, выудив купальник, и скрылась в ванной.

Поплаваю, а после решу, как лучше поступить.

Переодевшись, накинула халат и вышла. Стефана в комнате уже не было. Спустилась на первый этаж и вскоре оказалась на террасе. Народ уже вовсю плескался в бассейне, и когда только успели переодеться?

Скинула халат и с разбега прыгнула в воду, обдав всех присутствующих фонтаном брызг. Марсель с Софией тут же принялись мстить, попутно цепляя и наших спутников. Те в стороне не остались, запустив в нашу сторону настоящие водные торнадо. Визжа и отплевываясь, попыталась улизнуть на другой край бассейна, но куда там! Водная кара настигла и там. Поднырнув, Стефан схватил меня за талию и с силой подбросил вверх. А потом еще и еще. В общем, поныряла я на славу. Мы барахтались в источниках до самых сумерек. И только когда в долине зажглись люминары, мужчины выбрались из бассейна, сославшись на необходимость позаботиться об ужине.

Едва оставшись одни, друзья торпедами рванули в мою сторону. У нас не было времени обсудить возникшую ситуацию. И сразу стало ясно, ограниченное количество спален смущало не только меня.

– Вы не против, если я займу гостиную? – первым спросил Марсель, откидывая мокрые пряди с лица.

– Против, там буду спать я, – отозвалась София.

Оба нахохлились, как воинственные швындыры, и с напускной решительностью уставились друг на друга.

– Ой, вы такие смешные, – не удержалась я от смеха. – Спите уже в своих комнатах. А в гостиной буду я. Из всех троих только у меня со Стефаном сейчас нет отношений. Так что, фигушки, диван – мой!

Стоило мне это сказать, как воинственность сменилась растерянностью. Некоторое время Марсель с Софией непонимающе таращились друг на друга, но едва до них дошел смысл, смущенно потупились. В воздухе явственно почувствовалась неловкость.

– Что вы как маленькие, вам же сказали, все, что было в Глиссене, тут и останется.

Похоже, мне удалось разрядить обстановку. Друзья важно кивнули и поплыли к лестнице. Мне не оставалось ничего иного, как тоже вернуться в дом. Высушив волосы, я натянула теплые спортивные штаны, футболку, на всякий случай еще и свитер. Утеплиться не помешает. Дом отапливался при помощи камина. И судя по запаху дыма, его только-только пытались разжечь.

И правда, оказавшись на первом этаже, заметила Аль-Касими, колдующего над дровами. Рядом стоял ректор и давал ценные советы, чем неизменно вызывал приступ веселья у зрителей. Стефан, Марсель и София с бокалами в руках сидели на диване и наблюдали за тщетными попытками разжечь огонь.

Взгляд невольно скользнул на стол. Там стояло столько еды и напитков, что я лишилась дара речи. Мы здесь на месяц что ли?

– Мы уже поели, так что ешь и присоединяйся к нам, – кинул Стефан.

Желудок тут же сжался, и я решила воспользоваться советом. Ох, чего тут только не было! И мясо, и птица, и даже рыба. А еще куча закусок и пирожных. Наевшись досыта, откинулась на спинку стула и поняла, что ужасно хочу спать. К этому времени магистр победил камин и по дровам заплясали веселые языки пламени.

Очевидно, друзья заметили мой посоловевший взгляд и тут же кинулись разгонять сон. Первый бокал шипучки меня заставили выпить залпом, со вторым пустили к камину. Благодаря волшебным пузырькам сон действительно отступил, зато нагрянула дурость.

– А давайте в карты играть?

– Начинается! – всплеснула руками София.

– У тебя есть карты? – оживился Марсель.

Да, это проблема. Я совсем забыла, в империи о них и не слышали.

– Есть предложение получше, – хитро сказал Аль-Касими, – смотрите, что я нашел!

В руках магистра виднелась коробка с надписью «Бинго-Бесперспективняк».

Стефан с ректором разразились одобрительными возгласами. И только мы трое чудаков из большого мира глупо переглянулись.

– О, все студенчество резались в эту игру. Правила очень простые. Тот, кто собрал всю коллекцию, кричит – «Бинго». Все прочие кричат – «Бесперспективняк». Последний, кто выкрикнул или не смог выговорить, исполняет желание выигравшего. Приличное желание, – счел необходимым уточнить Беранже-Штарк.

