Право третьей ночи

Глава 18

Она стояла на коленях у кровати с залитой кровью подушкой и простыней и плакала. Макс умирал. Он хрипел, и с каждым выдохом, которые становились все реже, у него изо рта лилась кровь. Если бы у Мэйт была целительская магия! Но госпиталь переполнен, маги желтого и зеленого уровня отдали почти все. И она бы отдала, если бы была целителем. Те крохи живительной ауры, которые еще остались в госпитале надо бы поберечь для высших лордов, иначе город останется без защитников.

Твари прорвут границу, и дальше уже их ничто не остановит. В какой-то момент даже показалось, что это случилось.

— Сол… он справится… — Макс коснулся ее руки.

— Я прошу: дождись его.

— Теперь… он… твой… береги…

Она сначала не поверила: неужели все⁈ Макс дернулся и замер. Мэйт беспомощно оглянулась: где целитель⁈

— Мэйт! Сюда! — позвали ее. — Не время плакать!

Раненых все несли и несли. Но вдруг она услышала:

— Мы отбились. Твари отступили.

Это сказал один из солдат, которого только что принесли со стены. По госпиталю прокатилась волна, снимающая всеобщее напряжение:

— Отбились… Закрыли прорыв… Герцог их отбросил…

— Наш лорд-командующий! Он отдал все, что у него было! До капли!

Мэйт села и заплакала. Теперь уже от усталости, от горечи потери и… от радости. Устояли все-таки. Целители немного отдохнут, хотя бы сутки, и многие жизни будут спасены. Надо продержаться. Солард жив, хоть и истощен сейчас донельзя. Говорят, что герцог отдал все…

— Где он⁈ — раздался вдруг до боли знакомый голос. — Макс! Я здесь! Держись!

Мэйт заметалась. Солард здесь! Как только твари отступили, он кинулся к раненому другу. Но не успел. А ей что делать? Снова бежать? Но сил не было. Да и смысла в этом бегстве тоже. Встреча неизбежна. Они в осажденном городе, и прорыв еще не закрыт. Скоро начнется новая атака тварей. Завтрашний день, возможно последний для кого из них. Для нее или для Соларда.

Она, пошатываясь, встала.

— Ваш ординарец умер, ваша светлость, — сказал попечитель госпиталя. — Мы ничего не смогли сделать.

— Умер⁈ Макс⁈ Невозможно!

Она невольно почувствовала эту боль. Виски́заломило, вместо сердца образовалась ледяная пустота. Сейчас эта волна ментальной магии ударит во всех. Отчаянный крик Соларда:

— Не-е-ет!

И Мэйт встала на пути у этой боли. Взгляд герцога переместился на женщину в грязном потном платье, которая едва стояла на ногах, протягивала к нему руки и умоляла:

— Остановись!

— Мэйт⁈

Он сначала не поверил своим глазам. Ему снова чудится. Это от усталости и боли. Такая чудовищная потеря и… находка? Мэйт нашлась⁈

— Мэйт!

— Иди сюда, — позвала она. — Не надо кричать.

Солард медленно приблизился, стараясь не спугнуть видение, осторожно обнял ее, убеждаясь в том, что Мэйт реальна, и уткнулся носом в русую макушку. Такой родной запах. Его Мэйт…

— Как ты здесь оказалась?

— Я была на острове Сантофино.

— Так это ты предупредила об измене маркиза⁈

— Да.

— Почему я не успел, Мэйт? Я ведь мог его спасти, — плечи задрожали.

Макс… ворчун и добряк. На вид простофиля, но как ловко он управлялся с огромным хозяйством красного лорда. И все успевал.

Солард вспомнил ехидное: «что ж вы так нажрались-то, ваша светлость?» Светлость! В устах Макса это звучало не как титул. Скорее снисходительно. Мальчишка ты еще, светлость. А как он обрушился на Соларда, защищая леди Мэйт!

— Ты спас много жизней сегодня, — услышал он ее тихий и лаковый голос. — А Макс… Он решил тебе не мешать. Ты нужен был там, на стене.

— Ты ведь больше не исчезнешь? — он отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Нет. Я буду с тобой.

— Нам надо его забрать и… — он запнулся.

— Похоронить. Ты прав. А еще тебе надо отдохнуть.

— Да отпустите вы меня! — раздался бас лорда Руци. — Вцепились! Сказал же я: в порядке!

— Генрих! — герцог выпустил из объятий Мэйт и резко обернулся. — Ты жив⁈

— Частично.

Граф и в самом деле был весь залит кровью, а левую щеку пересекал глубокий порез. Почти до кости. Хорошо хоть глаз остался цел. Паучья лапа знатно по лорду Руци прошлась. В порту дошло до рукопашной, там от тварей было не продохнуть. Лицо, руки, шея Генриха — все почернело от копоти. Так что лорд сейчас больше был похож на мавра.

— А это как я вижу, леди Мэйт? — радостно спросил он. — Вот и родня нашлась.

— Родня? — удивилась она.

— Генрих женился на твоей сестре, — объяснил ей Сол. — Так что Лердес теперь графиня Руци. И у тебя есть племянник. Ты серьезно ранен, Генрих? — озабоченно спросил лорд-командующий, пока Мэйт переваривала услышанное. Новость была сногсшибательной, что и говорить.

— Да пустяки, — отмахнулся граф.

— У него магическое истощение, — вмешался попечитель госпиталя. — Вся ваша аура в огромных дырах, граф. Вы серьезно ранены. И не закрывайте эту рану рукой, я все равно все вижу.

— Генрих⁈

— Он еле на ногах стоит. Я постараюсь, чтобы шрама на лице не осталось, но мне нужны силы, — сердито сказал маг-целитель. — А лорд Руци пусть пока полежит в палате.

— Я⁈ Лежать⁈

— Генрих, уймись, — строго сказал герцог. — Мы отбили только первую волну. Но ты же сам все видел. Корабли отошли за скалу. Они ждут подкрепления. Новых солдат-убийц. Тебе необходимо как можно быстрее восстановиться.

— Хорошо, я лягу, — сдался лорд Руци. — Но леди, надеюсь, не собирается снова сбежать?

— Даже если бы я хотела, то некуда.

— Мэйт пойдет со мной, — Солард обнял ее за плечи. — Мы больше не расстанемся.

… Вечер вышел печальным. Хоронили Макса и других защитников крепости, которых растерзали пауки.

— Надо поспешить с траурной церемонией, — сказал лорд-командующий. — Возможно, что завтра у нас на это уже не будет времени.

Потом он слушал донесения от лордов. О потерях. И все больше мрачнел. Кроме нескольких сотен солдат погибли три красных мага, еще пять серьезно ранены, это плохо. Хорошо бы затишье в дня три. Но на это рассчитывать не приходится. Максимум сутки.

Вторая волна будет гораздо мощнее. Похоже, у защитников крепости нет шансов. Без грааля им не справиться. Связаться с императором? Солард был уверен, что гра Ферт сейчас мечется на западной границе, где твари тоже активизировались. И в столице что-то происходит.

Ведь гра Сантофино отвечал за внешнюю политику. И вдруг маркиз исчез! Союзники забеспокоились. Император сейчас ищет у них поддержку. На то, чтобы собрать в единую армию всех союзников нужно время. Да и магии у них почти нет, у этих союзников. Недаром такими ценными являются лорды щита.

Трое уже погибли! Ситуация критическая! Солард все больше мрачнел. Но он не должен выглядеть удрученным. О том, как все плохо, знает лишь он один. Остальные должны верить: прорыв ликвидируют.

Управились только к ночи. Героям, в числе которых был Максимилиан, отдали почести. В резиденции лорда-командующего Мэйт и Солард Калверт отказались так поздно, что ужин давно остыл, а слуги отправились спать, отчаявшись дождаться своего господина.

— Нам надо помыться, — со вздохом сказала Мэйт. — Мы сейчас и на людей-то не похожи. Не будем никого будить, сегодня всем досталось. Я сама нагрею воду.

— Давай лучше я. У меня еще хоть что-то осталось.

Солард говорил о магии. Странно, но истощения он не чувствовал. Хотя после такого мощного выброса силы там, на стене, и искры огня не должен был высечь из пальца. Но от усталости падала Мэйт, не герцог. И на кровать девушку пришлось отнести.

— Спи, — сказал он, еле удержавшись, чтобы не покрыть Мэйт поцелуями, от макушки до пяток. Которые отмылись от грязи и стали такими заманчиво розовыми.

Любимая уснула тут же. Он какое-то время сидел у Мэйт в ногах, жадно разглядывая ее лицо. Они не виделись десять месяцев. Так бесконечно долго. Мэйт отметила свой двадцать пятый день рождения без него. И вряд ли был праздник.

Где она была все это время? С кем? Солард невольно почувствовал ревность.

Он готов был простить ей все. Ее слова там, в запущенном садике у Котисуров, когда она так быстро согласилась стать любовницей высшего лорда и тем самым страшно его разочаровала, внезапное исчезновение. Лишь бы не расставаться больше.

Солард был удивлен, что сам он не хочет спать. Сегодня он столько пережил. Ряд глубоких потрясений. Сначала атака низших тварей, потом появления на сцене сгустков тьмы. Критическая стадия прорыва.

Ранение Макса. Его смерть. И Мэйт, которая неожиданно нашлась. Огромная потеря и неоценимая по своей значимости находка. Равновесие.

Душа наполнилась тьмой, и тут же светом. Магия рванула, будто рухнула сдерживающая ее плотина. Потоком. Солард почувствовал, как все в нем меняется. Он все видел и все понимал. Он знал, где сейчас гра Ферт, а где император.

Знал, сколько кораблей еще лежит на дне, и каждый его камешек, каждую впадинку. Знал, что завтра дождь не пойдет, но западнее собираются тучи. Знал, что Мэйт крепко спит, и проснется она не раньше, чем в полдень.

Трудно было сказать, чего он не знал. Это была какая-то неизвестная ему, и пока непонятная сила. Магия? Возможно. Но это слово не совсем подходило тому, что Солард сейчас чувствовал.

Он перевел взгляд со сладко спящей Мэйт на свою правую руку и увидел, что камень в перстне почернел.

«Не может быть!»

Солард потянул его с руки, этот перстень. И он легко снялся. Чего быть не должно. Только пустышку можно стянуть с руки.

Но Солард не пустышка. Он… Грааль⁈

Это было так неожиданно. Так ново. Никто не помнил рождения граалей. Об этом не было ни слова в летописях и даже в легендах. Откуда они берутся, всесильные архимаги? Из вечности. Когда силы света и тьмы сходятся в смертельной схватке. Когда чувства зашкаливают. Когда уже ничто не важно, кроме одного: жить или умереть. И тогда пробуждается невиданная сила, которая ищет сосуд.

Но далеко не каждый для нее подходит. Солард и до этого был очень сильным магом. И сильнейшим в империи менталистом, который мог противостоять даже граалям. Но сосуд до сегодняшнего дня был запечатан.

Любовь — один из его ключей. И боль от потери. Эти сильнейшие чувства открыли потоки вкупе с чувством ответственности за страну. Грааль один из столпов империи, стоящий на пути у нечисти. Его миссия священна.

Солард прислушался к себе. А готов ли он? Пока сила грааля полностью не раскрылась. Не стоит пугать Мэйт. Кто знает, как она отнесется к новому статусу возлюбленного? Все маги перед граалями трепещут. Считают их небожителями, которым все человеческое чуждо. Солард тоже этого опасался.

И объявлять всем о том, что в крепости теперь есть архимаг тоже не надо. Пусть это будет секретное оружие. Которое ударит по врагам, когда они пойдут напролом и будут уверены в своей победе.

Он отыскал среди вещей шкатулку с драгоценностями и спрятал в нее магический перстень. Для грааля все эти атрибуты не имеют никакого значения. Титул, магические артефакты, возраст… Ничего.

Он — сосуд чистой магии. И может черпать ее оттуда, сколько захочет.

Солард тихонько лег рядом с Мэйт. Вдохнул ее запах, такой сладкий. Потому что родной. И закрыл глаза.

Надо поспать. Теперь он знал, что крепость устоит, и уснул спокойно.

… Проснулся он первым. И сразу понял, что уже день. Просто их не будили, понимая, что лорду-командующему надо восстановиться после вчерашнего. Никто не войдет, пока герцог Калверт сам не позовет.

А он чувствовал себя и бодрым, и сильным. И еще счастливым, несмотря на пережитую боль от потери.

Потому что Мэйт никуда не делась, она лежала рядом. Теплая, по-домашнему милая, покрытая золотым загаром. Она, похоже, долго жила на острове, и, коротая дни, гуляла по морскому берегу, подставляя солнцу лицо и руки.

Солард почувствовал нетерпение. Она так долго пряталась, а он никого другого не хотел. А тут желание вспыхнуло с такой невероятной силой, что в глазах потемнело. Пришлось разбудить Мэйт. Поцелуями.

— Посыпайся, маленькая… Подари мне себя…

Ее губы были мягкими, послушными, но пока безответными. И он переключился на более упругие предметы. Мгновенно затвердевшие соски заманчиво вырисовывались под тканью его рубашки. Мэйт пришлось хоть как-то одеть, Солард знал, что она застенчива.

Сначала она думала, что это сон. Ее зовут из той волшебной ночи:

— Иди ко мне…

И его руки, такие горячие и нетерпеливые спускают с плеч ночную сорочку и принимаются ласкать грудь.

Какой чудесный сон! Мэйт застонала, так сладко было ощущать эти губы, как они щекочут сосок, а потом слегка его сжимают. И язык касается вершинки. А нахальные руки уже задирают подол…

Да нет, это уже не сон! И никакая на ней не сорочка! Мужская рубашка, которую успели расстегнуть, и между руками лорда и телом Мэйт никакой преграды больше нет!

— Сол! Что ты делаешь!

— Я скучал… Сними уже эту рубашку. Я хотел ее порвать, но не знаю, в каком состоянии мой гардероб. Поэтому дорожу каждой его деталью. Но лучше тебе ее снять, эту чертову рубашку, мое терпение на исходе.

Сам он уже разделся. Мэйт ощутила, как к ней прижалось горячее и сильное мужское тело. Возбужденное. Вот он, этот меч, который ищет ножны. Похоже, намечается сражение. Мэйт невольно вспыхнула. И торопливо избавилась от одежды.

Теперь они лежали голые, лихорадочно целуя друг друга, Мэйт гладила плечи мужчины, его спину, не решаясь спуститься ниже, а Солард напротив, увлекся женскими ягодицами и помогал себе руками, чтобы прижаться плотнее.

Она чувствовала себя неопытной девочкой, да еще был день. Мэйт прекрасно все видела: курчавые черные волосы в паху мужчины, его восставшую плоть, мускулистые бедра. И даже попыталась закрыться.

— Не отпущу, — он завел ее руки за голову и там удерживал. — Куда ты дела воспоминания, которые я тебе оставил? Давай поищем их вместе.

Она невольно ахнула. Солард медлить не стал. Он и в самом деле соскучился. Она почувствовала не боль, а скорее неудобство там, где их тела слились. Но это быстро прошло. И вскоре Мэйт уже сама рвалась навстречу движению его бедер, которое стремительно учащалось.

Он уже не мог сдерживаться. Как тогда в саду, когда рвал на ней платье. Но Мэйт уже знала этого зверя, и совсем его не боялась. Напротив, эта власть возбуждает. Он настолько в ней нуждается, что боли не причинит. Ему хочется и ей доставить блаженство.

Она чуть сознание не потеряла, когда достигла пика. Ее тело истомилось, поэтому ощущения были, гораздо ярче, чем в первый раз. Что-то нереальное, и словно неземное.

Солард выкрикнул ее имя, и семя так обильно хлынуло в Мэйт, что она невольно подумала о ребенке. Потому что после такой упоительной близости и появляются дети. Дети огромной любви.

А они даже и не подумали о том, чтобы предохраняться.

Когда-то Мэйт бросила герцогу в лицо:

— Я не собираюсь рожать вам ребенка!

Как же она была глупа! Неважно, каким магом он будет, и какой титул пожалует ему император. Это будет ребенок Соларда, благословение Богов. И надо об этом сказать. О том, что и она тогда была не права. Тот разговор в саду, у скромного домика Котисуров надо забыть. И все начать заново.

— А ты по мне скучала? — с улыбкой спросил герцог, нежно промокая подушечкой указательного пальца выступившие над губой у Мэйт капельки пота.

— Нисколечко.

— Быть может, у тебя кто-то был? — его глаза опасно потемнели.

— Да. Мои сны. Ты ведь не оставлял меня в покое. Я просила гра Сантофино стереть эти воспоминания, но он отказал.

— Ты хотела расстаться с моим подарком⁈ — похоже, что он всерьез обиделся.

— Но Сол… Да убери уже руку с моей груди, потому что мне кажется… — она хотела сказать «ты не прочь еще разок», как взгляд упал на магический перстень. То есть, туда, где он должен был находиться.

Мэйт даже подумала сначала, что ошиблась. Это не правая рука лорда, а левая ласкает грудь.

«Нет, правая», — она не верила своим глазам. Но это же невозможно!

— Сол, а где твое кольцо⁈ Ты что, его снял⁈