Предложение

6

— Нет, ни в коем случае. Я не уеду с тобой ни на день раньше. На данном этапе я не меняю своих планов. Я спланировала все свои встречи и все уже назначенные встречи с различными поставщиками на этот день, я не могу просто взять и уехать.

Прошло меньше двадцати четырех часов с тех пор, как мистер Ворчун-Всегда-Неотразим ворвался в мой кабинет и объявил, что я собираюсь выйти за него замуж. После того как он ушел, я осталась как вкопанная на своем месте, не уверенная, что с этим делать. Я должна была встретиться со своими друзьями за ужином, но сбежала. Мое сообщение об этом в нашем общем групповом чате «Сестринство семи», названном так потому, что оно состоит из жен Семерых, почетным членом которого я теперь являюсь, было встречено криками разочарования.

Почему она называется «Семи»? Потому что в нее входят Семеро — названные так потому, что их семеро, включая брата Лиама Уэстона, — которые вместе управляют «7A», самой успешной компанией по оказанию финансовых услуг в стране. Сюда также входят лучшие половины семи соврано, составлявших «Коза Ностру», которые теперь легализовались.

У всех было адское путешествие, чтобы жить долго и счастливо. Лиам не входит ни в одну из Семерых, но, похоже, его приняли в их основу, точно так же, как меня приняли их женщины. Помогает то, что я уже дружила с большинством из них до того, как они поженились. И потому что большинство из них привязаны друг к другу, а я была единственной холостячкой… Им нравилось слушать о моих подвигах на сцене свиданий, о которых, к сожалению, в последнее время было очень мало сообщений, учитывая, что я все свое время посвящала этой свадьбе.

На мою свадьбу в том виде, в каком она сейчас есть. Осознание пришло само собой. Мой желудок скрутило, и содержимое грозило вскипеть. В этот момент я потянулась за бутылкой текилы, которую держу спрятанной в нижнем ящике своего стола, и сделала несколько глотков. Это помогло до такой степени, что приятное свечение разлилось по моим конечностям. Моя помощница уже ушла, поэтому я заперла свой кабинет, взяла такси и поехала домой.

Отхлебывание еще текилы во время принятия ванны с пеной не сильно помогло, разве что сделало меня достаточно пьяной, чтобы забраться в постель и крепко проспать всю ночь. Я проснулась с легким похмельем и обнаружила, что групповой чат взорвался вопросами о том, где я была. Я проигнорировала их всех и умудрилась принять душ и позавтракать, к этому времени головная боль отступила. Именно тогда от него пришло текстовое сообщение.

Неизвестный номер: Мой офис. 9 утра.

Конечно, я знала, кто это был. Кто еще стал бы призывать меня таким властным тоном? Что не помешало мне ответить: Кто это?

Неизвестный номер: Не опаздывай.

Фу! Кто ставит точку в конце своих текстовых сообщений? Мистер Скряга-Всегда-горяч-в брюках — вот кто.

Я так сильно сжала телефон пальцами, что у меня до сих пор остались следы на ладони, свидетельствующие об этом. Я чуть не выбросила телефон в окно… Но потом он начал звенеть ответами от поставщиков, с которыми я связалась вчера, когда я все еще была в муках планирования свадьбы Лайлы.

Именно тогда до меня дошла грандиозность стоящей передо мной задачи. Я все еще должна довести эту свадьбу до финиша — только на этот раз в качестве невесты. Сказать, что у меня перехватило дыхание при этом осознании, было бы мягко сказано.

Честно говоря, помогло то, что было уже половина девятого утра, а я должна была быть где-то в девять. Это означало, что я могла отложить остальную часть своего нервного срыва. Я доехала на метро до адреса офиса, который мне написала его помощница. Конечно, он попросил бы свою помощницу сделать это. Он не мог пасть так низко, чтобы сделать это сам.

