Право на счастье

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Брианна растерянно уставилась на него. Откуда он узнал? И почему тогда он не рассердился и не расстроился из-за того, что она здесь появилась? Брианна ничего не понимала. Меньше всего она ожидала такого поворота событий!

— Кошка утащила твой язык, малышка? — ухмыльнулся Гил.

—Гил…

— Я разговариваю с моей внучкой, Натан, — выразительно произнес старик, когда Натан открыл рот.

— Я понимаю, Гил, — мягко сказал Натан. — Но Брианна немного… потрясена.

— Не понимаю, почему. — Старик повернулся, чтобы позвонить, очевидно, вызывая дворецкого. — Она ведь сама пришла сюда, чтобы увидеться со мной, не так ли? Бернс, — он обернулся к дворецкому, который появился в дверях за спиной Брианны. — Принеси кофе для троих, — резко приказал он. — Надеюсь, ты пьешь кофе? — ехидно спросил он Брианну. — Только твоя мать не выносила его.

— Я… пью кофе. — Она кивнула. — Я… вы не возражаете, если я сяду? — Брианна нахмурилась оттого, что ей с трудом удавалось стоять на ногах. Она была абсолютно обескуражена реакцией этого человека на ее появление.

— Конечно, можешь сесть, — раздраженно ответил Гил Мэллори. — Ты ведь прошла весь этот путь не для того, чтобы стоять в дверях. К тому же ты помешаешь Бернсу, когда он принесет кофе. — Он обернулся к Натану. — Как поживают твои родители?

Натан выглядел таким же обескураженным, как Брианна.

— Э… у них все в порядке, спасибо.

— Хорошо, хорошо. — Старик коротко кивнул и вновь посмотрел на Брианну. — Ну что, так лучше, малышка?

Брианна не могла разобраться в своих чувствах. Еще полчаса назад этот человек не вызывал у нее ничего, кроме презрения. А встретившись с ним лицом к лицу…

— Впрочем, я никогда не умел разговаривать с женщинами. — Он сел в кресло напротив Брианны, рядом с камином. — Сядь где-нибудь, Натан, — закашлявшись, произнес он. — И прекрати всем своим видом подчеркивать, что здесь грязно.

В библиотеке и в самом деле царил фантастический беспорядок. Аккуратный вид Натана, который надел сегодня черные брюки и кремовую рубашку, несомненно, контрастировал с этим запустением. Натан послушно присел в уголке.

— Перестань смотреть на меня так, будто собираешься вскочить и улетучиться отсюда, — проворчал Гил Мэллори, заметив, что Брианна беспокойно ерзает на стуле. — Я не собираюсь произносить напыщенных речей и бушевать как сумасшедший. Хотя тебе, наверно, порассказали обо мне… — Он многозначительно взглянул на Натана.

— Я не…

— Натан вообще ничего мне о вас не рассказывал, — спокойно возразила Брианна и вдруг почувствовала, что к ней возвращается душевное равновесие. Слава Богу!

Старик хитро улыбнулся.

— Он рассказал тебе достаточно для того, чтобы иметь повод, на всякий случай, сопроводить тебя сюда!

Брианна пристально посмотрела на него.

— А вам это нравится, верно?.. — догадалась она.

— Конечно, нравится. Я ведь долго ждал этого.

— Долго ждали чего? — Она не сводила с Гила глаз, не понимая, что у него на уме.

— Того момента, когда встречусь со своей внучкой, конечно, — насмешливо сказал он. Брианна покачала головой.

— Как вы вообще могли знать, что я когда-нибудь приду сюда?

Гил приподнял белоснежные брови.

— Ты — дочь Ребекки! А она никогда ни от чего не убегала в своей жизни!

— Она убежала от вас, — с вызовом напомнила Брианна.

Он замер, и глаза его сузились.

— Это тебе рассказали? — спросил он.

— Это произошло.

Он спокойно выдержал ее взгляд.

