Прелестная Ромина

Глава 5

— Пошли, — тихо произнес Мерлин и крепко взял Ромину за руку.

— Но… но мы должны…

— Тихо! Пошли отсюда. Молчи!

Он вывел девушку из комнаты на крошечную лестничную площадку, тщательно прикрыв входную дверь.

Мадам Гоха, нетерпеливо ожидая, когда они наконец спустятся и уйдут, стояла внизу.

— Его, наверное, нет, — начала она, но Мерлин повелительным жестом ее остановил.

— Мадам, слушайте меня как можно внимательней. И постарайтесь делать в точности все, как я вам скажу. Освободите свою корзину, возьмите ее и отправляйтесь опять на рынок. А когда будете проходить мимо соседей, скажите им, будто забыли купить что-то важное. И… и постарайтесь не возвращаться домой как можно дольше!

Спускавшаяся по лестнице Ромина заметила, как мадам Гоха смертельно побледнела.

— Вы хотите сказать…

— Увы, мадам, именно это я хочу сказать. Появилась неожиданная проблема. Причем для вас, боюсь, далеко не самая лучшая. Так вот, наверх не ходите… Самое главное для вас сейчас — как можно дольше оставаться вне собственного дома, мадам. Чтобы, если кто-то из них вдруг захочет вернуться, пусть думает, что вы еще не пришли. Теперь вот еще что… Скажите, у вас очень разговорчивые соседи?

Мадам Гоха неопределенно пожала плечами.

— Нет, не очень. Знаете, здесь все боятся всего… Иногда даже собственной тени!

— Что ж, для вас это хорошо. Наверное, даже очень хорошо, мадам, — по-прежнему задумчиво протянул Мерлин. — Ну а теперь идите и освободите корзину… Мы вас здесь подождем. Выйдете из дома вместе с нами. И пожалуйста, поскорее!

Невнятно бормоча что-то себе под нос, мадам Гоха торопливо взяла корзину, отнесла ее в небольшую каморку под лестницей, которая, очевидно, служила ей кухней, и вскоре они услышали, как женщина шумно выкладывает продукты.

Ромина нерешительно коснулась плеча Мерлина:

— Мне… мне плохо… Я вот-вот упаду в обморок.

Он посмотрел на ее побелевшее лицо, затем, к глубочайшему изумлению девушки, сердито произнес:

— А мне почему-то казалось, у вас больше мужества! Жаль, очень жаль, что я так в вас ошибся!

Девушка почувствовала, как от нанесенного оскорбления в ней нарастает непонятная злость. Вот только непонятно на кого — на него или, может, на себя? Но тут ее мысли и ощущения прервала мадам Гоха, торопливо вошедшая в комнату с пустой корзиной в руке.

— Вы готовы? — спросил ее Мерлин. — Очень хорошо. Тогда делайте все, как я вам сказал. Возвращайтесь на базар, а потом сходите навестите кого-нибудь из ваших друзей. Пусть у вас будут надежные свидетели. И ни в коем случае не торопитесь возвращаться домой, договорились?

— Да, месье, я все поняла. Не беспокойтесь, я постараюсь сделать все, как вы велели.

Мерлин открыл дверь, и комнату осветили яркие солнечные лучи, создавая невольный контраст с мрачной атмосферой убогости внутри дома.

— Большое вам спасибо, мадам, — нарочито громко и отчетливо произнес Мерлин. — С вашей стороны было очень любезно сообщить нам о столь неожиданном отъезде нашего близкого друга мистера Хантли. Еще раз спасибо… Что ж, когда он вернется, то передайте ему, пожалуйста, что я остановился в отеле «Нил-Виста». Пусть как можно быстрее свяжется со мной. Это, прежде всего, в его собственных интересах. У меня для него есть очень интересная работа.

— Да, да, конечно же передам, месье. Не беспокойтесь, я все сделаю, как вы просите, месье, — спокойным, почти равнодушным тоном ответила мадам Гоха.

Демонстративно вежливо попрощавшись, Мерлин взял Ромину под руку:

— Пойдем, дорогая, пожалуй, нам пора… Только под ноги смотри, пожалуйста. Получить растяжение связок нам сейчас, думаю, совсем ни к чему… Неужели ни у кого, черт побери, не хватает ума потребовать, чтобы их президент Насер наконец-то занялся благоустройством этого квартала Каира? Как-никак, столица!

Так, подчеркнуто громко и с важным видом разглагольствуя на самые различные темы, он довел Ромину до ждавшей их машины и помог ей сесть. Затем устроился сам, небрежно швырнул в открытое окно целую пригоршню мелких монет окружавшим машину оборванным детишкам и приказал водителю ехать в отель.

