Предложение плейбоя

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– Ты сейчас на коне, не правда ли? – сказала Люсиль, размешивая ложечкой сахар в чашке с капуччино. – И не только потому, что сегодня утром у тебя на работе с успехом прошла репетиция. Ты обрела наконец истинную любовь кроме того разве я не говорила тебе, что жизнь полна неожиданностей? Поэтому не надо бросаться сломя голову, куда бы то ни было. Не подписывай с ним никаких брачных соглашений и, если он изменит тебе вскоре после медового месяца, пошли его сразу же куда подальше!

Мишель рассмеялась.

– В этом нет нужды, Люсиль. Сегодня я тоже прониклась твоим цинизмом по отношению к мужчинам. Если бы наш разговор состоялся еще в субботу утром тогда, может быть, ты бы меня испугала. Но сейчас – нет.

– Всего два дня – и ты уже в этом убедилась? А не думаешь ли ты о том, Что вряд ли по случайному совпадению именно в пятницу папаша Гаррисон, который держит в руках все состояние семьи, ненароком упомянул о том, что хотел бы женить сына и наследника… Он, может быть, просто прика… посоветовал своему сыну признаться тебе в любви с перспективой сделать предложение?

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Эта мысль тоже приходила мне в голову. Но даже после такого приказа Тайлер не смог бы пойти против себя. Почему он сделал предложение мне? Я спрашивала себя об этом. Что мешало ему выбрать какую-нибудь роскошную куколку, если все, чего он хочет, это иметь пригодную для выхода в свет жену, которая родила бы ему детей? Нет, Люсиль. Тайлер любит меня. Я не знаю, когда, почему и как это произошло, но он меня любит. Я могу сказать об этом с полной ответственностью. Он был так нежен со мной в эти выходные. Даже любовью мы занимались совсем по-другому.

– Как это – по-другому? Неужели еще лучше? Что может быть лучше того, о чем Ты мне рассказала в понедельник?

– Не лучше… Но все приобрело какое-то особое значение. Все преисполнилось… любовью.

– Послушай, милая, я не хочу тебя расхолаживать. Честно. Но я не думаю, что такой роскошный мужик, как Тайлер, захочет выбрать себе куколку-жену. Он выберет ту, с которой можно будет нормально жить, с которой можно будет обо всем поговорить, которую он найдет умной, интересной и, конечно, привлекательной. С его темпераментом уродина ему не годится.

Люсиль подняла чашку с кофе, но так и не донесла ее до рта, поставила на место и снова принялась теоретизировать:

– Я совсем не берусь утверждать, но стоило мистеру Гаррисону-старшему немного поагитировать сына, как его исполнительный наследник тут же подыскал подходящую кандидатуру для женитьбы. Кто может быть лучше, чем его старая подруга Мишель? На самом деле никто не знает, как это происходило. Ведь в тебе сосредоточены все совершенства, какие он только может пожелать.

Во-первых, тебя никогда не интересовали его деньги. Это хорошо. Мужчины не любят становиться объектом меркантильных устремлений. Во-вторых, ты ему ровня по интеллекту. И, наконец, ты свободна, потому что Кевин женился на другой. Поэтому он отправился на охоту тогда, когда убедился в том, что она может закончиться вполне удачно. После свадьбы вы, словно в дивном сне, будете заниматься любовью, потом выпадете на целую неделю в осадок. И хорошо сделаете. Потом ха-ха – он приведет тебя домой к своим мамочке и папочке и покажет им, какой он хороший мальчик, скрывая свой истинный облик Казановы… Проще говоря, тебя поймают на крючок – с помощью лески и грузила.

В течение всего ланча Мишель пыталась противостоять Люсиль, которая рисовала ей безжалостный образ Тайлера с усердием и мастерством достойными фрейлины королевы. «Тайлер не лжец, и никогда им не был, – уверяла она Люсиль. – Он просто ненавидит по потребителей и жуликов. Он не способен на холодное обольщение. Это вообще не свойственно его характеру!»

