- Здесь, я думаю, нам никто не помешает.
- Здесь?
Фантом приподнял пышные складки дорогой ткани, и Гарри увидел в стене высокую узкую дверь.
- Все ответы там, - лицо лорда Гардинера перекосила непонятная улыбка. - То, что тебе интересно. То, что он никогда тебе не расскажет. Все его страхи. Слабости. Он весь. Настоящий. Ведь ты хочешь узнать, каков он на самом деле, правда, мальчик?
Гарри недоверчиво посмотрел на него. Пожалуй, фантом знает, о чём говорит, но…
- Но ведь дверь заперта.
- И это тебя остановит?
- Вы предлагаете взломать дверь?
- Нет. Я предлагаю просто войти.
- Через стену?
- Да. Что тебя удивляет?
«У него точно не все дома», - подумал Гарри и терпеливо объяснил:
- Я не умею проходить сквозь стены. У меня нет волшебной палочки. И даже если бы она была, то мне всё равно не удалось бы применить это заклинание…
- Какое заклинание? - удивлённо спросил Огюстен. - Тебе не нужна палочка. Пусть ею пользуются другие. А ты и без неё можешь делать всё, что угодно. Только пожелай.
- Пожелать?
- Подумай об этом. Сосредоточься. И всё получится. В тебе магии больше, чем было в Тёмном Легионе! Используй свои способности!
Он, наверное, издевается. Как можно просто пожелать? Ну да, однажды Гарри смог управлять снитчем. Но одно дело поймать снитч, и совсем другое дело - пройти через стену.
Фантом наклонился к нему, его глаза хищно сузились.
- Давай. Заставь свою голову думать.
В голосе Огюстена внезапно прозвучала такая злоба, что у Гарри кровь застыла в жилах.
«Я никуда с ним не пойду! Даже если смогу пройти через эту чёртову стену! Неужели трусишь, Поттер? Нет! Но я не идиот, чтобы связываться с сумасшедшим привидением!»
- Давай же, - голос Гардинера смягчился. - Попробуй. Это совсем не сложно.
- Зачем мне туда заходить?
- Увидишь.
- Спасибо, но лучше мне остаться тут. Я обещал профессору, что не наделаю никаких глупостей.
Огюстен беззвучно рассмеялся. В полумраке коридора Гарри были видны лишь суженные зрачки его неестественно светлых глаз.
- Северус всё равно не оценит твоих благородных порывов. А я знаю, как сделать так, чтобы он начал тебя ценить. Я помогу тебе. Если только ты докажешь, что справишься.
- Почему я должен вам доказывать? Я вовсе не… Почему мы не можем поговорить здесь?
- Хорошо. Мы поговорим здесь. Но тогда тебе придётся верить мне на слово. Ты готов?
Гарри посмотрел на фантома. Всё правильно. Гриффиндорец не собирался верить ни единому его слову. Вероятно, в этой комнате находилось нечто, что могло подтвердить рассказ, но Гарри не верил и этому тоже. Как можно доверять сумасшедшему?
- Я ничего не могу тебе сделать, пока ты носишь этот амулет.
Гарри это понимал. И тем не менее, в первый раз в жизни он не был готов совершить безумный поступок.
«Наверное, я слишком много выпил… Или наоборот, мало…»
- Почему вы так хотите, чтобы я стал наследником?
- Потому что ты не побоишься ритуала. Я уверен.
Гарри посмотрел на дверь и решительно отвернулся от неё.
- Расскажите мне о ритуале.
Фантом хищно улыбнулся.
- С превеликим удовольствием. Но тебе лучше присесть. Об этом не рассказать в двух словах.
- Хорошо.
Они вернулись в гостиную. Гарри украдкой косился на Огюстена, поражаясь, как это возможно - ведь лорд Гардинер кажется таким настоящим… Таким настоящим. Но в тоже время не выглядит живым. Ведь при жизни он выглядел иначе, Гарри был почти уверен. Снэйп сказал, что его отца убили, и он вернулся. Но убитые обычно возвращаются туда, где их… Значит ли это…
- Итак, я думаю, не стоит тратить драгоценное время на пустые разговоры. Моя милейшая супруга посвятила тебя в некоторые тайны нашего семейства. Но Гардинеры не всегда продолжали свой род так. Видишь ли, мы особый вид магов. Мы слишком чтим кровь. Не чистоту крови, а кровь в целом. Наследник нашего рода может быть как рождён, так и избран. Сейчас избрали тебя.
- Послушайте, Снэйп ведь сказал, что я не наследник.
- Да, он так сказал. Но ты же хочешь войти в семью, правда?
- С чего вы взяли, что я хочу?
- Иначе ты не получишь Северуса.
- А что, существует способ его получить? - резко спросил Гарри.
- Разумеется. Ритуал. Магия крови.
- Вы расскажете, наконец, что это такое, или нет?
- Ты сышал когда-нибудь о магии крови?
- Не слышал.
Улыбка фантома стала ещё шире.
- Существа, живущие по законам крови, связаны ею навсегда. И если вы свяжете себя ритуалом, то будете принадлежать друг другу до самой смерти. Хочется этого Северусу или нет. Ритуал очень прост. Избранник должен всего лишь принять кровь и плоть своего названного отца.
- То есть? - Гарри почувствовал, как взмокли ладони. - Кровь и плоть? Это как?
Фантом снова беззвучно рассмеялся.
- Гораздо приятнее, чем звучит. Думаю, тебя не шокируют подробности, правда? Ты должен вкусить крови. Совсем немного. И, - в голосе Огюстена появились заговорщеские нотки, - соединиться с ним. В тот момент, когда семя Гардинера прольётся в наследника, он будет принят в семью. Ничего страшного. Северус всегда был старательным учеником и внимательно слушал мои наставления. Он должен всё сделать правильно. Если ты, конечно, согласен на ритуал.
Некоторое время Гарри сидел молча, пытаясь переварить услышанное. Вот в чём дело. Помимо крови нужно ещё… А Снэйп не хочет. Он меня не хочет. Всё очень просто. И не имеет никакого смысла. И неожиданно, вместо отчаянья Гарри захлестнула холодная слепая ярость.
- Ты должен знать правду, - мягким бархатным голосом проговорил лорд Гардинер, и на его лице появилось сочувственное выражение.
- Правда в том, что он меня не хочет, - тихо и зло ответил Гарри.
- Ты так думаешь?
Гарри заметил, что Огюстен с трудом сдерживает смех.
- По-вашему, я ничего не вижу?
- Ты ничего не знаешь, - спокойно произнёс лорд Гардинер. - Всё в твоих руках. Надо просто немного…
- Каким образом? - Гарри начал заводиться. - Что, прийти и потребовать?
- Именно, - кивнул фантом. - Ты имеешь полное право. Таковы правила.
- Какие, к чёрту, правила? - гриффиндорец разъярённо посмотрел на его темнеющую в углу фигуру.
- Вы давно неразрывно связаны с ним - он не раз спасал тебе жизнь. Столько лет сохранять кому-то жизнь - это очень серьёзно, мой мальчик. Обычно так пекутся лишь об избранниках. Северус это знает и до смерти боится, что я расскажу тебе о наших традициях. А традиции таковы, что ты сам имеешь право потребовать ритуала, не дожидаясь предложения.
- И он меня послушает? Ну да, - Гарри поднялся и пошёл к двери. - Это всё чушь. То, что вы тут плетёте. Я не желаю об этом говорить.
- В самом деле? - смеясь, ответил Огюстен, и в одно мгновение оказался в дверях. - Но ведь тебе понравились сны, правда?
- Нет! Дайте мне пройти, - Гарри сунул руку под воротник и извлёк амулет. - Сейчас же.
На лице фантома проступило разочарование.
- Он ни о чём не забывает… - произнёс он с досадой. - Чувствуешь себя сильным с этой игрушкой?
- Вполне, - ответил Гарри. - Отойдите от двери. Или я позову его.
- Давай, - ухмыльнулся фантом. - Позови и распрощайся с ним. Потому что ты никогда его не получишь. НИКОГДА. Врочем, если тебя интересует только наследство…
- Меня не интересуют деньги!
- Этого не может быть, но не стану спорить. Допустим. Но ты можешь получить ВСЁ! И для этого будет достаточно просто прийти и потребовать.
- Я вам не верю, - зло сказал Гарри, но все же убрал амулет под свитер. - Я его не интересую.
- Но ты же отказался пойти со мной и взглянуть своими глазами.
- Я вам не верю, - повторил Гарри.
- Почему? - кажется, фантом стал терять терпение.
- Какая вам от этого выгода? Подумаешь, наследник рода!
- Наследник Северуса, - вкрадчиво проговорил Огюстен, наклоняясь к гриффиндорцу. - Он выбрал тебя ещё до того, как ты родился, милый мой. И он ждёт, когда ты придёшь к нему.
- Он ничего от меня не ждёт.
- По-твоему, он случайно оставил тебя тут одного? - голос Огюстена стал шёлковым. - Северус уверен, что я не упущу случая поговорить с тобой. Поэтому он согласился пойти с Каталиной. Он боится рассказывать тебе сам и ждёт, что это сделаю я. Он хочет. Уверяю тебя. А когда всё будет кончено, ты получишь его.
- Откуда вы можете это знать?
Гарри так хотелось ему поверить... Вопреки здравому смыслу и всем своим решениям начать новую жизнь - без Северуса Снэйпа. Возможно, лорд Гардинер говорит правду. А возможно - нет.
- Идём. С тобой ничего не случится. Обещаю. Я слишком заинтересован в наследнике, - фантом отступил от двери. - Идём же. Другой возможности просто не будет. И ты убедишься, что я не лгу.
- Я всё равно не смогу войти туда, - Гарри двинулся следом за Огюстеном. - Я никогда этого не делал.
- Так в чём же дело, попробуй.
«Попробуй! Да он издевается!»
- Как?
- Сосредоточься.
- И всё?
- И всё время думай об этом.
Гарри посмотрел на дверь.
«Идиотизм. Я просто разобью себе голову».
- Мы теряем время.
- Хорошо-хорошо, - пробормотал Гарри, снимая очки.
Фантом рассмеялся.
- Не надеешься справиться?
- Не очень.
«И вообще, кажется, я не хочу туда идти…»
Гарри закрыл глаза и прислушался к себе. Как понять, что он уже готов? Ничего особенного не происходило. Но и когда он лечил миссис Маршалл, тоже ничего не происходило. А потом… Гарри прижался к двери и изо всех сил сосредоточился на одной мысли: «Я могу». Господи, какая глупость! Это создание - совсем больное. У него какие-то совершенно бредовые идеи, и…
Гарри открыл глаза, собираясь сказать, что не собирается принимать участие в этом идиотизме, и обнаружил, что стоит в кромешной темноте. Ему потребовалась секунда, чтобы понять: он вошёл. А теперь, возможно, стоит подумать о том, где он, и как отсюда выбраться.
- Ну наконец-то! Долго же ты собирался.
Темнота внезапно рассеялась, и гриффиндорец, проморгавшись, увидел, что находится в небольшой комнате, похожей на кабинет Снэйпа в Хогвартсе. Четыре стены без окон, пустой чёрный камин. На полках среди книг и свитков Гарри заметил старого, поеденного молью плюшевого зайца. Господи, невероятно. Это здесь откуда? Фантом выступил из самого тёмного угла - огромный и зловещий. Но Гарри был слишком потрясён тем, что ему удалось пройти сквозь стену, и не обратил внимания на эффектный выход Огюстена.
- Уже десять часов. Он может вернуться в любой момент, - лорд Гардинер указал на стол. - Вот.
Гарри посмотрел туда и невольно похолодел. Думоотвод. Вот о чём он говорил. Все тайны и страхи. Настоящий Снэйп. Самому гриффиндорцу не нужно было думоотвода, чтобы вспомнить, чем закончилось нечто подобное два года назад.
- Нет, - Гарри отступил к двери.
- Ты понимаешь, что другого шанса может не быть?
- Понимаю. Но я уже кое-что видел однажды, - Гарри заметил, что дверь можно открыть изнутри, и положил ладонь на задвижку. - Он чуть руку мне не сломал. Спасибо.
- Я не просто так привёл тебя сюда. Ты должен убедиться, что он совсем не такой, каким пытается казаться. Ты не должен его бояться.
- Но я его не боюсь, - возразил Гарри. - Просто если я… - гриффиндорец задумчиво поглядел на блестящие стенки думоотвода. - Это его расстроит.
- Святые великомученники! - лорд Гардинер расхохотался, и недобрый смех гулко ударился о своды комнаты. - Сейчас не время об этом думать! Ты здесь для того, чтобы больше узнать о нём! Пользуйся моментом, мальчик!
- Я не хочу.
Серебристые нити, тянущиеся от думоотвода, манили его к себе. Ведь ничего не случится, если… Но в прошлый раз…
- Хочешь. Ведь тебе же интересно, правда?
Правда. Ему очень интересно. Сейчас - даже больше, чем тогда. Сейчас - особенно. Гарри интересовало ВСЁ, что было связано с Северусом Снэйпом. Особенно его прошлое. И лорд Гардинер прав - другой возможности может не представиться.
- Я буду здесь и предупрежу тебя, если он вернётся, - фантом говорил таким тоном, словно Гарри уже согласился на эту сомнительную аферу. - Можешь мне верить. Я вовсе не желаю, чтобы наследнику Гардинеров сломали руку.
Гарри сделал один шаг в сторону стола.
«Нет. Нельзя. Почему нельзя? Не почему. Просто нельзя, и всё».
- Ты ждёшь, когда он возвратится и застанет здесь нас обоих?
- Нет. Но… Для чего мне это делать?
- Чтобы ты мне поверил, - улыбнулся лорд Гардинер.
Гарри внимательно посмотрел на него.
- Вы ведь знаете, что там, да?
Фантом кивнул с важным видом.
- Конечно, знаю. Иначе я бы не настаивал.
Гарри подошёл к столу и обернулся к Огюстену.
Тот кивнул ещё раз.
Не нужно этого делать. Не нужно. Гарри склонился над серебристым маревом. Нет. Что бы там ни было, он не станет… В эту самую секунду кто-то больно ударил его в спину, и гриффиндорец начал падать в туман.
«Кому бы это поручить? У нас, как назло, нет ни одного свободного человека!»
Лорд Волдеморт. Гарри не видел его лица - лишь смутные очертания в зелёном огне камина. Но этот холодный мелодичный голос невозможно было забыть. Гарри до сих пор иногда слышал его во сне. Стоявший у камина белокурый молодой человек, в котором гриффиндорец узнал Люциуса Малфоя, приблизил красивое лицо к изумрудному пламени.
«Мой лорд, я думаю, Северус Снэйп прекрасно справится с этим».
«Снэйп?»
В голосе Волдеморта звучало сомнение.
«Да, мой лорд».
«Хорошо. Пусть явится ко мне сейчас же. Я жду».
Фигура исчезла в пламени.
«Северус!»
К Малфою подошёл Снэйп. Он держал в руках книгу и на ходу дочитывал страницу.
Синяя мантия. Испачканные чернилами тонкие белые пальцы. Затянутые в хвост волосы. Тёмные круги вокруг бездонных глаз. И совсем юное лицо. Гарри до сих пор было странно, что Снэйп мог быть настолько молодым. Да здесь ему едва ли есть двадцать лет!
«Северус, ты займёшься прикрытием».
«Прикрытием? Я?! Но…»
Гарри подошёл ближе и с удивлением увидел на бледном худом лице Снэйпа самый настоящий ужас. Широко раскрытые глаза. Дрожащие губы.
