Повелитель соблазна

Глава 21

Изабелла приказала немедленно подать экипаж, но Каро была слишком расстроена, чтобы править. Вне себя от тревоги, она металась по комнате, не зная, какие лекарства взять с собой. Неужели Макс действительно на смертном одре?

И хотя во время бесконечного путешествия на виллу Торна Изабелла, как могла, старалась успокоить подругу, Каро дрожала в нервном ознобе.

Едва лошади остановились, она выскочила, взлетела на крыльцо и, не дожидаясь, пока о ней доложат, ворвалась в дверь и насмерть испугала лакея, полировавшего бронзовую статую в вестибюле. Когда же Каро потребовала немедленно сказать, где он, окончательно выведенный из себя слуга уставился на нее как на сумасшедшую.

В следующую минуту из кабинета вышел Торн, словно ожидал ее приезда.

– Макс… где он? – взмолилась Каро дрожащим голосом.

Торн задумчиво прищурился и показал на парадную лестницу:

– Наверху, третья спальня справа. Но, Каро…

Она не стала выяснять, хотел ли он ободрить ее или предупредить о тяжелом состоянии Макса. Ей нужно убедиться самой.

Она взбежала по ступенькам, спотыкаясь, едва не падая, и помчалась по коридору. Правда, годы работы с пациентами заставили ее вспомнить о необходимости вести себя тихо в присутствии умирающего. Отчаянно стараясь овладеть собой, Каро приоткрыла третью дверь справа.

Она ожидала худшего, но при виде открывшейся ее глазам сцены застыла на пороге. Макс действительно лежал на огромной кровати под балдахином, подложив под спину подушки. Только вот растянулся он поверх покрывала и, небрежно согнув ногу в колене, что-то читал. Кроме того, он был полностью одет: брюки, сапоги, темно-красный сюртук идеального покроя, как подобает богатому джентльмену. Ничуть не похож на умирающего.

Услышав шум, он поднял глаза, и Каро невольно вздрогнула.

Он показался ей самим воплощением здоровья. Что же тут творится?

Рука Каро легла на грудь, где сердце до сих пор билось в бешеном ритме.

Под ее неотступным взглядом его губы скривились в подобии улыбки.

– Признаюсь, я польщен такой спешкой.

– Н-не понимаю… Торн пишет, что ты находишься в критическом состоянии.

– Так оно и есть. Но доктор Алленби заявляет, что ничего не может для меня сделать. Ты единственная, кто способен излечить меня, Каро.

– Так ты вовсе не умираешь? – выдохнула она, шагнув ближе.

– Не совсем, – кивнул он, откладывая книгу. – Ты отказала мне, и я должен знать почему.

Она не сразу поняла смысл его слов… но успела сообразить, что ее одурачили! Несмотря на невероятное облегчение, злость и вспыльчивость взяли верх. Каро с силой захлопнула за собой дверь и яростно прищурилась:

– Ты… ты подонок! Перепугал меня! Я подумала, что ты умираешь!

– По крайней мере, теперь я знаю, что небезразличен тебе.

У нее руки чесались отхлестать его. Сжав кулаки, Каро промаршировала к кровати, но, когда попыталась ударить его, Макс поймал ее запястье и потянул вниз. Прежде чем она успела опомниться, он накрыл ее тело своим и поднял ее руки над головой.

Каро принялась вырываться, злобно шипя:

– Клянусь, я с удовольствием пустила бы тебе пулю в лоб за то, что ты заставил меня пережить!

Улыбка Макса исчезла.

– Может, теперь, – серьезно заметил он, – ты поймешь, что я испытал в Берберии, представляя тебя раненой или убитой.

Каро резко выдернула руки.

– Значит, вот что кроется за твоей гнусной уловкой?! – завопила она и, сбросив его с себя, вскочила, развернулась и гневно подбоченилась. – Решил наказать меня за то, что вынес в Берберии?

– Вовсе нет. Хотел, чтобы ты дала мне шанс высказаться и объясниться.

