Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2

Я ловила темп и наслаждалась до дрожи приятными ощущениями. Выгибалась дикой кошкой и стонала, не понимая, где я и кто я теперь.

Оставив последнюю осторожность, Стефан зарычал и усилил напор. Толстый ствол рвал мое тело, душу, волю. Дикий. Именно это слово рождалось, когда я чувствовала внутри рваные толчки. Неуправляемый, неистовый зверь. Он хрипло тяжело дышал, пронзая меня и вытворял такое, что стало ясно – мы рванем одновременно. Палец лег на разбухший клитор и принялся терзать, все быстрее и быстрее. Колени дрожали, и я бы рухнула вниз, но мне не позволили. Горячие ладони удерживали, сжимали, толкали к финалу. И я взорвалась. Распалась на атомы, разлетелась. Вся промежность пульсировала в сладких конвульсиях, я дрожала, билась, насаживалась на стальной ствол, желая продлить это безумие. Стефан дернулся, вогнал член до упора и излился, пронзительно долго, горячо. Член вздрагивал и пульсировал, как и его хозяин. Темп постепенно замедлялся, осыпая нас последними искрами оргазма. Мы хрипло дышали, паря где-то не здесь, в другом времени и измерении.

Выскользнул, навалился, придавив меня приятной тяжестью. Я рухнула на прохладные простыни. Закрыв глаза, прижалась щекой к спасительной прохладе. Вбирала ее, стараясь успокоить сердце и душу.

Впервые он отымел меня так, что я поняла, как это отдаться мужчине целиком, без остатка.

Сытый, победивший, бесконечно влюбленный дракон бережно перевернул меня на спину и укутал кольцом своих рук. Успокоил нежными невесомыми поцелуями. Меня боготворили, обожали, благодарили долго. Слушала его низкое самовольное мурлыканье над ухом и таяла.

Я потеряла с ним девственность. Снова. А он потерял голову. Окончательно.

Стефан.

– После такого ты просто обязан на мне жениться, – пробормотала она, показавшись из душа.

– Хорошо. Выбирай день.

Лекси лениво обернулась и заметив, что я не шучу, замерла. Взглянула тревожно, почти испуганно и, как мне показалось, хотела что-то сказать, но передумала. Вместо этого отжала полотенцем волосы и предложила:

– Давай решать вопросы по мере их поступления. Например, сейчас я умираю от голода.

После любовного марафона и душа я и сам зверски хотел есть. Быстро натянул брюки и кофту. Алекса надела облегающие штаны и ярко-фиолетовую толстовку. Скрутила влажные волосы на макушке и вопросительно глянула в мою сторону. Я же, как завороженный, ловил каждое ее движение. Не верилось, что все получилось. Мы снова вместе. Не удержался, подошел. Взял ее пальчики и приложил к губам.

– Я больше тебя не отпущу.

Смущенно улыбнулась и, поднявшись на носочки, обвила руками шею.

– Тогда держи крепко.

И запечатлев на губах легкий поцелуй, потянула прочь из комнаты.

Мы спустились вниз и с удивлением обнаружили, что народ так и не очнулся.

– Они вообще дышат?

– Давай проверим.

Но друзья не только дышали, а еще стонали и причитали, требуя лекарств.

– В моем чемодане, – умирающим голосом прошептал Марсель.

Алекса понятливо кивнула и побежала наверх. Вскоре вернулась с горсткой ампул. Поочередно влила в рот каждому страдальцу.

– Скоро восстанут, – со знанием дела успокоила она и почти вприпрыжку поскакала к холодильнику.

Оставив друзей, я присоединился к ней.

Девушка уже выставила еду. Быстро разогрела, разложила по тарелкам и жадно накинулась на припасы.

– Прияшного аппетита, – с набитым ртом пожелала она и продолжила орудовать вилкой.

Я управился быстрей и наложил вторую порцию, еще больше первой, чем вызвал приступ веселья у Лекси и приступ тошноты у всех остальных.

– Как вы можете есть? – простонал Зафир, хватаясь за голову.

– Подобное лечится подобным, – хохотнул я и протянул бокал вырвиглаза.

Мы с Лекси тоже чокнулись и обменялись только нам двоим понятными взглядами.

– Еще очень рекомендую занырнуть в источник. Он и правда исцеляет, – подмигнула она.

Юные и не очень алкоголики потянулись на террасу. Заныривая прямо в одежде. Видимо, сил на переодевание не было. Опухшие, с ног до головы перемазанные в золе, студенты и вовсе напоминали угольных троллей. То еще зрелище. Так что без смеха и шуток не обошлось.

Алекса тем временем перешла к десерту. С тарелкой, до верху наполненной красными сочными ягодами, села напротив и так соблазнительно принялась их есть, то и дело слизывая сок с пальчиков, что я не выдержал. Медленно приблизился и провел языком по алым губам. Вместе с ее дыханием донесся сладкий аромат свежести и лета. Подхватив, усадил на стол и устроился между бедер. Теперь, когда мы сытые во всех смыслах этого слова, можно было целовать неторопливо, в полной мере наслаждаясь друг другом.

Ее тонкие пальчики зарылись в мои волосы, ласково перебирая пряди. Текли секунды, а мы продолжали. Сочный ягодный поцелуй грозился перерасти в нечто большее, если бы не появившиеся гости.

– Оу… извините....

Застигнутые врасплох, мы одновременно обернулись.

Смущенный Себастьян попятился назад, но наступил на ногу Софии, та зашипела и дернулась, угодив локтем в живот Марселю. От неожиданности парень согнулся и тем самым толкнул Зафира обратно в бассейн. Ну просто театр комедиантов!

Не удержавшись, мы расхохотались. Тем временем кряхтя и подвывая, покалеченные собутыльники все же вошли в дом и траурным шагом двинулись наверх, сменить мокрую одежду на сухую.

В ожидании друзей мы с Лекси накрыли на стол. Поскольку весь первый этаж напоминал карнавальную площадь, я вызвал уборку дома. В который раз разглядывая творившийся беспорядок, задал себе вопрос – все же, как мы умудрились учинить такой беспредел. И главное, куда подевалась птица? Я огляделся, но пернатой и след простыл. Видимо, улизнула через открытую дверь. Как бы то ни было, скучать не будем.

– Я видела, как она вылетела, – верно расценив мой вздох облегчения, подсказала Алекса. – И ты вчера показывал ритуал Кохо.

– Я что?!

– Да-да, вышло очень забавно.

Так вот зачем перья! Но погодите, ведь перья нацепляют на голое тело. Не может же быть…но смеющийся взгляд девушки, положил конец сомнениям.

– Я танцевал голым, – с какой-то обреченностью признал я и тоскливо взглянул на появившегося Себастьяна.

– Не переживай, ведь все, что происходило в Глиссене, здесь и останется, -ехидненько напомнил ректор. – Мы тебя не выдадим.

Он успокаивающе хлопнул по плечу и присел за стол. Потянулся к мясному рагу, но услышав слова Лекси, так и замер с вилкой в руке.

– Господин ректор, ваш зажигательный танец Шептуна-ебтуна мы тоже навсегда сохраним в своих сердцах и только в них. Правда, я не уверена, что его никто не снимал на териус, – копируя его ехидный тон, заявила негодница.

– Алекса…ты же не…?

– Хм…не уверена, сейчас проверю.

Активировала териус и тут же свернула голограмму, отчаянно краснея. Мы с Себастьяном переглянулись и синхронно кивнули.

– Показывай.

– Эм… лучше сразу удалю. Вам точно не понравится.

– Ну уж нет!

Краснея, бледнея и потея, мы просмотрели одну запись за другой. Тут был и танец, и ритуал, и бега в перьях наперегонки, и заплыв под Луной.

– Точно как в студенчестве, – резюмировал стоявший позади Зафир. Оказывается, мы настолько увлеклись просмотром, что не заметили, как он присоединился. – А теперь уничтожай.

Мы подождали прочих студентов и устроили допрос. Разумеется, София с Марселем отнекивались. Тогда предложили проверить териусы. Реакция последовала примерно такая же, какую мы уже наблюдали у Лекси. Ребята потыкали в териусы и смущенно переглянулись.

Ясно, значит улики есть. Под строгим контролем Аль-Касими оба почистили память девайсов.

– Одного не пойму, зачем нам понадобилась птица?

Ни на одной из записей ее следов так и не обнаружилось.

– Какая птица? – с опаской поинтересовался Марсель.

– Довольно крупная. С утра обнаружили ее под столом. А потом она улетела.

Едва Алекса это сказала, как на террасу опустились сразу три пернатых.

Мы все озадаченно переглянулись.

Алекса.

– Может их привлек запах еды?

Марсель тут же полез в териус и через секунду сообщил:

– Лютая курва. Хищная птица, обитает в горах, считалась священной у многих племен. На данный момент редкий вымирающий вид. Увидеть ее – большая удача.

Парень задумчиво почесал нос. Словно подтверждая его слова, курвы разразились низким гортанным криком. Пришлось зажимать уши. Ужас! Мороз по коже. Столь неприятных звуков мне еще не доводилось слышать.

– Покормим? – София всегда отличалась жалостливостью. Сколько помню, все детство таскала домой бездомных кошек и собак. А когда мама пригрозила поселить ее вместе с питомцами во дворе дома, благоразумно оставляла найденышей за порогом, но кормила их постоянно. Текущая ситуация исключением не стала.

– Давай, – вздохнула я. – Думаю, рыбу и рулеты мы точно доедать не станем. Так что можно отдать.

С тарелками в руках осторожно вышли на веранду. Птицы и впрямь казались огромными. С вытянутой шеей они доходили нам до талии. Довольно объемное овальное тело покрывало бело-голубое оперение. В лучах заходящего солнца оно отливало жемчужным красивым оттенком. Длинную шею венчала голова с крутым лбом и острым хищным клювом. Над темными раскосыми глазами двумя черточками виднелось черное оперение, очень похожее на брови. Все вместе это придавало ее морде недовольно-сварливое выражение. Завершал образ пернатой короткий, но мощный хвост и жилистые лапы с острыми когтями.

Я осторожно сделала шаг навстречу и поставила тарелку на деревяный настил.

– Добрый вечер, – зачем-то сказала я и посмотрела курве в глаза. На секунду показалось, она понимает. Приоткрыв клюв, она что-то прокурлыкала в ответ. И двинулась к еде. Не успела и глазом моргнуть, как в прожорливых глотках исчезло все угощение с тарелки.

– Теперь я.

Но не успела София сделать и шага, как гостьи угрожающе приподняли крылья и громко заверещали. Крутанувшись, сестра с визгом помчалась к дому, на ходу сунув мне тарелку.

Я растерянно обернулась. За стеклом выстроились все обитатели дома и дружно ржали. Погрозила им кулаком. Марсель знаками призывал погладить птичек, София возмущенно фыркала, и лишь Стефан не сводил с меня пристального взгляда. Ну да, сначала дружба с котарсисами, теперь вот с курвами. Повелительница фауны. Я такая.

– Ну что вы, мои хорошие, шумите. Зачем пугаете Софию? Она вам вкусняшек принесла.

Курвы синхронно и вразвалочку двинулись на меня. Я невольно попятилась. Сообразив, что они явно охотятся за едой, поспешила поставить между нами тарелку. Угощение было уничтожено столь же стремительно. После чего, прогорланив прощальное, все трое взмыли вверх и скрылись в ближайших горах.

На следующий день их прилетела целая стая!

– Прикормили на свою голову! – проворчал Стефан.

Мы вновь выстроились за стеклом. Рассматривали птиц, а они нас.

– Лекси, ты, похоже, нашла с ними общий язык. Попроси их очистить территорию. Иначе как нам теперь добираться до бассейна?

Это уже магистр Аль-Касими иронизировал.

Стефан решительно направился на террасу. Но стоило ему выйти, как курвы скопом набросились на него, громко клацая клювами, и загнали обратно.

– Ну погодите, посмотрим, как вы на дракона отреагируете, – смахивая с себя перья, погрозил он.

– Стефан, они же редкий вымирающий вид. Давай я попробую?

– Нет, это слишком опасно. Посмотри на их клювы!

Но внутри меня крепла уверенность, ничего плохого они мне не сделают. Я и сама не понимала, откуда она.

Выскользнув на террасу, аккуратно двинулась к креслу и встала за него.

– Улетайте!

Ближайшая курва закурлыкала и бросилась ко мне. Одновременно бросился ко мне и Стефан. А за ним и друзья. Раздался оглушительный крик вперемешку с ругательствами. Люди теснили птиц, они сопротивлялись. В возникшем переполохе мелькали крылья, клювы, руки, летели перья и клочки одежды. Марсель схватил пару подушек с уличного кресла и отчаянно отмахивался от агрессивных птах. Одна из них ухватила-таки орудие, и теперь эти двое перетягивали подушку друг у друга. Аль-Касими со Стефаном героически хватали курв за шеи. Не знаю, то ли свернуть хотели, то ли заткнуть, ведь все это время стая, не переставая, орала во все глотки. Смотреть, как два здоровенных мужика дербанят пернатых, было то еще зрелище. И я едва сдерживала рвущийся смех. Нервное, не иначе! Ректор в это время ловко орудовал креслом как щитом, ограждая себя и Софию от нападений. Кто-то из наших истошно орал, ему вторили птичьи вопли. А меня неизбежно теснили к бассейну. Осознав, что птицы делают все для того, чтобы отделить меня от нападавших, я вдруг поняла. А ведь они меня защищают! Ближайшие курвы расправили крылья, явно укрывая от драки. Не нападали, не пытались цапнуть, а закрывали!

– Стойте! – крикнула я отчаянно дерущимся друзьям.

Замерли люди, угомонились птицы. Все еще шипя и гневно сверкая глазищами на врагов, они пятились ко мне, обступая со всех сторон.

– Они защищают меня от вас, – еще не до конца веря своей догадке, кинула я.

Было страшно. Но я все же дотянулась до ближайшей и осторожно погладила блестящую голову. Лютая курва оказалась не такой уж лютой. Зажмурившись, она с удовольствием подставила маковку, призывая продолжить ласку. Ее соседка поднырнула под вторую руку. Непостижимо! Что с этим птицами не так? Или со мной?