– Что за коллекция?

Мы переместились на ковер поближе к камину. Магистр разложил карточки с изображением самых разных тематик – одежда, оружие, посуда, здания и так далее. Всего двенадцать тем, и все разных цветов. Собрать коллекцию – значило собрать из каждой тематики по одной карте. Всем игрокам раздавали по тринадцать карт, повторяющиеся можно было менять. Просто выкладываешь рубашкой вверх, отдаешь другому игроку, взамен он дает ненужную ему карту.

Казалось бы, проще простого. Однако игра таила в себе много подводных камней. Например, нужно было постоянно держать концентрацию на своей коллекции и случайно не выкинуть нужную карту. Сам процесс обмена проходил столь стремительно и азартно, что периодически у кого-то на руках оказывалось полколоды, другие же не успевали схватить наменную карту. И тут же поднимался шум, гам, смех, и обделенные кидались отбирать лишние карты у шулера. К слову, в большинстве случаев им оказывался Стефан. Зато ректор выиграл первые три кона. После первого «Бинго» мы не сразу вспомнили требуемое слово, а вспомнив, как только не исковеркали! Смеясь, старались перекричать друг друга, но выходила полная абракадабра. В итоге, София продула первой и вынуждена была, зажав нос, спеть куплет из веселой тролльей песни. Далее проиграла я, и ректор отыгрался на полную катушку, загадав придумать три новых пункта Устава Академии. Вышло неплохо:

В столовой за ужином всем наливать трынду.

Студент, сменивший время на часах главной башни, получает за все экзамены автоматом.

Ежегодно между ПАУКами и ВАТниками устраивать соревнования (он так хвалился их боевой подготовкой, что во мне взыграла ревность).

Но и этого оказалось мало. Марселю он поручил нарисовать меня. И делать это нужно было с закрытыми глазами. Уже с первыми штрихами гостиная содрогнулась от хохота. Получилась такая кракозябра, что я хотела тут же сжечь рисунок в камине, но кто-то выхватил его и спрятал.

По мере опьянения слово «Бесперспективняк» стало и вовсе непроизносимым, а магистры все чаще делали ошибки, и наконец-то мы смогли отыграться. Так Аль-Касими изображал психоплюя, Стефана с ректором все же заставили исполнить танец Шептуна.

Благодаря жару камина дом прогрелся, а огромное количество выпивки заставило нас буквально полыхать. Желания становились все абсурднее, а смех громче.

Финал вечера я запомнила плохо, как и отход ко сну.

Стефан сдержал слово и всю ночь послушным песиком спал у подножия кровати. И только под утро, когда дом совершенно остыл, а я начала клацать зубами, забрался на кровать. Укутав меня как младенца, прижал к себе и затих. Тепло его тела мгновенно окутало лучше любого одеяла, и я снова провалилась в сон.

Следующее пробуждение случилось явно позже обеда. Яркие лучи солнца заливали золотистым светом совершенно незнакомую комнату. Приоткрыв глаза, медленно соображала, где я и почему так жарко. Как вдруг рядом кто-то зашевелился. Волосы на макушке мгновенно вздыбились от ужаса. Невольно с ладони сорвалась молния и шарахнула в дверной косяк. Упс…Дерево мгновенно обуглилось, и потянуло дымком.

– Вот, зараза!

С колотящимся сердцем медленно обернулась и встретилась с налитыми кровью глазами Стефана. Кажется кому-то нехорошо с похмелья. А тут еще молнии всякие летают.

– Лексииии….

– Мммм…?

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Я?! Неееет, – путаясь в одеяле, кубарем скатилась с кровати.

Но не тут-то было. Стефан успел ухватиться за край и дернул его на себя. Я отчаянно барахталась, как мушка в паутине, стараясь высвободиться. Каким-то немыслимым образом мне все же это удалось. Не теряя времени, вскочила на ноги и, шарахнувшись с разбега в дверь, успела скрыться в ванной комнате.

Так небольшая отсрочка у меня есть. Лекси, соображай!

Стефан.

Мне не могло это привидеться! В дверной косяк только что ударила молния! Я даже встал и подошел к почерневшему дереву. Провел пальцем. На коже осталась сажа.

