Приговоренная к смерти или В плену у демонов

Глава 9

Год учебы в выпускном классе я провела словно в трансе и все больше отдалялась от религиозных ценностей. Однако пребывание в Католическом центре увеличило мою выносливость. Как мне было приказано дядей Биллом, я записалась в команду по легкой атлетике. Католический центр являлся лучшей школой в штате по подготовке легкоатлетов за счет того, что здесь использовалась техника контроля над сознанием для спортсменов с целью приведения их к наилучшим результатам.

Девушки и парни собрались после школы на тренировки. В основном у нас проводились забеги. Я часто бегала в паре с парнем, его звали Джон, он учился в выпускном классе соседней обычной школы и был лучшим в забеге на милю среди юношей штата.

С возрастом я становилась все привлекательнее, на меня стали обращать внимание мальчики. А Джон предложил мне совместные тренировки. Вместе мы учились держать дыхание во время пробежек и наращивать темп от тренировки к тренировке. Мы бегали в быстром темпе, я старалась не отставать от парня, иногда он подстраивался под мой темп, иногда опережал и потом поджидал в условленном месте, чтобы вместе вернуться назад.

Мои тренировки по развитию физической выносливости оказались успешными. Джону нравилось бегать со мной, как и мне с ним. Мне льстило его внимание, мне нравился этот парень, который был старше всего на год.

Как-то раз сразу после забега Джон сказал, что хочет меня поцеловать. Это было неожиданно. Я никогда раньше не целовалась. Поцелуи в нашей семье не были в почете, а дядя Билл использовал меня без поцелуев. Целующихся людей я видела только в кино. Мне вовсе не хотелось целоваться, но Джон так просил об этом, что неудобно было отказать.

Я вообще не умела отказывать. В самом деле, что мне трудно дать себя поцеловать этому красивому спортсмену?!

Меня воспитали послушной девочкой. И постоянно внушали, что следует вести себя так, как говорят другие, более умные и опытные люди, потому что так будет лучше для всех.

Я росла доброй и покладистой. В любом ситуации в точности делала то, что от меня требовали. Если ребята просили чем-то помочь — всегда помогала. В классе я решала контрольные за себя и соседку по парте, а одноклассникам давала списывать домашние задания. Если по правде, то одноклассники даже не спрашивали моего разрешения списать, а просто брали тетрадки и списывали. Ну и что? Мне было не жалко.

Вот и Джону я не смогла отказать. А он рассказал о наших поцелуях своим друзьям, и после следующей тренировки они отвели меня в подъезд ближайшего дома и там впятером по очереди целовали и трогали меня за интимные местах. Я понимала, что это неправильно, мне было стыдно, но отказать им я не могла: ведь парням так хотелось пощупать меня, в конце концов, я потерплю, не развалюсь, мне было нетрудно сделать им приятное. Там более, они не причиняли боли, как это делал Абрамян во время своих надругательств. Абрамяну было под шестьдесят, а эти ребята казались мне вполне симпатичными. Где-то в глубине души я была даже довольна, что сумела доставить им удовольствие.

Уже на следующей тренировке Джон решил изменить наш привычный маршрут. Мы бежали по лесной тропинке, но возле хозяйственного сарайчика недалеко от сторожки лесника Джон вдруг резко остановился и почти приказным тоном сказал:

— Пошли! У меня есть ключ.

Он кивком головы указал мне на дверь в сарай. Немного я медлила, но затем, ощущая дрожь в коленях, проследовала за ним.

Мне совсем не хотелось остаться с парнем один на один. Но я не могла, не умела отказать. В конце концов, Джон хорошо ко мне относился, может, он просто поцелует и отпустит меня…

Джон отпер дверь, я в нерешительности остановилась рядом. Он посмотрел мне в глаза. В них отражался безумный огонь страсти, я это сразу поняла, хотя еще и не имела сексуального опыта с парнями.

— Не бойся, никто не узнает, я никому не расскажу, — сказал Джон, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу.

Я прошла в сарай. А он запер на щеколду дверь изнутри. В сильном волнении я оказалась один на один с возбужденным пацаном. Сердце бешено колотилось, мне не хватало воздуха, я с трудом дышала.

Внутри маленького тесного помещения было темно, Джон не включил свет. Даже не знаю, был ли там свет вообще. И окон не было. Я ничего не видела — только чувствовала, как Джон буквально вжал меня в стену всем весом своего мощного тела, а его пальца оказались у меня в трусиках.

— Может, не надо? — неуверенно спросила я. — Выпусти меня, пожалуйста, мне нечем дышать! Пойдем лучше, закончим тренировку.