И к окончанию совместного завтрака она убедила подругу. Та даже согласилась прийти на их свадьбу в качестве одной из подружек невесты. Но пока Мишель медленно шагала по направлению к своему офису, она вдруг осознала, насколько обманчива ее восторженная радость. Когда она вернулась на свое рабочее место, и спустя несколько минут Тайлер позвонил ей, она знала, что голос ее звучит безжизненно.

– Как прошла репетиция? – спросил он.

– О, спасибо, все хорошо…

– Ты чем-то расстроена?

Она попыталась встряхнуться.

– Прости, возможно, это естественная реакция на все переживания, которые я испытала сегодня утром. Мне придется усиленно потрудиться перед презентацией. Это большая нагрузка.

– Я представляю. Но из того, что ты говорила мне вчера вечером, я заключил, что тебе не о чем, беспокоиться. Все сотрудники работают блестяще. В том числе и ты. Изменить прежний слоган «Мы одни подаем еду» на новый – «Единственный, кто может обслужить», а затем проводить рекламную кампанию, обыгрывая буквы SOS[2] это гениальный ход. Мне понравились твои идеи для телевизионной рекламы особенно та, про необитаемый остров, на котором высадились потерпевшие кораблекрушение. Они нарисовали на песке огромный сигнал «SOS», и вот над ними появляется вертолет, но вместо того, чтобы взять людей на борт, им сверху кидают маленькую коробочку с едой и надписью «SOS». Юмор поможет продать все, что угодно, – так же, как и секс.

Мишель хотела бы не слышать последних слов. Но раз они были произнесены, у нее возник вопрос: а как можно было назвать то, чем он сам занимался все это время?

– Мишель? Ты слышишь меня?

– Да, извини. Я как раз думала о проведении рекламной кампании. Ты… не рассказывай о моих идеях никому, хорошо? Я имею в виду… нам нельзя выпускать их из рук раньше пятницы. И конкуренты ничего не должны знать наперед.

– Мой рот на замке. А кто конкуренты, ты знаешь?

– Нет. «Паккард-Фуд» молчит. Но кем бы ни были конкуренты, они представят свой проект раньше нам назначили время после утреннего чая. Они сказали, что сообщат Гарри о своем решении в тот же день.

– Когда ты стоишь у руля, твоя команда имеет большие преимущества.

Мишель напряглась.

– Тебе не следует мне льстить, Тайлер, – резко сказала она.

Он замолчал, и она почувствовала себя виноватой Но после Кевина любые комплименты вызывали у нее неприятную тревогу.

– Где состоится презентация? – холодно спросил Тайлер, готовясь завершить разговор.

Мишень удивилась: Тайлер обыкновенно не оставлял ее выпады без внимания и всегда наносил ответный удар.

– В их главном офисе в деловом центре. А почему ты об этом спрашиваешь?

– В пятницу у Клео – день рождения. И я собираюсь пригласить ее куда-нибудь пообедать. Мне хотелось бы знать, сможешь ли ты к нам присоединиться. Я закажу столик в ресторане там же, в деловом центре. Буду рад, если вы подружитесь.

Мишель не могла представить себе, что она и Клео когда-нибудь станут подругами.

– Я думаю, что не смогу подготовиться к этому событию, Тайлер. У меня не будет времени…

– Хорошо. А как насчет сегодняшнего вечера?

– Ты жаждешь увидеться со мной сегодня?

Неужели он думает, что теперь она будет заниматься с ним любовью каждую ночь?

– Да. А почему бы и нет? На этой неделе я более-менее свободен.

– Счастливый.

– Ты сегодня явно не в настроении. Давай вечером сходим куда-нибудь, поужинаем и потанцуем. Найдем что-нибудь особенное. Ты еще ни разу не позволяла Мне это сделать.

«Я уже очень мало чего тебе не позволяла», – подумала она с горечью.

– Я не люблю ужинать в будни вне дома.

– Хорошо. Я приеду к тебе. У тебя есть шанс продемонстрировать свое кулинарное искусство.

– Я не хочу перекармливать тебя своими женскими талантами.