Снова прокрутил в голове только что увиденное. Вспышка, затем в сторону двери летит разряд. Через секунду резко потянуло дымом, а по дереву расползлась черная отметина. Откуда в комнате источник энергии? Здесь только я и Лекси. Я точно этого не делал, значит ли это…

Невзирая на абсурдность догадки, это был единственный возможный вариант. Только в голове не укладывалось – как?

Впрочем, ответ могла дать только та, кто вот уже полчаса скрывалась в ванной. Шум воды стих, и я подошел к двери ванной.

– Алекса, ты не можешь там прятаться вечно. Выходи!

Замок щелкнул, и на пороге появилась девушка. Влажные волосы, румяные щечки, сладкий аромат вишни с миндалем. Ммм…так и бы и съел! Рот наполнился слюной, пришлось напомнить себе про разряд.

– Доброе утро! – как ни в чем не бывало сказала она.

– Я все видел. Как ты это сделала?

– Что именно?

– Молния, Алекса! Ты выпустила молнию!

– Во дает, – изумленно присвистнула она. – Пить надо меньше!

Ррррр…ясно, будем играть в дурака. Я указал на обуглившийся косяк. Но собеседница так натурально охнула, что я невольно засомневался.

– Да, неприятненько вышло. Ничего не припоминаешь? Ты вчера схватил горящее полено и понес в комнату, чтобы разжечь камин. Я пыталась объяснить, что камина тут нет. Но тебя было не остановить. В итоге ты чуть не спалил дверь.

– Не выдумывай, я прекрасно помню, как поднялся на второй этаж. Никакого полена не было!

– Да? И красных трусов тоже?

О чем это она? Проследив за взглядом девушки, наткнулся на упомянутый предмет гардероба. Откуда это на мне? Плавки с рюшами точно были чужими.

– Это мои шорты от пижамы, – верно расценив мой недоуменный взгляд, пояснила Алекса и направилась к шкафу. – Ты вчера наотрез отказался надевать свои, собираясь спать голышом. Пришлось натягивать на тебя первое, что попалось под руку.

Я присел на край кровати и схватился за голову. Туман никак не хотел развеиваться и приоткрывать окончание вчерашнего вечера. Вдруг мелькнула мысль – надо расспросить друзей! Нацепив домашние штаны, поспешил вниз. Но уже на середине лестницы все надежды мгновенно улетучились. В куче перьев и золотистого конфетти спали Зафир с Себастьяном. Причем первый лежал поперек огромной вазы, второй и вовсе разлегся на столе. Не сразу отыскал студентов. Те свернулись калачиками у камина. Да, что-то припоминаю, ночью было жуть как холодно. Видимо, они инстинктивно держались тепла. А еще золы, поскольку лежали в куче остывших угольков и пепла. Вот обрадуются-то, когда очнутся. Надо бы застать этот драматичный момент. Представив себе картину в красках, хохотнул, но тут же сморщился от боли. В голове взрывались микробомбы.

Сколько же мы выпили вчера? Пока я размышлял, что же делать дальше, мимо продефилировала Алекса. Едва оценив размеры бедствия, замерла. И словно творящейся вокруг вакханалии было мало, в этот момент из-под стола вылезла гигантская птица и уставилась на нас злющими глазами.

– А это кто? – опешила Лекси.

– Хотел бы я знать. Надеюсь, это не ее перья?

– Вроде не похожи…

Это провал. В памяти, в жизни, в самоуважении. Это ж надо так нахлестаться!

– Ладно, ты займись птицей, а я поплаваю, – кинула хитрюга и быстренько прошмыгнула на террасу. А оттуда в бассейн. Очень хотелось составить ей компанию, но не в красных же трусах в самом деле? Хотя… кому какая разница. Эти четверо еще не скоро очнутся. А выгонять птицу до момента пробуждения друзей не хотелось. К чему лишать их такого сюрприза. Решив оставить пока все как есть, тоже направился к источникам.

Алекса лежала на воде в позе морской звезды и явно медитировала. Похоже, невзирая на видимую бодрость, она тоже ощущала последствия вчерашних возлияний. Памятуя о целебной силе источников, с наслаждением погрузился в воду. Насыщенная минералами и солями, вода прекрасно удерживала тело, не позволяя тонуть. Не знаю, сколько мы так дрейфовали, пока меня не отпустило.

