Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2

– Ладно, мне пора, Касуроля. Рада была познакомиться.

– Уходишь?

От судьбы не уйдешь – прошептали песчинки вокруг.

– А я все же рискну.

Ушла я, развеялся он.

Не знаю, был ли балахон и существо под ним на самом деле. Скорее мой истерзанный мозг сотворил воображаемого проводника. Собеседника, который позволил бы разобраться, подискутировать. Так бывает у детей, бывает и у взрослых. Мы можем вести мысленные диалоги с самим собой, с призрачными друзьями, умершими близкими, да мало ли с кем. Главное – это помогает.

Помогло и мне. Я не претендовала на истину для всех. Только для себя. Ведь у каждого сове мировоззрение и отношения с судьбой. Хочешь думать – все в руках Вселенной – пожалуйста, хочешь вершить свой путь сам – вперед. Для себя поняла одно – Вселенная точно слышит, потому что миллионы ее частичек внутри нас, а дальше все зависит только от тебя.

Проснувшись, долго смотрела, как сквозь низкий потолок догорают звезды. Те самые. Может Фурфур их тоже видел, день за днем спасаясь от ужасов заточения. Не знаю. Но с этой ночи я возвращалась туда снова и снова, в разные дни и отрезки времени. С одной единственной целью – ради мира для себя и своих близких.

Стефан.

Очередной визит в тюрьму обернулся новым потрясением. Стоило взглянуть на Алексу, ее отрешенное лицо, застывшую позу, как понял – дело плохо. Она не реагировала на мой голос, прикосновения, словно окаменев. Вызвал Зафира. Тот прилетел на удивление быстро. Лицо каменное, губы сжаты, но увидев Алексу живой, шумно и с явным облегчением выдохнул. И только сейчас до меня дошло, как именно он истолковал мою фразу «с Алексой что-то не так, прилетай». Совсем забыл, последние недели в чудовищном напряжении находился не только я, мои друзья тоже. Стало даже стыдно за туманную формулировку.

– Давно она так?

– Да. Охрана говорит уже сутки.

– Не трогай. Я учил ее этому. Если Алекса ушла в себя, значит ей сейчас это необходимо.

Спросил у охранников, что предшествовало текущему состоянию, просила ли что-то узница. Один из них встрепенулся и сообщил:

– Она просила карту звездного неба!

Переглянулись с Зафиром.

– Видения?

– Не исключено. Она могла запросто пробудить дар, чтобы спрятаться в видениях от реальности. Такое я тоже видел.

Пока ходил к начальнику тюрьмы разузнать про карту, меня настиг Зафир.

– Теона пришла в себя, быстрее едем в госпиталь!

Попросив предоставить заключенной звёздную карту, рванул за другом.

Охранники у палаты на удивление впустили нас без возражений.

– Магистр Романо, – едва завидев меня слабо прошелестела девушка,

Как оказалось, дознаватели уже получили информацию из уст девушки и с ордерами на арест мчали к Академии. Как рассказывали очевидцы, магистра взяли под стражу прямо с лекции. Выводили под недоуменные перепуганные взгляды студентов.

По иронии судьбы преступницу привезли ровно в ту же тюрьму. Правда разместили на другом этаже. Несчастный начальник разве что за голову не хватался, вопрошая небеса, за что на него свалилось только потрясений.

К сожалению, я не мог вытащить Алексу сию же секунду, формальности требовали распоряжения прокуратора. К нему-то я и направился.

Лекси.

Очнувшись, первое что увидела – заветную карту! Кто бы ни просунул ее сквозь прутья решетки – сделал великое дело! Жадно схватила, развернула и уставилась на схемы созвездий. Сопоставляя, вспоминая, выискивая подходящее расположение, вывела в уме первую дату.

– Эй, ребята! Есть кто живой?

Показался хмурый легионер.

– Дайте, пожалуйста, кусочек мела.

– Не положено.

– Карандаш.

– Не положено.

– Маркер, краску, хоть что-нибудь, чтобы писать!

Солдафон отвечал неизменной фразой. Не кровью же мне делать записи?! Хотя… Прокусила указательный палец. Вывела первую дату. Вторую. Вскоре появился кровавый столбец. Увидев это, легионер расшумелся, наплел про порчу имущества, но я не слушала. Сверялась с картой звёздного неба, сопоставляла месяцы и расположение созвездий из координат чертога. Писала, писала. Палец опух. Прибежал начальник тюрьмы. Побледнел, замер.

– Как…что…так же нельзя!

– Добрый вечер, – кинув мимолетный взгляд, поздоровалась я. – Или день.

– Что вы делаете?

– Пишу даты будущих сражений. Извините, что кровью. Ваши ребята сказали, мол, карандаш, маркеры, не положены. Я потом сотру, вы не переживайте.

Мужчина видел многое: психов, маньяков, убийц, воров, видел отчаянных, агрессивных, опустошенных и злых, но такое впервые. Отступил, неотрывно глядя на стену, и тихим, но каким-то рычащим тоном приказал:

– Дайте ей, что она просит.

Было видно, как ему осточертела эта заключенная и нервный Легат. Еще никогда в его тюрьме не происходило столько дерьма, как за последние две недели.

Вскоре заветный маркер был у меня. Записывать стало легче, хотя боль от видений, не отступала. Я видела столько смертей, что даже святой бы уже сошел с ума. Но я держалась, понимая, их спасение отчасти в моих руках. Когда уставала, снова впадала в беспамятство, приказывая себе уснуть. А стоило открыть глаза, как вновь кидалась к карте. Вспомнить, быстро зафиксировать, лишь бы ничего не упустить.

Внутренняя плотина рухнула, затопив меня новыми видениями.

– Южная рыба на два часа, Венера и Юпитер обозримы и почти сошлись. Значит – я переместила трафарет, – примерно седьмое марта, может восьмое. Черт!

– Алекса! Лекси!

Обернулась. За прутьями стоял Стефан. С тревогой и ужасом смотрел на меня. Интересно, сколько времени он уже пытается докричаться.

– Привет, любимый. Извини, я немного занята. Говори, а я, если ты не против, продолжу. Мне просто не удержать все в голове.

– Лекси, что с тобой?

– Видения. Это даты будущих прорывов. Примерные. Плюс-минус день. У меня есть только бумажные карты, они не столь точны. Так что, не обессудь.

– Данте нашел свидетелей. Они дали показания. Теона пришла в себя, назвала имена напавших. С тебя сняты обвинения. У меня распоряжение о твоем освобождении.

– Да? Очень хорошо. Так если Эридан на двенадцать, Большой пес на десять, значит это уже апрель. Точно, и Меркурий ушел восточнее. Думаю, середина апреля.