— Правда?

Брианна внимательно взглянула на него, понимая, что его спокойствие может лишить ее присутствия духа.

— А разве это не так? — медленно произнесла она.

— Не совсем так, — мрачно ответил он. — Вернее, совсем не так. А вот и Бернс с кофе, — добавил Гил, когда издалека послышался звон чашек на подносе, предвещая появление старого дворецкого.

Гил встал и бесцеремонно сбросил на пол стопку книг, чтобы освободить столик, рядом с которым сидела Брианна.

Брианна наблюдала за ним. Конечно, она ожидала встретить здесь совсем другого человека. Вместо сварливого деспота перед ней стоял одинокий старик. И, хотя он сам, очевидно, в том повинен, это ничего не меняло.

В комнату нетвердыми шагами вошел старый дворецкий с подносом в руках, и Натан встал, чтобы помочь ему. Рядом с кофейником на тарелке возвышалась горка домашних бисквитов, и Брианна поняла, что в доме, очевидно, была кухарка. Но кругом царило такое запустение…

— Налей нам кофе, малышка, — вежливо попросил ее Гил, когда дворецкий удалился.

— Меня зовут Брианна, — твердо сказала она, взяв в руки кофейник.

— Я прекрасно знаю, как тебя зовут. Попробую-ка я печенье.

— Пожалуйста, — откликнулась Брианна. Его губы искривились.

— В тебе все же есть кое-что от характера твоей матери и бабушки тоже, если я не ошибаюсь. Это была настоящая леди, — с грустью добавил он.

Возможно, время растопило лед в этом сердце, немного смягчило его и примирило с былыми воспоминаниями. — Так или иначе, в нем не было ни капли от тирана, каким Брианна представляла его. Гил посмотрел на Натана.

— Ну и что ты думаешь о моей внучке, парень? Натан смутился.

— Э… у нее есть характер, Гил.

— И к тому же она красива, — с озорством подсказал старик.

Натан взглянул на Брианну и нежно улыбнулся, заметив ее смущение.

— Очень красива, — хрипло ответил он. Гилу понравился ответ Натана, и он с довольным видом кивнул.

— А что твоя семья думает о ней?

— Я…

— Молчи, Натан, — сердито приказала Брианна, подавая ему кофе и бисквиты, и, взяв свою чашку, села в кресло. — Мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать его семью.

— Это ведь ты собиралась задавать мне вопросы, гм? — с хитрым видом спросил старик. — Хорошо, в любом случае у меня остался последний вопрос, — добавил он, и его голос слегка задрожал.

Брианна пронзительно посмотрела на него, ее глаза сузились.

— И что же это за вопрос? — осторожно спросила она.

Гил поджал губы.

— Тот же самый вопрос, который я задал твоей матери перед тем, как она убежала. Вернее, тот вопрос, который стал причиной ее побега, — резко поправил он сам себя. — Кто твой отец?

— И она ответила вам? — Брианна затаила дыхание.

— Нет, конечно, — сердито огрызнулся он, нетерпеливо вставая. — Почему, черт возьми, ты думаешь, она убежала?

— Гил…

— Все в порядке, Натан, — остановила его Брианна.

Гил Мэллори сердито сверкал глазами из-под кустистых белых бровей.

— Я хотел знать, кто был отцом ребенка… твоим отцом. Ребекка отказалась назвать его. Мы поругались, и она убежала. — Сейчас он говорил спокойней и почти не волновался.

— Почему вы не пытались вернуть ее обратно? — осуждающе спросила Брианна. — Ей было всего восемнадцать лет, она осталась абсолютно одна, а ведь ваша дочь ждала ребенка!

— Неужели ты думаешь, что я не знал этого, малышка? — ответил он с холодной яростью. — Ребекка не хотела, чтобы я нашел ее, не хотела, чтобы вообще кто-нибудь нашел ее. Она сменила имя. Я нанял людей…

— Зачем? — с вызовом спросила Брианна. — Зачем вы хотели вернуть ее сюда?

