Преданный

ГЛАВА 12

Лиллиан

Я опаздываю на тридцать минут на работу, которой у меня нет. К счастью для меня, Аарон спит, поэтому, когда выскальзываю из нашей квартиры, он ничего не замечает.

Меня уволили из «Норт Индастриз» два дня назад.

Я не сказала брату, что меня уволили, и не скажу, пока не найду другую работу. Последнее, с чем мне хочется иметь дело, это его разочарование. И моих родителей. Потому что я знаю, что когда Аарон узнает, те будут первыми, кому он расскажет. Они будут беспокоиться о тех дополнительных нескольких сотнях долларов, которые я посылаю им каждый месяц, так же, как Аарон будет беспокоиться о своем уменьшающемся продуктовом фонде. Поэтому планирую продолжать уходить каждое утро и возвращаться домой вечером в то же время, что и раньше, когда я работала.

Я иду по мокрому тротуару, надеясь придумать план до того, как доберусь до метро, иначе мне придется весь день колесить по туннелям, пока не станет безопасно ехать домой. Не получив рекомендации от «Норт Индастриз», я, похоже, снова возвращаюсь к выгулу собак. Как можно перейти от работы в одной из самых престижных компаний страны к выгулу собак? О, знаю. Я попала в прекрасно расставленную ловушку. Незрелая игра между мужчинами, пытающимися доказать, чей член больше. Но расплачиваюсь за это я.

Мой шаг ускоряется, а гнев нарастает.

Дует ветер, и с неба падает ледяной дождь. Впереди маячит кофейня, и я решаю, что, вместо того чтобы весь день ездить на метро, лучше выпить кофе и попытаться понять, что мне делать дальше.

Не могу поверить, что поцеловала его. Хадсона, появившегося в роли милого близнеца. Очаровательный и уважительный Норт. Идеальная уловка, чтобы нанести максимальный ущерб. Во многих отношениях он хуже Хейса, который хотя бы открыто выражает свое мудачество.

Я заказываю очень большой латте и занимаю столик в углу. Достаю телефон и открываю контакты, надеясь, что она одна.

После нескольких гудков сонный женский голос отвечает на звонок.

— Лили?

— Элли, привет. Извини, я не хотела тебя будить.

— Поздно легла, — говорит она сквозь зевоту. — Все в порядке?

— Да, конечно… — Я ковыряю ногтем картон кофейного стаканчика. — Вообще-то… не совсем. Меня вчера уволили.

— Уволили? — Сонливость в ее голосе развеялась, и в нем появились нотки гнева. — Хейс… вот козел. Что он сделал?

— Это не он. — По крайней мере, не полностью. — Это долгая история. — Мне слишком стыдно рассказывать. — Я хотела спросить, тебе все еще нужна помощь с Диззи и Датчем?

— О, дорогая, мне очень жаль, но у меня есть помощник по выгулу собак. Наверное, я могла бы отпустить его, но…

— Нет, не делай этого. — Я не смогу смириться с тем, что другой человек может потерять работу. У меня вообще-то есть сердце, в отличие от семьи Норт — этих ублюдков. — Если вдруг узнаешь, что кому-то нужна няня для собаки, пожалуйста, дай им мои данные. Возможно, кто-то в твоем доме?

— Конечно, я поспрашиваю.

Я уныло вздыхаю.

— Спасибо. Ну, как дела?

— Занята. Работа была сумасшедшей из-за праздников.

Уверена, что это правда. Со всеми этими праздничными вечеринками и одиночеством, которое приносит сезон, готова поспорить, что Рождество — это пик эскорт-бизнеса.

— И финалы во время всего этого… Это выбило меня из колеи. Слушай, я постараюсь еще немного поспать, но обязательно свяжусь с тобой по поводу собаки, хорошо?

— Спасибо, Элли. Я твой должник.

— Без проблем, милая.

Я ищу объявления о приеме на работу в Интернете, обращаюсь в пару продуктовых магазинов, в розничный магазин, где продаются солнцезащитные очки, и даже попросила бланк заявления у менеджера кофейни. Подумала, почему бы и нет, раз уж я все равно сижу здесь целый день.

В пять часов я начинаю медленно идти обратно в квартиру и молюсь, чтобы Аарона не было дома. Вдвойне молюсь, чтобы он не спросил меня о моем дне. Я ужасная лгунья. Если бы только у меня были навыки обмана братьев Норт.

