Поймай Джорджию

Глава 16. Терапия любовью

Время полетело с сумасшедшей скоростью, не давая времени для лишних мыслей. Мизинчик не шутил, когда говорил о ЗАГСе. На следующий же день он приехал ни свет ни заря, разбудил сладко спящих молодожёнов и потащил в город. Смотрелась парочка уморительно: высокий небритый Гоша в клетчатой рубахе и камуфляжных штанах на вырост и похожая на ведьму Васька. Выжигая боль, она заодно избавилась от пары нужных килограммов, из-за чего лицо заострилось, ключицы и рёбра просвечивали сквозь кожу. Над ними хохотал весь ЗАГС от уборщицы до начальства. Новорожденные супруги мечтали прикопать фея-крёстного в ближайшем лесочке. Не о такой свадьбе фантазировала когда-то Васька. Пусть это было ещё в школьные годы – неважно. Но всё же в её мыслях присутствовали положенные атрибуты: фата, белое платье, туфли, подвязка на ноге и кольцо на пальце. Вместо этого она прятала руки в карманы джинсов, чтобы никто не видел, что ногти не в порядке.

– Поздравляем! Живите долго и счастливо. За разводом не приходите, нам запрещено его вам выдавать, – протараторила девушка, протягивая «Свидетельство о браке».

– Спасибо. У нас есть запасной вариант, – пробормотала Васька, имея в виду место жительства Гоши.

Он ухмыльнулся, поняв направление её мыслей, но промолчал. Из ЗАГСа они удрали бегом и спрятались в машине.

– В кафе? – Мизинчик потёр руки, думая о завтраке.

– Нет, – хором ответили молодожёны.

– Почему? – нахмурился он, выруливая с парковки на проезжую часть. Спеша исполнить миссию, мужчина успел с утра лишь выпить кофе и теперь ощущал гнетущую пустоту в желудке.

– Потому что, – рыкнула Васька.

– Стоять. Прижмись к обочине, – внезапно крикнул Гоша, перепугав водителя. – Нам сюда.

Как только машина остановилась, он выскочил на асфальт, придерживая бок, быстро прошмыгнул вдоль заднего бампера и, открыв пассажирскую дверь с другой стороны, выдернул Ваську за руку из внедорожника.

– Вы куда? – возмутился Мизинчик, догадываясь, что от него сбегают.

– Туда, – резко ответил Аллигатор, щёлкнув зубами.

Он вёл за собой жену в сторону ювелирного салона. Несмотря на малогабаритность города, магазинчик «Жемчужина» процветал, если судить по внешнему лоску, и вполне соответствовал своему назначению. Море стекла, хрома, таинственного полумрака и мерцающих огней делали своё дело – манили в коварные сети.

– Не пойду, – вдруг забастовала Васька и упёрлась в нижнюю ступеньку крыльца.

– А тебя никто не спрашивает, – глухо ответил Гоша, спустился на её уровень, подхватил за талию и потащил.

– Ты похож на бомжа, – выпалила она. – Тебя не впустят.

– Напишем жалобу в Роспотребнадзор, прославим в Интернете, развалим бизнес. Я умею, – пообещал он, чувствуя, что нащупал новую возможность заработка.

Волнение Васьки частично оправдалось. Девушка-консультант смотрела на посетителей салона брезгливо, с явным желанием нажать на секретную кнопочку. Пролетев мимо витрин и ничего подходящего не заметив, Гоша остановился перед высокомерным созданием и улыбнулся.

– Что-то хотели? – сквозь зубы произнесла продавец.

– Да. Улыбку на вашем лице, вежливый голос и два обручальных кольца, – сказал Аллигатор, цепко держа за руку Ваську, которая норовила сбежать.

– Размер? – хмыкнула девушка за кассой, окатив его арктическим холодом.

– Кто из нас сотрудник магазина? – он вытянул руку Васьки, держа за запястье, рядом растопырил свои пальцы. – Определили? Отлично. Показывайте, что в наличии.

Поджав губы, девушка повела к дальней витрине и достала четыре простеньких колечка на выбор. Аллигатор хмыкнул, настраиваясь на воспитательную работу.