«Люц, ты спятил? Я ни разу этого не делал!»
«Ну вот как раз попробуешь. Весьма удобный случай», - невозмутимо ответил Малфой, стряхивая с перчатки сажу.
«Но я никогда… Мне надо подготовиться».
«Конечно. Сейчас ты отправишься к Господину, и вы с ним всё обсудите».
«Но я не могу явиться к нему просто так! Мне нужно иметь хотя бы какой-то план! Я не воин, и ты прекрасно об этом знаешь!»
«У тебя всё получится».
«А если нет?»
«Тогда он убьёт нас обоих. Но я очень надеюсь, что ты не допустишь этого, Северус».
«Мерлин, Люц, зачем…»
«Я хочу, чтобы мы работали вместе. Тебе нужно получить повышение».
«Но я хочу учиться, и мне совсем…»
«Никто не даст тебе больше знаний, чем Тёмный Лорд. Ты должен доказать ему, что достоин этих знаний. Я верю, ты справишься».
Прежде чем всё заволокло туманом, Гарри успел разглядеть лицо Снэйпа. Это было лицо человека, идущего на смертную казнь.
А потом Гарри увидел Лили. Образ был светлым, от неё словно исходило какое-то сияние, хотя вокруг царил густой сумрак.
«Он толкается! Представляешь? Ой!»
«Тебе лучше присесть».
Снэйп помог Лили дойти до скамьи. Гриффиндорец подошёл к ним и сел рядом с мамой, думая лишь об одном: только бы это воспоминание подольше не исчезало! На Лили было широкое платье с оборками, но эти оборки ничего не скрывали - Гарри понял, что должен вот-вот родиться.
«Как ты?»
«Хорошо. Только... Он опять… Наверное, вырастет таким же неугомонным, как Джеймс. Дай руку».
Лили положила ладонь Снэйпа себе на живот.
«Чувствуешь?»
«Да».
Они посмотрели друг другу в глаза. И Снэйп осторожно высвободил свои пальцы.
Летний вечер сменился серыми осенними сумерками. Гарри оказался в тёмной гостиной около Снэйпа, который сидел за столом, уронив голову на руки.
«Прибыл мистер Блэк, сэр».
«Я схожу за ним, спасибо, Дилберт».
Голос Снэйпа срывался и дрожал, словно ему было больно говорить. Когда он пошёл, то Гарри понял - идти ему тоже больно.
Путь до моста стоил профессору огромных усилий. Он постоянно останавливался, чтобы перевести дух. Гарри следовал за Снэйпом, недоумевая, зачем сюда явился Сириус. Снэйп с трудом поднялся на мост и вышел навстречу Блэку. Несколько секунд Гарри пялился на крёстного. Выглядел он просто здорово. Рядом с бледным, изможденным и явно очень больным Северусом Снэйпом его резкая пронзительная красота казалась несколько неуместной.
«Где они?»
«Прости, Поттер не сообщил мне адреса».
Гарри показалось, что Сириус сейчас сбросит Снэйпа с моста. Серо-синие глаза крёстного метали молнии.
«Я тебе не верю!»
«Извини, ничем не могу помочь».
«Он не мог просто взять и уйти!»
«Но как видишь…»
«Это случилось из-за тебя!»
«Это случилось из-за того, что твой дружок Поттер - кретин, каких мало», - безучастно ответил Снэйп.
Сириус немедленно вцепился Снэйпу в горло и навис над ним:
«Если с ними что-нибудь случится…»
«Убери руки».
«Я повторяю, если…»
«Я отлично тебя понял. Но я всё равно не знаю, где они сейчас».
Сириус оттолкнул его, и Снэйп всем весом навалился на перила. Гарри очень хорошо видел, что он едва держится на ногах.
«Чёрт возьми… Как он только мог!»
«Чему ты удивляешься, не понимаю».
«Но кто-то должен знать!»
«Возможно, кто-то знает. Но не я».
«Что с тобой?»
«Я уже в порядке».
«Какое, к дьяволу, в порядке?»
Тонкие губы Снэйпа дрогнули в ядовитой улыбке, и Гарри был готов поклясться, что увидел, как блеснули клыки. Клыки?
«Просто тяжёлая ночь, Блэк. У тебя такого никогда не случалось?»
Сириус смерил его долгим тяжёлым взглядом.
«Ты был у…»
«Да. Он тоже думал, что я знаю».
«А ты не знаешь?»
«Его нельзя обмануть».
«И я должен вам верить? Тебе и Волдеморту, так?»
При упоминании имени Тёмного Лорда Снэйп вздрогнул.
«Не произноси это вслух!..»
«Это всего лишь имя!»
«Для меня - не просто имя. Ты не поймёшь».
«Я и не собираюсь. Что думаешь предпринять?»
«Министерство ничего не говорило по этому поводу».
«При чём тут Министерство?»
«Я не уполномочен. Дамблдор приказал мне сидеть тихо».
«И ты будешь?»
«Да».
На ярких губах Сириуса появилась презрительная улыбка.
«Ну конечно. О чём тебе волноваться, Сопливый нос. Ты ведь только выполняешь приказ, да?»
Снэйп посмотрел ему в глаза.
«Да».
«Если ты скрываешь от меня…»
«Заткнись, - сипло перебил его Снэйп. - И молчи, если хочешь их найти».
Сириус слегка изменился в лице.
«Итак, ты знаешь».
«Нет. Но есть некоторые соображения».
«Я был в этом уверен».
«В отличие от тебя я умею слушать, Блэк. Мне тяжело говорить, и я не стану повторять дважды. Побереги своё красноречие для более впечатлительных слушателей. У нас мало времени. Возможно, у нас его уже нет».
Гарри отлично видел, что Сириус давно готов порвать Снэйпа на части, и крёстному требуется вся сила воли, чтобы держать себя в руках.
«Я слушаю», - медленно произнёс он.
Потом был туман. И Снэйп, прислонившийся к дверному косяку. Профессор смотрел на большую пустую комнату. Шкафы раскрыты и пусты. Кровать не убрана. На полу валялся большой розовый заяц. Гарри узнал его - сейчас он хранился на полке в потайной комнате. Снэйп медленно прошёл в комнату и подобрал игрушку.
Это выглядело нелепо и как-то… Дико. Зловещая, чёрная фигура Снэйпа и яркий плюшевый зверь у него на руках. На пороге возникла леди Гардинер в траурном платье. Глаза у неё были красные, губы дрожали.
«Но ведь Гарри жив. Вот о чём сейчас надо думать».
Снэйп молча обернулся и посмотрел на неё.
Туман. Портрет Лили. Профессор, едва касающийся ладонью портрета. И нарисованная рука мамы, которая прикасалась к холсту там, где были пальцы Снэйпа. Ни слова. Совершенно бесстрастные лица. И молчание. Молчание.
Туман.
Гарри очутился в тёмной душевой. На кафельном полу сидел длинноносый подросток в растерзанной школьной форме. По его некрасивому бледному лицу беззвучно текли слёзы. Этого Гарри никак не ожидал увидеть. О Господи. Слёзы! Внезапно подросток резко поднялся и выхватил палочку. В дверях появилась чья-то тень. Мелькнули светлые, длинные, как у Драко волосы.
Что-то разлетелось с оглушительным треском. Во все стороны брызнули осколки зеркала. Гарри невольно закрылся ладонью, хотя отлично понимал: здесь, в воспоминаниях, он в полной безопасности.
«Северус, ну что ты вытворяешь, святое небо!»
«Убирайся! Оставь меня в покое!»
Туман. Лили и Снэйп, прогуливающиеся по Диагон-аллее.
«Нам совсем не обязательно… Ты уверена, что хочешь это сделать?»
«А почему нет? Если мы собираемся… Это вполне естественно».
«Ну… Да. Но…»
Лили остановилась, положила ему руки на плечи и встала на цыпочки. Поцелуй. Лёгкий. Но в губы. Несколько человек обернулись и посмотрели на них.
«Ведь мы жених и невеста», - неуверенно произнесла Лили, наткнувшись на пронзительный взгляд Снэйпа.
«Да».
Тёмная комната. Леди Гардинер, склонившаяся над постелью плачущего мальчика.
«Маленький, потерпи немножко. Лекарство скоро будет готово. И всё пройдёт, мой милый».
Каталина старалась говорить спокойно, но ей это удавалось плохо. С трудом сдерживаемая ярость, страх, слёзы - всё это грозило вот-вот вырваться наружу. В комнате появился лорд Гардинер с кубком в руках. При жизни Огюстен был обычного роста и выглядел вполне здоровым и даже весёлым. Только это веселье показалось Гарри каким-то… нехорошим.
«Ну, как мы тут? Снова плачешь?»
«Ты приготовил лекарство?» - резко перебила Каталина.
Огюстен сел на край кровати и посадил всхлипывающего мальчика себе на колени.
«Надеюсь, это подействует. Пей, малыш».
«Огюстен, я прошу тебя, приготовь нормальное лекарство!»
«Я приготовлю нормальное лекарство. Я на правильном пути. Обезболивающее уже подействовало».
«Но жар по-прежнему не спадает! - Каталина не выдержала. - Что ты такое ему дал в прошлый раз? Он три дня бредил! Теперь у него постоянно болит голова! И он всё время мёрзнет!»
«Конечно. Всего лишь мёрзнет. А мог умереть, - невозмутимо ответил Огюстен, укладывая мальчика в кровать. - А теперь, если я смогу выработать настоящее противоядие, у него на всю жизнь останется стойкий иммунитет к сильным ядам».
«Ты сумасшедший!»
«Нет, милая».
«Ты больше этого никогда не сделаешь!»
«И кто же мне помешает? Неужели ты?» - Огюстен от души расхохотался, словно его рассмешила эта мысль.
«Я… Я напишу леди Элсинор!» - выпалила Каталина.
«Правда? - лорд Гардинер подошёл к ней, и девушка испуганно попятилась. - А если я напишу в Министерство, дорогая?»
Туман. Заставленный книжными шкафами кабинет. Склонившийся над пергаментом Снэйп. Люциус Малфой, не сводящий с него странного взгляда.
«Почему ты так смотришь?»
Бледное лицо Снэйпа заливал мягкий тёплый свет. Люциус медленно обошёл стол. И они оказались рядом. Изящные пальцы Малфоя мягко обхватили подбородок Северуса.
«Что ты…»
«У тебя очень красивые глаза, - нежно проговорил Люциус, и Гарри почувствовал, как засосало под ложечкой. - Самые красивые глаза в мире».
Удивлённо-испуганный взгляд Снэйпа. Лёгкая мечтательная улыбка на красивом лице Люциуса.
«Ты мне нравишься».
«Что?»
«Ты мне нравишься».
Разлившиеся чернила. Бледная рука Северуса, вцепившаяся в шёлковую мантию Малфоя. И поцелуй. Долгий, неспешный.
У Гарри всё внутри перевернулось от ревности. А Хагрид ещё недоумевал, какие отношения могли их связывать! Вот вам! И сейчас Люциус Малфой, официально числясь погибшим, преспокойно спит в доме Снэйпа! А ведь это огромный риск! На такое не идут ради кого попало!
Следующая череда воспоминаний была связана исключительно с Люциусом. Вот они идут по лесу. Сидят рядом за одним столом - кажется это кабачок в Хогсмиде. Люциус показывает Снэйпу какое-то заклинание. Гриффиндорцу никогда не приходилось видеть такого счастливого выражения на лице учителя. Наполненная паром ванная. Сплетённые тела. Шум воды, заглушающий стоны. Потом - спальня. Гарри думал, что ему уже никогда не научиться дышать. Смотреть на это было выше его сил, но он не мог отвести глаз.
Внезапно всё утонуло в тумане, а когда он рассеялся, задыхающийся гриффиндорец обнаружил себя в комнате, освещаемой одной единственной свечой, которая стояла на полу.
«Ты хорошо себя чувствуешь?»
«О да, просто отлично».
«Давай я тебе помогу».
«Спасибо, я сам».
«Но тебе же неудобно».
Гарри увидел обнажённого по пояс Снэйпа. Он сидел на краю смятой постели. Бледный. С сильно запавшими глазами. Рука у него была туго забинтована. Гриффиндорец содрогнулся. Неужели это… После того, как?..
Люциус Малфой стоял рядом с ним на коленях.
«Ты сердишься?»
«Вовсе нет. Приятно считать себя ценным приобретением. Наверное, тебя теперь за это наградят, правда?»
«Северус… Ну хорошо, да! Да, ты по-настоящему нужен нам. Твой ум, твой талант. Твоя выдержка… Но ты нужен и мне тоже! Теперь всё изменилось! Я не хочу, чтобы ты думал, будто я всего лишь исполнял приказ!»
«Мне всё равно», - мягко ответил Снэйп.
«Ты сам принял решение».
«Да. Сам».
Снэйп медленно, с трудом, надел на себя рубашку. Потянулся за мантией. Никогда прежде Гарри не видел мистера Малфоя таким… Беспомощным? Даже сейчас, когда он спал, и с ним можно было сделать, что угодно… Нет, сейчас - это не то. Боже, какой взгляд!
«Северус!»
«Мне пора».
«Не уходи. Прошу тебя».
«Теперь ты свободен. Ты ведь выполнил приказ. Прими мои поздравления».
«Не говори так. Это уже давно не приказ, и я…»
«Но я всё равно должен поблагодарить тебя».
«За что?»
«За то, что ты стал моим любовником. Мало кто согласился бы на такое. Даже по приказу Тёмного Лорда. А ты согласился. И я тебе благодарен».
«Северус, Мерлин Великий, так ты думаешь, что все эти годы я играл?»
«Я постараюсь об этом не думать, Люц».
«Так мы увидимся завтра?»
«Конечно. Мы же теперь вместе работаем».
Одинокая свеча. Стоящий на коленях Люциус Малфой. И закрывающаяся дверь. Должно быть, Снэйпу было очень больно. Но они всё-таки расстались. И расстались не очень хорошо. Гарри постарался не слишком радоваться, но это получилось только отчасти.
А потом гриффиндорец увидел себя и склонившегося над собой Снэйпа. Ободранный номер в том паршивом мотеле. Заляпанная кровью постель. А он сам!.. О Гос… Вот как это выглядело! Гарри показалось, что его сейчас стошнит. Какая дрянь… Губы Снэйпа беззвучно шевелились. Словно он шептал про себя молитву. Каким богам он в тот момент молился? Кого звал на помощь? Сейчас Гарри очень хорошо видел, как трудно ему было решиться на сан-жун. Снэйпу было по-настоящему страшно. Хоть в это довольно сложно поверить.
Туман. Ночь. Тёмно-синяя. Шум деревьев. Что-то светилось в темноте. Белое. Это были лицо и руки какого-то существа. Гарри несмело приблизился к нему, но так и не смог понять - мужчина это или женщина. Чёрные, горящие как факелы, глаза. Сливающаяся с ночным мраком одежда и волосы. И ослепительная кожа.
«Никогда больше не ищи встреч со мной, чародей».
Голос существа напоминал звон хрустальных бокалов. Гарри стало не по себе. Именно сейчас ему больше всего захотелось убраться отсюда. Но как? Хороший вопрос.
Худая фигура Снэйпа была едва различима в темноте. Судя по всему, это было какое-то давнишнее воспоминание - сейчас профессор был крепче, выше ростом и стал гораздо шире в плечах.
«Я ничего не могу сделать для тебя, чародей».
«Алиас, но ты же её отец!»
«Каталина ушла по собственной воле, и её судьба нас больше не касается».
«Но он хочет её убить».