– Что именно ты собрался объяснять?

– Садись, и я все расскажу. – Макс показал на большое мягкое кресло, стоявшее у кровати.

Каро поняла, что он планировал эту встречу и вряд ли успокоится, пока она его не выслушает.

Все еще кипя гневом, она, однако, смирилась.

– Предпочитаю стоять, – пробормотала она, скрестив руки на груди. – Итак?

Макс долго изучал ее вызывающую позу, затем провел рукой по волосам и выпрямился.

– Позволь сказать, что я не совсем обманул тебя. Правда заключается в том, что я страдаю от невыносимой боли и отчаянно нуждаюсь в исцелении.

– И что же такое с тобой стряслось? – откровенно скептически осведомилась она.

Макс торжественно положил руку на сердце:

– Оно кровоточит с тех пор, как ты изгнала меня из своей жизни.

– Ничего у тебя не кровоточит, негодяй ты этакий! – процедила она и, окинув его уничтожающим взглядом, направилась к двери.

Но он остановил ее несколькими простыми словами:

– Я присоединился к «хранителям».

Каро громко ахнула и, словно окаменев, долго не могла сдвинуться с места. Наконец она медленно повернулась и ошеломленно уставилась на него, недоверчиво хмурясь.

– Э-это правда? – пролепетала она заикаясь. – Ведь ты не станешь дразнить меня, когда речь идет о священных вещах?

– Ты достаточно хорошо знаешь меня, ангел, чтобы понять: я никогда не стал бы шутить на подобные темы.

И тут Каро бессильно опустилась в кресло: ноги ее не держали. Во взгляде засветилась надежда. Если это правда, если Макс стал одним из «хранителей», значит… значит, еще не все потеряно. Остается только немного прийти в себя.

– Почему? – неожиданно спросила она.

Макс свесил ноги с кровати и оказался лицом к лицу с Каро.

– После возвращения из Берберии я много думал. И знаешь, произошла некая переоценка ценностей. – Опершись ладонями о бедра, он подался вперед и прямо взглянул в глаза Каро. – Ты была права, Каро. Мне необходима цель в жизни. Нечто имеющее истинный смысл. Разумеется, я мог бы вернуться в Англию. Когда-нибудь я унаследую титул и богатство дядюшки, что вполне гарантирует мне беззаботное и легкое существование, без тревог и опасностей. Но боюсь, бессмысленность этого существования уже через пару месяцев свела бы меня с ума.

Каро невольно улыбнулась:

– Тут ты прав. Вероятно, так оно и было бы.

Уголки его губ чуть приподнялись, но взгляд по-прежнему оставался пристальным.

– Поэтому я заключил, что будет лучше, если у меня найдется какое-то занятие. Думаю, из меня выйдет неплохой «хранитель», а мой опыт может оказаться достаточно полезным при выполнении сложных заданий.

Каро серьезно кивнула:

– У очень немногих людей найдется столько умения и преданности, чтобы стать членами нашего ордена, Макс, и ты – один из них. Но… как насчет твоих кошмаров? •

Его глаза потемнели.

– Я с ними еще не справился. И может, они никогда не уйдут. Но за прошлую бесконечную неделю я наконец что-то стал понимать.

– Понимать? Что именно?

– Я так боялся потерять дорогих мне людей, что лишился способности жить.

Каро промолчала, боясь расплескать наполнявшую ее радость.

– Может, я и не могу управлять судьбой, – тихо признался Макс, – и не сумею гарантировать победу. И кто знает, может, и потеряю людей, которых люблю. Но стремиться к цели и проиграть все же лучше, чем жить, как в раковине, опасаясь всего на свете, без радости и счастья, без близких и родных. – Он сжал ее руки. – Ты – моя радость и счастье, Каро.

– О, Макс, – прохрипела она, громко всхлипнув. Его взгляд смягчился, но руки так и не разжались.