– Встречаем по одёжке? – прошипел он, доставая кожаное портмоне с документами и банковскими карточками из бездонного кармана штанов. – Как насчёт профессиональной этики? Итак, попробуем ещё раз. Девушка, предложите нам, пожалуйста, два обручальных кольца, от которых мы не сможем отказаться.

– На какую сумму? – выдавила из себя улыбку продавец, раздражаясь всё сильнее.

– Это вас не должно волновать. Предложите то, что я хочу.

Васька мечтала сбежать, но Гоша сжал запястье. Он спокойно ожидал, когда красивые тонкие пальчики с идеальным маникюром выставят кольца. Ухмылка на его лице становилась всё шире.

– Что ж вы изначально поскромничали? – спросил он, беря кольцо из платины с россыпью мелких бриллиантов. – Можете ведь, когда хотите.

Гоша насильно надел кольцо на безымянный палец Васьки и залюбовался. Оно подошло идеально. Себе он выбрал кольцо без камней.

– Берём. Коробочки не нужны, – спокойно ответил он, направляясь к кассе.

Спрятав не заинтересовавшие покупателей драгоценности, продавец метнулась за мужчиной, в уме подсчитывая прибыль. У неё горели щёки и блестели глаза, улыбка самопроизвольно растягивалась до ушей. А когда Гоша рассчитался, то едва не упала в обморок, увидев, как он небрежно запихнул портмоне в карман и с невероятной нежностью поцеловал руку своей спутнице. Его лукавый взгляд поднялся от колечка к янтарным глазам. Аллигатор выпрямился и прижался к зовущим губам жены в таком страстном поцелуе, что девушке за прилавком стало неловко.

– Где у вас в городе нижнее бельё продают? – шепнул он на ухо Ваське. Его желание недвусмысленно оттопыривало свободные штаны. – Срочно. Я могу ходить без одежды, но в трусах.

– Аллигатор вышел на свободу? – хихикнула Васька.

– Нет, он стал домашним животным. Дикий мир его больше не интересует. Спасай…

Спустя десять минут они спешно скупали бельё, джинсы, футболки и носки в торговом центре. Гоша не утерпел и залез в примерочную кабинку, чтобы натянуть боксёры. Сразу стало легче и надёжнее. Потом он примерил кроссовки, да так и остался в них. Классические ботинки абсолютно не смотрелись с камуфляжными штанами. Всё время, пока молодожёны гуляли по магазинам, Мизинчик страдал от голода и состояния полной ненужности. Он успел разрулить рабочие моменты, обсудить деловые предложения и немного покемарить.

– Вот теперь можно и в кафе, – весело сказала Васька, залезая в салон внедорожника.

– Согласен, – поддержал Гоша.

Оба были счастливы. Мизинчик выдохнул, а увидев блеск колец сразу нахмурился.

– Мог бы и сам догадаться, – буркнул он, сетуя на собственную тупость.

– Может, фастфудом «отравимся»? – предложил Гоша вариант, который устроил всех.

Фей-крёстный не имел ничего против. В ближайшей забегаловке он скупил почти весь ассортимент и притащил в машину, где втроём они дружно проглотили совершенно нездоровую пищу.

– Какие планы? – активно работая челюстями, спросил Мизинчик.

– Большие, – уклончиво ответила крестница.

– А конкретнее? Просто я тут подумал, что Гоше надо восстановиться.

– Твоя забота отдаёт корыстью, – хмыкнула Васька, запивая ролл колой.

– Чуть-чуть, – мужчина развернулся в кресле, чтобы видеть пассажиров на заднем сиденье. – Гош, мне нужен главный редактор. Срочно. Хотя бы на месяц. Научи моих охламонов работать. Они отличные ребята-самоучки. Таланты, но без чёткого видения, как именно работает редакция.

– И почему я не удивлён? – засмеялся Гоша. – До конца сентября. Потом мне срочно нужно в Москву.

– Минуточку. Нам, ты хотел сказать? – немного испуганно спросила Вася.