– Ты что, хочешь поссориться, Мишель? – наконец вспыхнул Тайлер. – Или ты будешь следить за своими словами, или получишь то, чего добиваешься. – И с этими словами он бросил трубку.

Она, как парализованная, смотрела на молчащий телефон, и ее охватил стыд. Что с ней случилось? Как она могла позволить Люсиль испортить ее мнение о Тайлере и разрушить самое лучшее, что когда-либо с ней происходило?

Дрожащими пальцами она набрала номер его мобильного телефона. Прошло несколько ужасных секунд, и ей показалось, что он не желает отвечать. Наконец раздался его сдержанный и холодный голос.

– Это я, Тайлер, – глупо сказала она. – Я очень сожалею. Не понимаю, что на меня нашло. Я ужасно себя вела. Пожалуйста, прости меня. Пойдем сегодня поужинаем и потанцуем. Я этого хочу. Пожалуйста, ответь.

Он колебался, и ее сердце замерло.

– Хорошо, – сказал он по-прежнему холодно. – Когда?

– Что – когда?

– Когда за тобой заехать?

– О… – Мишель вздохнула с облегчением, – семь часов – не очень рано?

– Ты можешь пропустить телевикторину, – сказал он язвительно.

– Я уже объелась телевикторинами – воскликнула Мишель, и Тайлер засмеялся.

Это был самый радостный для нее звук.

– Нет, этого нельзя допустить Я буду у тебя в семь, мы посмотрим передачу вместе, а в половине восьмого укатим в ресторан. Но предупреждаю тебя – отныне никто не будет лишен свободы действий.

– Ах ты, растленный тип, расточительный гуляка!

– Деньги – презренный металл, милая моя.

– Засунь свои деньги куда подальше.

– Держу пари, что деньги ни при чем, когда дело касается меня, я сам представляю из себя ценность.

– Если ты предложил пари, назови ставку.

– Проигравший станет рабом-любовником на всю ночь. Он или она должен будет выполнять приказания другого без всяких колебаний и сомнений.

Мурашки возбуждения пробежали по ее коже. Он действительно был распутным дьяволом. Но разве теперь она могла от него отказаться? С другой стороны, она была уверена в том, что получит удовольствие. И соблазнительная мысль, что он может стать ее рабом-любовником на всю ночь, увлекла ее и повела за собой.

– По рукам! – согласилась Мишель с некоторым самодовольством. Она не была уверена в том, что когда-нибудь они еще раз заключат подобное пари, и она его выиграет. Именно в этот раз она должна победить Тайлера.

– Ты коварный дьявол! – пылко воскликнула она в двадцать три минуты восьмого. Телевикторина закончилась, и Мишель проиграла. – В прошлый раз ты специально позволил мне выиграть!

Развалившись в кресле, он улыбался ей довольной и многозначительной улыбкой.

– Но почему же мне удалось выиграть на этот раз?

– Потому что ты – коварный дьявол, как я уже сказала!

– Пойдем, не надо строить из себя обиженного проигравшего. – Он поднялся, необыкновенно привлекательный в классическом синем пиджаке, ослепительно белой рубашке и темно-серых брюках, невозмутимо прошагал к входной двери, встал около нее и повернулся к Мишель.

– Иди ко мне, раба-любовница, – позвал Тайлер.

Мишель медленно встала, все еще испытывая досаду от проигрыша. Но когда она подошла к нему, ощущая напряжение во всем теле, то внезапно уловила странное выражение, застывшее в его глазах. Ее огорчение сменилось изумлением. Разве когда-нибудь Кевин так смотрел на нее?

Ни разу.

Она все еще не была одета для выхода, на ней было простое черное шерстяное платье, и в тон ему – пиджак до бедер. Аккуратно подстриженные волосы, спадавшие на плечи, были распущены. Украшения отсутствовали.

Но ей все-таки пришлось побеспокоиться о своем макияже, подкрасить глаза и брови, использовать губную помаду подходящего для поцелуев алого цвета. Вдобавок она слегка спрыснула себя туалетной водой.

Тайлеру, казалось, нравилось смотреть на финальные приготовления.