– Алекса, признайся, ты еще и птичий выучила, помимо демонического? – изрядно покоцанный Стефан взирал на происходящее с немалой толикой подозрительности.

– Клянусь, я сама в шоке.

– Значит, мы чего-то не знаем. Чего-то оооочень важного.

Продолжая поглаживать птах, я переглянулась с Марселем. Он нахмурился и незаметно для окружающих пожал плечами. Единственно возможная догадка касалась демона. Но при чем тут птицы?

Стефан.

Так… я был зол… растерян… и меня раздирали догадки, одна ужаснее другой. Но это нормально. Ведь в мою жизнь вновь вернулась Алекса. Глупо ожидать ровного течения и попутного ветра для нашей любовной лодки. Впереди штормы, пороги и сломанные мачты.

После столкновения с птицами мы все дружно сидели перед разожжённым камином и потягивали шипучку. Такими темпами за время отпуска мы все сопьемся, подумалось мне. Но после трех бокалов думалось лучше, открывались новые горизонты и вообще почти третий глаз. А как иначе объяснить озарение Себастьяна.

– Они считают ее своим птенцом, – радостно сообщил он, явно пребывая в восторге от своей догадливости. – Только так можно объяснить их поведение.

– Они хищники. Скорее она – их добыча, вот и защищали от других хищников, то есть от нас, – это озарило Зафира.

Алекса сидела рядом и молча потягивала шипучку. Время от времени она касалась плеча и разминала шею. Наклонился к ней, тихо поинтересовался:

– У тебя что-то болит?

– Наверное потянула спину во время акробатических этюдов, – со смешком пояснила она и махнула рукой.

– Ладно, народ! Мы можем гадать до утра, но до правды так и не доберемся. Предлагаю расценить это как случайность. Хочу напомнить, завтра последний день и нам нужны идеи, как провести его так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельный отпуск. Ваши предложения?

Мы уже полетали над горами и оценили красоты местной природы. Сходили на ферму пушистых хлюпиков и вдоволь потискали этих милах. Даже посетили местный концерт, с которого довольно быстро сбежали. Что касается меня, я бы с радостью провалялся весь день в кровати или в бассейне. Вместе с Лекси, разумеется. Но как оказалось, у наших спутников еще куча нерастраченной энергии. Все с энтузиазмом откликнулись на предложение Себастьяна и накидали идей:

– Раскопки древних поселений.

– Катакомбы.

– Заброшенный город.

– Супер! Значит надо посетить все. Подъем в шесть, поэтому расходимся. Надо выспаться.

Ровно в шесть меня бесцеремонно принялись тормошить. Учитывая, что акробатику мы закончили в три, глаза категорически отказывались открываться.

– Даже не верится, что ты Легат. Да тебя и звуковой бомбой не разбудить, – раздалось над ухом возмущенное.

– Встану, если покажешь видение о свадьбе, – сам не понимаю, откуда прилетела мысль. Видимо, глубоко засела.

– Покажу. Но ты будешь злиться. И пообещаешь не убивать моего жениха!

Чертовка! Сон как рукой сняло. Распахнув глаза, уставился на Лекси. Шутит или правду говорит? Она благоразумно отошла подальше от кровати и выдала:

– Я выйду замуж за… Штекера! Нравится тебе это или нет. А теперь вставай!

Подскочил как ужаленный. Пригляделся… и заметил, как ее плечи трясутся от смеха. Издевается, значит.

– Умойся, почисть зубы. И все увидишь своими глазами. Шикарная свадьба, кстати. Счастливая невеста, цветы, гости с подарками и жених – мечта любой девушки.

Ррррррр… под смеющимся взглядом негодницы потопал в ванну. После гигиенических процедур потребовал исполнить обещанное. Алекса подошла и в свойственной только ей манере показала видение. Все же уникальная у меня избранница. Поцелуй получился чувственным, неторопливым, преисполненным свадебной торжественности. Я чуть не прослезился. Ну надо же, я веду Софию к Зафиру! Сердце защемило от радости и облегчения. Оторвавшись от моих губ, Алекса хмыкнула:

– Успокоился?

– Почти. Почему ты сказала про Штекера? Он тебе нравится? Предлагал браслет? Подкатывал? Я должен знать.

– О, небеса! Стефан, я от балды сказала.

– От какой еще Балды. Это кто? Новая провидица?

– Аааа…– почему-то взревела собеседница и пулей вылетела из комнаты.

Алекса.

Решили начать с катакомб. Уж слишком жутким было описание местной достопримечательности, поэтому пошли туда ранним утром, чтобы все привидения, утомившись за ночь, точно спали.

Действительность оказалась еще мрачнее. Гид проводил нас в подземелье. Винтовая лестница вела глубоко под землю к низкому тоннелю. И если мы с Марселем и Софией проходили, то Аль-Касими и Стефану с их высоченным ростом и широкими плечами пришлось согнуться почти пополам и продвигаться боком. Туннель привел нас в небольшую комнату. Оглядевшись, я невольно попятилась назад и ухватила Стефана за руку. Стены сплошь устилали черепа и человеческие кости. Выкладывал явно художник или затейник. Останки формировали геометрические узоры: ромбы, круги, линии, особенно впечатлила пирамида из черепов. В следующем зале даже колонны были выложены из берцовых костей.

– Мрак, – протянул Марсель. – Неужели все эти люди добровольно пожертвовали свои останки?

– Возможно, не все. Но кто их спрашивал? – смиренно заметил гид, и мы в ужасе переглянулись.

Согласно историческим хроникам, в этом некрополе хоронили останки всех умерших на протяжении пяти веков. Сами катакомбы были не то кладбищем, не то храмом, куда приходили помолиться духам мертвых и просить для себя долгих лет жизни.

Мы провели тут больше часа, но не посмотрели даже половины. Страшно представить протяженность катакомб. Еще страшнее оказаться тут в одиночестве.

Выйдя, очень хотелось помыться и напиться. Но Марсель гнал всех на раскопки. В местных горах располагался настоящий Акрополь. Добраться до него можно было только через извилистое ущелье. Поскольку иных вариантов не было, мы оседлали драконов. Выступать в роли транспорта ни Стефану, ни магистру Аль-Касими совершенно не понравилось. Едва мы слезли, оба принялись возмущенно фыркать и отряхиваться. Еще бы! Великие легионеры и такое унижение! Впрочем, наша компания тут же забыла обо всем на свете. Вытесанный прямо в скалах перед нами возвышался огромный город!

Первые жилища располагались у самого подножия. Казалось бы, простые ниши, выдолбленные прямо в скалах. Но стоило зайти, как тут же взору открывалось удивительное зрелище. В небольшом пространстве располагался вытесанный из камня стол, вокруг гладкие булыжники, очевидно, заменявшие стулья. В стенах выполнены углубления, что-то вроде полок. Отсюда вел проход в следующее помещение, еще более тесное с крошечным окошком. София предположила, что это могла быть спальня-отдыхальня. И я мысленно с ней согласилась.

Мы поднимались по извилистым лестницам вверх и с любопытством изучали каменный город.

Помимо жилищ-ниш, тут был храм, площадь, даже небольшая арена с амфитеатром. Все постройки ютились на каменных склонах. Из-за нехватки ровных поверхностей использовался каждый выступ, как пояснил ректор. Вообще Беранже-Штарк оказался прекрасным гидом. Он с готовностью рассказывал нам о древнем поселении и таких нюансах, которые обычный турист и не заметил бы. Так, например, над каждым входом виднелись полустертые изображения животных, птиц и растений. Так древние жители обозначали свои дома, используя вместо номеров и названий улиц рисунки. Кроме этого, в центре высокого, в несколько этажей храма виднелся черный круг – место священного костра. Здесь мы тоже неожиданно столкнулись с тленностью жизни. Ректор поведал, что на костре сжигали умерших, а прах развеивали прямо со скал. Разумно, хоронить-то негде.

На закате дня нас ждал заброшенный город. Гидом оказался невзрачный, нервный и какой-то подозрительный мужичонка. Посмотришь на такого, и сразу ясно – не связывайся. Если бы не мускулистое сопровождение, я бы ни за что не отправилась с таким на экскурсию. Он сразу предупредил, останавливаться, отставать и сворачивать с центральной улицы нельзя. Бывали случаи, когда город заманивал нерадивых путников и навсегда оставлял в лабиринтах своих улиц.

Мы озирались по сторонам. Город, как город. Старый, обветшалый, с выбитыми глазницами – окнами, облупленными стенами. Он стремительно зарастал. Дорожное покрытие безнадежно потрескалось, сквозь щели вовсю росла трава, тянулись тонкими ветвями кусты. В переулках виднелись брошенные ависы. Уже ржавые, с огромными дырами в тлевших корпусах. Но не это, а кучи хлама бросались в глаза.

– Мародёры, – пожал плечами гид, заметив мой взгляд. – Вытащили все более-менее ценное. Остались только дома да улицы.

Уверена, в голове каждого крутился один и тот же вопрос.

Озвучил Марсель. Гид с готовностью пояснил, что причины, заставившие жителей покинуть свои дома, до сих пор не установлены. По одной из версий, здесь поселилась нечисть, горожане пропадали один за другим. Когда проблема охватила весь город, было принято решение его оставить и опечатать. По другой город закрыли из-за эпидемии чумы. Третья версия и вовсе отправляла нас в увлекательный мир уфологии. Да-да, были те, кто верил – жителей украли зеленые человечки.

Было бы смешно, если бы не так жутко. После слов проводника выбитые окна вдруг обрели почти зловещий вид, обострившийся слух начал улавливать скрипы и шорохи, которых раньше не было. Разыгравшееся воображение усмирил ректор.

– Все гораздо проще, – сказал человек-энциклопедия Беранже-Штарк. – Город построен возле каменоломен. Сюда свозили всех заключенных для работ в шахтах. Но потом каменоломни закрыли, и жители вынуждены были отправиться на поиски лучшей жизни.

– Ну вооот, – разочаровано протянула я. – Никакой интриги.

Вот зачем только сказала?

София вдруг сбилась с шага, остановилась и на полном серьезе сказала:

– Я слышу детский плач.

Стефан.

Все замерли и прислушались.

– Это ветер, – уверенно сообщил Зафир.

– Нет-нет, послушайте.

И правда, откуда-то из переулка доносился жалобный плач. Стало не по себе. И не только мне. Себастьян тоже передернул плечами.

– А вдруг это какой-нибудь малыш забрел в город и потерялся? Мы обязаны ему помочь.

– Нельзя, – в ужасе воскликнул гид и замотал головой.

– Вы всерьез верите в нечисть и пришельцев? – укоризненно спросила девушка.

Гид сглотнул, выпрямился и с достоинством пояснил:

– Не верю…но уважаю. И вам советую. Безопасна только центральная улица.

Но София уже шагала в сторону переулка, откуда доносился плач.

– Это семейное, да? – полюбопытствовал Марсель. – Искать неприятности.

Я переглянулся с Аль-Касими. Тот уверенно кивнул и направился следом.

– Оставайтесь здесь, – я специально обратился к Алексе, зная, что никто кроме нее не посмеет ослушаться.

Мы свернули в переулок, нырнули под арку. Но вопреки ожиданиям, плач не приближался, напротив доносился словно издалека. Возникло нехорошее предчувствие, словно кто-то намеренно дурит нас, заманивая все глубже.

После очередного поворота вышли на небольшую площадь. В середине высилась ротонда. Некогда белая, теперь ее колонны сплошь покрывали пыль и плесень. За одной из них виднелся сгорбленный силуэт, отдаленно напоминавший ребенка. София тут же рванула вперед.

– Стоять! – попытался остановить Зафир, но не успел. Куча тряпья, которую мы приняли за силуэт разлетелась в разные стороны, и оттуда выскочил незнакомец. Отбросив девушку одним ударом, он сделал резкий выпад. В воздухе мелькнуло острие ножа.

Аль-Касими ловко увернулся от оружия и рванул на обидчика. Наблюдая за схваткой, боковым зрением уловил какое-то движение. Огляделся и тут же почувствовал, как холодеет в груди. Со всех домов, окон, покосившихся дверей лезли головорезы. Засада! Как чувствовал!

Быстро призвал дракона и уже хотел было пальнуть огнем, как меня словно подкосило. Острая боль пронзила все тело, не позволяя сделать ни шага. Рухнул на крыло, сгруппировался, но тщетно. Болевые ощущения усиливались, жгучей плетью опоясывая все тело. Бандиты окружали, в руках ближайшего заметил серебристые шарики. Силовые арканы! Вот уроды!

Друга спеленали следом. Мы ярились и пытались вырваться, но путы не разорвать. Это ж надо так глупо попасться! Ругал себя на чем свет стоит. Отпуск, шипучка, любовь…поплыл, как юнец, растеряв всю бдительность. А теперь прижат к земле своим же оружием.

Сбоку послышался пронзительный крик:

– Зафииир! – Софию уже почти затащили в покосившуюся дверь заброшенного дома. Два мерзавца, захлебываясь слюной, тянули девушку за собой, даже не скрывая своих мерзких намерений.

Побратим бесновал, бил шипастым хвостом по земле, капал огненной слюной, но ничего не мог сделать. Даже два силовых аркана могли сдержать демона, а на каждого из нас их накинули не меньше десяти. Можно изрезаться до костей, но нам не освободиться. Хуже всего то, что под силовым полем невозможно вернуть человеческую ипостась, а значит и договориться не удастся. Шах и мат.

В этот момент я молился лишь об одном, чтобы у Алексы хватило ума не соваться. Однако через минуту я оказался в своем собственном кошмаре. Из подворотни вывернула знакомая фигура и на всех парусах понеслась по площади. Следом бежали Себастьян с Марселем. Ректор кинулся с кулаками на бандитов, парень рванул к Софии.

Поравнявшись, Лекси чуть притормозила. Ее взгляд метнулся на меня, затем на дракона Зафира. На секунду зависла, но опомнившись, тряхнула головой и кубарем покатилась под ноги ближайших отбросов, сбив как минимум троих. На что она рассчитывает?