«Она знала, на что идёт».
Снэйп подошёл ближе к Алиасу. Тот предупреждающе вытянул вперёд белую руку.
«Не подходи, чародей».
«Ты ведь можешь помочь. Тебе это ничего не стоит!»
«Она ушла от нас, чтобы жить с вами».
«Но она твоя дочь!»
В дрожащем голосе прозвучали знакомые властные нотки, и Снэйп расправил худые плечи.
Алиас нахмурился.
«Ты не вампир, чародей. Ты не пожелал прийти к нам в назначенный час. Ты выбрал другую Силу. Поэтому ты сам должен защищать её от убийцы».
«А как же кровь?»
«Твой отец и ты - одна и та же кровь, но ты хочешь его убить».
«Мой отец хочет убить твою дочь».
Алиас опустил голову, и длинные чёрные волосы, как покрывало, скользнули ему на лицо. Теперь в темноте светились только руки.
«Она чужая. И ты чужой. Ты маг и живёшь по другим законам».
«Я живу по законам крови. Как и вы».
«Кровь ничего не значит, когда хочешь уничтожить соперника».
«Мне с ним не справиться».
«Очень жаль», - прошептал Алиас.
Гарри чувствовал, как всё вокруг наполнилось отчаяньем и болью. Чтобы спасти Каталину, Снэйп просил помощи у вампиров, но не получил её. Тогда как же? Ответ не заставил себя ждать. Пляшущие языки голубого пламени. Нечёткие тени. Холодный высокий голос.
«Огюстен заслужил смерть, дитя моё. Он был слишком дерзок. Он изжил свой талант и больше ничем не мог помочь нашему делу. Он очень расстроил меня, своих сестёр и братьев. Надеюсь, ты будешь мне послушным сыном, Северус?»
«Да, Господин».
«Что ты готов сделать ради своего отца?»
«Всё».
«Будешь моим вампиром?»
О Господи. У Гарри пересохло в горле. Он уже был согласен на что угодно, лишь бы выбраться отсюда. Пусть даже его застанет здесь Снэйп. И пусть даже Снэйп сломает ему руку. Обе руки. Гарри совсем не хотелось видеть то, что будет дальше, но выбора у него не было. К счастью, комнату вовремя заполнили клубы густого тумана.
Хрупкий, болезненного вида юноша в школьной форме, сгорбившись, сидел на жёстком больничном стульчике рядом с постелью, на которой лежал Северус Снэйп. Гарри узнал юношу - это был Рем. Из-за стоящей рядом ширмы вышел Сириус и присел рядом с ним на корточки.
«Джеймс уже подумывает слинять отсюда, - сообщил он. - Да что с тобой? Всё с ним будет хорошо. Ты его немного поцарапал, и всё, - в голосе Блэка мелькнуло сожаление. - Джеймсу и то больше досталось от этой чёртовой ивы».
«Сириус, ты что, ничего не понимаешь? Как ты мог так поступить со мной? Со всеми нами? Ведь я верил тебе! А ты… По-твоему, это смешная шутка?»
«Ничего бы с ним не случилось».
«А что теперь будет? Ты об этом думал?»
«Я поговорил с Дамблдором. Нас даже не накажут. Гляди веселей. Да и старина Сопливый нос клялся не разглашать тайну, правда, Сев?»
Туман. Библиотека в Гардинер-Парке. Мама. Снэйп, идущий ей навстречу.
«Ты плачешь? Что случилось?»
«Джеймс… Он отказался встречаться с Сириусом. Это странно… И он больше ничего не хочет мне рассказывать! Северус, я боюсь, что он всё-таки решил уехать!»
«В таком случае я ничем не могу тебе помочь. Джеймс твой муж. Ему решать».
«Да. Но ему далеко не всё известно».
«Что значит?..»
«Я тебе расскажу. Но ты должен поклясться…»
Туман. Сначала Гарри показалось, что это он сам. Нет. Это был Джеймс. «Послушай, Снэйп, я понимаю, ты рискуешь жизнью, и всё такое, я даже согласен жить по твоим чёртовым правилам, которые ты установил в этом мавзолее, но если ты не прекратишь морочить голову моей жене, я ведь могу разнервничаться! И я совсем не уверен, что тебе это понравится, Северус. Мне бы хотелось, чтобы ты держался от Лили подальше. Ты понял меня?»
«В таком случае тебе лучше поговорить с Лили, Поттер. Я не виноват, что твоей жене приятнее моё общество».
Гостиная в Гардинер-Парке. Огюстен Гардинер, медленно оседающий на пол. Прямой силуэт юного Снэйпа. Чуть поодаль - несколько фигур в масках.
«Ты ещё узнаешь цену глупости, Северус».
Один из Упивающихся выступил вперёд, держа наготове волшебную палочку.
Снэйп отступил в сторону.
«Идиот», - с сожалением произнёс лорд Гардинер.
Человек в маске поднял руку.
«Авада…»
Прямо перед Гарри была серебряная решётка.
А по ту сторону решётки стояли Альбус Дамблдор и рослый мужчина в светло-зелёной мантии. Целитель. Кажется, это была больница святого Мунго.
«Мы держим его тут. Он хорошо себя ведёт, но кто знает…»
Гарри огляделся, пытаясь понять, кто же всё-таки находится в этой камере. Если это воспоминания Снэйпа, то…
«В Азкабане с ним обращались просто ужасно. Конечно, он не человек, но нельзя же так…»
«Вы ошибаетесь, Демиус. В нём насильно пробудили вампира, но он по-прежнему человек. Поэтому он согласился принять Очищение».
«Разумеется, разумеется. Наши целители хорошо над ним поработали. Хотя он по-прежнему ничего не ест, кроме сырой печёнки. Днём с ним нет никаких проблем. Днём к нему можно заходить совершенно безбоязненно».
«Вот и хорошо. Соберите его вещи, - бодро произнёс Дамблдор и сказал громко: - Северус!»
Из полумрака выступила длинная пошатывающаяся фигура в серой больничной рубашке. Гарри похолодел. Это был Снэйп. Вне всякого сомнения. Но… Что же с ним такое делали? Лицо, напоминающее обтянутый кожей череп, непрерывно дёргалось в нервном тике. Отросшие спутанные волосы. Ввалившиеся глаза. Тонкие прозрачные руки сильно дрожали и перебирали завязку рубашки на воротнике. Снэйп болезненно щурился - видимо, ему было тяжело смотреть даже на очень слабый свет.
«Он выглядел лучше. Но с тех пор, как вы распорядились давать ему нитрат серебра, он несколько»…
«Я понимаю», - Дамблдор подошёл вплотную к решётке и протянул Снэйпу руку.
«Здравствуйте», - голос мастера зелий звучал тихо и безучастно. Он не двинулся с места, но Гарри заметил, каким голодным взглядом он скользнул по ладони старика.
«Если вы готовы ехать, то мы можем отправиться прямо сейчас».
«Как угодно».
«Вы ведь не передумали, Северус?»
Один уголок бескровных губ Снэйпа съехал в сторону. Это выглядело настолько кошмарно, что Гарри невольно попятился от этой ужасной дёргающейся фигуры.
«Я не передумал, - свистящим шёпотом проговорил Снэйп. - Мне нужно вернуть человеческий облик. Иначе моё завещание потеряет силу».
«Вы рано заговорили о завещании, мой дорогой».
«Бросьте, Дамблдор. Нам обоим известно, что после Очищения никому не удалось прожить долго. Просто есть несколько очень важных дел, которые не терпят отлагательств».
«Например, Гарри Поттер».
«Например, Гарри Поттер», - чуть слышно повторил Снэйп.
Туман.
Солнце. Яркое. Безжалостное. Раскалённое. И в этом оглушительном свете плавилась нечеловеческая боль. БОЛЬ. Гарри почти ослеп от яростного потока лучей, но совершенно неожиданно, когда уже не стало сил терпеть, солнце погасло. Просто исчезло. Пропало внезапно, без всякого тумана. Гарри сообразил, что находится в кабинете Снэйпа. И в ту же секунду ноги его приросли к полу.
О БОЖЕ.
Бьющееся в экстазе тело принадлежало ему самому. Невозможно. Невероятно. Но… Как? Ведь это же его сон!
Громкое учащённое дыхание. Сползающая с плеча Снэйпа рубашка. Глубокий поцелуй. Стон. Господи. Гарри почувствовал, как запылало лицо. Снэйп целовал его в губы! По-настоящему! И… И Снэйпу это нравилось!!! И это был не просто поцелуй! Это было...
Сердце забилось где-то в горле. Перед глазами всё расплывалось: растрёпанные волосы Снэйпа, его молочно-белая кожа, собственные Гаррины руки, ласкающие эту восхитительную кожу. Бледно-розовые и белые полосы шрамов под длинными пальцами мастера зелий. Резкие торопливые движения бёдер. Прерывистые вздохи, переходящие в стоны.
Гарри, задыхаясь, наблюдал за своим изнемогающим двойником и из последних сил сдерживался, чтобы не начать гладить себя. Нельзя. Не здесь и не сейчас. Не здесь… Ммм… И не сейчас.
Гарри заставил себя не реагировать на вид собственного тела, бьющегося в сладких судорогах. Дальше. Он должен знать, что случилось дальше. Хотя, кажется, догадаться не сложно.
Снэйп склонился над ним и коснулся волшебной палочкой взмокшего лба гриффиндорца, распростёртого на столе. Спустя мгновение раздался короткий хлопок, и подземелье немедленно озарилось яркими зловещими молниями. Они словно впились Гарри в виски. Он испуганно сжал раскалывающуюся от боли голову ладонями и внезапно понял, что сидит на полу посреди потайной комнаты.
Шрам жгло, словно… Ой! Гарри в недоумении потряс головой. Шрам? Опять? Он несмело коснулся лба. Под пальцами оказалось что-то тёплое и липкое. Кровь. Кровь шла и из носа тоже. В ушах стоял шум. Свитер был мокрым и прилип к телу. И в первый раз в жизни у Гарри заболело сердце. Должно быть, он слишком много времени провёл там.
Он не помнил, как выбрался - через дверь или через стену - и как оказался в своей комнате. Холодная вода немного привела гриффиндорца в чувство. Выяснилось, что болел вовсе не шрам - просто Гарри разбил себе лоб. Правда, как ему удалось покинуть думоотвод, тоже оставалось для Гарри загадкой. Фантом больше не показывался. Часы в гостиной прозвонили одиннадцать раз. Гриффиндорец прислушался. В доме было тихо. Видимо, Снэйп ещё не вернулся. Иначе он обязательно зашёл бы к нему.
Дурнота понемногу отпускала. Остался лишь лёгкий озноб. Гарри накинул мантию и вышел на балкон покурить.
Наверное, он не видел и трети того, что хранилось в думоотводе. Конечно, это было не всё. И возможно, это было не самое страшное. Но все воспоминания наполняли безысходность и темнота.
Снэйп - холодный и уверенный в себе.
Снэйп - отчаявшийся и испуганный.
Гарри видел всё своими глазами, но до сих пор не верил, что плачущий подросток, юноша, замирающий от страха перед встречей с Волдемортом, и тот восхитительный полуобнажённый мужчина, с которым они целовались, - один и тот же человек.
«Он наложил на меня заклятие забвения. Он не хотел, чтобы я помнил. Но почему? Разве ему не нравилось? Ведь нам было хорошо вместе. Это очевидно. Почему? Мне приходится выклянчивать незначительное прикосновение, я жду вечера, чтобы можно было обнять его перед сном… Я боюсь позволить себе даже небольшую вольность, а на самом деле уже всё было? И он не оттолкнул меня?»
Гарри напряжённо вглядывался в темноту и пытался вспомнить... Значит, не приснилось. Те странные короткие обрывки - он думал, это был сон, но нет. Как же… Как такое могло случиться? Гарри с трудом заставил себя вернуться в последнее воспоминание. С чего оно началось? Они вдвоём. Рядом. Гарри помнил, что обнял его и поцеловал. А Снэйп… Снэйп не стал противиться. Он не стал.
Да, наверное, действительно, нужно прийти и потребовать. Как сказал фантом. Но всё ли так легко? И можно ли верить этому чудовищу?
Балконная дверь приоткрылась. Гарри обернулся и понял, что никогда не сможет ничего потребовать. Даже если эти чёртовы законы крови допускают нечто подобное. Гарри было всё равно, знает уже Снэйп о его похождениях или нет. Пусть знает. Не важно. Он больше не мог ни о чём думать. Просто шагнул к Снэйпу и крепко его обнял. И сильные руки неожиданно ответили ему крепким объятьем. Только сейчас Гарри понял, насколько он вымотался и замёрз. Но всё это сейчас было совсем не важно. Лишь бы Снэйп подольше его не отпускал. От него знакомо пахло полынью, сандалом и мятой. С ним было тепло и надёжно. Остальное не имело значения.
Но стоило Гарри немного пригреться и расслабиться, как Снэйп, не говоря ни слова, отстранил от себя гриффиндорца и повернулся к балконной двери. Гарри, несколько озадаченно посмотрел на учителя и последовал за ним.
- Вам нужно выпить что-нибудь горячее. Я скажу Дилберту, чтобы он приготовил вам глинтвейн. А вы, пожалуйста, потрудитесь лечь.
Гарри чуть не споткнулся на пороге.
- Я… Я что-то сделал не так?
Снэйп посмотрел на него.
- Нет.
- Тогда…
Профессор взял Гарри за плечи и повернул его к свету.
- Вас нельзя оставить даже не пару часов, - с сожалением проговорил он.
Гриффиндорец ждал, что мастер зелий скажет ещё что-нибудь, даст понять, что ему уже всё известно, но Снэйп произнёс лишь:
- Если вам будет плохо сегодня ночью, надеюсь, вы помните, как меня позвать.
- Сэр… Но…
- Ложитесь. Я переоденусь и зайду к вам.
Гарри послушно лёг. Вскоре явился Дилберт к большой дымящейся кружкой. Ещё на подносе лежала запечатанная плитка шоколада, но Гарри не стал её трогать. Он жадно припал губами к ароматному вину и выпил сразу почти половину, не обращая внимания на обожжённое нёбо. По телу разлилось блаженное тепло, и давящая тяжесть, оставшаяся внутри после думоотвода, наконец отступила. Теперь всё увиденное казалось просто дурным сном.
Снэйп пришёл, когда кружка опустела.
- Как вы, Поттер?
- Хорошо.
Мастер зелий сел на край Гарриной кровати.
- Да, я вижу. Съешьте это.
Гриффиндорец удивлённо посмотрел на шоколадку.
- Зачем?
- Никаких вопросов, ешьте, - к ещё большему Гарриному удивлению Снэйп достал из кармана халата бумажный пакетик с пластырем и начал его разворачивать. - Мне на колени встать, Поттер? - в голосе Снэйпа прозвучала такая явная угроза, что Гарри торопливо сорвал с шоколада обёртку, отломил кусочек и сунул его в рот.
- Если я разрешил вам ходить по дому...
- Но я не…
- Молчите, - Снэйп убрал с раскрасневшегося лица гриффиндорца волосы и приклеил пластырь ему на лоб - туда, где была ссадина. - Не знаю, куда вас занесло на этот раз, и что вы там видели… Дело ваше. Но вы можете хотя бы изредка думать о своём здоровье?
- Да я ведь…
- Поттер, полчаса назад вы были похожи на труп! Если для вас теперь открыты все двери, это не значит, что надо заходить во все комнаты без исключения.
Гарри вдруг вспомнил, как прошёл сквозь стену.