– Ну что? – спросила Мишель полушепотом, замерев перед ним.

– Скажи, что ты меня любишь.

Эта просьба привела ее в замешательство.

– И все? И это все, что ты от меня хочешь?

Он удивленно поднял брови.

– Тебе трудно это сделать?

– Нет.

– Тогда скажи.

– Я… я люблю тебя.

– Звучит не совсем убедительно. Скажи снова. И прибавь мое имя. Скажи: Тайлер… я тебя люблю.

– Тайлер, – сказала она, и ее голос прозвучал неожиданно низко, – я люблю тебя.

– Гораздо лучше. А теперь поцелуй меня.

– Поцелуй меня?..

– У тебя сегодня все в порядке со слухом?

Мишель поцеловала его. Долгим нежным поцелуем.

– Неплохо, – похвалил он, когда она оторвалась от его губ. – А теперь слушай, рабыня. Ты будешь говорить мне, что любишь меня, каждые полчаса, пока мы будем гулять, и каждый раз сопроводишь признание поцелуем. Настоящим поцелуем. Неважно где мы будем в это время находиться и чем заниматься. И тебе запрещается в назначенный момент отлучаться в дамскую комнату или куда-нибудь еще. Я объяснил достаточно ясно?

– Да, – пробормотала она, и голова у нее пошла кругом.

Это был самый романтичный вечер, какой Мишель когда-либо проводила в жизни. Она целовала его в свете огней, когда они шли к прибрежному ресторану, а затем в баре, когда заказывали коктейль. Она целовала его, когда подавали закуски, а потом когда принесли горячие блюда, а затем подарила ему интимный поцелуй во время танца. Она целовала его, когда настало время десерта, последний раз – между двумя чашками кофе, и за каждым поцелуем следовало признание в любви.

Как только Мишель порывалась произнести эти слова, Тайлер внимательно глядел в ее глаза, и она чувствовала, что каждый раз признается ему в любви все с большей страстью. Ее поцелуи становились все более горячими и жаждущими. В конце концов, она перестала думать о том, кто на них смотрит и что о них думают. Ее мысли были заняты только Тайлером. К тому времени, когда они вернулись к ней домой, она изнемогала от желания. Они даже не дошли до спальни. Тайлер овладел ею прямо на полу, в холле, и стон, вырвавшийся у них одновременно, эхом отозвался в темноте квартиры.

На утро Мишель проснулась с ощущением полного счастья.

– Жаль, что я не смогу провести с Клео вечер, – сказала она, уютно прижавшись к Тайлеру. Она, наконец, решила, что ей следует подружиться с его сестрой. – Может быть, пообедаем сегодня вместе с ней?

– Нет, Она уехала с Хью. Не беспокойся. Встретимся с ними в другое время. Ведь у нас впереди – целая вечность.

– Конечно, конечно, в другой раз. – И она улыбнулась ему открытой и радостной улыбкой.

Он ласково поцеловал ее в нос.

– Ты была такой послушной рабыней.

– А ты – таким великолепным хозяином.

– Я бы лучше хотел быть великолепным милым мужем.

Почему она вздрогнула, а затем отпрянула от него? Определенно, ей не следовало сомневаться по поводу его намерений. Он мог бы попросить ее вчера о чем угодно, но у него были романтические запросы, а не просто желание насладиться чувственными удовольствиями.

– Может быть, я говорю об этом преждевременно? – спросил Тайлер, когда Мишель встала с кровати и нырнула в халат. Голос Тайлера звучал холодно, но она расслышала в его интонации острые нотки.

– Да, немного – ответила она, поворачивая к нему лицо.

– Я вижу.

Она сомневалась в том, что он «видит». Но ей казалось, что сейчас – не лучшее время для объяснений. Его лицо стало непроницаемым, а глаза… да, в его глазах не было радости.

– И сколько тебе понадобится времени, чтобы утвердительно ответить на этот вопрос? – спросил он весьма резко.

– Тайлер, пожалуйста…

Он внимательно смотрел на нее.

– Ты никогда не прислушиваешься к собственному мнению в отношении мужчин, – сквозь зубы проговорил он.