– Нам, разумеется. Умножай всегда на два, если говорю «я», хорошо? – Аллигатор вытащил из её руки стакан с колой, передал его Мизинчику и без зазрения совести притянул девушку к себе на колени, не отрываясь от поцелуя.

Фей-крёстный кхекнул и направил машину в общий поток, стараясь не отвлекаться на звуки, доносящиеся с заднего сидения. А там Васька и Гоша самозабвенно целовались, не обращая внимания ни на что. Они не прекратили обниматься и шептаться до самого дома, где полностью потеряли контроль. Мизинчик внёс их покупки в гараж и сбежал, стесняясь подсматривать очень взрослое кино. Молодожёны врезались во все углы и препятствия и, в конце концов, упали на лестнице, захохотав словно полоумные. К тому моменту, как забрались на второй этаж, они лишились половины одежды.

– Отличные боксёры, – выдохнула Васька, обнимая мужа за талию. Ладони спустились чуть ниже под мягкую ткань. – Мне нравятся.

– Мне тоже, – согласился Гоша, подхватывая её под попу и перенося последние несколько шагов до кровати. – Пункт №2 требует активной реализации.

Он опустил её на кровать и спешно избавился от остатков одежды, а потом помог Ваське стянуть джинсы. Оказалось, что любить одну единственную женщину в тысячу раз приятнее, чем сотни разных. Ощущения вообще не поддавались сравнению ни с кем и ни с чем. Да он и не сравнивал. Растворялся в близости и хотел ещё с каждым разом всё сильнее. Работа согласно второму пункту жизненного плана Васьки затянулась до вечера с краткими перерывами на сон.

– М-м-м, вот что такое медовый месяц… – прошептал Гоша, просыпаясь от нежных прикосновений и сладких поцелуев. За окном сгустились сумерки. – Согласен на медовую жизнь.

– Мне нравится идея, – согласилась Васька, чувствуя себя ласковой кошкой с коготками, которую холят и лелеют. – Спасибо, что согласился остаться на месяц.

– Подумал, что тебе нужно время, – сказал он и неожиданно вспомнил про брата. – Я ведь забыл позвонить Сэму. С тобой я обо всём забыл. Не знаешь, где мой телефон?

– Видимо, там же, где мой, – хихикнула она. – Не знаю. Думаю, Мизинчик позвонил Сэму. Он успевает всё.

– Это уж точно. Повезло тебе с крёстным.

– Я вообще везунчик. У меня был самый лучший отец на свете. Меня охраняет от бед крёстный. И меня любит лучший журналист всех времён и народов. Гош…

– Что?

– Мне кажется, мы недоделали Джорджа, – шепнула она ему в ухо и прикусила мочку.

– Однозначно…

Работать над созданием Джорджа им дико нравилось везде: в кровати, в ванной, на кухне, в гараже и, особенно в летнем душе, несмотря на бодрящую свежесть сентября. Куда бы они ни попали, чего бы ни начинали делать, всё заканчивалось одним и тем же – одежда разлеталась, страсть разгоралась. Терапия любовью помогала забыть о боли, которая периодически просыпалась в самый неподходящий момент. Стоило лишь разлучиться ненадолго или обнаружить то, что напоминало о расставании.

– Вась, их можно реанимировать? – Гоша с унынием посмотрел на свои брюки, вынув в один не очень прекрасный день их из стиральной машины. На вид они не вызывали энтузиазма и просились на помойку.

– Могу попробовать отпарить, – с сомнением в голосе произнесла она, не желая даже прикасаться к брюкам. Связь с прошлым мешала жить дальше. – Гош, я не могу. Не могу и всё.

Васька разревелась белугой до икоты, а Гоша взял нож с верстака и спокойно порезал одежду на лоскуты, смешав обрывки белой рубашки и чёрных брюк. От его действий жена ещё сильнее принялась рыдать, жалея, что ради неё он пошёл на жертвы.

– Т-ш-ш, Василиса-плакса, иди ко мне, – он знал, что делать. – Пожалею.

Его жалость не знала границ. На виду у погибших вещей Гоша нежно любил свою жену, зацеловывал до дрожи, затискивал до восхитительного писка и потери ориентации в пространстве. Тяжёлые мысли отступали под натиском других эмоций. И так было всегда.

