Она пришла с Земли. Практикантка

Глава 19 Спасение утопающих…

Впервые после ареста отца Маркус встал на аэру. Потоки воздуха лизали полуобнаженное тело, дрожь парусника, мчащегося вперед, отзывалась в ногах и руках, доходила до груди и криком билась в горле. Вот только какой крик мог бы вырваться, ликующий или полный боли и ненависти, Маркус и сам не знал — прежнюю эйфорию полета отравило ощущение потери.

Доплыв до середины озера, он «отпустил» заклинание. Парус обвис, беспомощно и обиженно, и аэра замедлила ход.

Постояв, Маркус сел и свесил ноги в воду. Теплая. Откинувшись на мачту, зажмурился. Свет, пробивающийся сквозь веки горел алым, как парус его аэры, волны мягко покачивали доску, и далекие голоса, доносящиеся с берега, почти не беспокоили.

Отдохнуть и отвлечься велел ему дед в сегодняшнем письме… Интересно, почему он так снисходительно отнесся к прохождению практик здесь? Не похоже на него. Может, рассчитывает, что Маркус вспомнит беззаботные дни ДО и захочет в них вернуться? Что ж, в таком случае его ждет разочарование.

Кстати, судя по тому, что написал дед только о практике, да спросил, где Маркус взял деньги на поместье, о патенте на подшипники он еще не узнал. Значит, поверенный хранит тайну, а соглядатаи не разнюхали. Хорошо. Еще не время… Вот когда первые подшипники встанут на место артефактов скольжения… Когда все поймут, что этим невзрачным кольцам с шариками не нужна постоянная подпитка… Хотелось бы посмотреть на выражение лица ван Тусена, когда он услышит эту новость. Впрочем, нет. Сначала он не поверит. Лучше увидеть бы его чуть позже, когда он осознает, что происходит.

Впрочем, подшипников мало. Если все получится, то они вызовут лишь злость и желание устранить проблему… Ван Тусен может поторопить с помолвкой… Надо больше патентов и скорее.

Колебания воды и легкое дуновение ветра подсказали, что кто-то приближается, и Маркус нехотя открыл глаза.

Прямо на него двигалась черная аэра. Черный парус, черная доска и черная фигура на ней. На миг показалось, что это Хэдес, но не успел бы он за последние пару месяцев так раздаться в плечах. Просто еще один любитель мрачных оттенков.

Подниматься Маркус не стал. Даже если бы кто-то из старших магов первого круга вдруг решил поприветствовать его здесь, то в в таком неподходящем месте и легкомысленном облачении формальностями можно пренебречь. Особенно можно ему, ван Сатору.

«Черный» остановился в паре десятков локтей.

— Светлого дня, лэр Маркус! Рад снова встретить вас!

— Дэр Вастес. — Маркус кивнул, узнав наследника ван Стирров, крупнейших землевладельцев на юге.

Вастес закончил Сивильскую академию еще лет пять назад, так что там им пересечься не довелось. Однако, за последние два года они частенько виделись во время состязаний на аэрах, и теперь жизнерадостное, загорелое лицо ван Стирра напоминало о прошлой беспечной жизни.

— Вижу, мое общество доставляет неудобство, — проницательно улыбнулся Вастес. — Жаль. Я надеялся на захватывающую гонку.

Маркус глянул «сквозь» внушительную фигуру «воздушника». Единиц девяносто-девяносто пять. Сильный противник. И более опытный. Сразиться c таким было бы интересно.

— Возможно, позднее, — Маркус снова закрыл глаза, давая понять, что хочет остаться один.

— Конечно, — легко согласился Вастес. — В таком случае не буду мешать вашему отдыху. Кстати… — Он чуть помедлил. — Лэр Маркус, какое мнение у вас сложилось об альтийских студентках? В силах их разница с клацилийками не столь уж велика, но как на счет умений? Не подумайте, что я пытаюсь вас задеть. Просто девушки затеяли игру в «водные шары», а я ни смотреть, ни ставить не захотел — слишком предсказуемо. Так может, зря? Может, альтийки удивят всех?

Игра⁈ Проклятье! Вэлэри же не потащат туда? Она должна работать, чтобы ей засчитали практику. И кроме того, «пешка» из нее так себе.

Пряча за маской невозмутимости раздражение и какое-то еще неприятное царапающее чувство, Маркус хмыкнул:

— Одна точно может «удивить»… Вы не знаете, есть ли среди альтиек мелкая девица с рубцами на пол-лица?

— Не знаю, — удивленно протянул Вастес. — Но даже звучит угрожающе… Полагаете, если она там, то посмотреть стоит?

Маркус хмуро глянул в сторону средних озер. Отсюда, с первого, не видно, однако играть в водные шары должны были на пятом канале. Лишь вдоль него не посадили ни деревьев, ни кустов, сам канал короче раз в десять остальных и устроен не по центру озер, а ближе к террасам — всё для удобства зрителей.

— Вы раздумываете, — заметил Вастес, не дождавшись ответа. — Значит, игра обещает быть не такой уж и предсказуемой.