– Это ложь.

– Это – правда, – он встал с кровати и пошел собирать свою одежду. Это заняло у него некоторое время. – Возможно, нам лучше не видеться до конца недели – резко сказал Тайлер, повернувшись к ней. – И тогда ты сможешь осознать свои истинные чувства.

– Пожалуйста, если хочешь, – колко ответила она, вскидывая подбородок.

– Я позвоню тебе в пятницу.

– Если у тебя все еще будет желание.

– Я позвоню, – скрежеща зубами, проговорил он. – Это ты мутишь воду в колодце, а не я.

Мишель «мутила воду в колодце» всю неделю, иногда испытывая гнев, иногда впадая в отчаяние, иногда ощущая полное замешательство. Она избегала Люсиль, боясь наслушаться еще чего-нибудь о своих собственных невеселых перспективах. Ведь ей самой было бы тогда очень трудно вынести справедливое суждение о Тайлере. Потому что в последний раз она выражала не столько свои чувства, сколько эмоции подруги.

К утру пятницы она решила, что совсем не убеждена в своей так называемой любви и не понимает мотивов желания Тайлера жениться на ней. Перемены в ее сознании оказались столь велики, что ей трудно было с ними смириться. «Просто Казанова затаился перед внезапным убийственным нападением», – убеждала она себя теперь. Впрочем, это выглядело не очень правдоподобно, независимо от того, что она думала о Тайлере.

Гарри решил не ехать вместе со своей командой на презентацию, и Мишель это оценила. Любое давление со стороны было бы излишним.

Здание главного офиса компании «Паккард-Фуд» было самым высоким в череде строений, расположенных вдоль набережной. Устрашающих размеров, обвешанный коврами приемный зал не мог сравниться ни с чем.

– Этот зал выглядит так, будто они хотят нас психологически подавить, – прошептала она своим коллегам, когда они уселись на диван в ожидании своей очереди.

Несмотря на то, что Мишель была уверена в рекламном проекте, который сейчас собиралась представить, она слегка дрожала. Словно целая стая кошек скребла унес на душе. Они приехали в десять, не желая опаздывать. К половине одиннадцатого она была измочалена, словно баскетбольная корзина, в десять сорок пять отправилась в туалетную комнату и умылась, чтобы взбодриться.

В десять пятьдесят три дверь зала заседаний, наконец, открылась и из нее вышли конкуренты.

Мишель еле сдержала изумленный вскрик.

Кевин не возглавлял команду конкурентов, но он был в составе группы поддержки.

Ей никогда не приходило в голову, что компания, в которой работал Кевин, может участвовать в конкурсе. Они рассматривали на заседании «мозгового штурма» вопрос, кто будет одним из финальных игроков, и пришли к выводу, что это, скорее всего, окажется какое-нибудь небольшое рекламное агентство, а не крупная международная компания, в которой работал Кевин.

Кевин остановился в оцепенении, увидев ее, а затем криво улыбнулся.

– Привет, Мишель, – сказал он со своим обычным очарованием, в котором сквозила желчь. – Мне следовало бы, знать, кто у нас конкурент. Удачи тебе. Но не во всех начинаниях.

Она полностью проигнорировала его слова.

Вопреки ожиданиям, его внезапное появление подействовало на нее положительно. Нервы успокоились, а внутри закипел гнев, который помог ей сосредоточить всю энергию на том, чтобы победить соперника в лице Кевина и поставить на место его зарвавшуюся компанию.

Мишель выступала блестяще будто должна была доказать все самой себе. И когда она краем глаза заметила, что сотрудники «Паккард-Фуд» улыбаются и даже смеются, слушая ее рекламные предложения, она поняла, что в портфеле команды «мозгового штурма» скоро будет лежать подписанный договор.

Гарри ждал ее у двери, и она, выйдя из конференц-зала, увидела улыбку на его приятном лице.

– Можешь не говорить ни слова, – сказал он. – Я слышал смех. Мы – на коне. Ждите солидной премии в этом месяце.

– Спасибо Гарри, – ответила хором команда.