Стоило Гоше уехать в редакцию, над которой он взял временное шефство, Васька находила себе занятие в гараже. Перебирая железки, она заставляла себя думать о машинах и отце. Иногда по старой памяти к ней заезжали постоянные клиенты: кому масло заменить, кому электронику в машине проверить, кому колёса переобуть. Время до конца сентября пролетело незаметно. Благодаря помощи дяди Йоси рана от пули затянулась окончательно, а Гоше понравилось работать в команде молодых и амбициозных ребят, желавших ворочать горы. Расставаться не хотелось, но пришлось.

– Гош, возвращайся, – просили его новые коллеги. – С тобой мы понимаем, что делаем.

– Ребята, вернусь обязательно, но сейчас – кровь из носа – надо быть в Москве, – обещал он, осознавая, что собирается жить на два дома.

Васька с тяжёлым сердцем уезжала из родной деревни. Раз пять в пути Гоша хотел повернуть обратно, замечая слёзы в её глазах и молчаливую грусть.

– Вась, мы всего на пару недель. Если не привыкнешь, вернёмся. Привыкнешь – будем жить там. Зачем заранее переживать. Никто тебя насильно не увозит, – утешал он. Васька кивала головой, а сама роняла слёзы.

Москва встретила их приветливо. Осень в столице отличалась от деревенского колорита. Стоял шикарный октябрь: сухой, яркий, тёплый. Застывшая без хозяина квартира быстро ожила, наполнилась звуками. В первый день Васька слонялась без дела из угла в угол, мешая Гоше вжиться в забытый ритм. Дело с нападением уже передали в суд и назначили дату слушаний. Идти не хотелось, но пришлось. Всё казалось сном: и человек в клетке, и люди вокруг. Ваську с собой Аллигатор не взял, достаточно было Сэма и Тони.

– Хватай Василису, и приходите в бар, – позвал Сэм, когда они вышли из здания суда. Он обнимал свою любимую женщину и светился от счастья. За месяц она похорошела. Ей всё-таки вставили импланты меньшего размера, чтобы грудь выглядела естественно. – У нас есть новости.

– У нас тоже есть новости, – Гоша до сих пор не успел сказать брату, что уже месяц женат.

Васька встретила приглашение в бар прохладно, но ради Тони согласилась. Она долго крутилась у зеркала, примеряя то один, то другой наряд, а в итоге надела джинсы, водолазку и короткий пиджак, который не торчал из-под куртки.

– Почему не в кафе? – спросила она, глядя в окно такси на пролетающие мимо дома.

– Мы всегда встречаемся с Сэмом в баре. Это традиция, – ответил Гоша.

– Придётся менять традиции. Мы проработаем этот вопрос с Тоней, – пообещала жена. С утра её не отпускала навязчивая мысль. – Гош, заедем на обратном пути в аптеку?

– Голова болит?

– Нет. Ничего не болит в том-то и дело, – задумчиво ответила Васька.

– А должно?

– ПМС и всё такое.

– Меня ждут две полоски? – улыбнулся Гоша, обнимая жену. – Мы старались.

– Это точно. Поэтому на всякий случай мне алкоголь не наливать.

– И мне тоже.

– Тебе можно, – благодушно разрешила Васька, поглаживая его руку.

– Нельзя. Вдруг мы беременны.

– Гош…

– Молчи. Мы всё умножаем на два, – перебил он, закрывая ей рот поцелуем.

Таксист улыбнулся, но ничего не сказал. Возле бара уже дышали воздухом в обнимку Сэм и Тоня, которая великолепно выглядела в тёмно-синем коротком платье. Заметив Ваську, Тоня тихонько взвизгнула и вырвалась навстречу.

– Вась, прости меня, – горячо зашептала она, обнимая подругу.

– Прощу, если не будешь напоминать.

– Не буду. Смотри, – Тоня повернулась спиной и подняла одну ногу. – Я свела её.

– Вот это новость, – тут же воскликнул Гоша, поняв, о чём речь. Утром он не заметил отсутствие змейки и надписи «Анаконда». Не до того было.