– Ты хоть слышишь, что я говорю?

Нервный он сегодня. Обернулась. Рядом уже стояли начальник тюрьмы, оба охранника, даже следователь нарисовался.

– Слышу, я же говорила, что невиновна. Так что это был вопрос времени.

– Ты можешь выйти.

– Нет, пока не закончу, с места не сдвинусь.

Ну и перекосило же их. Лица всех присутствующих.

– Алекса, ты не в себе, – с какой-то тягостной обреченностью прозвучало в камере. Послышался звук отпираемого замка. На плечи опустились теплые руки.

Он ужасно соскучился, он не спал и делал все возможное, чтобы меня вытащить. Доказывал, убеждал, сражался с системой, прессой, косыми взглядами. Осунувшееся лицо, жесткий изгиб губ. Эти две недели стали очень долгими и сложными.

Обернулась, тепло обняла и прижалась щекой к груди. Втянула знакомый родной запах, но все же отстранилась.

– Спасибо за все, что ты сделал. Я это очень ценю. Но именно сейчас не нужно завершить начатое. Понимаешь, после плена у охотника я заблокировала свой дар. Обиделась. Ведь согласись, глупо видеть чужое будущее, события, а себе не помочь. Но потом поняла, что так правильно. Что может быть хуже, чем знать свою судьбу наперед? Вот ты долгое время думал, что умрешь в схватке с Мортиферумом. Спокойно тебе жилось? Уверена, что нет. Видения о себе противоестественны. Как только я это признала, они обрушились на меня, как водопад. Я не могу сейчас уйти из тюрьмы. Но буду благодарна, если мне вернут териус. Так я смогу определить более точные даты.

В повисшей тишине слышалась, как нервно дышат за спиной зрители.

– Ты уверена? Сколько тебе понадобится времени?

– Так, дай сообразить. Я остановилась на… – последняя дата значилась через год. – Мне немного осталось. Если не спать, то закончу завтра. Но спать придется. Финал еще открыт. Значит послезавтра.

– Может доктора позвать? – начальник тюрьмы стер пот со лба прямо рукавом мундира и тихонько выругался.

– Не надо доктора. Принесите личные вещи, воду, еду и не мешайте ей.

– Да, спасибо. Это было бы круто, – пробормотала я.

– Хорошо.

Начальник ретировался, убежал исполнять приказ. А я вернулась к карте. Знаю, Стефан ждал от меня другой реакции, но сейчас я не в состоянии думать ни о чем другом. Только о разломах.

В голове грохотали взрывы, арканы вязали демонов, шипела лава, пахло пеплом и огнем. Вокруг сражались берсерки и саламандры, с неба пикировали драконы. И я всецело была там, стараясь сквозь вязь песка и жара рассмотреть звезды. Получалось не всегда. Раз за разом приходилось возвращаться в исходную точку и тянуть время, чтобы дождаться сумерек. Утренние и дневные разломы давались тяжелей всего.

Стефан.

Небеса, я никогда не пойму эту девушку. Она свободна, она может покинуть тюрьму, но вместо этого как одержимая продолжает царапать маркером на стене. Не зная, что делать, полетел в Академию, нашел Борна и описал ему происходящее. Он знал ее дольше всех, а значит примерно понимал, как привести в чувства. Но вместо этого Марсель засобирался к подруге в тюрьму.

– Ты в своем уме? – обалдел даже ректор, про себя и вовсе молчу. Фраза «друзья познаются в беде» внезапно вышла на новый уровень.

– Поверьте, если Алекса что-то решила, она не отступится. Выбор в другом – помогать или стоять в сторонке. Я всегда выбирал первое, не подведу ее и в этот раз.

В ступоре смотрели на парня.

– Хорошо, – отмер Себастьян, – можно хотя бы отправиться туда завтра утром? Сейчас же ночь!

И правда, в суматохе последних событий, мы совершенно потеряли чувство времени, а между тем за окном непроглядная темень.

Вместе мы успокоили разволновавшегося Марселя и отправили спать. Сами же остались в кабинете. Друг вытащил горлодер и молча наполнил стаканы. Последние недели стали настоящим испытанием для нас. И каждый внес свой личный бесценный вклад. Впереди еще много сложностей и неприятных моментов, но главное – мы отстояли Алексу.

– Себастьян, спасибо тебе за все. Я очень ценю твою помощь и Алекса тоже.

– Это я должен вас благодарить, – признался друг. – Если бы ты тогда не вытащил меня из Алкалура, даже не знаю, где бы и кем я сейчас был. И Алексе я тоже безмерно благодарен. Именно ее напористость и бесстрашие помогли открыть нам трансгрессию. Не то чтобы я сильно расстраивался из-за своей человечности, но все же… знать, что у тебя в запасе еще как минимум столетие, приятно.

– И то верно!

Мы подняли стаканы и выпили. А вскоре распрощались, всем нужно было отдохнуть и набраться сил на завтрашний день. В том, что он будет трудным и полным новых открытий, я нисколько не сомневался.

Ожидания оправдались с лихвой.

Свидетели, которых отыскал Данте, описали водителя и с перепугу даже вспомнили номер ависа. Авто быстро вычислили, как и его водителя. Тот довольно быстро раскололся, назвав имя исполнителя. Совместными усилиями мы перехватили наемника, который уже вовсю улепетывал в сторону Алкалура. Схваченный преступник без труда опознал по снимкам заказчика. Таким образом, помимо сведений от пострадавшей, следователи получили еще одно подтверждение о виновности Сибиллы Романо. Преступница, не раздумывая, сдала… Софию.

А вот этого не ожидал никто.

Длинная, неожиданная цепочка расследования привела к страшному финалу.

В ходе допросов выяснили, что девушка рассказала Романо не только о новых способностях сестры, она вообще все доносила магистру, в том числе выдала, кто в свое время нажаловался на нее ректору. Так Теона тоже оказалась в черном списке магистра. Уязвленная дрянь отвела ей особую роль в своем чудовищном спектакле.

В первом действии она приказала убить Лански-старшего. Опять же от поддельщицы ей было известно о его роли в разрыве Алексы и Яна. При помощи его смерти она рассчитывала показать зрителям насколько злопамятна Алекса. Втрое действие появилось экспромтом. Как мне и подсказывала интуиция, Медина умерла по роковой случайности. Однажды девушка имела неосторожность подслушать разговор двух преступниц, но была обнаружена, за что и поплатилась жизнью. Третье действие, оно же финальное, было подстроено так, чтобы маньяка-убийцу схватили на месте преступления. Для этого Романо подговорила Софию написать и подкинуть записки девушкам. А впоследствии уничтожить улики.