Тогда, возможно, у меня все еще была бы работа.

Хадсон

Я дал Августу и Хейсу пару дней, чтобы они успокоились, прежде чем обратиться к ним. Если я смогу убедить их, что «Норт Индастриз» лучше с Лиллиан в штате, прибыльнее и что ее идеи ценны, они образумятся и снова наймут ее. Мне нужно объяснить, почему не стал сильнее давить на Бодавея. Но дело в том, что не уверен, почему этого не сделал.

Лиллиан обвинила меня в том, что я специально принес ее в жертву и что я хотел, чтобы сделка провалилась, чтобы наказать Августа. Так ли это? Как бы я ни старался быть не похожим на Августа, возможно ли, что в моей ДНК глубоко закодирована какая-то дрянь, которая делает жестокость неизбежной?

Я стряхиваю с себя тревожные мысли, когда подхожу к помощнице Августа, мисс Вогул. Она встречает меня вопросительным взглядом. Я никогда не появляюсь в его офисе без предварительной записи.

— Хадсон, — говорит она, всегда называя нас по именам, как будто она уже обеспечила себе место мачехи, которого так явно хочет. — Твой отец не говорил мне, что ты придешь. — Она лихорадочно перебирает записки, как будто ищет что-то, что она пропустила.

— Это потому, что он не знал. Не мог бы он уделить мне минутку? — Я ожидаю, что она скажет «нет», поэтому, когда она это делает, я почти не удивляюсь.

— Мне очень жаль. Можешь позвонить ему на мобильный и оставить сообщение. Я уверена, что он тебе перезвонит.

Я не отвечаю.

— Я быстро. — Показываю на закрытую дверь его кабинета. Я не слышу никаких голосов, доносящихся с другой стороны двери. У него должно быть пять минут для своего сына.

— Его здесь нет. Деловая поездка в последнюю минуту. — Ее взгляд перемещается по столу и направлен куда угодно, только не на меня.

— Куда?

— Боюсь, я не знаю.

Мисс Вогул, ты маленькая лгунья. Она не выпустила бы Августа из виду, не зная точно, где он и когда вернется. Она что-то скрывает.

— Можешь сказать ему, чтобы он позвонил мне, когда вернется в город? — Бесполезно пытаться вытянуть из нее информацию. Она сделает все, чтобы защитить Августа.

— Конечно.

Оставляю ее наедине с ее тайной и пересекаю этаж до офиса Хейса. Мой брат в процессе распекания кого-то, поэтому я терпеливо жду снаружи, пока маленький человечек в очках в черепаховой оправе не выходит со слезами на глазах.

— Что ты сделал с этим парнем? — спрашиваю я, заходя в комнату с таким видом, будто мне все по барабану, что на самом деле точно не чувствую.

Хейс перелистывает несколько листков на своем столе и складывает их в стопку.

— Что я могу для тебя сделать, предатель?

Я закатываю глаза.

— Я не предатель.

Он смотрит на меня.

— Выбираешь женщину вместо семейного дела? Это и есть определение предателя.

Я усмехаюсь.

— В каком мире? Я не выбирал Лиллиан вместо Норта. Просто позволил женщине поделиться идеей, которая была действительно чертовски хорошей. Если бы ты не был так настойчив в своем желании сделать все по-своему, ты бы тоже это увидел.

— Неважно, я не собираюсь спорить с тобой об этом. — Он откидывается в кресле. — В чем дело?

Я сажусь напротив него и смотрю ему в глаза.

— Найми Лиллиан обратно.

Он смеется.

— Нет, блядь. Ты с ума сошел? Ты провел с ней четыре дня и знаешь, какое она дерьмо. Независимо от того, как твой член к ней относится…

— Господи, Хейс… — Застонав, смотрю на открытую дверь, надеясь, что никто за пределами офиса его не услышал.

— …логический мозг должен признать, что она вредит этой компании.

— Ты что, ослеп? Если бы ты не пугал ее до смерти, то, возможно, у тебя был бы шанс увидеть, насколько она действительно гениальна. Уволить ее было огромной ошибкой. — Я пожимаю плечами. — Неважно. Ее перехватит один из наших конкурентов, и они действительно прислушаются к ее гениальным идеям и получат за это прибыль.