«Может быть, Снэйп каким-то образом узнал об этом?»
Но Снэйп не собирался ничего разъяснять. В комнате воцарилось молчание, и Гарри забеспокоился, что мастер зелий сейчас уйдёт.
- Как прошёл вечер? - осторожно спросил гриффиндорец.
Звучало это глупо, но Гарри хотелось хоть как-нибудь задержать профессора. Вопреки ожиданию Снэйп усмехнулся:
- Моя маменька завтра изведёт вас подробностями, а мне позвольте воздержаться от рассказа о сегодняшнем приёме. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что балы вызывают у вас интерес. В противном случае, вы обязательно согласились бы поехать с нами.
- Да… Наверное. Простите. Я всегда задаю глупые вопросы.
- Я к этому уже привык, мистер Поттер.
Эта фраза была произнесена таким неожиданно мягким, не сказать - отеческим - тоном, что Гарри даже растерялся немного.
- Тогда, может быть, вы не рассердитесь, если я ещё спрошу?
- Спрашивайте, - милостиво разрешил профессор.
Гарри покосился на него.
- Мммм… А…
- Спрашивайте, Поттер, каким бы глупым ни был ваш вопрос, я на него отвечу.
- Моя… Моя мама… Какая она была?
Брови Снэйпа сначала в недоумении взлетели вверх, а затем сошлись на переносице:
- Ваша мама искренне верила, что все люди так же добры, как и она сама.
Гарри очень хотелось поговорить об этом, но он боялся сказать что-нибудь не то. Разговора и так не получалось. Гриффиндорец даже не понимал толком, сердится учитель или нет. И ещё этот пластырь… И кажется, в вино было подмешано снотворное. А может быть он просто выпил до этого слишком много коньяка.
- Я… Профессор…
Гарри уже не понимал, что говорит и делает. Ведь он собирался начать новую жизнь… Выбросить все глупости из головы… Снэйп обманул его, стёр воспоминания о той ночи… Это подло… И…
Снэйп вопросительно смотрел на него, ожидая продолжения.
- Не важно, - пробормотал Гарри, не сводя глаз с его губ.
В следующий момент руки Снэйпа больно стиснули его плечи и резко притянули к себе. И Гарри почувствовал чужой язык во рту. Это было настолько неожиданно, что он на мгновение замер с широко раскрытыми глазами.
Это… Что это? Что он… Но… Дыхание кончилось очень быстро. Жадный рот учителя впивался в него всё настойчивей и жёстче. Гарри вдруг оказался тесно прижатым к груди мастера зелий. Близко. Очень. В паху запульсировала кровь. «Отпустите меня… Никогда не отпускайте…» В бурлящем водовороте безумия беспомощно тонула отчаянная мысль: «Он снова сотрёт мне память!» Но было уже всё равно. Даже если так. Даже если…
Пальцы Снэйпа разжались, и Гарри, тяжело и часто дыша, обессиленно сполз на постель.
- Надеюсь, вы удовлетворили своё любопытство, Поттер?
Гарри наконец удалось набрать достаточно воздуха, но он не смог произнести ничего, кроме нескольких бессвязных слов:
- Зачем… Я… Почему вы…
- Думаю, будет лучше отложить все разговоры до завтра. А сейчас, с вашего позволения, я вас покину, - спокойно произнёс Снэйп.
Дверь за ним бесшумно затворилась.
Гарри с трудом перевёл дух.
«Боже, да ему просто нравится издеваться надо мной! Он такой же ненормальный, как его отец!»
Ведь Гарри не хотел его целовать! То есть хотел, но Снэйп сам это сделал! Первый! Или нет? Гриффиндорец уже не знал точно. Может быть, всё было совсем не так? Или?..
- О Господи! Да что же это такое?- в отчаяньи простонал Гарри и вцепился дрожащими пальцами в одеяло.
Где-то совсем рядом - наверное, в коридоре - кто-то тихо и недобро засмеялся. И этот зловещий смех медленно растворился в гробовой тишине дома.
Глава 4.
- У вас волосы прилипли к пластырю.
Гарри машинально потрогал лоб.
- А… Ничего страшного.
- Давайте, я отклею, - Каталина подошла к нему, с секунду подумала и потянула гриффиндорца к дивану. - Вам лучше сесть, а то я не достану.
Гарри послушно сел.
Леди Гардинер всё ещё была в домашнем платье. Сегодня она встала поздно и вышла только к обеду. Завтракать Гарри пришлось в одиночестве - Снэйп тоже не спустился, изъявив желание откушать в своей комнате. Наверное, это было к лучшему, потому что Гарри до сих пор не знал, что вчера произошло, и как себя вести после этого поцелуя.
Гриффиндорец до пяти утра проворочался без сна, пытаясь вспомнить, кто кого поцеловал первым. Сейчас вспомнить было трудно. Всё случилось настолько неожиданно… И, надо сказать честно, способность трезво мыслить в тот момент Гарри отказала.
- Вам не больно? - леди Гардинер осторожно взялась за край пастыря.
- Нет, - рассеянно сказал Гарри.
- Простите, что я спрашиваю… Но мне кажется, что-то случилось. Я права?
Гарри посмотрел на неё.
- Да. Вы правы.
Каталина села рядом с ним.
- Это связано с Огюстеном? - тихо спросила она.
Гриффиндорец покачал головой.
- Нет. Он ничего такого не сделал.
- Но он всё-таки вышел к вам.
- Ему хотелось поговорить. Он уверен, что я стану наследником.
Каталина озадаченно нахмурилась.
- А вы в этом разве не уверены?
- Похоже, в этом все уверены, кроме Снэйпа, - вырвалось у Гарри, и он тут же поспешил извиниться: - Простите. Я имел в виду…
- Вы ведь любите его, правда?
Гриффиндорцу показалось, будто его окатили ледяной водой. Что тут ответить? Да, он любит Снэйпа, но обсуждать это с кем-либо… Нет уж!
- Можете не говорить, - Каталина коснулась его локтя. - Я… Мне, право, неловко… Но я случайно услышала. Было очень сложно не услышать. К тому же вокруг вас такая аура.
Гарри ощутил, как сковывающий его холод стремительно превращается в жар. Ну конечно. Она читает мысли. Господи.
«И как жить среди таких людей? И так всё паршивей некуда, а тут ещё это… Даже мысли о нём мне не принадлежат».
- Вы не должны сердиться.
- Я не сержусь, - торопливо сказал Гарри.
- Признаться, я не совсем понимаю, что между вами происходит, - осторожно сказала Каталина. - Северус всегда был очень скрытным. Его сложно прочитать. Я пробовала, знаете... Очень сложно. Даже несмотря на то, что он мой сын. Но сейчас он… Я не знаю, как это объяснить.
- Я тоже, - прошептал Гарри и неожиданно почувствовал огромное облегчение от того, что наконец-то нашёлся человек, с которым он может поговорить об этом.
- Вчера он места себе не находил весь вечер. Даже уехал, не попрощавшись… Сегодня отказывается выходить из своей комнаты. Гарри, что-то случилось? Я угадала?
Гриффиндорец не стал отвечать. Если она читает мысли, то увидит сама. Судя по лицу леди Гардинер, она увидела.
Некоторое время оба молчали. Каталина крутила в пальцах липкий квадратик пластыря и смотрела в пол. Гарри машинально следил за её рукой и думал, что ему всё равно никто не поможет, и этот разговор не имеет никакого смысла.
«Наверное, он вчера тоже был не совсем трезв… И я вёл себя, как последний идиот…Но почему он меня поцеловал? Сначала сказал, что не просил об этом. Потом вдруг сам… Или это я сам?.. И почему теперь он прячется? Ну хорошо, даже если Снэйпу захотелось меня поцеловать... Да почему нет, в конце-то концов? Я же не урод. К тому же ему нравятся юноши. Разумеется, с мистером Малфоем мне не сравниться… Но ведь Снэйп меня поцеловал!!! Меня! И он должен понимать, что это нельзя просто взять и забыть! Если он может, то я не могу! Всё равно разговора не избежать! И если он думает, что я всё это оставлю…»
- По-моему, Северус сам не знает, как себя вести. Я думаю, его останавливает то, что он ваш преподаватель. И ещё он намного старше вас… - Каталина помолчала немного и решительно встала. - Нет, это всё абсолютная ерунда! Я точно знаю, вы ему нравитесь. Я уверена.
- Вы уверены? - с сомнением повторил Гарри.
- Да. Но я не понимаю, чего он ждёт. Огюстен ведь рассказал вам про ритуал?
Гарри кивнул.
- И что вы намерены предпринять?
Гриффиндорец уставился на неё:
- Почему я должен что-то предпринимать?
- По-моему, Северус ждёт, когда вы его попросите.
- Ждёт? Он? Что я его попрошу? То есть, вы хотите сказать, он стесняется? - Гарри встал с дивана и подошёл к столику с напитками. Кажется, в Хогвартс он вернётся законченным алкоголиком.
- А почему нет? Он всегда был очень стеснительным. Особенное, если речь идет о… Ммм… Делах такого рода, - Каталина тоже подошла к столику. - Вы же видели… Ведь вы видели? Люциус был у него первым. А Северусу тогда исполнилось девятнадцать! Огюстен говорит, что иногда полезно терять голову, и в этом я с ним абсолютно согласна. Северус слишком здравомыслящий. И часто себя недооценивает. Он многим нравился. И многим нравится до сих пор. Но он только отмахивается и говорит, что я всё это выдумываю! Вы не представляете, как с ним сложно.
«Я не представляю?! Да он семь лет меня терзал!»
Гарри покосился на неё и налил себе ещё. Ладно. Сейчас четвёртый час пополудни. Самое время выпить немного.
Тем более, теперь у Гарри была компания. Леди Гардинер тоже наполнила свой бокал и устроилась в кресле у камина.
- Я попробую с ним поговорить.
- Думаю, не стоит.
- А что нам делать? Пока он тут, я постараюсь как-нибудь…
- Он только разозлится, и...
- Прошу прощения.
Гарри вздрогнул. Каталина побледнела. Возникший в дверях фантом, кажется, остался доволен произведённым эффектом.
- Не мог не поучаствовать в вашей занимательной беседе, - пояснил лорд Гардинер. - Похоже, никакого плана у вас нет?
Каталина поджала губы.
- Тебе лучше уйти отсюда, Огюстен.
- Почему же? - вид у фантома был оскорбленный. - Решается вопрос о продолжении рода, Кэйтлин, а вы говорите об этом, словно о безделице. Доверить такое женщине и ребёнку? Нет уж. Если тебя не волнует, что станет с родом Гардинеров…
- Меня волнует только мой сын, - холодно сказала Каталина.
- Ну конечно, - Огюстен свирепо посмотрел на неё. - Твой сын! Поистине, твой сын! Можно лишь пожалеть, что от меня ему почти ничего не досталось!
- Уходи, - леди Гардинер встала. - Иначе я позову Северуса.
- Сделай милость. А то наш наследник весь извёлся, - лорд Гардинер наклонился к Гарри. - Знаешь, чем Северус занимался весь день? Составлял план уроков на следующий семестр. Ещё один человек, который думает неизвестно о чём!
- Послушайте… - Гарри попытался подобрать нужные слова. - Вы всё время говорите о продолжении рода. А что такого, если наследника не будет? Ну, подумаешь… Ведь не конец же света.
- Как это - что такого? - возмутился фантом. - Если это шутка, то весьма неудачная. Смерть фамилии! Нас и так можно по пальцам пересчитать!
- Вас? - уточнил Гарри.
Подобное случалось - привидения, много общающиеся с людьми, (например, Почти Безголовый Ник) - частенько забывали о том, что они давно умерли. Ник очень расстраивался, когда понимал, что вновь говорит о себе так, будто он ещё жив. Обычно Гарри всегда старался его как-нибудь утешить. Но щадить чувства лорда Гардинера гриффиндорец не собирался. Да похоже, лорд Гардинер и не думал расстраиваться.
- Нас - чистокровных, - ухмыльнулся фантом. - И как бы там ни было, я не перестал быть Гардинером, молодой человек. Мы обязаны хранить свои семьи. Хотя едва ли ты поймёшь, что это такое.
- Огюстен, прекрати и убирайся! Хватит! Северусу не понравится, что ты разгуливаешь здесь и морочишь Гарри голову!
- Неужели, милая? Если я ничего не путаю, Северус только и ждёт, когда я приведу Гарри Поттера к нему в постель! Я, конечно, смогу это сделать, не сомневайся, дорогая, но в таком случае, не кажется ли тебе, что со мной следовало бы разговаривать повежливее?
Каталина хотела ответить, но стоило ей открыть рот, как фантом исчез. Гарри понадеялся, что исчезновение лорда Гардинера вызвано приближением Снэйпа, но ошибся. В гостиную никто не пришёл.
Некоторое время в комнате царило молчание. Потом Гарри осторожно спросил:
- А это правда… Алиас - ваш отец?
- Откуда вы… Ах да… - Каталина кивнула. - Он был моим отцом. Пока я не решила выйти замуж за Огюстена.
Гарри посмотрел на неё - хорошенькую, румяную, с волосами, подвязанными, как у школьницы, яркой лентой. Как это вообще могло случиться - что леди Гардинер и…
- Когда мы познакомились, Огюстен был другим человеком. Весёлым. Общительным. Всегда готовым помочь… Он казался таким… А потом с ним что-то случилось.
Она встала и налила себе ещё вина.
Гарри стало не по себе, и он поспешил сменить тему.
- Бал… Бал закончился поздно?
Каталина благодарно улыбнулась:
- Да. Было очень приятно встретить старых друзей. Наши знакомые вернулись из Рима. Они прожили там почти сорок лет. Я не думала встретить их. И тут такая неожиданность.
Некоторое время Гарри слушал рассказ леди Гардинер о тех, кто был на этом званом вечере и даже немного пожалел, что не поехал с ними. Сейчас бы он спокойненько сидел себе и ни о чём не думал. Не было бы никаких сомнений, никакого думоотвода и никаких поцелуев. И почему, скажите на милость, Снэйп не стёр ему память? Неужели Огюстен говорит правду? И Снэйп ждёт, когда Гарри сам придёт к нему? Господи, ну почему всё так сложно? Зачем?
Чай они пили вдвоём. Снэйп опять к ним не вышел. За окнами валил мокрый снег. Темнело. Каталина пошла переодеваться к ужину. Гарри побрёл в библиотеку за книгой. Нужно отвлечься. Довольно этих бессмысленных терзаний.
Да, он начал первым - теперь Гарри был в этом уверен. А это было недопустимо. Нужно держать себя в руках. Он ведь поклялся, что станет за собой следить! Нельзя же быть такой размазнёй. Но ведь Гарри не виноват, что каждый раз, как только видит Снэйпа, у него с головой вдруг что-то случается, и он перестает владеть собой.
В библиотеке горел свет и раздавались голоса. Гарри прислушался. Невероятно! Это же профессор МакГонагалл!
- Представляете!
- Ну, в общем, да, - голос Снэйпа звучал немного насмешливо.
- Вы говорили, на неё можно положиться! Зачем только я вас послушала!
- Минерва, поверьте, я потрясён не меньше вашего. Миссис Маршалл всегда казалась такой серьёзной…
- Беременна! И сообщила лишь сейчас, Северус! Я и так без сил из-за ремонта. Какой-то ужас. Теперь ещё это слушание с Малфоем… Совет попечителей, конечно, против, но школу необходимо восстанавливать. Западная башня в ужасном состоянии. Альбус почти не появляется в Хогвартсе. А вы прекрасно знаете, как сложно найти преподавателя по этой дисциплине в середине учебного года.