– Пойдём. Это не главная новость, – сказал Сэм, обнимая брата за плечи и уводя за собой в бар.

Молодые люди разместились за любимым столиком. Теперь их было четверо в компании. Знакомые барышни завистливо поглядывали на конкуренток, прочно занявших места подле завидных женихов. В этот вечер всё был удивительно. На столе, кроме горячих блюд и холодных закусок стояла лишь минеральная вода. Все одномоментно решили, что алкоголь и новости несовместимы.

– Не томите уже. Что вы хотели сказать? – не выдержал Гоша пустой болтовни.

– Мы женимся, – гордо сказал Сэм и притянул к себе Тоню за талию. – Через две недели. Тихо, скромно, по-семейному.

– Поздравляем! Вот это сюрприз! – захлопала в ладоши Васька и толкнула мужа.

– Да, поздравляем! А мы уже, – сказал он, хмыкнув.

– Чего уже? – не понял Сэм.

– Уже месяц женаты, – засмеялась Васька, демонстрируя своё прекрасное кольцо. Гоша нежно обнял её за плечи и растопырил пальцы на правой руке.

– Это как? Почему я не заметил утром? Тонь, ты тоже не заметила? – нахмурился Сэм. Тоня замотала головой. В суде она дрожала как осиновый листочек. Перед глазами всё плыло. – А чего нас не позвали?

– Нас тоже не позвали. Мизинчик сделал всё без нас. Фей-крёстный стырил наши паспорта и поставил печати, – засмеялась Васька, уютно кутаясь в объятия мужа. – Ребята, я так счастлива за вас. Мы обязательно придём и порадуемся вместе с вами. Да, Гош?

– Разумеется…

Они ещё долго сидели, болтая обо всём подряд, а потом разъехались в разные концы Москвы. Васька с Гошей заглянули в аптеку и скупили все тесты для определения беременности. На всякий случай. Им не терпелось узнать, поэтому спать легли рано, но, как обычно в таких случаях бывает, не спалось.

– Вась, давай контрольный, – хитро улыбнулся Гоша, притягивая жену к себе в постели. Она полюбила спать без футболок, и это всегда вызывало бурю эмоций и всплеск желания. – В лечебных целях.

– Гош, это такой кайф. Никаких прокладок, – замурлыкала Васька и потянулась, млея от ласки. По коже пробежали знакомые мурашки – предвестницы наслаждения.

– Вась, помолчи. Я работаю над созданием шедевра, – засмеялся Гоша, щекоча ухо дыханием. Его руки проворно ласкали податливое тело, заставляя двигаться навстречу удовольствию. Губы соблазняли скользящими поцелуями.

– Да, – выдохнула Васька, отдавая всю себя без остатка.

Ночь пролетела незаметно, а утром молодая жена стремительно унеслась в ванную, но не успела там закрыться, потому что Гоша оказался проворнее.

– Я так не могу. Выйди, – смущённо попросила она, желая отвоевать личное пространство. – Твоя помощь не потребуется.

– Ладно, но я буду за дверью, – недовольно забурчал Аллигатор, понимая, что его выгоняют из собственной ванной, но всё-таки вышел и прикрыл дверь. Любопытство снедало. Он отстукивал ногой секунды и волновался. Для него зачатие было делом чести и мужской гордости. – Долго ещё?

– Заходи…

Он понял всё сразу и засиял ярче солнышка. Васька сидела на крышке унитаза и держала в руках сразу три результата и все приятно полосатенькие в двойном размере. Гоша подхватил её на руки и закружил, а потом потащил в душевую кабинку, включил тёплую воду и забылся от счастья и восторга.

– У нас будет Джорджик, – засмеялся он, выливая Ваське на голову шампунь.

– Или Джорджия, – парировала она, позволяя вымыть свои длинные роскошные волосы.

– Угу, – ответил Гоша, впиваясь в её губы жадным поцелуем. Мыльная пена стекала по женскому телу, вызывая ураган эмоций.