— Если вы про то, что альтийки победят, то нет… Конечно, нет…

В победе клацилиек Маркус не сомневался по большей части не оттого, что их средний уровень был на десять-пятнадцать единиц выше, а оттого, что за те три месяца, которые он практиковался на полигонах Альтийской академии, в свободное от учебы время туда изредка наведывались лишь несколько парней. Девушки тоже приходили, но только за тем, чтобы поглазеть на наследника ван Саторов. Когда же поняли, что он попросту их не замечает, к «тренировкам» охладели. Так что «отстойник» был тем еще болотом.

И в этом болоте к нему прицепилась одна мелкая пиявка. Кстати, почему он должен беспокоиться о том, как справится она на игре? Наставник на каждой встрече твердит, что судьбу человека предопределяет лишь его собственный выбор, и Вэлэри сделала свой еще тогда, отправившись в лабиринт с убогими двадцатью единицами. Вот и пускай теперь пожинает плоды.

А он посмотрит…

Маркус встал и кивнул Вастесу:

— Пройдусь все же до пятого озера. Игра ведь там, верно?

Взорвавшийся над головами файерболл подал сигнал к началу.

Пинна и Херта спрыгнули. Вслед за ними Лера с Беллой перешагнули невысокие, до середины бедра, перила. Здесь полотно моста словно специально выдавалось еще на полметра. А может, и правда, специально.

— Вперед! — дала отмашку Ленора.

Лера резко выдохнула, но в последний момент опомнилась — ей же заклинание говорить! — и втянула немного воздуха ставшим вдруг каким-то деревянным и узким горлом.

Главное — не вскрикнуть, не нарушить плетение…

«Lebanon!», магзрение, толчок… Руки инстинктивно схватили пустоту, ноги дернулись… Но не вскрикнула! Бросила поток на светящийся перед глазами центральный узел, и вокруг вспыхнула защитная сфера. Получилось!

Плюхнувшись в воду, сфера самортизировала. Лера не удержалась и опустилась на четвереньки. А здесь, в воде, ощущения отличались, от тех, что на земле, защита представляет собой купол. Может потому, что Лера сидела прямо на нижней узловой точке, соединенной с полем планеты словно пуповиной, а может это фишка такая, но было чувство, будто со всех сторон обложили ватой. Даже собственные движения стали плавными, как в толще воды, а удары извне гасились почти полностью.

Лера устроилась поудобней. Вовремя! Волны подкинули сферу вперед, а сильный порыв ветра ударил «в спину» — «игроки» принялись за дело.

Качало терпимо. Один раз приложило о стенку канала. Лера знала, что «присосать» сферу может, только если она коснется земли нижним узлом, но на мгновенье испугалась — представила, как будет висеть здесь, словно слизень или улитка. Однако сфера, как и положено, мягко спружинила. Теперь Лера следила за болтающимися впереди шарами с Пинной и Хертой и ждала, когда второкурсницы подгонят их всех к выходу в озеро. Там «защитницы» выбросят её на берег, и всё кончится.

Пинну с Хертой начало швырять вверх-вниз и из стороны в сторону — «защитницы» подключились. Значит, уже скоро…

Качка усилилась. Желудок неприятно сжался, а горло перекрыл тугой ком. Лера попыталась сглотнуть, но ком и не думал исчезать. Мелькнула мысль о каше: хорошо, что не съела. Интересно, а Пинна в порядке?

Шар с Хертой вдруг подкинуло и сдуло на берег. Словно по гигантскому теннисному мячу ударила гигантская же невидимая ракетка. Только шар не покатился, а мгновенно замер, до половины погрузившись в землю. Вознесшись на гребень очередной волны, Лера взглядом выхватила первую «жертву», сидящую на попе и растерянно улыбающуюся, а затем ухнула в очередную «яму».

Херта — счастливица. Отмучилась. Хотя не факт, что она счастлива: для «пешек» ведь почетно — стать «первым шаром», да и в целом, штурмовать «ворота». Те были метрах в двадцати вглубь озера. Кажется, что не так уж и далеко, однако, к бабке не ходи, основная битва развернется именно там.

Лера прижала руку к животу. Нет, ну что за дурацкая игра? Пока еще желудок ворочался бестолково, но казалось, стоит ему и волнам войти в противофазу — волна на пике, а желудок во впадине, — как произойдет непоправимое. Гадина Ленора! Кушай, говорит, больше — силы понадобятся.

Продержаться осталось совсем немного. Уже и Беллу подставили под удары «защитниц». Почему, кстати? По силе она вторая после Леноры. Разве её не должны были приберечь для озера?

Обдумать ситуацию не удалось. Болтанка началась такая, что пришлось даже упереться руками в стенки шара.

Волны и порывы ветра ударяли в сферу, толкали со всех сторон, одни пытались запихать под воду, другие подкинуть вверх, шар заливало — ничего не видать! — и каждый удар больно отдавался в барабанных перепонках. Лера приоткрыла рот, чтобы снизить давление.

Взметнувшийся столб воды она сначала почувствовала: сфера словно в пучину ухнула или в водоворот, затем ее стремительно дернуло вперед, так, что от рывка Лера завалилась назад, — только поэтому и увидела, как мелькнула над ней хрустальная, в два обхвата колонна с чьим-то шаром на вершине, — а потом стенки канала исчезли. Впереди раскинулось открытое пространство.