— Вовсе не затем, о чем ты думаешь! — Его холодные глаза превратились в узкие щелочки. — Не надо, Брианна, через столько лет нападать на меня, имея обо мне предвзятые суждения, — сердито сказал он. — Ты не знала никого из нас тогда и не знаешь сейчас. А что касается тебя, парень… — он искоса взглянул на Натана, — ты знаешь только то, что тебе рассказали. А в жизни часто все не так, как кажется на первый взгляд. В твоем представлении я был ужасным тираном, но ты не знал… — Он осекся и, прерывисто вздохнув, упал в кресло. Его лицо стало мертвенно-бледным.

— В чем дело? — Брианна сильно побледнела и, наклонившись вперед, с тревогой смотрела на старика.

— Гил? — Натан тоже склонился над стариком. — Гил, в чем дело?

— Таблетки, — сумел произнести Гил и вцепился в ручки кресла, согнувшись от боли. — Найди Бернса, он знает, что делать.

Брианна вспомнила, как старый дворецкий сказал, что сегодня не совсем подходящий день для визита. У Гила Мэллори, судя по всему, был сердечный приступ.

— Я схожу за ним, — Брианна вскочила со стула. — Расстегни ему воротничок, Натан, и последи, чтобы он сидел спокойно.

— Вот что значит расти в семье врача, — пробормотал Гил, когда она выбегала из комнаты.

Откуда он узнал, что ее отец — врач? Брианна сокрушенно покачала головой, поняв, что Гил Мэллори знал больше, чем все они, вместе взятые.

Ей не понадобилось много времени, чтобы разыскать Бернса, сидевшего на кухне за чашкой кофе, но старик никак не мог взять в толк, что ей нужно. Старая толстая кухарка соображала быстрее и протянула ей таблетки.

Брианна поспешила обратно в библиотеку. Гил сидел в том же положении, в каком она оставила его. Таблетка подействовала почти мгновенно. Румянец заиграл на его щеках, хотя выглядел он измождено.

Брианна нахмурилась.

— Я думаю, вам надо немного отдохнуть…

— Я отдыхал больше двадцати лет, — прошептал он и устало закрыл глаза.

С тех пор, как родилась она. С тех пор, как умерла Ребекка…

Он прерывисто вздохнул и, открыв глаза, посмотрел на Брианну.

— Пожалуй, ты права. Я чуток полежу. Но потом хочу поговорить с тобой. На этот раз наедине. Приходи в четыре, — властно заявил он.

Она заметила, что Натана встревожило это предложение, но теперь Брианна понимала, что не должна бояться Гила Мэллори. Он был груб, раздражителен, властен, но все это она могла перенести.

— Я приду в четыре часа, — согласилась Брианна.

— Мне не нравится твое решение, — резко сказал ей Натан, когда они возвращались обратно. Он мрачно хмурился, демонстрируя свое недовольство.

— Но мне необходимо поговорить с ним, — настаивала Брианна. — И я думаю, он может быть более откровенным со мной, если я приду одна. — Ей приходилось почти бежать, чтобы поспеть за Натаном, который шел вперед быстрым, решительным шагом.

Он сердито взглянул на нее.

— Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль своим рассказом.

— Не думаю, что Гил хочет сделать мне больно, — осторожно возразила Брианна. — Он не произвел на меня такого впечатления.

Вообще, чем больше она думала об их встрече, тем больше убеждалась, что Гилу Мэллори было просто приятно, что она пришла навестить его.

— То, что он должен сказать тебе, может причинить тебе боль, — уточнил Натан. Она покачала головой.

— Нет, если он скажет правду.

— А почему ты думаешь, что он скажет правду? — Резко остановившись, Натан сердито взглянул на нее. — Он может сказать все, что ему заблагорассудится, потому что рядом не будет никого, кто сможет его опровергнуть!