Я добралась до офиса с запасом в пять минут, затем слонялась по вестибюлю, пока не пробило десять минут десятого. Только после этого я подошла к стойке регистрации, и меня сопроводили к лифту, расположенному в стороне от остальных. Там сотрудник службы безопасности помахал карточкой-ключом и нажал кнопку верхнего этажа, где расположен его офис. Теперь я хмуро смотрю на придурка, который сидит напротив меня за столом в своем офисе в башне из хрома и стали в самом сердце делового района Лондона.

По правде говоря, я благодарна ему за то, что он решил провести эту встречу в этой обстановке, а не в баре или, не дай бог, у себя дома. Конечно, мне придется переехать туда, как только мы вернемся со свадьбы — как он уже сообщил мне, — но это означает, что мне не придется осматривать что-то столь интимное, как его дом, рано или поздно. Я благодарна за это.

Я сообщила ему, что еще не приняла решение по поводу его предложения. Он притворился, что не слышит меня, и подтолкнул в мою сторону пачку бумаг.

— Все, что я сказал, есть здесь. Возможно, ты захочешь, чтобы твой собственный адвокат ознакомился с ним, прежде чем ты его подпишешь.

Я не обращаю внимания на газеты.

— Ты слышал, что я сказала?

— Ты слышала, что я только что сказал? — Он свирепо смотрит на меня в ответ.

Какое-то мгновение мы смотрим друг другу в глаза. У него есть маленькие морщинки, которые расходятся от уголков глаз. У него такие острые скулы, такая идеальная скульптура, что я наверняка порезалась бы словно бумагой, если бы провела по ним пальцами. Что касается его челюсти? Она квадратная и жесткая, с намеком на ямочку на подбородке. Я имею в виду, да ладно. Обязательно ли у него должна быть эта небольшая ямочка на подбородке? Мог ли этот мужчина выглядеть хоть в чем-то еще лучше? И его волосы… Не заставляйте меня начинать с этого. Эти его густые темные пряди, зачесанные назад с лица. Я прикасаюсь к своим собственным волосам, которые мне нравится распускать по плечам. Мне придется что-то с ними сделать к свадьбе, а потом, скорее всего, мне придется делить с ним комнату после того, как мы поженимся. Нет, ни за что.

— Я не буду с тобой спать в физическом плане, — выпалила я.

Он выгибает бровь.

— Я также не собираюсь спать с тобой в одной постели.

— Нам придется притвориться, что мы завершаем свадьбу…

— В уединении нашего дома, где никто не узнает, есть ли у нас отдельные спальни.

— Ты думаешь, у меня возникает искушение прикоснуться к тебе? Позволь мне прояснить любую путаницу раз и навсегда. Ты меня не интересуешь, за исключением того факта, что ты будешь моей сотрудницей до тех пор, пока не родишь ребенка.

Он произносит «ребенка» таким же тоном, каким можно было бы сказать: «Не забудь забрать вещи из химчистки.»

— Значит, я была права. — Я вздергиваю подбородок. — Ты засранец.

Он пожимает плечами.

— Ты хочешь, чтобы твои адвокаты проверили бумаги, прежде чем ты их подпишешь? Или ты можешь подписать их как есть. В любом случае, мне все равно.

Я сжимаю пальцами подлокотники кресла, в котором сижу. На самом деле это удобное кресло. Без сомнения, он хочет внушить ложное чувство безопасности тому, с кем встречается. Но меня ему не одурачить. Нет. Н-е-а, я точно знаю, что он за человек. Кто-то, кто достигнет своих целей, независимо от того, кому ему придется причинить боль или чем ему придется пожертвовать на этом пути. Что ж, на этот раз он выбрал не ту женщину.

— Я не Лайла. Я не собираюсь позволять тебе помыкать мной.

— О? — Он поворачивается к стоящему перед ним компьютеру и продолжает сканировать все, что написано на экране.

— Я уже сказала тебе, что не соглашалась на это.