Он сжимает челюсть.

— Она переходит к нашим конкурентам?

Я практически слышу плеск бензина в его гневе.

Еще одно пожатие плечами.

— Не думаю, что это наше дело.

— Возможно, ты захочешь напомнить ей в следующий раз, когда будет согревать твою постель…

— Мы не трахаемся, Хейс. — Меня уже начинает тошнить от его дерьма.

— …что она подписала соглашение о неразглашении, когда ее нанимали, и я протащу ее задницу через суды, если та поделится какими-нибудь инсайдерскими секретами… Почему ты смеешься?

— И «Оскар» за лучшее исполнение роли злодея достается… — Я качаю головой, потому что, честно говоря, он звучит как придурок. — Это ее идея. Не инсайдерские секреты. Она не собирается свергать компанию, просто хочет много работать и зарабатывать достаточно денег на жизнь. Ты бы знал это, если бы потратил хотя бы полсекунды на то, чтобы узнать ее поближе. — Наклонив голову, изучаю сердитый изгиб бровей Хейса и его сжатую челюсть, и мне кажется, что я наконец-то вижу в нем то же, что и Лиллиан. — Она думает, что ты ее ненавидишь.

Он меняет выражение лица, словно пытаясь стереть с него презрение, как с маркерной доски.

— Я не ненавижу ее.

— Но она тебе очень не нравится. Почему?

Брат пожимает плечами.

— Я ничего не могу поделать с тем, кто я есть, брат.

— Совершенно точно можешь. И можешь начать с того, что наймешь Лиллиан обратно. — Я хлопаю по подлокотникам своего кресла, прежде чем встать.

— Она не подходит для этой компании.

— Тогда зачем ты вообще ее нанял? — Мой вопрос задевает нерв, который мой брат отчаянно пытается скрыть. Я вижу это по тому, как он напрягается и рассеянно поправляет галстук. — Я знаю, что Элли попросила об услуге. Но почему ты это сделал? — Это не похоже на Хейса — делать одолжения для кого бы то ни было.

— Джиллингем рассказала, да?

— Рассказала. — Я наклоняюсь вперед, кладу локти на колени и складываю руки вместе, чтобы они не обхватили горло брата. Он что-то скрывает. Я могу читать его так же хорошо, как свое собственное лицо. — Ты нанял ее и с тех пор ищешь законную причину, чтобы ее уволить.

— Неправда. — Он фыркает. — Я надеялся, что она сама уволится. Но девушка более вынослива, чем кажется.

Так и есть. Маленькая и хрупкая, со стальным духом.

— Знаешь, Лиллиан может подать в суд на «Норт Индастриз» за незаконное увольнение. Тебе придется не только доказать, что она намеренно саботировала сделку с «Ит ох», но и официально заявить, почему вообще ее наняли.

Он двигает челюстью вперед-назад.

Что вообще произошло между Элли и моим братом?

— Лиллиан не будет подавать в суд. Она сильная, а не глупая.

Хотел бы я, чтобы Лиллиан была здесь и стала свидетельницей признания моего брата в том, что он не считает ее глупой. Или слабой.

— Она далеко не глупая, брат. Если мы не возьмем ее обратно с искренними извинениями и повышением зарплаты, у меня такое чувство, что она может доставить тебе массу неудобств.

Он откашливается и перебирает какие-то папки на своем столе.

— Нужно, чтобы Август снял запрет на прием на работу с ее документов. — Он не говорит мне «нет». Прогресс.

— Где он вообще? Я не знал ни о каких деловых поездках, а этот человек никогда не берет отпуск.

В глазах Хейса мелькает понимание. Они с Августом становятся все более похожими друг на друга, и при этом, похоже, они сближаются. Их становится все труднее и труднее различать. Я беспокоюсь за своего близнеца. Его желание завоевать любовь Августа вкупе с неумолимой потребностью в успехе превращают его в бесчувственного монстра. Сейчас он такой, как никогда.

— Он вернется через несколько дней.

Несколько дней. Отлично. Я свяжусь с Лиллиан и дам ей знать… нет. Лучше подожду, пока Август одобрит наем, затем свяжусь с Лиллиан и предложу ей работу с повышением.

Единственное, что мне нужно сделать сейчас, это выяснить, что будет входить в ее обязанности.