- Да, я знаю, но...
- У вас есть какие-нибудь предложения?
- Не уверен только, понравятся ли они вам.
- Я готова выслушать любые.
- Ну… Если на ваш взгляд всё так плохо… Я думаю, что смог бы взять защиту от темных искусств на себя.
Гарри приник к двери и увидел учителей, сидящих за столом друг против друга. На профессоре МакГонагалл было непривычное светло-серое шерстяное платье с белым воротничком. В руках она держала очки. Снэйп, облачённый в чёрный сюртук, выглядел как обычно - прохладно-вежливый, с ироничной улыбкой.
- Да? - профессор МакГонагалл выпрямилась в кресле. - Правда? Вы на самом деле сможете? Северус, это было бы просто великолепно. Но ведь зельеделие…
- Я думаю, если объединить классы на лекциях по защите, то я всё успею.
- Да… Конечно, - в голосе профессора МакГонагалл звучало облегчение. - Но читать четырём классам сразу… К тому же старшим классам… Я думаю, могут появиться некоторые сложности…
- Сложности? У меня? - насмешливо переспросил Снэйп. - Минерва, у меня никогда не было сложностей. Ни с какими классами. Вам ли этого не знать.
- Разумеется, разумеется… - рассеянно ответила профессор МакГонагалл, и Гарри подумал, что она всё равно относится к Снэйпу, как к своему ученику. Даже через столько лет. - Это на один-два месяца. Я уже занимаюсь поисками, но пройдёт время, прежде чем мы подберём подходящего человека. Уж теперь-то я не возьму на эту должность кого попало, знаете ли! Жаль, Министерство всё ещё ничего не решило о ликантропах. Не понимаю, чего они ждут!
- Действительно.
- Так я поговорю с секретарём насчёт нового расписания?
- Конечно. Можете на меня полностью рассчитывать.
Гарри осторожно постучал и перешагнул порог.
- Простите. Я хотел взять книгу. Здравствуйте, профессор МакГонагалл.
- Поттер! - учительница поднялась ему навстречу. - Как вы?
Вид у декана Гриффиндора был такой, словно она сейчас заключит Гарри в объятья.
- Замечательно, - ответил Гарри, краем глаза косясь на Снэйпа.
Мастер зелий едва удостоил его взглядом.
- Хорошо себя чувствуете, Поттер? - спросила профессор МакГонагалл, и от её непривычно тёплого тона Гарри даже немного растерялся.
- Хорошо, - гриффиндорец подождал немного, но вопросов больше не последовало, и он двинулся к книжному шкафу с магглскими романами. Ни на какое серьёзное чтение его всё равно сейчас не хватит.
Профессор МакГонагалл тем временем распрощалась со Снэйпом. Гарри успел сказать лишь «до свидания». Почтенная дама шагнула в камин, произнесла «Хогвартс, кабинет директора!» и исчезла. И Гарри остался один на один с мастером зелий.
- Я не знал, что ваш дом подключен к каминной сети, - сказал Гарри, стараясь говорить спокойно.
- Он не подключен, - ответил Снэйп. - Я дал разрешение лишь на одно перемещение.
- А.
Гарри переложил книгу в другую руку.
- Вам что-нибудь ещё, Поттер?
- Да.
- Я вас слушаю.
Откровенно говоря, Гарри был уверен, что сейчас Снэйп его выставит, и ничего говорить не придётся. Но Снэйп устроился поудобнее и указал ему на кресло, с которого только что встала профессор МакГонагалл.
- Прошу. Так какое у вас ко мне дело?
«Пожалуй, не стоит начинать. Вот если бы он первый заговорил…»
- Теперь вы будете преподавать защиту?
- Да. Но пусть вас это не смущает. Это практическая защита. Вам не придётся её посещать.
- Я слышал, профессор МакГонагалл говорила о Малфое. Что-то случилось?
- Да, я же забыл, вас это касается самым непосредственным образом, - насмешливо проговорил Снэйп. - Это не секрет. Драко Малфой пожертвовал на восстановление Хогвартса большую сумму. Неприлично большую сумму. И это дало ему право занять место в Совете попечителей. Разумеется, был скандал, но закона, запретившего бы Малфою вступить в Совет, в природе не существует. К тому же Хогвартсу сейчас слишком нужны его деньги. Поздравляю, Поттер. Учитывая ваши с Малфоем близкие отношения, я уверен, что на вас его благодеяния тоже распространятся.
Гарри выслушал это, не спуская с учителя внимательного взгляда. Почему вдруг Снэйп завёл разговор об их с Драко отношениях? Да их и нет уже, этих самых отношений. Теперь они просто друзья, и, разумеется, Гарри не собирается пользоваться их дружбой, даже если Драко займёт пост директора. И главное, Снэйп сам отлично это знает. Тогда почему он на него злится? Ведь Снэйп злится.
- Драко ваш крестник. Я думаю, вам тоже повезло. Не меньше, чем мне.
- О да. Я вообще исключительно удачливый человек. Мои завистники ночей не спят от того головокружительного успеха, который постоянно меня преследует.
- Я слышал про место учителя защиты. С миссис Маршалл всё вышло так, как вы и предполагали, - сказал Гарри. Наверное, не стоило заводить этот разговор, но он почему-то не смог удержаться.
Снэйп изогнул бровь.
- О, это чистая случайность. Не было никаких гарантий, что профессор МакГонагалл обратится именно ко мне. Она могла попросить помощи у кого угодно.
- Но вы же знали, что найти преподавателя в середине года будет трудно.
- Поттер, ведь мы с вами не сорвали учебный процесс, не так ли?
- Мы с вами? - повторил Гарри. - Мы?
- Конечно.
Конечно. Если бы Гарри не спас тогда ребёнка миссис Маршалл, то сейчас не пришлось бы искать замену. Всё правильно.
«Теперь мы соучастники. Классно».
- У вас всё?
- Да.
- Тогда идите. У меня много работы.
Гарри встал с кресла и направился было к двери. Вот, опять он уходит… И снова ничего. Он так и будет ходить и никогда ничего не узнает. Он обещал держать себя в руках. Да, но ведь сейчас он вполне себя контролирует. Просто надо же ему, в конце концов, выяснить… Гарри отложил книжку и медленно подошёл к Снэйпу.
Мастер зелий поднял на него взгляд. Тени, лежащие вокруг, делали его глаза ещё глубже и ярче. Гарри осторожно коснулся этих теней кончиками пальцев, и Снэйп тут же перехватил его запястья.
- Нет, - сказал он, вставая.
Гарри решительно высвободил руки:
- Почему?
- Всё и так зашло слишком далеко.
«Далеко? Зашло далеко? По вашей вине, не по моей, чёрт возьми!»
- Но ведь вам тоже этого хочется! - Гарри понял, что ему не остановиться. Теперь уж он молчать не будет. Он скажет всё. Сейчас или никогда.
- Моё желание, также как и ваше, здесь ничего не решает, - Снэйп мягко отстранил молодого человека. - Вы мой ученик.
- Да? Если это единственная причина, то зачем же отказывать себе в удовольствии? Ведь вы всегда можете стереть мне память!
Всё это Гарри выпалил на одном дыхании. Он был уверен, что Снэйп его убьёт. Сейчас всплывёт история с думоотводом, и…
Но мастер зелий даже не изменился в лице.
- Вы слишком высокого мнения о своей персоне, мистер Поттер. Если я однажды позволил себе совершить опрометчивый поступок, то это отнюдь не означает, что мыслями о вас наполнены все мои дни и ночи
- Но вы этого хотели!
- Поттер, не требуйте от меня никаких объяснений, иначе я начну требовать их от вас. Едва ли вам хочется рассказывать мне, каким образом вы попали в запертую комнату.
- Вы же и так всё знаете, - проговорил Гарри. - Не думаю, что вам нужны мои объяснения. Вы ведь это сами спланировали. Вместе с мистером Гардинером. Мне только странно, почему вы… Или я как-то не так прошу? Нужно встать на колени? Или есть ещё какой-то секрет, о котором мне пока не рассказали?
- Довольно, - резко оборвал Снэйп. - Может, вы, наконец, объясните мне, с чего вдруг я превратился в объект ваших всепожирающих страстей? Гардинер-Парк достанется вам, даже если вы решите сделать из него приют для магглов.
- Я люблю вас, - тихо сказал Гарри и медленно пошёл к двери.
Снэйп не остановил его. Но Гарри этого и не ждал.
~* ~
Больше не нужно было спускаться в столовую - еду Гарри приносили в комнату. Леди Гардинер всё-таки взялась вязать гриффиндорцу свитер и иногда заглядывала к нему, но Гарри видел её не чаще одного раза в день. Снэйпа он тоже видел редко. Обычно в библиотеке, когда проходил мимо открытой двери. Профессор сидел за столом и ни разу не поднял головы от своих свитков. Даже когда Гарри уронил на пол несколько книг. Специально. В ответ он услышал лишь: «Поттер, вы не можете поосторожнее?» Он коротко извинился и постарался уйти как можно скорее.
На самом деле, когда Гарри понял бесплодность своих надежд, всё стало гораздо проще. Нет. Обычное дело. Глупо было надеяться на что-то. Но теперь он больше не надеется. Всё кончено. И он не умер. И даже не заболел. И, возможно, это даже когда-нибудь пройдёт. И он сможет смотреть Снэйпу в глаза. Как раньше.
А пока Гарри понемногу опустошал запасы спиртного в Гардинер-Парке. Бродя по дому, гриффиндорец частенько останавливался перед потайной комнатой, борясь с искушением снова войти туда. Сейчас ему это ничего не стоило, однако он всё-таки опасался быть пойманным. Правда, Снэйп ничего не сказал о его прошлом приключении. Но Гарри не хотелось злоупотреблять терпением профессора.
Лорд Гардинер больше не появлялся. Гарри видел его время от времени, но фантом даже не пытался с ним заговорить и обычно исчезал, стоило гриффиндорцу его заметить. А Гарри вдруг обнаружил, что ему здесь совсем не скучно. К тому же у него сейчас появилась компания - он каждый день заходил навестить Люциуса.
Конечно, гриффиндорец понимал, что, скорее всего, Люциус Малфой, как только проснётся, немедленно возжелает свернуть ему шею. Но сейчас, пока он спал, Гарри об этом даже не думал.
Он сидел на полу рядом с кроватью, смотрел на тонкий профиль и волну блестящих волос и думал о том, почему этот человек так странно обращался со своим сыном. Драко рос капризным и избалованным, у него было всё самое лучшее. Но это только вещи. Не последнее дело, но должно же быть что-то ещё. Вот Дурсли, например… Они тоже балуют Дадли, и хотя ему ничего, кроме подарков и денег, от родителей не нужно, они души в нём не чают и всем вокруг заявляют, что их Дадлюшечка самый прекрасный ребёнок в мире. А Люциус, кажется, всегда был недоволен сыном, несмотря на его успехи в учёбе и квиддиче. Странно. В семьях с чистой кровью так пекутся о наследниках, казалось бы, их должны любить, но почему-то всё получается наоборот. Блэки, Малфои, Гардинеры… Правда, есть ещё Уизли - исключение из всех правил. Но эти знатные семьи… Почему в них не любят собственных детей? И за что только Драко боготворит своего отца?
Гарри посмотрел на фотографию младшего Малфоя и вдруг заметил уголок бумажки, торчащий из-под лакированной дверцы прикроватной тумбочки. Гриффиндорец машинально приоткрыл дверцу, чтобы убрать эту бумажку, и на пол с тихим шуршанием скользнул мелко исписанный пергаментный свиток. Больше в тумбочке ничего не было. Гарри рассеянно пробежал глазами несколько строк. Странно. Похоже на письмо. Нехорошо, конечно, но ведь никто же не узнает, что он читал…
«У меня ничего не осталось. Мой мир мёртв. Мёртв и мой Господин. А я сам превращён в ничто. Северус. Ты - это всё, что у меня осталось, мой друг. Друг. Такое странное слово. Мерлин, я даже не знаю, как оно произносится. Я никогда не употреблял его. Друг... Как это непривычно звучит. Мы же не были друзьями. Мы были союзниками, любовниками, напарниками. Кем угодно, но не друзьями. И вот… Выходит, я ошибался? Да. Я всегда ошибался. Во всём.
Холодно. Скоро я засну. Надолго. Очень надолго. Северус говорит, что так будет лучше. Какая разница? Для меня больше не имеет значения, лучше или хуже. Всё кончено. Я еще не выпил всё снотворное, но уже чувствую, как вытекает из меня жизнь. Я почти перестал вставать. Северус говорит, что это нормально, резкий переход в анабиоз может меня убить. Какая ерунда. Кто будет об этом сожалеть?»
«Сегодня вместе с Северусом зашла Каталина. Милейшее создание. На вид ей не дашь и шестнадцати. Честное слово, забавно. Северус - и вдруг её сын. Он говорит, что когда я засну, Каталина сюда войти не сможет, поэтому я в полной безопасности. Разве это имеет какое-то значение? Теперь всё неважно.
Северус всегда был сильным, но сейчас я замечаю, каким сентиментальным он стал... Время и для него не прошло бесследно. Он сказал, что с возрастом мы все становимся сентиментальными. Сейчас Северус читает мои мысли, почти без усилий. Я очень ослаб, но зелье до сих пор на меня не действует. Глупо цепляться за сознание. Здесь ничего не осталось. Я вынужден умирать в холодном чужом доме. Северус отчитал меня за эти мысли, словно я школьник. О Северус. Учительствуешь даже тут. У меня нет сил улыбаться. Да я, наверное, уже и не вспомню, как это делать. Мерлин, почему же так холодно?»
«Кажется, он совсем не желает, чтобы я засыпал. Но я очень хочу заснуть. Когда его нет рядом, я всё чаще думаю о том, о чём думать просто непозволительно».
«Северус принёс мне сирень. Только закончилась гроза. Ветки мокрые и пахнут... Жизнью. Прошлой жизнью. Цветы на могилу. Я думал, что он опять начнёт ворчать. Но он почему-то ничего не сказал. Он меня поцеловал. О Северус. Зачем ты делаешь всё это? Ведь ты не обязан. Говоришь, что мне надо отдохнуть, у меня усталый вид. Глупости. Ты обещаешь, что всё наладится. Надо лишь подождать. Когда ты рядом, я почти в это верю. Я понимаю, почему тебя так любит мой сын. Драко... Ах да. Я ведь забыл. У меня больше нет сына».
«Осталось немного. Я чувствую, уже скоро. Свет померкнет. Почему я никак не умираю? Почему это не яд, а всего лишь снотворное? Сегодня Северус принёс мне фотографию Драко. Почему? Ведь я никогда не думал об этом при нем... Наверное, мне теперь можно совсем не говорить. Северус всё читает в моём сердце. Иначе он не поставил бы эту фотографию перед моей кроватью.
Но я не хочу. Я не желаю быть отцом предателя».
«Бессмысленно. Все мои доводы. Всё, во что я верил. Всё, чему учили меня, и всё, чему я учил его. ВСЁ. Я... Я отец предателя. Нет. Нет, я не отец. У меня больше нет сына.
Я не должен думать о нём. Я не должен, но я больше не могу.
Кто из нас предатель? Моему позору не было свидетелей. И никто, кроме Северуса, не видит и не понимает моих чувств. Но я отлично понимаю, что наделал. Я предал тебя. Я сейчас в безопасности. Вдали от мира. А ты остался там - один на один с этим кошмаром. Без защиты, без поддержки. Такой уязвимый и совсем один. О Мерлин. Мальчик мой. Я не имею права думать о тебе. Ты спас убийцу Господина. И я должен был убить тебя. Должен был, но не смог. Это не ты, а я всё предал. Себя, Господина. Всю свою жизнь.