— И мы с тобой оба знаем, что ты собираешься это сделать. Я предлагаю тебе отбросить свои колебания и сосредоточиться на планировании свадьбы, на которую у тебя теперь есть ровно, — он смотрит на часы, — три дня.

— Три? — Я кричу. — Шесть дней. У меня есть шесть дней. Это сто сорок четыре часа, придурок.

Он смеется. Этот ублюдок на самом деле смеется надо мной.

— Просто проверяю тебя, — ухмыляется он.

Придурок! Я делаю еще один вдох и запихиваю гнев поглубже в себя. Боль вспыхивает в моих внутренностях, затем исчезает.

— Я полагаю, ты все еще хочешь продолжить этот цирк, который запланировала?

Цирк? Он назвал работу, которую я вложила в планирование самой эпической «свадьбы века», цирком? Ублюдок. Я сжимаю пальцы вместе, затем поджимаю губы.

— Это не цирк, ты, клоун. Это великолепная свадьба в другом месте. Кроме того, ты сказал мне, что я могу спланировать мероприятие так, как захочу. Свадьба моей мечты, помнишь?

— Как я могу забыть? — он говорит это тоном, подразумевающим прямо противоположное. Затем, словно спохватившись, он добавляет: — Конечно, я всегда могу передумать, и мы могли бы сбежать

— Что? — Мое сердце колотится о грудную клетку. Мой пульс гудит, как у стрекозы, пойманной в сеть. — Все приготовления сделаны. Влиятельные люди и пресса ожидают от нас эксклюзивов. Планы мероприятий в самом разгаре… Мы не можем сбежать. Это было бы…

— Если ты не подпишешь этот контракт…

Я выпрямляюсь во весь рост.

— Ты меня принуждаешь?

— Я просто констатирую факт.

— Ты сукин сын.

— И твой будущий муж. — Его улыбка становится шире.

— Пошел ты.

— Нет, если ты меня хорошенько не попросишь.

Гнев нарастает в моей груди. Мой пульс учащается. Я так хочу взять этот контракт и разорвать его, но я не могу. И он это знает. О, я бы так хотела поменяться с ним ролями. Однажды все козыри будут у меня на руках, и тогда… Посмотрим, как он себя почувствует.

Я наклоняюсь, беру одну из его ручек, затем переворачиваю контракт и ставлю свою подпись.

— Вот. — Я бросаю ручку на стол. Она отскакивает, ударяется об пол и катится к стене.

Я поднимаю взгляд и вижу, что его челюсть напряжена, ноздри раздуваются. На его виске вздувается вена. Он зол. О, хорошо. Глухой удар удовлетворения скручивается в моей груди.

— Подними, — говорит он мягким голосом.

— Нет.

Его взгляд сужается.

— Что ты сказала? — От него исходят гнев и странное возбуждение. Его глаза блестят. Краска заливает его черты. Если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он был взволнован. О чем я только думаю? Я его совсем не знаю. Может быть, он взволнован. Волоски у меня на предплечьях встают дыбом. Я делаю шаг назад, затем выпячиваю подбородок.

— Я сказала «нет». Подними сам, придурок.

— Не называй меня так.

— А почему бы и нет? Ты вел себя как придурок с того самого момента, как я тебя встретила. Я никогда не понимала, что Лайла нашла в тебе. Я рада, что она от тебя избавилась.

— Но это не так. — Он медленно поднимается на ноги и продолжает.

Мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Принять вызов. Я забыла, какой он высокий… какой большой этот человек. Его плечи настолько массивны, что закрывают вид на окна позади него.

— Подними. Эту. Чертову. Ручку, — произносит он сквозь стиснутые зубы.

— А если я этого не сделаю?

Он вытягивает руку, дергает за манжету, затем за другую. Затем он опускает руки по швам и сверлит меня свирепым взглядом.

— Никто не говорит мне «нет». Никто.