Вопреки ожиданиям, она не повернула назад, не спряталась. Она сделала нечто такое, отчего я выпал в осадок. С ее ладоней сорвались молнии. Молнии, твою мать! Значит тогда в спальне мне не показалось!

Орудовала быстро, метко, со знанием дела. Видно, тренировалась до этого. Бандиты падали, как подкошенные, но их было слишком много, а она одна. Тяжело вздымалась грудь, дрожали руки, но молнии продолжали разить противников.

На секунду повернула голову и встретилась со мной взглядом. Как в трансе смотрел на синее демоническое пламя в любимых глазах. Сердце пропустило удар, накатило дурное, неотвратимое предчувствие. Я отказывался верить своим глазам. Передо мной стояла демоница. Прекрасная, смертоносная, чудовищная в своей красоте.

Что же ты наделала с собой, моя девочка? А главное – зачем?!

Алекса.

– Бежим!

Едва послышались крики, как мы поняли, случилась беда.

Гид расценил сигнал по-своему и кинулся прочь, мы же рванули на помощь. Миновали ветхую улицу, свернули налево и оказались в тупике. Развернулись обратно, ориентируясь на звуки.

Вскоре выбежали на небольшую площадь. Драка была в самом разгаре. Не менее тридцати бандитов кружили вокруг черного дракона, удерживая путы. Вторая часть нападавших сдерживала второго дракона. На секунду показалось, что в глазах двоится. Ипостаси магистра и Стефана были точно срисованы друг с друга! Из ступора вывел крик сестры.

Оружия нет, даже элементарного ножа или кибербиты, что делать? Первым опомнился ректор и кинулся на мерзавцев с кулаками. Всеми силами он пытался выбить из рук мерзавцев арканы. Обозначив для себя цель, сосредоточилась. Благо ярости и страха было хоть отбавляй! Действуя на инстинктах, шарахнула по бандитам молнией, затем еще и еще. Ух, ладони горят, спина горит. Хотя при чем тут спина? Развернулась и угостила зарядами тех, кто удерживал сестру. Эффект неожиданности сработал. Те, кто мог шевелиться, улепетывали, остальные так и остались лежать контуженными столбиками. Рядом с Софией возник Марсель и, ухватив за руку, рванул вместе с ней в сторону. Отлично, он точно сможет ее увести! Ректор в это время продолжал с упоением мутузить отбросы, а они его.

Прицелилась и отправила россыпь зарядов по ближайшим. Ага! В рядах врага смута и паника. А ректор бежит к дракону. Вдруг резкая боль пронзила спину. Да что такое? Радикулит в моем-то возрасте?! Стараясь не обращать внимания на спину, быстро перекатилась за каменную плиту. Стрелять из укрытия как-то спокойнее. Драконы ревели, силясь скинуть арканы. Что-то гаркали бандиты. Вишенкой на торте сверху рухнул шумный балаган. Закинув голову, с изумлением обнаружила своих новых подружек. С неба пикировала целая стая лютых курв!

Пернатые на лету выпускали когти, норовя располосовать обидчикам черепа. Они здорово нам помогли. Отмахиваясь от воинственных пернатых, несколько человек выронили арканы на землю. Но они все еще сдерживали драконов! Чтобы убрать путы, необходимо дезактивировать устройство. А для этого нужно добраться до них! Выглянула, пригнулась, гуськом припустила до ближайшего аркана и занялась делом. Один готов, быстро сунула в карман, чтобы никто не смог его вновь использовать против нас. Приступила к следующему, но не успела, огромные лапины грубо ухватили меня за шиворот и резко подняли вверх.

– Посмотри, кто тут ползает.

Раздался хриплый голос. В лицо пахнуло чем-то кислым, перед глазами выплыла щербатая рожа. Слева показалось еще две.

– Тащи ее в сарай.

Трое головорезов на одну девушку! Ни страха, ни сомнений, чистейшая ярость. Ну я вам покажу! Выпустила залп молний, все трое обидчиков упали и затряслись. Ко мне бежали следующие жертвы, ну сами напросились! Шарашила направо и налево. Отвлеклась только на квадратные глаза драконов. Надо же, не думала, что они так умеют!

И когда казалось, победа у нас в кармане, замелькали росчерки лазерных залпов. Черт! А бандиты хорошо подготовились. Пригнулась, упала на землю. Воздух содрогнулся от яростного крика дракона. Уже наполовину освободившийся, Стефан (или Аль-Касими?) бил крылом, снося все вокруг и поднимая в воздух клубы пыли. Невольно закашлялась и тут же согнулась пополам от удара в живот. Второй удар пришелся в грудь. Из-за пыли и суматохи пропустила опасность, меня окружили трое.

Дракон взбеленился и задергался пуще прежнего, но дотянуться не мог. Все же нашла в себе силы, развернулась и врезала одному из обидчиков прямо в зубы. Кулаком по старинке. Так я тоже могу!

– Швындыр смердящий!

Замолотила по ребрам, в кадык, куда только дотянулась. Мразь хрипела и кренилась к земле. Так, с этого хватит. Идем дальше. Ух, как же я зла! Макушка раскалывается, живот ноет, дракон орет. Чего орать-то? Все равно не поможет. Увидела под ногами очередной аркан, схватила, на ходу разломала. Некогда церемониться.

– Лекси, сзади!

Откуда-то послышался голос Марселя. Вовремя, обернулась и чуть не словила очередной удар. Все внутри горело, полыхало гневом. Чувствовала себя драконом, разве что реветь так не умела. Ударила гостя по коленной чашечке, послышался мерзкий хруст. Поделом тебе. Но тут же запястья обхватили чьи-то пальцы.

– Кончай с ней! Лезвием по горлу, даже снаряды не трать, – пробасили рядом. Значит раскусили откуда молнии. Решили не церемониться.

Холод. Пламя. Страх. Гнев. Отчаяние. Ярость. Любовь. Ненависть. Фееричный коктейль бурлил внутри. И я как шейкер в руках бармена, тряслась и пенилась от противоречивых эмоций. Чуть открой, и рванет.

И рвануло!

Не знаю, откуда только силы взялось. Вырвалась, схватила ближайшего за горло и вырвала кадык. За секунду до смерти в его глазах мелькнуло синее пламя. Поняла, то было отражение моих глаз. Ого, а я в ударе!

Почему-то владелец баса побледнел, попятился, а затем и вовсе задал стрекача. Догнала в три прыжка, лупанула по спине так, что, кажется, треснул хребет. Его, разумеется. Склонилась добить, но замерла.

…не может быть. Взгляд упал на тень на земле. Ой, а что это у меня такое? Повертела головой. За плечами виднелось что-то белое и огромное. Не привидения же в самом деле? Крутанулась, тень за мной. Что-то происходило, в голове, за спиной, во мне. Потянулась рукой. Подушечки пальцев нащупали перья. Двинулась выше. Гладкое, большое, с крепким костяком внутри…крыло!

Видимо, есть зоны мозга, которые отвечают за стресс. У кого-то активируется ступор, а у кого-то бурная деятельность. Так вот я точно во второй группе. Если есть крылья, значит нужно взлетать. Откуда они и как появились – вопросы второстепенные, не требующие немедленных ответов. А вот бандиты ждать не будут. Оттолкнулась от земли, удерживая равновесие, но тут же плюхнулась обратно. Ну давайте же, как вы там работаете?

Драконы офигевшими глазами смотрели на мой кривой взлет и не менее драматичный первый полет. Ей богу, младенцы и то лучше ходят, чем я летаю.

Поднявшись над площадью, некоторое время пыталась совладать с координацией. Ох, сложно. Чтобы не падать, нужно постоянно махать крыльями. Казалось бы, какая банальность! А вы попробуйте сами.

Покривлявшись, наконец-то выровняла положение и занялась освобождением драконов. Они и так всю схватку пропустили, хватит валяться!

Атаковала тех, кто продолжал удерживать арканы. Далее палила по самим устройствам, рассчитывая молниями вывести из строя. Получилось!

Первый дракон на свободе! Выпрямившись, черная махина дунула и разом снесла ближайших мерзавцев.

Значит скоро все закончится. Пора в укрытие, не ровен час, и мои перышки подпалят. А я их только-только обрела.

Стефан.

Больше всех пострадал Себастьян. Ему здорово досталось от кулаков головорезов. Как минимум перелом носа, челюсти и ноги. Но это на первый взгляд. Еще не понятно, что внутри. Первым делом эвакуировали его до ближайшей больницы. Оставили на попечение целителей. Нам сказали, пустят не раньше завтрашнего дня. Торчать тут бессмысленно. Но Марсель остался. Его право.

За все это время Лекси не произнесла ни слова. София отвела ее в сторонку и принялась что-то втолковывать. Но даже ей не достучаться. Зафир, как и я, наблюдал, сканировал, делал какие-то выводы. Мы всегда были на одной волне, даже фразы заканчивали друг за другом. Так и сейчас. Поймав мой взгляд, он все понял и едва заметно кивнул. Значит есть контакт.

Мы вернулись в шале. Первым делом Лекси. Взгляд тревожный, цепкий, идет по касательной. И все понимает. Не говоря ни слова, она поднялась на второй этаж. Разговор неизбежен.

– Что ты наделала?

Хотелось разнести весь дом. Одних бандитов мало, чтобы усмирить драконью ярость, нужна орда демонов. А тут только она.

– Прошла ритуал трансгрессии.

– А теперь подробнее.

– Фурфур передал мне свои силы ради свободы.

– Бред.

– Если ты чего-то не знаешь, не значит, что этого нет.

Выдохнул сквозь стиснутые зубы. Внутри краш. С врагами понятно, бей, рви, убивай. А сейчас я впервые в жизни не знал, что делать.

– Что-то я не заметил у Фурфура крыльев.

– Побочный эффект.

Она застыла, сидя на краешке кровати, как на краю пропасти. Вроде руку протяни, но нет, не достанешь. От этой неоднозначности, двойственности ее новой сути внутри меня поселилась трясина. Но ведь когда ты любишь, принимаешь человека как есть. Так?

– И сколько еще побочных эффектов ждать?

Вместо ответа выдохнула, обняла себя руками, словно хотела закрыться от меня.

– Как ты узнала про ритуал?

– Вышло случайно. Бывшим владельцем моего домика оказался Фадей Овербах. Думаю, ты слышал об этом ученом и его печальной судьбе. Как-то мы с Марселем обнаружили его тетради, там-то и упоминалось о ритуале. Подробности рассказал Фурфур. Для передачи силы необходимо обменяться кровью и прочитать заклинание. Не уверена насчет действенности последнего, возможно, это просто атрибут ритуала, но кровь, как видишь, сработала.

– Почему демон решил поделиться именно с тобой?

На этом вопросе Лекси нервно заерзала, но все же призналась:

– У нас вроде как доверие. И потом, демоны в темнице сходят с ума. Единственный выход сохранить разум – отказаться от демонской сущности и выйти на свободу.

Не удержался от иронии.

– Ты еще и свободу ему пообещала?

– Нет, я обещала, что поговорю с тобой.

– Что еще ты знаешь о ритуале?

Молчит. Раздраженно теребит рукав и молчит.

– Не хочешь говорить?

– Не могу сказать всей правды. Прости.

– Он обратим?

Хмурится, всем своим видом выказывая протест и выдает:

– Даже если так, я не намерена проверять.

– То есть ты в восторге от себя?

А я нет. И ты это уже поняла.

– Я все та же, разве не видишь?

– Я видел достаточно. И синий демонический огонь в твоих глазах, и крылья, и молнии. Неужели ты думала, я буду счастлив обнаружить в своей девушке отголоски демонского отродья, с которыми сражаюсь всю жизнь? Это отвратительно.

Она побледнела и отшатнулась, словно от удара.

– Демонское отродье, значит? Сначала человек с коротким веком, теперь отродье. Сам ты отродье, долбаный паршивец!

Заморгала часто-часто, всеми силами сдерживая слезы, но они все равно прорвались и солеными дорожками заструились по щекам.

В какой момент исчезли Стефан и Алекса, а на их месте возникли долбанный паршивец и демонское отродье?

– Алекса, я не тебя имел в виду… – от злости сводило челюсти. Она вляпалась. Опять. Да так, что я понятия не имел, как это исправить. – О чем ты вообще думала?

Друзья не проболтаются, в них я уверен. Но студенты, случайные прохожие, легионеры, как отреагируют они, если она вспылит и выдаст себя?

– О войне. О том, что помимо численного превосходства, неплохо бы иметь и равнозначные силы.

Опять глупые фантазии. Откуда столько геройства?

– Это не твоя забота. Для защиты Аспиратус есть легионы и я. Почему ты вечно лезешь не в свое дело?

Получилось грубо. Но я слишком устал, чтобы тратить силы на верные слова. Она вытирала слезы кулаками, совсем как обиженный ребенок. Негодующе, нетерпеливо размазывала по лицу. Услышав последнюю фразу, глянула исподлобья, негодующе:

– А какое оно… мое дело?

– Учиться, играть роль ведущей, наслаждаться студенчеством.

– Неужели? Потому что тебе так удобно? Нет, Стефан, это твое мнение. И оно не совпадает с моим.

Она плакала беззвучно, зло, ни на секунду не теряя достоинства и не пытаясь вызвать жалось. Говорила, спорила дерзко, как обычно. С маленьким исключением – все это время из любимых глаза градом катились слезы. Не выдержал, отвел взгляд. Между нами раскол, внутри меня раскол. Две половинки и пропасть. И не понятно, как теперь.

– Я не провидица, не ведущая, не твоя постельная игрушка, я – воин. Все случившееся со мной в империи так или иначе вело к демонам и войне. И я пойду этим путем. С тобой или без тебя.

«Но лучше с тобой» – повисло в воздухе не озвученное.

Отвернулась, подошла к окну. Снова хрупкая, слишком человечная, очень юная, непредсказуемая. Только сейчас вспомнил о ее ранах. Через порванную ткань на спине виднелась запекшаяся кровь.

– Пойдем, нужно обработать раны.

Стоит, не шелохнувшись. И думает. Думает. О чем? Хотел бы я знать, что творится в ее голове. Но никогда не получалось. Ее мозг – непостижимая головоломка, лабиринт. Иногда кажется, она и сама не знает, куда повернет в следующий момент.

