Она пришла с Земли. Практикантка

Глава 23 Буйство стихии

— К вам приехал ревизор, — пробормотала Лера, рассматривая детские горки. Интересно, что из предложенного ею дэр Вастес воплотил в жизнь.

Кажется, он расстарался. Три горки, и все для разных возрастов.

Одна, довольно-таки высокая, заканчивалась небольшим трамплином. С нее, визжа и хохоча, в фонтане брызг скатывались подростки и «приводнялись» в небольшой бассейн, отведенный прямиком из озера. Две другие внизу превращались в желоба с водой: ту, что повыше, оккупировали дети среднего возраста, а самую низкую, но и самую же широкую — малышня. Тут же на покрывалах расселись женщины, бдительно наблюдающие за детьми.

— Самое то для тебя, — Дилан с серьезным видом кивнул на горку-малышку.

Лера посмотрела на его неподвижное лицо — как у новичка в покере — и с сомнением протянула:

— Даже не знаю… По-моему, она высоковата.

Дилан хрюкнул и рассмеялся, потом указал на темно-зеленый шатер по соседству:

— Там артефакт тишины работает, можешь поспать.

— Ого… Неужто дэр Вастес настолько заботлив?

Вспомнив последнюю встречу с ним, Лера вздохнула: все-таки она была невежлива.

В голове эхом отдаются злые слова, лоб еще чувствует, как в него упирался палец, но Маркус исчез, оставив ее с дэром Вастесом на этой проклятой стене.

— Вэлэри, ты же умная девушка, — говорит дэр Вастес, — должна понимать, что с таким слабым даром магом не станешь. Так зачем время тратить? Бросай академию и ко мне. Что скажешь?

Слова с запозданием доходят до сознания, смысл ускользает. О чем он вообще? Какая ему разница станет она магом или нет? Подняв голову, Лера встречается глазами с пристальным, выжидающим взглядом дэра Вастеса. Ах да, он же рассчитывает, что она может оказаться полезной.

— Нет. — Она делает шаг, чтобы обойти дэра Вастеса.

Тот преграждает путь. Лицо его становится неприятно жестким, холодным, напоминая, что перед ней не абы кто, а патриций, и в его раздутое самолюбие острой палкой лучше не тыкать — лопнет. Он ждет извинений, поклонов, оправданий — чего-то такого, что загладило бы ее резкое «нет». А все его предыдущие слова ничего не стоят. «Умная девушка»?.. Да он просто хочет выжать из нее еще хотя бы одну свежую идею, выдавить что-то новое в этот мир, задушенный вечными патентами. Выдавить и заработать. Нормальное человеческое желание, вот только у дэра Вастеса нет того, что ей надо…

Лера криво усмехается:

— Вы же слышали лэра Маркуса? Ну, так он прав: я не особо умная.

Они свернули к беседке, в глубине которой виднелись печь и разделочный стол. Здесь пахло свежей выпечкой, за стойкой на высокой скамье сидел карапуз лет трех и, болтая ногами, с аппетитом уминал пирог. Судя по измазанной мордашке, пирог был с ягодами. Рядом с карапузом стояла средних лет женщина. Ее тога не развевалась свободно, как у отдыхающих, а была перехвачена в талии широким поясом с вышитым узором, означающим принадлежность в какой-то семье. Значит, эсса, то бишь няня, гувернантка.

— Мне то же самое, — попросила Лера торговца и взглядом указала на мальчишку. — И попить. Что-нибудь несладкое.

— А хорошо тут, — признала она чуть позже, запивая теплый пирожок прохладным кисловатым лимонадом.

Дилан, грызущий длинную полосу вяленой тыквы, согласно угукнул. Они сидели в тени тканого навеса спиной к стойке. Карапуз уже доел и, подставляя круглые щечки вытирающей его эссе, таращился на Лерины шрамы. Эсса тоже косилась. Вскоре они ушли.

— Спасибо, что вытащил меня из гостиницы, — добавила Лера.

Дилан снова угукнул.

Деревья и скалы плавились в дрожащем мареве, озеро сверкало бликами, словно разбитое зеркало. В воздухе деловито сновали насекомые, но их жужжание почти не слышалось за перезвоном детских голосов. Хорошо… Жизнь кипит даже не смотря на жару.

— Все наладится, правда? — спросила Лера. Спрашивала больше себя и ответа от Дилана не ждала, но он ответил.

Со вздохом сказал:

— Иногда вроде и хорошо все, а оно вдруг возьмет и свалится… Прямо на тебя…

— Ты о чем это?

— А? — Дилан очнулся от своих размышлений. — Да о тебе! Вечно в переделки попадаешь.

— Умный какой… Знаешь, как не попадать, так поделись!

Дилан хотел что-то сказать, но осекся.

— Как будто мне нравится неприятности разгребать, — проворчала Лера. — Потому и не хожу никуда… Кстати, если и здесь во что-нибудь влипну, то виноват будешь ты.

Дилан перестал жевать и возмущенно выпучил глаза:

— Эй, я тут при чем⁈ Просто не спорь ни с кем! А лучше вообще молчи!

— Пф, больно надо… Могу и с тобой не разговаривать.

— Во! Говорю ж, проблемы из воздуха создаешь!

— Ой, Дилан, грызи свою тыкву.

Они замолчали. Лера присмотрелась к взрослым горкам. Отсюда они казались не такими уж и опасными. По ступеням тонким ручейком поднимался народ, и каждую минуту кто-то съезжал, оглашая маленькую долину воплями, кто восторженными, а кто испуганными.

— Всего два дня прошло, как не стало Фидо, а все уже забыли, — пробормотала она.

— Просто не думают, — пожал плечами Дилан. — Если думать обо всем плохом, уже в детстве стариком станешь… А вообще-то, все такими осторожными сделались. Так что, не забыли, нет… Пока не забыли…

После небольшой паузы он спросил:

— А ты разве не боишься? Чего ради так рисковать? Даже если доучишься, маг из тебя никудышный выйдет.

Лера метнула на Дилана недовольный взгляд, но тот ничуть не смутился. Еще и добавил:

— Разве обязательно становиться магом? Можно и сином…

— Вот сам и иди в сины, — фыркнула Лера. — А я должна быть в академии.

На лице Дилана промелькнуло какое-то непонятное выражение, но он сразу же наклонился и, опершись локтями в колени, уставился под ноги. Чуть погодя спросил:

— Из-за лэра Маркуса?

Лера чуть не подавилась, но Дилан не заметил и продолжал:

— Надеешься, что он оценит твою старательность и предложит место? Ну, это вряд ли. У ван Саторов сины намного сильнее тебя, зачем ему такой маг?

— Прекрати! — Лера хмурым взглядом окинула ссутуленную спину рыжика. И что на него нашло? Может, с Фидо сдружился сильнее, чем она думала? Теперь еще и о ней волнуется…

— Эй, — она легонько похлопала его по плечу. — Я не ошибусь. Ни за что не ошибусь… Так что не переживай и давай… становись уже прежним.

Дилан выпрямился, серьезно посмотрел ей в глаза:

— Если ошибешься, я на твоем надгробии высеку: «Она слишком задирала нос и не заметила яму».

— Можешь еще добавить: «А я предупреждал!».

— Ну тебя! — Дилан вскочил. — Я на горки.