А ты любишь Поттера. Ты любишь его. И ты предал не наше Дело. Не Хозяина. Ты предал меня. Но если бы я убил Поттера, ты ненавидел бы меня всю жизнь... И я - малодушный трус - счастлив, что Господин мёртв. Если бы он был здесь, мне ничего бы не осталось, только исполнить свой долг. Драко, любимый мой, я не смог бы убить тебя, я бы скорее умер сам! Ты - вся моя жизнь. Часть меня самого. Всё, что я делал, я делал только ради тебя. И не имеет значения, что я тебе безразличен. Да, возможно, я совершал ошибки, но я просто хотел, чтобы ты был счастлив. Со мной.
Я сам отдалился от тебя. Ты привык, что я холоден с тобой, но поверь, так было нужно! Я никогда не подходил к тебе близко. Я боялся, что не выдержу. И ты узнаешь. Узнаешь, что твой отец безумен... И да простит меня Мерлин, но я больше не могу держать это в себе».
«я тебя не увижу но я хочу чтобы ты знал я люблю тебя Драко я всегда тебя любил я хочу тебя я хочу быть с тобой я хочу быть в тебе ты моя жизнь отступник мой позор моё наказание предатель
мой предатель»
Гарри давно закончил читать, но по-прежнему неподвижно сидел на полу, тупо глядя в пергамент. О Боже. Боже мой.
«Это всё не по-настоящему. Мне всё приснилось. Такого быть просто не может», - пытался уговорить себя он, но витиеватые строчки на измятом пергаменте были более чем реальны.
Это недоразумение. Какая-то чудовищная ошибка.
- Ошибка?
Гарри подпрыгнул и увидел рядом с собой Огюстена.
- Разговариваешь сам с собой?
Гриффиндорец растерянно посмотрел на него.
- Что?
- Просто мысли вслух, я понимаю, - лорд Гардинер приятно улыбнулся, и Гарри на мгновение почти поверил в то, что когда-то Огюстен мог очаровать кого угодно.
- Вслух?
- Ты сказал «ошибка».
- Правда? - Гарри, наконец, опомнился и посмотрел на зажатый в руке пергамент. - Наверное...
- Насколько я понимаю, ты скоро уедешь.
- Да, - гриффиндорец скомкал листок и сунул его в карман.
Лорд Гардинер внимательно наблюдал за ним. На лице фантома играла прежняя приятная улыбка. Гарри поднялся с пола. Смотреть на спящего Люциуса Малфоя он не мог. Надо уйти отсюда. Выпить. Иначе у него крыша съедет.
- Что с тобой? - в голосе Огюстена прозвучала неподдельная тревога.
- Н… Ничего… - Гарри заставил себя говорить спокойно. - Всё нормально.
- Правда?
- Да.
- Постой.
Гарри остановился в дверях.
- Что?
- Сейчас так принято - разговаривать, стоя к старшему спиной?
Да, не поспоришь. Действительно невежливо. Гарри встал в пол-оборота, чтобы не видеть лежащего на постели Люциуса.
- Чего ты ждёшь? Третьего пришествия Тёмного Лорда?
- В смысле?
Лорд Гардинер шагнул к нему.
- Ты собираешься что-нибудь делать или нет?
- Не собираюсь, - резко ответил Гарри. - Отстаньте.
- Да-а-а? Мой дорогой, ты хочешь сказать, что оставишь всё, как есть?
- Да, - Гарри отвернулся и шагнул через порог, но Огюстен в ту же секунду оказался перед ним.
- Хочешь отказаться от него? Когда он у тебя в руках?
- С меня хватит.
- Надо только правильно попросить. И всё получится.
- Я ничего не буду просить. Мне надоело, - Гарри обошёл фантома и медленно побрёл по коридору к лестнице.
- Надоело?! - возмутился Огюстен. - Надоело! А что такого ты сделал? Мерлин! Попробовал один раз и решил, что достаточно? Тебе отказали? Большое дело! Ты должен настаивать!
- Я больше не хочу настаивать, - тихо сказал гриффиндорец. У него перед глазами всё ещё плясали выведенные нетвёрдой рукой изящные буквы. Ему надо не просто выпить. Ему надо напиться. Гарри понимал: фантом специально выводит его из себя. Чтобы он разозлился и снова наделал глупостей. Но Гарри не желал возвращаться к этому. Нет так нет. Довольно.
Фантом пошёл за ним, не отставая ни на шаг.
- Надо просто сказать…
- Я ничего говорить не буду, - Гарри начал спускаться по лестнице. Может быть, их увидит Снэйп, и это чудовище, наконец, отвяжется?
- В Гриффиндоре сейчас учат так?
- Оставьте меня в покое!
- Как скажешь, - прошипел лорд Гардинер. - Но я не уверен, что тебе станет легче.
Гарри резко обернулся, но коридор уже был пуст.
«Да чёрт возьми!!! Он-меня-не-хочет! Мне что, насильно тащить его в постель?»
Гарри попытался себе представить. Н-да… Пожалуй, справиться со Снэйпом ему не поможет даже вся магия Волдеморта.
Проклятье! Он опять начал думать об этом. Дьявол бы побрал Огюстена!!! Гарри пробрался в гостиную и, убедившись, что там никого нет, взял со столика початую бутылку. Плевать на приличия. Плевать, что там будет думать Дилберт. И леди Гардинер. И Снэйп. Надоело. На самом деле надоело. Он уедет отсюда. А когда выберется к нормальным людям, сделает всё возможное, чтобы избавиться от опеки Снэйпа. Что угодно, только не этот дом. Может быть, Сириус всё-таки согласится поучаствовать в его судьбе? Да, Гарри, конечно взрослый, они уже обсуждали это в прошлом году. Сириус так и сказал: «Ты взрослый парень, сам во всём разберёшься…» Едва ли Сириус изменил своё мнение за то время, что они не виделись. Он ведь даже с Ремом не желал общаться. Зачем ему Гарри. Но может быть всё-таки… Сириус ведь ничего не знает. Надо только написать ему, объяснить ситуацию…
«А как я стану ему объяснять? Ну, наверное, достаточно будет просто упомянуть Снэйпа. Тут уж крёстный сделает всё возможное и невозможное. Да. Он сделает. А дальше? Засунет меня в какую-нибудь дыру, а сам опять исчезнет. А что делать мне? Вспоминать? Сходить с ума?»
Нет, просить помощи у Сириуса не стоит.
К тому же он всегда был слишком занят, чтобы замечать переживания крестника. «Не вешай нос», «Будь осторожен» и небрежный хлопок по плечу. На бегу, на ходу. За минуту до выхода. Под шквалом смертоносных проклятий. «Некогда, Гарри, потом, всё потом».
Иногда они обедали вместе. Редко. И лицо у Сириуса при этом было такое, словно он отбывал повинность перед Ремом. Однажды во время такого обеда филин Рона принёс Гарри письмо. Вечером они собирались поиграть в квиддич, но Рон написал, что у него «неожиданно возникли важные дела». Очень холодное письмо. Они тогда как раз рассорились окончательно. Из-за Гермионы. И вообще из-за всего. Гарри надеялся на ту игру. Думал, они поговорят, и что-нибудь изменится. Но ничего не получилось. А Сириус даже не спросил, что случилось, и почему он ничего не ест. Спросил Рем. Конечно, Гарри пришлось ответить, что всё нормально. Может быть… Может быть, Рем? Он помог бы. Подсказал какой-нибудь выход. Ведь за каким-то чёртом он упомянул тогда про любовь между мужчинами… Они разговаривали про Снэйпа и про свадьбу его родителей. Наверное, Рем хотел сказать, что Снэйп не интересовался Лили как женщиной. Вот в чём дело. Да, судя по всему, Снэйп должен был заинтересоваться Гарри, но почему-то он не желал этого делать. Кто может его в этом обвинить?
Несмотря на всё выпитое, гриффиндорец так и не смог согреться. Наверное, стоит посидеть немного в горячей ванне. Гарри выбросил окурок, отхлебнул виски прямо из бутылки и начал раздеваться.
В кармане хрустнул смятый пергамент. Гарри вытащил его, разгладил на коленях, но перечитывать не стал. Он и так отлично помнил, что там было написано. Господи, этому безумию просто нет конца. Надо положить пергамент назад. И постараться забыть… Гриффиндорец неожиданно вспомнил мертвенно-бледное лицо Драко. Его слёзы. Ему было плохо. И как Снэйп потом поил его лекарством… Драко ничего не знает… А ведь он имеет право знать. Люциус жив, и Драко просто должен...
Гарри сунул листок между свитками с домашним заданьем. К дьяволу. Не сейчас.
Он сделал ещё глоток и залез в воду.
Спрятаться. Сбежать. Но как спрятаться от своих мыслей? Что изменится, даже если он будет далеко отсюда? Как же перестать думать о Снэйпе? Как? КАК?
Прошлая жизнь сейчас казалось какой-то выдуманной, нереальной. Гарри думал, что больше никогда не придёт в себя после событий прошлого лета. И вот вам, пожалуйста. Только он начал понемногу выбираться из этой чёрной ямы, только начал привыкать к своему новому положению, как всё закончилось. Его спихнули обратно. Никакой надежды. Ничего. Нигде.
Все его детские увлечения закончились ничем. Его первая любовь закончилось ничем. А теперь… Когда закончится это? Гарри разрывали на части самые противоречивые желания. С одной стороны он мечтал избавиться от безумия, но с другой стороны всё его существо стремилось к тому, чтобы подольше сохранить в сердце это странное чувство.
Чёрт знает что…
Всё равно ничего не пройдёт просто так. НО ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ? Не думать? Гнать прочь любую мысль о нём? А какой смысл заставлять себя не думать? Ведь от этого только становится хуже.
Он выбрался из ванной и открыл шкаф, чтобы достать полотенце. Под ноги Гарри бесшумно опустилось мягкое облако мерцающего изумрудного шёлка.
Блин.
Гриффиндорец кое-как вытерся и наклонился за халатом. Соблазн надеть его был велик, и Гарри не удержался. Странно, но эта искрящаяся зелень почему-то не сделала его кожу бледнее. Наоборот. Гарри заглянул в зеркало и даже удивился. Может быть, так казалось спьяну, но… Гарри на всякий случай протёр очки и подошёл ближе.
- Это я? - вырвалось у него.
У молодого человека, отразившегося в серебристом овале, был нежный румянец, сияющие глаза, блестящие волосы. И чуть светящаяся кожа. Гарри заметил, что шрамы на груди словно… потускнели? Как такое возможно? Даже амулет заиграл и заблестел, будто солнечный луч в гранях бриллианта. Определённо, ткань была соткана не без завораживающей магии. Где Драко это взял? Гарри мрачно усмехнулся, машинально завязывая пояс.
«Снэйпу нет никакого дела до того, красив я или уродлив».
Пошатываясь, гриффиндорец добрёл до кровати и сел. Ну сколько можно думать о нём? Ведь так нельзя, это безумие.
«Настоять. Заставить. И он станет меня слушать? Ты же знаешь, что да. У него нет выбора. Но это… Не то. Не то? Ты с ума сошёл? Заставь его! Или трусишь? Он не сможет отказать!»
Гарри уже давно не нужно было напрягать память, чтобы представить себе Снэйпа. Без особых усилий вспоминалось выражение его лица, фигура, жесты, голос. Этот образ причинял боль, но гриффиндорец не мог отказаться от него так же, как несколько лет назад не мог заставить себя создать Заступника при приближении дементоров. Слишком велико было искушение ещё раз услышать голоса родителей.
Нет, довольно.
Он сбросил с кровати пустую бутылку и зажмурился, но Снэйп по-прежнему стоял у него перед глазами.
Я его ненавижу.
Ничего не будет. Ни-че-го.
Я его ненавижу.
Он ведь так заботился обо мне… И всё это… Не может быть, чтобы…
Ненавижу!
Гарри сорвал с груди амулет и отшвырнул его в другой конец комнаты.
Как душно. Он отбросил одеяло и внезапно понял, что лежит в постели не один.
Дышать было тяжело. Чужие руки жёстко обхватили его сзади. Развернули и прижали к кровати. Что проис…
Поцелуй. Без прелюдий. Сразу. Глубоко. Властно.
Это же сон. Проснись. Проснись! Но зачем?
Гарри застонал, когда горячие губы сомкнулись на его члене. Нет, ему совсем не хочется просыпаться. Не сейчас. Ещё немного… Ещё… Немно… О Боже.
Кровь стучала в висках, что-то болезненно сжималось в груди, и не хватало дыхания. Но это же просто сон.
Безжалостные пальцы впились в его бёдра.
- Ах!
Надо открыть глаза. Надо заставить себя… Заставить… Ну… Ещё чуть-чуть… Да…
По голой коже скользнули чьи-то длинные волосы. Гарри запустил в них руки. По соску пробежало что-то тёплое и влажное. Сильнее. Сильнее… И снова. Оааахххх…
Губы поднялись по плечу вверх и жадно припали к шее. О Господи… Гаррина нога согнулась в колене и обвила лежащего на нём человека. Поцелуй становился всё глубже. Кожу стало немного пощипывать, но гриффиндорец не обратил внимания на это странное ощущение. Только пусть не останавливается. О пожалуйста!
Боль. Неожиданная, как ожог. Гарри приглушённо вскрикнул и дёрнулся, но избавиться от настойчивого поцелуя не смог.
Язык его любовника заскользил по пораненной коже. По шее текло что-то горячее, было и больно, и щекотно, голова кружилась.
Влажный рот снова мягко сомкнулся у основания его напряжённого члена.
Какой знакомый запах…
Надо прекратить это. Иначе… Да, сейчас. Сейчас…
Гарри протянул руку и провёл ладонью по ноющей шее.
Запах. Это же…
Прерывистое дыхание. Мужчина подхватил Гарри под колени и немного приподнял его. Но ведь…
Поздно.
О Боже.
Гарри вскрикнул и закусил пальцы. И тут же понял, что это был за аромат. Пахло его кровью. В отдалённом уголке сознания шевельнулся страх, но мгновением позже он отступил перед болезненным приливом животного удовольствия.
Остановись! Проснись!
Но он не мог. Господи, нет, только не теперь. Всё Гаррино существо стремилось к тому, чтобы достичь пика этого блаженства.
Северус…
Ты видишь сон. Сон!
- О… Ах… Да! Прошу вас!
Прекрати. Открой глаза!
Нет.
Первая судорога оргазма подкралась внезапно. Ещё… Пожалуйста! ДА!
Северус.
Сначала тело потеряло вес. А потом стало тяжёлым, словно налилось свинцом.
Мрак нахлынул на Гарри удушливой волной. И в этой горячей темноте он был один.
Сон. Сон. Надо проснуться. Надо заставить себя. Надо.
Гарри не мог разлепить веки. Слабость. Нет сил даже открыть глаза. Темнота утягивала его в свои сладостные объятья. Над головой словно смыкались чёрные воды. Гарри казалось, что он медленно соскальзывает в этот полуобморок-полусон. Ничего больше не надо. Только бы никто его не трогал.
- Гарри. Гарри.
Он слабо вздрогнул.
Кто-то бил его по щекам.
- Гарри!
- Северус, Боже, что с ним? Почему тут кровь?
- Тебе лучше выйти.
- Я кушала, не беспокойся. Может быть, принести соли?