Посреди беснующихся волн два бело-синих флажка рвались с длинных шестов, — прямо по курсу были ворота.

В следующую секунду поднявшаяся стена воды скрыла флажки и обрушилась на шар, оглушая и вдавливая в прозрачную глубину. И вдавливая, и вдавливая… Похолодев от ужаса, Лера уперлась онемевшими пальцами в теплую изнанку сферы и уставилась вниз. Что, если сфера коснется дна? Её же «присосёт»!

Или это к лучшему? Отсидеться здесь, а когда силы кончатся и защита пропадет, выплыть, да и грести к берегу. Жутковато, правда: вдруг здесь глубоко? Глубины Лера боялась. Да и унизительно. Лучше уж достойно бороться и проиграть, чем вот так.

— Эй, хватит меня на дно тащить! — прошипела Лера, сама не зная кому.

И то ли этот «кто-то» внял, то ли «давилка» у него кончилась, но шар внезапно рванул вверх.

Впрочем, обрадоваться Лера не успела. В груди кольнуло ощущением тоскливой пустоты, и сфера исчезла. Махом, как мыльный пузырь! Тело охватило прохладой, глаза резануло плеснувшей водой, и Лера от неожиданности вдохнула. В мозг будто раскаленный гвоздь вонзили. В панике она замолотила руками и ногами и выскочила из воды. Кашляя и отплевываясь, завертела головой. Где чертов берег⁈

Услышав крики и разглядев «игроков» и «защитниц», поплыла на них: тут должно быть кратчайшее расстояние. Тут, вообще, не больше десятка метров — несколько гребков. Раз плюнуть!

Лера гребла и гребла, а берег не приближался. Озеро ходило ходуном, и казалось, что её усилия пропадают даром и она лишь подлетает и падает, подлетает и падает… Вверх и вниз, вверх и вниз… И похоже, еще и назад.

Черт! Почему ей не дают спокойно выплыть? Ослепли, что ли? Не видят, человек за бортом⁈ В конце концов, она же не просит шлюпку — только не мешайте!

Лера начала уставать, и вместе с усталостью пришел страх. Ее по-прежнему не замечали. Может, нарочно, а может правило такое — спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — без разницы. Главное, она поняла, что если продолжит как сейчас, то не выберется. Выход был один: плыть под водой. Там проще. Наверное, будь на ее месте кто-то другой, он сразу бы так и поступил и не тратил бы силы на бесполезное барахтанье. Вот только Лере и нырять было бесполезно. И даже опасно. Это на поверхности она чувствовала себя вполне уверено, а в толще воды терялась, словно инстинкт самосохранения напрочь отключал мозги. В те разы, когда она, набравшись смелости, пробовала нырять вместе с братьями, её хватало секунд на пять и она выскакивала, задыхаясь. И всегда оказывалась в стороне от «цели».

Сейчас она тоже могла заплыть не туда, но раз другого выхода не было, то придется рискнуть.

Она почти решилась, даже вдохнула полную грудь, и в тот же миг сверху ударил поток плотного воздуха. Мягким, неумолимым прессом выжал из легких воздух и затолкнул под воду.

Лера попыталась вынырнуть, но преграда затвердела, не пустила. Мелькнуло воспоминание, что так уже было. На посвящении в студенты! Но тогда был лед, и она его просто проломила. Здесь не выйдет. Зато «пресс» не бесконечен — под ним можно проплыть, и без разницы в какую сторону!

Лера погребла вперед — вроде бы к берегу, — и скоро ощутила, что озеро над ней снова буянит. Рванула наверх, глотнула воздуха. Сладкий… Какой же он сладкий! А берег ближе не стал… Но хотя бы дуры-второкурсницы чуть отдалились.

Силы кончались, плечи на каждое движение рук отзывались вспышками разъедающей боли, и, будь вода поспокойней, можно было бы перевернуться на спину и отдохнуть. А так… только плыть. Вверх и вниз, вверх и вниз…

Очередная «яма» вдруг углубилась, и Лера ухнула в неё, словно в колодец. Дыхание перехватило, и не успела она ничего сообразить, как стены «колодца» завалились, погребая ее в толще воды. Тело завертело, вокруг взбурлили миллионы пузырьков. Потеряв ориентацию, Лера бестолково заметалась. Надо было остановиться, дать воде самой вытолкнуть ее на поверхность, но паника затопила слабый голос разума. Вверх! Вверх, не взирая ни на что! И вдохнуть! Сейчас же!

На мгновенье у нее получилось — она вынырнула на поверхность. Но вдохнуть не успела, и снова ушла под воду. Потом опять вынырнула и опять не успела вдохнуть.

Вдохнула на третий раз. Но не воздух — воду. Жадно, и носом и ртом. Полную грудь. И больше не могла остановиться. Тело еще не сдавалось, билось будто в агонии, но Лера уже не понимала, всплывает она или нет, и просто дышала, пропуская через себя воду. Через несколько вдохов ничего не осталось. Что еще мелькало в темноте перед глазами, какие-то звуки сливались в монотонный шум, но паника отступила. Все стало безразлично.

— Дыши! Ну же!

Сначала сознания достиг знакомый голос, затем Лера почувствовала хлопки по спине и ощутила, что висит животом на чем-то твердом.