Через пару шагов он обернулся:

— Я ненадолго. Ты здесь будешь?

— Иди уже! Ничего со мной не случится, просто посижу, на народ посмотрю.

Дилан ушел.

Лера купила еще пирожок. Надо бы мяса — от него резерв быстрее восстанавливался, — но торговец сказал, что пока мясо продают только на «взрослом» участке.

— А там, правда, можно поспать? — она указала на зеленый шатер.

Торговец неодобрительно свел густые брови:

— Это для детей.

Ну, для детей так для детей…

Заливисто смеясь, к беседке подбежали две девчушки лет пяти-шести. Черноволосые, черноглазые, они были так похожи, да еще в одинаковых ярко-алых нарядных аквастерисах, что, если бы не разница в росте, их можно было бы принять за близняшек.

— Гран! — кричала младшая, размахивая в воздухе тряпичной куклой. — Дайте нам две булочки с изюмом!

— А где ваша эсса? — Торговец не спешил подавать требуемое.

— За сестрой приглядываю я, — важно сказала старшая девочка.

Лера отвернулась, пряча улыбку.

— А деньги у вас есть?

— Вот, — старшая разжала кулачок. На пухлой детской ладони лежали монетки.

Пока старшая расплачивалась, младшая пристраивала куклу на скамью и укоризненно выговаривала:

— Тэри, ты же вся промокла! А если заболеешь?

— Не надо было брать ее, — проворчала старшая и принялась отжимать тряпичное тело.

— Но она ведь тоже хочет!

— Не хочет!

— Хочет! — искренне возмутилась младшая. — И булку она хочет! Купи ей булку!

— А если она не доест?

— Я доем! У меня в животе как раз две булки поместятся.

Старшая с сомнением посмотрела на живот сестры, потом отломила кусок от своей булки:

— На! Тэри маленькая, ей и этого хватит.

Поев и попив, девчонки забились, кто быстрее взберется на горку, и умчались в вихре заливистого смеха. Лера проводила взглядом их яркие маленькие фигурки. Счастливые и беззаботные… И куклу забыли.

Лера окликнула торговца с просьбой приберечь их любимицу, вспомнят же девчонки, вернутся. Но торговец — то ли день у него неудачный выдался, то ли он просто по жизни был таким неприветливым, — грубо сказал:

— Пусть лежит, где оставили.

— Так уйдет ведь!

Лера подразумевала, что столько детишек вокруг, кому-нибудь игрушка да приглянется, но, видимо, торговец понял фразу буквально. Посмотрел, как на сумасшедшую, и ничего не ответив, отошел к печи.

Неразлучная пара алых аквастерисов мелькала на средней горке, в самой гуще, в самой суете и гвалте. И как народ там расслабляется?

Лера взяла куклу, повертела. Нарядное атласное платьице почти высохло, вышитые малиновые губки задорно улыбались, а глазки-бусинки лучились простодушием. Симпатяга. Девчонки расстроятся, если потеряют. Лера в сомнении оглянулась на торговца. Тот орудовал у печи и не обращал внимания на происходящее вокруг.

Что ж, если только туда и обратно… Досадуя на забывчивость малышни, равнодушие торговца и собственную мягкотелость, Лера покинула уютную широкую скамью и приятный тенек, и неспешно направилась в шум, на самый солнцепек.

— Тэри! — обрадовалась младшая, когда Лера вручила ей «потеряшку».

Рядом с младшей, чуть заслонив ее плечом, встала старшая сестра. С боязливым любопытством обе уставились на Леру и, чуть помешкав, вежливо кивнули черноволосыми головками.

— Спасибо… грисса, — сказала старшая.

«Грисса» она произнесла с вопросительной интонацией, но Лера поправлять не стала. В своей скромной тоге с дешевеньким зажимом и с уродством на пол-лица она, и правда, не тянет на «лию», лишь на «гриссу». Еще и резерв пуст, как мысли ежика. Она просто кивнула в ответ и уже хотела уйти, но тут позади раздался вызывающий, с истеричной ноткой голос:

— Если есть деньги отдыхать на озерах, то могла бы и целителя посетить. Зачем детей пугать⁈

С секундным запозданием до Леры дошло, что говорят о ней. По венам горячо плеснуло, и она замерла. Наверняка ядом исходила та самая нянька «карапуза», — подходя, Лера видела ее в компании других эсс и заметила ее неприязненный взгляд.

Женщины, ободренные ее молчанием, начали шумно обсуждать сглаз, ночной плач детей и то, как они писаются в постель. Якобы, все от испуга.

Лера на мгновенье прикрыла глаза и выдохнула. Все хорошо… Она не будет спорить. Она пришла отдыхать и будет отдыхать! Точка!

А девочки не убегали, медлили, нерешительно посматривая то на Леру, то ей за спину. Захотелось вдруг спросить, пугает ли она их, но Лера только сжала зубы. К черту! Еще скажут «да». Она неспешно, будто не слыша голосов за спиной, двинулась в сторону взрослых горок — так не придется снова проходить мимо глупых теток.

— Грисса! — Младшая из сестренок внезапно кинулась наперерез. — Грисса, постойте! Тэри хочет с большой горки съехать, но одна боится!

Поднимаясь по ступеням, Лера чувствовала себя ужасно несуразной: взрослая же, но с куклой в руках. Еще и мелочь черноглазая внизу подпрыгивает и кричит:

— Тэри, ты не одна! Ты сможешь!

Окружающие косились на Леру с недоумением. Думали, поди, что она и есть Тэри. Хотя, какая разница… Боже, но как нелепо! На кой леший она поперлась сюда и согласилась «покатать» куклу? Все потому, что тетки после слов младшей заткнулись. Потом, конечно, зашипели вслед, но уже бессильно. Гадюки с вырванными зубами. А малышки от чистого сердца… Пожалели, блин… Она, что, настолько жалко выглядела?

Добравшись до верха, Лера оробела. Горка оказалась слишком уж высокой и крутой. Она точно для детей?

— Тэри, не бойся! — перекрывая шум, закричала снизу голосистая мелочь. — Роса купит тебе целую булку!

Лера нервно хмыкнула, оглянулась на поднявшихся следом парней — те с нетерпением и насмешкой пялились на нее, — и села. Сердце колотилось в горле. Только бы бассейн не был глубоким.

— Ну, поехали, Тэри, — пробормотала она. Вцепилась в куклу обеими руками, откинулась назад и соскользнула.

Тело будто в яму рухнуло, а сердце чуть не выскочило окончательно. Секунда — и Лера беззвучной торпедой вылетела с трамплина, а потом также молча упала в воду…

На подрагивающих, подгибающихся ногах выходя из бассейна, она только и думала, какой же дэр Вастес предусмотрительный, какой заботливый и внимательный — сделал всё, как надо. Глубина достаточна, чтобы не удариться о дно, и в то же время не утонешь — даже ей с её метром шестьюдесятью по подбородок.

— Ты такая смелая! — разнесся над бассейном звонкий крик.

Девчонки ждали, забежав по колено в воду, и Лера вдруг широко улыбнулась.

Она «прокатила» Тэри еще два раза, а потом распрощалась с сестренками Росой и Алли и все же отправилась на «взрослую» территорию — есть мясо. С пирогов резерв ничуть не восполнился. Наверное именно из-за этого, когда шум и суета детских горок остались позади, в груди стало так тоскливо и пусто. Так одиноко.