Взял ее за руку. Хотелось обнять, хотелось оттолкнуть. Меня кроет, и нужно держаться. Отвел в ванну и снял испорченную кофту. На гладкой коже спины две огромные красные линии чуть к центру от лопаток. В голове не укладывается. Взгляд скользнул дальше. Иссиня-черная гематома уродливой тварью расползлась на животе. Черт! Как я мог забыть, ведь ее тоже избили. А там в больнице только и думал, что о Себастьяне.

Смочил антисептиком спонж, аккуратно убрал засохшую кровь со спины. Осторожно, едва касаясь, нанес на кожу лечебную мазь. Лекси терпела, позволяя дотрагиваться, хотя ей было больно. Сколько таких ран, нанесенных мной, другими, забытых, но не заживших?

Закончив с ранами, застыл. Я не понимал, что делать дальше. Жизнь разделилась на До и После.

Алекса.

Я не могла открыть всей правды и рассказать о демонической крови. Тем самым я бы поставила Софию под удар. Ведь мы единокровные сестры, а значит в ней тоже есть частица демона. Мои отношения со Стефаном трещат. Тот хрупкий мостик, что мы проложили за время каникул, пошел мелкими трещинами и вот-вот рухнет. Желала ли я подобных испытаний для Софии? Однозначно нет. А потому просто молчала.

Его челюсти как сжатые скобки, и мы в тупике. Общих знаменателей, как и множителей нет, нечего выносить, чтобы решить это уравнение.

– Тебе надо отдохнуть.

Я не сопротивлялась. Когда тебя укладывают в кровать, осторожно, бережно, как любимую или ребенка, хочется благодарить. Но перед глазами спина на фоне двери. А еще крепкая напряженная шея. И сразу ясно, лучше промолчать. Стефан ушел. Наверное, так лучше. Слов было сказано достаточно, пусть осмыслит, перекипит, решит для себя.

Впрочем, свои выводы я уже сделала. С каким бы ответом он ни пришел, я останусь верной себе. И точка.

В комнату скользнула сестра и осторожно присела рядом. Ну давай, жги напополам. От нее дождаться одобрения или похвалы, как у швындыра слез. Но сестра удивила:

– Знаешь, я долго ненавидела тебя за ту историю в храме. Потом, когда переселилась в Аспиратус, поняла, это было преступно глупо. Ты всегда была другой, не похожей ни на меня, ни на родителей. Ты словно была рождена, чтобы оказаться здесь.

– Спасибо, я рада, что ты наконец-то это поняла.

– Да, – София улыбнулась каким-то своим мыслям. – Все сложилось не так, как я представляла. Но кто я такая, чтобы противиться судьбе?

Мы, и правда, разные. Кто-то плывет по течению. Кто-то против. Но есть те, кто сам его задает. Мне хотелось верить, что я из последних.

– Насчет сегодняшнего. Лекси, это было потрясающе!

И снова сестра удивила.

– Жаль, не все так думают.

– Ты про Легата? – догадалась она. – У вас нет будущего. Извини, что говорю тебе это. Но я видела твое будущее, и оно не связано с герцогом.

Вот как? Слова сестры прошлись по сердцу острым кинжалом. И одновременно пробудили бурный протест.

– Время покажет. Видения меняются, ты и сама это знаешь.

– Я хочу уберечь тебя от боли и несбыточных надежд. Понимаю, Стефан красив, знатен, занимает высокую должность в империи, но…это не твой мужчина.

Ошибаешься. Мой. Должность, титул и прочее тут ни при чем.

– У тебя новый дар, а он будет препятствовать его развитию. Ты же видишь его реакцию. Он всегда будет видеть в тебе демона.

– Ты что подслушивала?

Я даже приподнялась на подушках. Но собеседница удрученно вздохнула и пояснила:

– Для этого не надо подслушивать. Все и так очевидно.

Она погладила мою руку. Кротко, нежно, успокаивающе. А мне хотелось сбросить, оградиться от этой ненужной, раздражающей ласки.

Нет. Я не намерена отталкивать Стефана. Это не ей решать и ее глупым видениям.

Заметив, что я замкнулась, сестра ушла. А я еще долго смотрела в сумерки за окном. В груди колючим ежом вертелась досада. Раньше я шла напролом, не оглядываясь, не думая. Но сейчас внезапно захотелось сделать шаг назад и оглядеться. Ведь если не знаешь, куда идти, стоит остановиться.

Стефан.

– Стефан, извини, но ты полный придурок. Я все думал, Алекса тебе не подходит. Слишком рисковая, шустрая, непокорная. Но сейчас отчетливо понял, это ты ей не пара.

Неожиданно и бесстрашно. Слова друга ударили наотмашь.

– Я не подхожу?! Ты видел ее? Глаза, крылья, молнии? Ничего не напоминает?

– Я видел. Не сомневайся. Демоница во плоти. И она твоя. По крайней мере была, пока ты начал истерику.

– Истерику? – не сдержался, громыхнул. – Демоны убили тысячи легионеров. Твоего отца, моего. Теперь она – одна из них.

Зафир достал бутылку горлодера и разлил по стаканам.

– Я так не считаю. Помнишь, ты сам говорил, Алексу невозможно остановить. Она как ребенок со шкатулкой. И оказался прав, в который раз она умудрилась отыскать нечто новое, уникальное. А ты, не разобравшись, клеймишь ее врагом. Сегодня она спасла нас от смерти. Враги так не поступают.

Внутри все противилось, восставало. Но то эмоции. Слишком много за один день. Надо успокоиться, собраться с мыслями.

– Что предлагаешь?

– Для начала расскажи мне, как она умудрилась все это провернуть.

Я вкратце поведал то, что удалось узнать у Лекси. Хотя сам понимал, слишком много белых пятен. Но всему свое время. Уверен, она откроется, как только стихнет буря.

– Первый раз такое слышу, – Зафир также недоумевал, – откуда она вообще узнала об этом ритуале…как там его…

– Трансгрессии. Говорит, случайно. Что в ее случае означает, снова сунула нос, куда не сдедует. И я почти уверен, Борн в курсе. София тебе что-то говорила?

– Нет. Для нее крылья и молнии тоже стали неожиданностью. Но София сказала интересную вещь про птиц. Она видела курв в одном из видений про чертог. Тогда подумала случайность, а теперь уверена, курвы – новые участники сражения, а значит и Алекса там тоже будет. Нравится тебе это или нет.

– Мне вообще мало нравится эта история. Если помнишь, я ехал сюда с одной целью, а получил ворох новых проблем.

– Опять ты заладил. Проблема или возможность? Думай в этом направлении. Лично я вижу следующее. Если демонские силы можно забрать, значит нужно это делать. Доноров для этого у нас достаточно.

Я напрягся, припоминая.

– Да, она как-то спрашивала сколько демонов в темницах Саргасса, – неохотно признался я. Бесило, что приходилось вслепую идти по тем крохам, что она случайно или намеренно кидала. – Значит, подобные мысли тоже приходили ей в голову. Но мы не знаем, как это в дальнейшем отразится на реципиентах, на их мозгах, жизни, потомстве.

– Ах вот оно что. Боишься рогатых потомков?

Рррр…. Зафир, как всегда, читал между строк.

Мы пили. Одну за одной, словно вели поединок. Выдержкой, острыми фразами, логикой, количеством выпивки. Пару раз кулак обрушивался на стол, а хотел по челюсти друга.

Не помню, как вырубился прямо за столом. Не сон, забытье. Сквозь вату сознания почувствовал ее рядом. Тихий шорох, печальный вздох и теплую ладонь, поправившую мои спутанные волосы. А следом щелчок двери.

Очнувшись, обвел взглядом комнату. Зафира не было. Зато перед глазами высилась пустая бутылка, за ней потухший камин. На краю сознания вертелось что-то важное. Теплое, обволакивающе, как в последний раз. Кажется, ко мне подходила Алекса. Кажется, прощалась. Надо найти. Поднялся в комнату. Пусто. Обошел весь дом, но ее нигде не было. Мелькнувшая догадка полоснула холодным острием. Кинулся к шкафу – одежды нет, из угла комнаты пропал чемодан. Она ушла. Вещи взяла, а меня оставила.

Не обращая внимание на хмель, двинулся на улицу. Нужно успеть на вокзал. История повторялась, и дурные предчувствия удавкой сдавили горло. В прошлый раз я отпустил, необдуманно, безрассудно. И нашелся гад, который чуть не сломал ее. Дракон торопил, подвывал от тревоги и рвался наружу. Выпустил, взмывая в небо.

Снег шел без остановки. Еще не метель, но скоро. Пахло морозом и приближающейся бурей. Разряженный воздух щекотал озоном ноздри, очищал голову и мысли. Перед глазами конфетти белых хлопьев. Они врезались в драконью шкуру холодными осколками, помогая мне прийти в себя.

На вокзале тихо не бывает. Кто-то смеется, шутит, торговцы пытаются впихнуть отбывающим ненужный товар, дети ноют и лопочут, постоянно звучит сигнал оповещений. Но я смотрел на визор с расписанием и ничего не замечал. Поезд ушел. Два часа назад. Значит в запасе есть еще два. Нужно торопиться. За время полета сюда дракон почти выжег хмель из крови. Надеюсь, до Саргасса справится с остальным.

На середине пути снег повалил сплошной пеленой. Резкий ветер то яро врезался в бок, то подныривал под крылья дракона. Словно никак не мог решиться на чьей он стороне. Буря все же настигла и теперь подгоняла, шептала о страшном. Ледяными щупальцами тянулся к сердцу страх. Но вот серебристой змейкой мелькнул внизу поезд. Догнал! И сразу стало легче дышать, ослабла удавка и цепи, все это время сковывающие грудь.

Иду на обгон, а кажется на таран. Дождь хлещет, не переставая, что в Глоссе снег, то в Саргассе ливень. Город южнее, и климат мягче. Замелькали огни, тонкие ниточки придорожных люминаров, стягивались к центру города яркой паутиной. Крылья задеревенели от дождя, напряжения, непрерывного полета. Оставалось каких-то пять минут. Чем ближе подлетал к центру, тем чаще стучало сердце. Только-только опустился на дорожное покрытие, тут же обернулся и зашагал к перрону.

Остановился перед эскалатором. Сердце все еще колотилось, но уже спокойнее. Выхватил из толпы ее лицо, красивое, слегка отрешенное. Алекса только-только вышла из вагона, сиротливо огляделась и побрела к железным ступеням. Такая сильная и такая уязвимая, но этот секрет знал только я. Где-то на середине пути подняла взгляд. Застыла потрясенно. Не ожидала, ведь уже попрощалась.

Разглядывая ее, я вдруг отчетливо понял, она ведь на самом деле справится одна. Со своим новым даром, демонами, препятствиями и сложностями. Она смирилась с одиночеством, она даже о нем не думала. Ведь есть задачи, есть цели, а все прочее – белый шум. Такие не сдаются на полпути, все раны и потрясения спрячут под одеждой, съязвят сквозь слезы и, превозмогая, пойдут вперед. Так делают сильные воины. Уж мне ли не знать.

Сейчас посреди шумного вокзала в холодную ночь именно эту картинку я и должен был увидеть, чтобы все окончательно сошлось. И пропасть между нами и пропасть внутри. Больше не было раздрая. Была только блестящая гусеница эскалатора между нами, и она стремительно сокращалась.

Алекса.

– Никогда так больше не делай! Не смей уходить от меня… – прорычал он и рывком притянул к себе. Уткнулся в макушку, защекотал горячим дыханием.

Нас обтекали люди, время, звуки, а мы стояли, обнявшись посреди вокзала в двух шагах от эскалатора. Я вдыхала знакомый, до головокружения нужный запах, жалась к каменной груди, стеной укрывавшей меня от мира, и ощущала спокойствие.

Он молчал, все нужное было сказано поступком. Иногда это громче любых слов. Подхватил чемодан, сжал мою руку в шершавой ладони и повел к парковке.

От кондиционера ависа быстро согрелась, от его взгляда потеплело внутри. Мы мчались по ночным улицам Сарагсса. Все как прежде и не так. Каким-то шестым чувством понимала, он больше не свернет. Наши жизни, похожие на траектории взбесившихся снарядов, повиляв, наконец-то успокоились. Возможно, не сплавились, еще не срослись, но точно полетели рядом.

Мы въехали в витые ворота и остановились перед крыльцом. Его дом всегда встречал меня уютом и теплом. Здесь можно было не бояться, не думать, просто быть. Мы поднялись в знакомую спальню. Прохладные простыни, его запах и нечто неуловимое, родное от его близости.

– Нам нужно отдохнуть.

Мощный разворот плеч, одним движением снял крутку, следом полетела майка, штаны.

Вот так просто. Без вопросов, обвинений, подозрений. Наверное, впервые все обговорено, томагавки спрятаны и мы не ищем определений. Любовники, союзники, враги исчезли. Остались только мы.

– Обойдемся утром без молний.

– Хорошо, – улыбнулась счастливо, – постараюсь.

Скользнула под бок, прижалась и вздохнула. Всегда бы так.

Кажется, мы проспали вечность. Молний не было. Было хмурое зимнее утро между портьерами и сонный Стефан рядом. А еще ощущение счастья и щекотка в животе.

– Как ты?

– Очень хочется шарахнуть молнией. В тебя.

– Это со связанными-то руками?

Мои кисти мгновенно обхватили и завели высоко над головой. Поцелуй нарочито медленный, вкусный, такой, от которого щекотка стремительно разрасталась до вихря. Раньше всегда морщилась при упоминании об утренних ласках. А как же зубы, гигиена и вообще? И только со Стефаном поняла, когда химия на грани, когда штырит от одного прикосновения и ты принимаешь его полностью, вбираешь под кожу, в сердце, отдаешь разум и волю, откровенное и запретное, понятное и новое – ты хочешь и любишь в человеке все.

– В твоих глазах синее пламя.

– Разве ты не слышал? У влюбленных глаза светятся.

Мне нравилось его дразнить. Нравилась эта новая веха в наших отношениях.