Поскольку я первым принял вертикальное положение, решил незаметно подкрасться к Алексе. Мне вдруг до безумия захотелось ее поцеловать. Я ходил вокруг да около все это время. Хватит крутить в голове сомнения, думать, подстраиваться. В оставшиеся четыре дня я буду делать то, зачем приехал. Она будет моей. И в этот раз я не допущу прежних ошибок. Стараясь не производить шума, подплыл и схватил ее, крепко прижав к себе.

– Немедленно отпусти! – тут же воскликнула она и попыталась вырваться.

– А то что?

Не удержавшись, прижался к ее губам и, невзирая на отчаянное сопротивление, углубил поцелуй. Какая же сладкая! Терзал ее ротик, пока она не сдалась. Ответила с жаром, обвила руками шею и выдохнула прямо мне в губы. Но стоило чуть ослабить хватку, как строптивица мгновенно вырвалась и отвесила мне такую затрещину, что искры из глаз полетели. А у нее неплохой удар, подумалось мне прежде, чем рванул ее догонять. Настиг на террасе и, ухватив за талию, перекинул через плечо. Возмущенная таким поворотом, Лекси брыкалась и угрожала всеми доступными карами.

В три прыжка преодолел лестницу и, оказавшись в комнате, повалил на кровать. Когда дракон зол, влюблен и возмущен – это опасное состояние, влекущее за собой самые непредвиденные последствия. И Лекси сейчас в этом убедится. Навалился сверху. Прижал телом так, чтобы не смогла вырваться. Нащупал какие-то тряпки. Сначала привязал к изголовью кровати одну руку, затем вторую. Мокрая, горячая, она извивалась подо мной змейкой. Даже не подозревая, что тем самым еще больше распаляет меня. Настал черед ножек. Развел широко и зафиксировал у подножия кровати.

Задыхающаяся от гнева, распластанная и абсолютно беззащитная, она продолжала сыпать угрозами и проклятиями.

– Разве тебе не говорили, что нельзя бить злых драконов?

– Да пошел ты! – вперившись испепеляющим взглядом выкрикнула она и повалилась на подушки.

Тот, кто придумал купальник на завязочках – гений и мой верный друг. Быстро откинул в сторону мокрые тряпицы и накрыл ее обнаженное тело своим. Распластанная, беспомощная, без возможности сбежать, она находилась в моем полном распоряжении. Осознание этого будоражило, пьянило, наполняло звериным восторгом и предвкушением.

Не в силах больше ждать, обхватил губами сосок и с наслаждением потерся языком. Лекси дернулась и вновь попыталась освободить руки. Но тщетно. Я умел вязать надежные узлы. Бесценный навык легионера.

– Тшшшш…моя девочка, у нас впереди много интересного.

Она встретилась со мной взглядом. Непокорным, мятежным. Не разрывая зрительный контакт, вновь припал к набухшей вершинке. Играючи покусывал, облизывал, пока ее дыхание не участилось. Она еще сопротивлялась, не позволяя возбуждению захватить разум. Но эту битву Лекси уже проиграла.

Медленно двинулся ниже, оставляя влажную дорожку из поцелуев и чувствуя, как дрожит подо мной ее тело. Кончиком языка обвел пупок, чуть надавил, чтобы усилить мучительное ожидание. Ее колени, бедра еще напряжены, тянутся друг к другу, стараясь скрыть нежные складки. Одним движением развел их в стороны. От вида горячей, возбужденной уже набухшей промежности в паху заныло, но еще не время. Она что-то смущенно прошептала, не оставляя попытки укрыться. И я понял, так откровенно и жадно ее никто не рассматривал.

Раздвинул языком нежные лепестки и букву за буквой вывел свое имя на чувствительной вершинке. От возбуждения и адреналина вскипала кровь.

– Что я написал?

– Не знаю, – судорожно выдохнула она.

До слуха доносилось рваное дыхание. Она больше не кричала, закончились угрозы, сопротивление. Осталось только мучительное желание. Оторвавшись от сердцевинки, припал губами к шелковистой коже бедра. И повторил пытку. Мне хотелось везде поставить клеймо своего имени. На каждом крошечном участке. Все мое. От томительных ласк нежная кожа мгновенно покрылась мурашками.

– Ну же, Лекси.

Преступно медленно выводил языком «С», далее «Т», «Е», «Ф», «А», «Н». Так близко к возбужденной промежности и так далеко. Алекса извивалась, по комнате плыли ее хриплые стоны и туманом кружили в моей голове.