Из носа бежало, к горлу подступала отрыжка, но дышалось вполне свободно. Лера открыла глаза. Взгляд уперся в красную гладкую поверхность.

Сев, Лера рассеянно огляделась. Рядом был Маркус (это на его колене она болталась и он теперь придерживал ее за плечи), впереди расстилалось почти спокойное озеро, позади, на берегу, собиралась толпа, а над головой пламенел парус.

— Сейчас передам тебя рыжему, пускай отведет к целителю.

Не в силах даже головой мотнуть, Лера едва слышно выдохнула:

— Не хочу… Домой хочу.

Она имела в виду вовсе не гостиницу, а настоящий дом, и похоже, Маркус понял.

— Хочу-не хочу… — ворчливо отозвался он, велев ей придвинуться к мачте. — Это клиент должен желания патрона выполнять, а не наоборот… Держись крепче!

Убедившись, что Лера держится, правда, не так уж и крепко — тело ее все еще было вялым и безвольным, — он произнес заклинание, и аэра, плавно развернувшись, двинулась прочь от берега.

Лера сощурилась. Коса мокрой плетью болталась за спиной, парус гордо выпячивал грудь, а мачта под руками неслышно гудела. Лера прижалась к ней щекой. Ну вот, всё почти так, как хотела: и ветер в лицо, и волосы назад… Осторожнее надо с желаниями.

— Твое желание исполнилось с точностью наоборот, — заявила Белла на обратном пути в гостиницу. — Вместо того, чтобы разочароваться в «лепешке», лэр Маркус наплевал на все правила и спас ее.

— А меня до сих пор мутит, — буркнула Пинна, съежившаяся на сиденье напротив Леноры и Беллы.

Ленора зло пнула стенку коляски. Возница оглянулся, но ничего не сказал и только подстегнул лошадь.

— Подумать только! На глазах у всех! — не унималась Белла. — И вообще, как он ее нашел?

— Девочки, давайте остановимся, — простонала Пинна, хватаясь за живот.

— Уверена, наши патронессы и пальцем не шевельнули бы ради нас. Как думаете, каким заклинанием лэр Маркус вытащил Дартс? И смог ведь! — Сквозь недовольство в голосе Беллы пробилось восхищение. — Там самому бы удержаться — так качало, так качало…

Пинна побледнела и начала обмахиваться полой тоги.

— Здесь тоже качает… Белла, почему «выбросили» тебя? Надо было меня первой…

— Еще ничего не кончено! — зло процедила Ленора. — Даже такой ненормальный, как лэр Маркус, не станет вытаскивать клиентку во второй раз.

— Во второй раз? — Пинна зажала ладонью рот.

— Обязательно! Игра была нарушена, значит, придется повторить. И на сей раз играть будем до самого конца.

Обгоняя коляску, с веселыми криками мимо промчались трое парней на колесных аэрах. Лошадь дернулась к обочине, и коляску затрясло.

Пинна вдруг сложилась пополам.

— Эй, ты чего? — окликнула ее Белла.

Вместо ответа Пинна издала страдальческий полурык-полустон, а затем всё, что она неимоверными усилиями сумела удержать в желудке во время игры, лавиной хлынуло наружу, прямо на белоснежные тоги подруг.

Белла с Ленорой завизжали. От неожиданности возница пригнулся, лошадь припустила не хуже скаковой, а в деревьях вдоль дороги закричали птицы.

— Нет, ты видел⁈ Видел⁈ — не успокаивался Дилан. — Р-р-раз, и Вэлэри словно рыбка вынырнула. Хотя, нет… Не сама же она… Это лэр Маркус выдернул ее словно рыбку! А ты говоришь, ван Сатор! Не станет вмешиваться!

Шон поджал губы и ускорил шаг. После того, как в озере чуть не утонула Вэлэри, купаться расхотелось, и они с Диланом отправились в гостиницу.

— Молчишь? — догнал его Дилан. — Не хочешь признавать, что плохо знаешь старого друга?

— Я ошибся только в одном, — ровным тоном ответил Шон. — Думал, Маркус изменился сильнее. Однако в нем еще много того, прежнего… Так что, знаю я его хорошо, возможно, даже лучше чем его собственная мать.

— Ого! Вот это самомнение! Тогда поведай мне, неразумному, зачем он Вэлэри в клиентки взял.

— А она тебе не рассказывала?

— А я и не спрашивал. Ну так что? Какая может быть причина у наследника ван Саторов брать безродную девицу в клиентки?

Шон промолчал. Если б он знал! Может, если бы у Маркуса, действительно, была важная причина, то не было бы так обидно?

Не дождавшись ответа, Дилан принялся размышлять:

— Может, ему понравился ее свободный патент, как думаешь? Лэр Маркус до сих пор стрижет волосы, протестует… А тут такая шпилька! Свободный патент, ха!

Шон поморщился, вспомнив, как сам же расписывал Маркусу необычные условия, заявленные Вэлэри.

— Постой! — зеленые глаза Дилана вспыхнули. — Принять в клиенты самую слабую студентку «отстойника» — это уже вызов! Так ведь? Его родня, наверняка, рвет и мечет.

— Меня они тоже не жалуют, — упрямо возразил Шон.