Брианна, не дрогнув, посмотрела прямо в лицо Натану.

— Я думаю, он скажет мне правду.

— А как мне объяснить твое отсутствие? — вызывающе спросил Натан.

На ее губах появилась задумчивая улыбка.

— Скажи им, что мы поссорились и я решила прогуляться в одиночестве. Если мы продолжим разговор в том же духе, это будет не сильно отличаться от правды! — вздохнула она.

— Я же стараюсь защитить тебя.

— И я ценю твою заботу.

— Нет, черт возьми! — Натан пришел в ярость, его холодная сдержанность исчезла. — Ты упрямая, неуступчивая, легкомысленная…

— Нет! — ответила она так же яростно, и оба застыли, сердито глядя друг на друга. — Я никогда не отличалась легкомыслием!

— Возможно, но сейчас ты ведешь себя легкомысленно, — осуждающе произнес Натан. — Я не хотел, чтобы ты встречалась с Гилом, не говоря уж…

— Почему, Натан? — Брианна вызывающе посмотрела на него.

— Я только что сказал тебе…

— Чтобы защитить меня, — закончила она за него. — Хорошо, но я уже встретилась с ним, Натан, и, честно говоря, не понимаю, от чего меня надо защищать! Конечно, он довольно груб, но кроме этого…

— Но ведь он еще ни о чем не начал говорить, — возразил Натан. — А ты по-прежнему настаиваешь на том, чтобы вернуться туда одной. Если это не легкомыслие, то я не знаю, как это назвать!

На ее щеках заиграл сердитый румянец.

— Это не легкомыслие, Натан, это мое право! Я благодарна тебе за то, что ты помогал мне всю неделю, но сейчас мне…

— Я больше тебе не нужен! — грубо оборвал он ее, изо всех сил схватив за руки.

— Я этого не говорила! — Она раскрыла рот от изумления.

— Зачем же говорить! — воскликнул он. — Ты просто дала мне понять, что я был всего лишь средством для достижения цели.

— Это неправда, — робко запротестовала она. — Я… ты нравишься мне. — Горячность Натана потрясла Брианну, и потому она постаралась скрыть от него свои истинные чувства.

Внезапно его глаза потемнели, и, склонившись над ней, Натан впился в ее губы жадным поцелуем. Он изо всех сил прижал ее к себе, с неистовством требуя ответа на свой порыв.

Этот поцелуй был ни на что не похож и поразил ее своей властностью. В первый момент Брианна испугалась и хотела немедленно отстраниться от него. Но внезапно ее увлек вихрь страсти, и, отвечая на его горячие ласки, она обняла его за плечи, наслаждаясь близостью сильного мускулистого мужского тела.

Она почувствовала разочарование, когда их с Натаном снова посадили в разных концах стола. Сэм опять оказалась по левую руку от нее, а с другой стороны, во главе стола, сидел Питер Ландрис. Брианна рассеянно слушала веселую болтовню девушки, но сама почти не принимала участия в разговоре. Натан сидел на другом конце стола, рядом с матерью, но Брианна намеренно не смотрела на него.

— Вы поссорились? — прошептала Сэм, когда подали кофе Брианна нахмурилась.

— Извини?

Сэм невозмутимо улыбнулась.

— Ты полностью игнорируешь Натана, а он постоянно бросает на тебя встревоженные взгляды, когда думает, что этого никто не видит. Так что, вы поссорились?

Брианна закусила губу.

— Разве кто-то когда-нибудь ссорится с Натаном?

— Я, — весело ответила Сэм. — Но мы с ним вечно цапаемся. — Она пожала плечами. — Знаю, что порой он бывает немного несносен, но…

— Мы не ссорились, Сэм, — мягко остановила ее Брианна. — Возможно, здесь, в кругу своей семьи, Натан просто смотрит на меня немного по-другому. — Она пыталась объяснить, почему их отношения выглядят холодными.

Сэм была озадачена.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду?.. Брианна вздохнула.

— Сэм, я дочь врача и работаю в приемном покое больницы.

— Я надеюсь, ты не считаешь, будто из-за этого я что-то имею против тебя, — ответила Сэм. — Если так, то это самый большой вздор, который я когда-либо слышала. У тебя обычная семья, как многие другие…

— Я так не думаю, — возразила Брианна. Они сидели за обеденным столом, уставленным хрустальными стаканами и серебряными приборами, им прислуживали слуги, а на кухне хлопотали повара.

— Натан не сноб, — с негодованием заявила Сэм, защищая кузена. — И среди нас вообще нет снобов. Возможно, вчера я кое-что говорила тебе о тете Маргарет, но на самом деле в ней тоже нет снобизма. — Она искоса взглянула на Маргарет Ландрис, которая разговаривала со своей сестрой Клариссой. — Они могут быть очень добрыми, — с чувством добавила Сэм.

Брианна покачала головой.

— Я ничего не имею против твоей семьи, Сэм…

— Это и семья Натана тоже, — напомнила ей девушка. — Господи, ведь невеста Натана была секретаршей, он познакомился с ней в суде!

— Но они разорвали помолвку, — заметила Брианна.

— Но не потому, что наша семья не одобряла ее и то, чем она занималась, — быстро ответила Сэм. — Сара была авантюристкой, и, к счастью, Натан узнал об этом до свадьбы.

Брианне стало больно при мысли о том, что Натан был нужен кому-то для какой-то иной цели, а не ради самого себя. Но в ее случае богатство лишь становилось препятствием на пути к их сближению, а не наоборот!

— Обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду, — пробормотала она.

— Ты не авантюристка, — открыто заявила Сэм.

— Да, — согласилась Брианна, чувствуя, что этот разговор стал слишком серьезным.

— Это каждый видит, даже тетя Маргарет. — Сэм скорчила гримасу. — Все это, — она обвела рукой вокруг, — больше мешает тебе, чем прельщает. Теперь я понимаю: вы с Натаном поссорились из-за этого!

— Я уже сказала, что мы не ссорились, — возразила Брианна. — Я думаю, что мы… все, возможно, произошло слишком быстро для нас обоих. — Она помолчала.

— Вряд ли смогу в это поверить, — сказала Сэм. — Натан никогда не отличался импульсивностью, он всегда все заранее обдумывает.

Возможно, это и так, но Брианна очень сомневалась, что сегодняшнее происшествие в лесу было заранее спланировано. Натана так же испугало пламя их чувств, как и ее!

Она весело рассмеялась.

— Перестань беспокоиться, Сэм, у нас все в порядке.

Но ее слова не убедили кузину Натана.

— Мне не хотелось бы вновь увидеть, как ему больно…

Брианна сжала ее руку.

— Я не собираюсь делать ему больно.

А он, похоже, считал безумием ее желание одной пойти к Гилу. Немного позже они снова поспорили об этом, но Брианна стояла на своем. Они расстались недовольные друг другом, и Брианна все еще злилась, когда вошла наконец в библиотеку, где ее ждал отец Ребекки.

Гил разглядывал ее из-под полуопущенных век.

— Натану не понравилось, что ты пришла сюда одна, — догадался он.

Брианна сердито посмотрела на него.

— Вы знали, что так будет, — прямо сказала она и без приглашения опустилась в одно из кресел, стоявших около камина.

— Он беспокоится о тебе, — пожал плечами Гил.

— А может быть, он просто знает вас лучше, чем я, — ответила она, не желая обсуждать Натана с этим человеком.

Гил выпрямился в своем кресле. Сейчас он выглядел гораздо лучше, чем раньше, на его щеках выступил румянец, глаза блестели.

— Ты хочешь узнать меня лучше, Брианна? — с вызовом спросил он.

Она с трудом проглотила комок в горле.

— Я хочу знать, что произошло много лет назад. Он кивнул.

— И ты думаешь, я могу рассказать тебе.

— Я знаю, что можете, — твердо ответила она. Гил откинулся на спинку кресла.

— Не все, малышка. Я не знаю всего, но могу рассказать то, что мне известно, — добавил он, когда она попробовала запротестовать. — Только сиди спокойно и держи язык за зубами, пока я не закончу. Ты сможешь это сделать?

Ее губы искривились.

— Вы, очевидно, полагаете, что не могу?

— Нет. — Он тяжело вздохнул. — Это так забавно, Брианна. Тебя воспитывали совсем не так, как Ребекку, в совершенно другой семье, ты никогда не знала свою родную мать, и все же вы с ней очень похожи. И не только внешне. Когда я смотрю сейчас на тебя, слышу, как ты говоришь, то как будто возвращаюсь в те далекие времена, двадцать лет назад, и говорю с ней. Я рад, что ты решила прийти сюда, Брианна. Не беспокойся, малышка. Я вовсе не собираюсь сентиментальничать с тобой, я слишком стар для этого. Много лет назад я понял, что моя жизнь кончена и ничего уже нельзя исправить. Люди, которые могут простить меня, уже умерли, поэтому мне ничего другого не остается, как продолжать жить с этим грузом в душе!

— Расскажите мне, — подбодрила его Брианна.

— С чего же начать?.. — Он откинул назад голову и закрыл глаза. — Наверное, с истории сына простого фермера, который полюбил дочь очень богатого человека. В то время этот человек сдавал свою землю в аренду простому фермеру. Между прочим, это история обо мне, Брианна, — сказал он, посмеиваясь над самим собой.

Она уже догадалась об этом, но ничего не сказала, решив просто сидеть и слушать его.

— Джоан была очень красива. Голубоглазая девятнадцатилетняя блондинка, она была моложе меня на целых десять лет. Ее семья жила здесь летом, и я уже несколько лет тайно любил Джоан прежде, чем она заметила меня. Именно поэтому я не женился — к великому огорчению моей семьи. Но в одно лето все изменилось. Джоан не приезжала целый год, она заканчивала колледж или что-то еще, и когда, наконец, приехала сюда на лето, мы начали вместе кататься верхом. Как я любил те времена, любил просто быть рядом с Джоан. Казалось, она чувствовала то же самое, и в конце концов я набрался смелости и попросил ее выйти за меня замуж.

Любовь, которую он испытывал, звучала в его голосе, и, слушая его рассказ, Брианна почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы.

— Я был удивлен, когда она согласилась, и нисколько не удивился, когда ее семья воспротивилась нашему браку. Поэтому мы убежали и поженились, поскольку, по словам Джоан, это был для нас единственный выход. Я знаю, ты думаешь о Ребекке, — добавил Гил, взглянув на Брианну. — Но я скоро дойду и до нее… — Он замолчал. — Семья Джоан пришла в ярость, узнав о нашем браке, но в конце концов ее родители смягчились и подарили нам этот дом. Они приняли Джоан обратно в семью, но меня они так и не признали и не простили мне, что я украл у них дочь. Как ты догадываешься, все предсказывали, что наш брак долго не продлится, что еще больше укрепило мою решимость доказать им обратное. — Он печально покачал головой.

Брианна без труда смогла представить молодого человека, каким он был тогда, и почувствовать восторг, который он испытывал, женившись наконец на любимой женщине.

— Но вскоре я понял, что Джоан вышла за меня, потому что искала спасения от несчастной любви, — с трудом добавил он. — В то лето, когда мы полюбили друг друга, она была так безрассудна и опрометчива, потому что ее любовная связь с другим окончилась полным крахом, этот человек собирался жениться на другой.

Брианна пристально посмотрела на него. Выходит, эта история повторилась двадцать лет спустя… Невероятное совпадение!

Гил спокойно выдержал ее взгляд.

— Какое-то время я ничего не знал, но все открылось, когда родители Джоан подарили нам дом и оказалось, что мы живем по соседству с этим мужчиной!

Брианна посмотрела на него широко открытыми глазами. По соседству?.. Но ведь это Питер и Маргарет Ландрис жили по соседству! Питер Ландрис?..

Гил заметил ужас в ее глазах.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы Натан приходил сюда сегодня.

Брианна с трудом проглотила комок в горле. Не может быть! Но тут она вспомнила, с какой горечью Питер Ландрис говорил о том, чем окончился брак Гила и Джоан, как он смотрел на нее, потому что она якобы напоминала ему Ребекку. Или Джоан?..

Гил прерывисто вздохнул.

— Меня начала мучить ревность, хотя Джоан заверила меня, что их связь закончилась до того, как мы поженились, что она любит меня, а не Питера. Я не поверил ей — как можно любить такого грубого и неотесанного мужлана, как я, после такого утонченного мужчины, как Питер Ландрис! Мной овладела мания удержать Джоан, не дать ей уйти — это единственное объяснение, которое я могу дать охватившему меня безумию! Я считал, что, если мы все время будем вместе, у нее не появится возможности встречаться с кем-то другим. Даже когда она забеременела и родила нашу дочь, до меня не дошло, что девочке тоже необходима любовь Джоан. — Его лицо исказилось от боли, когда он вспомнил о своем наваждении. — Ты веришь, что я говорю правду, малышка? — пробормотал он, глядя на притихшую Брианну.

О да, она верила ему. А как она могла не верить? У него не осталось ничего, даже этого безумного наваждения, которое в конце концов только разрушило его жизнь, так же, как и жизни любимых им людей.

Она кивнула, чувствуя, что ее сердце разрывается от боли за этого старика, который когда-то так сильно любил.

— Ребекка росла, ненавидя меня, — решительно продолжал Гил. — Но теперь меня это не удивляет, ведь я отнял у нее мать. Мы с Джоан много путешествовали, иногда отсутствовали дома целыми месяцами. И даже когда мы бывали дома, у меня почти не оставалось времени для Ребекки, я чувствовал удовлетворение только тогда, когда Джоан полностью принадлежала мне. Джоан, должно быть, не понимала этого, старалась уравновесите наши отношения и любовь к дочери. А потом она умерла. — Его голос задрожал, видимо, в душе Гил снова переживал смерть любимой жены. — И наваждение исчезло вместе с ней.

Так обычно кончаются наваждения… Трагедия. Ужасная потеря. Ад…

— Я лишился своего счастья, — спокойно произнес Гил, — и жизнь навсегда для меня закончилась. А потом меня бросила дочь, которую я совсем не знал и которая от всей души ненавидела меня! Тебе не надо говорить, Брианна, что все могло быть по-другому, — вскричал он, увидев, с какой болью она смотрит на него. — Прошло много лет прежде, чем я это осознал. Много лет. Потому что, веришь ли, несмотря на то, что могли сказать тебе другие, Джоан любила меня. Она никогда бы не приняла меня таким, каким я был, если бы не любила меня.

Выражение его лица смягчилось, когда он вспомнил свою жену.

— Она столько лет пыталась убедить меня в этом. А я просто не… я не мог принять… — Он глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. — Ребекка не хотела знать меня после смерти матери и приезжала сюда только в мое отсутствие. Я тогда надолго отлучался из дома. Я понимал, что ничего не дал своей дочери, но было поздно раскаиваться, ведь Ребекка все равно не простила бы меня. — Он склонил голову. — Я превратил свой брак в настоящий ад для всех, потому что безумно любил Джоан, но в конце концов потерял ее. А наша дочь не могла простить мне те годы, когда она не существовала для меня.

Именно эту историю Натан и его отец рассказывали Брианне, но они не упомянули о безумной любви Гила к Джоан, которая превратилась в наваждение из-за былой любви Джоан и Питера Ландриса!.. И хотя история не становилась от этого менее трагичной, безумная любовь Гила Мэллори объясняла многие его поступки.