– Я не сразу понял это. Слишком долго я мечтал о тебе. Ты была моим ангелом-хранителем, любящим духом, который заботился обо мне и помог выжить в этот последний адский год войны. Но даже после этого ты не давала мне покоя. Я был одержим очаровательной женщиной, которая предложила мне утешение. Потом я снова увидел тебя в Лондоне и… и ощутил ту же самую связь между нами.

Он выпустил ее руку и нежно погладил по щеке.

– Я вернулся на Кирену, потому что хотел удостовериться, что все мои чувства реальны. Опасался, что это просто фантазия; возникшая в моем лихорадочном мозгу солдата, а волшебство той ночи – всего лишь чары, наведенные магией острова. Решил узнать, действительно ли страсть, которую мы делили той ночью, так всесокрушающа. Я нашел все ответы, Каро. И очарован тобой еще больше, чем прежде.

Каро прикрыла глаза, потрясенная безумным водоворотом эмоций, захваченная отчаянным желанием, расцветшим в сердце.

Макс встал и поднял ее на ноги.

– Знаю, ты считаешь, что я сделал предложение из чувства чести. Но ты ошибаешься. Я хочу, чтобы ты была моей женой, Каро. – Он сжал ладонями ее лицо и чуть коснулся губами губ. – Я действительно истекаю кровью. Ты хотела отослать меня, но я скорее вырежу себе сердце, чем расстанусь с тобой. Я люблю тебя, Каро.

Он увидел в ее глазах изумление и сомнение. Однако она долго молчала, прежде чем заговорить.

– Ты… действительно любишь меня?

– Так сильно, что это меня пугает.

Слезы покатились по ее щекам, терзая душу Макса.

– Господи, милая, только не плачь! У тебя нет причин плакать!

– Есть! Мне и в голову не приходило, что ты можешь меня полюбить.

– Иди ко мне.

И когда его руки обвили ее плечи, она спрятала лицо на его груди, пытаясь остановить поток слез. Макс прижал губы к ее волосам.

– Не знаю, смогу ли перенести ужас потери, но я абсолютно уверен в одном: без тебя мне не жить. Ты вернула мне радость жизни. Ты дала ей смысл. Ты – моя жизнь. Без тебя я только существовал.

Каро беспомощно всхлипнула. Наверное, не стоит сдерживаться: ведь она плачет от счастья!

– Знаешь, думаю, я полюбил тебя с нашей первой ночи в развалинах, – тихо признался он.

– Я тоже, Макс. В ту ночь я безнадежно в тебя влюбилась.

Он отстранился, пристально изучая ее лицо.

– Это правда?

– Конечно. О, Макс. Я так тебя люблю, что выразить не могу. Ты для меня – все на свете.

Прерывистый звук, вырвавшийся из его горла, выражал и торжество, и благодарственную молитву. Каро не успела опомниться, как он подхватил ее и закружил, стискивая так яростно, что заныли ребра.

Наконец он поставил Каро на пол. Перед глазами все плыло, но она смеялась сквозь слезы. Макс продолжал крепко обнимать ее и, кажется, вовек не собирался отпускать.

– Если ты любишь меня, какого черта отказала? Каро шмыгнула носом и нерешительно улыбнулась:

– Я хотела, чтобы ты сам выбрал свою судьбу. Чтобы никто не принуждал тебя жениться на мне или вступать в наш орден из чувства долга. Не могла видеть, как ты терзаешься из-за меня. И знала, что ты снова будешь страдать от кошмаров, если не сможешь смириться с тем, что я «хранитель».

– С этим я смирился, – заверил он, хмурясь. – Хотя не могу поклясться, что не буду тревожиться, когда ты уедешь на задание, но придется держать в узде мои защитные инстинкты.

– Даже если иногда мне прикажут уехать без тебя?

– Даже в этом случае.

Она прерывисто вздохнула и снова прижалась к нему.

– Я все еще не верю, что ты стал «хранителем».

– Думаю, Филипп тоже хотел бы такой участи для меня, – тихо признался он.