— «Не жалуют»! — фыркнул Дилан. — Уж если они тебя не жалуют, то от Вэлэри должны быть и вовсе… без ума. Ну точно же! Это он так бунтует! Использует Вэлэри, даже не думая, как на ней это отразится в будущем. Патриций он и есть патриций.

Лера с Маркусом разместились в одной из каменных беседок на противоположном от города берегу. Здесь людей было мало: одна шумная компания из парней да несколько парочек. Никто на вновь прибывших особого внимания не обратил, только одинокий торговец прикатил свою тележку и предложил холодные напитки.

Маркус взял себе пузатый кувшинчик, который полностью утонул в его широкой ладони, и залил в себя его содержимое одним глотком.

— А лие? — спросил торговец, с любопытством косясь на Леру.

Лера на его вопрос не отреагировала. Она в прострации сидела на каменных ступеньках и обнималась с колонной. Так было надежнее.

— А лиа напилась на десять дней вперед, — ответил Маркус торговцу.

Тот покивал, повздыхал и уплелся, бренча своими посудинами.

От ступеней, нагретых солнцем, поднималось тепло. Пока Лера ощущала только его — остальные чувства будто вымыло водой, — и потому невольно прислушивалась к тому, как, впитываясь в тело, оно плавит темную глыбу апатии.

Рядом опустился Маркус. От него тоже веяло теплом.

Надо было что-то сказать, — что-то важное, — но в опустевшем, выполосканном мозгу эхом звучала только последняя фраза, и поэтому Лера сказала:

— На три дня.

Голос звучал сипло, незнакомо.

— Что? — с недоумением посмотрел на нее Маркус.

— Напилась на три дня, — снова просипела Лера. — Дольше человек без воды не выдержит.

Маркус отчего-то рассердился.

— Лучше бы ты думала, сколько человек выдержит в воде! Зачем полезла играть?

— Не знаю, — Лера вздохнула. Объяснять ничего не хотелось. — Все полезли и я полезла.

— Вот как? — Маркус взял ее за подбородок и заставил повернуться к себе. — А не ты ли обещала, что мне больше не придется возиться с твоим бесчувственным телом?

Под пристальным взглядом Маркуса кожа, там, где ее касались жесткие пальцы, вспыхнула, и внезапно, махом, вернулось обоняние. Лера втянула знакомый будоражащий запах. Его запах.

Взгляд ее скользнул на губы напротив.

— Мое тело не бесчувственное, — пробормотала она. — А очень даже… чувствует.

Губы дрогнули, пальцы надавили, отворачивая её голову обратно, и Маркус отодвинулся. Вместе с ним исчезло тепло.

Лера обхватила себя за плечи.

— Холодно… Вроде солнце жарит, а я замерзла.

— Еще бы, — процедил Маркус. — Весь резерв истратила… Бестолочь… И не называй светило солнцем!

Дальше они сидели в молчании. Лере казалось, что она так и не найдет в себе ни сил, ни желания встать и куда-то идти и в конце концов превратится в камень. Будут потом ходить экскурсии и показывать на нее, мол, вот, бестолковая девица, которая едва не утонула во время игры, а когда патрон спас ее, то она взяла и превратилась в статую. Неблагодарная… О! Вот что важное-то!

Кашлянув, чтобы прочистить горло, Лера сказала:

— Спасибо… Ты опять меня спас…

Маркус не ответил, даже не шелохнулся, но когда Лера уже решила, что он не услышал и нужно повторить погромче, вдруг скупо обронил:

— Расплатишься.

Лера ошеломленно уставилась на него. А разве он не должен был сказать, что-то типа «На моем месте так поступил бы каждый!» или хотя бы «Мне это ничего не стоило»?

— И как же? — спросила она. — Как ты хочешь, чтобы я… расплатилась?

— Что за вопрос? По-моему, у тебя только один способ.

Лера чувствовала, что как заведенная глупо хлопает глазами, но остановиться не могла. Это какой же «один способ»?

Она не отвечала, и Маркус повернул голову. Встретившись с Лерой взглядом, нахмурился и неожиданно постучал ей пальцем по лбу:

— Ау! Есть там кто? Патент новый дай мне. Этого достаточно, чтобы отплатить за спасение.

— А-а, патент… — Щеки полыхнули жаром, и она отвернулась. — Я подумаю.

Встав (откуда только силы взялись?), Лера прошла в беседку. Надо было привести мысли в порядок. Это все из-за того, что она побывала на пороге смерти. Мерещится всякое… Захотелось побиться головой о колонну. Или о каждую, их тут вон сколько… Лера погладила прохладную, чуть шершавую поверхность одной и осмотрелась.

Мраморная плита под ногами, белоснежные колонны и купол — для местной архитектуры вполне обычное сооружение. Вот только… Сердце забилось от странного узнавания. Свежий воздух, крики птиц, а меж колонн — небо, яркая зелень и вода… Отсюда даже не понятно, что это озеро, а не река… Похоже на береговую ротонду в Александровском саду.

Лера замерла, боясь моргнуть и потерять это чудесное и одновременно щемящее чувство: она дома, а рядом, за спиной, родители. Она всегда гуляла здесь с родителями…

Письмо от матери передали Дилану, как только они с Шоном вернулись в гостиницу.