– А сегодня вы можете отдохнуть, – великодушно предложил он.

Мишель и ее коллеги обменялись изумленными взглядами. Гарри предлагал своим сотрудникам отдохнуть так же редко, как политик выполняет свои предвыборные обещания.

Мужчины предложили отпраздновать победу в ближайшем баре, но Мишель отказалась.

– Простите ребята, – сказала она па улице, – Меня сегодня уже пригласили на ланч. Встретимся в понедельник.

Конечно, это была ложь. Она ни с кем не собиралась встречаться. Тайлер был неизвестно где, он обедал с Клео. Мишель просто захотела побыть одна. Ей надо было о многом подумать, поэтому выпивка была совсем не к месту. Утренние волнения полностью улеглись, и снова всплыли ее личные проблемы.

Как ей в самом деле поступить с предложением Тайлера? Она любила этого человека. Но как можно выходить замуж, если ты не совсем уверена в женихе? Она не вынесет, если поймет, что Тайлер по-настоящему не любит ее, или если он возьмется за старое и начнет ей изменять. А если он когда-нибудь покинет ее, она просто умрет!

Мишель медленно брела по набережной, а затем стала спускаться к волнорезам около скал. Погода стояла прекрасная. Было тепло, но не жарко и с моря веял легкий ветерок. Она села за столик открытого кафе и заказала кофе, когда услышала что кто-то рядом с нею отодвигает стул.

– Эй! – запротестовала она, прикрывая рукой глаза от солнца. Сквозь его лучи она разглядела мужчину, которого больше всего не хотела бы видеть в этот день.

– Как ты смеешь садиться рядом со мной?! – возмущенно бросила она Кевину. – Ты что, преследуешь меня, черт побери? Я не хочу с тобой разговаривать. И мой гнев совсем не означает, что я до сих пор тебя люблю, – язвительно добавила она. – Совсем нет.

– Мне это известно – сказал он, усаживаясь. – Не подумай, что я когда-нибудь верил в то, что могу сравниться с Тайлером. В это хотело верить только мое мужское «я» вкупе с большой долей ревности.

– Ревность? О чем ты говоришь? Только любящий мужчина способен ревновать.

– Я всегда ревновал, когда видел рядом с тобой Тайлера. Поэтому я всегда уходил. Думаю, тогда ты этого не понимала, но ведь ты всегда его привлекала. Ты подходила ему больше, чем мне. Вы оба причиняли мне боль.

– Хватит молоть чепуху.

– Это правда. Мое сознание всегда раздваивалось, когда я думал о тебе. Одна моя часть все время хотела быть рядом с тобой. Но в то же время я ненавидел чувства, которые ты во мне вызывала. Я всегда был вынужден прилагать усилия, для того чтобы стать лучше всегда старался быть тем, кем я не был на самом деле. В конце концов, я не смог продолжать эту игру.

На лице Кевина появилась гримаса боли, будто воспоминания действительно причиняли ему страдания. Но затем он смягчился.

– Теперь, с Дэнни, я занимаю главенствующее положение – как интеллектуальное, так и сексуальное. Под ее внешним лоском скрывается простая душа. И она меня обожает. Это повышает мою самооценку. Ты, наверное, думаешь, что это не так, но я люблю ее. Она очаровательна.

К своему удивлению, услышав подобные слова, Мишель почувствовала облегчение. В действительности она не желала ни ему, ни Дэнни никакого зла. Жизнь и без того коротка, чтобы тратить ее на мщение. Все, чего она хотела сейчас, так это счастья самой себе.

– А вы с Тайлером все еще встречаетесь? – спросил Кевин.

Мишель вздрогнула от внезапно промелькнувшей мысли. Ведь со дня свадьбы Кевина прошло всего лишь две недели – вечность в круговороте любовной жизни Тайлера. Гордость не позволяла показывать Кевину свои сомнения и страхи.

– Да, – ответила она. – И он предложил мне выйти за него замуж.

У Кевина отвисла челюсть.

– Ты шутишь!

– А почему я должна шутить? – с вызовом спросила она.

