Предан(н)ая (СИ)

Глава 62.

- Нет, - покачала головой Юлька и всхлипнула, - не ты. Я… это он из-за меня так напился на корпоративе, что неадекватный был. Я его так мучила… и такого ему наговорила. А он напился и решил ко мне ехать, прощения просить.

- Я тоже удивилась тогда, - Василиса вытерла слезы, - он ведь раньше пить пил, но никогда в таком состоянии за руль не садился. А я так рада была, что от проблемы избавлюсь, что и не сказала ему ничего. Но если бы он к тебе поехал, то может и не было бы ничего. И как мне теперь с этим жить, а? Прости меня, Юль… я ж ему, вам всю жизнь испортила. Мне Макс сказал, что все плохо с ним… Как ты думаешь, он меня простит. А?

И Василиса разрыдалась навзрыд, положив голову на скрещенные на столе руки.

- Простит, - Юлька тоже плакала, не сумев сдержать слезы, - Сережа очень добрый.

Они с Василисой расстались далеко за полночь, и если не подругами, то хорошими знакомыми. Васька уехала на такси, потому что они выпили и ту бутылку вина, которую принесла она, и еще парочку, за которыми сходили в ближайший магазин. Вволю наревевшись, обсудив Сережу, папика и Сергея Николаевича в частности и всех мужчин, вообще. Да как-то вышло, что Юлька все рассказала своей новой знакомой. Васька кричала, что Сергей Николаевич сволочь, что она, Юлька, слишком добра к этому предателю. И требовала, сказать Сереже, чтобы он уволил этого негодяя.

Утром Юлька с большим трудом встала на работу. Голова гудела, во рту пересохло и по ощущениям вчера перед сном она пожевала опилки из кошачьего туалета. Проклиная про себя и Василису, собралась на работу. Идти туда не хотелось. Хотелось лечь и лежать дома, дожидаясь, когда пройдет противный гул в голове.

До обеда Юлька дожила с трудом. И когда, заварив себе огромную кружку крепкого черного чая, собралась было перекусить первый раз за весь день бутербродами, наспех наструганными дома, в кабинет ворвалась неугомонная, свежая и полностью готовая к выходу в свет Василиса:

- Юлька, привет! - завопила она во весь голос, привлекая к ним внимание всего коллектива, - ты была права! Я сегодня с утра съездила к Сережке. Он на меня не сердится, говорит, что сам виноват, не надо было в таком состоянии за руль. Надо было на такси ехать. А-а! Я так рада! Прямо гора с плеч!

- Привет, - пробормотала Юлька, в голове от такого крика загудело снова, - не кричи так, пожалуйста.

- Ой, прости, - перешла на свистящий от эмоций шепот Василиса, - голова болит после вчерашнего? Да, ты вчера совсем пьяненькая была. А ведь выпил-то всего ничего…

Она все щебетала и щебетала, а Юлька, тяжело вздохнув, такая жизнерадостность новой знакомой порядком напрягала, хотела было откусить кусок бутерброда.

- Юлька, - шустрая Василиса вырвала треклятый бутерброд прямо изо рта, так что Юлька щелкнула челюстями, не заметив его пропажи, - ты что? Не слушаешь?! Я же говорю, сейчас мы идем в ресторан, отмечать это дело, а потом по магазинам. Хватит тебе в этом тряпье ходить. Ты же красотка, и такую красоту надо подчеркивать. Тем более Сережка нам с тобой денег дал. Так что отказ не принимается.

- Но я не могу, - ошеломленная Юлька даже не смогла возмутиться таким произволом, - я же на работе…

- А! Сережка уже позвонил твоему директору, так что тебя отпустили с обеда. Давай быстрее времени-то мало. О-о-о! Представляю, как вечером Сережка ахнет, когда тебя увидит. Это будет покруче, чем в телеке. Давай быстрее! Ты что, еще не одета? Где твой ужасно-страшный пуховик? Ты его у мамы что ли взяла? Давай-давай. Быстрее, Юлька. Времени в обрез.

Напористая Василиса практически против воли, выволокла вяло сопротивляющуюся Юльку из офиса. Она тараторила без умолку, поэтому у Юльки не было ни единого шанса вставить слово и возмутиться происходящим. Столик в любимом ресторане Василисы, где ее знает даже последняя собака, был уже накрыт. Она сделала заказ до того, как поехала за подружкой. После непродолжительного обеда с бокалом вина для Юльки, для здоровья, неугомонная Василиса потащила ее в торговый центр.

Остаток дня прошел в тумане бесконечных примерок. Юлька перемерила огромные горы одежды. Она даже не всегда успевала увидеть себя в зеркале, до того, Василиса выносила приговор очередному платью или костюму. Она чувствовала себя куклой с огромным гардеробом, попавшей в руки ребенка. Надеть-снять, надеть-снять… белье, брюки, юбки, костюмы, свитеры, кофты, туфли, сапоги, куртки, шубки… слились в единое серо-буро-малиновое пятно шмоток.

- Все, Юлька, на сегодня хватит. На первое время ты, наконец-то, одета. Давай выходи из примерочной и поедем к Сережке. Он уже ждет. Я ему звонила.

Уф, как хорошо, подумала про себя Юлька, а вслух сказала:

- Дай мне мою одежду. Я переоденусь и поедем.

- Ты сейчас как раз в своем, Юль. Не надо ни во что переодеваться. Давай, выходи.

- Нет, дай мне мою старую одежду. Я поеду в ней.

- Ты что?! Зачем тебе эти страшные тряпки? Тем более нет их уже…

- Как это нет?! - Юлькиному возмущению не было предела, - а где они?!

- Так выкинули… мы с тобой давно уже, бутиков пять назад, выбросили их… ну, девчонок попросили выбросить. Так что нет их уже давно. Да и зачем. Они ж старые, Юль. И, уж прости, подруга, совсем тебя не красят. То ли дело сейчас. Представляю, как Сережка обалдеет, когда тебя увидит…

- Нет! - злая Юлька уже кричала, - не увидит! Сережа слепой! Он не увидит!

- Ну зато все остальные увидят. И будут завидовать Сережке. А он тебя потрогает, - расхохоталась Василиса, смутить которую было просто невозможно, - так даже лучше.