Дома она позвонила бы родителям или братьям… Димка с Санькой могли даже бросить все свои дела и примчаться к ней. Однажды она боялась выйти из магазина — кто-то привязал у самых дверей огромного ротвейлера, — и они примчались.

А теперь даже фотки не посмотреть…

Между «детским» и «взрослым» участками протянулся канал, соединяющий Каплю с рекой, что текла по ту сторону холмов параллельно озерам. Мост через него, в отличие прочих, сделали низкий и прямой, без всяких спусков и подъемов.

На мосту Лера остановилась.

За невысокими перилами тихо струилась вода. Она превращала отражения в трепещущие силуэты, и в белой тоге на фоне тускло-голубого высушенного неба Лера показалась себе призраком. Одиноким призраком, которого не должно быть в этом мире. Незваной гостьей…

— Вэлэри! — раздался вдруг крик со «взрослого» берега, и от компании, что шумной гурьбой направлялась к ближнему павильону, отделился Дилан. Он помахал рукой, убедился, что Лера заметила его, и снова крикнул:

— Иди к нам! Все наши тут!

Глаза защипало, и Лера поспешно отвернулась. Вот рыжий дуралей!

Хорошо, что она встретила его…

Павильон имел форму русской буквы «П». В торце его извергала клубы душистых, слюноотделяющих ароматов кухня, а с обеих сторон за длинными столами тусовался народ: большинство ели, но в паре мест играли в настолки да еще в центре развлекались чем-то более азартным, только чем, непонятно — спины горланящих зрителей закрывали.

Осматриваясь, Лера мысленно согласилась с Диланом: действительно, «все наши» были тут. Во всяком случае среди почти сотни человек, набившихся в павильон, она не увидела ни второкурсников, ни девушек-клацилиек — тьфу-тьфу-тьфу! — а вот перваки из Альтии присутствовали едва ли не всем составом.

Подойдя к Дилану, обедавшему со своей компанией, она вдруг поймала себя на том, что ищет взглядом Фидо. Обычно он болтал громче и больше остальных…

— Почему все здесь? — спросила она. — Какое-то собрание?

— Ага, пожрать собрались, — хохотнул Дилан.

В подтверждение своих слов он впился зубами в жареное мясо на косточке. Оторвав знатный кусок, ткнул костью в направлении кухни и прошамкал:

— Здесь большими партиями готовят. Студентам же… В гонг ударили, вот и набежали все разом. Да ты садись! — он сдвинулся, потеснив Вейла. — Я много купил, тебе тоже хватит.

Еды, и правда, было в достатке, но это же молодые парни, растущие организмы… Как говорит папа, едят так, что за ушами пищит. Лера скользнула магическим взором по аурам однокурсников. Даже вполовину не светятся. На полях они столько не тратят, да и вернулись давно, должны были восстановиться. Неужели на горках выложились? Дилан ведь, когда шел сюда, почти «полон» был, а сейчас — немочь бледная.

— Ну, ты чего? — оглянулась «немочь».

Лера уперла руки в боки и шутливо возмутилась:

— Думаешь, раз я мелкая, то и съем мало?

У прилавка толпился народ, и Лера встала в очередь. Скоро заметила, как мимо промелькнул Шон. С подносом, груженым явно не на одного, подошел к столу, где со скучающим видом сидела Ленора. Сначала поставил тарелки перед ней, потом себе… Кавалер какой!

Лера взяла мясо и капусту, похожую на квашеную.

— А говорила, много съешь, — Дилан красноречивым взглядом встретил ее скромные порции.

В ответ Лера не менее красноречиво посмотрела на разоренный стол, с которого парни вяло сгребали пустую, едва ли не вылизанную посуду.

Через пару минут все разошлись, и с Лерой остался только Дилан. Сложив руки на столе, он улегся на них и лениво смотрел, как она ест.

— Мясо чуть пережарено, — заметила Лера. — Но вкусно… А капуста странная.

— Вроде обычная.

— Ну, не знаю… Эта острая и тмином пахнет… У меня бабушка раньше часто готовила. Добавляла морковь, а рассол наводила такой, чтобы яйцо плавало.

— Яйцо-то зачем?

— Концентрацию соли проверяла. Плотность же увеличивается при добавлении соли… Вот я только не помню, сырое яйцо было или вареное… Хм, правда, не помню.

— По-моему, это не капуста странная, а ты, — буркнул Дилан и почти неслышно добавил: — И твоя бабушка.

Лера возражать не стала. Возможно, для рыжика так и есть.

Чуть погодя Дилан задумчиво протянул:

— Хочу Кэсси подарок привезти. Что-то такое, чего в Альтии нет… И чтобы не покупать.

— Бесплатно и уникально, — тоже задумалась Лера. — Если только эти два критерия… Песка, вон, набери! Точно, — оживилась она. — Уникальный белый песок с озера, на котором единственные в Республике водные горки! Можно его в склянку насыпать и живность туда запустить, паука или жука. Ну, как тебе?

Подняв голову, Дилан таращился с таким изумлением, что ответа не требовалось.

— Сам тогда думай! — Лера вернулась к еде. — Твоя же сестра. А моим братьям понравилось бы… Младший, вон, летом мух ловил и замораживал, впрок, чтобы зимой несчастных голодающих паучков кормить.

— Замораживал?

— Ага. Я говорила ему, что процесс заморозки должен быть похож на анабиоз, но…

Лера осеклась. До нее наконец дошло, почему от застывшей позы Дилана повеяло таким напряжением. Доболталась! Как ее «эйлунский брат» смог бы замораживать мух? Он же не маг, не богач. И в деревне. Блин… Она с трудом проглотила ставший вдруг большим кусок мяса.

— Как замораживал? — повторил Дилан, не отрывая от нее пристального взгляда.

— Как, как… — Растягивая время, она отпила воды, но так ничего и не придумав, с легкомысленным видом пожала плечами: — Ларь у нас был. Морозящий.

— Ларь?

— Нет, капуста точно странная! Испортилась, что ли? — Лера сунула тарелку с салатом под нос Дилану. — На, попробуй!

Тот отмахнулся:

— Мама и Кэсси вечно так же делают. Нет бы прямо сказать, что не хочешь об этом говорить.

— Я не хочу об этом говорить, — согласилась Лера.

Неспешно, в молчании она продолжила обед. Дилан еще повозился, попыхтел, недовольный ее скрытностью, но скоро задремал. Отдохнувший народ постепенно уходил обратно на озеро, и где-то час спустя павильон заметно опустел. Остались лишь самые заядлые игроки и болельщики, да еще с десяток человек, среди которых звонким смехом и голосами выделялась компания Леноры, Беллы и Пинны. Видно было, что и Шон изредка подавал реплики.

Заскучав, Лера отнесла посуду и решила возвращаться в гостиницу. Дилан продолжал сладко посапывать, даже слюну пустил.

— И как можно спать с такой духоте?

Она помахала ладонью себе на лицо. Хоть бы чуть-чуть ветерка… Может, «изобрести» портативный вентилятор?

В следующее мгновение выбившиеся из косы волосы и тунику всколыхнул порыв теплого воздуха. Дохнуло сладким запахом цветов, которые недавно распустились в той, основной, долине.