Джон хихикнул, у него были свои планы на этот вечер.

— Не волнуйся, я все сделаю как надо, — прошептал парень в нескольких сантиметрах от моих губ, однако руку из трусиков вытащил. Я хотела что-то сказать еще, но он поцеловал меня в щеку, обнял за талию, прижал к себе. Его губы накрыли мои. Внизу живота все напряглось от новых необычных ощущений. Это было хоть волнительно и напряженно, но приятно, аж до мурашек на коже.

После легкого поцелуя губы Джона отпустили мои и стали блуждать у меня по шее и плечам, заставляя ежиться и вздыхать, сердце по-прежнему суматошно колотилось в груди, щеки пылали. От неторопливой, томной ласки по телу прошла теплая волна, колени задрожали, а между ног стало горячо.

А Джон стащил с меня трусики, они соскользнули по ногам на пол, открывая парню новые просторы. Я не протестовала.

— Давай, платье сбрось, — томно шепнул Джон мне в ухо.

Я повиновалась, внутри все дрожало от неясного предвкушения и его приятного сексуального голоса.

Пальцы Джона легко, едва касаясь, провели вдоль позвоночника до самой поясницы, обвели ямочки, невесомо прошлись по ягодицам. Меня никогда так не ласкали! Я мягко прижалась к парню. Но он вдруг нагнул меня, я облокотилась, похоже, на стол, стоявший рядом. Ноги ослабли, колени тряслись, воздуха едва хватало.

А Джон мягко раздвинул мои ягодицы, зачем-то осторожно подул на влажную кожу промежности, отчего по мне разбежалась волна колких мурашек, затем потряс попку, сдвинул ягодицы и губами прошелся по ним легкими поцелуями.

Я замерла и вдруг ощутила его твердый ствол у себя на попке, он водил им по ягодицам. Соски мои затвердели от неожиданно вспыхнувшего желания. Никогда не думала, что свидание со сверстником может быть таким волнительным. Я вообще раньше не думала о парнях. А тут такие яркие, непривычные переживания!

Я инстинктивно почти легла на стол, но Джон почему-то отстранился, его рука обвилась вокруг моей талии, он приподнял меня и развернул к себе лицом, приблизился и накрыл горячим поцелуем, обжигающим, с нежным посасыванием и аккуратным покусыванием.

Я едва не задыхалась от эмоций, мои руки обвили его шею, а голые груди бесстыдно терлись о его грудь.

Со мной такое было в первый раз, я действовала инстинктивно, в то же время старалась запомнить все, что происходило и подстроиться под действия Джона. А он целовал меня, долго и упоительно сладко. Затем своим возбужденным стволом медленно водил по моим бедрам, лобку и стреляющему болезненными вспышками удовольствия клитору.

Я не сопротивлялась, наоборот, ждала продолжения. Оно не замедлило последовать…

Уставшие от ласк и возбуждения, мы выбрались из сарая, когда вечер уже плавно накрывал землю легкими сумерками. Довольные, мы бросились назад к спортзалу, где были наши вещи.

Я долго не могла уснуть ночью, вспоминая и вновь переживая эмоции нашей встречи, а днем с волнением и нетерпением ожидала очередной тренировки. Мое зародившееся чувство первой несмелой любви влекло меня к этому мальчику, меня тянуло к нему. Но Джон на тренировку не пришел.

Он, по-видимому, все же успел рассказать о своем вчерашнем подвиге, я ощущала на себе любопытные взгляды его приятелей, которые отпускали похотливые шуточки в мой адрес. Но самое ужасное было в том, что о нашей интимной встрече узнал и мой опекун, дядя Билл.

Я жила в маленькой комнатке в общежитии при школе. Билл постоянно навещал меня. Привозил продукты, иногда необходимые вещи. Он выполнял свои обязанности опекуна и пока не требовал от меня оральных или иных сексуальных действий.

На этот раз опекун приехал и сразу сообщил, что он «в курсе того, что произошло между мной и пацаном». Билл сказал, что знает, что мне нужно, чтобы вернуть меня «обратно на путь истинный».

Он запретил мне встречаться с Джоном и посещать спортивную секцию. Велел сестре-попечительнице проследить, чтобы я не ослушалась его.

Я очень удивилась его осведомленности, но как обычно возражать не стала. Дядя Билл напомнил, что моя жизнь «предопределена», и все, что мне остается, «следовать по дороге, которая простиралась передо мной. Дороге из желтого кирпича». Опекун часто пользовался цитатами из сказки «Волшебник страны Оз».