Сердце Каро заныло от жалости к этому сильному человеку.

– Я тоже так всегда считала. Но распрощалась с надеждой.

– Зато сэр Гавейн по-прежнему надеялся, – возразил Макс, – и очень обрадовался, когда получил мое согласие. Наверное, ему не слишком хотелось изгонять меня с острова.

– Я намеревалась жить с тобой в Англии, если другого выхода не будет, – выпалила Каро.

Макс замер.

– И ты принесла бы для меня эту жертву?

– Да. Но теперь выходит, что жертву приносишь ты.

– О нет, это не жертва, дорогая. Кирена, как тебе известно, – настоящий рай, и не только для влюбленных. И я буду счастлив жить с тобой где угодно. В любом случае я не попрошу тебя отказаться от карьеры медика, тем более что она жизненно важна для тебя. Но при этом решительно намерен привезти на Кирену хирурга, который заменит Алленби, чтобы ты не довела себя до полусмерти, занимаясь его пациентами. Тебе придется простить меня, даже если посчитаешь чересчур большим эгоистом, но я очень хочу проводить с тобой побольше времени.

Каро подняла на него улыбающиеся глаза.

– Ты в самом деле думаешь, что найдешь достаточно отважного доктора, который решился бы провести жизнь в этой глуши?

– Абсолютно в этом уверен. Я знаю нескольких превосходных военных врачей, которые после войны остались без работы и наверняка согласятся занять должность Алленби. Обещаю тебе убедить хотя бы одного обосноваться здесь.

Она коснулась губами его щеки и недоверчиво покачала головой:

– Макс, ты действительно хочешь жениться на мне? Но какая из меня жена? Если я останусь ассистентом доктора Алленби, меня в любую минуту могут вызвать к пациенту, не важно, днем или ночью, а ведь такие визиты занимают немало времени.

– Мне все равно! – воскликнул Макс. – Я хочу жениться на тебе, любимая, и не приму отказа. Если ты на этот раз не согласишься, стану донимать тебя, пока ты не сдашься.

Каро засмеялась сквозь слезы:

– Тогда, полагаю, мне придется сдаться.

Когда его губы растянулись в медленной неотразимой улыбке, Каро снова закрыла глаза, умирая от желания ущипнуть себя и убедиться, что это не сон.

Макс, похоже, испытывал то же самое.

– Повтори еще раз, ангел. Скажи, что любишь меня.

– Я люблю тебя, Макс Лейтон. И буду любить сейчас, всегда и вечно, – прошептала она, гладя его угольно-черные волосы. – Но лучше уж я тебе покажу.

Она снова поцеловала его, медленно, нежно, обводя языком контуры его губ.

Желание мгновенно захлестнуло Макса. Он сжал Каро в объятиях, упиваясь ее вкусом, вбирая его в себя. После всех сомнений и страданий последних недель он казался себе иссушенной солнцем пустыней, жаждавшей плодородного дождя, имя которому было Каро.

И, словно дождь, она дала его телу жизненную энергию: он умирал от желания.

Макс услышал собственный стон, тихий вздох Каро, страстно ответившей на поцелуй. И все же геркулесовым усилием оторвался от нее, поднял голову и, тяжело дыша, стиснул зубы. Только бы потушить огонь, пылающий в его чреслах!

– Довольно! – хрипло выдавил он. – Если мы будем продолжать в том же духе, я возьму тебя здесь и немедленно! Как бы сильно я ни хотел тебя, ангел, все же не собираюсь ложиться с тобой в постель, пока мы не обвенчаемся!

Кое-как вывернувшись из ее объятий, Макс бросился на кровать и прислонился к изголовью. Теперь, оказавшись на безопасном расстоянии, он облегченно вздохнул.

Каро, явно сбитая с толку, недоуменно уставилась на него.

– Мне сказали, – объявил Макс с болезненной улыбкой, – что можно обратиться к епископу в Гибралтаре за специальным разрешением на брак, чтобы не пришлось ждать три недели, пока в церкви читают оглашение. Но и без того на беготню уйдет почти вся неделя.

Смущение Каро сменилось улыбкой.

– Будь мы в море, капитан Беддик мог бы нас поженить, – подсказала она, ложась рядом.

– Но я хочу настоящую свадьбу. Хочу, чтобы весь мир узнал, что ты моя.

Встав на колени, она подвинулась ближе к Максу.

– Неужели придется ждать так долго? – пожаловалась она, кокетливо проводя пальчиком по его груди и берясь за пуговицу жилета.

Макс, поежившись, поймал ее руку и поспешно отвел.

– Прошу вести себя прилично, ведьмочка! Торн вырежет мою печень, если я снова стану любить тебя без благословения церкви. Я и без того едва сумел убедить его написать записку, чтобы заманить тебя сюда.

Каро неожиданно нахмурилась:

– Торн был с тобой в сговоре? Дьявол его побери! Это я вырежу его печень за то, что так меня перепугал!

– Не стоит его осуждать. Он всего лишь хотел убедиться, что я еще раз сделаю тебе предложение. Мало того, он ждет внизу, желая узнать, чем все это кончится и удалось ли мне тебя уговорить.

Каро, ничуть не умиротворенная, раздраженно поджала губы.

– Полагаю, стоит обо всем сообщить Изабелле. Нужно срочно дать ей знать, что ты вовсе не лежишь на смертном одре. Она приехала сюда со мной, опасаясь за твою жизнь.

– Должно быть, Торн уже успел объяснить ей, почему я прибег к этой уловке, – отмахнулся Макс и задумчиво воззрился на Каро. – Кстати, как она воспримет новость о нашей свадьбе?

– Она, вне всякого сомнения, будет в восторге, – медово улыбнулась Каро. – Несмотря на то обстоятельство, что всего час назад уговаривала меня взять нового любовника и поскорее забыть тебя.

– Вот как? – процедил Макс, зловеще прищурившись.

– Только потому, что она видела, как я несчастна. Я уже думала, что потеряла тебя.

– Вижу, мне придется серьезно поговорить с леди Изабеллой. Предупреждаю, пока я не испустил последний вздох, других любовников у тебя не будет.

Улыбка Каро смягчилась.

– Тебе не стоит волноваться, Макс. Мне никогда, никогда не будет нужен никто другой, кроме тебя.

– И мне нужна только ты, моя волшебница, мой добрый ангел, – прошептал он, блестя синими сапфирами глаз. И в глубине этих глаз таилась любовь, потрясшая Каро до глубины души. Она осторожно погладила его щеку. Исстрадавшееся сердце было до краев переполнено радостью, но все же она хотела дать Максу последнюю возможность отступить, прежде чем он навеки решит свою судьбу.

– Макс, ты действительно уверен, что хочешь жениться на мне? – робко спросила она. – Я согласилась бы остаться твоей любовницей.

Макс повернул голову и поцеловал ее ладонь.

– Но я не согласен. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу быть твоим мужем. Хочу состариться и поседеть рядом с тобой и остаться твоим единственным возлюбленным.

Улыбка, озарившая ее лицо, была такой сияющей, что Макс невольно зажмурился. Только сейчас он понял: Каро так и не поверила, что может быть любимой и желанной.

Как ни опасался он потерять самообладание, все же прижал Каро к себе, зарылся лицом в ее волосы и с наслаждением стал вдыхать знакомый аромат. Пусть без слов поймет, как он любит ее.

Каро прерывисто вздохнула, прильнула к нему, и неистовство обуяло Макса.

Он мечтал, что Каро будет его возлюбленной. Всю жизнь. И все же этого недостаточно. Даже ее любви ему недостаточно. Он жаждал завладеть ее душой. Точно так же, как ей удалось завладеть им. Целиком. До конца их дней. И ему доставит величайшее наслаждение убеждать свою прелестную невесту в этом неоспоримом факте.