Повелитель соблазна

Глава 7

Бесшумно выйдя в коридор, Каро едва не задохнулась от ярости при виде Даниэлы, открывшей дверь кабинета сэра Гавейна. Мисс Ньюэм несколько раз гостила в замке и, конечно, знала, расположение основных помещений. Если она действительно вынюхивает здешние тайны, следовало начать именно отсюда.

Каро остановилась, не в силах решить, входить ли в кабинет именно сейчас или стоит подождать. С одной стороны, зная, что ищет возможная шпионка, можно легко выработать необходимые методы обороны. Но с другой – ей нельзя рисковать. Вдруг мисс Ньюэм ее обнаружит, и она подставит под удар «хранителей».

Каро тихо приоткрыла дверь.

Рыжеволосая красавица действительно сидела за столом сэра Гавейна, лихорадочно роясь в документах, усеявших поверхность.

– Могу я чем-то помочь, мисс Ньюэм? – пропела Каро с деланно наивным видом.

Даниэла на секунду застыла, но, на удивление быстро придя в себя, отложила бумаги, схватила перо и томно улыбнулась:

– Возможно, мисс Иверс. Мне стало нехорошо, вот и пришлось поискать дамскую комнату. Но тут я сообразила, что в таких случаях очень помогают жженые перья. Увы, я не могла найти никаких перьев, кроме этого. Думаю, вряд ли сэр Гавейн заметит пропажу.

Ничего не скажешь, изобретательный предлог! Каро невольно восхитилась хитростью этой особы.

– Буду счастлива проводить вас в дамскую комнату, – предложила она. – Там наверняка найдутся и перья, и нюхательные соли.

– Благодарю вас, – промурлыкала мисс Ньюэм с непривычной сговорчивостью.

Каро проводила ее в спальню, специально отведенную для дам, и подождала, пока Даниэла торжественно жгла перо и вдыхала едкий запах, после чего объявила, что полностью пришла в себя.

Они вместе вернулись в зал и присоединились к Джону Йейтсу. Даниэла с ослепительной улыбкой стала рассказывать Джону, как мисс Иверс любезно ей помогла. Каро подумала, что из нее вышла бы превосходная актриса, достойная лондонской сцены. Но этот случай ее встревожил. Если Даниэла Ньюэм действительно шпионка, за ней следует пристально наблюдать.

Каро выдержала вежливую паузу, извинилась и стала пробираться через толпу гостей, то и дело останавливаясь, чтобы поговорить с друзьями. Наконец она добралась до Алекса Райдера, взяла его под руку и, притворяясь, будто завела шутливую беседу, повела к столу с закусками. На самом же деле успела предупредить его о случившемся и попросила помочь проследить за мисс Ньюэм.

– Если она действительно шпионка, – заметил Алекс, – ее брат скорее всего завяз в этом с головой.

– Вне всякого сомнения. Как по-твоему, нужно сказать сэру Гавейну?

– Не вижу необходимости его тревожить. Сообщу обо всем после бала. А пока что поговорю кое с кем еще.

Каро облегченно улыбнулась. Вскоре все «хранители» Кирены будут извещены об опасности.

– Нужно прежде всего сказать Йейтсу, – мрачно добавил Райдер.

– Знаю, – с сожалением вздохнула Каро. – Но я предпочла бы сделать это сама. Жаль его расстраивать, он, очевидно, к ней неравнодушен.

Когда Райдер отошел, Каро принялась оглядывать зал, бессознательно ища взглядом Макса.

На этот раз он танцевал с мисс Джулией Трент, вдовой, которую Каро прочила ему в любовницы. Красотой и элегантностью она не уступала сеньоре Эррера, но при этом была ее полной противоположностью: тонкие черты бледного лица, золотистые волосы и глаза цвета дикого цикория.

В Каро снова поднялось безумное желание искалечить соперницу, хотя она и Макс представляли на редкость красивую пару. Кроме того, Макс прекрасно вальсировал, и все смотрели только на них. Ничего не скажешь, талантливый человек талантлив во всем! Как мало усилий понадобилось, чтобы сделать его центром внимания! Женщины порхали вокруг него, как бабочки вокруг цветка, притягиваемые неотразимым мужским обаянием.

Наблюдая, как он смотрит на прелестную блондинку в его объятиях, Каро едва не схватилась за сердце, занывшее от тоски. Интересно, знает ли Макс, какое впечатление производит его ленивая полуулыбка?

Ругательство, которое пробормотала под нос Каро, считалось крайне неприличным даже для мужчины.