Дышать стало гораздо легче. Но Гарри до сих пор не мог открыть глаза. И это вызвало приступ паники. Что с ним происходит? Почему он никак не проснётся?
В нос неожиданно ударил резкий пронзительный запах водорослей. Гарри задохнулся и затряс головой. Ресницы расклеились, он распахнул глаза.
- Ох, слава Богу! - воскликнула Каталина. - Как вы нас напугали!
Снэйп ничего не сказал, но судя по облегчённому вздоху, мастер зелий подумал примерно о том же.
Понемногу Гарри пришёл в себя. Леди Гардинер стояла около постели с чем-то блестящим в руке. Снэйп сидел рядом с ним на кровати. Наволочка и простыня были в кровавых пятнах. Похоже, у Гарри из носа шла кровь. Но сейчас, кажется, всё прошло. Хорошо, он хотя бы был укрыт одеялом. Распахнувшийся халат сполз с плеча, и Гарри осторожно вернул гладкую ткань на место.
- Мама, выйди, пожалуйста.
- Я тебе не нужна?
- Нет.
Голос Снэйпа не предвещал ничего хорошего. Впрочем, профессор всегда говорил таким тоном.
Каталина поставила на столик то, что держала в руке.
- Я оставлю соли на всякий случай.
- Хорошо. Иди.
Крахмальные юбки леди Гардинер прошуршали в сторону двери.
Гарри безумно хотелось надеть очки. Без них он чувствовал себя ещё более голым и беззащитным. Кажется, Снэйп угадал его желание и протянул гриффиндорцу очки, которые тот торопливо надел.
Профессор, видимо, только что принимал ванну - из одежды на нём был лишь халат.
- Поведайте мне, Поттер, - внезапно проговорил Снэйп елейным голосом, - до каких пор вы собираетесь испытывать крепость собственного здоровья?
Гарри не ответил. Он вообще сомневался, что сможет произнести что-нибудь связное. Лучше помолчать.
- Зачем вы это сделали?
Гриффиндорец непонимающе вскинул брови.
- Что?
- Вы знаете что, - жёстко ответил Снэйп.
Гарри проследил за его взглядом и увидел в руке у мастера зелий свой амулет.
- Вы сделали это мне назло?
- Нет, - чуть слышно отозвался Гарри.
- Вы понимаете, что могли остаться по ту сторону навсегда? - тихий голос профессора понемногу набирал силу. - Зачем вы это сделали, чёрт возьми?!
Гарри отвёл глаза, но Снэйп взял его за подбородок и поднял Гаррину голову. От этого рывка комната весело заплясала у гриффиндорца перед глазами. Пришлось зажмуриться.
- До этой ночи я питал надежду, что вы повзрослели. Увы, напрасно.
- Простите, - прошептал Гарри.
- Я БОЛЬШЕ НЕ ЖЕЛАЮ СЛЫШАТЬ ВАШЕ «ПРОСТИТЕ»! Какого дьявола вы это сделали?
«А что мне остаётся? Разве есть выбор?»
- Поттер, вы задались целью свести меня с ума?
Гарри медленно сполз к краю постели.
- Зачем вы это сделали?
Гриффиндорец поднял на него глаза.
- А вы не понимаете?
Снэйп смерил его взглядом и поджал губы.
- Пытаться понять логику безумца - занятие не из лёгких.
Гарри не мог с ним не согласиться.
- Поднимайтесь, Поттер, - Снэйп подошёл к двери и позвонил. - Дилберт сменит вам постель.
Короткий халат показался Гарри не совсем уместным в сложившихся обстоятельствах, но сил переодеваться у него не было. Поэтому юноша завернулся в одеяло.
Голова слегка кружилась. Он постоял немного. С равновесием всё было в порядке. Потом перебрался в кресло. Снэйп внимательно наблюдал за ним, но не проронил ни слова.
Мажордом явился в комнату со стопкой белоснежных простыней. Интересно, откуда он узнал, зачем его позвали?
Дилберт сменил постель и обратился к Снэйпу:
- Что-нибудь ещё, сэр?
- Думаю, нет. Можете идти, Дилберт.
- Да, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Дворецкий вышел, захватив с собой испачканное бельё.
Гарри сидел, тупо глядя на цветочный узор ковра. Снэйп по-прежнему стоял около двери, и гриффиндорец кожей чувствовал, что профессор не сводит с него глаз.
- Хотите курить?
Этот вопрос заставил молодого человека вздрогнуть. Он недоверчиво посмотрел на учителя и медленно кивнул.
Снэйп подошёл к столу, достал из пачки сигарету протянул Гарри. Тот машинально сунул её в рот. Мастер зелий поднёс к сигарете зажжённую спичку.
- Спасибо.
«Это всё ещё сон или я уже проснулся?»
Пока Гарри курил, профессор хранил молчание. А когда на одеяло осыпался последний пепел, Снэйп придвинул к креслу стул и сел рядом с гриффиндорцем.
- Вы в состоянии разговаривать, или отложим беседу до завтра?
У Гарри внутри в первый раз что-то ёкнуло.
- Хорошо, отложим до завтра, - Снэйп поднялся было, но Гарри схватил его за руку.
- НЕТ!
И в ту же секунду не закрытая Дилбертом дверь с треском захлопнулась.
Гарри сглотнул и испуганно посмотрел на Снэйпа. Тот даже не изменился в лице.
- Что ж, - произнёс мастер зелий, - я вижу, вы желаете говорить сейчас. Будь по-вашему. Я внимательно слушаю, - Снэйп сел и посмотрел на него.
Гаррины пальцы разжались, отпуская холодную руку.
«А что говорить? Каких объяснений он ещё хочет? Всё равно он не воспринимает всерьёз мои слова. Или делает вид, что ничего не понимает. Я не смогу повторить это опять. Я не…»
- Я люблю вас, - вымолвили непослушные губы. - Вы же и так знаете! - голос внезапно сорвался, и Гарри вцепился в одеяло.
С секунду Снэйп сидел молча. Потом резко выпрямился и медленно, почти задумчиво произнёс:
- Я знал, что этим, именно этим всё кончится. К огромному моему прискорбию, я не ошибся в своих предчувствиях. Вы превратно истолковали моё расположение к вам.
В голосе Снэйпа слышалось сожаление. Гарри поднял голову и посмотрел на него.
- Разве я дал вам повод, Поттер, думать, что между нами может быть нечто… могут быть близкие отношения? Что же вы молчите? Я дал вам повод так считать?
- Нет.
- Нет, - повторил Снэйп. - Или то недоразумение заставило вас увериться в том, что я испытываю к вам какие-то чувства?
Гарри отрицательно качнул головой.
- Нет? Я теряюсь в догадках. Что же это было? Очередное проявление нездорового гриффиндорского юмора?
- Вы издеваетесь? - тихо спросил Гарри.
- О, Мерлин меня упаси, - Снэйп приложил руку к груди. - И в мыслях не имею, дражайший мистер Поттер. И коль скоро я с вами предельно откровенен, то не сочтите за труд ответить честно. Зачем вы сказали это?
- Потому что это правда, - Гарри смотрел в пол.
Снэйп помолчал немного. Потом поднялся и медленно прошёлся по комнате. Гарри казалось, что его безумный сон до сих пор не закончился, и всё происходящее ему снится - настолько нелепы были слова, которые они оба произносили. И что теперь будет? Наверное, Снэйп…
- Да, я предпочитаю мужчин, - сказал профессор, остановившись перед креслом обалдевшего гриффиндорца. - Без сомнения, мистер Малфой просветил вас. Вы молоды и довольно привлекательны. И мне ничто не мешает пользоваться вами, тем более что вы так настойчиво себя предлагаете. Но, - Снэйп посмотрел на Гарри, - вы имели глупость… Или несчастье придумать себе любовь и поверить в неё.
- Постойте… - не выдержал Гарри.
- Имейте терпение дослушать.
- Почему вы считаете, что я придумал?
- Потому что этого не может быть, - резко ответил Снэйп. - Но как бы там ни было, я не могу ответить вам взаимностью. Более того, я считаю невозможным удовлетворять свои желания, пользуясь вашими… хм… чувствами ко мне.
- Да забудьте о моих чувствах! - выкрикнул Гарри, привстав. Одеяло поползло с колен. - Я… Вы… Не имеет значения! Что вам стоит просто…
- Просто? Ну, договаривайте, Поттер, - голос Снэйпа сочился ядом. - Или вы считаете, что я потеряю последний ум, рассмотрев ваши сомнительные прелести под этой пошлой тряпкой?
Гарри инстинктивно схватился за пояс халата.
- Я вовсе…
- Ну конечно.
Гриффиндорец с трудом встал с кресла.
- Почему вы…
- Гардинер-парк и так достанется вам.
- Вы меня не поняли! Профессор, я прошу, выслушайте меня! Мне не нужны ваши деньги! Я просто хотел…
- То, что вы хотели, для меня не секрет, - произнёс Снэйп с издевательской улыбкой. - Ваш наряд говорит лучше всяких слов. Позвольте спросить, на что вы рассчитывали?
Лучше бы Снэйп его ударил.
- Что же вы молчите?
Мастер зелий шагнул к гриффиндорцу, вцепился ему в подбородок и заставил Гарри поднять голову.
- Знаете, что я могу с вами сделать?
Гарри молча смотрел на него.
- Ваши доброжелатели не поведали вам о моих слабостях? Не рассказали, что бывает с моими любовниками? Я могу сделать вам очень больно. И это доставит мне огромное удовольствие! Вы согласны на это? Отвечайте, Поттер!
- Я люблю вас, - прошептал Гарри.
- Я уже имел сомнительную честь слышать эту чушь. Что дальше?
А в самом деле, что? Гарри больше не мог смотреть ему в глаза. Ещё немного, и он отведёт взгляд. Нет, это надо довести до конца. Надо сделать это. Просто надо, и всё. Иначе его никак не получить. Пусть будет ритуал. Хотя бы так. Неважно.
- Сделайте это.
Сжимавшие подбородок Гарри холодные пальцы внезапно куда-то делись.
- Выражайтесь яснее, - произнёс Снэйп таким голосом, что у Гарри не осталось ни малейших сомнений: профессор отлично понимает, о чём речь.
- Ритуал.
Это слово упало в тишину комнаты и разбилось, как стекло о камни.
- Вы с ума сошли, - проговорил Снэйп.
- Пусть.
- Вы не понимаете, о чём просите.
- Я понимаю, - тихо сказал Гарри. - У меня ведь нет другого выбора. Иначе мне вас не получить, правда?
- Боже мой, Поттер, вы ничего не понимаете! - лицо Снэйпа внезапно исказилось. - Я не хочу, чтобы вы проходили через ритуал!
- Но я этого хочу! А по правилам, если наследник согласен принять кровь…
- Я знаю правила, - резко оборвал его Снэйп. - Вы что, согласны на ритуал только ради этого?
- Да. Ваших денег мне не нужно. Мне нужны вы.
- Но это только одна ночь, Поттер, - уголок губ Снэйпа уехал в сторону, и мастер зелий стал похож на своего отца. - Если вы утверждаете, что… хм… любите меня, то вряд ли единственная ночь сделает вас счастливым. Не лучше ли оставить всё, как есть, и забыть об этом досадном происшествии? Так было бы проще для нас обоих.
- Если вы боитесь, что я стану вам напоминать, то клянусь, этого не будет. К тому же, вы всегда сможете стереть мне память. В прошлый раз у вас получилось неплохо.
- Я больше не смогу этого сделать.
Гарри думал, что Снэйп начнёт разыгрывать недоумение и праведный гнев, но Снэйп ничего подобного не сделал. Только лицо у него стало совсем белым.
Гарри почувствовал, что профессор начинает сдаваться, и сделал шаг к нему.
- Почему?
- Потому что я уже тогда сильно рисковал, - сказал мастер зелий мертвенно-спокойным тоном. - Магия восприняла заклинание забвения как угрозу. Теми молниями - вы ведь видели их в думоотводе? - магия пыталась защитить вас. Сила находится в вашем теле уже достаточно долго. Думаю, она окончательно признала вас своим хозяином. Теперь вам абсолютно ничего не грозит. В тот раз мне удалось справиться, но более рисковать я не намерен.
- Но вы же сделали это. Один раз, - Гарри приблизился ещё на один шаг. - Вы не оттолкнули меня.
- Не оттолкнул, - кивнул Снэйп. - Но вовсе не потому, что вы меня чем-то особенно привлекаете. Я был пьян, вы настойчивы… Я уступил. Только и всего.
- Так уступите мне сейчас, - прошептал Гарри. - Проведите ритуал. Я обещаю, я никогда больше не подойду к вам. Одну ночь. И всё.
- Поттер, знаете, сколько раз я слышал подобные обещания?
- Но не от меня, - возразил Гарри, подойдя к нему вплотную. - Прошу вас.
Снэйп взял его за плечи.
- Вы не знаете… Вы просто не готовы к тому, что случится. Тем более, это ничего не изменит в наших отношениях. Вы будете мучиться. Станет только хуже. А я не хочу… Мерлин, я не хочу, чтобы вам было плохо!
- Что может быть хуже? - выдохнул Гарри и потянулся к нему. - Я не могу больше. Без вас.
Снэйп ускользнул от его поцелуя.
- Нет.
Он отпустил Гарри и отошёл от него.
- Ритуал надо провести по всем правилам. Начав его, я уже не смогу остановиться. Этот акт нельзя прерывать. В противном случае мы оба можем серьёзно пострадать. Поэтому если вы не уверены, то лучше отказаться прямо сейчас.
- Я не откажусь.
- Подумайте.
- Я не могу больше думать.
У Гарри от напряжения подгибались ноги. Он опёрся на спинку кресла и опустил голову. Всё это было похоже на кошмар. Душная темнота. Непослушное тело. И ледяной голос Снэйпа.
«Зачем я прошу его об этом? Ведь это же бессмысленно».
Мастер зелий ненадолго вышел и вернулся со стаканом.
- Выпейте.
- Зачем? - севшим голосом проговорил Гарри.
- Вам понадобятся силы. Пейте. До дна. Иначе вы не переживёте эту ночь.
«Всё равно…Я больше не могу».
Гарри поднёс стакан к губам. В глазах потемнело, и гриффиндорец был почти уверен, что потеряет сознание, но всё обошлось. Зрение постепенно вернулось к нему. И дыхание тоже. Он посмотрел на Снэйпа и увидел, что тот держит в руке нож с коротким тёмным лезвием.
- У вас есть возможность отказаться.
- Нет.
- Я дам вам ещё немного времени.
- Не надо. Прошу вас, не надо больше ждать.
- Почему? Боитесь передумать?
- Я боюсь сойти с ума. Или вы этого хотите?
- Подойдите ко мне.
Гарри отцепился от спинки кресла и сделал несколько неуверенных шагов. Снэйп усадил его на постель и опустился перед ним на колени.
- Потом вы будете болеть. И сам ритуал довольно болезненный. Подумайте, ведь это очень важный шаг, - голос мастера зелий звучал мягко, почти умоляюще.
- Не говорите со мной так, - Гарри вдруг ощутил, как выпитое зелье закипело в крови. - Я думал… Слишком долго. Я этого хочу.
Снэйп придвинулся к нему ближе, и Гарри почувствовал тепло его дыхания на своей груди.
- Если у вас есть хоть какие-то сомнения…
- Нет! - застонал Гарри, не выдержав. - Ну я прошу вас!
Снэйп медленно поднялся и выпрямился.
- Хорошо. Раздевайтесь.