Дилан поднял голову и сонно моргнул:

— О, ветерок…

— Да, ветерок… — Лера поежилась. Вроде приятно, но почему так тревожно?

— Птицы смолкли! — сообразила она.

Дилан не ответил. Лера проследила за его удивленным взглядом: с «детского» участка валил народ, и на берегу, перед мостом, собралась уже приличная толпа. Узкий мост не мог разом пропустить всех, и усилившийся ветер донес ругань и крики.

Лера с Диланом переглянулись и, не сговариваясь, поспешили наружу. Оказавшись под открытым небом, оба замерли. Со стороны озер ползли черные тучи. Они еще не затенили стены, что окружали Каплю, но надвигались быстро и уверенно.

— Должны успеть, — Дилан озабоченно всмотрелся в бегущих. — Сейчас еще ветерком их подгонит…

Будто подтверждая его слова, шквалистый порыв взметнул песок, швырнул тонкими иглами в лицо и руки. Подол Лериной тоги надулся сзади белоснежным парусом, задрался до колен, а на крыше павильона возбужденно зашелестели подсохшие листья.

За спиной раздались голоса: студенты наконец заметили надвигающуюся грозу, вышли. Кто-то убеждал, что крыша не выдержит сильного ветра, что опоры ненадежны и уже скрипят и качаются, кто-то сетовал, что в павильоне станет тесно и шумно из-за детей, кто-то ругал «погодников».

Щурясь и прикрываясь рукой от ветра и песка, Лера попыталась отыскать среди бегущих две неразлучные фигурки в алых аквастерисах. Тщетно. Возможно, Алли и Роса просто затерялись в толпе, а может и вовсе домой ушли.

Когда первые «беженцы» ввалились в павильон, над озерами сверкнула ветвистая молния. Лера начала считать… Они с Димкой и Санькой всегда засекали время — расстояние высчитывали… Громыхнуло через десять секунд. Раскатисто, с переливами. Если скорость звука принять как на Земле, то километрах в трех с половиной. Вроде не очень близко, но фронт широкий, сплошной линией идет, так что захватит.

— Давай под крышу! — крикнул Дилан. — Скоро места не останется!

Лера юркнула в павильон. Действительно, пока она занималась подсчетами, народу набилось порядочно. Лишь часть, в основном подростки, убежали к следующим павильонам, а женщины с маленькими детьми все были здесь. Они столпились посередине, студенты же, напротив, остались вблизи выхода.

Двое человек, судя по одежде работники кухни, опускали полотна, закрывая проемы меж столбами. Оказывается, под крышей были скручены плотные рулоны, и теперь их просто разворачивали и подвязывали к специальным крюкам внизу опор. Полотна хлопали под порывами ветра, но не пропускали ни дуновения, видимо, были сделаны из кожи. Еще один, син, пробирался вдоль столов и зажигал светляки. Становилось даже уютно.

— Как думаешь, — неожиданно спросил Дилан, — в том шатре для сна мог кто-нибудь остаться?

Лера с тревогой посмотрела на друга. Точно! Внутри не слышно, что творится снаружи. Ветер, конечно, будет трепать стенки, и это должны заметить, но все же…

— Эсса! — окликнула она стоящую неподалеку полноватую, тяжело дышащую женщину. — В шатре с артефактом тишины кто-нибудь остался?

Та на миг перестала пыхтеть, потом испуганно запричитала:

— Мне-то почем знать? Мы как тучи увидали, сразу сюда, к магам, под крышу… У нас же защиты никакой!

Лера двинулась было к другой женщине, но Дилан остановил:

— Ладно уж, чего теперь-то… Ткань там плотная, защитит и от ветра и от дождя. Отсидятся, переждут…

Смысл в его словах был, и Лера постаралась успокоиться.

Темное небо рокотало и взрывалось всполохами зарниц, вдали, где-то на самых первых озерах, все было затянуто серой дымкой — там вовсю поливало. Здесь же ветер вдруг улегся, словно обессилел.

Все настороженно притихли.

Внезапно тишину разорвал глухой тяжелый стук по крыше, и тут же по земле забарабанили белые мячи. Озеро и канал вскипели. Оглушающий шум, всплески чуть не на метр — будто в сковороду с раскаленным маслом налили воды…

Вокруг закричали, кто-то пронзительно взвизгнул.

Лера с недоверием уставилась на прыгнувший прямо к ее ногам угловатый «мяч». Это был град! Огромный! Просто кусок льда. И эти куски падали отвесно с такой силой, что впечатавшись в песок, отскакивали, оставляя вмятины.

Некоторые парни начали поднимать градины, заскочившие внутрь павильона. Дилан взял сразу две и взвесил их на ладонях, словно на чашах весов.

— Они же с кулак, Дилан! — отмерла наконец Лера. — Шатер не спасет!

Дилан что-то сказал. За грохотом града и плеском воды Лера не расслышала, но кажется это было ругательство.

— Надо бежать… Нет, стой! — Заскочив на лавку, она приставила руки рупором и закричала: — На детском участке остались дети! Там нет укрытий! Нужны маги!

— Дартс, ты слепая⁈ — завопила жмущаяся к Шону Ленора. — Из одаренных здесь только мы, первый курс!

— Значит, мы и пойдем! Купола поставим!

— Ты поставишь⁈ Ты⁈ Да ты пустышка!

Студенты начали переглядываться. Никто не бросался на помощь, все лишь косились на молотящий снаружи град и, пожимая плечами, отворачивались. Лера поймала нерешительный взгляд Шона.

— Шон!

Тот отвел глаза.

— Эгоисты чертовы! — на русском выругалась Лера, все равно в таком шуме никто не разберет. — Идем, Дилан!

У самого выхода Дилан придержал ее:

— А если там никого? И вообще, что мы можем?

Лера замешкалась.

Казалось, что тучи, будто зрелые стручки акации семенами, выстреливают градом. Купол ставить без толку: себя укроешь, ну максимум еще пару детей возьмешь. А остальные? Сколько их там? Плоский щит тоже не прокатит: он и маленький и сработает, как парус… Да и силы надо экономить. Сегодня она свой план по «вспашке» не выполнила, если еще и сейчас выложится по полной, то завтра мало что сможет. И все расчеты, весь ее выстроенный жесткий график работы — всё коту под хвост. Профукать практику из-за одного дня… Может, и правда, нет там никого?

Она оглянулась. Женщины и студенты помогали опускать полотнища, осталось еще немного и получится отличное укрытие.

— Смотри! — Дилан вдруг пихнул ее локтем и указал на мост.

Сквозь взвесь пыли и песка, на том берегу алели два смазанных, но явно детских силуэта. Девочки!

Все сомнения исчезли.

— Бежим! — крикнула Лера и, пригнувшись, прикрывая голову руками, бросилась под град.

Уже через секунду ногу обожгло болью, потом предплечье… На третий раз ударило по пальцам, и Лера вскрикнула — их словно в дверях прищемило.

Градины сыпали не так часто, как если бы были мелкими, но казалось будто кто-то специально целится и с меткостью и силой броска у него все в порядке — по телу как битой колотили. Что чувствуют дети, Лера старалась не думать — сосредоточилась на устилающих пляж кусках льда. Главное, не споткнуться, не упасть и не потерять драгоценное время.

Боковым зрением она видела мелькание ног бегущего рядом Дилана.

До моста долетели в считанные мгновения, но здесь замедлились: вода в канале «плясала» под ударами градин, а ветер раскачивал ее, заставляя биться о стенки и перехлестывать через мост — ноги просто разъезжались на сырых гладких камнях.

Одной рукой цепляясь за перила, Лера другой прикрывала лицо. Смотрела под ноги. Какой-то дурак сделал перила лишь до середины бедра. Этак подскользнешься, ветер подтолкнет и запросто свалишься в воду… Девочки уже должны были добраться до моста. Как они?

Сквозь пальцы Лера глянула вперед. Сердце екнуло. Сестренки не сдвинулись ни на шаг: одна лежала, а вторая прикрывала ее своим телом.

Забыв об опасности, Лера рванула вперед. Осталось с десяток метров…

На ходу прошептала заклинание защиты, но Дилан крикнул:

— Купол! Я поставлю!

За пару метров до девочек они дружно, не сговариваясь, упали на колени. По инерции обоих протащило дальше. Дилан выкрикнул заклинание, а Лера обхватила девчонок, склонилась над ними, и тут же задохнулась от боли — в спину остро вонзилась тяжелая градина. Еще миг, и ветер и град отсекла невидимая преграда. Дышать сразу стало легко, зато по всему телу запульсировали места ударов.

— Ты как? Влезла? — из-за девочек выглянул Дилан.

— Вроде бы, — Лера машинально подтянула ноги к себе. — Алли! — узнала она младшую, которая укрывала собой сестру. — Что с Росой?

Алли молча оглянулась. Лицо ее было бледно, глаза почернели, а на лбу сочилась кровью длинная царапина.

Вдруг Роса шевельнулась. Губы ее задвигались, что-то произнося, кажется, имя сестренки, и у Алли от этого словно выключатель какой нажали: она зарыдала, громко, взахлеб, как умеют только дети.

Лера склонилась к Росе:

— Где болит?

Та с опаской потрогала макушку и поморщилась.

Алли, всхлипывая, потянула Леру за руку и в ухо прокричала:

— Мы бежали, бежали, а потом Роса упала. Я думала, она умерла-а-а… — И она заревела с новой силой.

Дилан прижал Алли к себе и похлопал по спине, так легко и естественно, словно делал это сотни раз.

Роса попыталась сесть, но у нее закружилась голова, и Лера велела ей лежать. Посмотрела зрачки. Вроде бы одинаковые, если и есть сотрясение, то слабое.

— Но почему вы не прибежали со всеми? Отстали?

Роса, не глядя, нащупала лежащую рядом куклу и что-то сказала, Лера расслышала только «Тэри» и «искали»…

Шон проморгался и снова открыл глаза. Под веками резало от ветра и попавшей пыли, но он, как и все стоящие у входа однокурсники, продолжал всматриваться в происходящее на том берегу.

— Шоннери, давай отойдем! — крикнула Ленора. — Здесь опасно!

Шон не ответил.

Фигурки в красных аквастерисах остановились, видно было, как по ним бьет град, и однако же они не двигались. Дилан с Вэлэри пробирались по мосту. Почему так медленно?

— Ты меня слышишь? — Ленора дернула его за руку.

Шон отвел взгляд от моста и выдохнул. Теперь только ощутил, как сковано его тело, как крепко сжаты кулаки и натянуты мышцы ног. Словно он сам бежит рядом с Диланом…

— Меня чуть не ударило градиной! — скорее не услышал, а прочел он по капризно изогнутым губам Леноры. — И в глаз что-то попало! Посмотри! — она потянула его вглубь павильона, к светляку.

— Подожди минуту, — попросил Шон, мягко высвобождая руку.

Однокурсники вдруг разом оживились, загомонили:

— Купол поставили! Теперь переждут!

— Чего ждать⁈ Девчонок надо к целителю! В павильоне, где наши второкурсники, есть один…

— Лучше переждать! И раз уж сидят, значит, все в порядке.

— Или наоборот, так плохо, что идти не могут…

— Тьфу на тебя!

— Хоть бы знак подали!

— И поместились же как-то…

— Надо было два купола…

— Дартс еле светится, куда ей?

— Лер Шоннери ван Терон! — Ленора, похоже, всерьез рассердилась. — Купол поставят и без твоего присмотра, невелико дело. С этим даже Дартс справится. А у меня глаз болит!

Кинув последний взгляд на сжавшихся под слишком маленькой для четверых защитой, Шон последовал за подругой.

Лера шевельнула пальцами правой ноги. Те отозвались болью. Вообще-то, по всему телу ныли места ударов, но там пекло и саднило по-другому. Не выпуская горячей маленькой ладошки Росы и стараясь не коснуться купола, Лера изогнулась посмотреть, в чем дело.

Пальцы и ремешок сандалии были измазаны кровью. Поранилась. Но пальцы целы, так что ерунда. Как говорил в таких случаях папа, до свадьбы заживет. Правда, при этом он щедро поливал рану перекисью водорода и заклеивал пластырем или забинтовывал…

— Скоро кончится! — уверенно крикнул Дилан.

Лера кивнула. Еще бы! И мелкий-то град долго не идет, а тут такой! Минуты две уже валит, скоро сплошным ковром устелет.

— Что за звук? — вдруг насторожился Дилан. — Подожди, Алли, не реви.

Алли послушно замолчала, лишь судорожные всхлипывания не могла унять. Лера прислушалась. Точно, к шуму снаружи прибавились новые звуки. Они шли со стороны «детского» участка, но, сидя на земле, разглядеть, что там, было невозможно — все заслоняла пелена из пыли, песка и скачущих градин.

Внезапно из пелены вынырнуло странное существо. Неясные очертания его напомнили Лере гигантскую гусеницу, однако уже в следующее мгновение стало ясно: это люди. Чем-то укрываясь сверху и кое-где с боков, они шли плотной кучкой, этакой римской черепахой, только длинной. Именно эта «черепаха» и издавала те звуки: крики вперемешку с плачем…

— Женщины! — воскликнула Лера.

— А в середине — дети! Это из шатра!

Привстав, насколько позволял купол, Лера присмотрелась. Дилан прав: это по периметру шли женщины, а в промежутках меж ними виднелись сгрудившиеся в центре дети. Женщины пытались загородить их матрасами, на которых, видимо, малыши до этого спали.

«Черепаха» ползла медленно, то и дело останавливалась. Метрах в десяти от купола снова застопорилась, похоже там, в середине, кто-то упал. Стал громче слышен детский рев.

Женщины устали. Видно было, как напряжены их лица, как дрожат поднятые руки.

Вдруг ветер рванул матрас из рук худенькой девушки, отбросил в сторону и поволок по земле, нехотя, лениво, словно дразнил, мол, попробуй поймай. Девушка замешкалась, сначала вскинула руки над головой, а потом бросилась за матрасом. В «черепахе» возникла прореха.

Ну же! Лера мысленно поторопила женщин сомкнуть ряд.

— Куда⁈ — ахнула она, когда те наоборот прянули в стороны.

Оставшиеся без защиты навалились на тех, кто был укрыт, раздались вопли, середина просела. За несколько секунд строй распался на две части, и у каждой оказалось по открытой для града стороне. Начался хаос. Кто-то завизжал, кто-то упал… «Черепаха» окончательно развалилась. Побросав матрасы, женщины хватали детей и бежали к мосту. Все кричали, кто-то запинался о градины, устилавшие песок и падал. Одна женщина упала прямо перед куполом и выпустила девочку, которую тащила за руку.

Лера встретилась взглядом с упавшей. В глазах у той вместе со страхом мелькнуло непонимание, сменившееся затем злостью.

Поднявшись и не обращая внимания на ободранные о лед локти, женщина бросилась за девочкой, которая побежала обратно к немногочисленной оставшейся на месте группе. Там пытались вновь сомкнуть над головами матрасы. В центре кто-то лежал.

— Я к ним! — крикнула Лера. — Помогу!

— Чем ты поможешь⁈ Сиди! — всполошился Дилан.

— «Воздушный скат» поставлю! Убери купол!

Дилан ругнулся. После секундного колебания наклонился над девочками и крикнул:

— Беги!

Ударило холодным ветром. Лера откатилась. Мельком отметила, как Дилану по лохматому затылку тюкнула градина, но следующая уже отскочила от невидимой преграды. Порядок.

Заслонив лицо руками и начиная читать заклинание, она побежала к столпившимся. Матрасы они держали кое-как и середину прикрыть не могли — там лежала дородная женщина, а за нее цеплялись и ревели двое малышей.

Лера, не останавливаясь, миновала толпу и встала лицом к ветру. Одной рукой как могла прикрыла голову, другой — губы, чтобы случайный удар не нарушил фразу. Слова проговаривала с чувством, с толком, с расстановкой. Словно она в библиотеке, где совсем недавно выучила этот самый «воздушный скат».

В учебнике говорилось, что его используют при добыче камня — направляют по склону горы взорванный «земельниками» пласт. Значит, и град он выдержит. Проблема лишь в количестве силы. Мало плеснешь, малый по площади «скат» и получишь, и время его действия будет совсем коротким.

Хоть бы эта свистопляска скорее закончилась! Идиоты-«погодники»…

Из-за какофонии вокруг своего голоса Лера не слышала, но когда произнесла последнее слово, в магическом зрении вспыхнуло плетение. Щурясь и кусая губы, она всмотрелась в светящиеся узлы и нити. Как понять, все верно или нет? Если ошиблась, есть шанс, что заклинание просто не сработает. Мизерный шанс. Больше вероятен другой исход, и тогда последнее, что будет в ее жизни, — этот чертов град и рев детей за спиной.

Она сглотнула и оглянулась. Еще несколько женщин с детьми постарше убегали к мосту, остальные, присев, пытались пристроить матрасы над собой и малышами. Лежащая по-прежнему не очнулась, и в ее большое беззащитное тело били градины. Один ребенок подлез ей под руку, другой пропал.

Ладно, все будет путём. Она не ошибется.

Лера расставила ноги пошире и привычным движением направила поток точно в центральный узел. Выплеснула всё, что успела накопить, всю силу, до капли, досуха. И в то же мгновение с трехметровой высоты под уклоном в сорок пять градусов хлынула вниз хрустальная река, раскинула прямо над головой голубые прозрачные крылья.

Давление ветра так внезапно исчезло, что Лера подалась вперед и едва не упала. А ветер ожесточенно ударил в светящийся барьер, шарахнул градинами, и… с бессильным воем стёк, вонзился в песок. Взметнулись белоснежные клубы.

Кажется, получилось…

Здоровенные градины пытались прорваться сквозь «скат», но раз за разом отскакивали, скатывались вниз. Получилось! В груди будто дыра образовалась, но оно того стоило.

Лера с облегчением шагнула назад и бросила взгляд по сторонам.

От увиденного желудок неприятно сжался. «Скат» был слишком узким! Как и в высоту, не больше трех метров. Если это все, на что хватило ее сил, то сколько он тогда продержится? Минуту? Меньше?

Сзади толкнули. Лера вздрогнула и шагнула в сторону, но и тут на кого-то наткнулась. Ребенок! Лет двух, в тоге, с косой и с миловидным личиком — не разберешь то ли девочка, то ли мальчик. Малыш, не моргая, смотрел на нее снизу вверх. Длинные ресницы слиплись от слез.

А женщины все подсовывали детей, подпихивали ближе к ней и к «скату».

…Семь, восемь… Двенадцать. Двенадцать малышей! Все лет от двух до четырех и только двое постарше: один высокий крепыш с лицом первоклашки, да серьезная девочка-подросток с малюткой на руках. И «карапуз» был тут. И его эсса. Она хромала… Женщину, что была без сознания, тоже затянули под «крышу». Сначала попытались приподнять, но то ли сами уже выбились из сил, бегая с детьми на руках, то ли женщина оказалась слишком тяжелой, так что ее попросту затащили за ноги и накрыли голову матрасом. Только длинная черная коса осталась снаружи, как пытающаяся уползти змея. Лера отрешенно подумала, попадет в нее градиной или нет?

Кто-то тронул за плечо. Та самая, худенькая.

Держась за ухо, она плакала, улыбалась сквозь слезы и что-то быстро-быстро говорила. За грохотом не было слышно, да Лера и не вслушивалась. Она тупо смотрела, как из-под ладони девушки на тонкую шею стекает кровь и как по белой тоге расплывается красное пятно.

Семь женщин и двенадцать детей… Они все думают, что она маг и сможет их защитить. Сейчас расслабятся…

Тряхнув головой, Лера притянула девушку к себе и громко сказала:

— Долго защита не простоит.

Заглушая ее слова, раскатисто громыхнуло. Дождавшись, когда гром стихнет, Лера повторила и добавила:

— Будьте наготове!

На этот раз худенькая услышала, отшатнулась. Взгляд ее испуганно замер, а затем расфокусировался.

Похоже, одаренная и перешла на «магзрение». Но «светится» слабо. Наверное сина. И наверное думала, что все позади…

Острый подбородок девушки дрогнул, костяшки пальцев, которыми она зажимала ухо, побелели.

Увидела, значит…

Приоткрыв рот, худенькая таращилась то «сквозь» Леру, то на «скат». Скорее всего, он уже «угасал». Права была Ленора: она — пустышка. Она, вообще, бесполезная мелочь: когда «скат» исчезнет, даже собой прикрыть толком не сможет.

Лера опустила глаза на окруживших ее детей. Как цыплята… Куратор сказал дии Мирнон, что студенты не цыплята.

Ну почему, почему вместо нее здесь не диа Мирнон⁈ Или Маркус! Вот кто укрыл бы всех, с лихвой и надолго! Почему его нет, когда он так нужен⁈

— Град кончается! — крикнул вдруг кто-то из женщин.

Лера вскинула голову. Точно, градины все реже и реже ударяли в «скат». Но их сменил дождь. Косые струи встали серебристой шелестящей стеной по краям «ската», а по самому «скату» вниз устремился поток, заклокотал, ударившись в песок, и принялся рыть яму. Потянуло холодом.

Женщины, до того напряженно стоявшие с матрасами в руках, начали опускаться рядом с детьми. Похоже, дождь их не пугал. Все жались друг к другу, втискиваясь под «скат». Дети молчали. Может, просто всхлипов не было слышно за грозовыми раскатами и шумом падающей воды, но по крайней мере никто не рыдал. Кроха на руках у девочки, кажется, и вовсе уснул. Та укутала его в кусок белого полотна, и он пригрелся.

С недовольством оглядывая идиллию вокруг себя, Лера встретилась с широко распахнутыми глазами худенькой, которая, приподняв матрас на голове бесчувственной женщины, растирала ей мочки ушей. Лера с намеком вскинула брови. Девушка вжала голову в плечи и отвернулась. Блин! Эта дурочка, что, никого не предупредила? На что рассчитывает? Расселись, как на пикнике.

— Вставайте и укрывайтесь! — крикнула Лера. — Защита вот-вот исчезнет! Побежим к павильонам. Ну же! Вставайте!

Женщины подниматься не спешили. Устало покосившись на нее, продолжили осматривать и успокаивать детей. Одна даже косу девочке переплетала!

Лера перешла на магзрение и оглядела «скат». Почти прозрачный. Если бы не едва уловимое свечение, то и не различишь на фоне дождя. Моргнув, она с беспокойством посмотрела на небо — сплошная серость, ни просвета, ни обнадеживающей чистоты на горизонте, только в глубине туч вспыхивают отблески.

Вдруг один отблеск прорвался наружу, и толстый ослепительный разряд соединил небо и землю. Оглушительно затрещало, кто-то из женщин взвизгнул. В ту же секунду на всех обрушился ледяной водопад и ветер — скат исчез. Теперь завизжали хором. Лера тоже не удержалась, вскрикнула. В первый миг показалось, что тело обожгло.

Снова сверкнуло. Женщины начали хватать матрасы, детей, худенькая что-то кричала и пыталась приподнять за плечи женщину, которая от ледяного «душа» очнулась…

А Лера, застыв, смотрела на стену, отделявшую «Каплю» от долины. В мертвенной вспышке молнии померещилось, что там поднялись и извиваются темные жирные змеи. Следующая вспышка снова высветила их. А еще неподвижную толстую воронку, словно засасывающую в себя тучи.

Внутренности опалило, дыхание сбилось.

Смерч!

Мелькнуло воспоминание из какого-то фильма: если воронка не движется, значит, идет на тебя. Всё на миг отдалилось: и ветер, и дождь, и треск молний, — в ушах грохотал только бешеный стук сердца.

Лера попятилась. Споткнувшись, опомнилась и закричала:

— Бежим!

Первой на ее дикий крик оглянулась нянька «карапуза». Сначала не поняла, уставилась на смерчи с удивлением, а потом внезапно заголосила не хуже пожарной сирены, выпустила матрас, которым пыталась укрыть своего подопечного, и, подхватив того на руки, прихрамывая, кинулась к мосту. Все, оглядываясь, бросались следом.

Лера метнулась к очнувшейся. Оба малыша снова были с ней — напуганные женщины забрали только своих.

— Вставай! Быстрее! — крикнула Лера и подтолкнула детей следом за всеми: — Бегите!

Малыши заревели и не сделали ни шагу, а женщина неуклюже, как тюлень на берегу, перевернулась на живот и, встав на колени, сжала виски руками.

— Быстрее же! — Лера, сама чуть не плача, потянула ее вверх.

Женщина повернула голову. Даже стоя на коленях, она смотрела Лере прямо в глаза — настоящая гренадерша, поверженный колосс! — а по лицу ее текли смешанные с кровью струи дождя, и окрашивали тунику в розовый.

— Смерч идет! — заорала Лера в это залитое кровью растерянное лицо. — Бежим к магам!

«Гренадерша», наконец, поняла и, тяжело оттолкнувшись от земли, поднялась. Глядя на нее, кренящуюся вбок, Лера чертыхнулась. Сотрясение. Детей не унесет, но хоть бы сама смогла идти.

Послышалось вдруг, что ее окликают, но не успела она сообразить, как подскочил Дилан. Сгреб в охапку малышей и, крикнув, чтоб Лера догоняла, ломанулся к мосту.

«Гренадерша» покачнулась на первом же шагу.

Приплясывая от нетерпения, Лера оглянулась. Ветер ослепил тугими дождевыми струями, хлестнул по щеке сырой косой. Лера смахнула волосы и воду с глаз, и тут же, не помня себя, завопила, схватила «гренадершу» за руку и потащила следом за Диланом — смерч подошел уже к самой стене.

Мокрый песок почти не продавливался, адреналин гнал кровь с сумасшедшей скоростью, каждая мышца готова была на безумное усилие — можно было лететь, нестись наперегонки с ураганом, что толкал в спину, но женщина бежать не могла. Она старалась, но как-то странно поднимала ноги и наклонялась, словно взбиралась по высоким ступеням.

И все же они продвигались. До моста рукой подать, а там студенты, маги…

Женщины какого-то черта столпились на берегу. Даже до канала не дошли… Они прижимали к себе детей, кричали, стенали, а одна подняла над головой ребенка и трясла им, как выигранным кубком…

Отпустив «гренадершу», Лера метнулась в сторону — женщины перекрывали обзор.

— Бляха-муха! — вырвалось, когда она увидела, что же всех остановило.

По каналу с ревом неслась вода, а мост угадывался лишь по мелькающим в брызгах и бурунах перилам. Выглядело так, будто смерчи выдавили из долины все озера и загнали их сюда, в несчастную маленькую, разбухшую теперь «Каплю».

— С твоим глазом все хорошо, просто пыль попала.

Ленора наморщила носик:

— Эта пыль везде, даже во рту.

Шон потер языком небо. Слюна стала вязкой, а на зубах скрипели песчинки. От очередного скрипа его передернуло и кожа покрылась мурашками. До сих пор не привык. В пустыне, где жил с родителями во время их исследований, он спасался плотной повязкой на все лицо…

— Откуда здесь вообще пыль? — Сев на лавку, Ленора принялась вытряхивать из сандалий песок.

— Полагаю, со скал. К тому же, в долине не везде песок, а ветер как раз оттуда…

— Принести нам воды, хорошо? — перебила Ленора. — Такое ощущение, что горло слипается, дышать невозможно.

Рассеянно глянув вокруг, на заполонивших павильон детей и женщин (некоторые сидели даже на полу), Шон кивнул и прислушался к голосам однокурсников. До места, куда увела его Ленора, доносились лишь обрывки фраз, но и по ним ясно было: на том берегу что-то неладно.

— Зачем побежали? — возмущался Вейл. — Хорошо ведь шли.

— А те остались…

— Кто-то упал!

— Да они все падают…

— Я про оставшихся. Там лежит кто-то…

— Эй, что это Дартс делает? Вот идиотка! Чего ей под куполом не сиделось?

— Шоннери, — Ленора дернула Шона за рукав. — Ты хотел за водой сходить.

— Конечно, — пробормотал Шон. — Посмотрю только, что там…

Ленора еще что-то говорила, но он стал пробираться к выходу.

— Что это Дартс сделала? Эй, Юлиус, ты же «воздушник»! Что это?

— Да не знаю я! Мы такое не учили.

— Смотрите, всех укрыла. Вот вам и «пустышка»!

— Надолго ли? Она ж почти не «светится»!

Шон не успел увидеть, про что речь: однокурсники подались назад и в стороны, и в образовавшийся проход начали забегать женщины с детьми. Все тяжело дышали, некоторые хромали, и почти у всех на лицах, на руках, на светлой одежде виднелась кровь. Царапины, ссадины, ободранные локти…

В павильоне добавилось суеты и криков, несколько малышей заплакали, и за поднявшейся суматохой все пропустили момент, когда град прекратился и начался дождь. Последние беглецы вваливались под крышу уже насквозь промокшие. Стало влажно, душно и тесно. Один ребенок протиснулся мимо Шона, оставив на его белоснежной тоге сырые грязные разводы. Шон попытался счистить их, но лишь растер еще больше.

— Шайсе! — шепотом ругнулся он и внезапно понял, что однокурсники замолчали. Что опять?

Протолкавшись к выходу, увидел, что вода в озере резко прибыла и мост затопило. А к мосту бежали еще люди. Снова женщины и дети…

Дождь смазывал лица, превращая все в одинаковые светлые пятна, однако Дилан выделялся в своем черном аквастерисе — единственном среди белых женских тог, — рыжий тащил двух детей и постоянно оглядывался на бегущих позади высокую полную женщину и девушку. Женщина словно сопротивлялась, а девушка, маленькая, тоненькая, упрямо тянула ее вперед. Неужели Дартс?

— Сюда идет! — дернувшись, заорал вдруг Юлиус. — Бежим!

Однокурсники словно очнулись. Завопив, толкаясь и ругаясь, они вывалились под дождь и помчались к соседнему павильону. Шон с недоумением проводил их взглядом и посмотрел на столпившихся напротив моста. Дилан, дети, женщины… Одна подняла ребенка, словно умоляя спасти его…

Закрываясь деревянным подносом от ветра и дождя, рядом с Шоном встала Ленора. Из-за ее спины выглядывали Белла и Пинна.

— Что случилось? — встревоженно спросила Ленора.

Шон хотел сказать, что мост затопило и людям не перебраться, но его перебил визг Пинны. Пятясь и тыча пальцем в сторону долины, она заверещала:

— Смерч! Там смерч!

Шон вскинул голову и похолодел. Там, куда указывал палец Пинны, над стеной, окружавшей озеро, нависал исполинский черный гриб — уродливый хоровод из воды, песка и каких-то обломков. Казалось, он заглядывает через скалы, предвкушая поживу, и под его плотоядным взглядом деревья у подножия стены пригнулись к самой земле, елозили по ней ветвями, будто нашаривая, за что бы уцепиться.

Это о нем кричал Юлиус. Это смерч идет сюда.

Воздуха не хватало. Задыхаясь, Лера ловила его ртом, втягивала вместе с холодным, сладковатым дождем, но легкие все равно судорожно сжимались, требуя большего. Мысли скакали. Как горох по полу рассыпались, раскатывались… Сознание отказывалось верить тому, что происходило перед глазами — ее однокурсники просто убегали.

Они же видели! Они не могли не увидеть кучку измученных, промокших и избитых градом людей, что оказались отрезаны от спасительного берега. Здоровые парни! Они могли встать цепью и переправить детей! И женщин. Женщины тоже обессилели…

— Чертовы эгоисты, — прошептала она. Увидев впереди Дилана, бросилась к нему и, поймав за тунику, закричала: — Дилан! Ты же «водник»! Сделай что-нибудь!

Тот повернул искаженное отчаянием лицо.

— Что⁈ Что я сделаю⁈ — заорал в ответ. — Ручей отведу⁈

Пальцы разжались, и Лера отступила. Ручей? Ну да, на первом курсе вряд ли учат останавливать реки…

— Тогда попробуем перебраться!

— С детьми⁈

Дилан отвернулся. Лера неверяще уставилась в его застывшую спину, потом с силой зажмурилась. Все будет хорошо, они справятся, они что-нибудь придумают…

Женщины позади заголосили громче прежнего. Лера распахнула глаза. Все, кто ранее набился в павильон, теперь покидали его, как тонущий корабль. Все бежали к магам, под их защиту. А оставшихся здесь… Их просто не замечали. Бросили на произвол судьбы: повезет, так повезет, а нет…

— Эй! Мы еще живы! — в бессильной злости закричала Лера.

Мимо промелькнула женская фигура. Худенькая! Над плечом ее виднелась круглая детская головка. Как испуганная лань, высоко вскидывая колени, девушка прошлепала по волнам, плещущим на берег, и заскочила на мост.

Дилан кинулся следом, но не успел. Худенькую сшибло сразу. Бурный поток ударил под колени, и она, всплеснув руками и выпустив малыша, упала. Дилан в невероятном прыжке выдернул ребенка из воды, а девушку смело через перила.

— Сюда! — рявкнул он, не оборачиваясь.

Опомнившись, Лера метнулась к нему. Дилан сунул ей ребенка, и схватившись одной рукой за перила, другой нырнул в мутный поток. Там виднелся белый силуэт. Худенькая держалась! Вцепилась в столбики ограждения и держалась!

Прижав к себе дрожащего малыша, Лера попятилась. А Дилан вдруг всем телом откинулся назад и выдернул худенькую из воды. Прямо за косу. Выволок на берег и, тяжело дыша, обернулся на остальных, словно проверял, нет ли еще столь же сумасшедших. Таких не нашлось. Но видимо многие надеялись, что перебраться можно, и теперь, когда надежда исчезла, над толпой, заглушая даже вой ветра, пронесся стон отчаяния. Под этот стон худенькая поднялась на четвереньки, повела вокруг полоумным взглядом и, тряся головой, поползла вдоль канала.

На этот раз ее остановила «гренадерша». Сама еле стоя на ногах, она заставила несчастную подняться и повела ко всем, что-то крича на ухо.

Внезапно одна из женщин замахала руками и завопила:

— Кто-то идет! Идет по мосту!

Все подались вперед, зашумели, кто-то зарыдал, крича, что это маг и он их спасет.

С колотящимся сердцем Лера всмотрелась в человека на мосту.

Он медленно продвигался вперед. По колено в бурлящем потоке, хватаясь за перила и с явным усилием подтягивая себя вперед, шаг за шагом…

Это был Шон.

Малыш начал вырываться из рук. Переведя на него взгляд, Лера поняла, что слишком сильно сжала его. Ослабив объятия, она посмотрела на Дилана. Грудь его часто вздымалась, и он, оцепенев, наблюдал за Шоном. А женщины не унимались. Сами себя убеждая, кричали, что маг идет им на помощь…

— Помощь не придет! — крикнул Шон, как только добрался.

На миг все замерли, а затем, окружив Дилана с Шоном, набросились на них с требованиями спасти. Орали, как стая бабуинов, а громче всех визжала худенькая:

— Вы же маги! Вы «светитесь»! Вы маги! Маги!

— Мы первокурсники! — заорал Дилан. — Перваки! Ясно вам⁈ Мы ничего не умеем!

Худенькая заткнулась. Женщины одна за другой замолкли.

Мимо проносились обломанные ветки, листья, какие-то тряпки, кругом гремело, выло и сверкало, и это молчание среди царящего хаоса пугало до тошноты, до слабости и дрожи в конечностях.

Отказываясь видеть лица, полные безысходности, Лера повернулась к озеру.

Оно пенилось и бурлило, а в небе над ним черная туча заворачивалась в тугую спираль. Словно боги там, наверху, запускали гигантский волчок. Острие его, нацеленное в Каплю, вытягивалось, опускалось… Еще немного, и вода в озере взовьется ему навстречу, закружит воронкой…

И тогда родится новый смерч.