Дилан смотрел на свернутый трубочкой и перевязанный грубой нитью серый лист, как на ядовитую змею. О чем мама могла сказать? Они ведь виделись два дня назад. Что еще случилось?

От тревожных мыслей отвлек Шон.

— Мой сын — моя жизнь, — нараспев сказал он и, направившись к лестнице, с плохо скрытым раздражением добавил: — Читай скорее, а то мама переживает.

Дилан отстраненно посмотрел ему в спину. Идиот! Ничего не знает, а завидует. Ну да, ему-то родители написали всего раз, когда на пару дней выбрались из своей пустыни…

Шайсе! Лучше бы вовсе ничего не получать!

Выйдя в сад и забравшись в неприметную беседку, увитую диким виноградом, Дилан развернул письмо. Беглым взглядом охватил весь лист: почерк сестры (мама неграмотна), буквы ровные, следов слез не видно. Уже хорошо.

'Светлого дня, Дилан.

Хозяйка Кэсси отправилась во Флиминис и согласилась бесплатно передать письмо.

(Дилан, мне придется отработать за это три часа! Только не говори маме!)

Вчера я наведалась в школу син. Приятное место, богатое. И диа Амельтия, принявшая меня, выслушала с уважением. Узнав наши обстоятельства, сказала, что примет тебя в любое время. Сказала, раз ты уже закончил курсы, то в их школе пройдешь подготовку за пару месяцев и отработаешь ее быстро. С твоим уровнем, скорее всего за первый же год.

Тертия обещали взять на склады на полный день, но платить будут половину, мол, наравне с мужчинами он все равно не выдюжит.

А на рынке снова шумят. Боюсь, как бы не пришлось Кэсси уйти из лавки.

(Я не уйду! Рано или поздно все наладится. Зато стражей добавилось, и есть такие молодые, симпатичные.)

Отец по-прежнему… Я тоже. Стряпаю, продаю.

(Папа почти не разговаривает, не хочет… А мама снова взялась за стирку! Печь мала, уголь и мука заканчиваются. Прошу купить еще, но мама меня не слушает! Дорого, говорит. Скажи ей сам…

Мама спрашивает, чего я там пишу. Я сказала, что о твоих делах осведомляюсь: не много ли заставляют работать и хорошо ли кормят?

Она велела, чтобы ты не отвечал, деньги на писульки не тратил. Но надеется, что кормят хорошо.)

Всё! Нечего чернила переводить!

(Ой, это мама мне говорит.)

Потрудись там, о нас не беспокойся.

Мама.

(И Кэсси, твоя любимая сестренка!

Обо мне можешь беспокоиться и привези что-нибудь красивое.

Я согласна даже на камушек с озер.)'

Дочитав, Дилан поймал себя на том, что улыбается. Не весело — с чего бы веселиться? — но все же… Эх, Кэсси… Ей бы еще с подружками бегать, ленты мерить да смеяться над разными глупостями.

Дилан вздохнул. Провались оно в пески! Сестренка так явно старается показать, что не унывает… И Тертию придется забыть о друзьях. Надо сказать ему, чтоб не гнался за мужиками — надорвется.

Школа син… Проклятье! Он станет сином — не магом! Будет прислуживать гребаным патрициям… Но хотя бы артефакты активировать сможет, для мамы грей-камень, например, или печь. Тогда и уголь не нужен. Только где взять денег на эти гребаные артефакты?

На то, что заплатят за практику, надо будет купить продуктов. Побольше. На случай, если рынок вдруг прикроют и цены взлетят… Круп взять. Овощей бы, но летом они быстро испортятся. У богатеев-то погреба со льдом… Может, сделать небольшой ларь, как у местных торговцев, а воду самому морозить?

Дилан взъерошил волосы и огляделся, будто кто-то мог подслушать его мысли.

Конечно, если узнают, несдобровать — с незаконными магами у Контроля разговор короткий. Но если осторожно… Брат с сестрой уже не маленькие, не проболтаются. Главное — выучить, чтобы все заклинания были в голове и чтобы ни одной записи дома…

Придя в комнату, Дилан обнаружил Шона перед зеркалом.

— Расфуфырился, как павлин, — проворчал он. — И что это за ерундовина на шее?

— Это бант! — задрал нос Шон. — И это модно.

— Пакость какая… Ба-а-ант… Поводок это, на который Ленора тебя посадила. Таскаешься за ней, как собачонка. Лучше бы стишки свои писал как раньше.

— Дилан, я не позволю срывать на мне мерзкое настроение. Еще слово и я придушу тебя этим самым бантом.

— Да ты кроме пера хоть что-нибудь в руках держал? Придушит он!

— В пустыне я таскал камни и копал ямы вот этими руками. — Шон потряс в воздухе костлявыми кулаками. — Мои ладони отполированы до блеска черенком лопаты, а те мозоли, что ты натер, обмахивая веером своего патрона, просто смешны.

— Это ты смешон. Вместо того, чтоб полировать ладони, лучше бы рукавицы надел. Павлин…

— Ну всё!