Услышав это холодное и деловитое «раздевайтесь», Гарри на секунду показалось, что он попал на приём к врачу. Да, Снэйп умеет создать настроение… Гриффиндорец освободился от халата и посмотрел на учителя.
- Очки.
Гарри послушно снял с себя очки. Комната немедленно растворилась в золотистом мареве. В этот момент Снэйп сбросил с себя халат. В неясном колеблющемся свете его тело показалось Гарри сделанным изо льда. Но гриффиндорец знал, что это обманчивое впечатление. Никакого льда не было. Был только жар. Болезненный, живой, пульсирующий.
Снэйп сел позади него, и уже через мгновение Гарри полулежал на нём, откинув голову ему на грудь. Странно, что не посыпались искры, когда они прижались друг к другу. Пальцы мастера зелий легко пробежали по горячей Гарриной щеке, шее, груди. Зацепили сосок - это прикосновение вызвало судорожный вздох - и скользнули по животу вниз, едва коснувшись члена.
Гриффиндорец боялся шевельнуться. Тело горело от тесной близости человека, который вот уже несколько недель был для него самым желанным на свете. Северус… Ну почему? Почему так? Почему только так? Ему хотелось видеть лицо Снэйпа, но он не смел обернуться.
Мастер зелий обхватил его одной рукой за шею, запястье другой поднёс к Гарриным губам.
- Расслабьтесь. Вам не придётся захлёбываться.
Крови Гарри не боялся. И вкус её, в общем-то, не был противен. За семнадцать лет жизни он успел вдоволь напробоваться своей. Чужая кровь на вкус была такая же, как и его собственная. И её было немного. Видимо, Снэйп сделал неглубокий надрез.
Гарри осторожно собрал кровь губами и проглотил. Металлический солоноватый вкус немедленно напомнил ему тот поцелуй в мотеле. Тепло. Кровь. И слёзы.
Ладонь Снэйпа обхватила член Гарри и слегка сдавила попавшую в безжалостный плен плоть. Гарри ахнул, едва не задохнулся, но сумел справиться с собой. Не застонал. Взял непослушными пальцами запястье Снэйпа и крепко прижал его к губам. Снэйп выдохнул сквозь зубы, когда язык гриффиндорца начал быстро скользить по рассечённой коже, собирая драгоценные капли. Крови было мало. Очень мало. Даже смешанной со слюной, её не хватало на глоток. И тогда, повинуясь какому-то необъяснимому дикому порыву, Гарри сжал зубами кожу, вызвав у Снэйпа ещё один шипящий выдох. На этот раз крови было больше, и Гарри проглотил её, внезапно ощутив, как она превращается в жидкий огонь. По телу пробежала дрожь.
Видимо, Снэйп это почувствовал, потому что немедленно развернул юношу к себе. Гарри лишь очень смутно мог различить черты его лица. Чего он ждёт? Что надо делать? Почему?.. Гриффиндорец слизнул кровь с губ, и в следующую секунду Снэйп опрокинул его на кровать. Руки Гарри оказались прижаты к подушке. Вот как. Хорошо. Он будет покорным. И готов терпеть, что угодно. Если это единственное, что может их соединить, то пусть. Пусть будет больно.
Острые зубы неожиданно впились ему в губу и потянули. Гарри невольно подался следом, но его немедленно вернули на место. И Гарри почувствовал во рту медный привкус. Только теперь это была его собственная кровь. А кровь Снэйпа продолжала медленно сочиться из разрезанного запястья, размазываясь по Гарриной коже и впитываясь в чистые простыни. На щеке мастера зелий Гарри разглядел тёмно-красное пятно и потянулся, чтобы слизать его.
На сей раз Снэйп его не остановил, и их губы слились в глубоком жёстком поцелуе. Короткий вздох. Немного воздуха… Губу сильно щипало, но без этого сокрушающего поцелуя почему-то сразу стало холодно. И снова… Снова…
Страх.
Боль.
Желание.
Одно сменялось другим с такой скоростью, что Гарри не мог понять: чувствует он всё это одновременно или по очереди, и чего больше в этом адском хороводе.
Делай со мной всё, что хочешь… Всё. О Боже!
Гарри уже не понимал, поцелуи это были или укусы, тело одинаково отзывалось и на то, и на другое.
Такое с ним случилось впервые. Единственным его настоящим любовником был Драко Малфой, но Драко никогда ничего подобного не делал. Больно! Ах!.. Но почему же так… Что? Хорошо? Но ведь ему больно. Отчего же он не испытывает ни малейшего желания сказать Снэйпу «нет»?
Гарри изо всех сил кусал губу, чтобы не застонать. Почему-то казалось, если он вскрикнет или застонет, случится что-то ужасное. А что происходило сейчас… Он не знал. Боже. Ещё… Пожалуйста! Укус, поцелуй. Всё равно. Господи… Только пусть он не останавливается. Пусть… Что угодно. Даже если он захочет сжать его сердце в ладони. Как тогда. Казалось, тело превратилось в мягкий воск и способно принять любую форму под руками Снэйпа. О Господи, да… Что угодно. Да. Да! ДА!
Свинцовая тяжесть. Тяжело и нечем дышать. В глазах потемнело. Снэйп впился грубым поцелуем в рот Гарри. Ещё немного и… Сознание начало неумолимо ускользать. И вернулось с болью. Снэйп приподнялся и резко раздвинул его ноги.
И в Гарри ворвались смазанные кровью пальцы. Это было по-настоящему больно. Настолько, что на глаза навернулись слёзы. И перехватило дыхание. И стон застрял в горле. Но через мгновение Гарри сумел вздохнуть, и этот вздох обернулся громким криком, утонувшем в ладони мастера зелий.
Пожалуйста.
Пальцы изо всех сил стиснули влажную простыню.
О Господи.
Гарри почувствовал, как Снэйп резко дёрнул его на себя. А потом, после нескольких бесконечных мгновений БОЛИ, истерзанный анус потерял чувствительность. Гарри впал в странное забытьё, словно мозг воспринимал мир лишь наполовину. Откуда-то издалека, словно через плотное одеяло, доносились приглушённые всхлипы, и Гарри не сразу сообразил, что эти всхлипы издаёт он сам. Низ тела онемел, и гриффиндорец больше ничего не чувствовал, кроме тупых ударов внутри себя. А потом под сердцем начало сильно припекать, и это нестерпимое тепло внезапно растеклось по венам, возвращая телу способность чувствовать и ощущать. Отголоски боли всё ещё звучали, но им на смену шло что-то другое… Огромное. Неумолимое. Как волна во время сильного шторма.
- Северус…
Волна.
- Аххх…
Ближе.
Треск разрываемой ткани. Сведённые судорогой пальцы разжались.
- Северус!
Совсем рядом. О Боже. О-Боже-мой!
Мир пошатнулся и рухнул в пропасть, увлекая Гарри за собой.
~* ~
«Я жив».
Эта мысль ворвалась в сознание и вызвала лёгкое недоумение.
Жарко. Липко. Больно. Везде. Всё горит. Во рту сухо. И больно глотать. Странное ощущение. Как будто он вернулся в прошлое. В тот дешёвый мотель. Сан-жун. Да. И сейчас это тоже был ритуал. Почему же всё, что делает Снэйп, всегда так безумно больно?
- И стоило меня убивать ради того, чтобы учинить это зверство?
- Зачем ты ему рассказал?
Голос Снэйпа прозвучал очень тихо и невыразительно. Словно профессору было тяжело говорить.
- А почему нет? По-моему, это было весьма забавно. Ты не находишь? Давай, я перевяжу.
- Не подходи ко мне.
- Вот и вся благодарность. Если бы у тебя были дети, Северус, ты бы понял, что я сейчас чувствую.
- Пожалуй, стоило тебя убить, чтобы ты наконец-то начал чувствовать.
Гарри открыл глаза и некоторое время изумлённо глядел в потолок. Рука непроизвольно потянулась к лицу, чтобы поправить очки, но очков не оказалось. Что же это? Но как?..
- Займись ребёнком, Северус.
Гарри с трудом повернул голову и нашёл взглядом Снэйпа. Мастер зелий был одет и сидел за столом. А рядом с ним возвышалась фигура лорда Гардинера. Как хорошо видно. Гарри даже разглядел злорадную ухмылку на лице фантома. Кажется, отец Снэйпа получал большое удовольствие от происходящего.
«А ведь если бы он не рассказал мне, ничего этого не было бы… Зачем же он… Какой ему интерес?»
- Теперь-то можешь дать волю чувствам и окружить его заботой и нежностью.
- Замолчи, - устало проговорил Снэйп, прижимая к запястью носовой платок.
- И всё-таки надо перевязать. Кровь до сих пор не остановилась… Хотя теперь твоя жизнь не имеет для меня никакой ценности. В нашем роду наконец-то появился наследник.
- Ты уйдёшь, наконец, или мне…
На мгновение Гарри поверил, что невысказанная угроза оказала на лорда Гардинера какое-то действие, но когда тот посмотрел в сторону гриффиндорца, на лице фантома не было и тени страха. Только злорадство.
- О нет, не надо. Я больше не стану вас стеснять. Но помни, Гарри теперь связан с тобой кровью.
- Я помню, - безучастным голосом проговорил Снэйп.
- Вот и отлично! - фантом издевательски расхохотался и исчез.
* * *
На следующий день к вечеру Гарри удалось подняться с постели.
Всё вокруг было другим. Дом наводнили какие-то новые запахи и звуки. Изменились цвета и формы. Темнота за окнами словно отступила. Теперь Гарри мог видеть даже занесённые снегом куртины и упавшие с деревьев ветки. Зато яркий свет его почему-то раздражал, и пришлось надёть тёмные очки, хотя в это время суток он обходился обычными. Со зрением происходило что-то непонятное. То перед глазами плясали чёрные точки и разноцветные круги, а то в три ручья лились слёзы - словно от едкого дыма. И ещё Гарри постоянно замечал какие-то странные движения в неосвещённых углах. Всё было странно. Странно.
Когда Гарри спустился в гостиную - на лестнице пришлось присесть на ступеньку, потому что ноги отказывались держать - леди Гардинер немедленно бросила вязание и подбежала к нему.
- Вы встали, - сказала она, остановившись в двух шагах от гриффиндорца.
Гарри заметил, что Каталина говорит с ним совершенно другим тоном. Если раньше она держалась с Гарри дружески, то сейчас в её голосе звучало почтение.
- Хотите ужинать? - миссис Гардинер смотрела на него едва ли не с опаской.
- Да. Спасибо.
Гарри сел и прикрыл глаза.
Леди Гардинер вызвала дворецкого и начала отдавать распоряжения насчёт ужина. Дилберт задал ей какой-то вопрос. Она ответила. Смысл слов не доходил до гриффиндорца. Он слышал лишь отдалённое эхо голосов. Но зато до него явственно доносились шорохи из-под плинтуса, скрип веток с улицы и неясный глухой звук, похожий на стук сердца.
- Через десять минут всё будет готово.
Леди Гардинер села, взяла в руки спицы, но вязать не стала.
- А где… - Гарри устало потёр лоб.
- Северус? Он спит. Разбудить его? - Каталина спрыгнула с кресла.
- Нет, не надо, - смутился Гарри. - Я просто спросил.
Она посмотрела на гриффиндорца.
- Северус сказал, вы уезжаете послезавтра.
- Наверное. Раз он так сказал.
- Я почти довязала вам свитер, - леди Гардинер показала ему своё рукоделие. - Остался только рукавчик.
- Спасибо. Но не стоило.
Каталина в первый раз улыбнулась, как раньше.
- Ну что вы. Ведь теперь мы одна семья.
Семья.
Гарри повторил это слово про себя. Нет, наверное, к этому сначала надо привыкнуть. Северус Снэйп и Гарри Поттер - в одной семье? Похоже на то. Он поймал взгляд Каталины и понял, что она слышит его мысли.
- Вы напрасно не верили мне, Гарри, - ласково сказала она, и гриффиндорец очень ясно услышал в её голосе нотки, свойственные миссис Уизли. Гарри даже на мгновение поверил, что эта пухленькая девушка могла быть чьей-то матерью. - Вот видите, вы стали наследником, хотя и утверждали, что это никогда не случится.
Гарри промолчал. И вот, это случилось. А дальше? Всего лишь одна ночь. И неизвестно ещё, что с ним будет потом. И как станет вести себя Снэйп?
- Гарри.
Он посмотрел на неё.
- Послушайте меня. Вы связаны с ним кровью. Вам сейчас кажется, что это просто слова. И возможно, ритуал вам видится чем-то слишком… - Каталина подошла к нему. - Но вы увидите, теперь всё будет совсем иначе.
- Да. Теперь всё какое-то другое… - пробормотал Гарри, вновь заметив движение за окнами.
Леди Гардинер посмотрела на него и загадочно улыбнулась.
- Уверена, вам понравятся эти изменения.
- Какие?
Она не успела ответить - вошёл Дилберт и доложил, что кушать подано.
~* ~
Вкус у еды оказался странный. Гарри был готов посолить всё, что ему подали. Даже чай. Гриффиндорец выпил несколько бокалов вина. Не потому, что хотел напиться, а потому, что сухой кусок не лез в горло. Непонятно с чего бы, ведь мясо плавало в соусе. Он вспомнил, что Каталина постоянно что-то пила - чай, кофе, воду… Наверное, это нормально для вампиров. Но подождите… Получается, что…
- Гарри, - мягко позвала леди Гардинер. Он поднял голову. - Не беспокойтесь. Вас приняли в семью. Но вовсе не сделали вампиром. Это пройдёт. Поверьте.
Гарри посмотрел на неё и медленно кивнул. У него не было причин не верить ей. И всё же…
- Мальчик мой, - леди Гардинер покачала головой. - Неужели вы не знаете, что таким образом нельзя превратить человека вампира?
«Действительно. К тому же Снэйп не пил мою кровь».
- Нет? - Каталина нахмурилась и встала. - Позвольте…
Гарри удивлённо посмотрел на неё.
- Простите, что читаю ваши мысли, - леди Гардинер склонилась над ним и внимательно осмотрела его шею.
Гарри вспомнил, что Драко вот так же осматривал его когда-то. Странно, чёрт возьми…
- В самом деле, - Каталина озадаченно прижала пальчик к губам. - Но как же?
- Извините, - гриффиндорец осторожно потёр шею. - А зачем вы?..
- Он вас не отметил, - сказала Каталина.
«И Драко говорил то же самое».
- А что это значит?
Миссис Гардинер нахмурилась и села в кресло.
- Когда старший из семьи находит себе пару… Наследника, любовника - назовите, как угодно - то он должен отметить избранника. Чтобы никто другой не мог претендовать на его собственность. Это звучит странно, но я не знаю, как ещё объяснить. Но почему?
Гарри поправил воротник рубашки и опустил глаза.
- А по-моему, всё ясно, - чуть слышно произнёс гриффиндорец.
Каталина помолчала с секунду и тут же горячо воскликнула:
- О нет!
- Чем ещё это объяснить? Он просто выполнил обещание, которое дал моей маме, - Гарри поднялся. - Спасибо. Я пойду. Извините.
Когда гриффиндорец поднялся на второй этаж, странные юркие тени, толпившиеся на лестничной площадке, бросились в разные стороны. Гарри попробовал рассмотреть их, но не успел. В коридоре никого не было. Он хотел пройти мимо комнаты Снэйпа и уже перешагнул порог своей спальни, но в последнюю секунду передумал и вернулся. Дверь бесшумно отворилась, и на Гарри пахнуло сухими травами.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги