Предан(н)ая (СИ)

Глава 45.

Они проболтали несколько часов, рассказывая друг другу все, что только можно. Про вкусы и интересы, про детство, про мечты и планы, про прошлые ошибки и заблуждения. Только одну тему обходили стороной — слепота брюнета. Да, еще в самом начале Юлька пыталась было выяснить что да как говорят врачи, но Сережа, напряженно ответив, что все так же, перевел разговор на другое. А она и не настаивала, чтобы не давить на его больную мозоль.

И еще. Юлька скрыла, что приходил Сергей Николаевич. Она мучилась, но не смогла признаться, что до сих пор теряет голову от наглого и бесстыжего блондина. Она оправдывала себя тем, что для Сережи это будет слишком сильный удар, он может подумать, что она с ним из жалости, но в глубине души знала. Она боится, что он не простит. А потерять его она не готова.

Болтать они перестали только глубокой ночью, когда недовольный и слегка пьяный врач, вколол брюнету снотворное, чтобы тот заснул. Они едва успели попрощаться.

А первого после обеда Юлька уехала домой, к родителям. Счастливая и еще более влюбленная в приставучего брюнета. Она без умолку твердила родителям, какой Сережа хороший, не сообразив, что для них оба Сережи стали одним лицом. Ведь о подлости, разрыве, своей детской обиде и трагедии, к которой все это привело, она им не стала рассказывать. Зачем нервировать, думала она, зачем им такие грустные подробности.

Юлька наслаждалась деревней. Только сейчас, когда прожила такие напряженные месяцы, она поняла прелесть тихой и размеренной жизни. Она подолгу каталась на лыжах по лесу, и думала, что надо непременно привезти сюда Сережу, потому что здесь, на свежем воздухе, ему понравится. Даже если зрение не вернется. Потому что, она закрыла глаза, этот лес можно не видеть, но невозможно не чувствовать. Свежий воздух, скрип снега, шебуршание клестов в ельнике, вкус свежести и морозного дня на языке… И это зимой. А летом ему здесь точно понравится.

Новогодние каникулы подходили к концу, и Юлька с нетерпением ждала возвращения в город. Она соскучилась по Сереже. Они созванивались каждый день, для чего она, собственно, и встала на лыжи, ведь по другому до горушки, где ловила связь было не добраться. Но эти короткие разговоры все рано не могли вытеснить из сердца тоску по брюнету. Тем более, он вернулся из Москвы в область. Он почти оправился после аварии, только зрение все никак не возвращалось. Врачи только разводили руками и говорили, что медицина здесь бессильна. Еще никто не научился лечить такие последствия травм. И зрение может вернуться в любой момент. А может и не вернуться.

Сережа, говорил, что совсем не переживает по этому поводу, но иногда Юльке слышалась фальшь в таких словах.

В предпоследний день она вернулась домой несколько позже обычного, хотелось объехать все любимые и полюбившиеся стежки-дорожки. Уже слегка стемнело, и сердце тревожно екнуло, когда Юлька увидела братишку, маячившего у крайних домой.

- Юлька, - заорал он на весь поселок, - давай быстрее! Там твой жених приехал!

Сердце скакнуло в горло и рвано застучало от волнения. Вот ведь. И не сказал же ничего. Обживаюсь, говорит, привыкаю. А сам приехал.

Долетела она до дома в считанные мгновение. Сняла лыжи, мельком, отметив огромный внедорожник у ворот, и вбежала в дом.

- Сережа, привет! - радостно закричала она и осеклась, с трудом удержав на лице улыбку.

За нарытым столом рядом со смущенным отцом и заботливо щебечущей матери сидел Сережа. Подлый блондин. Блондин предатель. Наглый и беспринципный тип.

- Привет, Юленька, - он поднялся и обнял Юльку, панически соображающую что же теперь делать. А Сергей Николаевич, словно почувствовав ее слабость, прямо на глазах всей семьи, склонился и поцеловал ее, своим фирменным, выбивающим почву из-под ног поцелуем. И прошептал, - ты все равно будешь моя, Юленька. Я не отдам тебя этому калеке.

Юлька попыталась было оттолкнуть ее, но он еще сильнее прижал ее к себе и снова обжег ухо дыханием:

- Не стоит нервировать маму, Юля, рассказывая о нашей ссоре. Ты же помнишь, у нее слабое сердце. Так что будь хорошей девочкой, обними меня в ответ.

- Я ненавижу тебя, - ответила со слезами Юлька и подняла руки, обнимая проклятого блондина.

Они сели за стол, прием Сергей Николаевич заботливо усадил ее рядом, и под умильным взглядом родителей положил в тарелку салатик, который невесть когда успела приготовить мама, и налил в стакан компот.

- Ешь, Юленька, а то совсем похудела, - проворковал она над Юлькой, и повернулся к родителям, - а Юля не говорила вам, что меня перевели в Москву и теперь я работаю там. И завтра Юля улетает со мной. Эти несколько месяцев врозь, пока я устраивался в столице, оказались слишком тяжелыми для нас. И я больше не хочу расставаться с ней ни на один день.

Юлькина мама ахнула:

- Так поэтому Юля так страдала? На ней же лица не было сколько месяцев. Мы уж переживали, она ж скрывает все… вот только на каникулы приехала нормальная. А оно вон что, оказывается.

А Юлька сидела и кусала губы, понимая, что ее скрытность, ее снова глупое и детское поведение стали причиной этого инцидента. И, конечно же, она никуда не поедет с блондином. И,вообще, пора прекращать этот цирк. Она открыла рот, чтобы объяснить всем ситуацию, но блондин перебил ее:

- А еще мы с Юленькой решили сыграть свадьбу летом. И она хочет регистрацию здесь, на родине. И мы завтра идем подавать заявление. Все вместе. Это же такое событие, которое мы хотим разделить со всеми вами.

Мама всплеснула руками и расплакалась от счастья, вытирая слезы уголком фартука. Папа гулко прокашлялся и тоже стер слезинку в уголке глаза:

- За такое надо выпить. Давай зятек, не отказывайся.

А Юлька, онемевшая от ужаса, от этой наглой и беспринципной подставы, застыла не в силах вымолвить ни слова.