– Бог мой, Мишель ты знаешь кто он такой. Он отличный парень, но хранить верность – не в его натуре. Он не может прожить месяца без того, чтобы не увидеть поутру новое симпатичное личико рядом с собой на подушке.

Мишель хотела встать на защиту Тайлера, но неожиданно не смогла этого сделать. Кевин – не Люсиль. Он хорошо знает Тайлера. Может быть, даже лучше, чем она сама. Мужчины обычно рассказывают друг другу о своих похождениях. Он, несомненно, хорошо знал Тайлера в этом отношении.

Она слабо всхлипнула, и слезы хлынули у нее из глаз.

– Господи, Мишель, не надо плакать, – простонал Кевин. – О, к черту, неужели ты в него влюбилась? Серьезно влюбилась? Может быть, даже более серьезно, чем в меня?

– Да, – всхлипнула Мишель. – Я схожу по нему с ума. – Она схватила бумажную салфетку и прижала к лицу.

– Ублюдок, – пробормотал Кевин и ласково обнял ее.

Она смотрела через его плечо, и слезы текли по ее щекам.

– Я ненавижу, когда ты плачешь, – раздраженно проговорил Кевин. – Ты этого не заслуживаешь. Тебя достоин только тот мужчина, который будет любить тебя всю жизнь. Очень сожалею, что это не я, Мишель. Я был эгоистичен и причинил тебе много зла, но я просто боялся уйти, чтобы не сделать тебе еще больнее.

Отпрянув от Кевина, Мишель взглянула в его глаза. Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Ты очень специфическая девушка.

Его нежные слова исцеляюще подействовали на ее старые душевные раны, но ничем не облегчили нынешние страдания.

– Знаешь, скорее всего, мы неправильно судим сейчас о Тайлере Может быть, он влюбился первый раз жизни и собирается быть верным мужем. Ведь в любом случае его предложение о женитьбе вызывает изумление.

– О, спасибо тебе большое… – всхлипнула она.

– Я не говорю, что это действительно так. Но женитьба в корне изменит его жизнь.

– Может 6ыты он собирается жениться ради своей семьи?

Кевин нахмурил брови.

– Для той, которую он имеет или для той, которая будет?

– Для той, которая есть. Его отец настаивает, чтобы он женился.

Кевин медленно покачал головой.

– Нет, нет. Я не думаю, что Тайлер решил жениться лишь потому, что так приказал его папаша. Тайлер поступает только по-своему. Я это знаю. Он делает ошибки, но принимает собственные решения. Теперь, когда я все переварил, могу сказать, что ты напрасно страдаешь. Если Тайлер сказал, что любит тебя, значит, так оно и есть. И если Тайлер предложил тебе выйти за нею замуж, значит, он искренне этого желает. Именно он, а не его отец.

Мишель выпрямилась на стуле и стала прикладывать к глазам салфетки.

– Ты действительно так считаешь?

– Да, конечно.

Вспышка облегчения и радости была так велика, что она кинулась к Кевину, обняла и поцеловала его.

– Эй, поосторожней! – запротестовал он, смеясь. – Я – женатый человек. Вдруг кого-нибудь увидит, как меня целует бывшая подруга!

– Это за то, что ты связывал меня так долго, как только мог.

– Я сделал тебя такой, какая ты есть.

– Какой?

– Невероятной. – И он поцеловал ее в ответ. – Мне пора идти, Мишель. Время моего ланча истекло.

– А мне дали отгул на сегодняшний день.

– Почему же ты не звонишь Тайлеру? Скажи, что ты согласна выйти за него замуж.

– Может быть, я это сейчас и сделаю.

Мишель смотрела вслед Кевину. На лице ее играла мягкая улыбка. Он ведь, в сущности, не был гадким человеком. А ведь она уже забыла о том, каким он мог быть нежным и милым.

После того, как Кевин ушел, она открыла сумочку и достала мобильный телефон.

– Ты, наверное, собираешься звонить Тайлеру? – раздался прямо над ней звенящий, словно натянутая струна, голос. – Я на твоем месте не стала бы торопиться.