Повезло

Глава 7

Эва добралась домой, когда уже начало садиться солнце. После взрыва эмоций от неожиданной встречи со спасенным и дальнейшим суматошным днем она чувствовала себя слишком нервной и выжатой как лимон.

Не говоря уже о том, что ее тошнило от слежки. «Я так устала». Как же мерзко, что приходится играть по дядюшкиным правилам. Шаг вперед, шаг назад. Маневры и уловки. Эва и Карлос вечно ходили кругами, держась настороже, не доверяя друг другу, и в то же время не желая – или не в силах – сделать последний шаг, чтобы добить соперника. Их связывала общая кровь и общий родственник.

В противном случае они кинулись бы друг на друга точно голодные волки.

Эва припарковала «Мустанг» рядом с одноэтажным домиком, подняла крышу машины, выпустила Одноглазого Джека из переноски и оглядела свое жилище. Крепкий кирпичный дом, украшенный причудливой мишурой. Прочный, и в то же время женственный. «И совершенно непохожий на дом моей арендодательницы», – подумала Эва, глядя на огромное викторианское здание, в тени которого ютилась.

Калхаун-хауз тянулся к вершинам деревьев, точно прекрасная женщина – сплошные изысканные изгибы и пышные украшения. Узкие окна подмигивали в последних лучах солнца, словно полуопущенные веки. Канареечно-желтая краска немного выцвела и потускнела с годами. Глициния висела на стенах, как яркий аксессуар, а куст пышных азалий будто бы говорил: «Может, я и стар, но не приручен».

Подо всеми этими украшениями прятался настоящий борец до мозга костей.

Дом идеально подходил своей владелице.

Лу Эллен Калхаун была прекрасна, как воскресный обед, тверда как камень и совершенно безумна в истинно южном стиле.

Эва ее просто обожала.

Лу Эллен отвечала ей взаимностью и сдавала чудный домик за гаражом за гроши.

Ну, за гроши и за всю ту домашнюю еду, что хозяйка могла выжать из своей квартиросъемщицы.

Едва увидев Лу Эллен на одном из крыльев веранды, Эва воспрянула духом. Пожилая женщина стояла с кисточкой в одной руке и шампанским в другой перед мольбертом с каким-то жутким холстом.

– А сейчас разве не счастливое время, когда начинает работать бар?

– Милая, здесь все время счастливое. – Лу протянула Эве винтажный зеленый стакан времен Великой Депрессии и, не обращая внимания на перепачканные краской пальцы, пригладила свою шапочку темных волос. – Присядь.

Эва послушно приземлилась на заваленное яркими подушками плетеное кресло. Обивка выглядела не в пример скромнее нынешнего полотна горе-художницы, но от комментариев лучше воздержаться – иначе шедевр неминуемо украсит стену ее дома.

Лу Эллен оперлась о перила, явно почувствовав настроение Эвы:

– Похоже, денек у тебя не задался.

Та сделала большой глоток. Помимо Кейти, Лу Эллен была единственной, кому Эва могла доверять. Она рассказала каждой по чуть-чуть, но ни одна всей истории не знала. Не надо им такого груза. Господь свидетель, Эва сама едва его выдерживала.

Но Лу Эллен видела кровь на сидении машины.

– Тот мужчина, которого я на прошлой неделе вытащила из багажника, сегодня явился ко мне в клинику.

– Так. – Лу Эллен снова налила им обеим. – Держу пари, разговор вышел интересный.

Эва умудрилась послать ей испепеляющий взгляд над краем стакана:

– Удивительная удача, но он пришел не за тем, чтобы обвинить меня, отчитать или подвергнуть гонениям. Так случилось, что Джордан нашел в парке бродячего пса, и подруга его матери порекомендовала обратиться ко мне. Прошу, не стесняйся, повеселись надо мной вдоволь, – прибавила она, когда Лу рассмеялась.

– Милая, признай, какая все-таки ирония.

– Подруга его матери – Джойси Филипс.

