Прелестная Ромина

Глава 9

Они въехали в Афины в маленькой и довольно неудобной машине Джека Харрисона.

— У нас очень много дел, — сказал Мерлин еще на подъезде к городу, — поэтому, думаю, нам лучше разделиться. Мы с Джеком займемся фотографиями и паспортами. Грамотно подправить их, очевидно, не составит большого труда. Хотя лучше и, главное, безопаснее, если у нас с Роминой будут все-таки новые документы… Я знаю одного человека. Он не откажется помочь нам. И к счастью, я догадался захватить запасные фотографии. И Ромины, и свои… Так сказать, на всякий случай.

— Ты, как всегда, не забыл ни одной, даже самой незначительной мелочи! — с уважением отозвалась Ромина.

Мерлин ласково улыбнулся.

— Спасибо, но… если тебе придет в голову вспомнить об этом еще раз, то, клянусь всеми святыми, я за себя не ручаюсь! Такие слова делают меня суеверным, а это для нашего дела гибельно…

— Да, да, конечно, я постараюсь, — с готовностью согласилась Ромина. — Но и тебе тоже надо понять, как нелегко иметь дело с тем, кто знает все наперед! Согласитесь, это нелегко, правда? — Девушка обратилась к сидящей сзади Маргарет Харрисон.

Маргарет звонко рассмеялась.

— Все они одинаковые… наши мужчины! Все как один с комплексом Джеймса Бонда.

— Маргарет, прекрати! — послышался ворчливый голос ее супруга. — В вопросах безопасности, особенно твоей и моей, я не менее суеверен, чем Мерлин.

— Ладно, раз уж вас изменить нельзя, бог с вами, продолжайте в том же духе. — Ромина снисходительно улыбнулась. — Хорошо, но что же делать нам с Маргарет, пока вы будете заниматься паспортами?

— Как что? — искренне удивился Мерлин. — Ходить по магазинам, делать покупки… Кстати, тебе дать денег?

— Спасибо, не надо! — резко ответила девушка. Хотя тут же пожалела о своих словах, вспомнив, что денег у нее немного, а покупок им с Маргарет предстоит сделать немало.

Слава богу, прежде чем она успела сказать что-либо еще, Мерлин, даже не спрашивая ее согласия, сунул ей в руку толстую пачку английских фунтов стерлингов и деловитым тоном произнес:

— Вот, возьми на всякий случай.

— Послушай, Мерлин, а это ни у кого не вызовет подозрения? — поинтересовалась Ромина.

— Вряд ли. Большинство туристов здесь расплачиваются иностранной валютой. К тому же ты будешь тратить их не в одном, а в разных магазинах. Так что каждый раз суммы не будут слишком большими… Да и денег, похоже, сегодня понадобится не так много. Ведь вчера вечером вы с Маргарет, насколько мне известно, приехали нагруженные покупками дальше некуда…

— Да, мужчина — он и есть мужчина, — укоризненно покачала головой Маргарет Харрисон. — Ромине наверняка понадобится еще множество самых различных вещей. Ведь любой жене, особенно если у нее достаточно респектабельный муж, обязательно захочется привезти домой сувениры! И не обязательно забавные безделушки.

— Ваша взяла, сдаюсь! — воскликнул Мерлин, шутливо поднимая вверх руки.

Несколько минут они проехали в полном молчании, внимательно наблюдая за тем, как Джек Харрисон искусно лавирует в интенсивном уличном потоке городского транспорта.

— Да, вот еще что, Джек, — нарушил молчание Мерлин. — Поскольку мы решили использовать не твой, а новый паспорт, значит, можем сделать его на другое имя. Есть какие-то предложения?

— Робинсон, — не раздумывая произнес Джек Харрисон, не отрывая взгляда от дороги. — А что, достаточно обычное и, на мой непредвзятый взгляд, вполне респектабельное британское имя.

— Принято.

— А вдруг я все перепутаю, если придется где-нибудь ставить свою подпись? — воскликнула Ромина.