Но кое-что не менялось. Его напористость, бескомпромиссное вторжение, грубость на грани, но без боли, а скорее как напоминание, кто тут альфа. Меня целовали, тискали, игрались, ласкали настойчиво, так, что стоны вырывались сами собой. Меня терзали внутри и снаружи, окружили руками, губами, вертким языком, снова и снова. А я позволяла ему все. Он имел меня, как древний Бог, входил неистово, до упора, с рыком, скрученными от напряжения мышцами. Брутальный, бесконечно сексуальный, я влюбилась снова, я хотела его по тарифу безлимитки, всегда, всего. И даже когда кончил, навалился тяжелый и горячий, вздрагивая на мне и во мне, на краю сознания мелькало – еще!

Меня помыли, завернули в теплое пушистое полотенце и выпроводили из ванны от греха подальше. Я успела переодеться и высушить волосы, прежде чем он вышел. Мокрый, обнаженный, напоминающий римского легионера. Хотя, о чем это я. Он и был легионером, самым главным и сильным. И невероятно большим. Везде.

– Что дальше?

– Завтрак, конечно, или скорее обед, – ухмыльнулся он, хотя все прекрасно понял.

На кухне ждал завтрак и Этра. Женщина обрадовалась и, осмелев, заключила меня в объятия.

Было вкусно и невероятно тепло от взгляда Стефана. Даже небо сегодня расщедрилось, сквозь завесу тяжелых зимних облаков нет-нет да пробивались скупые лучики солнца.

Стефан.

Если знаешь, откуда ударят, бей первым. Этот урок я выучил еще в первые годы службы. Поэтому оказавшись в своем кабинете, в первую очередь связался с секретарем императора, выяснить в каком настроении и примет ли меня сегодня Леонард.

Секретарь повздыхал, но окно выкроил. Во дворце меня ждали к семнадцати. В запасе было три часа и для начала связался с Зафиром. Стоило объясниться. Наше поспешное бегство из шале под покровом ночи выглядело не самым дружественным поступком. К моему облегчению Аль-Касими все понял и даже согласился привезти мои вещи. Сразу после разговора с ним позвонил в госпиталь Глиссена. Целители заверили, что Себастьян стабилен, но отпустят его не ранее, чем через неделю. Значит исполнять обязанности ректора будет кто-то из магистров. Хотелось, чтобы им стал Аль-Касими, но тут уж как решит Министерство образования. Я в это лезть не буду. Ну их к демонам, этих бюрократов.

Вызвал Вудса.

В мое отсутствие особых происшествий не произошло. Помощник доложил основное, прошелся по мелким нарушениям и особое внимание уделили отчетам Ринхольда. Новый наместник пока справлялся. Из докладов выходило, зачистка Алкалура от бандитов шла полным ходом. Единственное, о чем он просил, дополнительные боеприпасы и… портативную машинку для татуировок.

– На кой ему она?

Просьба поставила в тупик. И не меня одного, Вудс тоже выглядел озадаченным.

– Я уточнил этот момент. Наместник ответил что-то про учет диких животных.

Хм…кажется я догадываюсь, о каких именно животных речь. Что ж, ладно.

– Отправь ему все, что просит. В самое ближайшее время подготовь мне список всех пленных демонов с краткой характеристикой– категория опасности, жус, арсенал.

Через час требуемое было у меня. Положив бумаги, Вудс отчего-то мялся у стола. Заметив мой вопросительный взгляд, доложил:

– Поступил запрос из Потусторонней Академии об освобождении демона.

– Да неужели?

И когда только успела? Я оставил Алексу всего пару часов назад, строго настрого запретив покидать дом. Чертовка умудрилась не только добраться до Академии, но даже состряпать запрос. Шустрааа.

– Дай угадаю, демон Фурфур высший жус. Верно?

– Да.

– От кого запрос?

– От магистра Пападакеса.

– Пока ничего не отвечай. Мне сейчас необходимо явиться во дворец, если будет что-то срочное, свяжись со мной.

Император ждал в зимнем саду. Наши встречи в окружении зелени стали почти традицией. Может Леонарду так легче переваривать тревожные новости, которые я стабильно поставлял ему. Несмотря на январские холода, сад выглядел по-летнему зелено и свежо. Садовники императора прекрасно справлялись со своим делом, поддерживая оранжереи в цветущем состоянии круглый год. Миновав аккуратные клумбы, отыскал Леонарда в беседке.

– Ваше Императорское Величество, приветствую вас.

– Добрый день, Стефан. Рад твоему возвращению. Как отпуск?

– Превосходно, Ваше Величество. Заснеженные горы, горячие источники, драка с головорезами – отпуск удался.

Собеседник хохотнул и небрежным жестом пригласил следовать за ним. Но уже на втором шаге я споткнулся и чуть не растянулся. Поскольку Леонард огорошил:

– Я подумываю о женитьбе. Предсказания о войне заставляют задуматься о наследнике. Вдруг так случится, что я умру, кому перейдет мой трон?

Переварив слова собеседника, заметил:

– У вас есть племянник, Ваше Величество. Но я понимаю, собственный наследник ближе и надежнее.

– Вот именно.

Филипп – сын сводной сестры императора Катарины Эгертон, урожденной Виттельсбах, был до омерзения избалованным и заносчивым молодым человеков. Из-за высокомерного вспыльчивого характера дядя отправил его учиться не в Потустороннюю Академию, а к студентам попроще. В Военной Академии Тактики и Атаки задирать нос особо не перед кем, тем не менее даже там Филиппу удалось заработать репутацию одиночки и самодура.

– У вас есть избранница? – осторожно полюбопытствовал, хотя понимал, совать нос в любовные императорские дела не стоит.

– Есть парочка. Но признаюсь честно, я подумываю о ком-то попроще. Такую императрицу, чтобы была понятна и близка народу. За которую бы пошли воевать даже те, кому я откровенно не нравлюсь.

– Отличная идея, но невероятно сложная в воплощении.

– Читаешь мои мысли.

Мы как раз дошли до края сада и двинулись в обратном направлении.

– Ладно, что я все о себе. Ты, верно, ко мне не просто так заглянул? Выкладывай.

– Ваше Величество, у меня есть новость. Это пока закрытая секретная информация. Нам удалось выкачать силы из демона и переместить в человека.

Как бы абсурдно это ни звучало. Скажи мне подобное еще неделю назад, покрутил бы пальцем у виска. Вот и император отреагировал соответствующим образом.

– Стефан, ты каких таблеток наглотался в отпуске?

– Я вполне адекватен и видел своими глазами. Поэтому и попросил аудиенции.

Леонард остановился и некоторое время сверлил меня испытывающим взглядом. Годы верной службы и ни раз доказанная адекватность и в этот раз послужили мне во благо.

– Хорошо, друг мой. Рассказывай.

Я вкратце изложил известные мне факты. Император выглядел спокойным, но в глубине глаз острыми льдинками застыла тревожность.

– Она опасна?

– Отнюдь. Вполне дружелюбна, и вы ее знаете, – брови собеседника взметнулись вверх. – Это студентка Потусторонней Академии Александра Вишневская, она же Греза, она же ведущая легионерских игр. Вы видели ее на балу в честь Дня Армариуса.

– Наш пострел везде поспел, – задумчиво заметил Леонард. – Да, я припоминаю, она упоминала про изучение демонов и, кажется, мечтала о прекращении войны. Что ж, надо признаться, девушка выбрала весьма оригинальный способ.

– Да, Ваше Величество. Насколько я понял, ее задумка проста – при помощи ритуалов трансгрессии выкачать силы пленных демонов и во время очередного разлома ударить по врагам их же оружием. То, что я видел, не совсем сопоставимо с демонической силой, но тем не менее впечатляет.

– Я должен это увидеть.

Ожидаемо.

– Она готова продемонстрировать, когда вам будет удобно.

– К чему откладывать, жду вас сегодня…после восьми, – но тут же спохватился, – Однако меры безопасности лишними не будут. Может переместимся в чертог?

– Да, так и поступим.

На сим я откланялся и поспешил в Академию. Алексу нашел в компании бородатого мужика, в котором не сразу опознал сменившего имидж Пападакеса. Рядом стояли два легионера и недовольно поглядывали на странного паренька в темнице. Я появился в разгар спора. Судя по громким воплям, до взаимопонимания им было еще далеко.

– Добрый вечер, что за собрание?

– Ваша Светлость, – приветствовал магистр.

– Господин Легат, – отдали честь легионеры.

Алекса просто скрестила руки на груди, продолжая гневно зыркать на оппонентов.

– Здрасьте, – буркнул паренек с синей челкой. Я вновь подивился его присутствию. Неужели в Академии ужесточили наказания, помещая нерадивых студентов за решетку?

– Докладывайте.

Один из присутствующих легионеров оповестил, что эти двое, точнее ЭТИ ДВОЕ, требуют выпустить демона из темницы. И при этом кивнул в сторону паренька.

– Погодите, ничего не понимаю.

– Разрешите обратиться, – наконец-то подала голос девушка. Получив кивок, сообщила, – это Фурфур. Как видите, после трансгрессии он стал вполне обычным человеком. Его держат здесь в совершенно не подходящих условиях.

– Этот малец Фурфур?

С ума сойти! В воспоминаниях демон обладал высоченным ростом и силищей, сопоставимой с моей. А тут …

– Фродо спит на полу, ест объедки, и вообще, может ему нужна помощь целителей, ведь его так никто и не осмотрел после ритуала.

– Фридрих, – недовольно буркнул заключенный.

– Да какой из тебя Фридрих?! И вообще, молчи, когда взрослые разговаривают!

– Да он лопает, как берсерк! – возмутился легионер из охраны.

– И матрац мы ему притащили, – поддакнул второй.

– Это же ценный экземпляр. Первый и уникальный! – проголосил Пападакес.

Балаган продолжился, и пространство тюрьмы вновь заполнили разноголосые вопли.

– Отставить! – рявкнул я. В тишине соображалось гораздо лучше. – Значит вы утверждаете, что теперь он просто человек? – защитники синхронно кивнули, тогда я обратился к охране. – Вы замечали проявление агрессии, силы? – оба отрицательно покачали головами. – Откройте темницу, – звякнули запоры, стихло силовое поле. – Ну привет, Фридрих. Выходи. Сразу говорю, без сюрпризов, иначе быстро сверну шею.

Парень поднялся с матраца, сдул челку, упавшую на глаза, и осторожно приблизился. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу такое! Все это время заключенный сжимал подмышкой планшет, словно это было самое ценное в его жизни.

– Он понимает меня? – вдруг спохватился я. Ведь все это время Алекса болтала с ним на демоническом.

– Пока не очень. Но мы над этим работаем, – деловито оповестила главная защитница и что-то сказала пленнику на трабарском. Ей ответили.

– Говорит, изучил алфавит, элементарные фразы. Пробует читать.

– Я хочу жрать, – глубокомысленно изрек парень с сильным акцентом.

– Кукуй башкур сварган! Надо говорить – я хочу кушать! – строго поправила Алекса.

– Сначала к целителям, потом в столовую, – решил я. – Дождемся заключения. А вы что скажете, магистр Пападакес?

Оказалось, перед поездкой Алекса успела переговорить с магистром и вкратце поведала о произошедшем. Во время нашего отсутствия преподаватель работал с Фурфуром-Фродо-Фридрихом каждый день. По его словам, из прежней сущности остались только вредность и гонор, в остальном обычный подросток.

Целители осмотрели парня и также оповестили, что ничего необычного не обнаружили. Анализы показали полное отсутствие отклонений. Все это время я непрерывно наблюдал за демоном. Либо он отлично маскировался, либо, и правда, переродился. И что с ним теперь делать? Инструкций на столь экстраординарный случай не было. Значит, придется импровизировать.

Оставить его без присмотра я не мог, но и закрывать обратно в темнице не хотелось.

– Я могу присмотреть за ним, – подал голос Пападакес. – Мне будет помогать Алекса. Для вашего успокоения можете еще приставить легионера.

– Так и поступим.

Время близилось к девятнадцати, и нам пора было выдвигаться в чертог. Отдав соответствующие распоряжения насчет демона, сообщил Алексе о встрече с императором и предстоящей демонстрации. Девушка отреагировала с умеренной долей тревоги. Понимала, от этого зависит многое.

Лекси.

Смятение и паника. Именно в таком противоречивом состоянии отправилась в чертог. С одной стороны, сейчас я как никогда близка к своей цели, с другой, пугала неопределенность. Кто знает, как отреагирует император на молнии и крылья. Вдруг заклеймит демоницей и упечет за решетку. Вот смеху-то будет! Фурфура освободила, а сама займу его место. Но будем надеяться, природное обаяние и дар убеждения в совокупности с демоническими силами послужат мне во благо.

Стефан снова что-то проворчал про гужевой транспорт, но на спину забраться позволил. Я бы с радостью отправилась на собственных крыльях, но боюсь, не все пока готовы к подобному зрелищу.

– Ты все-таки жуткий старикан. Такой же ворчливый и неповоротливый.

– Гыргыргыр рррр… – донеслось возмущенное в ответ.

Потоптался на месте, расправил крылья и взлетел. Красивый все-таки у меня транспорт…в смысле дракон.

Сверху лагерь казался крошечным упорядоченным островком в бесконечном море пустыни. Стоило нам ступить на песчаную почву, как показались зрители. После приветствий всей компанией поднялись на ближайший бархан. Перед императором выставили защитные экраны, а меня попросили отойти на несколько метров. Стефан остался рядом с главой империи. Помимо них, рядом находилось еще с десяток легионеров на случай непредвиденных обстоятельств. На секунду даже смешно стало. А ведь когда-то просто человечка, Заразиха и кость в горле.

Сосредоточилась и приступила к шоу. Прошла минута, минула вторая, но ничего не выходило. Я тщетно взывала к молниям, напрягала руки, трясла ладони, но силы отказывались пробуждаться. Чувствовала себя полной дурой. Такой конфуз на глазах императора!

– Алекса, все в порядке?

– Почти. Может нужны сильные эмоции. Вот так с пустого места не получается.