— Я старался найти путь к сердцу Ребекки, — продолжал Гил, и его голос задрожал. — Но было уже слишком поздно. Ведь прошло почти тринадцать лет. — Он застонал, понимая, что ему некого винить, кроме самого себя. — За пять лет мы почти не сказали друг другу ни слова. Последний раз мы говорили, когда она сообщила мне, что беременна. — Он на мгновение остановился, затем продолжил: — Она сказала, что ее роман закончился, но меня не касается, кто отец ребенка. Они разошлись, но ребенка она собирается оставить.

— А вы хотели заставить ее от него избавиться! — Брианна не смогла промолчать, ведь этим ребенком была она!

— Нет! — громко выкрикнул Гил. — Напротив, я подумал, что с помощью этого ребенка мы, возможно, станем полноценной семьей. Я хотел заботиться о вас обеих.

— Но она убежала…

— Не от меня! — В его голосе прозвучали сердитые нотки. — Я не жду, что ты поверишь мне. Неудивительно, ведь никто мне не поверил, — с горечью добавил он. — Все считали, что я выгнал из дома беременную дочь и отрекся от нее. Но на самом деле все было совсем наоборот. Беременность Ребекки я считал шансом для нас обоих стать ближе друг другу.

Он отвернулся от Брианны, невидящими глазами уставившись на часы, стоявшие на каминной полке.

— Перед уходом Ребекка сказала, что не хочет растить здесь своего ребенка, что она лучше отдаст его незнакомым людям, чем позволит мне распоряжаться будущим своего внука.

Это сказала рассерженная молодая женщина, у которой было такое несчастливое детство, которая столько страдала… Ребекка чувствовала, что у нее не осталось времени даже для прощения.

Гил снова обернулся к Брианне, его глаза засверкали.

— Что она и сделала, — проскрежетал он. — А через два дня после того, как тебя удочерили, она покончила с собой!

Брианна закусила губу. Эта семья распалась из-за любви, которая была так велика, что ничего не созидала, а, наоборот, разрушала все вокруг.

— Вы не пришли на ее похороны. — Брианна не нашла в себе силы смягчиться и пожалеть этого человека. Ведь он причинил столько страданий, неважно по какой причине.

Гил снова закрыл глаза, с трудом проглотив подступивший к горлу комок.

— Я считал, что выполняю волю Ребекки, возможно, первый раз в жизни, — признал он с отвращением к самому себе. — Я так обижал ее, когда она была жива, поэтому не стал делать этого, когда она умерла.

— А ее ребенок? — спросила, задыхаясь, Брианна. — Ваша родная внучка?

— Внучка, на которую у меня не было прав, — беспощадно отрезал он. — Ребекка ясно дала понять, что не хочет, чтобы я присутствовал в жизни ее дочери, поэтому я снова согласился с ее желанием. Она отдала тебя другим людям, поверив, что они будут любить тебя…

— Они любили меня, — мягко заверила его Брианна.

— Я знаю, — проворчал Гил. — Меня не было рядом с тобой, Брианна, но я знал, где ты, знал, что ты счастлива.

Брианна больше не удивлялась, что так много людей знало о ее существовании, а она жила, не ведая о них.

— А мой родной отец? — решительно потребовала она ответа.

— Здесь я ничем не могу тебе помочь, Брианна, — признался Гил. — Я знаю только, что твоя мать любила его и из-за него убежала отсюда двадцать один год назад. Она отказалась назвать мне его имя. Ребекка только сказала, что их связь уже принесла много страданий другим людям и она не хочет больше никому причинять вред.

Еще один тупик.

Неужели никто не знает, кто ее родной отец?

Похоже, это знает только он сам, но если этот человек не появился много лет назад, когда Ребекка так нуждалась в нем, то тем более он не сделает этого сейчас!