Васька не возражала против любви, которая спасала и защищала, дарила счастье и силу. Будущие родители решили умолчать о радостном событии, дабы сохранить тайну для двоих. Через две недели они стали свидетелями на свадьбе Сэма и Тони. В этот раз в ЗАГСе присутствовали родители, и всё было, как полагается, чинно и благородно. Потом в кафе все дружно кричали «Горько», поздравляли молодых, много шутили и намекали. Среди всех гостей лишь Васька да Гоша смотрели трезвыми взглядами на веселье. У них продолжался медовый месяц, плавно перетёкший из сентября в октябрь и норовивший не останавливаться на достигнутом.

– Не жалеешь, что у нас не было свадьбы? – спросил Гоша, когда вывел Ваську подышать свежим воздухом на балкончик кафе.

– Не знаю. Белое платье и всё такое – здорово. Фей-крёстный решил за нас, и я благодарна ему. Кто знает, пришли бы сами к этому или нет?

– А я хотел бы тебя увидеть в белом платье, с жемчужинами в волосах. На груди переливалось бы колье. Я бы украл тебя и подарил неземное блаженство, – мечтательно сказал Гоша.

– Можешь украсть сейчас. Не возражаю. Я устала, Гош. Поехали домой…

В Москве они прожили два счастливых месяца, а потом засобирались в деревню. У Васьки начал расти животик, который непременно хотелось скрыть от людских взглядов. Она не была суеверной, просто желала, чтобы маленькое счастье принадлежало только двоим. Ну, может быть, троим. Всё-таки фей-крёстный так старался, соединяя две жизни в одну. Мизинчик удивился, когда в начале декабря безумная семейка вернулась в дом-гараж.

– Чего в Москве не сиделось? Летом бы приезжали, когда тепло, – удивлялся он, помогая выгружать вещи. – Сейчас потянутся к тебе, Васька, все, кто не успел переобуться.

– Мастерская временно закрыта, – жёстко сказал Гоша, не дав жене раскрыть рот. – И не спорь, дорогая.

– Не буду, – она расплылась в улыбке и потянулась за поцелуем. Беременность сделала ещё более ласковой и влюблённой, нуждающейся в заботе и внимании.

– Умница, – Гоша чмокнул её в губы.

– Ребята, вот сейчас медленно и внятно. Что происходит? – занервничал Мизинчик. Он не узнавал крестницу, которая стала мягкой и покладистой.

– Мы беременны, – шепнула Васька, с обожанием глядя в глаза мужу. – Кто-то станет дедушкой.

– Любимки вы мои, – расплылся в блаженной улыбке Мизинчик и обнял сразу двоих. – Эх, заживём!

– Это тайна, – немного спустил его на землю Гоша.

– Согласен. Но рожать поедете в Москву. Наш роддом – это что-то, – сразу настроился на будущее фей-крёстный.

– Поживём – увидим…

Зажили они счастливо и уютно в своём гнёздышке. Васька втихаря копалась то в своей «Alfa Romeo», то в Гошиной «Aston Martin Vantage», всё чего-то налаживала, меняла по мелочи. Она любила железки, как нормальные дети любят игрушки. Без конца нюхала их, разве что не облизывала. Гоша всё видел, но не мешал ей играть в машинки. Сам он периодически пропадал в редакции на радость её сотрудников. Под вечер возвращался домой довольным и счастливым. Журналистика не отпускала. Поэтому и в «MacroNews» внештатником остался, и в местной газете главным редактором работал, а ещё вёл свой блог и зарабатывал на нём приличные деньги. Вся прелесть его трудовой деятельности заключалась в том, что он в любой момент мог остаться дома и работать удалённо, чему любимая жёнушка безмерно радовалась.

Приближался Новый год – праздник, который почему-то Васька не любила. Жизнь изменилась, и будущая мама очень надеялась, что волшебная ночь всё-таки осчастливит. На днях она сделала УЗИ и приготовила мужу подарок, ради которого пришлось обратиться к портнихе, чтобы изменить чуть-чуть платье. Живот уже не скрывался под привычной одеждой. Гоша обожал его целовать и урчать. Стоило Ваське оказаться рядом, как его руки тянулись погладить любимый пупочек.

– Ты меня загладишь, – смеялась она всякий раз.