– Фу. – Веселье Лу Эллен улетучилось. – Жуткая тетка. Ну кто в здравом уме перекрашивает питомцев под цвет своих волос?

Эва не сдержала смех:

– Определенно, ты так и не простила ей, что она увела твою школьную любовь.

– А ты видела, во что сейчас превратился Баки Филипс? Выглядит, как колобок с волосами. Быть замужем за таким сокровищем уже наказание. Ну да бог с ними. Что собираешься делать с парнем из багажника?

«Тем самым, кто вот ни разу не напоминает колобка», – подумала Эва, ощущая, как шампанское щекочет горло.

– Думаю, я сделала достаточно. – Пролетел ветерок, принеся с собой сладкий аромат жасмина, но желудок Эвы свело. – Спасла ему жизнь, позаботилась о его собаке. Все честь по чести. Все довольны и счастливы.

– Забавно, но счастливой ты не выглядишь.

– Он за мной ухлестывал. – Эва нахмурилась, глядя на стакан. – И он знает свое дело.

– О, – поцокала языком Лу Эллен, – вот это мы в паутину угодили.

– Не так смешно, учитывая, что плетет эту паутину мой дядюшка. Я просто чертова муха, сдуру в нее влипшая.

– Я не смеюсь над тобой, дорогая. – Лу Эллен потрепала Эву по руке, и браслеты леди как-то успокаивающе звякнули. – Просто любуюсь переплетениями судьбы. Если не ошибаюсь – а я редко ошибаюсь, – этот молодой человек тебе понравился.

Эва вспомнила ямочки на покрытых легкой щетиной щеках.

– Да я б его целиком заглотила. Ладно, в два захода, он слишком огромный.

– И, похоже, этот огромный потрясающий мужчина тоже положил на тебя глаз. Как… необычно, что ты оказалась не в том месте, но в нужное время, чтобы спасти ему жизнь.

– Куда ты клонишь, Лу Эллен?

– Судьба. – Зеленые глаза ярко сверкнули за стеклами очков. – Вдруг он твой мужчина?

– Ты перепила шампанского. Чтобы я с ним встречалась? Это даже не обсуждается.

– Как скажешь, моя Фома неверующая. – Нарисованные карандашом брови Лу изогнулись. – Холодный научный подход делает тебя циничной.

– Я не циник, а реалистка. – Чувствуя надвигающуюся головную боль, Эва решила не допивать шампанское и поднялась на ноги. – В любом случае, он не позвал меня на свидание. А теперь, к сожалению, мне придется перемыть гору грязной посуды и заняться кое-какими срочными бумагами. Спасибо за выпивку. Завтра устрою тебе пасхальный ужин.

Эва отперла дверь. Одноглазый Джек прошмыгнул мимо ног хозяйки и надулся при виде пустой миски.

Вздохнув, Эва бросила сумочку на полку в прихожей, где хранила всякие нужные мелочи, прошла на кухню и в сотый раз поразилась кафелю из оранжевой и зеленой плитки в шахматном порядке. Лу Эллен совершенно не различала цвета. Удивительно, как кто-то смог воплотить ее идеи и не заработать нервное расстройство.

Эва наполнила миску Джека и закатила глаза, когда он стал уминать еду с громким жадным чавканьем.

– Похоже, можно забрать кота с улицы, но улицу из кота не вывести никак.

От выпитого голова разболелась сильнее; за глазами начало пульсировать. Эва приняла пару таблеток ибупрофена и рухнула на высокий табурет. Может, когда подействует, гора тарелок в старой чугунной мойке станет выглядеть не так устрашающе.

Обычно Эва понемногу накапливала посуду в течение недели, а когда достигала критического уровня, устраивала помывочный блиц-криг. К сожалению, сегодня был как раз такой день.

Раз уж кухня представляла собой кошмар наяву, а сильной тяги к действию Эва не ощущала, она решила начать со спальни и постепенно дойти до конца.

Сперва отдраила уборную, до блеска отчистив старую ванну на когтистых лапах и пол. Вымела пыль из-под обожаемой латунной кровати. Наверное, стоило и простыни освежить, но как-то сейчас не хотелось связываться с капризной стиральной машинкой.