Обе получили весточки в разное время. Теона раньше всего на час. Этого времени хватило, чтобы избить девушку до полусмерти и оставить валяться в подворотне. Целители не могли установить время нападения с точностью до минуты. На то и рассчитывала Романо. Поскольку раны были свежими, Алексу взяли сразу. Все выглядело так, словно она в порыве ярости напала на подругу, а опомнившись, испугалась и постаралась исправить ситуацию мнимым спасением.

Мотивы своих злодеяний магистр тоже выложила как на духу. Видения менялись, они потеряли ценность. Во многом из-за действий Алексы. Ее новые способности только подлили масла в огонь. Сибилла Романо не желала терять власть, не желала изменений, способных покачнуть авторитет провидцев. Поэтому задалась целью – избавиться от источника грядущих перемен.

Хитрая, изворотливая и более опытная интриганка, она быстро нашла подход к юной студентке. И это была зависть. Именно она объединила двух женщин. Но если с Романо все понятно, как могла София пойти на такое?

Пока поникшую девушку поместили в соседнюю с магистром камеру. И нам только предстояло узнать ее личные мотивы.

Все детали следствия немедленно слили в прессу. Совершенно «случайно», и лишь приближенные знали, на то было личное распоряжение императора. У него были свои причины, как можно быстрее оправдать и добиться освобождения Алексы.

Известие вызвало потрясение у всей империи. За ходом допросов и расследования следили всем миром. Пресса быстро переобулась, окрестив Алексу случайной жертвой. Тогда-то я и принял решение согнать журналистов в тюрьму. Пусть запечатлеют и покажут всем ее такой – не сломленной, самозабвенно исписывающей стены своей темницы датами будущих сражений. На грани отчаяния, в, казалось бы, патовой ситуации, девушка радела за благо Аспиратус и ее жителей. Как однажды упомянул император, если Алексу оправдают, имперцы сделают ее народным героем. Я лишь хотел ускорить этот процесс.

Лекси.

На следующий день пришел Марсель. Заявил, что будет помогать, хочу я этого или нет. Я хотела.

Мы уселись на полу. Парень терпеливо ждал, пока я в трансе прокручивала видения, замирала, диктовала расположение созвездий, он вбивал в программу, называл новую дату. Время от времени поглазеть приходили охранники, журналисты. Еще бы, камера открыта, выход свободен. А узницу не выгнать даже поганой метлой. Чудеса!

Но решетки, границы, тюрьма – они ведь условны. Самые жесткие барьеры у нас внутри. Если преодолеть их, все прочее становится лишь незначительным атрибутом. У меня была койка, стена, маркер. Этого достаточно. Не важно в тюрьме, парке, дворце. Самое главное сейчас происходило в моей голове.

Друг ушел поздним вечером, а утром уже вновь сидел рядом, вводя в программу данные, и мы писали новую дату. С ним дело пошло быстрее и легче. Все же хорошо, когда рядом кто-то понимающий. В какой-то момент он соскочил и замер столбиком.

– Эй, дружище, мы еще не закончили.

В это время я сидела по-турецки спиной к распахнутой решетке, лицом к наполовину исписанной стене. Под последней датой проведена жирная черта. Вот такой он неожиданный финал. Почувствовав чье-то присутствие, обернулась и опешила.

Напротив входа в камеру стояла целая толпа. Стефан, Дорс, еще пятнадцать легионеров и… да ладно! Император?! Вскочив на ноги, я робко приветствовала:

– О, Ваше Величество, рада вас видеть! Извините, что в таком месте.

В памяти отчетливо всплыли давние слова гадалки:

…А когда беда настигнет, все отдай венценосному, не жалей. Порой, чтобы найти, надо потерять.

Вот и последнее сбылось. Венценосный собственной персоной стоял на пороге камеры и озадаченно рассматривал стены.

– А это… что, кровь? Стефан, так ты не шутил?

– О, нет Ваше Величество, какие уж тут шутки!

– Алекса, можешь рассказать, что это?

Одна стена была полностью исписана ровными столбиками дат, вторая, к счастью, только наполовину.

– С радостью. Это даты будущих разломов. Как видите, они будут бушевать еще год и семь месяцев.

– А потом?

– А потом все. Конец.

– В смысле? Конец империи, мне, тебе или видениям?

– Нет, война закончится. Смотрите, в каждый разлом нам удастся взять в плен два, максимум три демона. Без жертв, к сожалению, не обойтись. А жаль. Ведь каждый демон на счету.

Глаза императора становились все больше и больше, а брови ползли вверх до тех пор, пока не слились с линией роста волос.

– Мне сложно уловить ход твоих мыслей.

– Жителям Инферно понадобится год и семь месяцев, чтобы понять: с ними уже не воюют, их берут в плен и трансгрессируют. А это для них хуже смерти. Плюс воевать с противником, который лишь бережно пеленает тебя в арканы, тоже весьма скучно. Примерно здесь, – я подчеркнула дату, наступающую через полгода от текущего момента, – легионы Инферно воочию увидят тех, кто забрал демоническую силу и теперь бьет их своим же оружием. Чисто из вредности они повоюют еще год. И затихнут.

– Вы хотите сказать, что демоны прекратят войну.

– Войну прекратите вы, Ваше Величество. Подписав указ о трансгрессии. Как только это будет разрешено официально, маховик времени войдет в нужное русло и приведет нас к этой точке, – я указала на финальную дату.

– А что потом?

– Вам точно понравится. Мир, развитие, новые достижения. Но об этом лучше поговорить без свидетелей, – не удержавшись, выразительно посмотрела на свиту императора. – У вас впереди много работы, и поверьте, ваше правление войдет в историю Аспиратус как самое, самое великое.

– А показать можете?

– Эм…– замешкавшись, покосилась на Стефана. Вот ему было совершенно не смешно, – мы это обсудим. Но тоже без свидетелей.

– И что теперь я должен подписать указ?

– У меня, к сожалению, нет номера вашего секретариата, поэтому рыбу указа я еще вчера отправила главнокомандующему. А он переправил секретарю. Надеюсь, к этому моменту он успел оббежать всех ваших министров, и готовая версия уже ждет вас.

– Вы сейчас серьезно?

– Простите, я понимаю, все это неожиданно. У меня ушло две недели на осознание. А на вас все обрушила за две минуты. Я готова ответить на любые ваши вопросы, – невольно подумалось о низком потолке, который вновь начал давить. – Только если вы не против, не здесь. Мне жуть как надоела эта камера.