– И зацелую, – тут же улыбался он, задирал её рубашку или джемпер и непременно здоровался с малышом, прикасаясь губами.

«Сегодня он сойдёт с ума», – похихикивала про себя Васька, поглядывая на Гошу. Они вместе готовили угощение на праздничный стол и ждали в гости Мизинчика. Вся кухня сияла в разноцветных огоньках. До полуночи оставалась пара часов.

– Вась, надо было Сэма с Тоней позвать, – немного с сожалением сказал Гоша.

– Угу. Я позвала. Им еще полчаса ехать, – спокойно сказала она и услышала, как грохнула крышка от сковороды. – Это сюрприз. Я им скажу, что ты меня пытал.

– Вась, – Гоша подлетел и поднял её на руки. – Я тебя люблю.

– Я тебя люблю, – обхватив его лицо ладошками, Васька прижалась к мягким губам страстным поцелуем. – У нас есть полчаса.

– Да, – не выпуская жену из рук, он выключил плиту и унёс своё сокровище в комнату. Полчаса им было мало, но они старались, чтобы потом продержаться чуть дольше. Мизинчик всегда жаловался, что большие детки ненасытны.

Они успели и встретили гостей. Васька не смогла удержаться от хохота, увидев, что Тоня её точная копия – милая и слегка пузатенькая. Сэм с Гошей на радостях обнимались дольше обычного. А потом пришёл Мизинчик и объявил, что счастлив быть дедом для всех. Перед застольем девочки скрылись в спальне Васьки, чтобы привести себя в порядок. Тоня долго причмокивала, глядя на подругу.

– Он умрёт, Вась. Ты злая, – наконец, выдала она, поправляя атласную ленту под её пышной грудью. – Очень злая.

– Не, я добрая. Я исполняю его мечту, – улыбнулась Васька, закрепляя в волосах жемчужинки. – Готова?

– Да, – Тоня пригладила своё фиолетовое платье. – Выйду первой. Подготовлю почву.

Сколько она ни старалась, почва поплыла, стоило Ваське выйти в кухню. Мужчины замерли и дружно выдохнули. А она шла к ним в лёгком белом платье «а-ля Наташа Ростова», с жемчужинками в красиво уложенных волосах, в туфельках на небольшом каблучке и была невероятно красивой. Милый животик слегка выделялся.

– Моя, – прошептал Гоша, делая шаг навстречу. Он тоже напоминал принца. Белая приталенная рубашка, тёмные брюки, роскошная шевелюра и голубые глаза, сияющие ярче звёзд. – Только моя.

Они встретились и забыли, что не одни. Поцелуй затянулся, гарантируя себе местечко в книге рекордов Гиннесса за продолжительность и нежность. Если бы не куранты, они бы не остановились. Вся компания собралась за столом и успела поднять бокалы с минералкой, загадать желания и произнести пожелания. А потом началась пора подарков. Васька загадочно посмотрела на Гошу.

– Любимый, мы заслужили счастье, – сказала она.

– Да. Кое-чего не хватает в твоём наряде. Как знал, – прошептал он, протягивая ей бархатную плоскую коробочку. – Колье принцессы.

– О, Боже. Как красиво. Поможешь? – Васька уставилась на переливающееся бриллиантами колье из платины в гармонию к кольцу.

– С удовольствием, – нежно произнёс он и соединил замочек на её шее, целуя плечи, грудь. – Вась, я почти умер от счастья. Ты прекрасна.

– Стой крепче, – шепнула она и достала из лифа платья сложенный вдвойне листочек. Пальцы медленно развернули его. – Умножай на два.

– У нас будут два малыша? – закачался Гоша от шума в голове.

– Да. Мы круто поработали.

– Люблю тебя, – прошептал он и жадно поцеловал жену, не заботясь о гостях. Его ладонь нежно гладила живот, скользя по шелковистой ткани. – Краду тебя…

За окном Сэм, Тоня и Мизинчик запускали фейерверки, а Гоша с Васькой наслаждались уединением и не думали ни о чём, кроме того, что в их жизни всё именно так, как надо: тепло, уютно, с любовью…