Шон рванул бант, который так усердно повязывал на шее. Может, хотел снять, а может, и правда, решил наброситься с ним на Дилана, но в итоге, только затянул. Это охладило его пыл. Повернувшись обратно к зеркалу, Шон принялся развязывать неподатливый узел, а Дилан плюхнулся на кровать, и безучастно глядя в потолок, вернулся к размышлениям о том, как достать заклинание заморозки.

Если здесь и сейчас, то придется просить второкурсников. Лучше бы, конечно, подождать окончания практики и наведаться в библиотеку, но тогда не будет времени выучить. Вот если бы прочитать и сразу всё в памяти… Вроде бы Вэлэри говорила, что знает способ быстро запоминать. Точно! Она же, когда рассказала о дороге Цицерона, обмолвилась, что для заклинаний есть свой метод. Что ж, тогда добыть заклинание, и спросить Вэлэри, что это за метод.

Лера надо было срочно поесть, чтобы восстановить резерв, поэтому на озерах они с Маркусом задержались не дольше получаса, после чего вернулись и сразу разошлись: Лера к себе, на третий этаж, а Маркус свернул тут же, на первом, где ему выделили отдельный номер в конце коридора.

Атмосфера в комнате показалась Лере странной. Ленора, Белла и Пинна явно успели принять душ — у всех троих были влажные волосы — и каждая прихорашивалась перед своим зеркалом. Вроде бы ничего необычного, однако от поз и движений девушек так и тянуло холодком отчуждения, даже злости. Выглядело, будто подружки вдрызг рассорились меж собой.

В полной тишине Лера прошла в ванную, быстренько сполоснулась, смывая песок, а затем вернулась и принялась расчесываться, встав лицом к окну: здесь вид был гораздо приятней, чем за спиной. Небо голубое, безмятежное, словно на детском рисунке, а фиолетовые почки на дереве готовы вот-вот раскрыться.

— Эй, Дартс! — окликнула ее Ленора. — В сегодняшнем провале на игре полностью виновата ты. Так что не смей опозорить нашу академию еще и завтра.

Завтра? Неужели снова игра? Маркус предупреждал, но она не поверила. Не захотела поверить.

Лера медленно обернулась. Оставив свои занятия, девушки враждебно смотрели на нее, а всегда беспечная Пинна и вовсе излучала ненависть.

— И что будет завтра?

— Не притворяйся более глупой, чем ты есть! — вспылила Ленора. — Ясно же, игру перенесли!

— Все из-за тебя, — прошипела Пинна.

Лера отвернулась обратно к окну и, наблюдая за силуэтами девушек в отражении, сдержанно произнесла:

— Я не буду участвовать. Я приехала сюда на практику, а не в игры играть.

— Деревенщина! — презрительно фыркнула Ленора. — Игра — это такая же обязанность студентов, как и практика. В игре мы учимся не отступать перед трудностями, а преодолевать их, учимся владеть своими эмоциями, чтобы ничто и никто извне не смогли сбить нашу концентрацию. Для будущего мага игра — это важная ступень в обучении. И не рассчитывай, что старшие позволят тебе пропустить её.

Осев в ближайшем ресторанчике, Лера заказала две порции мяса и салат и, когда утолила первый голод, смогла наконец подумать над словами Леноры.

Тренировка будущего мага… Резон есть. Но бог с ним с резоном, главное, что отказ играть никто не рассматривает всерьез. Всем плевать, что одной из «пешек» снова не хватит сил. Для местных само собой разумеющееся, что раз игра не состоялась, то ее просто надо повторить, и даже Маркус сказал это, когда они возвращались с озер.

А еще он сказал, что больше не сможет вытаскивать ее, мол, традиции и все такое, и добавил, что скорее всего играть будут часто, потому что здесь, во Флиминисе, самое место и время для развлечений.

Одним словом, скуку детишки развеивают. Будущие маги, чтоб их!

— Извините, лиа, — рядом с Лерой внезапно возник официант. — Вам не понравилось мясо? Показалось жестким?

— Нет, нормальное мясо, — растерялась Лера. — Вкусное. А что?

Официант замялся, видимо, не горя желанием отвечать, но когда Лера с подозрением посмотрела на тарелку, чуть наклонился и негромко сказал:

— Вы так ожесточенно вонзали вилку…

— Правда? — Лера потыкала поджаристый кусочек. Мягкий. — Это я о своем задумалась. Кстати… — Она внимательно посмотрела на официанта. Тот напрягся и выпрямился. — Будьте добры, расскажите, какие у вас в городе развлечения есть.

— С удовольствием! — мужчина расслабился. — Флиминис славится игорными заведениями и термами, а если вы любите скачки, то наверняка знаете про наш ипподром. Он второй по величине после столичного…

— Нет, нет! — перебила Лера. — Я не верно спросила. На озерах! Есть что-то интересное на озерах?

— Конечно! Там частенько проводятся гонки на аэрах и игры магов.

— И-и? — поторопила Лера замолчавшего официанта. — Это всё?

— Всё… О! Еще есть Праздник водной стихии, но до него долго.

— Спасибо, — Лера улыбнулась краешками губ. — Вы мне очень помогли.

Десять минут спустя она уже стучалась к Маркусу. Услышав позволение зайти, впорхнула в комнату и воскликнула:

— Маркус, я пришла расплатиться за спасение!