— Будем надеяться, этого не произойдет, — серьезно произнес Мерлин. — Такое ведь у нас уже бывало. Джек, ты помнишь тот случай в Гонконге?

И мужчины ударились в воспоминания о прошлом.

— Вот мы и приехали, — сообщил Джек Харрисон, остановив автомобиль у крупного универсального магазина. — Маргарет, для покупок, по-моему, самое подходящее место, как считаешь?

— Да, пожалуй. А где и когда мы с вами встретимся?

Мерлин посмотрел на часы.

— Так… нам с Джеком потребуется часа полтора, не больше. Как насчет половины четвертого в отеле «Центральный»? Подходит? Отлично.

— Только вы поаккуратнее. — Маргарет даже полушутливо погрозила им пальчиком. — И не вздумайте встрять в какую-нибудь переделку!

Забрав покупки и подсчитав их общую стоимость, включая то, что они с Маргарет купили вчера вечером, Ромина пришла в ужас. Она потратила практически все деньги, которые дал Мерлин.

«Я буду вести точный учет всех своих расходов. И когда мы возвратимся в Лондон, верну ему все до последнего пенса», — твердо решила девушка.

Ромина вдруг поймала себя на мысли, что постоянно думает о том, почему Мерлин так охотно соглашается финансировать деятельность подобного рода! Которая лично к нему, как правило, не имеет отношения. Причем Ромина совершенно не была уверена: то, что Мерлин очень богат и может тратить свои деньги никого не спрашивая и куда ему заблагорассудится, ее раздражает или, наоборот, вызывает чувство искреннего восхищения?

От размышлений о Мерлине к реальной жизни ее вернул голос Маргарет Харрисон:

— Сейчас только три двадцать семь. У нас почти три минуты. Знаете, Ромина, готова поспорить на что угодно, мужчины абсолютно уверены в нашем опоздании и, значит, будут приятно удивлены, увидев, что мы их ждем!

— Вообще-то обычно я довольно пунктуальна, — пожав плечами, заметила Ромина.

— Да?.. А я, представьте, нет. — Маргарет вздохнула.

— Вы очень любите Джека, правда?

Маргарет словно засветилась от счастья.

— Джек для меня все. Самый красивый, самый удивительный, самый лучший мужчина на свете! Порой мне даже обидно, что я никогда не смогу отблагодарить судьбу за такой щедрый подарок.

Ромина почувствовала укол зависти. Почему, ну почему Господь не даровал ей такой же любви, как Джеку и Маргарет, любви, при одном упоминании о которой загораются глаза, а в душе воцаряется благостная радость?!

Доверху нагруженные пакетами, коробками и свертками, женщины неторопливо пересекли улицу и вошли в отель «Центральный». Самый обычный вестибюль самого обычного отеля — дешевые стулья вдоль стен, простенькие кофейные столики, стойка регистрации с явно скучающим портье…

Быстро оглядевшись, Ромина и Маргарет Харрисон выбрали место, откуда хорошо видна входная дверь, и, с облегчением вздохнув, сели за столик.

— Как видите, мы первые! — торжествующе воскликнула Маргарет. — Держу пари, Джек сейчас говорит Мерлину, что им можно не торопиться, поскольку мы наверняка заставим их ждать. — Она взглянула на большие круглые часы над стойкой регистрации. — А знаете, что мне вдруг пришло в голову, Ромина? Раз у нас появилось несколько минуток свободного времени, то почему бы мне не навестить заболевшую подругу? Я собиралась сделать это завтра, но раз уж вы с нами, то у Джека, вполне возможно, будут другие планы… Много времени это не займет, да и живет она здесь, в отеле. Так что, надеюсь, вы не будете возражать, если я ненадолго вас покину?

— Конечно не буду, — кивнула девушка. — Мне есть чем заняться, к тому же полагаю, я здесь в безопасности.

Она огляделась. Вестибюль был практически пуст — только в дальнем углу мирно дремал пожилой джентльмен.

— Да, соблазнов у вас, похоже, немного, — улыбнулась Маргарет. — Что ж, я пошла. Если наши мужчины будут торопиться, попросите портье позвонить в номер триста два.

Она встала и направилась к лифту. Помахав ей на прощание рукой, Ромина достала из сумочки косметичку, открыла ее и начала пудрить носик.

Это занятие так ее увлекло, что она не сразу заметила, как через крутящуюся стеклянную дверь в вестибюль вошли трое мужчин и направились прямо к стойке регистрации.

— Меня, черт побери, до сих пор мутит!.. Ненавижу летать!.. — донеслось до нее.

Мужчина говорил по-английски с акцентом, поэтому, невольно взглянув на него, Ромина ожидала увидеть самого обычного туриста в матерчатом кепи. Впрочем, все трое стояли к ней спиной, поэтому до нее не сразу дошло, что их фигуры кого-то ей смутно напоминают…

— Тебе сейчас лучше всего пойти и немного полежать, — отрывисто произнес один из них. — Твоя вечная воздушная болезнь уже начинает сильно нам надоедать!

— Тебе-то что, Таха! — жалостливо, капризно и как-то по-женски ответил ему первый голос. — Тебе-то всегда хорошо!

Самый высокий из них, которого все называли Таха, слегка повернулся, и… Ромина почувствовала, как у нее от страха внутри похолодело.

Это был тот самый человек, которого она видела в ночном клубе «Сахара-Сити» вместе с приятелями. А до этого они с Мерлином столкнулись с ним на ступенях лестницы в клубе «Пирамиды», где он неизвестно за что ударил свою спутницу по лицу!

В его узких брюках-дудочках, остроносых туфлях и пиджаке с массивными накладными плечами было что-то отталкивающее и одновременно устрашающее.

Ромине показалось, будто у нее все поплыло перед глазами. Она дрожащими руками торопливо засунула косметичку в сумочку, стараясь держать голову как можно ниже, не осмеливаясь бросить туда хотя бы мимолетный взгляд. Даже украдкой…

— Номера двести двадцать и двести двадцать четыре. Можете вселяться, господа, — по-английски ответил портье, протягивая ключи.

— Не знаю, как вы, а я иду туда прямо сейчас, — жалобно протянул тот, кто плохо переносил воздушные перелеты.

— Ну а я бы сначала что-нибудь выпил, — громко заявил мужчина, которого звали Таха.

Только теперь Ромина отчетливо поняла. Если они решат что-нибудь выпить, то усядутся за одним из кофейных столиков прямо здесь, в вестибюле, и Мерлин с Джеком, входя в гостиницу, непременно столкнутся с ними нос к носу!

Ромина стремительно вскочила на ноги. Дверь! Надо только незаметно дойти до стеклянной крутящейся двери. Опустить голову как можно ниже, отвернуться и миновать человека по имени Таха, стоящего у стойки регистрации чуть слева от нее.

Однако не успела она сделать первый шаг, как все трое тоже двинулись — тот, кому нездоровилось после перелета, пошел влево к лифту, а остальные двое направились вправо. Туда, где, застыв от страха, стояла Ромина. Чтобы пройти к двери, ей надо было отступить в сторону, пропуская их, либо идти прямо на врагов!

Ромина заколебалась и… Мужчины вежливо отступили в сторону, давая девушке пройти.

Увидев это, Ромина шагнула вперед, по-прежнему стараясь держать голову как можно ниже. Но тут ее сумочка неожиданно раскрылась, и из нее с грохотом выпала косметичка. Мужчина, стоящий рядом с человеком по имени Таха, тут же наклонился, поднял сумочку, с любезной улыбкой протянул ее Ромине Девушка буквально вырвала вещь у него из рук, невнятно пробормотав слова благодарности.

Она уже хотела двинуться дальше, когда не увидела, а скорее почувствовала, как Таха вдруг весь напрягся, пробормотал что-то и пристально взглянул на нее…

«Боже, неужели он меня узнал?» Ромина, потеряв от страха голову, сделала то, что потом сама же называла «потрясающе нелепой и непростительной глупостью». Она побежала к крутящимся стеклянным дверям.

Они оказались настолько тяжелыми, что при ее первом отчаянном нажатии даже и не шелохнулись. Но затем все же медленно закрутились, и через несколько секунд Ромина уже стояла на залитой ярким солнцем центральной улице, растерянно глядя на нескончаемый поток несущихся мимо машин…

Но вот, слава тебе господи, она увидела, как к бровке тротуара притирается хорошо знакомая маленькая машина, из окна которой выглядывает… Мерлин.

Она сбежала по ступенькам, чуть не сбив с ног случайного прохожего и двух девчушек лет пятнадцати-шестнадцати, которые, медленно проходя мимо отеля, гримасничали и подчеркнуто громко хихикали.

Подбежав к машине и даже не дожидаясь, пока она остановится. Ромина рывком открыла заднюю дверь.

— Не останавливайтесь, не останавливайтесь! — прокричала она, на ходу садясь в нее. — Поехали! Скорее, скорее!..

— В чем дело, Ромина? — удивленно воскликнул Мерлин, но, бросив взгляд на заднее стекло, тут же все понял.

У входных дверей отеля стояли двое, увы, слишком хорошо знакомых ему мужчин, и злобный оскал на их мерзких угрюмых лицах не сулил ничего хорошего.

— Быстрее, пожалуйста! — в отчаянии попросила Ромина. — Как вы думаете, они успели заметить, куда я от них скрылась?

— Да, успели, — спокойно подтвердил Мерлин. — А что случилось?

— Они вдруг вошли в отель… в вестибюле никого не было… я хотела незаметно выскользнуть оттуда, чтобы предупредить вас, но… но они меня узнали…

— А что с Маргарет? — резко спросил Джек Харрисон.

— Всего несколько минут тому назад она поднялась на лифте, чтобы навестить заболевшую подругу, и сказала, что вы знаете кого, — торопливо объяснила Ромина.

— Ах вон как? Ну тогда все в порядке. — Джек Харрисон облегченно вздохнул. — Куда мы теперь?

— Поезжай вперед, — коротко ответил Мерлин. Он повернулся и долго смотрел через заднее стекло машины. Затем, продолжая наблюдать, сообщил: Они отчаянно пытаются поймать такси. Пока им это не удается… Хотя нет, все-таки поймали и сейчас садятся в него!.. Поезжай дальше, Джек.

— Куда?

Мерлин пожал плечами.

— Толком пока не знаю. Поезжай, там видно будет…

— Простите, ради бога, простите, — виновато забормотала Ромина. — Я ведь совсем не хотела…

— Ты ни в чем не виновата, — успокоил ее Мерлин. — Это мне следовало предусмотреть, что они могут догадаться искать нас в Афинах… Скорее всего, вчера вечером им сообщили, что ни в Риме, ни в Лондоне нас среди пассажиров каирского рейса не было.

— Главного зовут Таха, — тихо заметила Ромина.

— Это какого? Самого большого? Да, похоже.

— В отеле остался еще один. Судя по акценту, обычный англичанин… Ну, или в крайнем случае европеец, — продолжила Ромина. — Пожаловался, что его укачало в самолете, и пошел наверх, в номер.

— Что ж, по крайней мере, на одного меньше. Во всяком случае, пока… — Мерлин вздохнул. — Рули спокойно, Джек… Они еще далеко.

— Мы скоро выедем из города, — не оборачиваясь, заметил Джек Харрисон. — Слушай, Мерлин, а может, нам лучше свернуть на шоссе, которое проходит мимо Парфенона?

— Да, пожалуй, так действительно будет лучше, — секунду подумав, согласился Мерлин. — Только постарайся избегать пустынных участков. Мы ведь не одни, а с Роминой, не забывай.

— Господи, какой же я растяпа! Не взял с собой пистолет, ну надо же! — Джек Харрисон громко чертыхнулся. — Не предполагал, что такое может случиться!.. Во всяком случае, не так скоро…

— Тебе не о чем беспокоиться, Джек. Ты к этому не имеешь отношения. — Мерлин предостерегающе поднял правую руку, не давая Джеку Харрисону возразить. Не глупи, Джек… Ты должен думать о Маргарет… о том, что вам с ней здесь жить…

— А ты должен думать о Ромине! — сердито огрызнулся Джек Харрисон.

— Да, конечно. Я помню, Джек, помню, не беспокойся… Только делай, пожалуйста, все точно, как я тебе говорю, и… ради всего святого, не спорь. Для этого у нас сейчас нет времени!

Они уже выехали из города и теперь мчались по широкому шоссе, ведущему во всемирно известную своей красотой и очарованием долину. Зеленую, манящую, полную яркого солнечного света… Расположенную в окружении горных вершин и совсем недалеко от Афин.

Вскоре слева от них показался величественный храм греческой богини Парфеноны, который на фоне ярко-голубого неба выглядел еще таинственнее и загадочнее, чем обещала связанная с ним легенда… Бесчисленное множество автомобилей у подножия каменистого склона, бесконечная вереница туристов, медленно, но неотвратимо взбирающихся вверх, чтобы насладиться бессмертной красотой…

— Джек, а теперь прижмись к обочине и выпусти нас, — приказал Мерлин. — И пожалуйста, побыстрее.

— Что ты собираешься делать?

— Извини, Джек, но у меня нет времени обсуждать свои действия, хотя план у меня, поверь, есть. Только, пожалуйста, делай все, как я скажу, ладно? Прошу тебя!.. Прижмись вон там к обочине, выпусти нас, развернись, поезжай обратно к отелю, забери Маргарет — и немедленно домой! Не задавай никому никаких вопросов, веди себя естественно. Тогда, если, конечно, повезет, они даже не догадаются, кто ты такой… Обещаешь, Джек?

— А у меня есть выбор?.. Это ведь твоя операция, тебе и приказывать… Хотя, честно говоря, Мерлин, мне совершенно не хочется делать, как ты говоришь…

— Я знаю, Джек, знаю. Но иного пути у нас, к сожалению, нет. Если с нами что-нибудь случится и мы не объявимся в ближайшее время… ну, скажем, в течение трех-четырех часов, не больше, немедленно свяжись с генералом. Доложи ему обстановку, как можно точнее перескажи содержание записки Криса, а остальное предоставь решать ему. И даже не вздумай влезать в это дело без его санкции, Джек… Ты уже давно в отставке, не забывай!

— Вот черт! Неужели я ничего не могу сделать? Это ведь… это ведь просто до смерти обидно, Мерлин!

— Хватит хныкать, Джек! Давай к обочине!.. Пошли. Ромина, пошли! Быстрее, у нас слишком мало времени.

Он выскочил из машины, не дожидаясь полной остановки, рывком открыл заднюю дверцу, вытащил Ромину оттуда и, прощально махнув Джеку Харрисону рукой, торопливо повел девушку вверх по каменистому склону. Задыхаясь и едва поспевая за ним, Ромина, тем не менее, не могла не отметить про себя, что годы активной верховой езды и прочих физических упражнений, к которым ее так упорно приучал Крис, не прошли даром.

Наконец, они поравнялись с большой группой туристов, которые тоже, но только медленно и, как говорят, «себе в удовольствие» поднимались к комплексу храма Парфеноны.

— Теперь нам надо незаметно влиться в толпу и постараться приблизиться как можно ближе к экскурсоводу, — негромко велел Мерлин. Ромина, не без досады отметив, что он даже не запыхался, промолчала. Только еще крепче схватилась за его руку.

Дорога казалась отсюда страшно далекой, но Ромина все равно смогла заметить, что неподалеку от других машин остановилось только что подъехавшее из города такси, и из него вышли двое мужчин.

Значит, у отеля их все-таки заметили и проследовали за ними до самого храма! Мерлин тоже обратил внимание на незваных гостей, но пока ничего не предпринимал, а только задумчиво потер подбородок.

Наконец экскурсовод закончил свой на редкость познавательный исторический экскурс, вся группа, с громким шарканьем ступая по каменистому покрытию, медленно двинулась дальше. Только тогда Ромина со страхом вдруг поняла, что Мерлин куда-то исчез. Она осталась одна. Совсем одна, а те двое уже рядом…

Они медленно приближались, внимательно осматривая каждый валун, каждый куст, где можно было хоть как-нибудь спрятаться. Причем Таха все время держал руку в кармане куртки, где у него, очевидно, находился револьвер. Но где же Мерлин?.. Куда он мог подеваться?

И тут Ромина увидела его. Он быстрым шагом передвигался по направлению к Эректуму, храму, воздвигнутому на священном участке Акрополя!

Преследователи, судя по всему, тоже заметили противника, поскольку вдруг резко повернули вправо и заспешили прямо к нему. Прошло еще несколько секунд, и Ромина увидела, как Мерлин, спрятавшись за одной из колонн, вытащил из внутреннего кармана куртки какой-то продолговатый предмет. А затем начал что-то на него навинчивать…

Она тут же вспомнила слова, с нескрываемой досадой произнесенные Джеком Харрисоном в машине: «Господи, какой же я растяпа! Не взял с собой пистолет, ну надо же!» — и сразу поняла, что именно делает Мерлин.

Сейчас Мерлин находился уже на дальней стороне Эректума, то есть на самом краю основного плато комплекса и, значит, пока еще вне поля зрения преследователей. Но что это? Что он задумал? Мерлин, к полнейшему удивлению Ромины, вдруг спрыгнул вниз и пошел обратно.

Еще минута-другая, он скроется за кустами, за беспорядочными кучами битого кирпича, и Ромина, возможно, больше никогда его не увидит! Не раздумывая, она со всех ног пробежала через открытое пространство между зданиями Парфенона и Эректума, быстро достигла меньшего из храмов с его всемирно известными кариатидами, держащими на своих головах каменные своды крыши, и, не забывая все время оглядываться по сторонам, заметила, что бандиты, похоже, увидели Мерлина.

Тот, что повыше, махнул рукой другому, указывая направление, и теперь они со всех ног бежали к куче битого кирпича, за которой только что скрылся Мерлин.

Ромина прижалась к ближайшей кариатиде. Девушка не знала, что делать, и молча стояла, чувствуя, как колотится сердце.

Внезапно откуда-то с противоположной стороны храма раздался тонкий пронзительный свист — так свистит выпущенная из лука стрела, а затем чей-то крик. Однако его заглушил звук взмывшего в небо самолета. Ромина не была даже уверена, что слышала этот возглас…

Она стояла до смерти напуганная, ощущая себя так, будто все это происходит не с ней, а с кем-то другим, как вдруг увидела — из-за кучи битого кирпича выходит… Таха!

Ромина инстинктивно отпрянула за колонну, но не успела сделать это, как с того места, где она совсем недавно стояла, послышался резкий звук выстрела.

«Господи, неужели стреляют в меня?!»

Девушка словно вжалась в каменную колонну, стараясь не двигаться и даже, если возможно, не дышать… Но пока Ромина с открытыми глазами ожидала неминуемой смерти, она вдруг увидела, как совсем неподалеку появился… Мерлин! С поднятым в правой руке пистолетом…

Только позже до нее дошло, что в ту минуту бандит по имени Таха точно знал, где она прячется, и готов был нажать на спусковой крючок! Но сейчас… сейчас Ромина увидела, как пистолет в руке Мерлина вздрогнул, будто что-то из себя выплюнул.

А Таха… Сначала на его отвратительном лице появилось до странности нелепое выражение искреннего удивления, а затем он, неуверенно покачавшись, будто раздумывал, падать или нет, рухнул спиной в зеленые заросли кустов на склоне холма.

Какое-то время казалось, утомившийся от подъема Таха просто мирно отдыхает на склоне, но потом он медленно заскользил вниз, и скоро сверху можно было увидеть только его модные остроконечные туфли. Да и то если хорошенько присмотреться.

Ромина оцепенело смотрела на его неподвижное тело и от ужаса не могла произнести ни слова. Незаметно подошедший к ней Мерлин положил ей руку на плечо.

— Почему ты, черт побери, здесь? — резко спросил он. И, не дожидаясь объяснений, сердито приказал: — Чтобы такое было в последний раз! Впредь будь любезна делать все в точности, как тебе говорят. И учти, Ромина, это уже не просьба, это приказ!

Мерлин грубо ее тряхнул и бесцеремонно потащил за собой к группе туристов, которые уже начали спускаться с холма.

— Мерлин… Мерлин, послушай, — пробормотала девушка.

— Успокойся! И помолчи, — оборвал ее мужчина.

Мерлин, лениво поглядывая по сторонам, постоял недалеко от толпы туристов, затем медленно, словно никуда не торопясь, смешался с ней вместе с Роминой, как и в прошлый раз.

— Смотри, этого ты еще не видела, — будничным тоном произнес он, отводя в сторону, чтобы не мешать какой-то женщине фотографировать.

— Спасибо, вы очень любезны, — вежливо поблагодарила его женщина. — Вот только… вас не затруднит подвинуться еще чуть-чуть влево?

— Конечно, не затруднит, мэм.

Мерлин, по-прежнему держа Ромину за руку, отошел влево, затем, когда их уже не могли услышать, резко повернулся к девушке:

— А теперь мы с тобой пойдем вон туда. Медленно, не торопясь и… только ни в коем случае не оглядывайся!

Они, сделав небольшой полукруг, вернулись к тропе, по которой туристы поднимались сюда, к храму, снизу.

— Не торопись! — резко повторил мужчина, когда Ромина инстинктивно ускорила шаг.

Если подъем на плато холма, где располагался храм богини Парфеноны, был достаточно трудным, особенно учитывая палящую жару, то спуск оказался еще труднее — им приходилось не только сохранять равновесие на каменистой поверхности тропы, чтобы не упасть, но изо всех сил стараться не оглядываться, не ускорять шаг, не задавать вопросов…

Наконец они достигли подножия, где обосновались множество кричащих, зазывающих к себе продавцов сувениров и находилась автостоянка с припаркованными десятками самых различных машин, такси и даже кабриолетов.

— Может, нам стоит купить пару открыток для твоей мамы? — произнес Мерлин вслух, но тут же, прежде чем Ромина успела ответить, добавил: — Хотя о чем это я? Совсем забыл, мы ведь, кажется, купили их сегодня утром.

Взмахом руки он подозвал ближайшее такси, с улыбкой бросил мелкую монетку одному из бесчисленного множества местных мальчишек, который тут же подскочил, чтобы услужливо открыть им заднюю дверцу.

Мерлин вежливо пропустил Ромину вперед, уселся сам и назвал шоферу адрес какого-то отеля.

Когда машина тронулась, Мерлин галантно приобнял Ромину.

— Это было просто восхитительно, дорогая, — почти восторженным тоном произнес он. — Жаль, что я забыл взять фотоаппарат. Тут такие замечательные виды…

Он говорил и говорил, пока Ромине стало невмоготу это слышать, и она через силу заставила себя принять участие в его «игре на публику». Слава богу, это продолжалось недолго — через несколько минут такси остановилось у главного входа в отель, который назвал водителю Мерлин.

Мужчина помог Ромине выйти, а затем, галантно взяв под руку, провел в вестибюль, ничем не отличающийся от того, где она совсем недавно лицом к лицу столкнулась с Тахой и его сообщниками.

Они присели на мягкий диванчик у низенького столика рядом с широким окном, и Мерлин повелительным жестом позвал официанта.

— Что будешь пить, дорогая?

— Н-н-не… знаю… наверное, чашку чаю, — робко произнесла Ромина.

— Чай для дамы и виски с содовой для меня. Вы меня поняли?

— Да, сэр, конечно.

Заметив на лице Ромины гримасу недовольства, Мерлин, дождавшись, когда официант отойдет, заметил:

— Вообще-то британские леди всегда пьют чай именно в это время. К тому же…

— Мерлин! — нервно перебила его Ромина. — Мерлин, ты… ты ведь его… убил, да?

— Надеюсь, да. Ну а ты, дорогая, в следующий раз постарайся не изображать из себя живую мишень. Ведь все могло кончиться куда печальнее…

— Прости, я не хотела… — смущенно пробормотала Ромина.

— И тем не менее, совершила то, что иначе чем глупостью не назовешь! Ты же прекрасно знала, что они ищут нас! Так почему нарушила мои предельно четкие указания и умудрилась выйти на линию огня? На линию прицельного огня. А если бы он не промахнулся, а попал в тебя с первого раза? Или если бы меня там вдруг не оказалось! Что тогда?

— Прости, ну, прости меня, — жалобно протянула Ромина. — Я же не думала, что они хотят нас убить!

— А чего, по-твоему, они хотели? Зачем следили за нами? Зачем гнались? Чтобы вручить корзину цветов и передать наилучшие пожелания? Дорогая моя, тебе давно пора понять, эти люди не только убивают, но и получают от этого удовольствие. Особенно если их именно для этого и послали.

— Послали? Ты сказал — послали? Но кто?!

— Вот это нам с тобой и предстоит узнать.

Он буквально сиял от торжества. Точно такое же выражение его лица девушка наблюдала, когда он пронзил ножом руку одного из сообщников Тахи.

Она глубоко вздохнула.

— А что случилось с тем, вторым?

— Я ранил его в ногу. Прямо в коленную чашечку, так что ходить он теперь сможет не скоро.

— Да, кажется, я слышала, как он вскрикнул от боли… — Ромина долго сидела молча, а потом тихо-тихо, почти шепотом спросила: — Скажи, ты с самого начала планировал убрать Таху или… или только после того, как он в меня выстрелил?

Мерлин задумался.

— Вообще-то я не очень уверен, что готов ответить на твой вопрос, присягнув на Библии, но если так уж хочется, чтобы тебя замучили угрызения совести, то можешь считать себя виновной в его ужасной смерти.

В том, что его сердце пробила насквозь пуля, выпущенная из моего пистолета… То есть если у него вообще было сердце, в чем я, честно говоря, сомневаюсь… Нет, нет, не обижайся, я просто шучу… Этот подонок не стоит того, чтобы думать о нем. Не сомневаюсь, что именно он убил Поля… Впрочем, он в любом случае шел к этому. Как говорят, получил по заслугам…

В отличие от Мерлина, который, не скрывая удовольствия, выпил виски одним глотком, Ромина неторопливо налила чай в чашку, сделала несколько глотков, чуть помолчала и только потом тихо произнесла:

— Я ведь еще тебя не поблагодарила.

— Поблагодарила? — Мерлин удивленно уставился на нее. — За что?

— За то, что спас мне жизнь. — Она вновь замолчала, словно собираясь с духом. — Вина была только моя. Я сама не знаю, почему сделала не так, как надо, теперь-то мне это ясно… Крис меня за такое по головке бы не погладил, уж точно. Тем более спасибо тебе за то, что не обиделся, а спас мне жизнь.

Мерлин внимательно посмотрел на ее ставшее вдруг необычно серьезным лицо. Затем широко улыбнулся.

— Не за что, дорогая… Понимаешь… просто я не могу позволить себе роскошь тебя потерять… Да и не хочу… Господи, неужели тебе до сих пор это не ясно?