Меня усадили на заднее сидение ависа, бережно обняли и прижали к груди. Я припала к Стефану и затихла. После шторма, изнуряющих тревог и тьмы отчаяния его объятия стали спасательным кругом, мерно покачивающим меня на притихших волнах. Я не спрашивала, куда мы едем. Мне было все равно. Потому что знала, он больше не придаст и не бросит.

Стефан.

Положа руку на сердце, я совершенно не мог предугадать дальнейшие действия Зафира. Если в свое время я был абсолютно уверен в невиновности возлюбленной, то в его случае все вышло с точностью наоборот. Страшно представить, какие чувства и мысли его сейчас одолевают.

После короткой и содержательной беседы с императором я отвез Алексу к Теоне, как она просила, а сам поспешил к другу. Нашел его в Академическом парке. Совершенно опустошенный и притихший он сидел в одной из беседок и невидящим взором смотрел перед собой. Вокруг яркой зеленью распускались листья, за ожившими крылатками носились котарсисы, даже майский ветер овевал ласковым теплом, шепча тихо, едва уловимо, что теперь все будет хорошо. Только вот Зафир не слышал и не замечал ничего вокруг.

Мне не оставалось иного, как опуститься на скамейку рядом.

– Мне очень жаль.

Друг поднял застывший взгляд. Не сразу, но все же признался:

– Ты – отличный друг, а я дурак. Как можно проглядеть такого монстра, ведь все это время преступница была под носом, – тряхнул головой, потер ладонями онемевшее лицо. – Извини, я очень тебя подвел. А ведь чувствовал что-то не то. Она постоянно перевирала видения, путалась, увиливала от вопросов. Я должен был догадаться!

Я не перебивал, понимая, как тяжело ему дается признание.

– Помнишь наш разговор насчет привязки? – внезапно спросил Зафир. – Выходит, мой зверь давно раскусил, какую змею мы пригрели на груди, потому и не реагировал. Я даже не знаю, любила ли она меня или все это был тонкий расчет.

Каждый переживает боль по-своему. Кто-то замыкается, другие выплескивают ее с гневом, озлобленностью. Аль-Касими анализировал, крутил, рассматривая с разных сторон. Наверняка, чтобы сделать выводы, запомнить и больше никогда не попадаться в подобную ловушку.

– Уверен, София испытывала к тебе самые искренние чувства, но, к сожалению, ее разум затмили другие, не столь светлые. Дурное влияние Романо тоже нельзя исключать.

– Наверное, ты прав…

Друг окончательно понурил голову, и я разрывался между желанием его поддержать и влепить добротную оплеуху, чтобы привести в чувства. Поразмыслив, выбрал второе.

– Предупреждаю сразу, если вздумаешь хандрить или, как Себастьян, попытаешься сгинуть на каком-нибудь острове, я достану тебя даже из-под земли и как следует вмажу.

Зафир усмехнулся, но взгляд оставался печальным.

– Времена юношеских крайностей давно миновали, Стефан. И все мы должны нести ответственность как за свои поступки, так и за бездействие. Нет, сбегать или прятать голову в песок я не стану. Я хочу вернуться в чертог.

Нечто подобное, честно говоря, я ожидал. А потому ответ был готов заранее:

– Отлично, на кой ты мне там сдался? В чертоге и так протолкнуться негде, только тебя, бородатого, не хватало.

Собеседник удивленно моргнул и попытался убедить в обратном. Мысленно потирал руки, мне удалось отвлечь его грустных мыслей. На то и расчет. Для убедительности еще немного выждал и нехотя согласился.

– Я могу предложить тебе лишь небольшую должность. Ты сможешь совмещать ее с преподаванием.

– Какую? – подозревая подвох, спросил друг.

– Будешь куратором крылатого легиона. Мне с ними сюсюкаться некогда, а у тебя преподавательский опыт и ангельское терпение.

– Крылатый, это трансгрессированные что ли?

– Они самые. Подробности можем обсудить позже, когда ты восстановишься, – и посмотрел на него глазами плакучего горюнца, словно Зафир был смертельно болен.

– Нет уж, давай сейчас!

Из Академии я улетал в полном спокойствии за друга. Пусть пока переваривает новую информацию и составляет план тренировок. Все лучше, чем сидеть и страдать.

Забрал Алексу из госпиталя и перенес домой. Она сильно похудела, выглядела осунувшейся и бесконечно уставшей. После душа и плотного ужина девушка заснула прямо у меня на руках. Бережно перенес ее на кровать и всю ночь не выпускал из объятий. Хрупкая, маленькая, словно сотканная из воздуха, весенней молодой листвы и тонких веточек, она доверчиво прижималась ко мне. В груди блаженно урчал дракон, а я чувствовал себя как никогда до этого целостным, нужным и бесконечно счастливым.

Лекси проспала почти сутки. Пока я был в министерстве, за ней приглядывала Этра. Строго настрого наказал экономке хорошенько кормить ее и ни в коем случае не выпускать из дома. Вернувшись, застал любимую в гостиной. Забравшись с ногами на диван, она потрясенно листала новостную ленту на планшете. При моем появлении устремила полный недоверия взгляд.

– Это правда?

Я сразу понял, о чем идет речь.

– Да.

– Но как она могла?

– Я не знаю, – осторожно присел рядом. – Люди порой совершают жуткие поступки.

Известие о предательстве сестры повергло Алексу в глубокий шок.

– Ты говорил с ней? – спросила вмиг охрипшим голосом.

– Нет.

Этим вечером я делал все возможное, чтобы отвлечь ее от невеселых дум. Рассказал об успехах шестерки крылатых, о деятельности, которую развернули Марсель и Фридрих по ассимилировании демонов, о том, как сильно я скучал и как много сделали мои друзья, ее друзья, чтобы докопаться до истины и добиться освобождения. В конечном итоге, Алекса отвлеклась и стала хоть отдаленно напоминать прежнюю себя. Все это время не мог оторваться от нее. Как приклеенный. Гладил, мягко водил подушечками пальцев по шелковой коже, едва касаясь, осторожно, трепетно, давая ей возможность привыкнуть, вновь почувствовать себя в безопасности. Словно говорил – я здесь, я с тобой. И она с затаенной нежностью принимала ненавязчивые ласки, отвечая глазами – я знаю.

Невзирая на все проблемы, напряжение и испытания минувших дней, Алекса притянула меня к себе и поцеловала. Неторопливо, чувственно, открывая заново, вспоминая вкус, ощущения. Меня пробовали, наслаждались, растягивая удовольствие. А я балдел, позволяя ей вести эту партию. Поцелуи, невесомые прикосновения, дразнящие неторопливые ласки – все слилось этой ночью в восхитительную близость. Мы занимались любовью, переплетая не только тела, но и души. Глаза в глаза, вздох-выдох, сладкий, сорванный с губ стон и мой несдержанный рык в конце. Столь полного, умопомрачительно нежного и одновременно страстного единения я еще не испытывал.

***

На следующее утро мы вместе полетели на допрос Софии. Без предисловий и обвинений Алекса спросила прямо, глядя сестре в глаза:

– Зачем?

Та взвилась, как от удара, и противной жижей выплеснула всю скопившуюся ненависть:

– Ты украла мою жизнь! Я должна была оказаться на твоем месте. Думаешь, приятно быть всего лишь первокурсницей, когда твоя сестра местная знаменитость? Слава, деньги, всеобщая любовь – у тебя есть все. А у меня ничего! Тебя вообще тут не должно быть. Ты попала в Аспиратус благодаря мне.

– Ошибаешься, София. Я – часть империи, а она – меня. Все люди, имеющие демоническую кровь, рано или поздно попадают сюда. То, что тебе выпал билет в Аспиратус чуть раньше моего, ничего бы не изменило.

К слову, выглядела заключенная крайне плохо. Взлохмаченная, в грязной одежке, с искаженным от ненависти лицом, она злобно шипела и, если бы не была привязана к стулу, точно бы соскочила и накинулась на сестру. Словно содеянного до этого было мало.

– Ты не можешь этого знать! Твой полудохлый дар окончательно исчез.

– Успокаивай себя этой мыслью… и прощай.

Не знаю, как она выдержала все это. Моя храбрая девочка. Стоять и смотреть в лицо врагу не страшно. Страшно, когда это лицо родного человека.

Мы ушли и больше никогда не виделись. Алекса наотрез отказалась посещать заседания суда. Узнав окончательный приговор, она лишь кивнула, а потом долго смотрела в окно. Наверное, вспоминала, думала, старалась справиться с болью. Все это время я был рядом, готовый в любой момент подхватить, выслушать, утешить. Я знал, что такое предательство, его невозможно понять. Только пережить.

Решение судей было единогласным – обе преступницы отправились на пожизненную каторгу в рудники. Без права помилования. Говорят, Романо попыталась зубами вскрыть себе вены еще в темнице. София же после оглашения приговора билась в истерике, умоляя пощадить.

Странная просьба от той, кто в свое время никого щадить не собиралась.

Алекса.

Стоило мне появится в столовой, как навстречу кинулись друзья. Окружили, обняли, одарив самыми теплыми улыбками, засыпали миллионом вопросов. Они переживали, они верили и ждали.

Можно сколько угодно говорить про успехи на экзаменах, победы в соревнованиях и карьерные, но самый настоящий мой звёздный час происходил в эту самую секунду в окружении друзей. Я так растрогалась, что даже прослезилась.

– Спасибо за поддержку, знаю, каждый из вас старался вытащить меня.

– Мы ни секунды не сомневались в твоей невиновности, – тихо сказал Тимур.

– Хотя следаки чуть душу не вытрясли.

– И нас к тебе не пускали, хотя мы рвались, – оповестил Ал.

– Ты молодец! – это Даяна с Йеном хором.

– А еще герой! – важно заметил Марсель.

– Представить не могу, как ты все это выдержала! – с круглыми глазами, полными страха и восхищения заметила Вивьен.

– В тюрьме голодом держали? – кто о чем, а Ларс о самом важном. Ребята тоже окинули сочувственными взглядами мою исхудавшую фигуру.

– Все позади, – отмахнулась я счастливо.

– Надо же, выпустили, – донесся брезгливый голос позади, – надеюсь тебя обработали против паразитов, Заразиха.

Все разом обернулись. Сначала сделал шаг Аласкар, к нему присоединились Йен, Ларс, Марсель, Матео, следом шагнули девушки и стеной нависли над сквернословкой.

– Заткнись, идиотка!

– А если не закроешь поганый рот, мы поможем, – Ясир сжал руки в кулаки.

– И сделаем твою жизнь в Академии невыносимой настолько, что и твой папочка тебе не поможет. Все поняла, пустоголовая?

Девица испуганно попятилась, споткнулась о стул и плюхнулась на задницу.

– Катись отсюда! – процедила Шанти и уже хотела было ускорить процесс, но ее вовремя придержали.

– Я буду жаловаться ректору, – истерично завопила Крысинда и рванула прочь.

А мы сдвинули столы и уселись завтракать. Всех до единого интересовали разломы, видения, но более всего трансгрессия. Благодаря отмашке императора о ритуале тоже стало широко известно. Я терпеливо отвечала на все вопросы. О сестре и ее поступке не спрашивал никто. И я была друзьям за это очень благодарна.

После занятий позвала Марселя прогуляться в парк. Тот согласился, но предупредил сразу, если я снова затеяла нечто опасное, он обо всем доложит Легату. Так как дал тому обещание. Я лишь рассмеялась и таинственно сообщила, что речь пойдет о его будущем.

– Может не надо? – испуганно проблеял друг.

– Надо, – заверила я и утащила-таки в парк.

И там, скрытая от посторонних глаз изумрудной зеленью, поведала ему о главном:

– Марсель, работай в направлении космоса. Нам туда. Когда война закончится, милитаризированные Лаборатории новатиков кинутся на освоение бескрайнего пространства.

Взяв прутик, нарисовала на земле штуковину, которую видела в видении.

– И что это?

– А мне откуда знать, ты же ее изобретешь.

– Ты рисуешь форму, важно содержание.

– Содержание – твоя забота.

– Ну хоть намек?

– Я не знаю, правда, Марсель. Но уверена, что ты справишься. И привлекай Фридриха. Вы должны работать в паре.

– С чего бы?

– А с того. Этот настырный демонюка тоже далеко пойдет. Я видела.

Друг почесал переносицу, обошел рисунок кругом и задумчиво заметил:

– Похоже на космический зонд.

– Ну, а я что говорила?

К концу недели в Академию вернулась Теона. Ее тоже встречали как героиню. Тем вечером мы долго сидели на своих кроватях делясь впечатлениями о пережитом.

– Теперь я понимаю, что ты пережила в плену охотника. Когда ловушка захлопывается и тебе некому помочь, это по-настоящему жутко.

– Да, поверь, когда решетка темницы закрылась, чувства были примерно те же. Но могу сказать, время, проведенное в тюрьме, позволило мне многое осознать.

– Согласна! Я тоже в госпитале о многом успела поразмыслить.

– Например?

– О том, что у меня самая замечательная подруга на свете!