Господи, какое счастье побыть одной! Совершенно одной в пустой комнате! Ромина чуть ли не бегом добралась до постели и со стоном облегчения рухнула на нее…

Теперь только лежать, лежать, лежать, широко-широко раскинув руки, плотно-плотно закрыв глаза, и ни о чем не думать! Особенно о теле мертвого человека с ножом в груди и пятнами алой крови на белой рубашке…

Девушка услышала, как в комнату без стука вошел Мерлин.

— Вот, выпей немного, дорогая, — тихо произнес он, вкладывая ей в руку бокал с темно-коричневой жидкостью.

— Что это?

— Бренди.

Мерлин, почувствовав, что по-прежнему холодные пальчики Ромины дрожат, забрал бокал и сам поднес к губам девушки. С трудом заставив себя сделать несколько глотков, Ромина сразу почувствовала себя так, будто внутри пролилась полыхающая струя огненной воды!

— Странно, но ты оказался прав, дорогой. Теперь действительно чуть получше, спасибо.

— Ну, если я на самом деле прав, допей до конца. И постарайся пока не разговаривать. Тебе надо немного отдохнуть. Нам еще предстоит много дел.

Он снова исчез. Наверное, пошел за машинкой, показывающей, есть ли в комнате спрятанные микрофоны. Той самой, что недавно позаимствовал у Поля. Но которая тому, увы, теперь уже не понадобится Никогда! — горестно размышляла Ромина.

Ее догадка оказалась верной. Мерлин вскоре вернулся с тем самым прибором. Быстро обойдя комнату, он с довольным видом сунул его в карман.

— Здесь тоже все чисто… Ну и как ты себя чувствуешь, дорогая? Надеюсь, получше?

— Кому это понадобилось, Мерлин? За что его убили? — прошептала девушка.

— Полагаю, именно это, помимо всего прочего, нам и предстоит узнать, милая… И желательно как можно быстрее. А начнем мы, пожалуй, с этого… — Мерлин достал из кармана плотно сложенный клочок бумаги, который дала ему мадам Гоха.

— О, я о нем совсем забыла? — с досадой воскликнула Ромина.

— Лежи спокойно, пожалуйста. Ведь тебе пришлось пережить самый настоящий шок!

— Шок?.. Конечно же шок! И конечно же самый настоящий! — сердито воскликнула Ромина. — Я вообще не привыкла видеть мертвых… Тем более убитых!

— Знаю, знаю, дорогая. Но об этом мы поговорим попозже. И в другой обстановке… А сейчас… сейчас давай-ка лучше посмотрим, что им так хотелось найти.

Он начал аккуратно разворачивать листок.

— Ты хочешь сказать… — От ужасной догадки Ромина даже содрогнулась. — Ты хочешь сказать, Поля убили, потому что им… кем бы они ни были… им нужен был именно этот клочок бумаги?

— Ответ на вполне резонный вопрос нам, возможно, даст именно этот, как ты его назвала, «клочок бумаги».

Он наконец-то развернул и распрямил сильно смятый листок. Ромина, не скрывая нетерпения, наклонилась вперед. При виде столь знакомого почерка Криса девушка чуть не расплакалась…

— Читай, ну, читай же скорее!

— Записка, похоже, была сильно смята еще до того, как мадам Гоха сама сложила ее, — задумчиво произнес Мерлин, внимательно рассматривая послание. — Мне кажется, когда они за ним пришли, Крис ее только писал…

— И, услышав голоса внизу, быстро смял и сунул себе в карман, где лежали деньги, — подхватила Ромина. — Поэтому-то и смог незаметно передать ее мадам Гоха вместе с деньгами!

— Да, да, я тоже так подумал, — кивнул Мерлин. — Что ж, тогда давай посмотрим, что Крис написал.

Самую первую строчку он сначала прочел про себя, но потом вслух сказал:

— Знаешь, начинается она как-то внезапно, с середины. Похоже, до нее были еще какие-то листки. Может, он писал служебное донесение нашему генералу? Или, допустим, статью в газету?.. — Мерлин чуть помолчал. — Все это, конечно, не более чем догадки, но мне кажется, это всего лишь черновик, который он собирался должным образом зашифровать и оформить позже…

— И в котором было что-то очень и очень важное, — перебила его Ромина. — Иначе Крис и не подумал бы делать черновой вариант! Он всегда сразу печатал на машинке.

— Да, наверняка очень важное, — согласился Мерлин. — Ладно, давай посмотрим, что он тут пишет…

«…Невероятный, просто фантастический план, который вполне может сработать хотя бы из-за одной только своей бессмысленной жестокости… А теперь немного о его сути. Начинался он, безусловно, где-то в Китае. «Продукт» выращивался на удаленных от населенных мест площадях. Скорее всего, на рисовых полях, где плодородная почва и много воды. Но при этом — в довольно небольших количествах. Поэтому те, кому было доверено распределение «продукта», со временем неизбежно становились жертвами собственной жадности. Производство должно расти! Поэтому сейчас его производят уже и здесь. Причем «продукт этот намного сильнее и действует быстрее, чем кокаин или героин! Ему дали китайское название «Инь», что в китайской философии означает «синтез, рождающий все сущее». И пароль к нему, то есть ключ, открывающий секрет, зависит от формы колечка со…»

Мерлин перестал читать, перевернул страницу, но… она оказалась пуста. Он перевернул ее назад и, заметно нахмурившись, еще раз быстро прочел записку.

— Значит, Крис напал на след каких-то наркобаронов? — неуверенно спросила Ромина.

— «Невероятный, просто фантастический план!» — как бы размышляя вслух, тихо произнес Мерлин. — И к тому же некий совершенно новый наркотик. Сильнее, чем кокаин или даже героин! Ничего удивительного, что Крис говорил о сенсации…

— Сенсации? Настоящей сенсации?

— Не столько настоящей, сколько кошмарной. Неужели не понятно? Он утверждает, что этот чудовищный наркотик производится не только в Китае, но уже и здесь… на берегах Нила! А значит, если этому чудовищному варварству не положить конец, сотни тысяч, если не миллионы, людей ждет неминуемый крах жизни и смерть. Даже хуже, чем смерть!

— Думаешь, Крис хотел попытаться положить этому конец?

— Думаю? Не сомневаюсь. Ведь производство этого дьявольского «продукта» пока еще в зачаточном состоянии. Теоретически его еще можно остановить… И кроме того, как видно из записки, поставок необходимого «материала» им пока не хватает. Господи! С этим надо что-то делать! Немедленно, иначе… иначе будет поздно…

— Мы? Кто это «мы»? — недоуменно спросила его Ромина.

— Неужели не понятно? Да все разумные и порядочные люди на свете!

— Нет, нет, это-то как раз понятно. Непонятно только как! — спокойно, хотя и немного обиженно заявила Ромина.

Мерлин чуть заметно усмехнулся.

— В том-то и дело. Ведь если ими займется Международное бюро по борьбе с наркотиками, то эти мерзавцы… с амбициями на мировое господство сразу «залягут на дно», и вытащить их оттуда будет невозможно… Вот почему Крис был предельно осторожен. Он все понимал и хотел сначала раскопать необходимую информацию, а уж потом бить наверняка! Чтобы засадить за решетку не рядовых, как это слишком часто бывает, исполнителей, а хозяев — «баронов». Тех, кто, расхаживая в дорогих смокингах или попивая самое дорогое вино, сеет смерть и разрушение по всему миру!

— Но ведь и полиции, и этому Бюро наверняка легче выслеживать и ловить преступников, чем любителям, даже таким, как мы, — неуверенно возразила Ромина. — Так зачем мешать им делать свою работу? Давай просто немного поможем…

— Так-то оно так, но… — Мерлин вновь усмехнулся. — Ведь если бы Крис тоже так думал, он бы сразу передал сведения в руки Бюро? Но ведь он этого не сделал! Почему? Да потому, что в таких делах иногда и надежнее, и быстрее делать все самому. Опаснее, но намного эффективнее! И ни в коем случае не стоит недооценивать этих мерзавцев. Они, золотце мое, на редкость коварны и хитры!

— Интересно откуда такая уверенность?

— Недавно Международное бюро по борьбе с наркотиками провело «огромную и весьма плодотворную работу по очистке Египта от наркодеятелей всех сортов». Впечатляет, не правда ли? — Мерлин внимательно посмотрел на Ромину. — Уже то, что эти мерзавцы имеют возможность практически свободно заниматься своим грязным бизнесом здесь, в этой самой стране, прямо под носом у полиции и Бюро, означает лишь то, что…

— Лишь то — что — переспросила Ромина.

— Лишь то, что, как твой брат писал в том письме, «скоро полетит немало августейших голов»… Иными словами, в этом гнусном деле реально замешаны многие из великих мира сего. Причем не только в Египте, а и в других странах!

Ромина смотрела, как он ходит по комнате, нервно, напряженно, совсем как голодный или разозленный тигр в клетке, и внезапно воскликнула:

— Мерлин, прости… но знаешь, о чем я вдруг подумала? Кольцо! То самое, что я подобрала в ночном клубе! У меня просто не было времени сказать тебе об этом, но… знаешь, сегодня утром действительно произошло нечто очень и очень странное.

Мерлин резко повернулся к ней. Девушка торопливо рассказала о том, что произошло в музее и как женщина в элегантном белом костюме отреагировала на самый обычный вопрос.

— Ты уверена? — недоверчиво поинтересовался Мерлин, когда Ромина закончила свой пересказ.

— Да! Видел бы ты ужас в ее глазах, едва я упомянула об этом…

Мерлин молча достал из кармана кожаное портмоне, открыл маленький кармашек, осторожно выудил оттуда кольцо.

В лучах дневного света маленькие красные рубины в глазницах змейки казались на редкость зловещими, а красное раздвоенное жало с тремя крохотными жемчужинами придавало ей какое-то мистическое, но вполне осмысленное значение.

— Что ж, вполне возможно, ты и права, — задумчиво покачал головой Мерлин.

— Конечно, права! Иначе с чего ей категорически отрицать тот факт, что она там была? И кроме того, она выглядела чем-то очень напуганной…

— Да, жаль, что я упустил это из виду, — с искренним сожалением произнес Мерлин. — Как она выглядела?

— Шикарный белый костюм, шляпа с маленькими цветочками и бриллиантовые сережки, — не задумываясь ответила Ромина. — Она вообще показалась мне на редкость богатой и… элегантной… Да, с ней был мужчина. Низенький, плотного сложения, явно бывший спортсмен, седеющие волосы… Я подошла к ней, когда он отвернулся к другому экспонату, ну и…

— А у него в петлице пиджака случайно не было желтой гвоздики? — перебил ее Мерлин.

— Да, кажется, была. А что?

— Наш гид показал его мне. Сказал, это какой-то крупный немецкий финансист, приехавший сюда с деловым визитом. Даже называл его имя, но оно вылетело у меня из головы. Кроме того, по словам гида, он даже встречался с самим Насером… Хотя, знаешь, верить местным хвастунам…

— Но если так, значит, та женщина его жена?

Мерлин задумчиво посмотрел на девушку и снова присел на постель.

— Августейшие головы… августейшие головы в каждой стране… И что в таких случаях может быть лучше и надежнее, чем работать через подходящую женщину?

— Думаешь, она тоже наркоманка? И когда мы там, в музее, беседовали, была «накачана»?

— Не знаю точно, но… вполне возможно. — Он помолчал. — Мужчина, с которым она была в том клубе «Пирамиды», скорее всего, один из торговцев. Во всяком случае, он выглядит как человек, промышляющий чем-то подобным. Или… — Мерлин почему-то немного поколебался, но потом все-таки продолжил: — Он вдруг рассердился на нее за то, что она потеряла кольцо… Может, их не очень много. Или, что более вероятно, он дал ей кольцо, чтобы она с его помощью получила очередную порцию «товара» у другого оптовика. Кто знает, кто знает…

— Но это же чудовищно! — воскликнула Ромина.

— Пока это всего лишь догадки. Нам пора на обед… Я подожду тебя в гостиной…

— Но я не могу!.. Неужели ты не понимаешь, что сейчас я не могу даже думать о еде!

Ее голос был очень напряженным, а лицо — таким бледным, что Мерлин, поколебавшись, сдался.

— Это явное нарушение имиджа. Тем самым мы серьезно себя подставляем, — резко заметил он. — Экстравагантный миллионер Никойлос из тех, кто хочет и, главное, должен постоянно пускать всем пыль в глаза, как можно больше появляться на людях!.. Отходить от принятого нами образа, конечно, весьма опасно, однако… — Он почему-то усмехнулся. — Однако, принимая во внимание необычность сложившейся ситуации, сегодня, боюсь, придется позволить себе изменить график и пообедать прямо здесь, в собственном номере.

— Спасибо, — тихо поблагодарила его Ромина. — А пока ты будешь делать заказ, не могла бы я… позволь мне, пожалуйста, еще раз взглянуть на записку Криса, ладно?

Мерлин протянул ей злосчастный клочок бумаги и молча вышел из комнаты.

Вскоре Ромина услышала резкий стук в дверь, и в комнату, не дожидаясь ответа, стремительно вошел Мерлин.

— Обед вот-вот принесут, — сообщил он. — Я, как мог, объяснил, что у тебя от их непривычной жары сильно разболелась голова, а также попросил передать нашему гиду, что машина понадобится нам не раньше половины четвертого.

— Спасибо, спасибо, дорогой, — благодарно улыбнулась девушка. — В общем-то я и сейчас уже в полном порядке, но небольшая передышка мне, думаю все равно не помешает. И что ты собираешься делать дальше?

— Ты удивишься, но именно об этом, дорогая, я как раз думал. Первое, что я собираюсь сделать, — заказать тебе обратный билет. На ближайший же авиарейс в Лондон.

От удивления Ромина широко открыла глаза.

— Куда, куда?

— Назад, в Лондон, куда же еще? Ведь вы, мисс Хантли, узнали все, что хотели… я имею в виду, о своем брате Кристофере… И значит, теперь можете со спокойной совестью возвращаться домой.

— Домой? В Лондон? — От возмущения девушка даже вскочила на ноги. — Ах вот, значит, в чем состоял ваш гениальный план! Вот, значит, чего вы добивались с самого начала!.. Так вот, мой друг, боюсь, вам придется передумать. Забудьте об этом!.. У меня нет ни малейшего намерения уезжать отсюда сейчас! Даже не мечтайте!

— Да, но ведь нет смысла оставаться. Равно как и упрямиться, играть в обиженное самолюбие… Вы ведь добились всего, что хотели. Узнали о смерти брата все, что могли узнать. Ну а остальное уже, наверное, не ваше дело. Тем более, если оно к тому же смертельно опасное! Поэтому я предлагаю вам не упрямиться, а как можно скорее вернуться домой в Лондон и навсегда забыть о том, что вам здесь довелось увидеть…

— Полагаю, вы имеете в виду прежде всего убийство Поля?

— Лично к вам, мисс Хантли, это не имеет отношения, — весьма сухо заметил Мерлин.

— Как это не имеет? — Ромина, сердито нахмурив брови, с демонстративной решимостью села на место. — Вашего друга убили только за то, что он пытался узнать, кто и почему погубил Криса, это же очевидно. Более того, он остановился в тех же трущобах, поскольку был абсолютно уверен: именно там и следует искать разгадку случившегося. Неужели вам это до сих пор не ясно? Ну а раз Поль решил не сдаваться, а идти до конца, то с чего бы в таком случае отступать мне?

Мерлин, тяжело вздохнув, присел рядом с ней.

— Послушайте, Ромина, вы вели себя очень храбро! Более того, достойно, очень достойно! И умело выполнили свою часть нашего общего дела. Причем лучше вас это бы вряд ли кому удалось. Но… но дальше вашего участия уже не требуется, поверьте! Никто не знает, как события будут разворачиваться дальше. Ясно одно — впереди нас ждет смертельная опасность и…

— Я не боюсь опасности.

— Как это не боитесь?.. Только не надо играть в героев! Особенно в героинь! Боитесь, и еще как боитесь! — Мерлин презрительно прищурился. — Вы, кажется, собственными глазами видели, что случилось с моим другом Полем. Хотите, чтобы с вами произошло то же самое? Что ж, может быть, может быть… Особенно учитывая вашу юную взбалмошность! Зато я, откровенно говоря, не испытываю ни малейшего желания видеть это… Но хотя постараюсь сделать все возможное, чтобы этого никогда не произошло, гарантировать, что меня… или даже вас не найдут на грязном полу какой-нибудь убогой лачуги с ножом в груди и в луже крови… совсем как Поля…

Ромина с ужасом представила жуткую картину и невольно вздрогнула. Мерлин заметил, что «попал в цель», и решил стоять на своем.

— Поль был смелым, очень смелым человеком, — грустно произнес он. — Одним из наших самых лучших агентов, работавших под прикрытием. Если уж преступникам удалось застать врасплох его, а именно так оно, скорее всего, и было, то ни у меня, ни тем более у вас, Ромина, шансов практически не остается. Так что отправляйтесь-ка вы лучше домой и перестаньте изображать из себя героиню эдакой крутой детективной истории!

— Ничего я из себя не изображаю! — Ромина вновь в гневе вскочила на ноги. — И прекратите ухмыляться! Вы изо всех сил стараетесь убедить меня сделать то, что я никогда, слышите, никогда, никогда, никогда не сделаю! Даже если для этого придется оставаться здесь до самого Рождества!.. Да, я приехала сюда узнать, что случилось с Крисом. Но теперь, открыв реальные причины, по которым его убили, я должна, просто обязана дойти до конца! Поэтому я никуда не поеду. Я остаюсь. С вами или без вас… Независимо от того, что вы будете думать или собираетесь делать…

По тому, как Мерлин яростно запыхтел сигарой, Ромина поняла, что задела его за живое. Причем достаточно больно. Он заговорил невыразимо ледяным тоном:

— Ваша беда в том, что вы безнадежно избалованы, мисс Хантли. И очень, поверьте, очень нуждаетесь в хорошенькой порке! Может быть, хоть она поможет вам стать чуточку благоразумнее.

— Будь я немного благоразумней, меня никогда бы здесь не было! Это во-первых. А во-вторых, неужели вы думаете, Крису захотелось бы иметь сестру, которая всегда делает только то, что надо, и никогда не желает идти на риск? Это же нелепо!.. Может, хватит зря терять время? Не можем же мы вот так просто сидеть сложа руки и ждать, пока нас самих убьют!

— Конечно, не можем. И не будем! — не скрывая раздражения, заметил Мерлин. — А если вы до нелепости упрямы, что ж, боюсь, мне придется научиться использовать и это качество…

У него был такой смущенный и потерянный вид, что Ромина не смогла сдержать откровенно триумфальной улыбки.

Девушка посмотрела на круглые электрические часы на стене гостиной. Они показывали половину четвертого.

— Нам уже пора? И куда мы идем? — спросила девушка.

— Пройдемся по ювелирным магазинам… Помнится утром ты во всеуслышание выразила пожелание приобрести что-нибудь стоящее. К тому же наш верный гид будет очень расстроен, если лишится возможности получить свои вполне «законные» комиссионные.

— Не волнуйся, дорогой, на этот раз я постараюсь, чтобы стоящее было не слишком дорогим, — вновь примеряя роль голливудской подружки американского миллионера, игриво заметила Ромина.

— Главное, не забудь повторять что-то вроде: это для меня слишком просто! Или: таких у меня и без того хватает… Ну а теперь иди и переоденься. Мне кажется, мисс Фей вряд ли допустила бы, чтобы ее два раза на дню видели в одном и том же платье.

— Да, судя по всему, ты не упускаешь из виду ничего, даже мелочи, — раздраженно, но не без скрытого одобрения пробормотала Ромина, послушно направляясь к выходу из гостиной.

Но, дойдя до двери, она вдруг остановилась.

— Слушай, а они… ну… ваши начальники, расскажут родителям Поля о том, как умер их сын?

Мерлин с силой загасил наполовину выкуренную сигару в массивной пепельнице.

— Послушай, Ромина. Раз уж ты решила остаться в игре, будь любезна соблюдать наши правила и принимать вещи как они есть, а не как тебе хотелось бы! Это, кстати, называется «правило Рори». И мы никогда, пойми, никогда его не нарушаем!.. И Крис, и Поль прекрасно знали, на что идут. Так что сейчас хотя бы на время забудь о том, что нам довелось увидеть, и помни только то, что сказала мадам Гоха: Крис уехал по делам на несколько дней! Ты сможешь сделать это? Сможешь выбросить из головы все, что мешает нашему общему делу?

— Вы… вы, должно быть, сверхчеловек, — нерешительно пробормотала Ромина. — Разве нормальный человек может не иметь самых обычных чувств? Особенно если речь идет о жизни, смерти, убийстве…

— Может. Но в таком случае этому нормальному лучше поскорее сесть на самолет и вернуться к нормальной жизни… Ближайший рейс на Лондон, кстати, сегодня во второй половине дня.

— Черт тебя побери! — Ромина в гневе и не заметила, как перешла на «ты». — Черт тебя побери, Мерлин, за то, что у тебя всегда и на все есть ответ! Ты всегда готов поставить любого на место, но никогда, никто и ничто не волнует тебя, кроме… кроме…

Она стремительно вышла из гостиной, громко хлопнув дверью. Однако, не успев дойти до собственной комнаты, девушка почувствовала угрызения совести. За что она так накричала на человека, который искренне хочет помочь? И ради этого готов пойти на смертельный риск!

Мерлин прав. Они ввязались в очень опасную игру, где нет места эмоциям и чувствам.

Сначала Крис, за ним Поль… Кто следующий? Мерлин? А может, она сама?

С большим трудом пересилив неожиданную слабость, девушка заставила себя выбрать соответствующую одежду, как можно более яркую и бросающуюся в глаза. Она остановилась на легком открытом платье из светло-голубой полупрозрачной органзы, обрамленном по краям крошечными белыми цветочками. Большой жесткий воротник красиво оттенял ее изящную шею и подчеркивал соблазнительные изгибы девичьей груди…

Выйдя из отеля на пышущую жарой улицу, они попросили гида отвезти их в лучший ювелирный магазин Каира. Только желательно поближе к центру.

— Вообще-то один из лучших находится в нашем отеле, — тихо сообщил ей Мерлин, — но там наш гид ничего не получит в качестве комиссии, поэтому пусть лучше куда-нибудь нас отвезет. А там посмотрим…

Они остановились у большого, весьма претенциозного магазина недалеко от центральной улицы. Их торжественно встретили у самых дверей, провели внутрь, усадили в глубокие удобные кресла у низенького столика, и первым делом, как принято на Востоке, угостили ароматным мятным чаем.

Ничего стоящего они не увидели. Хотя цены… цены были просто астрономическими! Ромине, похоже, вполне удалось сыграть роль капризной покупательницы, когда она при виде каждой новой вещицы недовольно морщила носик и говорила что-то вроде «Нет, нет, это не идет ни в какое сравнение с тем, что мы недавно видели в Париже!» или: «Уж лучше бы ты купил мне ту брошь, которую почему-то отказался купить мне в Лондоне, дорогой!».

В конце концов, заметив на лице хозяина явное раздражение от бессмысленной траты времени, Мерлин все-таки решил купить «кольцо-гарем» — довольно массивное золотое колечко со свисающими восьмью крошечными аквамаринами.

— Колечко, конечно, весьма миленькое, — скептически усмехнувшись, заметила Ромина, примеряя его, — но… — Она прищурилась, якобы внимательно рассматривая. — Но, боюсь, оно совсем не того качества, чтобы носить его с моими аквамаринами. Как ты считаешь, дорогой?

— Это ведь всего лишь сувенир, любовь моя, — успокоил се Мерлин. — Я очень люблю покупать себе кольца. А еще больше мне нравится постоянно их менять… Вот это, честно говоря, мне давно надоело. — Он, не скрывая хвастливого самодовольства, вытянул на всеобщее обозрение руку с огромным сияющим бриллиантом на мизинце. — Я все время ищу ему замену, но никак не могу найти ничего по-настоящему достойного.

Хозяин тут же подобострастно закивал:

— Да, да, сэр, камень просто великолепен, сэр! Мне давно уже не доводилось видеть таких, ар! И хотя…

— Кстати, — бесцеремонно перебил его Мерлин. — Раз уж мы здесь, уважаемый, не могли бы вы определить, настоящие это камни или все-таки подделка?

Он вытащил свой огромный кожаный бумажник, выудил из маленького кармашка то самое колечко в форме змеи и с равнодушным видом, чего нельзя было сказать о Ромине, протянул хозяину магазина.

Тот, повертев кольцо в руке, достал специальный монокль и, ловким движением вставив его в свой левый глаз, внимательно осмотрел блестящие камушки… Потом, вынув монокль из глаза и спрятав его в кармашек жилетки, бесстрастным тоном оценщика произнес:

— Рубины, безусловно, настоящие, сэр. И совсем неплохие… Как и изумруды. Но изумруды всего лишь кристаллики, которые, увы, не имеют реальной цены… Забавно, да, очень забавно…

Бросив взгляд на дверь, чтобы посмотреть, наблюдает ли за ними их гид, Ромина, сама не зная почему, обратила внимание, как в магазин зашел новый посетитель — солидного вида египтянин средних лет в дорогом европейском костюме и красной феске. Неторопливо поглядывая по сторонам, он вдруг заметил, как хозяин передавал кольцо-змейку Мерлину, и его глаза от удивления расширились.

Какое-то время он смотрел на кольцо, не в силах отвести взгляд, но затем с явной неохотой все же отвернулся.

К нему торопливо подскочил служащий магазина, и до Ромины донеслось, как солидный покупатель в красной феске требовательным тоном поинтересовался, готов ли его портсигар.

— Да, готов, конечно, ваше превосходительство. Разве мы когда-нибудь вас подводили?

Тем временем Мерлин, небрежно засунув кольцо-змейку в маленький кармашек кожаного портмоне, достал оттуда пачку крупных купюр, чтобы расплатиться за кольцо-гарем. Минуту-другую им пришлось подождать, пока принесут сдачу, после чего молодые люди встали и в сопровождении бесконечно кланяющегося и льстивой скороговоркой что-то лепечущего хозяина направились к выходу. Но когда они проходили мимо мужчины в красной феске, сидящего в кресле в ожидании своего портсигара, тот неожиданно встал и нечаянно «столкнулся» с Мерлином. После чего, схватив Мерлина за руку, необычно вежливо и многословно извинился за свою неуклюжесть.

— Ничего страшного, не переживайте, пожалуйста, — успокоил его Мерлин.

Однако мужчина в красной феске не унимался.

— Мне кажется, мы уже где-то встречались, — громко заявил он. — Но где, где?.. Может, в «Сахара-Сити»? — Он нахмурился, как бы пытаясь вспомнить что-то важное. — А впрочем, возможно, я ошибаюсь… Еще раз извините. Ради бога, извините меня…

— Все нормально, нормально, — прервал его Мерлин. — Это все мелочи, не за что извиняться.

Они неторопливо вышли из магазина на залитую солнцем улицу и сели в машину.

— Кажется, вам так и не удалось найти то, что вы искали, сэр? — чуть ли не обвиняющим тоном произнес гид. — Тогда давайте я отвезу вас в другой магазин, где вам покажут куда лучшие камни и драгоценности… Самые лучшие на всем арабском Востоке!

— Нет, нет, на сегодня нам, думаю, достаточно, — равнодушно произнес Мерлин, откидываясь на сиденье. — В отель.

— Но… но, сэр, мы же…

— В отель! — коротко распорядился Мерлин.

— Как скажете, сэр, как скажете, — пробормотал явно обиженный гид и, отвернувшись к водителю, коротким взмахом руки приказал ему трогать.

— Послушай, а зачем тому странному мужчине понадобилось… — начала было Ромина, но тут же почувствовала, как Мерлин предупреждающе крепко сжал ей колено.

Некоторое время они проехали в полном молчании, но затем Мерлин вдруг обратился к гиду:

— А где находится этот чертов «Сахара-Сити»? И что это, собственно говоря, такое?

— «Сахара-Сити»? О, «Сахара-Сити». — Гид мечтательно закатил глаза. — Сэр, вы обязательно должны там побывать! Вам там очень, поверьте мне, очень понравится! «Сахара-Сити» — это ночной клуб… наш самый лучший, самый великолепный, самый потрясающий во всем мире!

— Говорите, самый, самый? — Мерлин насмешливо хмыкнул. — И где же он находится?

— Прямо в пустыне, сэр. Недалеко от пирамид. В огромной палатке… А какое там кабаре! Клянусь, сэр, ничего подобного вам еще не доводилось видеть! Ни в Лондоне, ни даже в Париже! Прекрасные девушки, потрясающий танец живота, настоящие дервиши, факиры, глотатели мечей… Сэр, вы и ваша очаровательная леди обязательно должны посмотреть на эту жемчужину Востока!

— Что ж, раз должны, значит, должны, — сухо заметил Мерлин. — Отправимся туда сегодня же вечером.

— Очень хорошо, сэр, очень хорошо… Когда прикажете подать машину, сэр?

— Хороший вопрос. Скажите, а мы сможем там нормально поужинать? — поинтересовался Мерлин.

— Вряд ли, сэр. Представление начинается довольно поздно, и подавать будут только напитки и закуски.

— Вон оно как… Ладно, тогда мы сначала поужинаем здесь, в отеле, а уж потом поедем, — кивнул Мерлин. — Машину закажешь на десять часов.

Ромина с трудом сдерживала нетерпение. Ей очень хотелось поскорее оказаться в номере и спокойно поговорить.

— Как думаешь, тот мужчина в магазине на самом деле делал тебе какой-то сигнал? — спросила она. — Знаешь, я видела, как он смотрел на колечко-змею.

— Я тоже, — спокойно ответил Мерлин.

— Как? — удивилась Ромина. — Ты же стоял к нему спиной!

— Я наблюдал за ним в зеркале на стене… Да, наше колечко для него определенно что-то значит. Причем что-то очень важное.

— Значит, именно поэтому он и пытается заманить тебя в «Сахара-Сити»?

— Да, но почему-то на редкость неуклюже… Хотя, возможно, мы и ошибаемся.

— А если он просто хочет, чтобы мы выехали из Каира? В пустыню…

— Дорогая, «Сахара-Сити» — всего лишь известный ночной клуб, — спокойно ответил Мерлин. — Не знаю, что им от нас там будет нужно, но одно знаю точно: вряд ли они захотят прирезать нас там на глазах у множества людей в качестве оригинального номера ночной программы… Или у тебя иное мнение?

— Нет, почему же… Мне тоже так кажется, — неуверенно кивнула девушка.