– Стефан, – хрипло отозвалась она. – Ты написал Стефан…

– Умничка.

Настало время вознаградить свою ученицу. Мой палец легко проник в тугое лоно. Уже мокрое, горячее, готовое меня принять. Нащупал чувствительную точку и вывел буквы первые уже внутри. Лекси выгибалась, двигала бедрами. Ей, как и мне, не терпелось перейти к решительным действиям. Держался из последних сил, скользя пальцами по влажным глубинам. Ее лоно то сжималось вокруг моих пальцев в тщетной попытке продлить удовольствие, то вновь позволяло свободно двигаться внутри. Я едва сдерживался, чтобы не накинуться на нее. Ее возбуждение пахло полуденным солнцем, трепетом и счастьем. Я буду пить его до последней капли.

– Стефан, пожалуйста, – всхлипнула Алекса.

Она была уже близка. Почувствовав это, лег сверху, направив член между широко разведенных ног. Зверь бесновался, скреб когтями грудную клетку, выл, требуя немедленно утолить голод. Освободил ее руки, и тут же горячие ладони скользнули по моей спине. Плавилась кожа, догорала воля, огненным вихрем кипело возбуждение.

– Скажи это, – почти прорычал я, мечтая вонзиться и рвать ее до искр в глазах.

Умоляющим взглядом скользнула по моему лицу и хрипло прошептала:

– Возьми меня…

Рывок, и я толкаюсь внутрь. Жестко, резко, с каждым толчком выколачивая из нее хриплые вскрики. Так входят воины, хозяева, доказывая свое абсолютное право. Запускаю руку под ягодицы, сжимаю до боли и приподнимаю. Казалось, глубже уже невозможно, но новое положение позволяет мне вонзаться до самого края. Сначала невозможно тесная, под грубым натиском растягивается, покорно принимая меня всего. Пусть чувствует меня не только лоном, всем телом – бедрами, грудью, животом, ягодицами. Меня охватывает первобытный, почти болезненный, обжигающий восторг. Мышцы живота сводит от напряжения. Еще глубже, еще сильнее. Чуть назад и вновь до упора. Снова и снова. Сумасшедшее скольжение внутри. Захватываю ее губы, прикусываю, слизываю ее вкус, иступленные всхлипы. Это самое верное. Кожа к коже так близко, что ни одно слово, сомнение, колкость больше не смогут протиснуться между нами. Мы оба задыхаемся, словно нет ничего важнее этих умопомрачительных движений. Ее дыхание смешивается с моим, ее соки омывают мои. Миг и пульсирующее лоно крепко обхватывает член. Сладкий плен, который держит меня крепче любых капканов. Не могу больше сдерживаться, последний рывок, и меня накрывает шквал наслаждения. Горячая струя изливается в пульсирующее лоно. Моя девочка кричит, но ее голос теряется в зверином рыке. Нас подбрасывают, бьют друг об друга волны невероятного оргазма. Слишком хорошо, остро, безумно.

Наконец, тяжело дыша, падаю вниз, на мокрое обнаженное тело. Грудью чувствуя, как колотится ее сердечко, как она все еще судорожно всхлипывает, вздрагивая от медленно тающих искр удовольствия.

Лекси.

В аду я была ни раз, а вот в раю побывала впервые. Его необузданная грубость, откровенная, не сдерживаемая страсть подарили мне самый умопомрачительный оргазм.

Стефан освободил мои ноги, одним хозяйским движением прижал к себе и затих. Он взял то, что желал. Без компромиссов и разговоров. Подчинил, доказал свое право и восстановил власть.

Лежа на его плече, я, наконец, осознала главное. Быть рядом, в его жизни, объятиях, постели – единственно верное решение. Сколько бы мы не отталкивали друг друга, каждый раз нас все сильнее тянет друг к другу. Наша совместимость, сумасшедшая химия, общие интересы и понимание, которое было всегда с полуслова, даже взгляда, – это не случайное совпадение. Это частицы единого целого. Сейчас, вдыхая его запах, который казался пропитал меня насквозь, проник под кожу и поселился там навсегда, я поняла, что больше не боюсь. Не боюсь быть недостойной, не боюсь пренебрежения и очередного «я не готов», и не стану врать ему и самой себе, что в моих планах на будущее его нет. Он был там всегда. Просто я отказывалась это признать.