Ловко уйдя от ненужных откровений, Теона обняла меня и весь вечер посвятила расспросам. Ее, как и прочих, жутко интересовала трансгрессия. И хотя одни и те же вопросы мне порядком надоели, я терпеливо отвечала, понимая, подругой двигало не столько любопытство, сколько переживания за меня.

Все последовавшие дни на лекции по ОБЗАЦу и СОСу я шла с содроганием. Грустного и рассеянного Аль-Касими было ужасно жаль. В ближайшие выходные поделилась своими ощущениями со Стефаном, тот довольно спокойно заметил:

– Он справится. Из нас троих Отшельник всегда был самым стойким.

– Кстати, давно хотела спросить – почему Отшельник и Пират?

– Зафир в начале учебы был очень нелюдимым, а я, напротив, излишне любвеобильным, отбивая девчонок у сокурсников почти с пиратским варварством. Отсюда и прозвища, – он вдруг оживился и неожиданно припечатал, – кстати, ты уже придумала, как будешь праздновать день рождения?

– Нет, я не планирую праздновать.

– Отлично, тогда ты не будешь против, если я устрою сюрприз?

Всю следующую неделю мы почти не виделись. И судя по страшно занятым друзьям и их довольным физиономиям, Стефан их тоже привлек.

Стефан.

Утро встретило охапками Снежных комьев. Проснувшись, именинница обвела спальню потрясенным взглядом и кинулась в объятия. Но главный сюрприз был впереди. Я заранее попросил ее не наряжаться. Наплел что-то про платье от Кайны. В назначенный час заехал за Алексой и закрыл повязкой глаза. На ависе мы быстро домчались до главной визиостудии Аспиратус. Она занимала огромное пространство. До горизонта высились съемочные павильоны. Я остановился у нужного и помог спутнице выбраться. Аккуратно довел до гримерки и сдал на руки подругам.

Девчонки отвечали за наряд и прическу. Через час все было готово. И если насчет платья я не возражал, то закрученные с двух сторон волосы выглядели очень странно. Все вместе они вошли в павильон, и под радостные крики: «Сюрприз!» она открыла глаза. Пару секунд озадаченно смотрела на наши костюмы, а после зашлась веселым смехом. Ощупав свою прическу и посмотрев на платье, с каким-то безудержным весельем догадалась:

– Погодите…я – принцесса Лея!

Идею для праздника подкинул Фридрих. Как оказалось, они много часов подряд обсуждали космическую историю под названием «Звёздные войны». Так что бывший демон ни секунды не раздумывал над тематикой вечеринки.

Данте договорился об аренде одного из съемочных павильонов и космических декорациях. С костюмами очень выручила Кайна. Один из ее цехов целую неделю отшивал странную одежку по эскизам, которые девушка составила, просмотрев фильм.

Сам Фридрих благодаря умелым гримерам преобразился в некое странное лохматое существо по имени Чубака. Сказал, с этим персонажем их с Алексой связывают особые воспоминания. Марсель изображал золотистого робота. Большинство парней, как и Зафир с Себастьяном, надели мантии джедаев. Девушки нарядились в разноцветные туники, отдалено напоминающие наряд именинницы. Приглашенным ВАТникам во главе с Филиппом Эгертоном, с которыми Алекса сдружилась во время практики, достались белые костюмы солдат-клонов.

Я, разумеется, этим вечером был Дартом Вейдером, ведь, по сути, к моему обычному рабочему костюму не хватало только жуткой черной маски, а так вылитый персонаж!

За музыку отвечал Ясир, и павильон наполняли веселые современные мелодии. На столах высились закуски и, конечно же, бокалы, стаканы и фужеры вместе с напитками на любой вкус.

Роль ведущей взяла на себя Кайна. Она ловко управлялась с гостями, то и дело подначивая их на тосты и разные конкурсы.

Но, помимо этого, у меня был припасен еще один сюрприз. С ведущей я все обговорил заранее. Когда градус веселья взлетел до нужной высоты, я подал знак рукой Кайне, и она предоставила слово мне. Обернувшись к радостной и ничего не подозревающей имениннице, я начал издалека:

– Однажды я сказал своему другу, что женюсь лишь когда на меня рухнет радуга. Видел ли кто-нибудь из вас в Аспиратус радугу? – со всех сторон послышались понимающие смешки. – Нет. Вот и я надеялся, что этого никогда не случится. Но она все же рухнула, буквально свалилась в мои объятия, – после этих слов сосредоточился исключительно на Алексе. – И признаться, с тех пор не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Между нами было всякое – смешное, опасное, грустное, и грани тоже были разные – ненависть, любовь, разочарования, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что ты всегда была для меня лучиком света.

Я люблю тебя за то, что в любой, даже самой патовой ситуации ты находишь позитивную сторону и правильное решение. И я жутко боюсь тебя потерять. Не могу и не хочу представлять свою жизнь без тебя. Примешь ли ты мой помолвочный браслет? Согласишься стать моей невестой?

Может и получилось слегка скомкано, зато от души. Я застыл, глядя на возлюбленную. Потрясенная, ни живая ни мертвая от страха, она смотрела на меня своими потрясающими сапфировыми глазами, в которых словно звезды мерцали слезы и…все же кивнула, протянула дрожащую руку.

– Алекса, одеваю на тебя браслет как символ взаимной любви и верности.

Браслет легко сомкнулся на тонком запястье. Я протянул ей парное украшение.

Не в силах вымолвить ни слова, она надела его на мою руку. В зале послышались радостные крики, если не сказать вопли. Еще бы, такое событие! Свадьба, о которой судачили несколько месяцев, все же грозила состояться.

После этого, помимо поздравлений с днем рождения, стали звучать и поздравления с помолвкой. Вернулись домой мы пьяные и бесконечно счастливые.

– Мне очень хорошо с тобой, – признался я.

– М-м-м… –промычала она, проведя кончиком языка по моим губам, и шаловливые пальчики скользнули в открытый ворот рубашки. Стало ясно, дальше разговор пойдет исключительно на языке тел.

Лекси.

Утром я долго смотрела на свое запястье, не в силах поверить в реальность происходящего. Неужели безродная девчонка из большого мира, начинавшая путь без связей, денег, в сомнительном статусе невесты незнакомого парня, теперь лежит в объятиях самого потрясающего мужчины империи в его же помолвочном браслете? Зажмурила глаза… если это сон, не будите меня пожалуйста. Ни-ког-да!

– Надеюсь, ты от счастья сейчас щуришься, а не от ужаса, – донеслось до слуха.

Улыбнулась. Прижалась. Не открывая глаза, втянула знакомый аромат. Любимый. Самый важный. Необходимый. До дрожи.