Она знала, что этих красивых, привлекательных людей потянет друг к другу. И должна радоваться, что ее усилия увенчались успехом. Почему же так холодно на душе? Почему так больно видеть, что Макс почти прижимает к себе грациозную блестящую блондинку.

Джулия была когда-то лондонской актрисой и с некоторой натяжкой могла считаться дамой полусвета. Судя по бесстыдным взглядам, она была готова затащить Макса в постель. И он наверняка окажется там скоро, возможно, даже сегодня.

Горько улыбнувшись, Каро резко отвернулась. Ей не удастся соперничать с таким совершенством. Ни элегантности, ни красоты, ни грациозности, которыми восхищаются люди вроде Макса. Ей и на балу не место. Впрочем, она никогда не придавала особого значения своей внешности, ибо все время и внимание уделяла более важным делам. Такая практичная разумная женщина не может быть тщеславной!

Так откуда это жгучее желание быть ослепительно красивой? Заставить Макса смотреть на нее, словно это так и есть. Теми глазами, которыми он смотрел на нее в развалинах. Держать ее в объятиях, как он держит сейчас Джулию! Почему ей так не по себе?

Исполненная решимости подавить свои жалкие чувства, Каро обошла толпу и направилась к каменной лестнице в дальнем конце зала. Пожалуй, лучше выйти на воздух, где можно насладиться великолепным видом, открывавшимся со стен.

Возможно, в холодном покое ночи она найдет утешение и избавится от глупых и опасных желаний.

– Ваше невнимание вряд ли лестно для меня, – капризно пробормотала Джулия Трент.

Макс с тоской обратил взгляд на женщину, вальсирующую в его объятиях. Вместо того чтобы сосредоточиться на партнерше, он следил за Каро, выходившей из зала. Абсолютно бестактное поведение с его стороны!

– Мисс Иверс – весьма приятная особа, но, честно говоря, не могу понять, почему джентльмены так хорошо к ней относятся, – с искренним недоумением пожаловалась Джулия. – Красивой ее не назовешь, и для женщины у нее весьма странные интересы.

Макс мог бы точно сказать ей, почему джентльмены так симпатизируют Каро: она была одной из них. Принята в их братство, где узы дружбы почти так же важны, как честь.

И все же можно понять, почему столь редкий дух товарищества может служить поводом для ревности у таких дам, как Джулия Трент. Они ненавидели то, чего не могли понять и разделить, и завидовали уникальности Каро. Она не только целительница, но и воин!

И все же в ее жилах горит огонь страсти!

В отличие от красавицы блондинки в его объятиях…

Он одарил Джулию очаровательной улыбкой и репликой, успокоившей ее раненое тщеславие, но, едва танец окончился, поспешно удалился.

Стоя у парапета, Каро любовалась сверкающим морем. Луна все еще была почти полной, окутывая ночь серебряным покрывалом, а душистый ветерок ласкал разгоряченное тело.

В такие минуты ее одиночество было особенно острым, а неудовлетворенность собой – ощутима. Каро нравилась ее жизнь, но все же иногда чего-то недоставало.

Конечно, во всем виноват Макс. До него она не знала, что такое одиночество, не понимала, как глубока боль.

Но неотступный внутренний голос настаивал, что тут есть доля и ее вины. В конце концов, она сама выбрала такую судьбу. Она одна лишала себя мужской любви из страха потерять свое двойное призвание. И привыкла игнорировать свои женские потребности, сама став едва ли не мужчиной.

Но все мысленные уговоры не могли заглушить жгучую тоску. И даже самая откровенная честность не могла заставить ее с энтузиазмом взирать на безбрежную пустоту, окружавшую ее.

Сзади раздался мужской голос, и Каро вздрогнула от неожиданности.

– Так вот где ты прячешься!

Оглянувшись, Каро увидела идущего навстречу Макса.

– Вам не стоило оставлять бал, – пожурила она, выдавив улыбку. – Разочаруете всех поклонниц.

– Черт бы побрал всех моих поклонниц! – горячо выпалил он. – И черт бы побрал тебя за то, что меня бросила! Вместо того чтобы защищать мою добродетель, исчезаешь при первой возможности!

Каро невольно усмехнулась:

– А я думала, вы потеряли свою добродетель много-много лет назад.

– Хорошо, в таком случае позволь быть откровенным. Я предпочту быть с тобой, лишь бы не терпеть навязчивое внимание всех этих льстивых особ!

Уголок ее губ чуть приподнялся.

– Если не вернетесь, пропустите лучшую часть бала. Вскоре будет подан поздний ужин.

– Знаю. Того пира, который нам предложат, хватило бы, чтобы прокормить армию Веллингтона в течение целого месяца. Но аппетит куда-то исчез после всех моих усилий разрушить твои планы. Я подумал, что, пожалуй, смогу уговорить тебя на вальс.

Ее улыбка померкла.

– Говорю же, Макс, я не танцую.

– Что ты имеешь против танцев?

Каро, смущенно покраснев, опустила голову.

– Я чувствую себя такой неуклюжей, когда пытаюсь танцевать. Так было на каждом балу. А уж в Лондоне я казалась… – Она покачала головой и коротко рассмеялась. – Я совсем не хотела жаловаться. Но вы должны сами видеть, насколько я нескладная.

Макс небрежно облокотился о парапет. Сам он считал Каро необыкновенной, но только сейчас стал понимать, как мало верит Каро в собственную привлекательность. Поразительно, до чего неуютно она чувствует себя в обществе! В своем мире она вела себя уверенно, казалась красноречивой, ловкой и умелой, но здесь, среди бомонда, ее сомнения в себе были более очевидны. Похоже, отсутствие светских манер угнетало ее.

Макс ощутил внезапное желание защитить эту бесконечно уязвимую женщину.

Он мог бы сказать Каро, какой очаровательной находит ее, но сомневался, что она ему поверит. Нет, вместо этого он ей покажет…

– Иди сюда, – попросил он, протягивая ей руки.

– Зачем? – настороженно осведомилась она.

– Потому что я хочу танцевать с тобой, – объявил он, широко обводя рукой каменный пол парапета. – У нас собственный бальный зал, где нашими зрителями будут только луна, звезды и ночное небо.

Каро долго изучала его, прежде чем снова усмехнуться.

– Если это ваша идея мести за мои замыслы, я бы желала, чтобы вы придумали другое наказание.

– Я и без того достаточно раздражен, чтобы требовать мести, колдунья. Но обещаю, это не будет наказанием.

Но Каро все же колебалась.

– Даже если бы я умела вальсировать, вы не захотели бы иметь такую партнершу. Уверяю вас, я безнадежна.

– Если Йейтс способен танцевать даже с деревянной ногой, что говорить о тебе?

– Но он всегда любил танцевать. В отличие от меня.

– Скажи, ты ведь умеешь фехтовать, верно?

– Какое это имеет значение?

– Танцевать не сложнее, чем стоять перед противником со шпагой в руках. И большинство людей посчитали бы танцы куда менее опасным занятием. А теперь иди сюда, я поучу тебя вальсировать.

– Не боитесь снова очутиться на земле? – насмешливо спросила Каро.

Но Макс понял, что она защищается шутками, как щитом, и это показалось ему трогательным.

– Ну уж нет, на этот раз я буду начеку. Повторяй за мной и не упускай ни единого движения. – Легко сжав ее руки, он показал ей па и ритм.

Из зала доносились слабые звуки музыки, и Каро обнаружила, что с удивительной легкостью следует за Максом, пока он отсчитывает такт: раз-два-три, раз-два-три… – перемежая счет нежными словами одобрения.

Наконец он привлек ее к себе.

– Закрой глаза, ангел, и просто почувствуй.

Она повиновалась, позволив мелодичной музыке обтекать ее, плывя вместе с ней, и через несколько секунд они двигались как единое целое.

Каро не могла этому поверить. И все же отдалась ею объятиям, исполненная странного смешения эмоций: восторга, радости и благодарности. Она всегда хотела чувствовать себя грациозной, танцевать, как другие женщины, и Максу каким-то образом удалось превратить ее в лебедя.

Она прерывисто вздохнула. Второй раз в жизни этот человек заставляет ее почувствовать себя красавицей. Желанной. Единственной…

Ей казалось, что она движется словно в чувственном сне.

Гораздо позже она смутно осознала, что Макс замедлил шаг и отстранился, полузакрытыми глазами изучая ее.

Они наконец остановились, и неожиданно ночь ожила, наполнившись звуками и ощущениями.

Их взгляды скрестились: ее – серый опал, его – синий сапфир.

– Я хочу поцеловать тебя, – тихо предупредил он.

Каро оцепенела. Он словно гипнотизировал ее, держа в кольце своих объятий. Она ощущала жар его тела, чувствовала, как набухают и напрягаются ее груди. Против всех логических соображений она жаждала его поцелуя.

Он с мучительной нежностью привлек ее к себе. Его сексуальное возбуждение было очевидным, да и Каро была не в силах подавить внезапную сладостную боль между бедрами. Его руки властно обвили ее шею, заставив вспомнить другую магическую ночь, серебряный свет луны, шепот океанских волн, невероятную чувственность этого мужчины…

Но тут Макс сжал ладонями ее лицо, запрокидывая ее голову, чуть касаясь губами губ. Каро продолжала смотреть на него, трепеща от сознания, что он желает ее, и ее одну. И видела только точеные черты идеального лица… видела, пока его губы не прижались к ее губам, мягкая плоть к мягкой плоти.

Она тихо вздохнула. Сейчас у нее не было ни единой мысли о сопротивлении. И вообще никаких мыслей. Только чувства.

Его поцелуй был неспешным, интимным познанием ее рта. И предательский жар желания медленно копился в ней. Однако нечто вроде слабого протеста сорвалось с губ, когда она осознала, к чему все это ведет. Слишком она истосковалась, слишком изголодалась по нему. И Макс пробудил неистовство r ее крови.

Охнув, она попыталась отстраниться, но он не дал.

– Чего ты боишься? – рассердился наконец он. – Что я коснусь тебя вот так? – Он намеренно грубо сжал ее грудь. – Что отведаю тебя на вкус?

Каро едва не застонала, когда его губы нашли ее горячую раскрасневшуюся щеку.

Яростные ощущения пронзали ее, пока он гладил ее, ласкал, осыпал поцелуями.

– Я способен думать только о том, как окажусь в тебе, – признался он.

Она тоже могла думать только об этом. Ее тело ожило. Мощные порывы сотрясали Каро, плотские желания, заставлявшие пульсировать соски, ловить ртом воздух. Ослабевшие ноги едва ее держали.

На этот раз ей удалось освободиться, толкнув его в грудь. Каро дрожащей рукой оперлась о парапет, отводя глаза, борясь с волной возбуждения, захлестнувшей ее. О, как она хотела отречься от этого безумного голода! Макс так легко мог заставить ее дрожать от нетерпения, потерять самообладание, забыть обо всем. Он так опасен… итак восхитителен! Медовая нежность его поцелуя заполнила глубокую, так долго скрываемую пустоту, существование которой она отказывалась признавать…

И тут она сделала ошибку, снова взглянув на него. Оказалось, что он держал ее в плену одним только взглядом.

– Чего ты хочешь от меня? – хрипло прошептала она.

– Все, что ты можешь дать, – ответил он так же хрипло. Не дождавшись ответа, он легко коснулся горячими пальцами ее горла.

– Ты хочешь того же, но по каким-то непонятным причинам отказываешь самой себе в удовлетворении своих желаний.

Каро прислонилась к каменной стене, чувствуя, что балансирует на краю пропасти. Тысяча аргументов теснились в голове, но она продолжала молчать.

Слишком хорошо она знала, чем кончится очередная интимная связь с Максом. Нет, лучше держаться на безопасном расстоянии!

Но вынесет ли она, если он действительно уйдет к другой женщине? Будет ласкать прекрасную соперницу, когда в действительности она хотела, чтобы он выбрал ее?!

И что плохого в том, если она прекратит сопротивление? Будь здесь Изабелла, она первая посоветовала бы подруге испить чашу наслаждений до дна!

Разве так уж дурно хотеть Макса? Утолить свои желания, почувствовать себя снова женщиной, любимой и лелеемой? Хотя бы ненадолго покончить с одиночеством? Еще раз отдаться его ласкам?

Ей так не хватало физического тепла. Его тепла. И он предлагал ей это тепло.

Кроме того, это, вероятно, ее последний шанс испытать истинную страсть. Эти воспоминания будут согревать ее все холодные бесплодные годы, которые ждут впереди.

И Каро поняла, что она может дать единственный ответ.

Однако они не могут бесстыдно утолять свою страсть на балу.

– Не здесь, – пробормотала она, умоляюще глядя на него. – Только не здесь.

– Но где же? – допытывался он, сжимая ее руки. – На этот раз я бы предпочел настоящую постель, а не жесткие камни развалин.

Каро потерла виски, пытаясь придумать, что делать. Они могут где-то встретиться… но на ум ничего не приходило.

И в любом случае она должна вернуться домой со своей компаньонкой, сеньорой Падильо. Но сеньора засыпает сразу и спит крепко, а немногие слуги давно разбрелись по постелям. Они не удивятся, услышав странный шум из ее комнаты, ибо хозяйка приходила и уходила в самые поздние часы. Если Макс придет к ней в спальню, она сумеет скрыть его присутствие от любопытных глаз при условии, что он уйдет до рассвета.

– Мой дом, – тихо сказала она. – После бала. На юго-восточном углу найдете лестницу, которая ведет на галерею под моей спальней. Я оставлю дверь незапертой.