Стефан секунду размышлял, затем позвал Штекера и что-то быстро ему сказал. Берсерк приблизился и упер руки в бока. Штекер! Как и прежде белый, огромный и невозмутимый. Честно, обрадовалась, как родному. Однако радость была не долгой.

– Что за балет, Вишневская! – прогромыхал поставленным голосом. – Позорище! Иди-ка ты лучше крестиком вышивай.

Я? Крестиком? Как первые молнии сорвались с ладоней, не поняла. Но погоняла куратора знатно. Бугай скакал зайчиком по барханам, уворачиваясь от разрядов. Невзирая на опасность, все это время он продолжал горлопанить:

– Соберись, тряпка! Ты кадет или куча навоза? А может снова хочешь в клетку к охотнику?

Вот зря он это сказал! Стоило вспомнить маньяка из Термена, как меня пронзили вспышки ярости. Огненной, обжигающей. Прошлись по всему телу и взорвались на спине, освобождая крылья. В ту же секунду взмыла вверх, кружа и атакуя Штекера. Метилась в ноги, а попала в зад. Поделом тебе, зубоскал окаянный! Куратор приглушенно крякнул и припустил в сторону зрителей.

– Все, сдаюсь! Хватит!

Чтобы успокоить расшалившиеся нервы, покружила немного над барханами и опустилась на песок. На меня смотрели изумленно, тревожно, с опаской. Невольно поежилась. И только глаза Стефана лучились теплотой и поддержкой.

– Признаться, не ожидал увидеть такое, – очнувшись как от транса, изрек Леонард. – Здесь есть место, где мы сможем поговорить?

– Конечно, пройдемте в Штаб, – тут же откликнулся Легат.

Пока шли, рядышком пристроился Штекер.

– А ты теперь кто? – украдкой спросил он, с интересом косясь на крылья, все еще видневшиеся за спиной.

«Конь в пальто», – почему-то подумала про себя, но вслух сказала:

– Студентка-паук, разумеется. А это…назовем мутацией.

Штекер недоверчиво покосился на меня, затем снова на крылья, но от дальнейших вопросов воздержался. Зато император не стеснялся, выпытывая каждую мелочь: «Как вам это удалось?», «Зачем вы это сделали с собой?», «Что чувствуете?», «Как это работает?» – вопросы сыпались один за другим. И если венценосный проявлял любопытство, то его сопровождение крайнюю степень настороженности. Оно и понятно, когда с младенчества учат ненавидеть и убивать демонов, не так-то просто перестроиться.

Стефан.

Ожидание хуже боя. Император заинтересовался, но чувствовалось, его что-то смущает. Взял паузу и молчал вот уже несколько дней. Пока решил не трогать его и не форсировать события. Тем более и сам толком не понимал, как быть дальше с этим ритуалом.

Зато у Лекси были далеко идущие планы. По ее мнению, следовало немедленно начать массовую трансгрессию имперцев. Как-то вечером после долгих расспросов она все же призналась в главном условии для ритуала. Им оказалось изначальное наличие демонической крови.

– Да, Стефан. Мой дед – один из сбежавших в большой мир демонов. Как он умудрился ассимилироваться и не выдать себя, а главное, где он сейчас – история умалчивает. Но Фурфур сразу определил родную кровь.

– Ооо, – не удержался я от сарказма, – это многое объясняет. Раньше я подозревал тебя в родстве с троллями, но реальность оказалась куда чудовищней. Вот откуда дрянной характер, дурная голова и вредность.

– Сам такой, зловредный драконище! – возмутилась собеседница и запульнула в меня подушкой. – Жила себе смирно, так нет же, свалился на мою голову.

Некоторое время ушло на перевоспитание юной демоницы, но после мы все же вернулись к разговору. В этот момент мы уютно расположились на пледе рядом с камином. Приятно потрескивали дрова, от огня тянуло теплом и уютом. Думать о том, что скоро учеба и Алекса вынужденно вернется в Академию, совершенно не хотелось. Обнял ее, вдыхая дразнящий аромат вишни. Интересно, так будет всегда?

Говорят, химия притупляется со временем, уходит острота чувств, привыкаешь даже к пленительному телу. Но именно с ней я готов был проверить это на практике.

– Так значит, София тоже может обрести демонические силы?

– Верно. И вообще, кто знает, сколько таких, как я, в империи. Может, удастся собрать целую армию, – сказала ради шутки.

Если бы я только знал, насколько Алекса близка к истине, начал бы действовать немедленно. Но тогда я еще опасался давать широкую огласку ритуалу.

– Кстати, мы с Зафиром пытались выяснить историю твоей семьи, и как ты догадываешься, уперлись в тупик.

– Зачем вам это понадобилось?

– Видишь ли, как правило, дар предсказания наследуется. А ваша бабка, насколько мне известно, была целительницей. Отсюда и вопрос – откуда у вас появилась способность предвидеть? Теперь картинка проясняется. Видимо, столь необычное сочетание генов сыграло решающую роль, наделив вас даром.

– Ну, не знаю…

Мы замолчали. Огонь лениво облизывал дрова, по комнате плыли сизые сумерки, и, казалось, во всем мире остались только мы. Лучшего момента не придумать.

– Лекси, я бы очень хотел надеть на тебя помолвочный браслет де Тьерри.

Едва услышав, спрятала руки, судорожно замотала головой:

– Стефан, пожалуйста… сейчас мы наконец-то счастливы. Помолвка неизбежно привлечет лишнее внимание, сплетни. Я так от этого устала. Подумай сам, твое окружение, мама, император – все начнут лезть с ненужными расспросами, а некоторые и с негодованием. Давай отложим это до лучших времен, – в ее словах была своя логика. Но все же чувствовал разочарование. Заметив это, Лекси с необычайным трепетом коснулась моей щеки, – ты знаешь, как я к тебе отношусь. Мне никто не был так дорог. И я вижу, ты чувствуешь то же самое. Давай наслаждаться моментом, а судьбоносные решения немного подождут.

– Хорошо, – неохотно, но все же согласился.

Ночь прошла спокойно. Утром мы вместе поехали в Академию. Все эти дни Лекси помогала Пападакесу с Фурфуром-Фридрихом, а мне хотелось повидать Зафира и наконец-то забрать свои вещи.

Друга обнаружил в кабинете ректора. Чертыхаясь, он ворошил какие-то бумаги на столе Себастьяна и явно в этом деле преуспел. Теперь стол выглядел как после взрыва.

– Помощь нужна?

– Да, не помешает. Ищу учебный план на второй семестр. Никогда бы не подумал, что у такого педанта, как наш Звездочет, может быть жуткий бардак в бумагах.

– По-моему, бардак устраиваешь ты. Кстати, когда уважаемый ректор вернется?

– В первую учебную неделю. А пока не стой истуканом, помогай!

Вместе нам удалось отыскать нужные бумаги. Раздав планы магистрам, Зафир утянул в свой кабинет. Здесь же стоял мой чемодан.

Будет разговор. Наблюдая, как дружище то нервно теребит бороду, то разглаживает невидимые складки на одежде, понял речь пойдет не о приятном.

– Давно хотел спросить, как обстоят дела с твоей привязкой?

– Под контролем. Дракон доволен, спокоен и пока не настаивает на наследнике.

– Это хорошо…. А как скоро проявилась привязка?

– Дай-ка вспомнить… примерно через месяц после первой близости. А что?

Зафир вздохнул, подумал и все же признался:

– Мой дракон не реагирует на Софию. И я не понимаю, в чем дело.

– Может слишком мало времени прошло? Узнайте друг друга лучше. И потом, София с Алексой хоть и родные сестры, но очень разные. София спокойнее, наверное, в этом дело. Лекси, ты и сам знаешь, легче придушить или жениться, чем угомонить.

– Но ты всегда на нее реагировал и твой дракон тоже, ведь так?

– Верно, – к чему отпираться. Дерзкая девчонка бесила меня с первых дней.

– Нет, тут что-то не так. Мой дракон молчит. Совсем. Словно и не планирует привязываться.

Мда, вот незадача. Привязка – самый древний и первостепенный инстинкт. От него напрямую зависело продолжение рода.

– И все же дай вам обоим время.

На том и распрощались. Закинув чемодан в авис, помчал на службу. Дела сами себя делать не будут.

Лекси.

Второй семестр начался с потрясения. А разве могло быть иначе? Наша компания как обычно собралась за завтраком. Не прошло и пяти минут, как над столом повисла тишина. Все дружно таращились на руку Ларса и не верили своим глазам. Крепкое запястье украшал браслет… не помолвочный…брачный! Наши челюсти упали в тарелки да так там и остались. Удивлённой не выглядела только Теона. Нечто подобное она, очевидно, ожидала.

– Поздравляю, – искренне произнесла она, – вы теперь чета Вильбранд?

– Нет, конечно. Качковски, – важно и не без гордости поправил Ларс. Ради такого он даже отложил вилку.

– Как мама отреагировала?

Сказочница знала куда давить. Едва подруга упомянула родительницу, как парень сник и с самым несчастным видом потупился. Как нашкодивший ребенок, ей Богу!

– Мама очень расстроилась, – вздохнул он, отчего могучие плечи вздыбились и тут же ссутулились. – Она так кричала, обозвала Ингрид воровкой и выгнала нас.

Еще бы! С женитьбой сына мечты пани Качковски о верном слуге в старости канули в Лету. Ведь для чего-то она его родила, терпела, кормила? Всегда думала для себя, а тут наглая растлительница увела прямо из-под носа. Какой удар!

– Ингрид расстроилась, даже плакала.

Что-то мне подсказывало, то напускное. Ведь незадавшееся знакомство помогло ей разом убить двух швындыров – отсечь докучливую свекровь и стать полноправной хозяйкой такого большого маленького Ларса.

– Не переживай, теперь ты – муж, – подмигнула неунывающая подруга.

– Это да, – приободрился парень.

Так недолюбленный мальчик Ларс наконец-то обрел то, чего ему так не хватало в жизни. А именно большую, заботливую и решительную женщину.

– Может тебе стоит отрастить усы, – задумчиво протянул Марсель, – так солиднее. Все же семейное положение обязывает.

Пихнула шутника локтем в бок, но тут подхватил Тимур.

– Лучше сразу бороду. Видел какой Пападакес важный? Вот! А всего-то прибавил растительности на лице.

И правда, вернувшись с каникул, я обнаружила у магистра кустистую поросль на лице. Если раньше он напоминал гигантский мяч, то теперь тянул на греческого священника. Разве что рясы не хватало, но с этим вполне справлялась магистерская мантия. Кстати, выглядел, и правда, внушительнее.

– Так и сделаю, – воодушевился Ларс, не замечая подвоха.

Злые мы все-таки.

– А где будете жить? – не унимался Марсель.

– Нам выделили комнату в общежитии, – ну да, с милой рай и в шалаше. – А как закончу Академию, купим домик неподалеку.

Так и представила. Увалень Ларс рубит дрова, а в это время розовощекая Ингрид, засучив рукава, месит тесто для пирожков и поглядывает на супружника влюбленными глазами. Идиллия!

Тут в разговор вновь вступила Теона, мечтательно заметив:

– Домик – это прекрасно. Признаться, я и сама мечтаю о собственном жилье. Как вспомню комнату с семью сестрами, так вздрогну. Нет, туда я точно не вернусь.

И так посмотрела на Тимура, что стало ясно, тому стоит подыскивать домик. Причем в самое ближайшее время. Вот встрял. Парень испуганно прижал уши. Точнее он бы так сделал, будь в звериной ипостаси. А пока лишь замер, изображая предмет интерьера, авось не заметят.

– Ну а ты Марсель, тоже мечтаешь о домике в деревне? – подколола я.

– Ни за что! – фыркнул друг. – Скорее апартаменты из стекла и бетона в центре Саргасса. И чтобы непременно с собственной лабораторией.

Вот он – дитя прогресса!

– И губозакатывающей машинкой в придачу, – хохотнул Тимур, радуясь, что гроза над ним рассеялась. – Ты цены на жилье видел? На такие аппарты до конца жизни не заработать.

А вот с этим бы я поспорила. В кармане Борна было уже как минимум два патента – на кибербаг и дрона. То ли еще будет! В тетрадях Овербаха полно идей, а в голове Марселя современных знаний. Ни секунды не сомневалась, что рядом с нами растет будущий великий изобретатель-новатик.

Странным образом поступок Ларса заставил всех нас задуматься о будущем. Свое я видела в особняке Стефана, если не приключится очередная беда. Но о плохом думать не хотелось.

И все же, глядя на приятеля-бресерка, я никак не могла отделаться от ощущения неправильности. Верно рассудив мою задумчивость, Теона не преминула отвесить словесный подзатыльник.

– То есть тебе можно встречаться с партнером гораздо старше тебя, а другим нет? – мы направлялись к сиреневому корпусу на лекцию по Экстрасенсорике. Ларс с Тимуром шли впереди, а потому не могли слышать нашего разговора. – Оставь глупые стереотипы. Вильбранд, к слову, как и я элурантроп, идеальная пара для берсерка.

– Большая, должно быть, кошка, – не удержалась я от смешка, вспомнив гитароподобную фигуру магистресы.

– Я же говорю, они идеально друг другу подходят, – подмигнула подруга. – Ну ладно, я побежала. Удачного дня!

– И тебе.

Пританцовывая, рыжая поспешила в розовый корпус, на ходу расстёгивая пальто. Однако удача на этой лекции от меня отвернулась. Последовавшие полтора часа я то и дело ощущала на себе тяжелый внимательный взгляд Романо. И чего прицепилась?

После колокола магистр и вовсе попросила задержаться. Дождавшись, когда последний студент покинет лекторий, с самым невинным видом заметила:

– Мне сказали, у вас сильный дар предвиденья.

– Кто сказал? – тут же напряглась я.

– Не важно. Это действительно так?

– Мне очень жаль, но дар уснул, толком не проснувшись. Поэтому ничего не могу сказать по этому поводу.

– Вы должны понимать, каждое видение для империи на вес золота. Если дар есть, значит будем развивать.

Ее слова точь-в-точь совпадали со словами Софии. По всей видимости, проболталась сестра. Открытие неприятно царапнуло досадой и раздражением. Вот уж спасибо, угодила сестренка.