А когда вытащила полироль, чтобы заняться кофейным столиком в миссионерском стиле, вдруг так разрыдалась, что выронила тряпку из рук.

– Да к черту все.

Эва упала на испанский антикварный диван и залюбовалась его простыми линиями. Он передавался в семье из поколения в поколение и достался Эве от матери.

«Как я по ней скучаю».

И так плохо понятия не иметь, что с ней стало.

Не в силах сейчас думать ни о ком из своих родителей, Эва яростно вытерла щеки. Затем взбила подушки на диване и громко выругалась, увидев на дереве царапины.

– Я подумаю над своим решением не обрезать тебе когти, – раздраженно крикнула она в сторону кухни.

Когда Эва добралась до посуды, уже совсем стемнело.

Сковородка, на которой она готовила паэлью для Лу Эллен, покоилась под кофейными чашками, мисками и всевозможной утварью. На верхушке опасно примостился бокал.

Господи, как же она мечтала о посудомоечной машине!

Но так как все доходы тут же вкладывались обратно в бизнес, придется подождать с этой роскошью.

Смирившись с неизбежным, Эва принялась мстительно тереть посуду.

Пожалуй, вся жизнь дяди сводилась к мести. Месть тем, кто перешел ему дорогу. Месть за его несчастное детство. Старший сын поденного рабочего, умершего слишком рано и слишком страшно, Карлос стремительно выбрался из ужасающей нищеты. Начал с продажи наркотиков, затем расширил сферу и стал торговать секс-услугами и потакать любым порокам, на которых мог нажиться. На самом деле Эва не могла его винить. Выживание – не всегда красивый путь.

Но она винила дядю в беззаботности, с которой тот затащил в эту жизнь ее отца. Жизнь, полную жадности и насилия. Когда империя строится на чужой боли, а верность Карлосу превыше всего.

И помоги Господь тому, кто посмеет посягнуть на эту жизнь.

Джек запрыгнул на стойку и зарычал.

– Блин. Вот черт. – Эва глянула на разбитый бокал в руке. Кровь зловеще сочилась из неглубокого пореза. – Что ж, Джек, ты рассчитался за те уколы. А я дерганая, как чертов кролик.

Обмотав руку чистым полотенцем, Эва потянулась и распахнула шкафчик, где хранила медицинские принадлежности. Отодвинув ибупрофен, открыла аптечку…

И закричала, увидев там глазное яблоко.

Эва отшатнулась и опрокинула табурет. Джек, зашипев, вылетел из комнаты. Аптечка упала, содержимое рассыпалось. Сердце Эвы грохотало, как ее старая стиральная машина.

Глаз отскочил от пола и покатился к ней.

– Сукин сын.

Резиновая подделка. Эва вскочила на ноги и выглянула в окно над мойкой. На улице стояла машина, отбрасывая тень. Мелькнул огонь, всего на секунду, – и Эва увидела улыбку ублюдка, пока тот закуривал свою сигарету.

«Явно слышал мой крик». Эву просто затрясло от ярости.

Получается, он заходил к ней в дом и оставил напоминание, что дядя за ней следит.

Она пригладила волосы здоровой рукой, мечтая отдраить все заново добела.

Затем посмотрела на Калхаун-хауз. В спальне Лу Эллен горел свет. Эва почувствовал на затылке ледяное дыхание страха. Само ее присутствие подвергало подругу опасности. Эва всегда очень осторожно с кем-либо сближалась. И не стала бы доверять ни Лу, ни Кейти, но им надо быть в курсе событий, ради их собственного блага.

«И, черт подери, имею же я право завести пару друзей!»

Разве родство с Карлосом не стоило ей единственного человека, о котором Эва по-настоящему заботилась? Не говоря уже об обоих родителях?

Снова разозлившись, она не стала задвигать занавески на окнах. Пусть смотрит.

Эва медленно, аккуратно перевязала руку, домыла посуду и убрала ее по местам.

А ложась спать, не стала тушить свет.