– От любви, – со вздохом призналась и обняла, заглянув в сонные изумительно-зеленые глаза. По радужке кружилась нежность, трепет, спокойствие и в самой глубине драгоценным изумрудом сияла ответная любовь.

– Моя невеста, – пробормотал он, словно приноравливаясь, смакуя, примеряя новое слово. – И скоро жена.

– После того как закончу Академию.

– Посмотрим.

И не дав больше сказать ни слова, занял мои губы более увлекательным занятием.

***

– А теперь можно? – чтобы снова не попасть впросак уточнила Теона, едва я понедельничным утром подошла к столу.

– Можно.

– Поздравляем!!! – радостно завопили друзья и кинулись смотреть браслет. Чуть руку не оторвали, варвары.

А потом наступили экзамены, с которыми мы все благополучно справились. Я с оглушительным успехом защитила свой проект по трансгрессии. Мою работу потом еще долго изучал ученый свет Аспиратус.

Окончание сессии и второго года обучения наша компания по традиции отметила в «Стреляном кшенце». Правда, на этот раз в существенно расширившимся составе. Ал с друзьями и подругами тоже присоединился к нам, а заодно и привели других сокурсников.

А после я поехала к Стефану. Обнаружив меня на пороге, он почему-то расстроился и спросил:

– Неужели свадебного платья не будет? А я так надеялся.

Как чувствовала! Собираясь на гулянку, я предусмотрительно надела под платье черное боди с хвостом, а в сумку положила ободок с рожками и хлыст. И сейчас легко скинула платье, надела рожки и так саданула по воздуху хлыстом, что Стефан изумленно изогнул бровь, одобрительно хмыкнув.

– Зато будет жаркая ночь.

– Ты даже себе не представляешь насколько! – рыкнул он и сцапал меня в объятия.

С той ночи в жилой корпус Академии я вернулась лишь однажды, забрать вещи. Мы окончательно съехались и больше не расставались.

Эпилог.

Алекса.

Марсель все же прошел трансгрессию. Я по традиции пошутила: для полной картины нам не хватало только хвоста, а потом долго бегала от гневного хвостатого и крылатого друга. Однако новоявленный полудемон быстро оценил преимущества дополнительной части тела. Используя хвост для равновесия во время боевых маневров, он стал одним из лучших воинов Крылатого легиона.

Они с ректором по-прежнему счастливы вместе.

Ларс купил домик в деревне. У них с Большой Ингрид народилось четверо сыновей. И кажется, они не планировали на этом останавливаться.

Шанталь с Аласкаром сыграли пышную свадьбу в Тарибеллуме, но жить остались в Саргассе. Теперь оба строят карьеры в Министерствах.

Братья Лански после окончания Академии покинули столицу и примкнули помощниками к Ринхольду в Алкалуре. Говорят, этой троице удалось навести на островах идеальный порядок.

Теона стала одной из самых успешных визиоведущих в империи. Ее остроумная семейная программа «Дорогая, я перезвоню…» пользовалась невероятной популярностью. Как пояснила сама подруга:

– Все хотят знать, что происходит после фразы «…и жили они долго и счастливо». Ты же понимаешь, там – самое интересное!

Сама она – счастливая жена, только не Тимура, а Филиппа Эгертона. Когда на следующий учебный год парень перевелся в Потустороннюю Академию, стрела амура поразила его в самое сердце. Учитывая его настойчивость и предприимчивый ум, шансов избежать отношений у Теоны не было.

Кайна – по-прежнему самый востребованный кутюрье Аспиратус, одежда под брендом «Греза» до сих пор расходится на «ура!». Данте остался верен сам себе и теперь возглавляет собственную медиа-империю.

Магистр Аль-Касими страдал по Софии недолго. Они с Аньей закрыли юношеский гештальт и наконец-то стали парой. И теперь, помимо преподавания в Потусторонней Академии, возглавляют центр реабилитации бывших демонов.

Мы со Стефаном поженились немного раньше запланированного. Все же его зверь исхитрился, и я забеременела в середине третьего курса. Пришлось срочно организовывать свадьбу века. После венчания саргассцы ходили пьяные еще неделю.

И кто говорил, что у драконов рождаются только мальчики? Правильно, тот кто ни разу не связывался с демоницей. Крошка Аурелия появилась на свет очень громкой, а вредность и вовсе народилась на час раньше нашей дочери. Но мы справились. А через два года, едва я успела защитить диплом, родился Максимилиан. И если дочь унаследовала мои каштановые волосы и зеленый цвет глаз Стефана, то сын все с точностью до наоборот. Жгучий брюнет с голубыми глазами в будущем грозился стать настоящим пожирателем девичьих сердец.

К этому времени разломы окончательно прекратились, и Стефан мог проводить с нами больше времени. Пока в детях не проснулся ни один из наших даров, мы смогли навестить родителей в большом мире. Как бы это тяжело ни было, мы рассказали печальную правду о Софии, опустив некоторые подробности. Врать им не хотелось, но и объяснить почему они больше никогда не увидят старшую дочь, тоже стоило.

Император все еще ходил холостым. На все вопросы журналистов с самым серьезным видом отвечал, что ждет, когда мы со Стефаном разведемся, чтобы жениться на мне. Шутник, блин. К счастью, его ожидания так и не оправдались.

Стефан.

– Дорогая, – нарочито ласково позвал я.

– Да, – Алекса с опаской выглянула из кабинета. Сразу почуяла неладное.

– Почему по нашему саду скачет котарсис?

На лице супруги промелькнула непередаваемая гамма эмоций.

– Милый, тут такое дело… я взяла с собой на работу детей, Аурелия увидела малыша, и теперь… у нас есть Рипли, – развела она руками. – Согласись, глупо обеспечивать всю империю котарсисами-поводырями и няньками, а самим жить без питомца.

К этому моменту благоверная возглавляла единственный в империи питомник, где выращивали и обучали котарсисов. К слову, желающих заполучить такого верного и надежного помощника было хоть отбавляй, и на домашних котарсисов была длиннющая очередь.

– Рипли… Дай угадаю, это очень воинственное племя в горах? – предположил я, намекая на байку, которую они однажды с Марселем скормили Ринхольду насчет Апачи.

– Нееее, это очень воинственная героиня одного страшного фильма. Она победила всех монстров и спасла девочку.

– И почему я не удивлен… – вечерами вместо сказок Алекса рассказывала сюжеты фильмов из большого мира. Порой такие чудовищные, что дети визжали от восторга. – Погоди, она? Это еще и самка? А что самцов в питомнике не осталось?

– Таких уникальных нет!

Заострив внимание на фразе, я повнимательней присмотрелся к меховому комку, с которым резвились дети. Помимо разного цвета глаз, Рипли обладала черно-рыже-шоколадно-бело-серым окрасом. Причем все это замиксовалось почти в идеальном шахматном порядке, так что малышка напоминала вязаный плед.

– Ну же, не сердись, – проворковала Лекси, обнимая сзади. Улучив момент, проскользнула под руку и вынырнула прямо перед носом. Хитрый маневр я, разумеется, раскусил, но вида не показывал. Супруга тем временем продолжила, – она будет с ними играть, защищать, оберегать, и мы всегда будем с ней на связи. Идеальный охранник!

От ее близости по телу разливалось приятное возбуждение. Руки сами собой тут же заскользили по соблазнительным изгибам.

– Охранник, говоришь… тебе придется сильно попросить меня.

– Я буду очень стараться, – проворковала она, покусывая мочку уха, – сразу как уйдут гости.

– Какие еще гости?

– Сам же позвал друзей на годовщину!

– Какая еще годовщина? – я напряженно соображал, где прокололся.

– Таааак… звоню Теоне, – отстранившись, пригрозила супруга. – Похоже, у нее есть герой для следующей программы.

– Погоди-погоди…

– Однажды первокурсница с радужными волосами свалилась на Черного Легата… – начала Алекса, давая подсказку.

– Точно! Что-то припоминаю…Она так прицепилась волосами к кителю, что до сих пор отцепиться не может. А еще угрожала являться в кошмарах, обрить налысо и называла себя ядовитой букашкой. Надо же, почти все сбылось!

– Ну все! Теперь точно позвоню!

Я рассмеялся и привлек жену обратно. Как же я ее люблю. Неугомонную, ироничную, своенравную и бесконечно красивую. Она, как и прежде, волновала меня, манила своим гибким податливым телом, кружила голову дурманящим запахом, умела с пол-оборота завести так, что мы не всегда успевали добежать до спальни. Как и сейчас, не в силах сдержаться, накрыл ее губы своими.

Мы так увлеклись поцелуями, что не заметили первых гостей.

– Ну надо же, в том же месте те же двое, – широко улыбаясь к нам через сад шел Зафир, держа за руку свою избранницу.

– Опять ты! – нарочито раздраженно приветствовал друга, – любишь же появиться в самый неподходящий момент.

– Привет Зафир, привет Анья! – смеясь, поздоровалась Алекса и поманила гостей к столу с аперитивом.

Один за другим пришли все – Себастьян с Марселем, Эгертоны, Ясиры и Аллегро.

– Вы в курсе, что у вас в саду котенок котарсиса, – поинтересовался Данте.

– Да, новый член семьи. Ее зовут Рипли. Прошу любить и жаловать.

– Ого! – присвистнул Аллегро. – Тогда с пополнением!

– А теперь все за стол.

Этра постаралась на славу. Стол ломился от угощений. Рассевшись, гости вкушали блюда, прихлебывая шипучкой и увлеченно переговариваясь. Данте что-то втолковывал Теоне насчет рейтингов, Аласкар обсуждал с Филиппом новый закон, Анья с Шанталь выпытали у Кайны подробности новой коллекции, Марсель с Зафиром зацепились за преимущества ядерного синтеза перед делением. Воспользовавшись тем, что он с головой ушел в беседу, к Борну подкатили наши дети.

– Дядя Марррсель, дайте хвост поигрррраться, – Макс только на днях освоил букву «Р» и страшно собой гордился, во всех словах намеренно ее выделяя.

Марсель легкомысленно выпустил хвост и буквально через минуту взвыл от боли. Оказывается, детям требовалась игрушка для нового питомца. Рипли, заметив движущуюся мишень, мгновенно впилась острыми, как иголочки, зубками.

– Ыыыы, – подвывал друг, пряча погрызенную конечность. – Узнаю, дурные гены! Мать в студенчестве не добила, теперь отпрыски пытаются завершить начатое.

– Каким был занудой, таким и остался, – рассмеялась хозяйка дома, – что бы ты вообще без меня делал? Прозябал над книжками, а так есть, что вспомнить. Кстати, как твоя Проксима? Дату старта назначили?

– Да, в следующем месяце.

Проксима – космический аппарат для изучения суперобитаемой планеты, обнаруженной Центром космических новаций, который учредили Себастьян, Марсель и Фридрих, позвав к себе в команду лучших ученых-новатиков. Теперь команда работала над исследованием планеты. Первые зонды вернулись с данными о наличии атмосферы, твердой поверхности и силе притяжения, подтвердив, что она пригодна для жизни. В ближайших планах ребят – исследовать почву, местную флору и фауну. Как и предсказывала Алекса, после капитуляции Инферно все кинулись исследовать космос. А поскольку у наших друзей была фора, их Центр сейчас являлся крупнейшим и ведущим в империи.

– Неужели когда-нибудь и мы сможем полететь на другую планету. Страшно представить, – изумленно вставила Анья.

– Почему страшно? – хитро сверкнув глазами, уточнила Алекса. – Все пройдет отлично.

Все присутствующие тут же уставились на нее.

– Хочешь сказать… – заикнулся было Марсель и замер.

– Да, там корабль такой формы странной, а еще у него впереди золотистая сетка, а сзади четыре сопла…

– Нарисовать сможешь?

– Конечно, смотри, – Алекса развернула планшет и принялась чертить, что-то одновременно втолковывая другу.

– Мы их потеряли… – обреченно констатировал Себастьян.

Посмеиваясь, наблюдал за увлеченной беседой старых друзей и радовался, что в конечном итоге все сложилось.

Впереди нас ждал долгий теплый вечер и много радостных моментов. Меня так особенно. Уже голову сломал, как сказать супруге про затаившегося и хихикающего дракона в груди. Два последних раза такое сомнительное поведение обернулось Аурелией и Максимилианом.

Подозвав к себе детей, усадил каждого на колено и тихонько спросил:

– Хотите, чтобы котарсис остался? – оба с готовностью кивнули. – Тогда осторожно, чтобы мамочка не заметила, идите в сад, нарвите Снежных комьев и отнесите в спальню. Договорились?

Оба заговорщика немедленно унеслись в сад.

И уже гораздо позже, разложив возлюбленную на белоснежных лепестках, лаская, целуя, доводя до исступления, тихонько признался:

– Милая, нам бы дом побольше.

– Ты хочешь сейчас это обсудить? – в сапфировых глазах промелькнуло недовольство.

– Да, иначе секса не будет.

– С ума сошел? Ну-ка быстро доставай свою киберпалку!

– Ну ладно, сама напросилась.

Дракон взбодрился, приготовился и с рычанием рванул вперед.