– Покажите мне хоть одно из прошлых видений.

Женщина больно ухватила мое запястье. Надо же, дама, а какие у нее сильные цепкие пальцы. Попыталась высвободиться, но не тут-то было!

– Я не умею их показывать. Кроме того, все мои видения – совершенно секретны.

– Ну же, не сопротивляйтесь. Показывайте! – рявкнула она, явно теряя терпение.

Вот грымза! Размечталась! Более не церемонясь, вывернула руку, освобождаясь от хвата. Магистр явно не ожидала такого отпора.

– Напоминаю, все студенты провидцы обязаны докладывать мне про свои видения.

– Вот пусть они и докладывают. Я учусь на Кибермагии, а потому прошу извинить меня…

С этими словами поспешила прочь, чувствуя, как спину прожигает злобный взгляд Романо. Зачем София выдала меня? Ведь должна понимать, видения о сражениях не для всех. Достаточно того, что о них знали Стефан и Аль-Касими. Надо срочно расспросить ее.

Так и поступила. Едва закончились лекции, отыскала сестру. На мой вопрос она отреагировала раздраженно, явно не чувствуя за собой вины. Ссориться не хотелось, поэтому попросила впредь в беседах с Романо меня не упоминать, как и мои таланты – явные и скрытые. Еще чего доброго, и про демонические силы проболтается.

Вечером связалась со Стефаном и рассказала о столкновении с магистром. Тот выглядел озадаченным. Как и мне, ему категорически не нравился интерес со стороны магистра. В завершении разговора пообещал переговорить с Аль-Касими, чтобы провел воспитательные беседы со своей подружкой.

Послав любимому воздушный поцелуй, отключилась и задумалась. Прими я браслет, можно было жить вместе, как Ларс со своей Вильбранд. Но готовы ли мы?

***

Поскольку на Имперских гонках мне нашли замену, а новый призыв на игры не намечался, я впервые за долгое время могла спокойно погрузиться в учебу. В расписании добавилось два предмета – Целительство и Ксеноботика. Первую дисциплину ввели для тех студентов. Как будущие легионеры, мы должны уметь оказывать первую медицинскую помощь на поле боя. Мне очень помогли лекции, прослушанные от целителя в чертоге. Поэтому проблем с этим предметом не было.

На Ксеноботике мы учились разбираться в многочисленных механизмах и гаджетах из арсенала легионеров. И если Марсель буквально плясал от восторга, то я пребывала в ужасе. Техника никогда меня не слушалась, более того, постоянно ломалась. Но друг успокоил, заверив, что окажет всяческую помощь и поддержку.

Помимо учебы, у меня оставалось достаточно времени для пестования Фурфура. Кстати, он все же отвоевал себе новое имя. Настырный, аж зубы сводит. Новоявленный Фридрих постигал межимперский, а заодно и науки. Изголодавшийся по знаниям, он взахлеб впитывал информацию, изматывая меня и Пападакеса бесконечными вопросами. К счастью, к образовательному процессу подключился Марсель. Он частенько брал парня с собой в лабораторию. Как они при этом объяснялись, ума не приложу. Все же межимперский Фридриха был еще очень далек от совершенства.

На первое занятие по боевой подготовке мы шли со смешанным чувством любопытства и настороженности. И, как оказалось, не зря. Могу сказать наверняка, Анья Хатри умела произвести впечатление: красивая, стройная, харизматичная – понятно, почему в свое время Стефан и магистр Аль-Касими потеряли головы. Разглядывая преподавательницу, поймала себя на мысли, что они очень похожи с Шанталь Торрес. Та же смуглая кожа, миндалевидные темные глаза, упругие локоны цвета кофе и непрошибаемая уверенность. К сожалению, на этом сходство заканчивалось, как и хорошее впечатление. На первом же занятии новый препод свернула нас в бараний рог, да так и не разворачивала. По сравнению с ней даже грозный вояка Ринхольд теперь казался милым одуванчиком. Каждый день мы наматывали бесконечные километры кросса, отрабатывали любую оплошность сотней отжиманий, а полосу препятствий теперь каждый из нас мог пройти с закрытыми глазами. И все это под непрерывный поток издевательских комментариев. Руки так и чесались заткнуть ее рот кляпом.

Все до единого студентика гадали, откуда столько злобы и нетерпимости в молодой красивой женщине. Но что для нас вынужденная реальность, для авторов Вестника – прекрасный информационный повод.

В новом выпуске первая полоса была полностью посвящена магистру Хатри. Заголовок «За что страдАнья?» отражал общие настроения студиозов:

Вау! Вот это выпад! Автор явно испытал на себе все прелести «прогрессивных» методов Хатри.

Как мы потом узнали, после выхода статьи Беранже-Штарк устроил Анье суровую выволочку и дал неделю на исправление ситуации. До него доходили жалобы от студентов, но он даже не подозревал, насколько ситуация вышла за рамки допустимого. Он слишком хорошо помнил о скандале с бывшим ректором и его подельниками и уж точно не желал оказаться на позорных страницах истории Академии.

Как ни странно, но статья заставила подтянуться и других магистров. Пападакес вдруг перестал орать на студентов. Кнут разразился вдохновенной лекцией по «Стратегии и тактике» и объявил о дополнительном факультативе для тех, кто хочет углубленно изучать его предмет. Эфель прекратил грузить нас бесконечными самостоятельными работами, и впервые за все время учебы мы работали над новым проектом сообща, имея возможность советоваться с ним прямо на занятии. Чудеса! Только Аль-Касими продолжал вести СОС и ОБЗАЦ без изменений, ведь он и сам мог давать мастер-классы коллегам по взаимодействию и контакту со студентами. В этом магистр всегда был на высоте.

Сегодня удивил даже астрофизик. На большой перемене он вызвал меня к себе в кабинет. Компанию ему составлял Пападакес и …Фридрих!

– Честно говоря, Вишневская, я приятно удивлен. Я проверил хм…– магистр Антар запнулся, очевидно, раздумывая, как назвать бывшего демона, – так вот я погонял этого юношу по своему предмету и, признаться, остался вполне удовлетворен его уровнем знаний по астрофизике. Вы большая молодец!

– Еще бы! Знали бы вы, сколько лекций и домашки я пересказала Фридриху за эти полгода. А сколько мы изучили дополнительного материала самостоятельно!

– Похвально-похвально… но к чему я все это говорю, начиная с сегодняшнего дня юноша может посещать мои лекции с вашим курсом.

– Ура! – чуть ли не взвизгнула я. – Это очень здорово! Фридрих одержим вашим предметом. Уверяю вас, он станет лучшим из нас.

– Только вот…заминка с фамилией. Я не могу внести его в ведомость без фамилии.

Я задумалась. Фридрих… откуда мне это имя кажется таким знакомым, с ним точно что-то связано. Вспомнила!

– Энгельс. Вносите как Фридриха Энгельса.

Ирония судьбы, не иначе. Намек на слово «ангелос», что на межимперском означает ничто иное, как «ангел», отведет всякие подозрения от парня. Лучше не придумаешь!

– Ну что ж, Фридрих Энгельс. Вишневская поделится с вами расписанием, и завтра жду вас на лекции.

Парень смущенно поблагодарил магистра, и мы вышли.

– Алекса, – робко начал мой протеже, бережно прижимая к себе расписание. – А можно мне посещать и другие лекции?

– Боюсь, это не мне решать, давай озадачим этим вопросом Пападакеса.

Вновь отыскав магистра, мы озвучили пожелание Фридриха. Собеседник задумчиво почесал бороду и отфутболил нас к ректору. Нечто подобное я ожидала, поэтому лавируя между толпами студентов, потащила парня в кабинет Беранже- Штарка. Узнав, кто стоит под дверьми, тот немедленно согласился нас принять.

– Господин ректор, можно ли нам зачислить Фридриха в Академию, чтобы он мог посещать лекции?

– Сейчас середина учебного года, – мужчина выглядел слегка растерянным. – Я могу оформить его как слушателя на первый курс. Но поступать придется только на следующий год.

Я глянула на Фридриха. То стоял ни живой ни мертвый от потрясения.

– Согласны!

– На какой факультет?

– Ксенофизика, – не будь дураком, тут же выпалил парень.

Ректор принял просьбу подозрительно благодушно и внес заметку в свой адьютор.

Поскольку этот вопрос мы уладили, я уговорила Фридриха проводить меня до лекции по Целительству. Очень хотелось прояснить один момент. Демон как-то упоминал о своей долгой жизни. Возможно, вместе с кровью долголетие передалось и мне. Было бы очень кстати, учитывая «короткий человеческий век», как однажды выразился Стефан. Но тут надо действовать осторожно. Парень и так переживал насчет потери сил, а тут еще и сокращение жизни. Поэтому начала издалека:

– Слушай, вот силы ты мне передал, а как насчет здоровья?

– А ты что смертельно больна? – покосился недоверчиво.

– Да ну тебя, я про выносливость и продолжительность жизни. На тренировках я показываю удивительные результаты. А как обстоят дела со здоровьем?

Откинув синюю челку, парень ухмыльнулся. О, узнаю прежнего Фурфура.

– Не переживай, твоей регенерации сейчас можно только позавидовать. А насчет жизни, у тебя впереди много-много лет, замучаешься жить.

Некоторое время испытывающе смотрела на собеседника, пытаясь отыскать на его лице сожаление, досаду, но ничего подобного там не было.

– И ты ни капли по этому поводу не переживаешь?

– Нет, – так просто, словно мы говорили об утере зонтика, пожал плечами парень. – А должен?

– Не знаю. Я бы переживала.

– Поживешь с мое, тогда поговорим.

– С твое это сколько?

– Чего пристала, не знаю я! – вдруг вспылил Фридрих.

И до меня дошло, а ведь раньше он не умел даже считать!

– Ясно. Мне пора на лекцию. Напоследок даю подсказку, боевые котарсисы исчезли более пяти сотен лет назад. Ладно, увидимся завтра на астрофизике.

И только отойдя на несколько шагов, услышала:

– Эй Лекси, спасибо… за ректора и все такое.

Вместо ответа помахала рукой и улыбнулась. Странная все-таки ситуация. Чувствовала себя бледнолицей, обменявшей у аборигена сокровища на нитку бус. В нашем случае демонические силы на доступ к знаниям. Но сам абориген при этом выглядел до неприличия счастливым.

Стефан.

Когда успел миновать февраль? Очнулся, лишь взглянув на дату, указанную на документе. Из Академии прислали стандартный формуляр с перечнем вооружения и одежды, необходимый для кадетов. Черт. Загруженный проблемами, совершенно забыл про огневую практику. А между тем, сейчас чертог совершенно не готов принимать студентов. Во-первых, мне только-только удалось сколотить из Серых и Черных легионов единую армию, во-вторых, разломы продолжали шарашить с завидной регулярностью. Нет, это слишком опасно. Придется отменять. Оповестил правление Академии, через минуту на териусе одновременно высветились вызовы друзей. Другого я и не ожидал.

– Я не пущу кадетов в чертог, дурики усатые.

Зафир нахмурился, Себастьян сообразил быстрее:

– Дурик у нас ты, усатый – Зафир, а я – светоч просвещения и благородства. Если не чертог, какие еще варианты?

– Отменить практику.

– Импровизировать в Академии.

– Нет, все не то. Давайте активнее, у нас мозговой штурм.

– Да? Так бы сразу и сказал, – я тут же подключил еще одного абонента. Эта точно сообразит быстрее всех. – Алекса, привет! Где можно устроить огневую практику в этом году, если не в чертоге?

– Оу, добрый день магистры, – ошалев от неожиданности пролепетала она. – Значит практика…. а какие требования?

– Полоса препятствий, палатки, отсутствие жилой зоны вокруг.

Задумалась, кинула кому-то в сторону тот же вопрос. Очевидно, рядом Борн. А значит с нами в сцепке уже два молодых и предприимчивых ума.

– Каньон? Нееет, там же заросли шиполистого слизнерота. Да и времени много уйдет. Нужно что-то… Боже, Марсель, ты – гений! – оживилась она. – Господа, зачем изобретать велосипед, загоните всех на полигон для игр. Все равно простаивает.

– Какая ты у меня умница, – невольно улыбнулся я.

– Спасибо, с тебя медаль – хихикнула она. – Но вообще-то идея Марселя. Всем хорошего дня!

Снова оставшись втроем, мы облегченно переглянулись. Одной проблемой меньше.

– Отлично, свяжусь с правлением, успокою их, – кивнул Себастьян.

– А я возьму Анью и проверю полигон, – радостно оповестил Зафир.

С полигоном все оказалось в полном порядке. И к вечеру было принято окончательное решение в пользу этого варианта. Не обошлось и без сюрпризов. Осмотрев территорию, друзья пришли к выводу, что для пауков места слишком много. А потому возникла идея не разделять старшие и младшие курсы, как было ранее, а собрать всех вместе. Беранже-Штарк пошел дальше и предложил загнать на полигон еще и ватников. Пусть соревнуются.

Позже позвонил император. Мандраж Леонарда насчет весенней кампании усиливался, и он всерьез подумывал о всеобщей мобилизации. Но для таких масштабных мероприятий нужна веская причина. Являлись ли переменчивые видения в данном случае достаточным аргументом? По-моему, нет. Оставалось надеяться, император совладает с паникой и примет взвешенное решение. По крайне мере, с моей стороны ему регулярно поступали доклады и отчеты о полной боевой готовности армии. Более того, еще чуть-чуть, и легионеры сами кинутся искать разломы. Все были до того взвинчены постоянными тренировками и ожиданием, что уже мечтали порвать на куски хотя бы пару-тройку демонов.