Перевернувшись, взглянула в его лицо и невольно залюбовалась. Колкая щетина, четкий мужественный подбородок, жесткие скулы и полуприкрытые веки. Он тоже смотрел, наблюдал, затаился. Поправила волосы, упавшие на высокий лоб. Не удержалась и прошлась по литым мышцам предплечий, твёрдой груди. Рядом лежал совершенно голый, невозможно большой и красивый мужчина. В нем не было ни капли фальши, равнодушия, слабости – которые всегда отталкивали меня в других. Избыток маскулинности – да. Но с этим я уже почти смирилась. На нем лежало слишком много ответственности – за себя, за армию, за всю империю. И это неизбежно рождало в нем жесткость, порой бескомпромиссность и цинизм. А еще он как никто другой нуждался в поддержке и любви. Хоть и никогда в этом не признается. Но в его случае любовь – это не сердечки и ромашки. Я прекрасно помнила разговор с отцом. Для таких, как он, любовь – это глагол. Заботиться, принимать, помогать, решать, быть рядом.

Я продолжала водить подушечками пальцев по смуглой коже, наслаждаясь каждым мускулом. Мне было не оторваться. Ни тогда, ни сейчас.

– Даже боюсь спросить, о чем ты думаешь.

Наши взгляды встретились.

– О тебе. О нас. И нашем будущем.

Он замер, с надеждой разглядывая мое лицо.

– Не знаю, как ты, но я уверен, нам стоит быть вместе.

Притянул меня к себе и поцеловал долгим, нежным поцелуем. Который быстро перерос в весьма откровенный, сопровождающийся горячими ласками. Быстро же он восстановился! И хотя я не меньше Стефана наслаждалась происходящим, все же все же нашла в себе силы отстраниться. Хотелось поговорить, обсудить произошедшее, возможно договориться о дальнейших действиях.

– Стефан, нам надо…

Но куда там! Едва я открыла рот, как меня тут же успокоили новым поцелуем, а сильные руки еще крепче прижали к крепкому торсу. Одним движением он закинул мою ногу на бедро, заставляя открыться. Широкая чуть шершавая ладонь с длинными сильными пальцами по-хозяйски легла на промежность и началось… Его руки могли легко управляться с любым видом оружия, могли, действуя грубо и жестко, скрутить самого сильного противника, но то, что они вытворяли со мной – трепетно, настойчиво, виртуозно, было за гранью. Я чувствовала себя бесценным уникальным подарком, который любовно поглаживали, ласкали с едва скрываемым наслаждением. Мне целовали шею, покусывали плечо, меня пробовали, дегустировали, наслаждались с чувством, не спеша. Он раздвинул головкой губы и вошел, слегка чуть-чуть дразня и распаляя меня. Невольно подалась вперед, желая глубже, быстрее. Но Стефан намеренно тянул. Я медленно плыла, наслаждаясь мощными неторопливыми движениями. И одновременно внутри росла волна возбуждения. Жаркого, колкого, нестерпимого.

– Моя сладкая девочка, – прошептал мягко, обволакивая бархатом и теплом, от его голоса по спине пробежали мурашки.

Он перевернул меня на живот и подтянул к себе, заставляя встать на колени. Плавные неспешные толчки в лоне. Внизу живота занималось сладкое знакомое возбуждение. Горячие пальцы коснулись клитора, массируя, дразня. От этой позы нас несло обоих. Полное подчинение – для меня и такая приятная, нужная наполненность от горячего скользкого члена. Абсолютная власть – для него, добавляющая децибел к его возбуждению. Я понимала это по вздувшимся венам на его руках, по каменным мышцам, прижимавшихся к моим ягодицам. От него исходило неистовое желание, до дрожи, до судорог и передавалось мне.

Обхватив мои бедра, резко дернул на себя. Закончилась нежность и прелюдия, терпение тоже иссякло, осталось только неистовая дикая потребность взять свое. Он задвигался жадно, быстро, более не сдерживая себя ни в чем. Дорвавшись до запретного, уже не мог остановиться. С каждым разом врываясь все глубже. Я чувствовала, как огромная головка доходит до упора и от этих восхитительным ощущений хотелось кричать. Стефан победил, вновь снес границы, перевернул мой мир. Но как же хорошо. Не осталось ни обид, ни сомнений, только огромное желание.