Я фыркаю.

— Я только что это сделала, на случай, если ты не заметил.

— О, я действительно заметил. — Он крадучись выходит из-за своего стола и направляется ко мне.

Мои колени дрожат, и я наполовину отворачиваюсь от него. Я бросаю взгляд в сторону двери, и он прищелкивает языком.

— На твоем месте я бы этого не делал.

— Ты меня не напугаешь, придурок.

Он моргает, казалось, на мгновение застигнутый врасплох.

— Ты прошла курс дешевых оскорблений?

— Нет, я просто провожу время в компании нормальных людей, таких, каких ты никогда не узнаешь, потому что проводишь все свое время в этой башне из слоновой кости, отрезанной от реального мира.

— Мир, в котором я живу, учит меня всевозможным навыкам, маленький кролик. — Он делает еще один шаг вперед, и я отступаю назад.

— Не называй меня так.

— Боюсь, это имя подойдет тебе, когда ты…

Я разворачиваюсь и бросаюсь к двери, затем вскрикиваю, когда сильные пальцы сжимают мое запястье. Меня разворачивают и дергают вперед. Я падаю на его массивную грудь. Бергамот, мята и что-то мускусное — его аромат окутывает меня. Я утыкаюсь носом в его рубашку, делаю глубокий вдох, и у меня кружится голова.

Затем, так же внезапно, меня отпускают. Я отшатываюсь, но он не поправляет меня. Я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что он смотрит на меня сверху вниз с непроницаемым выражением лица.

— Лучше не начинай то, что не можешь закончить, — огрызается он. Он отступает назад, и воздух проносится между нами.

Я набираю полную грудь воздуха, уже скучая по его запаху, теплу его тела, ощущению его твердого, как камень, пресса под моими ладонями.

Он опускается в кресло и снова поворачивается к экрану.

Думаю, теперь я свободна.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но его голос останавливает меня.

— О, и я заеду за тобой сегодня в 5 часов вечера.

Я оборачиваюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты познакомишься с моей семьей.

— П-познакомлюсь с твоей семьей?

— Вообще-то, моей мамой. Ты же не думала, что я собираюсь преподнести ей сюрприз в виде новой невесты на моей свадьбе, не так ли?

Да, это именно то, о чем я подумала.

— Я… Я не смогу прийти сегодня вечером. Мне нужно поработать над оставшимися приготовлениями.

— Найми дополнительных людей. Ты ни за что не сможешь выполнить все самостоятельно в такие сжатые сроки.

— Я не позволяю кому попало работать над моими проектами.

— Конечно, ты, должно быть, работала с надежными поставщиками в прошлом? Найми побольше таких людей. Видит бог, я плачу достаточно за это проклятое мероприятие.

— Если присутствовать на собственной свадьбе — такая рутина, почему бы тебе ее не отменить?

— И лишить тебя шанса устроить «свадьбу века»? — Он ухмыляется, затем наклоняет голову. — Конечно, мы могли бы сбежать…

— Ни за что. Пресса и влиятельные лица ожидают эксклюзивов. Отменить его на данном этапе было бы катастрофой и…

Его улыбка становится шире. Я поджимаю губы. Черт, я снова повелась на его идиотские комментарии.

— Нам нужно будет провести еще одну репетицию.

Улыбка мгновенно исчезает с его лица.

— Ни за что, черт возьми.

— Да, черт возьми. В этом квартале появилась новая невеста, парень. Следовательно, нам нужно еще раз порепетировать.

Он расправляет плечи.

— Ни за что на свете я снова не пойду к алтарю — если только это не настоящее мероприятие.

— И даже тогда это не настоящее мероприятие, — бормочу я себе под нос.

— Что это?

— Ничего. — Я кашляю. — Не рекомендуется выходить на свадебный алтарь, не отрепетировав это хотя бы один раз.

— Я воспользуюсь своим шансом.