Маркус был не один. Закинув ногу на ногу, он сидел в большом кожаном кресле, а напротив, в таком же кресле, утопало тощее тело Шона. Какая досада.

Лера поклонилась, как полагается клиентке, и с невозмутимым видом внесла поправку:

— Лэр Маркус.

Шон, вытаращившийся на нее при появлении, моргнул и перевел изумленный взгляд на Маркуса.

А тот подался вперед. Черные глаза вспыхнули ожиданием, но голос прозвучал все же недоверчиво:

— Уже?

— Ну да… Чего тянуть?

Маркус встал и обратился к Шону:

— Прости, я сейчас занят. Поговорим позже.

— Конечно, — Шон поднялся следом, но с места не двинулся.

М-да, неловко получилось… Лера сцепила за спиной пальцы, чтобы не выдать своего нетерпения, и постаралась как можно учтивей сказать:

— Если у вас важный разговор, я подожду.

На ее вежливые слова Шон еще выше вздернул брови, а Маркус ухмыльнулся:

— Ты как всегда великодушна… Ничего, с Шоном мы можем встретиться в любое время.

— Конечно, — повторил Шон и, окинув Леру неприязненным взглядом, кивнул Маркусу: — До вечера!

Когда дверь за ним закрылась, Лера проворчала:

— Вообще-то, это тяжело. Подстраиваться под ваши правила, кланяться, выверять каждую фразу… Вот что я такого сказала? Чего ты насмехался?

— Ты правда не понимаешь? — удивился Маркус. — Вэлэри, ты разрешила нам закончить беседу! Ты! Нам! Так что учи этикет и получше следи за словами.

— Может, мне вовсе молчать? — насупилась Лера.

— А ты сможешь? — Маркус опустился в кресло и махнул рукой на то, где недавно сидел Шон. — Нет, вообще-то, когда мы вдвоем, то я не против, говори. Это занятно… Ну, так с чем ты пришла?

Лера сердито сощурилась и не ответила. Не против он. Ха! Да это ей нравится с ним общаться! Смутившись от этой мысли, она села и принялась деловито осматриваться по сторонам.

— У тебя и тут привилегии. Целая гостиная… А там что? Спальня?

— Да, — коротко ответил Маркус.

Лера заметила, что взгляд его прикован к ее губам. Сердце забилось где-то в горле и, чтобы прервать неловкую паузу, она откашлялась.

— Итак, с чем я пришла… — Она моргнула, вспоминая. — С чем же я пришла? Ах, да! Я разговаривала с официантом, и знаешь что? Здесь нет горок!

— Горок? — Маркус наконец поднял глаза.

— Да! Давай сделаем на озерах новое развлечение — горку. Это такой гладкий желоб, по которому бежит вода. Внизу желоб загибается, и человека, который скатывается, подбрасывает в воздух…

Лера сбилась. Маркус вроде и слушал, но то и дело поглядывал на ее губы.

— Желоб, значит, — хмыкнул он.

— Да, с водой… — пробормотала Лера. — А потом человек падает в озеро.

Маркус скептически изогнул бровь.

— Это весело! — возмутилась Лера. — Ты только представь: вниз — вжи-их! А потом у-ух! И в воду! Да зуб даю, все будут кататься с горок и забудут об играх.

— Ах, вот ты о чем! И что за зуб ты собираешься отдать? — Маркус опять посмотрел на ее рот.

— Мудрости… — буркнула Лера. — Нет, правда! Так мы двух зайцев убьем! Во-первых, сделаем горки платными и заработаем, а во-вторых, я буду спасена.

— И где же тут патент, которым ты обещала расплатиться?

— Ну, можно попробовать запатентовать…

— Желоб с водой?

— Тогда просто заработаем! Хорошо, ты богат… Зато у тебя подмочена репутация! И если твое имя будут упоминать не только в скандалах, разве это не пойдет тебе на пользу? Разве не с большей охотой станут покупать твои патенты? О тебе узнают, как о личности с разнообразными интересами… О! Давай сделаем отдельно детскую горку. Бесплатную! Пусть все увидят, что ты заботишься о детях!

— Зачем мне заботиться о чьих-то детях? Я что, похож на умирающего старика, который решил, что таким образом попадет в лучший из миров? По-твоему, я должен показывать себя лучше, чем есть на самом деле?

— По-моему, как раз наоборот. Ты стараешься показать себя хуже, чем на самом деле.

— Глупости! — отрезал Маркус. — Я знаю, какой я и чего хочу! И вымой уже рот!

— Зачем?

— Он в чем-то вымазан!

— Да? — Так вот почему он так смотрел! Лера облизалась и почувствовала на языке кисло-сладкий вкус. — Это соус. Я мясо ела…

Маркус придирчиво оглядел ее и бросил:

— Еще в уголке, где шрам.

Она вытерла губы ладонью.

Повисла тишина. Лера не знала, какой еще довод привести, ведь, действительно, все плюшки от горок только ей, а Маркусу только дурацкие патенты нужны. Это, кстати, тоже довод.

— Игру перенесли на завтра, — с напором сказала она. — Если мы до завтра не сделаем горку, то я утону, и все твои патенты уйдут на дно вместе со мной. Вот.