Впереди меня ждало интервью для пары медиа-изданий. Шагая между съемочных ангаров, мысленно настраивался на встречу. Опять эти бесконечные расспросы и намеки. И скорее всего в следующей последовательности – обстановка на фронтах, вероятность войны, личная жизнь, планы на будущее. На общении с журналистами настаивали Данте с Алексой, ну и император тоже. Необходимость популяризации, близость к народу, поддержание патриотизма – говорили они. А отдуваться приходится мне! Так и подмывало устроить диверсию и взбудоражить умы зрителей. Кстати, неплохая идея. А что, если сказать о скорой свадьбе? Пусть на это отвлекутся. А то от обсуждений разломов и демонов уже зубы сводит. За такими мыслями меня и застал Данте. Предприимчивый приятель вовсю внедрялся в масс-медиа Аспиратус. Поэтому увидев его в съемочном павильоне, ничуть не удивился.

– Мы с Кайной ждем вас на свадьбу, – напомнил он.

– Конечно, будем вместе с Алексой.

– Безмерно рад, – просиял Данте.

По взгляду понял, хитрый проныра был в курсе нашего воссоединения. И как ему это удается? Напоминание о свадьбе лишь усилило желание закинуть утку. Ну что ж, повеселимся!

Во время интервью терпеливо отвечал на вопросы касательно армии. В этом деле главное использовать побольше громких слов: «боеспособность», «легионеры на высоте», «всегда готовы», «мощь», «перевес сил», «беспрецедентное вооружение» и так далее. Но вот мы подобрались к личному. Надо было видеть вытянувшееся лицо интервьюера, когда я нарочито смущенно сообщил о свадьбе. Парень аж захлебнулся от потока вопросов. Посмеиваясь про себя, отвечал сдержанно, стараясь общими фразами обойти подробности.

Вечером приехала Алекса. Радостно кинулась на меня да так и повисла, обнимая всеми конечностями. Мы не виделись неделю и страшно соскучились.

Подхватил, занес в дом и зацеловал до головокружения. И в который раз восхитился с какой готовностью, страстью она откликается на каждое мое прикосновение.

– Я люблю тебя, – шепнул на ушко, любуясь, как порозовели ее щечки, заблестели глаза.

– Я тоже тебя люблю. Ты самый-самый!

Интересно, когда выйдет интервью, она будет такого же мнения о моей скромной персоне?

Уже гораздо позже, когда Саргасс мирно спал, мы лежали в обнимку и делились новостями. Стоило мне озвучить подробности предстоящей практики, как Алекса удрученно закатила глаза, пробормотав:

– Сбылась мечта магистра Хатри. Вот мы и померяемся силами с ватниками.

– Отличная возможность познакомиться с другими студентами, обменяться опытом. И меньше опасности.

– Штекера дашь в кураторы?

– Нет, он нужен в чертоге.

– Жаль.

– Соскучилась?

– Конечно! Только он умеет так вдохновенно орать на кадетов.

– Попрошу Зафира подобрать для твоей группы самого горластого куратора.

Алекса хихикнула и снова пристроилась на моем плече. Внезапно послышался грустный вздох.

– Как поживает Ринхольд?

– Очень хорошо. Ему удалось навести порядки в Алкалуре, и теперь там тишь да благодать. По-моему, он даже организовал перепись котарсисов.

– Это как?

– Не знаю, но зачем-то потребовал от меня машинку для татуировок. Думаю, пронумеровал кошаков. Во всем важен учет и порядок.

– Вот бы увидеть его, – снова вздохнула Алекса. – И Апачи.

Я с минуту размышлял, но так и не найдя аргументов «против», предложил:

– Полетели?

– Сейчас?

– А что нам мешает? Оденешься потеплее, и можно выдвигаться в путь.

С радостными воплями моя милая демоница ускакала одеваться.

Мини-отпуск начался!

Лекси.

Долетели относительно быстро. К рассвету прибыли в Алкалур и направились к управе. Ринхольд явно не ждал гостей, но тем не менее очень обрадовался. Обнял, улыбнулся и пожурил за то, что не предупредили. А вот Апачи ни за что не журил, просто носился вокруг взбесившимся швындыром и лыбился клыкастой пастью. Пока мужчины обменивались приветствиями, я с упоением тискала лобастую морду и трепала за ухо, а кошак счастливо щурился, высунув язык.

– Как вы тут?

– Прекрасно, с бандитами почти покончено, развиваем промышленность и туризм, – горделиво сообщил магистр. – Не без сложностей, конечно, но все преодолимо. Пойдемте внутрь, я вас чаем напою.

– А что за история с машинкой?

– Ааа, – понятливо кивнул наместник, выставляя на стол миндальное печенье, – я хотел узнать, сколько тут обитает котарсисов, прирученных и диких. Выходит, что на Алкалуре настоящий заповедник этих животных.

– Как здорово! И сколько особей насчитали?

– Больше двух сотен. Алекса, представляешь! Здесь обитают дикие котарсисы.

– Вот бы посмотреть!

– Непременно. Давайте я вам устрою экскурсию?

Мы не возражали и, допив чай, снарядились в путь.

Экскурсия началась с горной местности. До подножия нас доставил странного вида вертолет – юркий, угловатый с дополнительными креплениями по корпусу и тремя винтами. Мы сделали круг над горами, и я смогла воочию убедиться в словах Ринхольда. На фоне сизых гор то и дело мелькали кошаки, замирая при нашем приближении. Открытие несказанно порадовало, ведь я на самом деле переживала, что дикие котарсисы на грани вымирания, и даже хотела организовать питомник. Как хорошо, что тогда магистр меня отговорил. Теперь я была абсолютно спокойна за популяцию этих удивительных животных.

Далее мы лицезрели новый завод по обработке металлов, коих в местных землях залегало великое множество, затем посетили карьеры по добыче изумрудов, а закончили в племени кханов. Ринхольд уверенно шпарил по зарослям джунглей, было видно, частенько захаживал сюда. Едва показались первые домики, Апачи радостно припустил вперед. Вскоре между постройками показались дикари. Несколько полуголых мужчин и детей. Завидев наместника, они приветливо кивнули, но вот на нас поглядывали настороженно. А стоило приблизиться. Как и вовсе рванули прочь, огласив округу истошными воплями. Переглянувшись, мы замедлились, но путь продолжили.

Но стоило войти в деревню, как стало окончательно ясно, нам здесь не рады. Вокруг носились, выли, рвали на себе волосы, хватали детей и прятали их по хибарам аборигены. Самые сильные уже успели вооружиться мечами, очень похожими на мачете, и на всех парусах мчались прямиком на нас.

– Эээ…– Ринхольд аж рот открыл от изумления.

– Как-то не очень приветливо, – напряженно наблюдая за накаляющейся обстановкой, заметил Стефан и достал лазерган.

Но тут раздался мощный голос и на середину площади вышел кудлатый старец в перьях. В перьях! Нервно хохотнула, припоминая рассказы о ритуале Кохо. Выходит, Стефан во время него таким же стилягой плясал у костра?

– Дубилаааа! – взревел старец, тыча на меня узловатым пальцем.

– Сам ты дубила! – огрызнулась. Нет, а чего он обзывается?

Тем временем кудлатый с ужасом взирал на меня, словно увидел перед собой демонов. Стоп! Так может так оно и есть. Потянула за рукав Стефана, стараясь привлечь внимание и прошептала:

– Милый, мне кажется, он почуял во мне демона. Ты знаешь их язык?

– Нет, но есть тут один паренек…

Рыская взглядом по лицам воинственных кханов, Стефан силился кого-то отыскать, но, судя по всему, безрезультатно. Нас окружили. Один лазерган против двух десятков острых ятаганов. Так себе защита.

Чувствовала себя в западне. И чего они так взбеленились?

– Приветствую тебя, вождь Кокхан, – подняв ладони вверх, миролюбиво начал Ринхольд. – Мы пришли с миром.

Ага, неплохая попытка. Только вот ни черта не помогло. Аборигены продолжали держать нас в кольце и опускать оружие не планировали.

– Убить дубила, – вдруг скомандовал кудлатый. Вот же мерзкий старикан!

Но тут вдруг вернулся Апачи и юркнул к нам. Встал передо мной, закрывая своим телом и грозно оскалился. В следующую секунду воздух вздрогнул от страшного рыка. И всем стало ясно, стоит подумать, прежде чем махать мачете. И как по невидимому сигналу к нашему грозному охраннику присоединились еще пара котарсисов.

– Дубила грозапа?

– Грозапа, грозапа – поддакнула я на всякий случай. Понимать бы еще, что там лопочет чудик в перьях. На морщинистом лице мелькнуло сомнение.

– Твой баба?

– Мой, – уверенно кивнул Стефан.

Нет, ну нормально? То дубила, то баба, что за нравы? Никакого воспитания! Я обиженно надулась.

– Брат Стекхан пришел с миром. Это Алекса – моя… пара, – подумав, добавил он наиболее подходящее определение для "дубилы".

– Показать дубила.

Мы непонимающе уставились на вождя. Одно было ясно наверняка – убивать нас передумали. Но что именно я должна показать, оставалось загадкой.

Кудлатый ткнул на Апачи, следом на меня и снова это «Показать дубила».

– Послушай, может он хочет узнать про ритуал? Или как я прошла привязку с котарсисом?

– Что-то мне подсказывает, он хочет увидеть тебя во всей демонской красе, – не понимая, радоваться или огорчаться, предположил мой спутник.

– Ты же знаешь, для этого мне нужны сильные эмоции.

На это Стефан красноречиво посмотрел на сверкающие острия мачете, мол, куда еще сильнее?

– Клетка, – поцокав, разноперый ткнул мне в область груди, затем переместил перст в область головы и добавил, – ключ.

Мда, так мы до лета будем объясняться.

Наконец, в рядах полуголых показался более-менее одетый паренек.

– Локхан, – обрадовался Стефан, как родному, и поманил к себе. – Что хочет вождь?

– Твой баба показать дубилу.

– Вот спасибо, а то мы не поняли! – снова не удержалась я, за что получила новый предупреждающий взгляд. Стефан убрал оружие и уточнил:

– Что значит показать?

Парень сделал страшное лицо, выставил скрюченные руки вперед и со звуком «Бууэээ» двинулся на нас. Это они так меня представляют?

Ладно, делать нечего. Придется дубиле сосредоточиться и показать «Буэээ». Маразм, чесслово!

Прикрыла глаза и постаралась вспомнить самые жуткие моменты из своей жизни. Пожалуй, подойдет разлом в чертоге. Восстановила в памяти грохот, взметнувшийся столб пепла и жутких бестий. Вот они вылазят и мчат прямо на меня, а рядом орет благим матом струхнувший Тимур. Почувствовала знакомый зуд в ладонях. Кажется, начинается. Идем дальше. Показался Гексоварг. Черная пасть, огромные лапища, он хочет только одного- сожрать нас и чавкать-чавкать, перемалывая кости. Сама не поняла, как вдруг ноги оторвались от земли. Моргнула, взмахнула крыльями и поднялась еще чуть выше.

Снизу на меня взирали кханы, все как один застывшие в немом изумлении. Но вот один из них выкрикнул:

– Илллирия!

И все разом рухнули на колени.

Из огня да в полымя. И что в головах у этих людей? То с оружием кидаются, то поклоняются. Осторожно опустилась рядом со Стефаном.

Из окрестных домов высунулись женщины и завороженно застыли. Одна из них решилась и робко приблизилась. Погладила перья, полюбовалась. Затем дотронулась кончикам пальцев до своего лба и улыбнулась. За ней потянулись другие.

– Есть мысли? – полюбопытствовала я у спутников.

– Ни единой, – признался Стефан.

Ринхольд и вовсе стоял столбом, не в силах пошевелиться от потрясения.

Наконец нас отвели к кострищу. Воины во главе с вождем расселись по кругу, и нам не оставалось ничего иного, как последовать их примеру. Вождь Кокхан указал на Апачи, затем на меня и приказал – «Показывать!»

Опять. То же мне нашли развлечения. Пришлось снова сосредоточиться и представить темницу, Фурфура, восстановить детали ритуала. Далее настал черед судьбоносной встречи с котенком белого котарсиса. Апачи выполнял роль визора, я транслировала ему, он всем прочим. Вот такая необычайная передача данных.

– Твоя крылья, но клетка, – снова удрученно поцокал вождь.

– Я не понимаю….

Кокхан что-то сказал Локхану, парень постарался перевести.

– Вождь говорить, твоя всегда ходить с крыльями, но мешать клетка внутри. Сильная, но страх. Открыть клетку и выпустить крылья. Решать только твоя.

Что бы это ни значило, но слова запали в душу, как и загадочная иллирия. Надо по приезду перешерстить архивы. Вдруг удастся что-то отыскать.

В конце встречи мне на шею надели изумрудные бусы со словами:

– Твоя помнить о кханах. И защитить.

Ясно, взятку подсовывают. Ну что ж, значит будем защищать. Кивнула и невольно зевнула. Учитывая бессонную ночь и насыщенный день, ужасно хотелось спать. Спутники заметили это и поспешили откланяться.

Ночь мы провели в гостинице, а утром после плотного завтрака и теплого прощания с магистром и Апачи вылетели в Срагасс. Ринхольд взял с нас обещание непременно прилететь летом и долго махал вслед, стоя на крыльце управы.

***

В понедельник едва мне стоило появиться в столовой, как друзья разразились дружным воплем: «Поздравляем!!!». Я застыла и на всякий обернулась, но позади никого не было.

– Вы чего?

– Не скромничай! – хитро промурлыкала Теона и подмигнула.

– Не забудь меня пригласить!

– И меня!

Они так галдели, что половина едоков в столовке развесили уши и принялись шушукаться.

– А я сам приду, даже если не дождусь приглашения, – заявил Марсель.

– Так…ребятушки, а теперь подробнее!

– Нет, вы только посмотрите на нее!? – возмутился Тимур. – Делает вид, что ничего не происходит. Вот точно не пригласит! И это самых ближайших друзей! Значит, как домашку списывать, так дай, а как на свадьбу – ничего не знаю!

Я вдруг оказалась почти в эпицентре ссоры, хотя по-прежнему мало что понимала.

– Во-первых, домашку списываешь у меня ты. Во-вторых, я понятия не имею, о чем речь! Кто-нибудь мне может объяснить, что происходит?

Ребята вдруг замолчали, переглянулись и как-то подозрительно странно уставились на меня.

– Так свадьба у тебя скоро, – уже не так уверенно сказала подруга. – Вся сеть с субботы на ушах стоит.